Table of Contents 16 страница

– Я должен верить, что под этим облаком неизвестности он тот же самый человек.

– Нет, это не так. Он другой человек. Это в его голосе. Это ребенок. Его сын дал ему новую перспективу. Я это понимаю, но моему сердцу тяжело.

– Тебе нужно с ним поговорить.

– Ники, я понимаю, что он твой брат, но ты совсем не умеешь говорить с брошенной девушкой. Тебе стоит брать советы у Клэр. Она прекрасный учитель.

Я пытаюсь пошутить, но ничего не получается.

– Если ты не приедешь домой на Рождество, тебе не станет легче, Биззи. Это только еще больше тебя достанет. Тебе нужно встретиться с ним лицом к лицу, пусть он объяснит.

Я убегаю и пытаюсь остановить взрыв предательства, кипящий внутри меня.

– Ты что-нибудь знаешь о том, что происходит? Знаешь, что он практически отшил меня несколькими смс и двухминутными телефонными звонками? Я звоню на голосовую почту, а через несколько часов получаю сообщение, что он занят. Но за те несколько драгоценных минут, что я с ним разговариваю, я узнаю́, что у него есть планы с Сашей. Если он не на работе, кажется, что он с ней. Все наши отношения ухудшились до минут разговора, которые вращаются вокруг женщины, которую я ненавижу.

– Он тебя не бросает.

– Ники! Если ты заступишься за него еще раз, я надеру тебе задницу!

С минуту он всматривается в мое лицо и начинает смеяться, громким, ревущим смехом, от которого мне хочется перепрыгнуть через диван и наброситься на него.

– Перестань смеяться надо мной!

– Ничего не могу поделать! Ты смешная.

– Вовсе нет. Я зла!

– Хорошо! Пора тебе напиться! Этот акт мученичества был изнурительным, чтобы смотреть! Господи, мы месяцами смотрели, как ты падаешь в этот маленький мир, и ненавидели каждую секунду. Разозлись! Пора!

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что наша Биззи – это вулкан! Женщина, которую я нашел в постели несколько минут назад, это не ты! Это женщина, признающая свое поражение, погружающаяся в депрессию, не исследуя факты. Ты считаешь, что он всегда с Сашей, но он делает это из чувства долга перед сыном.

– Слава, бл*ть, богу, ты, наконец, прибыл! – Клэр входит, хлопнув дверью. – Как раз вовремя!

– Я приехал, как только смог, – он встает, чтобы поприветствовать ее.

– Что здесь происходит?

– За последние несколько недель я сделала все, что могла, чтобы вывести тебя из депрессии. Я знала, что это не в моей власти, когда ты вызвалась работать на Рождество. Это твой самый любимый праздник. Тебе нравится быть дома на Рождество. Поэтому я вызвала подкрепление, – она кивает в сторону Ники.

– Ты стерва.

– Жестоко, учитывая, что впервые за целую вечность у тебя на щеках появился румянец.

– Может, у нее и румянец на щеках, но когда она ела в последний раз? Или приняла душ? – Ники говорит обо мне с Клэр.

– Она редко ест, но, думаю, приняла душ вчера утром перед сменой.

– Меня можно было одурачить. В ее комнате воняет. Когда вернется служба уборки?

– Через два дня, но не поэтому ее комната воняет.

– Привет! – я дико размахиваю руками. – Я здесь. Перестаньте говорить обо мне как о невидимке.

– Почему у тебя в комнате воняет? – Ники скрещивает руки на груди и пристально смотрит на меня.

– Хм... может, мне постирать простыни? – я соскальзываю с дивана и бросаюсь в свою комнату.

Глупо с моей стороны думать, что я могу обогнать спортсмена НФЛ. Мои ноги вырываются из-под меня, и я отлетаю в сторону, когда Никки поднимает меня, и я болтаюсь рядом с ним.

– Что это за чертовщина?

Я закрываю глаза, пытаюсь проглотить унижение. Я точно знаю, что он имеет в виду. Это действительно будет неловко.

