Катя Риз - Тебе назло 12 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 23Следующая ⇒

Вот этого Генка уже не стерпел, обернулся и громовым голосом оповестил:

— Два малолетних идиота. Вам самим надо на берегу сидеть, рядом с няньками и мамками! Мозгов, как у котят!

— Гена! — Я умоляюще посмотрела на него. Да ещё Никита напрягся, его руки на моих плечах отяжелели, и он выпрямился.

— Это была случайность! — сказал он, невольно повысив голос.

— Не бывает случайностей, если с мозгами всё нормально! Вам сказано было, что там глубоко, а ты, жених…

— Гена!

Но Завьялов лишь по лбу себя постучал.

— Ты думать должен, что она плавает плохо, а тебя куда понесло? Выпендриться захотелось?

— Так, не надо на нас орать!

— Да, вас вниз башкой подвесить надо!

Я в отчаянии глаза прикрыла на секунду, а после как можно твёрже попросила:

— Гена, подожди меня в папкином кабинете.

Завьялов глянул на меня, в первую секунду удивлённо, а затем его взгляд стал презрительным, видимо, уловил в моём голосе недовольство.

— Да пожалуйста, — проговорил он и из гостиной, наконец, вышел.

Я медленно выдохнула.

— Вот так вот, отделали нас, на самом деле, как котят, — заметил Влад, как всегда, не теряя позитива. На диване развалился и кинул весёлый взгляд на брата. Тот же не был настроен столь благодушно, на меня глянул с непониманием.

— Кто он такой?

— Я же говорила…

— Охранник! Я понимаю, я виноват, но он не имеет права меня носом тыкать!

Я только головой качнула.

— Ты не в Москве, Никита. В этом городе Завьялов имеет право на всё. Почти на всё, — тут же исправилась я. — На всё имеет право мой отец.

— Аська, ты дочка авторитета, — со смешком заметил Влад, а я взяла с дивана подушку и в него швырнула.

— Заткнись.

Никита молчал, только взглядом меня сверлил. Всё, что я ему говорила, ему активно не нравилось, а что мне противопоставить, он не знал. А я ещё так гордо голову вскинула, и знала, что если он повторит Владькины слова про авторитета, это поставит очень жирную точку в наших отношениях. Потому что мой отец не бандит, и я всегда буду готова его защищать. Никите хватило ума промолчать, но я видела, что он обижен и расстроен случившимся.

Направляясь к кабинету отца, я в дверях со Светой столкнулась. Она держала в руках поднос, я на него уставилась и только тогда про чай вспомнила. Но мне уже не до чая было. Я Свету молча обошла и направилась к кабинету. Войдя, дверь за собой плотно закрыла, и вдруг поняла, что не знаю, что сказать. Посмотрела на Генку, он сидел за папкиным столом, в его кресле, и медленно поворачивался из стороны в сторону. На лице восковая маска: губы поджаты, брови сдвинуты, и желваки на скулах гуляют.

— Не надо было на них срываться.

Генка глухо хмыкнул.

— Да?

— Да.

— А я считаю по-другому.

— Это на самом деле был несчастный случай.

Завьялов посмотрел на меня.

— Это ничего не меняет. Этому московскому красавчику нельзя доверять. Тем более, тебя.

У меня вырвался нервный смешок.

— Да что ты говоришь-то? Это ты так решил?

— Уверен, что Кирилл со мной согласится.

Я одну руку в бок упёрла, наблюдая за Генкой и уже разозлившись из-за того упрямого выражения, которое появилось на его лице.

— А кому меня можно доверить, не скажешь? И я не яйцо Фаберже, Гена. Мне не нужна круглосуточная охрана. И если что-то случилось — это несчастный случай. И не тебе решать!..

— Я уже сказал!..

— Я тоже сказала! — Я сделала пару шагов к столу, и продолжила уже более тихо: — Ты что предлагаешь? Запереть меня в этом доме? Чтобы ничего со мной не случилось, и ты лично будешь контролировать ситуацию, да? Не сходи с ума!

