ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

После расставания с основной частью разведывательного отряда, группа майора Сереброва форсированным маршем шла от Беноя в северо‑ западном направлении. Идти вдоль ручья было слишком опасно, поэтому разведчики, хрипя от перенапряжения всех своих сил, вынуждены были подниматься на водораздел. Расстояние в пятьсот метров шли полчаса, оставив на маршруте литры своего пота…

На самом верху, на хребте, обнаружили идущую по вершине хребта натоптанную тропу, которая была обозначена на карте. C хребта хорошо был виден Сержень‑ Юрт. Разведчики повалились отдыхать – люди и до этого были уже достаточно измотаны, поэтому Серебров принял решение дать небольшую передышку. Выставили наблюдение.

– Связь… – приказал майор.

Через группу, сидевшую на высоте 1071, 8 радист связался с Романовым для получения новой информации. Серебров проговорил больше десяти минут, после чего поднял группу:

– Идем на пределе возможности. Нам нужно пройти три километра, выйти к объекту и произвести доразведку. Запомните, пацаны, это главный бой в вашей жизни…

Уже в пути, он рассказал Олегу замысел дальнейших действий:

– Юрьев время даром не терял: в Сержень‑ Юрте он нашел родственников Мовсаева и хорошо пообщался с ними, а так же нашел у них кое‑ что. От шалинских фэбосов тоже пришла кое‑ какая информация. Романов и Попов сделали вывод: начальник сборного пункта боевиков, того лагеря, где собираются малолетние «воины Аллаха», есть ни кто иной, как Ахмед Дудаев. Племянник того самого, покойного Джохара Дудаева, бывшего президента Ичкерии. Он там всем заправляет, отвечает за сбор рекрутов, за продовольственные сборы, за начальную военную подготовку малолетних боевиков. Лагерь так же является одним из центров, где сходятся каналы управления силами чеченских бандформирований. B этом лагере бывали Масхадов, Басаев, Атгериев, Исрапилов, Абу Валид, Хаттаб. Абу Мовсаев бывает там время от времени, и сейчас пришло подтверждение из агентурных источников, что именно в лагере наш Абу держит всю учетную документацию по агентуре и кадровым сотрудникам чеченской контрразведки.

Олег уже втянулся в этот бег по горам и шел размеренным ускоренным шагом, стараясь дышать так, как учил Романов – через нос нижним дыханием. Так, по мнению командира, человеческий организм лучше отбирал из воздуха кислород…

Группа шла вполне уверенно, и Сереброву не приходилось никого подгонять. Первая группа первой роты состояла из лучших разведчиков – Лунину удалось подобрать себе таковых, и воспитать их так, что сейчас это чувствовалось очень четко. Даже приняв участие в бою, имевшим такие тяжелые для разведотряда последствия, разведчики Лунина были полны решимости завершить операцию, во что бы то ни стало. Именно поэтому лучшая группа и пошла на выполнение самого важного задания…

– Далее, – продолжал Серебров. – Одна группа роты Самойлова уходит с высоты, вторая остается для поддержания с нами связи. Рота Самойлова без этой группы уходит через Агишты в район Шали для нашего обеспечения. Так же с ними убывают «подсолнухи», которым наш оперативный офицер уже «нарезал» участок леса южнее Шали. Рота Юрьева снимается с Сержень‑ Юрта и форсированным маршем так же выходит в район нахождения лагеря боевиков – они идут за нами вторым эшелоном с уступом вправо… – Серебров махнул рукой на север. ‑ Рота Иванова остается пока на базе и будет на подхвате. Пусть очухаются…

– Мы теперь не прикрыты ничем? – спросил Олег, смахивая с лица пот. – Артиллерия сюда уже не достанет…

– Сюда могут достать только активно‑ реактивными снарядами, но их запас ограничен, так что если нас зажмут, то все. Но ты не переживай, сегодня Романов выбил для нас шесть вертолето‑ вылетов и два вылета штурмовиков, так что живем… – майор широко улыбнулся.

– Наша задача?

– Прежняя. Абу Мовсаев и его документы. Или просто его документы.

– Понял…

Олег перевесил «Вал» на другое плечо. Тяжелые РД и разгрузочный жилет тоже сильно растерли плечи, но снимать рюкзак не было времени – нужно было идти, идти…

Уже здорово хотелось есть, и желудок сжался в ожидании пищи. Воды Олег набрал с собой две пластиковые полуторные бутылки, из которых одну уже выпил, но жажда от большого потоотделения не проходила. Нужно было хоть чуточку остыть от этого бега по горам, хоть чуточку отдохнуть, хоть чуточку посидеть на прохладной земле, высоко задрав ноги…

– Товарищ лейтенант, сколько время? – спросил идущий сзади снайпер Швец.

Олег посмотрел на часы, и с удивлением увидел, что они разбиты. Стекло было выдавлено, стрелки выпали… где и когда он их разбил, Олег так и не вспомнил, наверное, тогда, когда бился с духами у ручья один против семерых…

Часы Олегу подарил отец перед тем, как он уезжал на службу. Часы были знатные, с дарственной надписью бывшего министра иностранных дел Примакова… в отряде все завидовали Олегу и многие офицеры предлагали обмен, но Олег всегда отказывал. Предлагал обмен и Серебров.

– Александр Иванович, сколько время? – спросил Олег идущего перед ним майора.

Серебров обернулся:

– Чего?

– Время скажите, а то я свои часы где‑ то разбил…

– Время… – Серебров взглянул на часы: – Семнадцать ноль пять…

– Ничего себе, – вырвалось у Олега. – Я думал меньше… как время летит… – Повернулся к снайперу: – Слышал?

– Да.

– Слушай, а почему пошел ты, а не Зайцев? Ведь он собирался с нами идти, а не ты…

– У Вадима осколок в ноге нашелся. Представляете, товарищ старший лейтенант, наш прапорщик проходил полдня с осколком в ноге, и только когда на броню залезал, раненым местом оперся, и почувствовал…

– Героический у нас прапорщик… – усмехнулся Олег.

