ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Олег поправил на голове крепления «квакера», затем приподнялся и, вскинув автомат на уровень глаз, крадущимся шагом двинулся к ближайшей палатке. За ним неотступно следовал Щука, за которым, чуть правее, шел Жорик.

Под ногами трещали ветки, но сейчас это уже не имело никакого значения. Олег перешагнул через несколько бревен, аккуратно уложенных рядами, служившие, очевидно, подобием школьных парт в учебном лагере…

До ближайшей палатки оставалось всего несколько шагов. Ночь… тишина… и только хруст веток под ногами…

Олег не оборачиваясь, подал Щуке знак, чтобы тот обошел палатку с другой стороны и уже оттуда контролировал ситуацию. Бросив взгляд влево, Олег в очки ночного видения четко различил метрах в двадцати от себя идущего Сереброва, на голове которого так же был надет «квакер». Майор ладонью указал Олегу направление движения.

Нартов вышел в проход между палатками и оказался перед входом в первую. Дождавшись, когда рядом с ним встанет Жорик, в готовности открыть огонь по палатке, Олег опустил «вал» и левой рукой откинул трепыхающийся полог.

Ожидая в любой момент встречного выстрела, Олег сжался. По спине пот проложил ручеек, который скользнул вниз…

Bo рту все пересохло…

Просунув в палатку голову, Нартов сразу рассмотрел у стен палатки ряд деревянных полок, на которых стояли стеклянные трехлитровые банки с различными соленьями. B углу стояло несколько знакомых коробок с тушенкой и печеньем. Справа от входа на расстеленном на полу спальном мешке спали два молодых парня. Один из них заворочался во сне, и Олег направил на него автомат. Но парень перевернулся на другой бок и затих. Похоже, это палатка не что иное, как продсклад…

Нартов мгновение размышлял – убивать этих двух, или нет, но, рассмотрев, что возле них нет оружия, решил не брать лишний грех на душу и отошел от палатки.

– Что там? – тихо прошептал Жорик, держа ствол своего автомата на вход палатки.

Олег показал два пальца и шепотом добавил:

– Пацаны спят. Без оружия.

– Ножами? – спросил разведчик.

Олег помотал головой:

– Идем пока дальше, просто смотри за палаткой…

– Понял, – кивнул Жорик.

– Хотя… – Олег посмотрел на полог. – Завяжи завязки на входе…

Разведчик завязал узлом пару завязок, и теперь быстро из палатки выйти было невозможно.

B соседнюю палатку заглянул Серебров. Олег видел, что майор тоже там долго не задержался.

Нартов быстро осмотрел лагерь. Следующая палатка была метрах в десяти, за двумя деревьями. Из‑ за палатки вышел Щука, и подал знак, что у него все в порядке. Олег шагнул дальше.

Следующая палатка была лучше других укрыта маскировочной сеткой, которая свисала до самой земли, а сверху крепилась над палаткой на деревьях. Под этаким, образованным сеткой навесом, Олег разглядел несколько снарядных ящиков, которые не смогли выявить при наблюдении с дальних дистанций. Нартов показал на них Щуке, и тот мгновенно переместился к ящикам.

Стараясь не шуметь, разведчик открыл один из ящиков, и подал знак, что нашел что‑ то важное. Что в них было, в настоящий момент Олега не интересовало – это можно узнать и позже, а сейчас надо было осмотреть другие палатки…

У самой палатки Олег перевел дух и смахнул co лба крупные капли пота. Вытер вспотевшие ладони о штаны. Сердце учащенно билось, отдаваясь звучными ударами в висках. Казалось, что от напряжения ноги стали ватными и непослушными… несколько мгновений Олег не мог заставить себя перешагнуть страх и заглянуть в очередную палатку…

– Держу караулку… – сообщил Жорик Олегу на yхo.

Слова разведчика толкнули к действию, и Олег шагнул ко входу в палатку. Вздохнув, он откинул полог и заглянул вовнутрь.

B палатке в два ряда были уложены спальные мешки, старые матрасы и какие‑ то тряпки, на которых спало десять‑ двенадцать человек. Олег мгновенно определил, что это тоже были подростки.

– Завяжи им вход… – прошептал Олег Жорику.

Тот быстро стал вязать узлы на завязках. Пока он это делал, Олег присел рядом на колено, наблюдая за палаткой караула в готовности к открытию огня.

– Есть… – прошипел Жорик.

Олег привстал, и двинулся дальше. Сзади появился Щука. B этот момент co стороны Сереброва последовательно раздалось три хлопка «винтореза» и вымученный человеческий вскрик. Видать кто‑ то из боевиков обнаружил разведчиков, и его пришлось уничтожить. От неожиданности Олег присел на колено, и тут же увидел, как из палатки караула вышел вооруженный автоматом подросток. Молодой боевик посмотрел в сторону Олега.

He успев еще ничего предпринять, Олег услышал, как из леса ударил громкий выстрел снайперской винтовки, и караульный, вскинув руками и ногами, кувырком улетел в кусты. Это отработал Швец… молодец парень…

Все, закончилась скрытность, и теперь таиться смысла не было…

– Валите всех, кто появится, – сказал Олег своим разведчикам, которые, так же как и он, растерялись на мгновение при появлении караульного.

Олег в несколько прыжков переместился ближе к крайней палатке, и собирался двинуться дальше, к ее входу, но не успел, так как из нее вышел человек в десантной тельняшке. B руках у него был автомат.

– Эй… что за… – начал было кричать человек, но договорить не успел.

Олег вскинул «вал» и, прицелившись, потянул спуск. Автомат отработал тремя патронами и замолчал.

Замолчал и человек в тельняшке. Он откинулся головой назад и завалился на землю. Тут же из этой же палатки выскочили еще двое, и они сразу попали под очередь Щуки.

Из палатки караула выскочило еще несколько человек, и по ним заработали два пулемета. B этот момент Олег упал на землю, что бы не попасть случайно под огонь своих. Разведчики так же попрятались на всякий случай под деревьями…

Находившиеся в других палатках подростки, начали разрезать ножами брезент, и выскакивать наружу. Понимая, что в лагере убивают, они бежали прямиком в лес, бежали прочь от этого в момент ставшего страшным места, бежали, в чем были…

Олег развернулся, и вскинул автомат, собираясь открыть огонь, но видя что среди бегущих были только безоружные, стрелять не стал. Кто‑ то из разведчиков пустил очередь им вслед, но так как никакой опасности эти молодые рекруты сейчас не представляли, стрельбу прекратил.

Олег перекатился чуть в сторону, чтобы было удобно стрелять в сторону палатки караула, но уже через полминуты караул был уничтожен пулеметным огнем.

– Харэ! – крикнул громко Серебров, и стрельба прекратилась. – Эй, нохчи! Кто жив, выходи на середину поляны! Живо! Кто не выйдет – убиваю немедленно!

– He стреляйте! He стреляйте! – сразу же кто‑ то закричал из ближайшей от Олега палатки.

– Выходи без оружия! – крикнул Олег.

– He стреляйте! – раздалось из других палаток на разные голоса.

Появилось несколько человек с поднятыми над головой руками. Судя по росту и телосложению, это были подростки.

– На середину! – крикнул Олег. – Давай, быстрее!

– He убивайте… не убивайте… – кто‑ то выл дурным голосом.

– Все выходим! – крикнул Серебров. – Я сказал все! Кто еще остался? Сейчас все палатки снова расстреливать начну!

Из палаток вышло еще трое, один из которых явно был куда как старше молодых рекрутов.

– Эй, мужик! – крикнул ему Олег. – Сюда иди!

Человек правильно понял, кому адресован крик, и шагнул к Олегу.

– Стой! – распорядился Олег, когда их разделяло метров пять. – Оружие есть?

– Нету… – тихо отозвался боевик.

– Оружие есть? – повторил Олег, не расслышав ответ.

– Нету… ничего у меня нету…

– На колени.

Горец послушно выполнил команду.

– Руки за голову! И все остальные тоже на колени и руки за голову! – крикнул Олег.

Собравшиеся на поляне полтора десятка человек встали на колени. Олег подошел к взрослому боевику, направил на него ствол автомата:

– Ты кто?

– Ахмед Дудаев…

– Жорик!

– Я!

– Связать.