Он на стуле развернулся, локтями в стол упёрся, а глаза злые-злые.

— Тебе, я смотрю, полегчало? Забыла, как два часа назад у меня на плече ревела?

Я губы облизала.

— Гена, ты перегибаешь. Я испугалась, но Никита меня не топил. А у тебя губы белые, — не к месту заметила я. Генка сразу назад подался, откинувшись на спинку кресла, и отвернулся от меня. Я сделала ещё шаг. Хотела стол обойти, чтобы можно было к Завьялову прикоснуться, но передумала, остановилась в нескольких шагах. — Предлагаю успокоиться и не горячиться. Со мной всё в порядке. А ты должен мне пообещать, что папке ничего не скажешь.

Генка на меня глаза вытаращил.

— Васька!..

Я упрямо выдвинула подбородок.

— Ты ему ничего не расскажешь, Гена. Потому что ему не нужно об этом знать. Зачем им с Никой волноваться зря?

— Вот что ты мне зубы заговариваешь? Не хочешь своего принца подставлять?

После секундной паузы, я подтвердила:

— Да, не хочу.

Завьялов нехорошо ухмыльнулся, а я продолжила:

— Если ты ему расскажешь, я тоже папке расскажу. Всё.

Он изумлённо моргнул.

— Что?

— Я всё ему расскажу. Про нас с тобой. Выбирай.

— Вась, ты зачем это делаешь?

Я шею потёрла, горло снова разболелось.

— Наверное, потому, что я устала. Я устала под тебя подстраиваться. Как ты сам сказал, два часа назад я плакала у тебя на плече. А ты переживал за меня, и сейчас переживаешь, я же вижу. Но через пять минут ты выйдешь за эту дверь и сделаешь вид, что ничего этого не было. А вот Никита этого не сделает, и мне уже неважно по каким причинам. Он готов быть со мной, а ты нет. А ты предлагаешь мне от него отказаться? Ради чего?

Генка на меня не смотрел, и только дышал тяжело, даже ноздри раздувались.

— Никита ещё молод, но он всему научится, так что не суди сгоряча, — сказала я ему. И ещё раз предупредила: — Не вздумай рассказать папе.

После этого мы с Генкой три дня не разговаривали. Он на меня обиделся, а я осудила его за дурацкое поведение, и даже сказала, что он ведёт себя ничуть не взрослее Никиты и Влада. Это моё заявление поставило окончательную точку и с тех пор мы находились в ссоре. Правда, знали об этом только мы с Генкой, хотя нам к такому положению дел не привыкать. Он не мог вынести того, что я его к стенке припёрла своим шантажом, а я злилась из-за того, что Завьялов в очередной раз испугался. Кстати или нет, не знаю, но папка с семьёй домой возвращаться не торопился, они отправились в недельный круиз по Волге, уж очень Ваньке теплоходы понравились, и понятия не имели, что дома творится. Хотя, ничего особенного не творилось, если только за закрытыми дверями, когда мы с Завьяловым оказывались с глазу на глаз. Никита же с Владом успокоились и о происшествии на озере, и о том, как Генка их после распекал, не вспоминали. Правда, я время от времени напоминала им о том, что не слишком хорошо себя чувствую, намекала на небольшую температуру и больное горло, но всё это лишь для того, чтобы Никите путь к своей постели закрыть. Он не совсем понимал, почему не может спать в моей постели, раз моего отца в доме нет, вот и приходилось мне отговариваться плохим самочувствием. И это ещё до свадьбы! Но мне правда было не до Никиты, я переживала, и нервы были натянуты до предела, а всё из-за того, что мне вдруг показалось, что в наших с Завьяловым отношениях поставлена точка. На этот раз окончательно.

Не зная, как ещё избавиться от мыслей о Завьялове, я за голову схватилась и волосы взъерошила.

— Ты чего? — Никита рассмеялся, обнял меня сзади и поцеловал в щёку.

— Ничего.

— Не хочешь, чтобы я уезжал?