– Только жрет много… – тихо рассмеялся Швец. – Свой сухпай съедает, и сразу в чужой лезет…

– Издержки производства, – продолжал за глаза подтрунивать над Зайцевым Олег. – Много жрет, но и хорошо воюет…

– Плохо, если осколок словил… – покачал головой снайпер.

– C кем не бывает… – вздохнул Олег. – He накаркай…

– Постараюсь… – ответил Швец.

– Хватит там болтать! – не выдержал Серебров. – Наблюдайте сектора…

Олег замолчал и дальше некоторое время шел молча. Швец тоже. Молчание нарушил сам Серебров:

– Говоришь, часы разбил?

– Разбил…

– Сильно?

– Стекло выдавил, стрелки потерял… – рассказал Олег.

– И только?

– Да.

– Слушай, Олег, подари, а? Я попробую их починить. Часы больно хорошие, самого Примакова автограф…

– Ну, я не знаю…

– Как знаешь…

Олег подумал, зачем ему разбитые часы?

– Ладно, берите…

Он снял с руки часы и протянул их Сереброву. Майор взвесил их на руке:

– Что, даришь?

– Забирайте…

– Спасибо, Олег… – Серебров действительно был рад такому подарку и светился радостью.

– Да, не за что…

– Ну, все равно. Это тебе отец подарил?

– Да, я уже об этом сто раз рассказывал…

– Ну и что. Расскажи сто первый. Откуда они вообще взялись?

– У меня же отец работает в министерстве иностранных дел. Вот он как‑ то участвовал в очень сложных переговорах с амерами. Смог уговорить американского представителя, уж не знаю в чем, но победа была за нами. Вот Примаков его и наградил. Часами. C дарственной надписью…

– Отец не обидится, что ты их подарил?

– Чего обижаться? Я же их подарил хорошему человеку…

– He думал, что ты меня так ценишь…

– Ценю, как есть.

– Смотри, не перехвали…

– Постараюсь…

Головной дозор уткнулся в непроходимый кустарник и вернулся назад, Воробьев доложил:

– Товарищ майор, там не пройдем. Сплошные кусты, только время потеряем…

– Давай левее попробуем, иди по кромке кустов.

– Есть…

Головной дозор ушел вперед.

Группа шла через лес, где двадцатиметровые ясеня и буки смыкались сверху, закрывая своими зелеными кронами синее небо. Поэтому аэрофотосъемка никакого результата не принесла – сверху лес представлял собой сплошной зеленый покров. Обнаружить присутствие в лесу людей оказалось возможным только при изучении леса через приборы тепловизионной разведки, которая смогла зафиксировать в чаще леса источники тепла, на один из которых и шла сейчас группа Сереброва.

Время от времени майор при помощи прибора спутникового позиционирования GPS привязывался по местности и наносил пройденный маршрут на карту‑ пятисотметровку. Олег присмотрелся – Серебров отмечал пройденные рубежи стрельбы артиллерии, по которым дивизионы 104‑ го и 108‑ го полков по первой же команде должны были открыть заградительный огонь. Это было очень важно, так как силы группы были очень малы, и случись что, группа мгновенно должна была уйти под прикрытие артиллерийского огня парашютно‑ десантных полков…

Спустились вниз, в небольшую лощину, потом снова поднялись на водораздел, где по хребту так же обнаружили обозначенную на карте тропу. И эта тропа была хорошо нахожена. Соседний хребет находился в полукилометре и прекрасно был виден сквозь заросли леса.

– Швец, ну‑ ка, – Серебров указал снайперу на хребет: – У тебя глаз наметан, и оптика мощная, осмотри там все…

– Есть, – снайпер снял с плеча СВД и через оптический прицел стал рассматривать следующий водораздел.

Олег достал из своего РД бинокль и тоже стал смотреть. Километрах в пяти к северо‑ западу в долине хорошо был виден Шали. Там, в Шалях, он был совсем недавно на совещании, где бестолковые командиры ставили войскам бестолковые задачи… и вот сейчас он здесь, в чеченских горах, смотрит на Шали с горных вершин…

Вообще‑ то, смотреть надо совсем не туда. Олег перевел бинокль на хребет, на который предстояло подняться.

– Видите, товарищ старший лейтенант? – спросил снайпер.

– Что?

– Скальный выступ…

– Вижу…

– От левого края скалы влево ноль‑ сорок…

Олег по шкале бинокля перевел взгляд и тут же увидел среди кустов сидящего на земле человека. Приглушенно прикрикнул:

– Все упали! На хребте человек!

Разведчики и так старались не выделяться на местности, а после предостережения Олега, только сильнее вжались в землю.

– Дай мне… – Серебров взял бинокль и несколько минут изучал хребет.

– Вижу еще одного, – сказал снайпер. ‑ Еще левее…

– Плохо смотришь, – сказал майор. – Я уже троих вижу…

– Товарищ майор, – сказал Швец. – Я их отсюда легко достану… разрешите?

– Отставить… – не отрываясь от бинокля, сказал Серебров. – Хрен его знает, сколько их там… и заметили они нас, или нет…

– Наверное, нет, – отозвался Воробьев, который тоже в бинокль наблюдал за водоразделом. – Иначе они бы уже на суете были…

– Сколько ты видишь? – спросил его майор.

– Четверо, два мужика, два пацана, у всех автоматы, – четко доложил Воробей.

– Я тоже вижу четверых, – кивнул майор. ‑ Но не факт, что их четверо.

– Мы их отсюда все же винтовкой и двумя пулеметами легко достанем, – поддержал Воробьев снайпера.

– Достанем, – согласился Серебров. – Только сколько это времени займет? Залягут в скалах, и будем с ними весь день возиться… а нам идти надо.

– Я успею троих срубить, – сказал с пафосом Швец, – Пока они разберутся, что к чему…

– A я пулеметом помогу… – добавил Воробей. – За пацанов наших…

– Сейчас, за пацанов… – майор повернулся, ища глазами радиста: – Связь давай!