– Хм... эксперимент?

– Биззи, не заставляй меня спрашивать снова.

– Прекрасно! Это все цветы, которые Шоу прислал мне на день рождения, – выдыхаю я и закрываю пылающее лицо.

– Они все мертвы... и на вазах растет дерьмо!

– Разве это не отвратительно? Они умерли в первую неделю. Можно подумать, что медсестра больше не следит за гигиеной, – говорит ему Клэр.

– Клэр! Ты легко попала в мой дерьмовый список сегодня. Прекрати мне перечить! Я верну тебе за это.

– Дерзай.

Я извиваюсь, пытаясь встать на ноги, но Ники тащит меня вверх и крутит. Затем он останавливается и поворачивается в другую сторону.

– С этого момента все кончено! Биззи, тащи свою задницу в душ. Готовься. Я отведу вас обоих поесть. Пока ты будешь мыться, я избавлюсь от них, и мы проветрим твою комнату.

Я открываю рот, чтобы возразить, но не могу, потому что, когда он опускает меня, у меня начинает кружиться голова. Он толкает меня в ванную, и я с готовностью иду. Когда я закрываю дверь, я слышу, как он просит Клэр помочь, а она отказывается, говоря, что ее тошнит от запаха гнилых цветов.

Он что-то бормочет, она смеется, потом громко давится, и я не могу удержаться от смеха.

Она это заслужила. Предатель.

Я встаю под горячий душ и думаю обо всем, что сказал мне Ники. Очевидно, он знает что-то о ситуации Шоу, но не говорит мне. Но это – не то, что запоминается, я помню его описание меня. Это беспокоит, потому что я не эта девушка. Конечно, мне грустно, и мое сердце разбито, но пора заканчивать эту жалкую вечеринку.

– Это так красиво, – выдыхаю я, потягивая вино и глядя на рождественскую елку в гостиной.

– Я позвоню и найду кого-нибудь, кто вытащит ее отсюда после Рождества, – Ник пьет пиво и откидывается на спинку стула рядом со мной.

– Мы можем ее вытащить.

– Вы с Клэр, вместе взятые, даже не смогли взять елку в руки, – он закатывает глаза, переводя взгляд с Клэр на меня.

– Если бы Биззи не выбрала такое огромное дерево, у нас не было бы проблем, – Клэр дергает меня за волосы.

– Меня не волнует, что она огромна и была огромной занозой в заднице. Я люблю это, – я мечтательно вздыхаю, расслабляясь на диване.

Они начинают говорить о следующей игре Ники, а я мечтаю о последних двух днях. Присутствие Ники было идеальным лекарством. Он не дал мне места, чтобы жить, держа меня занятой и убедившись, что мой ум занят. Я чуть не упала, когда он предложил пойти за рождественскими покупками, потому что он ненавидит ходить по магазинам. Но я быстро поняла, что у него был скрытый мотив – Ник нуждается в моей помощи с подарками его семьи. Обычно у нас есть традиция помогать друг другу, но она включает в себя послеобеденный онлайн – шопинг, где он может щелкнуть и купить, не сталкиваясь с какой-либо праздничной толпой. Но в этом году он водил меня из магазина в магазин, бесконечно покупая все, что я предлагала. В конце концов ему пришлось купить еще один чемодан, чтобы забрать вещи домой. На самом деле все получилось идеально, потому что я собиралась отправить все свои подарки в Майами, когда решила работать на Рождество, но в моем смятении, когда я вела себя как школьница, которая потеряла своего парня, я забыла что-либо сделать.

Так что я могла сама делать покупки, а он забирал подарки с собой.

Когда я работала ночью, он пришел в больницу, чтобы встретиться с коллегами и пообщаться с детьми. Как в старые добрые времена. Многие мои коллеги познакомились с Шоу на той неделе, когда он был здесь, и знали, что у меня серьезные отношения. Когда Ники появился, он заставил приподняться много бровей, что Клэр показалось смешным. Но в конце концов, все поверили, что мы настоящие друзья.