— Конечно, не хочу.

Он носом в моё плечо ткнулся.

— Но ты же приедешь через несколько дней ко мне. Приедешь, скажи?

Я плечами пожала.

— Пока не знаю, но я постараюсь. Дождусь возвращения папы, а там посмотрим. Я бы хотела на каникулах поработать в комплексе, я же тебе говорила.

— Говорила. Но я не могу здесь всё лето с тобой провести!

— Я и не прошу. Будем встречаться на выходных. — Я повернулась, на цыпочках приподнялась и Никиту поцеловала. А потом обняла его, прижалась крепко. — Ты меня любишь?

Никита ладонью по моей спине водил, а когда мой вопрос услышал, усмехнулся.

— Конечно, люблю.

Я подавила вздох. То, что хотела, я не услышала, хотя главное слово и было произнесено.

На следующий день Никита с Владом уехали, а я как-то сразу заскучала. Без них в доме совсем пусто стало. В доме только прислуга, в саду охрана, даже Генка куда-то уехал, и никому до меня никакого дела нет. Даже Фиме, она из-за жары на улицу почти не выходила. Лежала в гостиной перед диваном и блаженствовала в прохладе кондиционера. Только Светлана не скучала и никуда не торопилась. Я снова застала её на веранде, в кресле, читающей толстенную книгу. Я несколько секунд наблюдала за ней из-за занавески, а потом решила уехать куда-нибудь из дома. В этот момент мне не хватало Ники, очень хотелось с кем-нибудь поговорить, пожаловаться. Пусть не на свои истинные страхи, а просто поговорить с ней о чём-нибудь, не боясь показаться неуверенной в себе и запутавшейся. Это тоже много.

За неимением собеседника я решила отправиться за покупками. В конце концов, Ника всегда говорила, что это лучший способ отвлечься, а если повезёт, то и настроение себе поднять. Правда, для начала я всё-таки заехала в гостиницу, послонялась там без дела, но старалась другим этого не показать. Изображала деловитость и въедливость, сотрудники посматривали на меня с настороженностью, и в итоге я нарвалась на Лёву Шильмана, который мне продемонстрировал кулак, и мне пришлось из офиса поспешно ретироваться, потому что, как выяснилось, я сотрудников нервирую.

— А как же моя практика? — поинтересовалась я у Лёвы прежде чем уйти. — Ты же обещал. И Ника обещала.

— Будет тебе практика. Когда ты придёшь к девяти утра, в строгом костюме и сядешь за стол бумажки разбирать. А когда ты ходишь по офису и на всех сверху посматриваешь, людям это не нравится.

Я вздохнула.

— Можно подумать, что если я буду сидеть в углу, им это понравится.

— Ну, — Шильман пухлыми плечами пожал, — Ника это пережила, и ты переживёшь. Можешь начинать в понедельник.

Я подозрительно прищурилась.

— Так и скажи, что ты хочешь свалить на меня всю бумажную работу.

— Это и есть практика, разве нет?

Я усмехнулась, простилась с ним и направилась гулять по магазинам. Да и повод появился. Как там Лёва сказал: нужен строгий костюм! Вот. А у меня его сроду не было. Необходимо срочно приобрести.

Не знаю, что там с моим настроением, исправилось оно или нет, но покупками я увлеклась. И когда к машине вернулась, в руках у меня был далеко не один пакет. Водитель помог мне с ними справиться, сам положил их на заднее сидение, а после помог мне сесть, открыл передо мной дверь автомобиля. Всю дорогу до Яблоневки я была занята тем, что обдумывала, на чём мне следует сосредоточиться, проходя практику. О чём с Шильманом поговорить, о чём с Никой, а о чём и с папкой. Уж кто-кто, а Филин изнанку бизнеса прекрасно знает. Вот только как заставить папку со мной поделиться опытом? Легче Генку разговорить.