Олег, взяв бинокль, стал рассматривать хребет. Вскоре он обнаружил пятого. Никаких сомнений, относительно того, боевики это, или не боевики, у него не возникло. Все люди были вооружены, мало того, среди этих пяти были пятнадцатилетние подростки, которые в силу своего возраста никак не могли служить в вооруженных силах Российской Федерации…

Серебров связался с центром боевого управления:

– Прошу огня…

Майор указал координаты. Управление огнем облегчало еще и то, что скала, возле которой находились на отдыхе боевики, была нанесена на карту‑ пятисотметровку. Умудренный опытом получения огня «на себя», Серебров детально объяснял командиру дежурной батареи:

– Вася, слушай меня внимательно! Центр расположения боевиков – в двадцати метрах ровно к югу от скалы. Рассчитывай от центра скалы тридцать метров – строго на юг! Я уж не знаю, как ты там сейчас будешь рассчитывать прицел, но смотри, ровно на восток пятьсот метров сидим мы, и если хоть один снаряд упадет возле нас, вернусь – сниму тебе голову. Усвоил?

– He упадет, – отозвался в эфире далекий Вася. – Я снаряды кладу с точностью до десяти метров…

– Знаю я ваши десять метров, – не унимался майор. – Забыл, как месяц назад нашу группу накрыл? У меня ведь тогда двое раненых было! Ты стрелял?

– Бог с тобой! Это вы сами тогда влезли в зону накрытия… мы тогда отстрелялись на отлично, строго по вашим указаниям…

– Ты давай, быстрее там считай, а то они сейчас снимутся, уйдут, ищи их потом…

– A ты не отвлекай меня пустым базаром…

– Ладно, молчу… – Серебров посмотрел на Нартова и подмигнул: – Сейчас накроем духов!

– Нам укрываться надо? – спросил Олег.

– На такой дальности можно не укрываться…

– Сколько класть? – спросил по рации комбатр.

– Давай десять, – попросил Серебров.

– Хорошо, понял.

– He промажь…

– He накаркай.

– Молчу.

– Так, сейчас кидаю один снаряд, ты быстро корректируешь, через тридцать секунд кидаю еще три, снова корректируешь, еще через тридцать секунд кидаю остальное. Понял?

– Да, понял, – отозвался майор, и, повернувшись, махнул Воробьеву рукой: – Сержант, сейчас будет артналет, всем укрыться на всякий случай… береженого Бог бережет…

– Выстрел! – доложил по рации комбатр Вася. – Принимайте…

– C радостью ждем… – усмехнулся Серебров.

Олег вжался в землю, сразу ожидая взрыва, но прошло несколько секунд, а взрыва все не было. Он с удивлением посмотрел на Сереброва.

– Здесь восемь километров… – усмехнулся майор. – Подарок будет лететь больше минуты…

Олег поднял бинокль и стал наблюдать за хребтом. Один из боевиков поднялся, потянулся, раскинув в стороны руки.

– Товарищ майор, разрешите? – спросил Швец. – Теперь уже все равно…

– Ждем снаряда… – ответил Серебров. – Сейчас уже будет…

Олег навел бинокль на поднявшегося боевика. Рядом встал второй. Начал надевать на себя рюкзак, и в этот момент прямо возле него полыхнул огонь, вздыбилась земля и в разные стороны полетели перебитые взрывной волной ветки деревьев.

– B точку, – сказал по рации майор. – Давай еще…

– Понял, – отозвался Вася. – Принимайте…

Пыль окутала то место, где только что стояли люди. B небе еще кувыркались ветки, комья земли и скальные обломки…

– Швец! Кого увидишь – гаси! – приказал Серебров.

– Есть…

Снайпер приложился к винтовке и тут же произвел выстрел. B этот момент к скале долетели очередные снаряды. Почти одновременно на хребте полыхнули огнем, землей, камнями, ветками и пылью еще три взрыва.

– Ну, ты мастер! – Серебров откровенно восхищался работой артиллеристов. – Больше не надо, хватит…

– Хватит? Точно? – поинтересовался Вася. – A то мы гостинцы уже ветошью протерли, может еще?

– Хорош! Больше не надо. Все, до связи…

– Как знаешь… до связи.

Серебров подскочил:

– Пошли, быстро… Швец и один пулеметчик – остаетесь пока здесь – будете нас прикрывать. Как увидите меня у скалы, тоже подтягивайтесь.

– Понял, – кивнул Швец.

– Ты старший, – майор ткнул снайпера пальцем в грудь. – Смотрите, нас не подстрелите! Рация есть?

– Есть, – кивнул Швец.

– Все, пошли…

Группа поднялась и побежала вниз, в лощину, чтобы потом подняться на водораздел. Олег перехватил «Вал» под руку, спустил предохранитель. Вполне возможно, что после обстрела кто‑ то из боевиков смог выжить. Вряд ли он сможет оказать сопротивление, но Нартов уже имел горький опыт, оплаченный собственной кровью…

Когда разведчики поднялись на хребет, там еще местами горела трава, витал запах сгоревшего тротила, всюду валялись срубленные ветки, комья земли…

– Есть один, – крикнул Воробьев, обходя зону поражения.

Олег посмотрел – в стороне валялось нечто, одетое в камуфляжную одежду, но уже слабо напоминающее человеческое тело. Вероятно, боевик слишком близко стоял к месту разрыва снаряда – поэтому его так раскрошило. Пока осматривали место, подошли Швец и пулеметчик.

Всего нашли остатки пяти боевиков и одного живого, забившегося под вывернутое взрывом дерево. Это был молодой парень, лет шестнадцати, ничего не соображающий после близких взрывов, наверное, контуженный…

– Приведите его в чувство… – приказал Серебров.

Воробьев несколько раз ударил парня по щекам, и тот уже осмысленно посмотрел на разведчиков.

– Ты кто? – спросил его Серебров.

– Турпал Абуев, – чуть слышно сказал чеченец.

– Откуда и куда шел?

– Из Беноя…

– Куда?

– Туда… – он кивнул головой на запад.

– Что там?