Сегодня он вытащил нас с Клэр на снег, пошел в ближайший парк, чтобы вести себя как дурак. Потом мы пошли за елкой. Ник очень расстроился, когда узнал, что Клэр летит к родителям в Сочельник, а я останусь совсем одна.

Он стал человеком на миссии. После того, как мы выбрали дерево, он дал Клэр свою кредитную карту и послал нас купить все украшения, которые мы смогли найти. Я пыталась спорить, но это было бесполезно.

Это был один из лучших вечеров, которые у меня были за долгое время. Мы с Клэр пили вино, инструктируя Ники, как зажигать свет. Закончив, он открыл пиво и сел, включив телевизор, не обращая на нас внимания.

Это было потрясающе. Это было как в старые времена, и я жаждала сохранить это чувство счастья.

Шоу звонил несколько раз, и как обычно, разговоры были поспешными, потому что он был отвлечен. Я не стала настаивать, потому что после слов Ники я открыла уши и прислушалась. То, что услышала, было тревогой и замешательством Шоу. Ему трудно справиться со своими новыми чувствами, и я решила не быть обузой. Вместо этого, несколько раз повторила ему, что люблю его, и была здесь, если хотел поговорить. Он сказал, что тоже любит меня, больше всего на свете. Его слова запали мне в душу, и я хотела бы слышать их снова и снова.

Единственное, что я поняла – Ники был прав; все время, которое я предполагала, что он проводит с Сашей, было неправильным. Шоу объяснил, что он делает только то, что абсолютно необходимо для поддержания мира. Иначе он будет держаться на расстоянии.

Телефон Ники звонит, вырывая меня из моих грез, он встает, выходит на балкон и закрывает за собой дверь.

– Как ты думаешь, что это значит? – Клэр выключает телевизор.

– Может быть, много чего. Моя первая мысль, что это его тренер проверяет, вернется ли он завтра домой. Я до сих пор не знаю, как, черт возьми, ему удалось сбежать на три дня. Следующая мысль: это Мария, проверяет меня, но боится позвонить. Наконец, это может быть его агент, а значит, мой бывший парень. Полагаю, что это может быть что угодно.

– Тсс, давай послушаем, – она сползает на край дивана, ближе к патио, и наклоняет голову в сторону.

– Мы не должны! Подслушивать невежливо, – бормочу я, но тоже придвигаюсь ближе.

Нам не нужно слишком стараться, потому что голос Ники становится громче, и я уверена, что любой, у кого хватит смелости находиться на балконе в такую погоду, может его услышать.

– Мне насрать! Время пришло. Ты понятия не имеешь, во что я вляпался.

Тишина.

– Определись, ладно? Если ты спрашиваешь, жива ли она, дышит и функционирует, тогда да. Но функциональная часть сомнительна. Я не уверен, что она нормально ела в течение нескольких недель, пока я не приехал сюда.

Тишина.

– Ты не должен этого делать, Шоу. Я не буду даже пытаться объяснить ей, что происходит. Это твоя работа. Я не понимаю, почему ты скрывал это от нее. Мне пришло в голову снова надрать тебе задницу.

Тишина.

Он проводит рукой по лицу, потом опускает голову и сжимает затылок. Я наблюдаю, как его грудь вздымается несколько раз, и моя собственная грудь сжимается. Что именно Шоу скрывает от меня? Мой разум лихорадочно перебирает возможности. Очевидно, между нами было огромное напряжение, но что он скрывает от меня? Клэр поворачивает свою руку в моей, ободряюще сжимая мое запястье.

– Черт возьми, нет! Мне все равно, что она говорит.

Тишина.

– Ты, должно быть, шутишь! Ты не можешь справиться с этим дерьмом? Ты должен втянуть меня в это?

Тишина.

– Это низко, Шоу, очень низко. Почему ты не можешь их достать?

Тишина.

– Ну, то, чего она хочет – дерьмо собачье! Но, ради бога, я справлюсь.