Кстати, о Генке. Я заметила его сразу, как только машина к дому подъехала. Он спустился по ступенькам и не спеша направился к автомобилю, а я наблюдала за ним, не торопясь выходить. Завьялов сам подошёл и дверь мне открыл, даже руку подал. Я сначала на его руку посмотрела, потом Генке в лицо, и решила, что он таким образом объявляет перемирие. Три дня молчания — это, конечно, слишком. Даже у него нервы сдали.

— Что-то ты задержалась, седьмой час, — всё же не утерпел Завьялов. — Я уже звонить собирался.

— Ну, и позвонил бы. Номер забыл, что ли? — Я из машины вышла, почувствовала, как он мою ладонь чуть сжал, поддерживая меня, и вдруг решила повредничать немного. — Пакеты возьми, — не попросила, а приказала я. И, не дожидаясь его реакции, направилась к дому. Ни разу не оглянулась, хоть и хотелось очень, посмеивалась про себя, а войдя в дом, сразу к лестнице направилась, не заходя в гостиную.

— Ты полдня по магазинам ходила?

Всё-таки Генка непробиваемый.

Он в мою спальню вошёл через несколько секунд после меня, я к тому моменту уже сидела в кресле, вытянув уставшие ноги. Сумочку отложила и ответила, решив, что на вредность у меня сегодня сил нет:

— Я сначала к Лёве заезжала, разговаривала с ним о практике.

— И что он сказал?

— Сказал, чтобы я приходила в понедельник и начинала делать всю чёрную работу. Вот скажи мне, это справедливо?

— Сама захотела.

— Конечно, сама, — не стала я спорить. Туфли с гудящих ног скинула, и устало потянулась. И глаза распахнула в некотором испуге, когда на пол что-то со стуком попадало. Я ноги подобрала, посмотрела на ковёр, а затем с укором на Завьялова, который каким-то непостижимым образом умудрился вывалить из пакета всю купленную мной сегодня косметику. — Ген…

— Я уберу. — Он на корточки присел и рукой всё рассыпанное в одну кучу сгрёб. Я хотела ему сказать, чтобы поосторожнее был, своими ручищами точно что-нибудь испортит или сломает, а потом о косметике позабыла, засмотревшись на его широкую спину. Бледно-голубая ткань рубашки натянулась на Генкиных плечах, он голову наклонил и я видела только его стриженный затылок. Кто бы знал, как я люблю его затылок, прикасаться, гладить, Завьялова это заводит, у него сразу дрожь по телу, которая неизменно мне передаётся. Совсем некстати я об этом вспомнила. Сглотнула, и поспешно отвела глаза в сторону, но в этот раз так просто отмахнуться от своего желания не смогла. Мой взгляд снова вернулся к мужчине, и я, не думая о последствиях, ногу подняла и пристроила ступню как раз между его лопаток. Завьялов голову вскинул, но не обернулся. Только замер на пару секунд. Он давал мне возможность отступить. А я медлила, смотрела на него, а потом нервно сглотнула, наверное, громко, потому что после этого Генка на меня посмотрел через плечо. Я ждала, что он снова меня отругает, скажет, что я дурю или что-то в этом роде, и совсем не ожидала, что он пакет снова на пол бросит и ко мне повернётся. Ногу мою перехватил, обхватил пальцами лодыжку, большим пальцем по коже провёл, поглаживая, а я в кресле откинулась и в глаза ему смотрела. Было стойкое ощущение, что время остановилось. Генкина ладонь вверх по моей ноге поползла, сначала осторожно, а потом в один момент всё изменилось, и взгляд его изменился, и нежность, с которой он ко мне прикасался, исчезла, и вот он уже губами к моей ноге прижался, а сам продолжал в глаза мне смотреть. Я даже не вытерпела, зажмурилась и голову чуть назад откинула, сосредоточившись только на его прикосновениях, на поцелуях и руках, которые в один момент стали жадными и нетерпеливыми. Генка ко мне придвинулся ближе, стоял на коленях перед моим креслом, его ладони меня под спину подхватили и притянули ближе. Он меня даже поцеловал не сразу, я знала, что специально этот момент оттягивает. Довольно ловко справился с поясом на моём платье-обёртке, губами к моему животу прижался, руками меня обхватил, и тогда уже я не выдержала, за воротник рубашки его схватила и наверх потянула. Это был самый сладкий момент за последние, не знаю сколько, недель. Просто поцеловать его, жарко, дерзко, дать ему прочувствовать, насколько я скучала и как сильно его хочу.