– Наш лагерь… – было видно, что ему трудно говорить – язык его заплетался, голова западала то в одну, то в другую сторону…

– Что за лагерь?

– Наш лагерь, где мы живем в лесу…

– Кто начальник лагеря?

– Ахмед…

– Дудаев?

– Да…

Серебров с торжеством в глазах посмотрел на Нартова и подмигнул, мол какого «языка» взяли…

Олег подключился к допросу:

– Где находится Мовсаев?

– Я не знаю.

– A кто знает?

– Я не знаю…

– Слышишь, Турпал, от твоих ответов сейчас зависит твоя жизнь. Если ты будешь давать правильные ответы, то мы сохраним тебе жизнь, если нет – то ты умрешь вот прямо здесь, рядом co своими товарищами по газавату. Подумай… ты еще молодой, все у тебя еще впереди, тебе жить надо…

– Я не знаю, где Мовсаев. Я видел его только раз, месяц назад.

– B лагере?

– Да.

– Где находится лагерь?

– Там… – он указал рукой на запад.

– K нему есть автомобильная дорога?

– Есть.

– Из Шали?

– Да.

– Какие машины там бывают?

– Разные. Джипы, грузовики…

– Идти сможешь, или тебя пристрелить?

– Смогу…

– Тогда будешь наводчиком. Покажешь нам, где находится лагерь. Но смотри, только без шуток. Как только я замечу, что ты ведешь себя не так, я тебя застрелю. Понял?

Для убедительности Олег ткнул чеченца в лоб своим автоматом. Турпал, получив тычок, быстро кивнул:

– Понял…

Ему показали карту, где Абуев уверенно указал место расположения лагеря. Это место соответствовало расположению замеченного авиационной разведкой источника тепла. Серебров немедленно сообщил полученную информацию Романову.

Собрали затворы оружия убитых боевиков. Один из разведчиков уложил их себе в РД. Боевика связали по рукам и толкнули вперед. Он указал тропу, но по ней идти было опасно, и потому шли параллельным курсом метрах в ста от нее.

Спустились в очередную лощину, стороной обошли обозначенное на карте зимовье, снова пересекли еще одну тропу и долго шли по косогору. Стало темнеть.

– Ты здесь ночью ходил? – спросил Олег боевика.

– Да, – кивнул тот.

– Как организована охрана лагеря?

– Там у нас два поста. Один на дороге недалеко от лагеря, второй на тропе, которая выходит на трассу Агишты – Шали. Там по два человека сидит. B лагере постоянно дежурит с оружием несколько человек… – четко доложил чеченец.

Он уже оклемался, пришел в себя, но вел себя вроде спокойно. Швец, правда, несколько раз пнул его, заставляя бояться, нагоняя на него должной жути, чтоб не вздумал даже шутить…

За пятьсот метров от места расположения лагеря, Серебров остановил группу. Было уже темно, и нужно было привести в рабочее состояние приборы ночного видения. A заодно и перекусить…

– He курить, – строго предупредил Серебров.

Олег достал банку с кашей, открыл ее ножом и стал есть. Откинулся спиной на дерево, вытянул ноги.

Подошел Воробьев.

– Разрешите…

– Присаживайся, – кивнул Олег.

– Скажите честно, товарищ старший лейтенант…

– Ты все про Бардина?

– Да.

– Что тебе сказать?

– Понимаете, ведь он по жизни трусом был… – начал было говорить сержант, но замолчал и продолжил только спустя несколько секунд: – Я призывался вместе с ним из одного города…

– И что?

– Как бы сказать…

– Да уж скажи, как ни будь…

– Я с его отцом вместе работал… так вот его отец на проводах в армию…

– Попросил присмотреть за ним?

– Ну, в общем, да.

– И что ты хочешь узнать?

– Сейчас, сейчас скажу… в общем, как‑ то это на меня так подействовало… в смысле слова его отца… а он у нас в роте самым последним солдатом был. Я когда сержантом стал, строил его больше всех. За каждый косяк наказывал, бил, бывало… только я для чего его бил? Я хотел, чтобы он хоть раз ответил мне, дал в обратку…

– He ответил?

– B том то и дело, не ответил… он так и не научился стоять за себя. Когда у нас были парашютные прыжки, он откосил, больным сказался, слег в санчасть…

– Бывает… я тоже ни разу не прыгал с парашютом… еще…

– Про вас речи нет. Я видел вас в бою, вы прыгните. Вы умеете перешагнуть через страх, а он так и не научился. Вот я и хотел спросить…

– Как он погиб?

– Да. Я хочу знать, смог он перешагнуть страх, или нет…

Олег чувствовал, что сержант в темноте смотрит на него.

– Что тебе сказать…

– Вот и скажите мне, товарищ старший лейтенант, как было…

Олег некоторое время молчал, потом спросил Воробьева:

– A ты потом что скажешь его отцу?

– Я скажу, что он погиб, как герой… что другое я ему скажу?

– Вот ты Воробей настырный… ты знаешь, ты сам ответил на вопрос. Бардин отвлек внимание боевиков на себя…

– Отвлек тем, что побежал с поля боя?

– Отвлек для того, чтобы я смог перебить их всех с фланга…

Сержант некоторое время молчал. Потом сказал:

– Ладно, пусть будет так… а можно еще вопрос?

– Валяй.

– A почему, товарищ старший лейтенант, вы все время с Мишиным дрались? Вся рота смеялась с этого…

– Теперь это уже не имеет значение… больно ты любопытный…

– Какой есть…

– Лучше готовься к бою… проверь все ночники у своих разведчиков…

– Есть… – разведчик встал и ушел в темноту.

Олег продолжал есть кашу, запивая ее остатками воды. Перед глазами встал вид убитого Володи Мишина. A действительно, из‑ за чего он с ним так конфликтовал постоянно? Из‑ за того, что находясь в одном с ним звании, и при этом, не имея специального военного образования, стоял на должности выше? Или из‑ за того, что Романов больше доверял ему, а не Мишину? Обыкновенная ревность?

Или нет?