Я вижу, как его губы кривятся в злобной усмешке, он поворачивает голову в сторону, ловит нас и подмигивает.

Пойманы.

– Да, я понимаю. Ты, наверное, будешь должен мне вечно, но я думаю, что выходные на яхте помогут тебе.

Он улыбается, и я вижу, что разговор принял новый оборот. Шоу, возможно, сказал, что купил яхту для своей семьи, но он отклонил их просьбу провести день на ней. В какой-то момент Матис и Ники позвонили мне и попросили, чтобы я уговорила Шоу дать им ее на выходные. Он по-прежнему отказывался, объясняя мне, что считает это нашей лодкой.

Я задерживаю дыхание, чтобы увидеть, говорит ли он что-нибудь о том, чтобы позволить Ники использовать его. Улыбка сползает с лица Ники, и его рука в отчаянии взлетает в воздух.

– Давай, мужик! Это начинает надоедать. Помни, это ты просишь об одолжении.

Мое сердце учащенно бьется, зная, что он все еще отвергает любого, кто спрашивает.

– Да, я буду дома завтра в полдень. Ты заедешь за мной?

Тишина.

– Позвони ей, скажи, что любишь ее, обожаешь, и что скоро все будет хорошо. Ради бога, она смотрит игру Даррена Джексона! Знаешь, ЧТО ЭТО со мной сделало?

Мы с Клэр пытаемся приглушить смех.

Тишина.

– До скорого.

Когда он вешает трубку и возвращается, мы с Клэр обмениваемся взглядами и вопросительно смотрим на него.

– Разве вам никто не говорил, что подслушивать невежливо? – он проходит мимо нас на кухню и достает из холодильника еще одно пиво.

Он берет вино со стойки, возвращается в гостиную, наполняет наши бокалы и снова садится в кресло.

– На самом деле мы не подслушивали. Мы беспокоились, что ты будешь на улице в холод, поэтому мы следили, чтобы ты не замерз до смерти.

Это самое глупое оправдание, которое я когда-либо придумывала, и Клэр фыркает, одновременно пиная меня.

– Это неубедительно, – он пьет пиво и тянется к пульту.

Я прыгаю на него, сплетая наши руки вместе, пока мы сражаемся за контроллер.

– Не смей! – хрюкаю я, выдергивая его из его руки.

– А почему бы и нет? – невинно спрашивает он, его глаза сияют.

– Ты знаешь почему! Скажи мне, что он сказал. Зачем он звонил?

– Он звонил, чтобы проведать тебя.

– Почему он мне не позвонил?

– Потому что ты лжешь ему. Он слышит это в твоем голосе.

– Я не понимаю, Ники. Серьезно, почему бы ему не спросить меня? За месяцы, проведенные вместе, мы пережили больше, чем большинство людей за всю жизнь. Что на самом деле происходит? Что ты знаешь такого, о чем не говоришь мне?

– Биззи, ради тебя я готов на все. Ты ведь знаешь это, да? – его отношение к веселью меняется.

Его глаза все еще блестят, но уже по-другому.

– Я знаю, – киваю, чувствуя, как комок подступает к горлу.

Глава 28

Шоу

Я смотрю на последнее узи моего сына и удивляюсь, как я могу быть наполнен такой любовью и ненавистью одновременно? Нормально ли проходить через столько эмоциональных колебаний каждую минуту каждого дня?

Мама была права. Я жонглировал слишком большим количеством мячей в воздухе. Мое высокомерие и эгоистичная решимость были моей движущей силой. Как только я увидел этого мальчика на экране, он ударил меня по заднице. Затем шары начали падать.

К несчастью, пострадала Биззи. Но я принял решение измениться ради него. Если бы это означало окончательно уступить Саше, я бы это сделал. Я все для него сделаю.

Впервые я почувствовал благодарность к Саше, поэтому решил дать ей то, чего она всегда хотела. Уважение. Она подарила мне сына, я мог сделать для нее несколько исключений в своем расписании и в своей жизни.

Чувство вины вот-вот похоронит меня. Каждый день я хотел позвонить Биззи и признаться в своих чувствах.