— Гена… — Я затылок его гладила и даже застонала от того, с какой страстью он меня в ответ поцеловал. Его губы спустились ниже, он пальцами кружевную оборку на моём бюстгальтере зацепил и сдвинул её чуть в сторону. И столько нетерпеливости в каждом его движении, в каждом прикосновении, словно его долго на голодном пайке держали, а тут он до женского тела дорвался. Я ему не мешала, только ногами его бока сжала, а голову к своей груди притянула, по-прежнему пальцами Генкин затылок поглаживая. Выгнулась, нижнюю губу прикусила, сдерживая стон, а потом мой взгляд наткнулся на приоткрытую дверь и Светлану за ней. Бледную и потрясённую. Она стояла, держа в руке стопку детского белья, и на нас смотрела. Я от неожиданности даже рот приоткрыла, забыв, как дышать, да так и замерла. А может, окаменела. Да и Завьялов неожиданно отстранился от меня, наверное, почувствовав перемену во мне, голову поднял, и в первую секунду мутным взглядом в моё лицо вглядывался, а потом голову повернул и тоже Свету увидел. И дёрнулся всем телом. Секунда — и вот он уже вскочил, забыв про меня.

— Чёрт… Света!

Я грудь рукой прикрыла, в кресле приподнялась, усаживаясь поудобнее, а сама глаз с Генкиного растерянного лица не спускала. Смотрела на него снизу вверх, и даже не знала, что чувствую. Меня начало колотить, то ли от волнения, то ли от неудовлетворённого желания, и на Светлану я больше не смотрела. Знала, что ничего хорошего там не увижу. Только услышала её быстрые шаги по коридору, она убежала, хотя, чего ещё ждать? Нормальная реакция. Вот только то, что Завьялов следом за ней бросился, мне совсем не понравилось. А дверь, которую он распахнул, выбегая, о стену ударилась. Я осталась одна, в растрёпанных чувствах и растревоженная ласками и поцелуями, а тот, кто был в этом повинен, меня бросил и помчался догонять другую женщину. Чтобы сказать ей, что она всё не так поняла. Что это недоразумение и ничего не значит.

Я платье на груди стянула и приказала себе не плакать.

Зато теперь я знаю, что ничего не изменилось. Завьялов меня хочет. А ещё он дурак. Хотя, это я давно выяснила. Но что поделать, люблю я этого дурака. Время идёт, а ничего не меняется. По крайней мере, во мне.

К ужину я этим вечером не вышла. Можете назвать меня трусихой, но не смогла себя заставить. Несколько раз из спальни выходила, останавливалась наверху лестницы и прислушивалась. Занятие бесполезное, сама понимала, но просто сидеть за закрытой дверью было выше моих сил. Хотелось знать, что происходит. Но если что-то и происходило, то Генка вряд ли позволил бы этому эхом отозваться на весь дом. Всё было тихо, никаких криков и ругани. И поэтому мне ещё страшнее было спускаться вниз, да и есть не хотелось. И только на следующий день я узнала, что Света вчера уехала в город, Генка сам её провожал и в машину усаживал. Мне об этом паренёк из охраны проболтался. Я ему поулыбалась немного, и он тут же мне всё выложил про своё непосредственное начальство. Даже добавил, что Светлана явно была чем-то расстроена, но Генке запретила её до города провожать, но он сам уехал вскоре. Сел в машину и был таков. Эта информация меня заинтересовала, но вида я постаралась не подать, а парню намекнула, чтобы хоть о нашем с ним разговоре он не болтал, особенно Завльялову. Тот вообще трепачей не любит, о чём я молодому охраннику и напомнила. Тот задумался, как-то враз поскучнел и интерес ко мне потерял. А я обратно к дому направилась, воодушевлённая, но в то же время виноватой себя чувствовала из-за того приступа небывалой радости, какой вызвала во мне новость об отъезде Светланы из нашего дома. И что бы мне потом не сказал Завьялов, это лучший выход. Ну не пара она ему! Меня в этом никто не переубедит.