Как бы там ни было в отношениях с Володей Мишиным осталась недосказанность, незавершенность… вот это и есть – жизнь… и смерть…

Или все‑ таки Мишин таким образом воспитывал в нем настоящего офицера спецназа, заставляя идти через то, через что в бригаде проходил каждый срочник? Заставляя стать именно таким, каким он сейчас стал – равнодушным и расчетливым убийцей? Убийцей, который уже перестал чувствовать угрызения совести от совершенного? Убийцей, который готов убивать сейчас любого…

Или все же настоящим защитником своей Родины?

Олег вспомнил чеченских детей, которые попались им утром – когда стало ясно, что их нужно убить, ни у кого не поднялась на них рука. B том числе и у него самого… но как легко перебили тех, которых взяли живыми в лагере Ахмадова…

Война…

– Прости меня, Володя, за все… – чуть слышно прошептал Олег.

Он достал из рюкзака «квакер». Этот прибор ночного видения одевался на голову и позволял видеть в темноте на дальность пятьдесят метров – чем не обыкновенные очки? Олег вставил питание и проверил работоспособность прибора. Очки работали исправно.

– Ты как? – из темноты вышел Серебров. – Готов?

– Готов.

– Значит, делаем следующим образом, – сказал майор. ‑ Сейчас отдыхаем два часа, затем выдвигаемся к лагерю, проводим доразведку, определяемся по месту и времени и работаем…

«Работаем» Серебров сказал так обыденно, так спокойно, что Олегу от этих слов стало не по себе. Вот именно так это и надо воспринимать – спокойно, обыденно, как майор. Ведь действительно это и есть – работа…

– Мы работаем одни? – спросил Олег.

– Скорее всего – да, – кивнул Серебров. – Ночью мы не сможем встретиться с нашими группами, не сможем организовать взаимодействия…

– Может, стоит нам подождать подхода групп, и ударить днем всем вместе?

– Может, стоит… завтра определимся. Спать будешь?

– Наверное, нет…

– Все равно иди, отдохни. Посты я выставил.

– A где этот Турпал?

– Вон он сидит.

– Надо ему кляп воткнуть, а то если отсюда крикнет, то там наверняка услышат…

– Уже воткнули… ладно, отдыхай…

Серебров ушел в темноту. Олег снова присел под дерево, взял под руку автомат, прикрыл глаза.

Вверху шумели на ветру кроны столетних буков. Лес жил своей, лесной жизнью… и где‑ то среди этого огромного зеленого массива десять человек изготовились приступить к уничтожению своего врага…

Спать не хотелось совершенно. B теле накопилась усталость, которая вкупе с массой переживаний, навалившихся на психику всего лишь в течение одного дня, не позволяла перестроиться, не позволяла выйти из этого состояния, не позволяла успокоиться… организм как будто защищался от перемен…

Олег пытался не думать о предстоящем налете на лагерь, но с полчаса мысли были только об этом. Потом он вспомнил о раненом Димке Лунине, а следом и о Свете, которая сейчас наверное сидела вместе с прооперированным «поручиком».

Света…

Олег невольно протянул руки в темноту, на мгновение представив, что любимая женщина находится здесь, рядом. Сложил ладони. Пусть все будет у тебя хорошо, Света…

Пусть у нас все будет хорошо…

Олег вспомнил свою невесту. Что скажет он ей при возвращении? Как он объяснит ей, что ничего больше их не связывает? Как на это отреагируют родители?

Олег открыл глаза и стал всматриваться в темноту.

Что бы все это сказать, надо еще выбраться отсюда живым, и по возможности здоровым…

И Мишин, и Бардин, и другие бойцы… все они хотели вернуться отсюда живыми и здоровыми…

Вернулись…

Олег снова закрыл глаза. Вернулись…

Он вдруг представил, что получил тяжелое ранение и стал инвалидом, как Витя Данилов… какой кошмар… лежать без возможности хоть как‑ то двигаться, безо всяких шансов на выздоровление… безо всяких шансов…

Сколько ты натворила бед, война… и сколько еще натворишь…

Олег не заметил, как забылся в коротком сне.

Кто‑ то дотронулся до его плеча, и Олег подскочил, ухватив «Вал»:

– Кто?

– Я, сержант Воробьев…

– Что, выходим?

– Да.

– Сколько сейчас времени?

– Ровно полночь…

Олег поднялся, надел РД, подогнав немного лямки, несколько раз подпрыгнул, проверяясь на «погремушку». Подошел Серебров:

– Идем вчетвером: я, ты, Швец и пулеметчик Клименко. Остальные будут находиться здесь, и смотреть в оба. Думаю, вчетвером мы там справимся… рюкзак сними, налегке пойдем…

– Наша задача? – спросил Олег, снимая с себя только что подогнанный РД.

– Проводим доразведку.

– Духа берем с собой?

– Нет, но сейчас мы с ним поговорим…

Подошли к боевику. Серебров спросил его:

– У вас в лагере собаки есть?

– Нет… – помотал головой Турпал. – Ахмед сказал что нужны, но еды людям не хватает, не то, что собак кормить…

Потом Турпал несколько минут рассказывал о расположении лагеря, подходах к нему, направлениях, которые закрыты минами. Он даже нарисовал на земле схему лагеря, подробно объясняя, что и где.

Получив необходимую информацию, начали выдвижение. На четверых было два «квакера», ночной бинокль и на оружии два ночных прицела. Первым шел Швец с «квакером» на голове.

Идти приходилось медленно, так как вероятность напороться на минное поле, была слишком высока. Исходили из предположения, что у боевиков минные заграждения представлены только простыми минами и гранатами на растяжках, без применения хитроумных минных полей типа «Охота», пройти через которые не представлялось возможным в принципе…

Олег шел за снайпером на расстоянии десятка шагов и внимательно следил за его знаками. Пока продвижение было спокойным.

Пройдя всего минут двадцать, Олег явственно почуял запах костра.

– Костер… – шепотом сообщил он Сереброву.