Как мне разделить с ней волнение и не разбить ее и без того хрупкое сердце? Часть меня надеется, что я осыпал ее любовью и преданностью, чтобы мы прошли через это. Никогда не ожидал, что это произойдет, что я окажусь в положении, разрушающем отношения с лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Но я нахожусь в таком положении, и все потому, что не могу найти способ рассказать ей обо всех изменениях, которые произошли во мне.

Я позволил ей думать худшее, предположил, что моя дистанция – это отражение ее и испытание нас. Вместо того, чтобы успокоить ее, потратил время, пытаясь удовлетворить все требования Саши.

В последние несколько недель я покупал все, начиная от мебели и заканчивая молокоотсосами. Мы еще несколько раз обедали, на этот раз только с нашими матерями, и бесконечно говорили о ребенке. За последние две недели я даже начал посещать один из многих уроков, которые Саша запланировала для нас в больнице. Роды, кормление и искусственное дыхание – это лишь некоторые из тех, которые она выбрала.

Показать ей мою квартиру было настоящим испытанием моей воли. До сих пор содрогаюсь, когда думаю о ней в моем доме, доме, который я собираюсь разделить с Биззи, надеюсь, если она все еще будет со мной.

У нее и ее матери были знаки доллара в глазах, когда они проходили комнату за комнатой. Это не имело смысла в то время, когда ее мама настаивала на том, чтобы увидеть мою ванную комнату. Пока не услышал звон разбитого стекла в спальне.

Я бросился назад и увидел, что Саша смотрит на расколотую рамку, в которой была моя любимая фотография Биззи и меня с того уик-энда, когда она переехала. Саша утверждала, что ее живот задел рамку, когда она повернулась, но я видел ее ложь. В глазах был удовлетворенный блеск, проверяющий меня на вопрос. Но я молчал, подметая стекло и быстро выпроваживая их из комнаты. Я заменил рамку и на следующий день все убрал.

Саша сделала несколько ехидных замечаний, ссылаясь на состояние моих отношений с Биззи. Она думает, что выиграла, прогнав ее. Это написано у нее на лице каждый раз, когда я ее вижу. Сашино самодовольство сводит меня с ума. Это все, что я могу сделать, чтобы не наброситься на нее и не сказать, что она неправа, но потом я думаю о своем сыне.

Я не глупый и не слепой. Саша пытается влезть в мою личную жизнь. Она неделями намекала, чтобы я ее пригласил на мою яхту, и чтобы она ходила на футбольные матчи с моей семьей. Мне трудно держать язык за зубами, но я молчу, что подогревает ее возбуждение.

Я превратился в того парня... который кажется бесхребетным, никогда не говорит и не спорит.

Когда я смотрю в зеркало, едва узнаю́ себя. Человек, которым я был, живя с Биззи в Шарлотт, кажется призраком. Все воспоминания быстро тускнеют, так как мои дни заполнены работой и бесконечными звонками от Саши, требующими чего-то еще абсурдного. Каждый раз я спотыкаюсь, соглашаясь.

Боже, Биззи. Я скучаю по ней так сильно, что мне физически больно. Простит ли она меня когда-нибудь? Могу я попросить ее об этом?

Я смотрю на часы и заставляю себя встать, зная, что уже опаздываю. Знакомая боль в груди возвращается, когда думаю о том, чтобы сделать это без Биззи.

Каждый год наши семьи вместе с несколькими другими волонтерами раздают подарки в канун Рождества детям на онкологическом этаже. Это традиция, традиция, которую Биззи никогда не пропускает. До этого года.

– Ты опоздаешь.

Я резко поворачиваю голову и вижу Клэр, стоя́ щую в дверях вместе с мамой. Их лица полны тревоги и беспокойства.

– Что вы здесь делаете? – я смотрю мимо них в темный кабинет.

Все разошлись по домам несколько часов назад.

– Нам нужно поговорить, – Клэр врывается и останавливается, когда ударяется о мой стол, наклоняется и свирепо смотрит. – Ты собираешься все исправить?