– Есть…

Разведчик завел руки боевика за спину и связал их веревкой от маскировочной сетки. Серебров в это время уже шел по палаткам с разведчиком. Воробьев стоял возле молодежи, следя за ними.

– Щука! – крикнул Олег.

– Я!

– Смотри, чтобы часовые с постов сюда не подошли!

– Понял. Дайте мне «квакер»…

– Бери… – Олег только сейчас понял, что все это время смотрел на боевиков через очки ночного видения – в суете боя так ему было удобнее видеть в темноте, а когда очки уже не требовались, просто не замечал их…

Щука, надев «квакер», ушел туда, где стоял УАЗ и лежал убитый часовой.

Олег заглянул в обнаруженные Щукой ящики – там лежали цинки с патронами. Чуть дальше вповалку лежали трупы боевиков. Пока до них дела не было…

– Здесь! – крикнул Серебров из палатки. – Есть документы!

Олег обернулся. B наступающем рассвете уже хорошо можно было видеть силуэты людей. Майор выглянул из палатки:

– Олег!

Нартов подбежал к Сереброву. Тот указал кивком головы на палатку:

– Здесь много бумаг, давай, бери бойца, собирайте все… будем это все выносить…

– Есть.

– Выполняй. Нашел Мовсаева?

Олег вдруг вспомнил, что у крайней палатки подстрелил человека в тельняшке.

– Да. Лежит у крайней палатки… кажется, готов…

– Понял, – Серебров пошел туда.

– Жорик! – позвал Олег.

– Я здесь… – отозвался разведчик.

– Сюда…

Вдвоем они начали вытаскивать из сундука папки с бумагами. Некогда было их рассматривать, поэтому просто бросали их в кучу в середине палатки.

– Всем лечь на землю лицом вниз! – раздался снаружи громкий голос Сереброва.

– Что, будем их всех расстреливать? – спросил тихо разведчик.

– He знаю, – ответил Олег. – Ты не отвлекайся… все папки достал?

– Нет, вот последняя…

– Так, – Олег оглядел палатку, подсвечивая фонарем. – B чем мы это все понесем?

– B плащ‑ палатку завернем…

– Тут документов – полцентнера, если не больше… – покачал головой Олег. – Одному не унести…

– Вдвоем…

– Есть плащ‑ палатка?

– Сейчас будет… – разведчик выскочил из палатки.

Олег вышел следом. Слышно было, как где‑ то далеко в лесу перекрикивались убежавшие рекруты…

– Hy‑ ка головами не вертеть! – крикнул Воробьев лежащим на земле подросткам. – Вмиг всех перебью…

– Внимание по сторонам… – крикнул Олег разведчикам, напоминая о бдительности. – Швец! Иди сюда!

– Иду… – раздалось из лесу, и сразу послышался шорох веток под ногами приближающегося снайпера.

K Нартову подбежал Жорик, доложил:

– Вот, товарищ старший лейтенант, плащ‑ палатка…

– Грузи все на нее, сейчас тебе в помощь снайпер придет…

Разведчик нырнул в палатку. Туда же Олег направил подбежавшего снайпера.

– Олег, иди сюда! – крикнул Серебров.

Нартов быстро пошел к майору, который стоял возле нескольких трупов убитых в скоротечном бою боевиков.

– Так, видишь, это, – он указал на труп в тельняшке: – Это Абу Мовсаев. Hy‑ ка веди сюда Дудаева! Его сейчас спросим…

Олег всмотрелся в лицо убитого – именно это лицо он видел на ориентировках, полученных в разведотделе группировки больше месяца назад. Часть лба и волосы Мовсаева были залиты кровью, которая еще продолжала сочиться из едва видимой пулевой раны чуть выше левой брови, но в целом лицо было вполне узнаваемым…

Нартов поднял за yхo Дудаева, и подвел его к трупам:

– Это кто?

– Это Мовсаев…

Сомнений не оставалось.

– Так, – Серебров посмотрел на Олега: – Труп тоже будем эвакуировать… все документы собрали?

– Сейчас узнаем…

Олег поставил Дудаева на колени и упер ствол автомата в затылок начальника лагеря и племянника знаменитого дяди:

– Где в лагере еще хранится документация?

– Только в сундуке… – прохрипел Дудаев. – Может, что‑ то есть у Мовсаева с собой…

– Осмотрим палатку Мовсаева… – ответил Олег Сереброву.

– Еще раз все осмотреть! Только давайте быстро!

Майор пошел к своему радисту, который оставался где‑ то в кустах. Олег, увидев, как Жорик и Швец вытаскивают из палатки документы, завернутые в брезент, крикнул им:

– Жорик! Еще одну плащ‑ палатку сюда! Живо!

– A документы?

– Пока оставь, где стоишь… давай быстрее…

– Шевелись… – тоже поторопил его Воробьев, который так и стоял возле лежащих рекрутов.

Олег прошел к палатке караула и начал вынимать из оружия затворы, попутно обыскивая трупы. Некоторые боевики еще дышали, но уже оказать сопротивления не могли. Попав под перекрестный огонь двух пулеметов и нескольких автоматов, все караульные получили смертельные ранения, и сейчас умирали. Нартов выстрелом в голову добил одного из боевиков, который только попытался привстать. Всего Олег насчитал десять убитых боевиков, из которых шестеро были в возрасте не старше шестнадцати лет…

– Ищите все личные документы! – крикнул Нартов. – Паспорта, водительские удостоверения, удостоверения моджахедов… Воробей, обыщи мелюзгу!

– Эй, уроды, – сразу приступил в выполнению поставленной задачи сержант. – Hy‑ ка, все документы, какие есть, выкладывайте…

– Мужики, давайте быстрее! – крикнул Олег. – Жорик, ну где плащ‑ палатка?

– Hecy… – отозвался Жорик. – Вот… куда?

– Так, давай сюда. Видишь, вот этого, в тельнике?

– Да.

– Его в плащ‑ палатку. Смотри, не перепутай… другого не положи…

– Понял. Что, мы его понесем?

– Понесем… все, не болтай. Давай помогу…

Вдвоем они расстелили плащ‑ палатку и уложили на нее труп Мовсаева.

– Иди, посмотри, может, машина заводится… – Олег указал разведчику на УАЗ.

– Есть…

Из кустов вышел Серебров вместе с радистом и пулеметчиком.

– Так, малышня, слушай меня внимательно! – Майор навис над перепуганными рекрутами: – Все ваши документы мы собрали. Утром каждый из вас самостоятельно явится в комендатуру. Ясно? Кто не явится, дом того мы взорвем, а близких посадим в Чернокозово как пособников террористов. Или перестреляем… кому что не ясно? Или, может прямо здесь вас всех порешить?

– He надо… – в голос заныли молодые бойцы джихада.

– Лежать здесь три часа, а потом сразу в комендатуру! Все понятно?

– Понятно…

Майор быстро организовал минирование всей кучи оружия и боеприпасов, сложенных в яме. Заложили три килограмма пластита, быстро вывели все на одну кнопку…

– Осторожно! Подрыв!

По ушам стеганул сильнейший удар близкого взрыва. На миг в ярком зареве пропал утренний полумрак…

Серебров поискал глазами Олега:

– Готовы?

– Так точно.

Олег подошел к плащ‑ палатке с документацией и вместе co Швецом попытался ее приподнять. Получилось, правда, тяжело…

– Так, все, – Серебров махнул рукой. – Уходим!

– Жорик! – крикнул Олег. – Что с машиной?

– Нет половины двигателя…

– Позови Щуку! – крикнул Олег. – Уходим!

– Идем, – крикнул разведчик.

Шестеро подняли плащ‑ палатку с трупом дивизионного генерала. Воробьев взял у Клименко пулемет и двинулся вверх по косогору – идти нужно было так, чтобы не нарваться, чего доброго, на часовых, которые, безусловно, слышали выстрелы, и наверняка находились сейчас в готовности стрелять при любом подозрении на опасность…

– Давай, топай… – Серебров толкнул в спину Дудаева, и тот довольно резво побежал за разведчиками.

– Идем на пределе, мужики! – крикнул Серебров. – Отдыхать дома будем!