– Чую… – отозвался майор. ‑ Смотри внимательно под ноги и перед собой. Растяжка может быть и на уровне головы…

Олег это помнил, а потому смотрел в оба. Швец внезапно остановился и поднял левую руку. Олег тут же присел. Присели остальные.

– Кажись, пришли… – тихо сказал Нартов.

– Похоже на то… – согласился майор.

Стали ждать. Олег видел, как Швец, чуть погодя, ползком двинулся дальше.

– За ним? – спросил Олег у майора.

– Давай, только тихо…

Олег опустился на колени и пополз за снайпером. Пожалел, что вытащил из штанов специальные наколенные вставки…

Стараясь не шуметь он осторожно пробирался под кустами к снайперу, который уже остановился и залег без движений. Подкрадываясь к нему, Олег увидел впереди сквозь просветы между деревьями несколько палаток, затянутых маскировочной сеткой.

– Лагерь… – тихо прошипел снайпер.

Олег несколько мгновений всматривался через ночной прибор, но кроме сетей на палатках так ничего и не разглядел. Со стороны лагеря не раздавалось ни единого звука.

– Что у вас?

Сзади бесшумно подобрался Серебров.

– Палатки, – сказал Олег. – Закрыты масксетью…

Серебров вскинул бинокль и стал рассматривать открывшуюся картину. Спустя несколько минут он сказал:

– Клименко! Остаешься здесь с пулеметом. Если начнется заваруха, открываешь огонь. Выпускаешь по палаткам сто патронов и отходишь к нашим. A мы попробуем подобраться, и посмотреть поближе… ты понял?

– Понял, товарищ майор, если начнется заваруха, выпускаю сотую ленту и бегу к своим.

– Молодец… хотя знаете, Швец, ты тоже остаешься…

– Понял, – кивнул снайпер. ‑ Если что – я их много уложу…

– Ну, а мы с тобой, Олег, пошли землю пахать…

Олег закинул автомат за спину, и, вжимаясь в землю, стараясь не шуметь пожухлой прошлогодней листвой, ужом пополз к палаткам. Серебров последовал за ним.

Трава и старая листва все равно шуршала, но офицеры ползли медленно, и это шуршание полностью сливалось с шумом леса. Олег увлекся своей невидимостью и подполз к палаткам так близко, что, казалось, до них можно было дотянуться рукой.

Возле ближайшей палатки он рассмотрел выстроенные в ряд обыкновенные армейские котелки, из которых, видимо, ели рекруты…

Серебров дернул Олега за рукав:

– Смотри, за крайней палаткой стоит УАЗ…

Олег присмотрелся в «квакер» и увидел капот машины.

– Будто никого нет… – поделился Олег своим впечатлением…

– Спят… – тихо отозвался майор.

– Может, по палаткам пройдемся? – мелькнула у Олега дерзкая идея. – Найдем все, что надо…

– Нет, – отозвался Серебров. – Вдвоем опасно…

B этот момент в ближайшей палатке послышалась возня и почти сразу из нее вышли два молодых парня, которые, не задерживаясь, двинулись прямо на застывших офицеров.

Олег тихо достал из‑ за спины автомат, и направил на приближающихся мальчишек. Если они обнаружат его, придется их валить…

Нартов сильнее вжался в землю, чувствуя, что тоже самое делает сейчас и Серебров.

Парни не дошли до Олега двух метров и остановились. Ни слова не говоря, они помочились, и тут же вернулись в палатку. Олег перевел дух. При такой постановке дела можно смело считать себя не обнаруженным…

Выявили шесть десятиместных палаток, расставленных между деревьями в два ряда, один автомобиль УАЗ, походную армейскую кухню, навес, под которым стоял длинный стол, кучу дров, аккуратно сложенных у навеса и расхаживающего возле машины часового. Пролежав на земле около часа, Олег уже начал замерзать, как из одной палатки вышли шесть человек при оружии.

– Смена караула, – тихо сказал Серебров. – Вот этого я и ждал…

Тот, что расхаживался у машины, быстро побежал в палатку. На его место встал свежий часовой. Остальные пятеро ушли по тропе вниз.

– Смена постов… – сказал Серебров. – Посмотрим, за сколько минут они обернутся, засекай…

– У меня часов нет, – напомнил Олег.

– Тогда считай про себя…

– Хорошо…

Минут через пять люди вернулись и вошли в палатку. Оттуда некоторое время раздавались разные звуки, затем все стихло.

– Палатка караула… – сказал Серебров.

– Интересно, у них есть бодрствующая смена? – спросил Олег.

– Запросто, – кивнул майор. ‑ Видишь, как у них тут все организовано… наверное, устав так же почитают, как и мы… ладно, отходим…

Вернувшись на позицию пулеметчика, Серебров поставил Швецу задачу:

– Сидите тихо здесь и ведете наблюдение. Сейчас я приведу сюда Воробьева, покажу ему лагерь. Hаc услышите, никак не реагируйте, пока не подойдем метров на пять. Тихо стукнешь по дереву два раза. Я отвечу четыре. Понял?

– Так точно.

– Все, ждите… и не спать! Голову отверну.

– Есть.

– Bce.

Клименко чуть переместился, чтобы иметь лучший обзор. Установил пулемет на сошки, включил ночной прицел. Швец тоже выбрал позицию получше.

Серебров приподнялся, и полусогнутый, тихо двинулся прочь от лагеря. Олег двинулся следом.

На подходе Серебров связался с Воробьевым по рации:

– Слышишь, Воробей, это мы идем, не подстрелите…

– Понял, товарищ майор. Постараюсь…

Серебров связался с Романовым и доложил ему обстановку. Романов заспанным голосом спросил:

– Твое решение?

– Сейчас свожу туда всех, покажу, что и где, а под утро провожу налет.

– Мовсаев там?

– Это я установить не смог. B любом случае, через несколько часов узнаем…

– Рота Юрьева тремя группами в двух километрах от тебя. Может, задействуем его?

– Боюсь, что мы в такой кромешной тьме не найдем друг друга, а не дай Бог чего хуже – постреляем сами себя…

– Своими силами справишься?

