ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Выспаться, в общем, никому не удалось. Сквозь сон Олег слышал вдалеке стрельбу длинными очередями, но не просыпался, так как уже привык не реагировать на подобные мелочи. Но в семь часов утра отряд все же был поднят по тревоге. Ничего не понимающие люди, многие из которых были еще под воздействием алкоголя, быстро выстраивались между палатками. Романов, шатаясь, ходил вдоль строя, ждал, пока соберутся все. Караул и дежурная группа уже заняли круговую оборону. Ясно было, что стряслось нечто страшное…

– Что случилось? – Олег повернулся к Кириллову.

– Толком никто не знает, говорят, в Хатуни вошел отряд боевиков, вырезали администрацию, комендантский взвод…

– Прямо под нашим носом… – усмехнулся криво Олег. – Пить мы можем…

– Да и хрен бы на них, – сказал Лунин, который чуть не падал – его еле добудились…

– Да пошли бы они все co своими бандитами… – ругался Мишин. – Выспаться не дают.

Романов, глядя на своих бойцов и командиров, прекрасно понимал, что в таком состоянии ни о каком выполнении боевых задач речи идти не могло. Он лучше придумает сто причин, чтобы остаться на месте, но только не выводить отряд в горы или куда там прикажут…

– Выровнялись, – Серебров устало глянул на отряд.

Люди начали изображать равнение. Зам повернулся к Романову:

– Товарищ подполковник, отряд построен…

Романов кивнул и без приветствия и предисловий сразу взял быка за рога:

– Два часа назад в Хатуни вошел отряд боевиков. По данным разведки в селе идет бой. Десантники выдвинулись на блокирование выходов из села. Нашему отряду так же поставлена задача по блокированию северо‑ восточной стороны населенного пункта. Мне необходима группа численностью двадцать человек. Приказывать не буду, но, кто считает, что сможет выполнить боевую задачу, три шага вперед.

Посмотрев на Лунина, Олег сделал несколько шагов вперед.

– Ты очумел, Олег, – сказал вслед Мишин.

– Да пошел ты… – обернулся на миг Нартов.

Лунин хмыкнул и встал рядом с Олегом.

– Ты же на ногах не стоишь, – сказал ему Олег.

– Зато воевать умею получше тебя! – отозвался Лунин. – Топай обратно в строй!

– He хочу.

– Пошел вон! – грубо оборвал Дима. ‑ Тебя там еще не хватало.

Мишин встал рядом и толкнул переводчика:

– Иди… мы сами справимся.

Романов увидел Нартова:

– Олег, в строй упал! Тебя это не касается!

– Я могу! – вырвалось у Нартова.

– Я непонятно сказал? Или Устав придуман не для Bаc, товарищ лейтенант? – Романов перешел на другой язык.

Олег вернулся в строй. Через несколько минут двадцать человек собралось. Собралось и больше, но из остальных решили сформировать усиление и держать на базе до поры до времени.

Группу повел Серебров. Через пятнадцать минут на трех MT‑ ЛБ они покинули расположение отряда. Грязь летела с гусениц уходящих в предрассветную мглу бронированных машин. Ревели дизеля. Машины дымили выхлопом и шли, шли в неизвестность…

Глядя уходящей группе вслед, Олег вдруг подумал, что видит их всех в последний раз…

B штабной палатке Романов сидел над картой района и разговаривал по телефону с командиром отряда сорок пятого полка. Олег из‑ за спины командира взглянул на рабочую карту. Никакой обстановки там нанесено не было, и Нартов сделал правильный вывод, что вот в очередной раз большие командиры послали бойцов воевать «туда, не знаю куда…»

Под самим Хатуни шла интенсивная стрельба – десантники уже вступили в бой. C кем они там воевали, еще пока не было ясно, так как вдруг выяснилось, что связи с комендантским взводом нет. Вполне возможно, что сейчас десантура мочила комендачей, приняв их за боевиков.

На входе в палатку появился Иванов. На нем был надет разгрузочный жилет, пояс с выстрелами к подствольнику, на груди висел бинокль, с боку ротный придерживал автомат.

– Товарищ подполковник, группа готова.

Романов на миг оторвался от телефона:

– Иди сюда…

Иванов подошел.

– Сейчас коллеги сообщили, – Романов указал пальцем на карте: – Сопротивление оказывается вот здесь, здесь и здесь. – Командир провел рукой по карте. ‑ Так что давайте тоже выдвигайтесь, вставайте вот здесь и ждите команды. Состав сил противника пока не установлен, характер их действий – тоже. Будешь принимать решение на месте. Предположительно, при отходе, боевики могут пойти этой тропой. B таком случае они выйдут на вас.

– Понял, – кивнул Иванов. – Будем бить…

– Только в начале удостоверься, что это не соседи наши и не комендачи…

– Сигналы взаимодействия? – Спросил ротный.

– Пока не установлены. Но все равно постарайся не бить своих…

– Постараюсь…

– Ну, давай! Ни пуха!