A теперь вперед. Только вперед. Ибо вот именно в такие моменты особенно остро понимаешь, что жизнь маленькой разведывательной группы целиком и полностью зависит только от ее физической подготовки, от ее способности бежать, превозмогая нехватку кислорода, превозмогая чудовищную боль в мышцах, не обращая внимания на красные круги в глазах…

Только вперед! Предельное внимание… отключиться от всего остального, что не может помочь сейчас тебе выбраться отсюда живым, и по возможности здоровым… внимание только на два самых главных в настоящий момент фактора: не останавливаться, и по возможности не попасть в засаду боевиков… а остальное – это все ерунда.

Пусть у тебя сердце выскакивает из груди от такого бешенного темпа… пусть кровь как молот стучит в твоих висках… пусть ты задыхаешься от нехватки воздуха… пусть склон горы опять кажется непреодолимым… но все равно – только вперед!

Олег тащил вместе co снайпером плащ‑ палатку полную папками с бумагами. Старались, как только могли, идти, а местами бежать… в гору…

– Быстрее… быстрее… – кто‑ то говорил сам себе так, что его слышали все…

– B низине нас заберут вертолеты… – подбадривал Серебров своих разведчиков. – Давайте быстрее, мужики… быстрее…

Это главное сейчас слово – быстрее…

Ветки то и дело стегали по глазам, путались в ногах, заставляли спотыкаться… последние силы расходовались на этот бег по горам… все это злило сознание… и злость, только злость, толкала вперед…

Серебров прямо на ходу связался с базой. Связался уже в который раз…

Споткнувшись, Олег выронил из руки край плащ‑ палатки и пока подбирал его, навзрыд дыша в этот короткий миг выдавшейся на мгновение передышки, вдруг услышал за спиной где‑ то вдали непонятный шорох…

Даже прислушиваться не надо… что это за шорох, было совершенно понятно…

– За нами хвост… товарищ майор…

Серебров обернулся, кивнул, сплюнул:

– Bce‑ таки вляпаемся мы по самые уши…

Кого‑ то оставлять для отсечения хвоста резона не было – все были заняты… судя по карте, группа к тому же уже вышла из зоны огневого поражения полковой артиллерии… и рассчитывать теперь можно было только на себя… только на свои силы… на свое умение…

– У кого мина? – крикнул майор.

– У меня… – Жорик мгновенно скинул с плеч рюкзак и вынул из него MOH‑ 50.

– He останавливаемся! – махнул рукой Серебров. – Продолжайте движение. Я вас догоню. Олег, ты старший, если что…

Нартов метнул взгляд на запыхавшихся разведчиков:

– Есть. Ну, чего стоим? Вперед!

Группа ринулась дальше. Серебров отстал, устанавливая на хорошо видимом после группы следе волочения, осколочно‑ направленную мину. Майор через минуту догнал бегущих крайними Швеца и Нартова:

– Давай, мужики, поднажми…

Олег уже чувствовал, что от этой бешенной гонки, от такого напряжения сил, скоро уже просто потеряет сознание, и упадет… завалится на эту чужую, проклятую землю…

– Давай, мужики, давай… надо бежать… потом отдохнете…

Серебров забрал у кого‑ то из разведчиков тяжелый рюкзак, забрал у радиста рацию, забрал у Жорика сумку минера…

– He останавливайтесь…

B утренней мгле раздался резкий звук разрыва мины…

– Метров триста, – прохрипел Олег. – He дальше…

– На пятки нам наступают… – сделал вывод майор. ‑ Так они нас быстро догонят… интересно, кто же это? Малышня не может так быстро отойти от испуга…

– Может, рядом настоящая банда была? – предположил Олег.

– He к месту…

Бежали… бежали…

Как же тяжело тащить мертвое тело! Тело твоего главного врага…

Неужели и вправду говорят, что, умирая, человек тяжелеет? Как будто на зло его убившим…

– Все, давай вниз… – крикнул Серебров. – Давно уже все посты обошли… поворачивай левее!

Майор поставил вторую мину, которая взорвалась через три минуты после установки. Олег зло усмехнулся:

– Догонят они нас, oх догонят… надо оставаться… разрешите, товарищ майор?

– Что ты удумал?

– Останусь… я их задержу… дайте мне пулемет…

Олег уже совсем задыхался от бега, в глазах уже плыли красные круги… и казалось, что смерть лучше, чем продолжение этого бега…

Нет больше сил никаких… нет больше сил… упасть и умереть… или упасть, и умереть с пользой…

– Замолчи. Еще успеешь героически погибнуть… ты нам живой нужен… как я твоей Свете в глаза буду смотреть?

– Она не моя…

– Ну, так станет твоей!

– Товарищ майор, – Олег уже выплевывал свои легкие. ‑ Если у нас будет сейчас хоть один раненый, то никто не уйдет… все здесь ляжем… сколько их там, если они уже две мины «сняли»? Если у нас будет хоть один не ходячий раненый, то все… разрешите мне остаться…

– Я тебе уже сказал! Беги! Через не могу! Через не хочу! Я сказал – беги!!!

Олег перехватил край плащ‑ палатки. Рука уже была истерта в кровь… что‑ то мелькнуло в голове… мысль… ухватить… что… ах!

– Александр Иванович!

– Ну, что еще?

Олег бросал короткими, отрывистыми фразами, между которыми тяжело и протяжно вздыхая…

– Давайте… чтоб труп… целиком не тащить… отрежем ему голову…

Олег не надеялся, что Серебров поддержит эту мысль… ведь куда проще тащить голову, чем все тело…

B данном конкретном случае наличие тела – вопрос не принципиальный… ведь задача на ликвидацию выполнена… и всего только головы уже будет достаточно для гарантированного подтверждения…

Серебров снова на ходу связался с базой:

– Отрыв провести не удается… мной принято решение отрезать Мовсаеву голову и нести только ee…

Рация мгновение молчала. На бегу Олег напряженно вслушивался, что же ответит Романов… а ветки по глазам! A ноги по невидимым рытвинам и ямам… и если кто‑ то сейчас подвернет ногу, то никакого раненого не надо будет. Все в бою лягут, как один…

– Саша! K тебе навстречу идет группа «подсолнухов», внимательно смотри! He перебейте там друг друга! Они сейчас подходят к развилке дорог, вы там будете минут через пять‑ семь… как меня понял? – эфир разродился голосом Романова.

– Понял хорошо, возможно, у нас нет этого времени…

– Если вас догонят, занимайте круговую оборону. Следом за «подсолнухами» идет рота Самойлова! Мы с вами мужики, держитесь!

– Я понял, Юра, я понял…

– И еще, через двадцать минут в воздухе будет вертолет. Пока только один. Опознавание для его посадки – дым сигнальной шашки… как понял?

– Понял хорошо… только пусть вертолетчики по пути подсадят к себе пару наших ребят… может, свежие силы нужны будут…

– Понял, сейчас свяжусь с ними…

– Вот и славно…

– Удачи тебе, Саша! Мы вас вытащим!

– Понял.

Серебров посмотрел на Олега:

– Молись старлей, беги и молись…

Группа бежала уже за пределом человеческих возможностей… силы таяли поминутно, и единственным желанием каждого было просто упасть и умереть…

– Воробей! – Серебров связался по рации с сержантом. – Сейчас выходим на дорогу и бежим по ней…

– Понял, дорогу впереди вижу…

– Там будет перекресток, на нем «подсолнухи», смотри не перепутай…

– Я понял, товарищ майор…

Увидев дорогу, Олег, в который раз подумал, что сейчас просто упадет и больше никогда не встанет…

– Быстрее, мужики, быстрее… – продолжал подгонять Серебров.

На перекрестке никаких опознаваний применять не пришлось. Букреев и Руслан сами выскочили на дорогу из придорожных кустов. Командир крикнул:

– Мужики, совсем немного еще… давайте…

Плащ‑ палатки уже давно волочились по земле…

Кто‑ то из разведчиков радостно прохрипел:

– Мовсаев… у нас Мовсаев…

Пробегая мимо Букреева, Олег мельком взглянул на командира «подсолнухов». Букреев улыбнулся:

– Мужики, вы – герои…

Они остались у дороги. Настоящие псы войны… настоящие профессионалы жестоких кровавых разборок…

Лес перешел в редколесье и почти сразу за этим – в кустарник. Как только группа, почти теряя сознание, выбралась из леса, за их спинами загрохотал бой – «подсолнухи» принялись отсекать хвост…

– Командир, вертолет… – кто‑ то из разведчиков указал рукой в небо.

– Дым! – распорядился Серебров.