– Думаю, что да. Выходить буду на север, утром мне нужны будут вертолеты и броня.

– Сейчас займусь. Что еще?

– Есть что‑ нибудь свежее по району?

– Да есть. Пять часов назад пехота обстреляла группу боевиков численностью три человека, которые шли в сторону твоего лагеря. Все трое ушли, возможно, один из них был ранен…

– Понял, что еще?

– Больше ничего.

– Куда, интересно, делась банда Ахмадова – ведь от нас человек десять ушло, не меньше… и сам Ахмадов тоже…

– Пока это не известно…

– He хотелось, чтобы они вылезли на меня в самый не подходящий момент…

– Так может, двинуть к тебе роту Юрьева?

– Пусть сидят там, где сидят. Днем, если что, они до нас за двадцать минут добегут. A мы за это время сможем отбиться от кого угодно…

– Хорошо. Что еще?

– Пойду, свожу всех, покажу что где…

– Тогда до связи.

– До связи.

Романов отключился. Олег слышал весь разговор.

– Интересно, кто эти трое? – спросил Олег.

– Хотел бы и я знать. Ладно, бди здесь, а я поведу бойцов, покажу им лагерь…

Олег остался с двумя разведчиками на охране пленного боевика и тяжелого снаряжения группы, которое бойцы оставили, чтобы было удобнее действовать налегке.

Олег привалился к дереву, взяв удобнее автомат. Через несколько часов этот автомат будет кого‑ то убивать…

K Нартову подобрался один из оставшихся разведчиков:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите…

– Чего хотел?

– Там духов много?

– He знаю. Там стоят палатки, сколько в них человек – не понятно. Утром узнаем…

– Ясно.

– Тебе от этого легче?

– Немного.

Через час Серебров привел разведчиков и Воробьев увел к лагерю оставшихся двух. Майор снова связался с Романовым:

– Взять «языка» на месте не получается. Их караул имеет бодрствующую смену, и не понятно есть ли оружие в других палатках.

– Твое решение? – спросил Романов.

– Пока без изменений. Налет рано утром.

– Понял. Значит, слушай меня – утром «подсолнухи» и две группы роты Самойлова co стороны Шали начинают подниматься к тебе. Может, дождешься их?

– Когда они будут у меня?

– B семь утра, крайний срок – восемь. Подожди их, вместе и проведете налет.

– Нет, это слишком поздно. Пусть они выдвигаются, как смогут, а я буду проводить налет в четыре или пять часов утра, как подготовлюсь. Позднее проводить налет считаю не целесообразным по двум причинам: первая – к этому времени в лагере все уже встанут, вторая – уже будет слишком светло. Налет буду проводить на границе ночи и дня, пока еще все спят, но уже можно что‑ то разглядеть…

– Я тебя понял. Решение одобряю.

– Что броня и вертолеты?

– Значит, броня в шесть часов утра будет возле фермы, которая в двух километрах к югу от Шали…

– Понял, а вертолеты?

– Вертолеты будут готовы к взлету тоже в шесть часов. Вот считай их подлетное время…

– Понял. Значит, после налета у меня будет час или два. Хорошо, учту. Сейчас еще все обдумаю… в общем, до связи.

– Давай… – Романов отключился.

Серебров тут же накрылся плащ‑ палаткой и, включив под ней фонарик, принялся рассматривать карту.

Вскоре вернулся Воробьев с разведчиками. У лагеря так и оставались снайпер и пулеметчик. Серебров собрал всех возле себя, изобразил на земле схему лагеря и стал ставить задачу:

– Сейчас забираем все свои вещи и выдвигаемся к лагерю. Нартов, Щука и ты, Жорик, выдвигаетесь с правого фланга. Доползаете до края палаток и ждете сигнала. Ты, Воробей, берешь двух бойцов и принимаешь с левого фланга. Так же доползаешь до самых палаток, насколько это возможно, чтобы тебя не заметил часовой, который стоит возле машины. Понял? Дальше… дальше… я нахожусь в центре вместе co снайпером и двумя пулеметчиками. Воробей, у кого «винторез»?

– У Степы…

– Так, Степан, по моей команде, которую я подам по рации, ты из своего «винтореза» валишь часового. Желательно чтоб у тебя все получилось с первого выстрела. Понял?

– Постараюсь…

– He постараюсь, а чтоб получилось. «Винторез» пристрелян?

– Пристрелян.

– Значит, справишься.

– Справлюсь.

– Это уже другой разговор. После того, как Степа убирает часового, пулеметчики в готовности уничтожить караул, если они там что‑ то заподозрят, и попытаются оказать сопротивление. Понятно?

– Так точно, – кивнул пулеметчик.

– Клименко я сам задачу поставлю, – сказал Серебров. – Значит так, после того, как часового обезвредят, тремя группами начинаем налет. Цель налета: поиск каких бы то ни было документов. Это может быть портативный компьютер…

– Ноутбук, – подсказал Олег.

– Ноутбук, – кивнул майор. – Папки с бумагами, портфели, чемоданы, дипломаты, мешки… в общем, все такое, где могут находиться бумажные документы. Вы сами видели – они там по лагерю ходят спокойно, по малой нужде, поэтому мало вероятности, что каждого, кто заглянет в палатку, они сразу встретят на стволы. K тому же время самое сонное – начинаем в четыре часа или чуть позже. Так, дальше. Основной предмет поиска – это документы. Второй предмет поиска – это начальник контрразведки Ичкерии дивизионный генерал Абу Мовсаев. Его фото у меня нет, поэтому давайте просто подойдем логически – мне кажется, генерал не будет спать в общей палатке с молодняком…

Олег кивнул:

– Наверняка в отдельной, максимум с двумя охранниками… и вот они будут стрелять сразу…

– Возможно. Так вот, при его опознании, или малейшем подозрении, что это чеченский генерал – уничтожать на месте. Это даже не мой приказ. Я на это не уполномочен. Это приказ Москвы. B плен его не брать, уничтожить во что бы то ни стало.

– Играем по крупному, – усмехнулся Олег.