– K черту!

Иванов четко повернулся и вышел из палатки. Вскоре взвыли дизеля, и еще одна бронегруппа покинула расположение отряда.

Внезапно стрельба co стороны Хатуни усилилась, хлопнуло несколько взрывов. Уже рассвело, но в тумане ничего нельзя было разглядеть на таком расстоянии. Вскоре на связь вышел Серебров, и после десятка слов, относящихся к ненормативной лексике, сообщил:

– Десантура нас обстреляла! Мы им тоже ввалили. Пока разобрались…

– Потери? – с замиранием сердца спросил командир.

– Двое ранены. Один – тяжело, – отозвался Серебров. – Я уже отправил их на тягаче назад. Вот только…

– Что?

– Мы двух десантников, кажись, ухлопали… – Олегу показалось, что Серебров сказал это таким тоном, как будто речь шла не о своих бойцах, а о противнике. – По‑ другому они нас слушать не хотели, и мочили по нам из гранатометов.

– Вашу мать, – Романов наполнил эфир ругательствами. Потом повернулся к Олегу: – Кириллова сюда!

Нартов выскочил из палатки и бросился к медпункту. Кириллов, одетый, лежал на нарах.

– Саша! Бегом в штаб! Наших постреляли…

Поднимаясь с нар, Кириллов горько усмехнулся:

– Я знал, что вся эта возня именно этим и закончится…

B штабе Романов быстро известил врача:

– Двое раненых. Один тяжелый. Сейчас их уже привезут. Если надо, я запрошу вертолет санитарной авиации…

– Если чего будет надо – я скажу… – кивнул Кириллов и вышел из палатки.

Романов посмотрел на Нартова и хмуро бросил:

– Вот видишь – каких делов спьяну нагородили… это я виноват, что позволил вам напиться…

Командир отряда выглядел разбитым.

На связь вышел Иванов:

– Мы на месте, вижу группу вооруженных людей. Из них половина – бородатые.

– Обожди малость! – Романов связался co штабом десантников: – Мужики, у вас бородатых своих много?

– Есть несколько человек, – отозвался командир сто восьмого полка.

– Ваши co стороны Элистанжи есть?

– Нету.

– Тогда я накрываю группу бородатых!

– Стой, обожди, я уточню… – командиру десантников после взаимного обстрела больше не хотелось рисковать…

– Обожди пока! – передал Романов Иванову. ‑ Сейчас десантура пересчитается…

– Жду, но если они нас засекут, тогда я уж не знаю кто кого…

– He нервничай!

– Стараюсь!

– Где‑ то там есть наши… – наконец‑ то отозвался десантный командир.

– Это десантура, – сказал Романов Иванову. ‑ Но не факт. Проверь…

– Проверь… как? Или бить сейчас, или нам самим потом плохо будет, когда они подойдут. Если это духи, то, скорее всего, там мужики, а у меня пацаны одни… перебьют нас как котят…

– Глеб, принимай решение по обстоятельствам! Если надо – бей. Но помни, это могут быть наши соседи. Если мы еще пару десантников хлопнем, что мы с тобой тогда делать будем? Кем мы тогда будем?

– Понял, командир. Вы там разобраться не можете, а на меня все скинуть можно…

– Хрен с тобой! – Вспылил Романов. – Приказываю отходить. Лучше этих упустить, чем своих побить…

– Понял. Отхожу… – голос Иванова приободрился. Через пять минут он доложил, что сменил позицию.

Романов снова вышел на связь с десантниками, и те ему сообщили, что пеших у них нет. Все у брони…

– Духи… – вырвалось у Романова. Он связался с Ивановым.

– Глеб, это были чечены. Где они сейчас?

– Бог их знает, где они сейчас. Ушли… Я не смог их сопровождать.

– Сколько их было?

– Двадцать три.

– Преследование организовать можешь?

– Могу. Если людей не жалко…

Романов и сам понимал, что организовать преследование сейчас – это совершенно точно значит, что будут потери своих бойцов. Потому что инициатива в настоящий момент была за противником. Поэтому он махнул рукой:

– Отставить. Ждите команды.

– Есть.

Иванов отключился.

Когда привезли раненых разведчиков, Романов попытался, было узнать у них о ходе боя, но те были в шоке и прострации, и слабо реагировали на происходящее. Один боец был легко ранен осколком гранаты в шею, второму пуля разворотила ногу, повредив магистральную артерию. Штаны этого разведчика были обильно залиты кровью, ближе к паховой области на ноге был наложен резиновый жгут.

Кириллов взялся за свое дело.

Вот так всегда: чьим‑ то делом было разорвать человеческую плоть, а делом военного врача было эту самую плоть собрать…

– Сиди и не вой! – рявкнул Саша на раненого в шею бойца. ‑ Ты же разведчик спецразведки! Ты особый солдат! Ты выдержишь!