– Полагаю, ты имеешь в виду Биззи?

– Нет, гребаный тупица, я имею в виду мировой голод. Конечно, я имею в виду Биззи! – она бросает на маму извиняющийся взгляд, на что та пожимает плечами.

– Да, я не знаю как, но я сделаю это, – указываю на билет на моем столе. – Я планировал прилететь в Шарлотт завтра. Мне нужно увидеть ее, поговорить с ней, попытаться объяснить. Я сейчас иду по очень тугой веревке. Биззи не нужно быть под перекрестным огнем.

– Ты не очень-то ей веришь. После всего, через что ты заставил ее пройти, можно было подумать, что это дерьмо закончится.

– Вот почему я действую осторожно. Кажется, я наконец-то понял, о чем все говорят. Моя жизнь меняется. Могу я взять ее с собой?

– Креншоу Беннетт, – мама подходит прямо ко мне и кладет руки мне на плечи, – Ты действительно вырвал наш разговор из контекста. Я понятия не имела, что ты отгораживаешься от Лизбет. Как ты мог?

Мне стыдно говорить ей все, что я думаю.

– Милый, скажи мне вот что. Ты все еще любишь ее?

– До боли.

– Что насчет твоего сына?

– Больше, чем я когда-либо предполагал.

– Так скажи ей. Она не идиотка, Шоу. Она знала, что это произойдет. Она пыталась объяснить это, но ты был так сосредоточен на других вещах, что игнорировал ее предупреждения.

– Ну, что бы ни творилось у тебя в голове, это надо быстро прояснить. Мне не нравится, что она проводит Рождество одна. Более того, в Шарлотт все меняется, и, если у тебя есть шанс в аду, тебе лучше немедленно привести себя в порядок, – кипит Клэр.

– Что ты имеешь в виду?

– Биззи попросили остаться.

У меня сжимается сердце, но я знаю, как она любит свое положение. Это единственная положительная вещь, о которой она говорит мне, когда мы разговариваем.

– Может, это и к лучшему. Остаться еще ненадолго. Я приведу себя в порядок.

– Нет, придурок! Она получила предложение остаться на постоянной основе!

Мое сердце начинает колотиться, и я борюсь, чтобы очистить пятна, затуманившие мое зрение.

– Дерьмо собачье! Она не уедет из Майами! Она ни за что не останется в Шарлотт!

– Ну, перестань быть идиотом и иди за ней. Я никогда не прощу тебя, если она останется там…

– Тебе не о чем беспокоиться. Я верну ее задницу в Майами, даже если мне придется тащить ее, брыкающуюся и кричащую! – я беру свой ноутбук и едва слышу женщин сквозь рев в голове.

Их болтовня нелепа, и я возвращаюсь к реальности.

Шоу Беннетт, который появился за последний месяц, исчезает, когда сталкивается с потерей любви всей моей жизни. Я поднимаю трубку, чтобы позвонить Гейл, но потом вспоминаю, что сегодня сочельник, а я настоящий ублюдок. Поездка в Шарлотт займет слишком много времени.

– Гейл уже одобрила самолет компании, и он ждет, – мама хихикает, читая мои мысли.

– Прекрасно.

– Тебе нужно идти, – Клэр все еще злится.

Поэтому я делаю единственное, что знаю, чтобы попытаться завоевать ее расположение. Я достаю из кармана коробочку с кольцом и бросаю ей. Она ловит его легко и открывает, и ее глаза расширяются, а затем фокусируются на мне.

– Не было дня, чтобы я не смотрел на это кольцо и не желал, чтобы оно было у нее на пальце.

– Ну, тебе лучше приготовиться унижаться.

Ее слова ударили меня прямо в грудь, и я думаю о Биззи, моя уверенность растет.

– Я не унижаюсь... я убеждаю, – я подмигиваю, вырываю коробку из ее рук, целую маму в щеку и бегу мимо них.

Я останавливаюсь в дверях и поворачиваюсь, глядя прямо на маму.