Его усмешка никого не развеселила. Разведчики наоборот, стали серьезнее, собраннее.

Серебров продолжил:

– Bcex, кто окажет сопротивление – уничтожить. Bcex, кто сопротивление оказывать не будет, собираем на поляне между палатками, по ним примем решение по обстановке, но скорее всего тоже придется всех перебить. Всем все понятно?

– Так точно, – раздалось несколько приглушенных голосов.

– Все готовы выполнить задание?

– Так точно… – те же голоса.

– Ты, Олег, готов?

– Да.

– Ты, Воробей?

– Так точно.

– Вопросы есть?

– Что с ним делать? – спросил Воробьев, указав на пленного Абуева.

Серебров молча достал из разгрузки ПБ и выстрелил пленному в голову. Труп повалился под дерево.

– Теперь ничего. Пусть здесь лежит. Есть у кого мина‑ сюрприз?

– Нету, – за всех ответил Воробьев.

– Жаль… – пожалел майор. ‑ Можно было бы духам подарок приготовить…

Олег посмотрел на только что убитого боевика. Никакой жалости он не испытал. Наверное, он просто устал…

– Так, собираемся, – начал распоряжаться Серебров. – Ничего здесь не оставлять…

– Сколько сейчас времени? – спросил Олег.

Серебров посмотрел на часы:

– Половина четвертого, блин, к четырем не успеваем уже…

– Минутой позже, минутой раньше… – сказал Олег.

Разведчики собрались, попрыгали. Олег подтянул лямки своего рюкзака, проверил оружие. Серебров обошел всех, лично проверяя бойцов перед боем.

– Готовы?

– Так точно…

– Все, пошли…

Стараясь не шуметь, шестьсот одиннадцатая разведывательная группа специального назначения начала выдвигаться на исходную, для проведения налета. Шли молча, наверное, каждый думал о чем‑ то своем…

Олег снова вспомнил Свету. Она сейчас там, в госпитале… может быть на очередной операции, а может, просто спит.

Любимая…

A я вот здесь, в страшном ночном лесу, среди этих проклятых чеченских гор… иду на выполнение специальной операции, вполне может статься, что последней в своей короткой и никчемной жизни…

Если сдохну я, то прости меня любимая за все…

За то, что вселил в тебя призрачную надежду снова вернуться в мир нормальных людей… нормальных человеческих отношений…

За то, что позволил тебе влюбиться… влюбиться в того, кого сейчас в любую минуту может просто не стать…

Прости…

– Ну что? – Серебров и Нартов тихо доползли до снайпера. – Что новенького?

– Полчаса назад в лагерь вон по той дороге пришли трое. Один ранен в руку – у него на левой руке бинт намотан. Все вооружены автоматами, двое были с рюкзаками. Сейчас они в крайней палатке…

– Возраст?

– Уже мужики. Лет по сорок.

– Как их встретили?

– Из караульной палатки вышли трое, несколько минут поговорили, не слышно было о чем, потом пришедшие поели и ушли в палатку. Этот раненый, кстати, когда шел в палатку, снял куртку – под ней была тельняшка. Гад…

– Понял, что еще?

– Из самой правой палатки выходили до ветру трое. Лет по пятнадцать…

– И все?

– И все.

Серебров повернулся к Олегу:

– Мовсаев здесь!

– Откуда известно?

– Фэбосы передавали его приметы – Абу носит тельняшку.

– Значит, это он ранен, значит, это их пехота обстреляла…

– Выходит, так…

– Хорошо… – глаза у Олега загорелись в зверином азарте…

Серебров повернулся к снайперу:

– Значит, слушай сюда…

Он начал ставить снайперу боевую задачу, а Олег пополз прочь, чтобы обойти чуть в сторону, и с правой стороны вплотную подобраться к палаткам.

Разведчики уже ждали его:

– Работаем? – спросил разведчик по прозвищу Щука.

– Работаем… – тихо ответил Олег. – Мовсаев здесь. Выдвигаемся…

Втроем они, прижимаясь к земле, по‑ пластунски двинулись к едва виднеющимся в наступающем туманном рассвете темным силуэтам палаток. На ходу Олег чувствовал, как сильно бьется его сердце – казалось, что удары крови по вискам слышны даже в лагере боевиков…

Олег обернулся на миг назад – Щука и Жорик неотступно следовали за ним. Подползли к палаткам довольно быстро. Затаились. Олег несколько раз нажал на клавишу передачи на своей радиостанции, давая Сереброву знать, что вышел на исходную, к выполнению задачи готов…

Серебров так же щелчками в эфире отозвался, что сигнал принял.

– Ждем сигнала… – шепотом сказал Олег Щуке и Жорику.

Разведчики кивнули.

Олег чувствовал, как закипает в жилах кровь. Страха как такового не было. Был только звериный азарт охотника, понимающего, что жертва загнана в угол, и никуда ей уже не деться.

Всего лишь в нескольких десятках метров от него в крайней палатке находился сейчас начальник контрразведки Ичкерии дивизионный генерал Абу Мовсаев. Тот, который в девяносто пятом в шалинском изоляторе лично пытал пленных разведчиков двадцать второй бригады… тот, который истязал командира отряда майора Андрея Иванова, сделав его инвалидом… тот, который в девяносто девятом пытал пленных «подсолнухов»… тот, по приказу которого полковнику ГРУ Салико Иванову отрезали голову… тот, который лично расстреливал пленных российских солдат и офицеров… тот, который лично расстреливал «пособников» федеральной власти… тот, которого в Чечне называли не иначе, как «чеченский Мюллер»… тот, который имел вполне подходящий ему радиопозывной «ликвидатор»…

Серебров передал щелчками сигнал «приготовиться».

– Приготовились, – прошептал Олег.

Щелкнули предохранители.

– C Богом… – прошептал Щука. ‑ He подведи нас и в этот раз…

B туманных утренних сумерках раздался хлопок «винтореза». Послышался шорох падающего тела. Несколько мгновений стояла тишина.

– Пошли… – Серебров подал команду к началу налета.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 20 212223 Следующая ⇒