Не успела я эту мысль развить, как услышала голос Светланы за своей спиной и обернулась. Вздёрнула одну бровь, наблюдая за тем, как Света, войдя в калитку, остановилась с охранниками поговорить. Выглядела очень серьёзной, не улыбалась, как бывало обычно, поговорила с ними совсем недолго, и направилась к дому, но заметила меня и шаг замедлила. Правда, сумела себя в руки взять, на её лице появилось непроницаемое выражение, и мимо меня она прошла, даже не поздоровавшись. Я только хмыкнула ей вслед, пальцами за задние карманы джинсов зацепилась и на пятках качнулась. Интересно, это что, объявление войны?

Не зная, чем заняться, я устроилась в гостиной, прихватив с собой папку с институтскими конспектами, чтобы освежить в своей памяти то, с чем мне придётся на практике столкнуться. Каким бы лёгким Лёва Шильман не был в общении, в работе он очень требователен, об этом мне ещё Ника рассказывала. Вот я и решила изо всех сил стараться, раз уж сама на практику напросилась, и сразить всех своим профессионализмом. Пусть папка мной гордится.

Правда, отвлекала меня Светлана, она несколько раз спускалась по лестнице, проходила мимо гостиной, я так поняла, что она Ванькины вещи в детской разбирает, то с одной стопкой белья появилась, то с другой, видимо, готовилась к возвращению своего подопечного. Ника её, что ли, попросила? Я глаза от своих записей поднимала всякий раз, как слышала её шаги. Замечала, как Света старательно делает вид, что меня не замечает, а у самой лицо печальное и сосредоточенное. Но я была уверена, что ей очень многое хочется мне сказать. Не зря же она вернулась, наверняка, им с Завьяловым удалось договориться. Или ей настолько нужны деньги?

А если договориться всё-таки удалось, то мне очень интересно знать, что он ей рассказал о нас. Покаялся во всём или на меня решил вину свалить? Если так, то смерть его будет долгой и мучительной.

За всеми этими размышлениями, я несколько отвлеклась от чтения конспектов, даже разволновалась, и поэтому почувствовала облегчение, когда папка позвонил.

— Когда вы уже вернётесь? — простонала я в трубку. — В доме пусто и гулко без вас, как в Мавзолее.

— А твои гости уехали? — поинтересовался отец, а я в ответ многозначительно хмыкнула, уловив в его тоне намёк.

— Мои гости уехали. Так что, можете возвращаться домой, не опасаясь.

— Ты мне дерзишь, что ли?

Я рассмеялась.

— Нет, конечно. Но, папа, согласись, несколько странно было оставлять Генку со мной только потому, что Никита приехал.

— Ничего не странно. Твой Никита ещё слишком молод, чтобы на него можно было положиться. Мне так спокойнее.

— Да? Тогда можно я Завьялова с собой в Москву заберу? Пусть он там за мной присматривает. — Я произнесла это намеренно громким и дерзким тоном, краем глаза приметив на лестнице Светлану. Она остановилась, услышав Генкино имя. А ещё говорят, что воспитанные девочки не подслушивают.

— Да он сбежит от тебя через неделю!

Я притворно ахнула.

— Генка от меня сбежит? Да не дождётесь!

Тут уже папка рассмеялся. А следом поинтересовался:

— Кстати, ты не знаешь, где он? Я полдня до него дозвониться не могу.

— Не знаю. Но как увижу — передам.

— И по шее заодно дай.

Я вполне довольно улыбнулась.

— Обязательно. Дам ему по шее.