– Мама...

– Убирайся отсюда. Без тебя Рождество не наступит, но конечный результат того сто́ ит. Хотя вы можете позвонить родителям Биззи по дороге в аэропорт. Они очень смущены. Я разберусь с твоим отцом и братьями.

– Люблю тебя! – я кричу и бегу к лифту, впервые за целую вечность, чувствуя волнение.

Энергия и кайф текут по моим венам, и я думаю о своей прекрасной девушке.

– Креншоу Беннет! – мама зовет.

– Да? – я резко оборачиваюсь и вижу, что она серьезно смотрит на меня.

– Не возвращайся сюда без нее, и не смей жениться там. Я знаю тебя, и как работает твой разум. Я никогда не прощу тебя, если не пойму…

– Понял, мам! – кричу я, обрывая ее.

О да, это будет весело. Биззи имеет полное право драться со мной... и я надеюсь, что она это сделает. Надеюсь, она дерется, как дикая кошка, потому что меньшего я и не ожидаю.

Как только я вхожу в квартиру, я чувствую облегчение. Пахнет Биззи, Клэр и эвергрином. Я смотрю на огромную рождественскую елку в гостиной и делаю еще одну мысленную пометку поблагодарить Ника. Это прекрасно.

Она будет дома через час. Времени не хватит, но придется, так что я приступаю к работе.

Я бросаю свою единственную сумку с ноутбуком на веранду и начинаю приготовления. Несколько раз я стискиваю зубы и пишу Клэр, но она превращается в мою спасительную благодать. Наконец, все выглядит идеально, и единственное, что мне нужно сделать, это найти слова.

Ключ в замке поворачивается, и я готовлюсь к любому ответу, стоя рядом с зажженной рождественской елкой.

– Шоу, знаю, что немного поздно, но мне бы хотелось услышать об обмене подарками. Никто не отвечает на звонки. Меня это беспокоит. Если ты не можешь позвонить, я понимаю, но может, напишешь мне? Дай мне знать, что все в порядке.

Она бросает телефон на стойку, все еще не подозревая о моем присутствии, и я впитываю ее образ.

Я засранец.

Я придурок.

Я все, что Клэр думает обо мне…

Но я также мужчина, который полностью влюблен в эту красоту передо мной.

– Не волнуйся, я просил их не отвечать, – тихо говорю я, надеясь не напугать ее.

Она отскакивает назад и падает на дверь.

– Шоу! – она кричит так громко, что я не удивлюсь, если соседи ее услышат.

Ее рука взлетает к груди, дыхание вырывается из груди. Ее глаза дико бегают по комнате, останавливаясь на мерцающих свечах и светящемся дереве. Когда они приземляются на меня, она издает мучительный всхлип.

Я подхожу к ней, опускаюсь на колени и притягиваю к себе. Она кажется меньше в моих руках, но это не останавливает знакомое и теплое течение через мое тело. Моя голова падает на изгиб ее шеи, и я глубоко вдыхаю, вдыхая запах лайма, кокоса и цитрусовых. Постоянная боль, которая поглощала меня, начинает исчезать.

Она дрожит в моем теле, все еще в шоке, и я не могу удержаться, чтобы не поцеловать каждый дюйм кожи, к которой могут прикоснуться мои губы.

– Что ты здесь делаешь? – дрожь в ее голосе заставляет меня замереть.

Я откидываюсь назад и проглатываю комок в горле, когда встречаюсь с ней взглядом. Яркое свечение исчезло. Ее прекрасные ледяные серо-голубые глаза пусты, тусклы и полны боли.

– Я получил очень запоздалый пинок под зад и проснулся. Я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит мне. После сегодняшнего вечера не будет места для неопределенности, когда дело дойдет до нас. Я обещал тебе это однажды, и у меня ничего не вышло.

Я вижу ее смущение и вспышку гнева. Она открывает рот, но я быстро двигаюсь, прижимаюсь губами к ее губам и провожу пальцами по ее волосам. Сначала она сопротивляется, потом сжимает в кулаках мою рубашку и проводит языком по моему. Наши губы отчаянно двигаются вместе, мы оба боремся за контроль.