Степа зажег шашку. Разведчики бросили, наконец, свою ношу и буквально попадали на землю. На ногах устояли только Серебров, Нартов и Воробьев. Олегу упасть вдруг не позволил статус офицера, и он только склонился над землей, смачно сплевывая кровавую слюну…

Машина зависла прямо над их головами. От воздушного потока хлопающих лопастей полетели в разные стороны старые листья, пыль, пожухлая трава…

Серебров стал знаками заводить вертолет на посадку, и вскоре Ми‑ 8мт закачался на амортизаторах. Из него настороженно выглянул Иванов и сержант‑ контрактник. Ротный замахал руками, загружайтесь, мол…

– Так, встали, орлы, живее! – Серебров пошел поднимать разведчиков. – Быстро грузим все в вертолет! Эй, племянник! Давай, в вертолет!

Разведчики загнали в вертолет Дудаева, загрузили тело Мовсаева, подали на борт захваченную документацию…

– Улетайте! – крикнул Серебров. – Мы остаемся…

– Куда? – крикнул Иванов.

– Уйдем броней…

Иванов кивнул, подал сигнал пилотам, и машина взмыла в воздух. Развернувшись у самой земли, вертолет быстро начал набирать скорость, с каждой секундой удаляясь от места, где его вполне могли обстрелять и сбить…

Когда машина удалилась, а листья и пыль осели, Серебров снова поднял группу:

– Надо уходить в сторону фермы… это два километра отсюда… там нас ждет бронегруппа…

– Может, поможем коллегам? – спросил Олег, кивнув головой в сторону леса, где яростная было стрельба, теперь затихала… – Теперь нас ничего не обременяет…

Майор посмотрел на разведчиков. Бойцы сидели на земле как загнанные кони, тяжело дышали, пили воду, некоторых от перенапряжения рвало…

– Стрельба затихает… – сказал Воробьев. – Нет больше наших «подсолнухов»…

– Плохо ты их знаешь… – Серебров улыбнулся улыбкой дьявола.

– Хочу посмотреть… – так же улыбнулся сержант.

Через минуту разведчики, приведя себя в нормальное состояние, подготовив оружие к бою, двинулись обратно к лесу.

По пути майор несколько раз пытался связаться с Букреевым, но тот долго на связь не выходил. Это настораживало, но вскоре он ответил.

Когда группа Сереброва подошла к развилке, все уже было кончено. Мало того, Олег с удивлением увидел, что «подсолнухов» было только четверо. B начале он думал, что остальные или ранены, или убиты, но потом понял, что они вчетвером и вступили в бой…

Руслан был ранен в руку, уже был перевязан и спокойно сидел в кустах в ожидании окончания мероприятия. Двое офицеров стаскивали на дорогу тела убитых в коротком бою боевиков. Разведчики начали активно помогать, и вскоре на дороге в ряд лежали тела десяти воинов джихада, погибших, как они думали, за верное учение…

– Tpoe ушли… – сказал Букреев, вытирая с лица пот.

Олег стал смотреть карманы, и у одного из убитых обнаружил удостоверение полковника армии Ичкерии Бислана Ахмадова…

– Вот и с тобой свиделись… – усмехнулся Нартов.

Через полчаса в район вышли две группы во главе с Самойловым. Разведчики начали обниматься, здороваться. Самойлов тоже не удержался, и мягко хлопнув Олега по плечу, подал руку:

– Здорово…

Олег пожал руку ротного.

– Как вы тут?

– Нормально…

Спустя час Олег уже сидел на броне артиллерийского тягача бронегруппы, прибывшей для эвакуации разведчиков. Еще через час он уже спустился в свой блиндаж, сбросил с себя разгрузочный жилет, вытряхнул из него все боеприпасы, но сил пойти их и сдать у него уже не оставалось. Как‑ то незаметно Олег завалился на нары и забылся.

Но, как всегда, выспаться ему не позволили. B блиндаж спустился Романов и пнул ногой по нарам:

– Э, военный, припух что ли? Hy‑ ка, подъем!

Олег подскочил и несколько секунд пытался понять, где он. Дошло.

– Ты почему оружие не сдал? – спросил Романов. – Живо к Красильникову!

– Есть… – Олег подскочил, и, собрав в кучу все свое вооружение, пошел к палатке службы вооружения.

– Потом сразу в штаб… – бросил ему в след Романов.

Олег на ходу подумал, что обращение с героями могло быть и попроще…

Сдав оружие, Нартов вошел в штабную палатку. Там сидел весь штаб отряда и оперативный офицер из ГРУ полковник Попов.

– Вот он, – сказал Романов этому полковнику.

Олег насторожился. Тон командира почему‑ то не предвещал ничего хорошего…

– Присаживайтесь, товарищ старший лейтенант, – предложил Попов.

Олег, забыв про воинское приветствие, молча присел на край лавки.

– Согласно рапорту заместителя командира отряда майора Сереброва, – сказал Попов. – Именно вы лично уничтожили начальника особого отдела армии Ичкерии дивизионного генерала Абу Мовсаева – нашего заклятого врага!

Вдруг Олег вспомнил рассказы старых разведчиков, которые прошли первую войну в Чечне. Они упоминали и о том, что иногда подвиг оборачивался, ни с того, ни с сего, банальным преступлением… это что, именно тот случай?

Олег всмотрелся в глаза своих командиров. Они все почему‑ то были неприступно‑ непробиваемые…

Вдруг на него навалился тяжелейший груз совершенного им деяния. Как‑ то в одно мгновение он вдруг понял, что всего несколько часов назад именно его руками в историю Чечни была вписана очередная страница…

Только какой она будет? Черной или белой? Хорошей или плохой?

K чему это приведет? K худу или добру? K переменам или застою?

Олег посмотрел на Попова. Полковник задал вопрос. Нужно было отвечать.

– Человека в десантной тельняшке убил я, – сказал Олег. – Как только он вышел из палатки и попытался применить против разведгруппы оружие, я его уничтожил.

– A что бы вы сделали, если бы он вышел из палатки без оружия? – полковник тяжелым взглядом сверлил Олега.

Олег подумал, что Попов вполне мог читать его мысли…

– Перед началом налета всему личному составу шестьсот одиннадцатой разведгруппы была поставлена задача уничтожить Мовсаева. Тем более, что я по фотографиям знал его в лицо, а перед налетом было сообщено, что он носит тельняшку.

– И вы бы даже не попытались взять его живым?

– Нет, – Олег уже немного освоился под взглядом полковника, и отвечал вполне уверенно. ‑ Он был бы уничтожен при любом стечении обстоятельств, чего бы это ни стоило…

– Ясно, – усмехнулся полковник.

Или Олегу показалось, что он усмехнулся…

– Встаньте, товарищ старший лейтенант! – жесткости в его голосе осталось столько же.

Олег встал. Вдруг встали и все остальные офицеры штаба. Попов шагнул к Нартову:

– Товарищ старший лейтенант, конечно, мы вас представим за это к государственной награде, но когда она еще придет…

Олег решительно не понимал, к чему клонит полковник.

– Поэтому мы здесь посоветовались с товарищами… – полковник на миг повернулся на штаб отряда, и все закивали головами… – Учитывая так же и то, что свои часы вы разбили при выполнении боевого задания…

Олег посмотрел на Сереброва, у которого сейчас и были подаренные Олегом именные часы с подписью бывшего министра иностранных дел Примакова. Серебров улыбнулся и кивнул.

– B общем, товарищ старший лейтенант, вот держите… – полковник сказал это с видимым удовольствием.

Попов протянул Олегу наручные часы. Нартов взял часы в руки. Интересно… часы были явно ношены, но часы знатные, весомые… фирмы «Сейко». Сразу было видно, что часы настоящие, не поддельные… стрелки с фосфорным составом, по углам циферблата – четыре маленьких дополнительных циферблата, кроме даты и таймера указывающих еще массу разных величин…

– Носи, Олег на здоровье… – сказал Серебров. – Ты заработал. Это твой боевой трофей. Я могу тебе снова завидовать… это часы самого Абу Мовсаева!

Олег посмотрел на офицеров, и, поняв, что это вполне официальное награждение, встал по стойке смирно и отчеканил:

– Служу Отечеству!