Папка пообещал, что завтра они будут дома, мы распрощались, а я ещё несколько секунд на замолчавший телефон смотрела в раздумьях, а после кинула быстрый взгляд в сторону лестницы. И осведомилась:

— Света, а где Завьялов?

Повисла пауза, после чего девушка мне всё-таки ответила:

— Я не знаю.

Я хмыкнула, нисколько ей не поверив.

— Да? — И больше не сомневаясь, по памяти набрала номер " Трёх пескарей". — Это Василиса. Завьялов в ресторане? Нет? Ладно… Нет, передавать ничего не надо. — Света продолжала стоять за моей спиной, и я чувствовала её взгляд, направленный мне в затылок. А ещё ощутила некое мстительное удовольствие, набирая номер клуба. Почему-то была уверена, что Света вряд ли знает о его существовании. — Привет, это Василиса, — повторила я. — Генка у себя? Ладно, не говори, чем он занят, я и так догадываюсь. Скажи, чтобы телефон включил, отец до него дозвониться не может. Мне? Ну, пусть и мне позвонит, если захочет, — рассмеялась я. Телефон снова выключила, и очень осторожно выдохнула, пытаясь убрать с лица победную улыбку.

— Зачем вы это делаете? — спросила Света.

Я волосы за ухо заправила.

— Что именно?

— Вы прекрасно понимаете.

Я всё-таки повернулась, чтобы видеть её, руку на спинке дивана вытянула.

— А ты зачем вернулась? Из-за зарплаты или Генка на колени встал, поклялся, что это было в первый и последний раз, и ты поверила? — Судя по её лицу, вторая моя догадка в цель попала. — Зря поверила. Далеко не в первый, и уж точно не в последний.

Света нервно сглотнула, приглядывалась ко мне с подозрением, и, видимо, решая, стоит ли мне верить.

— Вы специально мне это говорите.

— Конечно, специально! — не выдержала я. — А что ещё мне тебе говорить? Прощения просить? Так не за что. Он мой.

Света сильно разволновалась, я даже видела, с каким старанием она слова подбирает, но, видимо, для неё подобные разговоры были в новинку, и скрывать свои эмоции Свете не очень удавалось. У меня же в этом деле было больше опыта, но это совсем не значит, что я была спокойна, у меня внутри тоже всё тряслось, правда, я, как могла, это спрятать пыталась.

— Ты его не знаешь совсем. Ты понятия не имеешь, что он за человек. И ты ему не пара. Ты никогда его не поймёшь, и поэтому не сможешь поддержать в нужный момент, а уж тем более простить. Ты даже не представляешь, на что он способен. Это он сейчас чистенький и важный, это за последние годы он заматерел и стал о будущем задумываться. И тебе это в нём нравится, я права? Но ты не знаешь, сколько сил я вложила, чтобы добиться таких перемен. И уж точно я не для тебя старалась.

Света прошла в гостиную и остановилась у стола, глаза в пол опустила, обдумывая мои слова.

— Но вы же замуж выходите!

— Это не твоё дело.

— Моё! Моё. Вас долго не было, вы ничего не знаете о наших с ним отношениях! Гена сделал мне предложение…

— Да, — кивнула я. — Мне назло. Он-то прекрасно знал, когда я возвращаюсь.

Света головой покачала.

— Василиса, вы не правы. Я понимаю, что убеждать вас в чём-то бесполезно, у вас на всё есть ответы, которые устраивают вас. Но…

— Что он тебе сказал? Что? Прощения просил, объяснить пытался? Про случайность, про вспышку страсти? Хотя, Генка вряд ли такое произнести может.

— Он сказал, что это была ошибка.

Я едва заметно усмехнулась.

— Он уже четвёртый год это повторяет, что совсем не мешает ему приходить ко мне раз за разом. Ты такой жизни для себя хочешь? Жить и постоянно думать, где и с кем твой муж? Да ты даже не представляешь, что тебя ждёт. Если не я, то будут другие. Что ты вообще знаешь о его жизни?