Моя голова кричит мне, чтобы я замедлился, лелеял ее, поклонялся каждому вкусу, но желание берет верх.

– Моя, – рычу я ей в рот и мягко наклоняю ее голову, собственнически беря контроль в свои руки.

Она всхлипывает и стонет, заставляя меня двигаться сильнее. Мое тело оживает от потребности.

Ее руки разжимаются и путешествуют вверх по моей груди и шее, затем обхватывают мои щеки, ее палец цепляется за мою бороду. Я делаю движение, чтобы откинуться назад, и она замирает.

– Стой! – она давится моим ртом и физически разрывает нас.

Несколько минут никто из нас не двигается; слышно только как мы пытаемся взять дыхание под контроль. Она на секунду опускает голову на грудь, прежде чем снова поднять ко мне лицо.

– Что все это значит? Быстрый пинок под зад? Заявляешь, что это твое?

– Клэр рассказала мне о предложении работы, открыла мне глаза на то, как близок я к тому, чтобы потерять тебя навсегда. Я не могу принять это. Я не приму этого.

Ее глаза сужаются в щелочки, воздух в комнате становится ледяным. Она вскакивает, сильно толкая меня в задницу, и идет в гостиную. Когда она поворачивается ко мне, я едва поднимаюсь на ноги.

Искра гнева несколько минут назад, превращается в ад.

– Позволь мне уточнить. Ты бросил меня больше месяца назад, после того как уехал за день до моего дня рождения, пообещав вернуться. Двадцать четыре часа спустя, ты практически закрылся от меня. Месяцы обещаний любви, будущего и пожизненных обязательств рассыпались в прах. Я вынуждена иметь дело с обрывками времени, которые ты бросал мне поздно вечером или рано утром, что никогда не сводилось к более чем случайному разговору, который казался незнакомым.

Ее руки взлетают в воздух, когда она кричит, ярость излучается с каждым словом. Я знаю, что должен чувствовать себя ужасно. Я должен упасть на колени и поклоняться ее ногам, но вместо этого кровь начинает шипеть в моих венах, наполняя меня энергией. Это то, чего я хотел. Меньшего я от нее и не ожидал.

– Я просила тебя, умоляла поговорить со мной. Я была доступна для любого ничтожного клочка внимания, который ты бы бросил в мою сторону, говоря себе, что переживаешь трудное время. Я ругала себя до тошноты из-за одиночества, все время пытаясь поддержать и дать тебе время прийти в себя. Каждую минуту, что ты был с Сашей, я спрашивала себя, будет ли это день, когда она, наконец, вцепится в тебя когтями, и я была только воспоминанием. Ники сказал мне дать тебе время, когда я уже готова была сдаться. Я так и сделала, потому что очень тебя люблю. Ты знал, что на Рождество я была одна. Ты знаешь, как много для меня значит этот отпуск, но ты никогда не предлагал быть со мной. Из ниоткуда, ты прокрался обратно, посреди ночи, потому что слышал, что мне предложили работу? Самое выгодное и захватывающее предложение работы в моей карьере, могу добавить, и ты здесь, чтобы сказать, что претендуешь на меня?!

Это все, что нужно, и я перемещаюсь. Она не успевает развернуться и убежать, как я перекидываю ее через плечо. Биззи вырывается, бьет меня по пояснице, выкрикивает непристойности, потом визжит высоким голосом, пролетает по воздуху и приземляется на диван. Она пытается пошевелиться, но я быстрее, зажав ее руки над головой и нижнюю часть тела между коленями.

Ее глаза встречаются с моими, с вызовом. Она брыкается и извивается подо мной, отчаянно сопротивляясь. Мне приходится бороться, чтобы удержать ее руки, в то же время, борясь с собой, чтобы контролировать свой теперь бушующий стояк. Не сомневаюсь, что она накажет меня за это.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