– Зря мы сюда прилетели… – усмехнулся Букреев. – Когда тут такие специалисты есть…

Вечером вернулся Иванов, а все оставшиеся в отряде «подсолнухи» наоборот, улетели тем же бортом. Глеб в штабной палатке в окружении офицеров начал рассказывать:

– Прилетели мы на Ханкалу… вылезли из вертушки, никто нас не встречает. Ну, думаю, информация еще не прошла по операции. Вытащили тело из вертолета, уложили на траву. Сидим, ждем. Дудаев тоже сидит, вертолеты, гад, считает. Проходит полчаса, подходит солдат и спрашивает, кто мы такие и чего сидим на площадке. Часовой, оказывается…

Иванов усмехнулся про себя, отхлебнул чаю и продолжил:

– Я послал его за начальником караула. Тот приходит, говорю ему, мол, приведи сюда оперативного дежурного по базе… я, говорю, из спецразведки, и только что прибыл с задания… а сам сижу с автоматом наготове, да и сержант мой готов стрелять в любого, кто на документы позарится… – Иванов замолчал, переводя дух.

– Ну, Глеб, что дальше было? – спросил Олег. – He томи…

– Сидим дальше. Пришли наши вертолетчики, уже позавтракали и собираются улетать. Видят нас, смеются, спрашивают, зачем мы этого Мовсаева кончили, если он тут все равно никому не нужен… короче, прибегает помощник дежурного. Опять – кто такие, чего тут сидите… ну вот как им еще объяснять? Я как рявкнул на него, ну, в общем, послал, и объяснил куда. Наконец‑ то появился какой‑ то опер от фэбосов. Тот сразу смекнул, что к чему, и через пять минут их возле нас уже человек шесть собралось, отдайте, говорят, документацию и этого племянника Дудаева…

– A вы? – спросил Самойлов.

– A мы стволы наружу – никого, мол, не подпустим…

– A они?

– Короче так друг на друга немного покидались, приехал на УАЗике генерал. Как только до него дошло, кто мы и откуда, что там только началось! Через двадцать минут там такая толпа скопилась! Даже телевидение приехало, и давай снимать труп Мовсаева! Потом уже наши мужики из разведцентра появились, стало спокойнее. Мовсаева увезли куда‑ то, Дудаева так и отдали контрразведчикам, а документы разведчики себе забрали. A документы там на все сто! Там все: весь списочный состав ичкерийского юго‑ восточного фронта, вся духовская агентура в штабе нашей группировки, куча финансовых документов… короче, все. Мы когда улетали, разведчики с фэбосами уже кого‑ то арестовывать собрались в штабе, какого‑ то полковника, который духам всю информацию сливал…

– Убивать его надо было… мерзавца…

– A еще один подполковник, зампотыл отряда спецназа, тоже у чехов на связи состоял, оружие духам продавал, информацию сливал… это я сам вычитал, пока на аэродроме сидел, никому не нужный…

– Валить таких надо… перед строем отряда… мы тут по горам своих товарищей теряем, а они нас же, своих же, сдают…

Организовали ужин. Открыли водку. Третий встали. Надо было молча, но Романов не удержался:

– B один день столько ребят потеряли… пусть земля им будет пухом.

Выпили. Постояли немного, не закусывая…

Будь ты проклята, эта война…

Утром Романов вызвал к себе Олега, и, когда тот зашел, начал без длительных предисловий:

– Ты знаешь, сколько стоит сделать Вите Данилову операцию?

– He помню точно, но что‑ то около двадцати или тридцати тысяч… – навскидку ответил Олег.

– Слушай меня внимательно, Олег, – командир обернулся, будто смотря, подслушивает за ними кто‑ нибудь, или нет…

– Слушаю…

– Слышал когда‑ нибудь, что такое «общак»?

– Ну, в общем, да. Это такая централизованная касса, в которой преступники накапливают деньги с целью помощи тем, кто сидит…

– Правильно, но я про другое. B спецназе тоже есть свой «общак». Только он служит для других целей…

– Вы это к чему?

– Я это к тому, что иногда нам удается захватить довольно приличные суммы денег у боевиков… и не всегда это фальшивки, как любят говорить по телевизору. Боевики – ребята серьезные, поэтому и работают серьезно. За фальшивками сюда наемники не едут…

– Знаю.

– Так вот. B спецназе существует негласное правило часть захваченных денег не сдавать как обычно, а оставлять у себя.

– Я понял, товарищ подполковник, – Олег посмотрел Романову в глаза: – Наше горячо любимое государство запросто может выставить человека на войну, но получи человек ранение, государство вылечить его не может…

– Правильно, Олег. Эти деньги идут нашим же бойцам и командирам – на лечение, на лекарства, на протезы… и это правильно. Если государство не может заплатить за лечение своим защитникам, то пусть это делается за счет самих же боевиков…

– Я догадывался, что нечто подобное существует… – тихо сказал Олег.

Романов вынул из пакета несколько пачек американских долларов и аккуратно сложил их на столе:

– Вот это надо передать на лечение лейтенанта Данилова. Так как я тебе доверяю полностью, эту миссию выполнишь ты.

– Что я должен сделать?

– Ты говорил, что твой отец работает в министерстве иностранных дел…

– Да, и мама тоже.

– Значит, что ты сможешь организовать Данилову койку в хорошей клинике где‑ нибудь в Германии. Насколько я знаю, именно там очень хорошо развита нейрохирургия…

– Дайте мне связь, и я сегодня же этим займусь.

– Хорошо. Сейчас я тебе организую спутниковый телефон… пошли за мной…

Они прошли в палатку связи. Романов указал на дипломат спутникового телефона, которым только недавно снабдили отряд:

– Пользуйся…

– Как? – спросил Олег.

– Как обычным телефоном…

Олег попытался вспомнить домашний номер телефона, но не смог. Усмехнулся про себя – война не особенно способствует развитию, и сохранению интеллекта… попробовал пальцами, стараясь не думать, стараясь положиться на тактильную память, и пальцы сами набрали нужный номер.

– Слушаю… – раздался в трубке родной голос.

– Здравствуй мама, это я…

Вертолетом группа офицеров отряда прибыла на Ханкалу, чтобы принять участие в очередном серьезном планировании очередной серьезной операции. Олег напросился на борт, и Романов, сжалившись, взял его, понимая, куда так рвался старший лейтенант.

Вместе с Кирилловым Олег вошел на территорию госпиталя и первым делом направился к палаткам, где жил персонал. Вдруг он увидел, что на том месте, где раньше стояли жилые палатки, теперь располагался автопарк.

– Вот так дела… – Олег обернулся, ища у кого спросить, увидел проходящего бойца: – Слышь, боец, а куда палатки подевались?

– Убрали их.

– Зачем?

– A зачем они пустые нужны?

– A кто здесь жил, теперь где?

– Так ведь половина госпиталя уехала…

– Куда?

– Я не знаю…

– A где у вас хирургия?

– Вон там, в новом здании… – солдат махнул рукой в сторону недавно отстроенного здания.

Олег направился туда, но прямо на входе его остановила бдительная медсестра:

– Молодой человек, вы куда?

– Я сюда. Мне бы увидеть Свету…

– Кого?

– Есть у вас такой хирург, Света Янина… вы мне можете ее вызвать?

– Нет, не могу.

– Почему?

– Ее больше нет…

– Как нет?

Олег вдруг осознал значение ответа медсестры, и в душе у него все рухнуло… вдруг стало плохо, в глазах потемнело…

– Так она же уехала… командировка у них закончилась…

– Что ж вы меня пугаете! – Олег облегченно улыбнулся. – Когда она уехала?

– Вчера вечером. Только пришла с операции, так их быстро в машину, и пока совсем не стемнело, уехали. Сейчас, наверное, в Моздоке она, а потом туда, откуда приехала…

– Ясно, тогда можно увидеть капитана Лунина? Он должен был поступить к вам позавчера.

– Так, Лунин… – медсестра посмотрела список и подняла голову: – Этот сегодня отсутствовал на утренних процедурах. Какой не дисциплинированный офицер…

– Я знаю, где он… – Олег широко улыбнулся. – Наверное, я с ним просто разминулся…

Лунин поступить иначе и не мог…

Диму Олег нашел возле вертолетной площадки. Капитан как ни в чем не бывало, сидел в тени дерева…

– Вот ты где, не дисциплинированный офицер… – усмехнулся Олег. – Здорово!

– Привет, – Дима протянул руку.

– Как твоя рана?

– Операцию сделали, теперь заживает, что с ней будет?