— Вы его любите, это заметно, — сказала она негромко. А я незаметно для неё в край подушки вцепилась, прежде чем ответить.

— Люблю.

— Я тоже его люблю.

У меня вырвался смешок.

— Света, — я даже с дивана поднялась, чтобы выглядеть выразительнее. — Да ты даже не понимаешь, о чём ты говоришь. Ты любишь придуманного человека, того, кем он стал. А это не Завьялов. Ты любишь то хорошее, что в нём есть, и, наверное, веришь, что хорошего больше. А я просто люблю, со всеми его недостатками, страхами и ошибками. Потому что знаю до самого донышка, как себя.

Света неожиданно улыбнулась, что мне совсем не понравилось.

— Очень пылкая речь. И понятная. Девушки в вашем возрасте всё воспринимают острее. Я сама такой была.

Я нахмурилась.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Вас просто обижает, что он не ответил на ваши чувства.

— Не ответил? — Я от презрения даже фыркнула. Разговор пошёл не так, как я бы того хотела, не в мою пользу, и теперь уже мне стало не по себе под взглядом Светланы, что уж совсем недопустимо. Теперь она смотрела на меня свысока, и на самом деле выглядела намного взрослее меня и увереннее, и я поняла, что дальше спорить с ней, бесполезно, да и себе дороже. Что бы я сейчас ей не сказала, всё будет выглядеть глупо. — Что ж… Я надеюсь, во время признания своих ошибок, твой благоверный не забыл тебя предупредить, чтобы ты держала язык за зубами? Если проболтаешься, у тебя будут все шансы увидеть его истинное лицо.

Я конспекты с дивана собрала и из гостиной вышла, чувствуя, что этот бой я проиграла. Это было невероятно, но я проиграла! Этому Цветочку.

Необходимо взять реванш. Я буду не я, если отдам ей Завьялова.

Генку я нашла в " Чёртовом логове", он почти весь день здесь проторчал, ему здесь вообще, словно мёдом намазано. Он обожает это заведение, что для меня совершенно непонятно. Может оно и приносит ему деньги, раз в клубе собираются не простые люди с улицы, но вся эта возня в угоду чужим страстям, мне активно не нравится. Но при этом я знала, что папка клуб финансирует, видимо, после того, как " Три пескаря" сделалось одним из самых солидных заведений города, пришлось искать другое место для разрешения определённых ситуаций. В " Логово" привозят гостей, которые хотят не просто отдохнуть, а отдохнуть по полной, без всяких тормозов. И поэтому мне запрещают здесь бывать. Нике тоже запрещено, конечно, но ей и в голову не придёт по собственной воле " Логово" посетить, а вот у меня для визитов сюда есть более чем веская причина. Например, как сегодня. На часах начало седьмого вечера, а первые клиенты уже появились. В зале играет музыка, две девочки на сцене томно извиваются, правда, здесь это принято считать танцем. Я понаблюдала за ними, так, из любопытства, а затем обвела зал ищущим взглядом. Генку не увидела и остановила официантку.

— Завьялов где?

— Геннадий Михайлович?

От проскользнувшего в её голосе несомненного уважения к начальству и даже трепета, я едва не рассмеялась.

— Он у себя в кабинете, — объявил мне мужской голос, и я оглянулась на подошедшего охранника. А про себя повторила: Геннадий Михайлович в кабинете! А что, звучит.

Звучит-то может и звучит, вот только нормальные люди в кабинетах работают, а Завьялов бездельничает за закрытой дверью. Я когда в кабинет вошла, Генка сидел в кресле и занимался тем, что скомканные бумажки в корзину для мусора, поставленную у противоположной стены, кидал. И выглядел при этом очень увлечённым, прищуривался, прицеливался. Я как раз застала момент очередного броска, белый комок глазами проводила и поинтересовалась:

— Какой счёт?

— Восемь из десяти. — Генка на меня посмотрел. — Чего пришла?

— А что мне дома делать? — Я сумку на край его стола положила и присела напротив Завьялова. — Отцу звонил?

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