– Вот получишь заражение крови, тогда узнаешь… что будет.

– Пусть лучше Кириллов мной занимается, чем эти костоломы… что новенького? Сижу тут в полной изоляции, ничего не знаю… говорят, где‑ то в горах какого‑ то генерала замочили, что, нашли Мовсаева?

– Нашли… вот, смотри, его часы… – Олег не смог удержаться, и похвастался. – Ты мне лучше скажи, она ничего мне не передавала?

– Ну как же, не передавала? Конечно, передавала…

– Что?

– Сейчас… – Дима порылся здоровой рукой в карманах и вынул почтовый конверт: – Это было велено вручить тебе в руки лично.

Олег поспешно вырвал конверт и стал его распечатывать. Там было письмо. Письмо от любимой… от единственной… от желанной…

Олег стал вчитываться с строки…

– Эй, влюбленный, часы покажи…

Олег не думая, расстегнул браслет и передал Диме часы.

Света написала всего несколько строк – только адрес ее родителей, несколько телефонов и, конечно, «я тебя люблю»…

Олег еще несколько минут крутил письмо в руках. Света…

– Часы возьми… – Дима отдал часы.

– На словах ничего не передавала?

– Просила передать, что любит тебя… а что в этом такого, я тебя тоже люблю… – Лунин скривил улыбку.

K обеду на площадке появились офицеры отряда. Все светились радостью. Романов, увидев Лунина, усмехнулся:

– И этот туда же…

Лунин встал, и, приложив ладонь к козырьку кепки, на одном дыхании выговорил:

– Товарищ подполковник, разрешите представиться по случаю самовольного ухода из госпиталя!

– Разрешаю, – четко по‑ уставному ответил Романов и тоже встал перед ним по стойке смирно.

– Представляюсь по случаю самовольного ухода из госпиталя! – едва сдерживая улыбку, доложил Лунин.

Романов тоже приложил ладонь к козырьку кепки:

– Капитан Лунин!

– Я!

– За самовольную отлучку из госпиталя в районе боевых действий объявляю вам строгий выговор!

– Есть строгий выговор! – четко выговорил Дима.

– Учитывая получение приказа на замену, а так же проявленные вами мужество и героизм при проведении боевой операции в горах, объявляю вам снятие ранее наложенного взыскания!

– Служу Отечеству! – весело отозвался Лунин. – Разрешите по плану?

– Какой имеете план? – осведомился Романов.

– Убыть в вверенное мне подразделение!

– Разрешаю.

– Разрешите идти?

– Идите.

– Есть.

Лунин четко повернулся, и сделал несколько строевых шагов… офицеры с этого чуть животы не надорвали, смеясь…

– Hаc заменяют? – спросил Олег.

– Да, – кивнул Романов. – Получен приказ. B течение недели передаем чучкарям базу, и вылетаем домой…

Отведя Олега в сторону, Романов сказал:

– Завтра ты летишь в Москву… из Моздока вылетает самолет… тебе я оформлю командировку в «Аквариум»…

Олег кивнул.

– Только не забудь там отметиться, печать поставить в командировочных документах…

– Понял. He забуду… пистолет дадите?

– Ну, разумеется, ведь с такими деньгами полетишь…

* * *

Из Кубинки Олег добрался до родного дома довольно быстро. На дворе уже был вечер. Вот и, наконец, родной дом…

Родной дом… за полгода решительно ничего не изменилось… все то же самое, и даже, кажется, те же самые воробьи на ветках сидят…

Боже, как это все мило…

Какое это все родное…

C удивлением, обнаружив на входной двери кодовый замок, Олег остановился. Пришлось подождать, пока из подъезда не вышла соседка с третьего этажа, которая прошла мимо него, даже не повернувшись… для нее он как будто никуда и не пропадал…

K черту лифт! Кажется, не был здесь целую вечность…

Родные ступеньки. Олег усмехнулся про себя: никогда раньше не думал, что когда‑ нибудь будет так радоваться только тому, что имеет возможность смотреть на эти ступеньки, идти по ним…

Шестой этаж. Родная дверь. Звонок. Ничего не изменилось. Ничего…

Олег несколько минут стоял возле двери, или, не решаясь позвонить, или просто растягивая удовольствие…

Звонок. Белый, с черной кнопкой… какой родной…

Олег собрался, вытер co лба пот и позвонил в дверь. Услышав знакомые шаги по коридору, снова вытер co лба капли пота.

– Кто там?

Боже мой… голос мамы…

– Мам, это я, Олег. Открывай…

Дверь открылась. Олег улыбнулся. Родители стояли на пороге… родные…

– Жарьте картошку. Я вернулся домой…

Бросив сумку в коридоре, Олег несколько минут провел в объятиях своих родителей, потом дошел до любимого дивана, и в ожидании ужина завалился на него.

– Оле позвонить? – спросила мама. – Позвать ee?

– Пока не надо, – сказал Олег.

– Интересно, это почему? Ты разве не хочешь ее видеть?

– Я не знаю…

Чуткое материнское сердце уловило перемены…

– Что случилось?

– Я просто не хочу ее видеть. И все…

Мама села напротив него:

– Олег, ты изменился. У тебя совершенно другие глаза… и голос…

– Да мама, я уже другой. Прежнего Олега ты уже никогда не увидишь… и я не знаю, хорошо это, или плохо…

Из кухни выглянул отец:

– Давай приготовим, а за столом и поговорим…

Мама ушла на кухню. Олег включил телевизор. Шли новости. Вдруг на экране он увидел тело убитого Абу Мовсаева. Диктор вещал:

– B результате уникальной операции, проведенной эфэсбэ России, был уничтожен…

Олег переключил канал. Там была музыка. Его сверстники в шапочках под глаза размахивали руками перед камерой. Что‑ то пели…

– Вещь! – усмехнулся Олег. – Классные пацаны… вас бы в горы…

Оказалось, что смотреть нечего. Сплошная дебилизация населения… какая мелочность и никчемность… а ведь смотрел раньше, когда не знал, какие бывают в жизни проблемы…

Встал, прошел на кухню:

– Мам, может, что помочь?

– Да нет, Олег, ничего не надо…

– Сами справимся… – отозвался отец, который чистил картошку.

– Может, в магазин сходить?

– Вот в магазин давай! – поддержал сына отец, прекрасно понимая, о чем намекал Олег.

– Я быстро…

Олег вошел в свою комнату, вынул из‑ за пояса пистолет и спрятал его под матрасом. Вынул из карманов пачки долларов, и тоже спрятал их под матрасом. Вроде все…

Посмотрел на себя в зеркало. Небритое лицо здорово напоминало чеченского боевика. Да… надо будет обязательно побриться…

B магазине он взял бутылку водки, бутылку белого вина, что‑ то из салатов и вышел. Улица привычно гудела машинами, пахла выхлопом двигателей, толкалась прохожими… и ничем, совершенно ничем не напоминала войну…

He спеша Олег шел к дому, наслаждаясь давно забытыми чувствами. Правда, в душу уже забрался гадкий червяк и точил ее своими зубами – что сказать Оле? Как объяснить ей, что отношений больше никаких нет? Как?

Олег не заметил, как к нему подошли два сержанта милиции:

– Молодой человек, предъявите ваши документы!

– Что? – Олег даже не понял сперва, чего они от него хотели.

– Документы покажи.

– Документы? Сейчас…

Олег поставил пакет на асфальт и полез рукой за пазуху, силясь найти там удостоверение личности офицера. Его там не было. Оставил дома…

– Документы дома оставил… – растерянно выговорил Олег.

– Конечно, – усмехнулся один из сержантов. – A дом где? B Азербайджане? Или в Таджикистане?

– Вот мой дом, – Олег указал на свой дом, до которого он не дошел сотню метров.

– Ага, сколько мы таких сказок слышали… – усмехнулся второй.

– Придется пройти с нами… – предложил первый.

– Куда? – спросил Олег.

– B отделение! – по слогам выговорил сержант.

– Надолго? – спросил Олег, еще надеясь, что все закончится быстро, и без лишней суеты…

– Пока не разберемся…

– Слушайте мужики, – Олег подхватил пакет. – Я офицер, только что из Чечни прилетел, вот, вышел из дому за покупками…

– Это ты нам в отделении расскажешь. Давай, топай вперед, чеченский офицер…

Олег посмотрел на ухмыляющихся сержантов, которые уже вытащили на всякий случай дубинки. B одно мгновение он все понял… вот, растяпа, забыл документы…

И вдруг какая‑ то слепая злость вскипела в одно мгновение. B висках кровь застучала молотом:

– Мужики, вот мой дом. Шестой этаж. Там мои документы… – хриплым голосом выговорил Олег. – Давайте пройдем…

– Ты это, мы тебе не мужики… – сказал один из сержантов. – Давай, топай в отделение. Или сейчас наручники оденем…

По всему телу прошла дрожь. Олега начало трясти. Кому наручники? Ему? Офицеру спецназа ГРУ? Офицеру, лично уничтожившему начальника особого отдела Ичкерии дивизионного генерала Абу Мовсаева и в придачу еще десяток боевиков? Что же вы можете в этой жизни, сержанты? Bаc бы, уродов, в чеченские горы…

Олег непроизвольно сделал движение рукой, проверяя, висит ли на плече автомат. Автомата не было. B голове вдруг включилось: «живым не возьмете…»

Один из сержантов как будто что‑ то понял, и ухватил Олега за руку:

– Только без шуток, а то мы тебе спесь быстро пообломаем…

Это было последней каплей, залившей чашу терпения…

Олег ухватил руку сержанта на излом, выворачивая ему пальцы, а второго быстро уложил ударом головой в нос. Пока второй летел на землю, Олег коленом выбил первому солнечное сплетение, после чего аккуратно поставил пакет с бутылками и занялся сержантами всерьез. Боковым зрением он увидел, как бросились врассыпную прохожие…

– Кого, вы, суки, взять решили… – непроизвольно вырвалось у него, когда он ухватил на удушение того, которому разбил нос своей головой.

Первый сидел на асфальте, держался за вывернутые пальцы, за разбитый нос и тихо хрипел, не в силах, что‑ либо сказать с выбитым «солнышком». По своей спецназовской привычке Олег быстро прошмонал обоих, забрал служебные удостоверения:

– Сидите здесь, уроды, и молите своего Бога, что я вас не убил. Еще раз увижу – точно порешу…

Кто‑ то из прохожих громко кричал «милиция», но вслед за Олегом не пошел никто.

Поднимаясь по лестнице, он успокоился, и сам себе улыбнулся. Родители не заметили в его поведении ничего, говорящего о недавней потасовке.

Сели за стол. Олег открыл бутылку и разлил всем.

– За возвращение! – предложил тост отец.

– Ну, я вообще‑ то не надолго, только утрясти дела с Германией, как мы по телефону договорились… – сказал Олег, но потом добавил: – Ну, в общем, тост правильный. Давайте…

Выпили. Отец, закусив, сказал:

– Я все уладил. Хорошая клиника в Дуйсбурге. Ориентировочная стоимость операции от десяти и выше тысяч долларов. Только ждут деньги, и готовы принять больного, в любой день…

– Это хорошо, – сказал Олег, разливая по второй.

– A кого это лечить надо? – спросила мама.

– Лейтенанта Данилова, – ответил Олег, ставя бутылку на стол. – Ему пуля попала в глаз, а вышла через висок. B госпитале его хотели направить уже в морг, но наш врач настоял, чтобы его направили в операционную. Жизнь ему спасли, но сейчас он совсем плох… и ему срочно нужна эта операция.

– Где же вы столько денег возьмете? – спросила мама. – Или армия дает?

– Держи карман шире, – усмехнулся отец. – Что бы армия дала…

– Чеченцы дали, – сказал Олег. – Целевой платеж. Именно для лечения…

– Столько много? – удивилась мама.

Мама, мама, наивная ты простота…

– B общем, давайте за то, чтобы операция прошла успешно… – предложил Олег.

Выпили. Олег набросился на жаренную картошку – блюдо, о котором он так долго мечтал…

– Дорогие часы, – сказал отец. – Где такие взял?

– Эти мне достались от одного очень важного человека, – сказал Олег. – A твои, которые с подписью Примакова, я разбил. И подарил одному очень хорошему человеку.

– Что за хороший человек? – спросил отец.

– Мой замкомбата. Серебров Александр Иванович. Очень хороший человек!

– A что за важный человек, который подарил тебе эти часы? – спросила мама.

Олег мгновение молчал, а потом все же сказал:

– Он мне их не подарил. Они мне от него достались. Пап, ты наверняка много знаешь по чеченской проблеме…

– Ну, кое‑ что…

– Слышал про «чеченского Мюллера»?

– Да, конечно, это Абу Мовсаев. Я с ним как‑ то вел переговоры. Сидел с ним за столом так же как сейчас с тобой. Это было три года назад…

– Значит, знаешь… и как он тебе?

– Если честно, у меня не сложилось мнение, что это умный человек. Скорее всего, он поднялся только за счет своей наглости и жестокости. Он даже на переговорах вел себя неподобающим образом, хамил. Но в целом с ним еще можно было переговариваться, по сравнению с другими… недаром его и прозвали «чеченским Мюллером».

– Недаром, – кивнул Олег. – Так это его часы.

Спустя несколько мгновений тишины отец спросил:

– Он их тебе подарил, что ли? Вздор какой‑ то…

– Нет. Все просто. Я его убил.

Отец улыбнулся:

– Я именно об этом и подумал. Как будто знал, что ты скажешь. Убрали, значит, еще одну чеченскую фигуру… еще одного возможного переговорщика…

– B смысле? – спросил Олег. – Что‑ то мне не понятно… какого переговорщика?

– Обыкновенного. Человека, имеющего в республике авторитет такого уровня, при котором можно решать межнациональные вопросы. Пойми – война войной, но при этом никогда нельзя забывать и о переговорах. Если можно было с ними договориться, нечего было и затевать эту войну. Но, уж если наша власть решила вести непримиримую войну, то здесь нужно быть последовательным до конца. Ну и ладно. Правильно и сделали…

– Носить вещи мертвого человека не хорошо… – сказала мама.

– Это трофей, – сказал Олег.

– Наливай еще, – посоветовал отец.

Выпили третий. Олег объяснил за кого он пьется, поэтому пили молча.

Нартов несколько раз пытался дозвониться до Светы, но на всех номерах трубку никто не брал.

Завалившись на диван, Олег вспомнил про отнятые у милиционеров удостоверения. Достал их из кармана, и стал разглядывать. Усмехнулся про себя: с такими бойцами много бы он в Чечне навоевал…

Потом забросил их в свою сумку. Может, когда пригодятся…

Утром Олег приехал в госпиталь имени Бурденко. Долго искал нужную палату, наконец, нашел.

Витя Данилов лежал на кровати с полуоткрытыми глазами. Олег сказал:

– Здорово, Витек!

Данилов никак не отреагировал. Подошла медсестра:

– У него последнее время пошло резкое ухудшение. Совсем перестал реагировать на звуковые раздражители… боюсь, что мы ему уже ничем не поможем…

Олег посмотрел на нее:

– Поможем. Я отправляю его в Германию…

Возвращаясь из госпиталя домой, Олег набрался смелости, и решил заехать к Оле. Пару раз он хотел развернуться и не пойти, но тогда проблема оставалась бы не решенной.

Дверь открыла Оля.

– Олег? Ты?

Олег заметил в ее глазах растерянность.

– Да, это я. Вот, вернулся… живой и почти здоровый…

– Слушай, это так неожиданно, ты бы хоть позвонил, сказал что приедешь…

Она стояла в пороге, не предлагая войти. Все стало ясно. Гора упала с плеч. Проблема решилась сама собой…

Олег широко улыбнулся:

– Чего в дом не пускаешь? Ты обзавелась кем‑ то? Как его зовут?

– Ты бы хоть предупредил… – снова сказала Оля. – Я же тебя так ждала…

– Я не слышу ответа!

– Зачем ты так… – Оля вдруг осознала, что перед ней стоит совсем другой человек.

Олегу стало смешно. Он вдруг приподнял край рубашки, и показал рубец от ранения:

– Вот что я там заработал… пока ты здесь с другими кувыркалась… Эх, правы были наши мужики! He будет у меня с тобой после войны никакого счастья… Своего счастья на чужом горе не построешь…

– Оля, кто там? – раздался из глубины квартиры до боли знакомый голос.

B коридоре Олег увидел своего университетского друга Ромку. Тот стоял в халате, в котором раньше ходил у Оли дома Олег.

– A, Ромка… хороший выбор. Желаю вам любви и счастья…

Олег повернулся и начал спускаться по ступенькам. Его просто распирало от радости…

Оля выбежала следом:

– Олег! Ты не правильно понял! Олег! Постой!

Спустившись на один пролет, Олег обернулся:

– Чего еще?

– Это не то, что ты подумал… не то…

– Конечно, – усмехнулся Олег. – Я знаю что это. Это любовь, и с ней не поспоришь. Извини, но я виноват не меньше. Прощай…

He обращая внимания на крики и плач, Олег вышел из подъезда, и пошел к себе домой. Ну, вот и разобрались. Ну вот, все и встало на свои места. На ходу Олег мысленно сравнил Олю co Светой. Разница у них в возрасте всего два года… а опыта жизненного…

Подумал о своем друге Ромке. Быстро провел ретроспективу всей дружбы. Получается, и не друг… так, только знакомый…

Настоящие друзья совсем не здесь… настоящие друзья, те, на кого Олег мог всецело положиться, наверное, пили сейчас вместе с заменщиками горькую, а может опять где‑ то в горах рисковали своими головами…

Вот они – настоящие друзья, которые всегда вытащат тебя из беды, вырвут тебя из лап старухи с косой… а если будет надо, то спустятся в ад, и вытащат тебя даже из под носа у чертей…

Олег шел по улице, и ему было хорошо на душе. Ему хотелось петь… как там, в Чечне, когда они с Димкой напились водки, и орали что было сил «Едут, едут по Берлину наши казаки» так, что собаки аж в Киров‑ Юрте загавкали…

Боже, хорошо‑ то как!

Олег шел, и улыбался прохожим, а они, бестолковые, не понимали и шарахались в стороны… куда им… им этого просто не понять…

На следующий день Витю Данилова увезли в Германию.

ЭПИЛОГ

– Думал, опоздаю… – Лунин с букетом роз только что подбежал к стоящим у турникетов Олегу, Свете, Сереброву и Романову.

– Получил бы выговор, – отозвался Романов. – У тебя их сколько уже накопилось?

– Да эти таксисты… – начал было оправдываться Лунин, но в этот момент стали называть прибывающий рейс, и он замолчал.

– Наш, – сказал Олег. – Наш самолет…

– Пойдемте встречать… – предложила Света.

Впятером они прошли в зал встречающих.

– Я коньяка по пути прихватил, – сказал Дима. ‑ Сейчас тяпнем, или как встретим?

– Где коньяк? – спросил Серебров. – Давай сюда!

Лунин достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки бутылку «Кремлевского» ноль‑ семь. Серебров взял в руки бутылку, осмотрел ее co всех сторон и принялся открывать.

– Там надо окручивать… – подсказал Дима.

– He учи отца…

Открыв бутылку, Серебров примерился и сделал несколько глотков.

– Дайте мне, товарищ подполковник, – сказал Олег.

– Повтори, – попросил Серебров.

– Говорю – дайте мне, товарищ подполковник, – повторил Олег.

Серебров мечтательно улыбнулся:

– И все‑ таки как звучит, а? Подполковник…

– Что, еще не привык? – рассмеялся Романов.

– Нет еще… – честно признался Серебров.

– A почему Саша Кириллов не приехал? – спросила Света.

– A все, – усмехнулся Романов. – Уволился он из армии. Уехал к себе в Ширу работать судмедэкспертом… на курортах там загорает…

– Да… – вздохнул Серебров. – Теряем кадры…

– A Глеб почему не приехал? – спросила Света.

– У него жена рожает… – отозвался Романов.

– Вот везет… – улыбнулась Света.

– A у вас когда? – тут же спросил Лунин, посмотрел поочередно и на Свету и на Олега.

– Секрет… – рассмеялась Света.

– Ну, так когда? – влез Романов.

– Наверное, уже скоро… – вдруг сказала Света.

Олег повернулся к жене:

– Что ты сказала?

Лунин рассмеялся:

– Да, как обычно… муж всегда новости узнает самым последним…

– Света, что ты только что сказала? – Олег смотрел Свете в глаза.

– Наверное, уже скоро… – ответила Света.

– Что, на самом деле?

– Ну, если тест не врет…

– Господа, – усмехнулся Романов. – Мы присутствуем при знаменательном событии! Чета Нартовых на наших с вами глазах только что обзавелась ребенком!

– Света, правда? – Олег все еще не мог поверить в то, что сказала Света.

– Ну, насколько не врет химия… надо будет еще все тщательно проверить…

Олег подскочил к ней, и обнял супругу:

– Светка! Как я тебя люблю! У нас будет ребенок!

– Товарищи, – снова в разговор влез Романов. – Давайте потише! Ведь общественное место…

– Ладно, ладно… – отмахнулся Олег. – Вы мне уже скоро не будете командирами… так что и не командуйте тут…

– Это как это? – спросил Лунин. – Как это понимать?

– Hy‑ ка, – усмехнулся Серебров. – C этого места подробнее…

– Вот, блин, день сюрпризов… – рассмеялся Романов.

– Ну, в общем, мы решили co Светой уходить из армии. Все, навоевались оба…

– И куда ты? – спросил Романов.

– Наверное, в МИДе буду трудиться… – предположил Олег.

– Такого офицера теряем, господа… – сказал Серебров.

– Ну что ж… – Романов почесал затылок. – Препятствовать не буду. Только сложно тебе будет контракт разорвать…

– A я стану нарушителем дисциплины и пьяницей, – сказал Олег. – Вот меня быстро и уволят…

– Этот номер не пройдет, – сказал Лунин под смех Сереброва и Романова. – Я этим самым уже три года занимаюсь, и до сих пор не уволили…

– Я буду пить больше тебя… и дебоширить…

– Больше меня не получится. Я самый главный алкаш в бригаде… – заявил Лунин с нескрываемой гордостью.

– Да… – подвел итог Романов. – B МИД тебя, пожалуй, и возьмут, но из армии еще долго не уволят…

– Опять же хорошо – две получки буду получать, – съязвил Олег. – Сейчас нам деньги во как нужны…

– Так, самолет подкатывают, – сказала Света. – Это наш…

Стали смотреть во все глаза, как ставили трап, как начали выходить из самолета пассажиры.

– Вон он идет… – сказал Лунин.

– Он не может идти… – возразил Романов. – По заключению наших костоправов он навсегда должен быть прикован к постели…

– K черту костоправов, – сказал Дима. – Говорят, в Германии врачи чудеса творят! Полюбуйтесь – это точно он!

– Точно он, – сказал Серебров. – Сам идет, как ни в чем не бывало…

Через несколько минут к турникетам подошла толпа пассажиров, а еще через несколько минут в зал встречающих вошел Витя Данилов.

– Витек! – заорал Лунин. – Витюха!

Он первым подскочил к Данилову и начал терзать его в своих крепких объятиях. Подошли остальные.

– Да не жми ты так, – взмолился Данилов. – Глаз мой стеклянный выпадет…

– Здорово Витя! – Романов протянул своему лейтенанту руку. – Я рад, что у тебя все хорошо…

– Товарищ подполковник, – у Данилова вдруг навернулись на глазах слезы. – Я не знаю, как мне вас благодарить…

– Благодари того духа, у которого мы эти бабки отняли… – тихо сказал Романов. – A я здесь совершенно не при чем…

– Спасибо мужики, спасибо… – Витя так и стоял co слезами на глазах.

– Ты спасибо Сашке Кириллову скажи, – усмехнулся Олег. – Надо было видеть, как он врачей в госпитале застроил, чтобы тебя не в морг, а в операционную…

– Держи… – Света подала Вите букет цветов, который принес Лунин.

– Ну что, поехали? – спросил Романов.

– Куда? – поинтересовался Данилов.

– Сейчас ко мне, – сказал Олег. – Места всем хватит, с родителями познакомлю, коньячку тяпнем, ну, а потом уже разберемся…

Сели дома за столом. Разлили по рюмкам.

– За что выпьем? – спросил Витя, поднимая стакан с морсом.

Поднялась Света:

– Можно мне тост сказать?

– Говори… – усмехнулся Романов.

– Вы все меня поймете. Давайте за то, чтобы больше никогда нам не видеть войну…

2000–2006 гг.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 20 21 2223