– Больно…

– Больно бабе в первый раз… – врач отряда, как, впрочем, и все остальные практикующие врачи‑ хирурги, обладал довольно специфичным черным юмором…

Боец закатил глаза. Санинструктор Вовка вколол раненому промедол…

– Сиди пока, а я займусь тяжелым…

Кириллов приступил к работе с тяжелораненым разведчиком, которого нужно было подготовить к эвакуации…

Обе группы вернулись в отряд ближе к обеду. Лунин и Мишин первым делом намахнули по стакану водки и только после этого пошли сдавать оружие и докладывать о проделанной работе. После доклада Дима завалился спать.

Прочесывать лесмассив и само село было поручено двум ротам сто восьмого и трем ротам сто четвертого полков. Куда‑ то в сторону Элистанжи ушла рота сорок пятого полка. Отряд специального назначения днем остался не у дел.

B штабе Иванов показал на карте тропу, по которой ушли боевики. Романов долго смотрел на карту, потом сказал Сереброву:

– Возможно, они пошли в сторону Беноя или Верхатоя.

Сереброву нечего было возразить, и он кивнул:

– Вполне возможно… но перехватить их мы не сможем.

– У меня есть идея, – усмехнулся командир отряда.

Серебров, Иванов и Шумов с интересом посмотрели на Романова. Подполковник ткнул пальцем в карту и сказал:

– Боевики провели классический налет на населенный пункт, по всей видимости, если верить десантникам, боевики вошли в село по одной дороге, а потом разделились… – Романов на мгновение замолчал, снова поводил пальцем по карте: – Это вполне грамотно. A так же это говорит о том, что после проведения налета они должны…

– Собраться… – довершил мысль командира его заместитель.

– Верно, – кивнул Романов. – Они должны собраться. И, скорее всего, из села вышла только одна группа. Две или три остались в селе.

– Нужен «язык», – сказал Серебров. – Только «язык» сможет нам сказать, где у них пункт сбора…

– Народ уже отошел от пьянки, – сказал Шумов. – Можно ехать…

Романов лично поехал в село. На северной окраине, там, где село примыкало к лесу, шел бой. Десантники зажали нескольких боевиков в двух крайних домах и не давали им уйти в лес. Боевики смогли поджечь одну БМД и та горела, обильно чадя черным дымом…

Рота Иванова подключилась в помощь десантуре, а Романов с группой Лунина, Шумовым и Нартовым подъехал к дому главы администрации.

Ворота дома были пробиты пулями в нескольких местах – следы ночного пришествия незваных гостей. Стекла в доме были побиты, из крайнего окна шел вялый дым. Возле самого дома стояла БМД, у которой курили молодой лейтенант и пять его бойцов.

– Где глава администрации? – спросил Романов, спрыгивая с тягача.

– B доме, – махнул рукой лейтенант.

Романов с сопровождающими вошел в дом. Олег на всякий случай держал автомат наготове, мало ли чего…

Навстречу им вышел чеченец лет пятидесяти с автоматом в руках. Олег непроизвольно шевельнул в его сторону своим стволом. Романов отдал честь и представился:

– Полковник Романов, контрразведка. Мне нужен глава администрации…

– Я и есть, – сказал чеченец и представился: – Иса Бекоев.

– Как все произошло?

Чеченец вместо ответа направился во двор. Романов его понял правильно, и вышел следом. На дворе Иса сказал:

– B полпятого утра они застрелили собаку…

Олег только сейчас заметил, что собака, лежащая у будки, мертва…

– Потом они бросили в окно гранату… – Бекоев махнул рукой на окно, где не было стекла – по всей видимости, его вынесло взрывной волной. Иса прошел по двору и показал на изрешеченную пулями машину – УАЗ «таблетку»: – И машину расстреляли…

– Сколько их было? – спросил Романов.

– He знаю, – пожал Иса плечами. – Я выбрался на крышу и с крыши стал стрелять. Мой сын стрелял из окна. Он погиб…

– Где он?

– B доме…

Олег отметил, что чеченец, говоря о погибшем сыне, держался перед Романовым почти без эмоций. Наверное, это был сильный человек…

– Кто‑ то еще пострадал в селе? – спросил Романов.

– Мне сказали о двенадцати убитых мужчинах и трех женщинах. Еще ваших из комендатуры погибло несколько человек. Среди моих – мой помощник, лесничий, два участковых…

– Кто это был, знаете? – спросил Романов, почти не надеясь получить правильный ответ.

– Знаю, – вдруг сказал Иса.

Романова этот ответ удивил.

– Кто?

– Бислан Ахмадов и его люди…

Олег чуть было не присвистнул от услышанного имени. Давно они охотились за Ахмадовым, даже жену его как‑ то в засаде грохнули. И вот он снова подал о себе знать…

На лице Романова не дрогнул ни один мускул.

– У него были наемники? – спросил он Бекоева.

– Я не видел…

Пока Романов разговаривал с Исой, Лунин с двумя бойцами осмотрел дом и к удивлению Романова вывел под руки из подвала раненого в ногу и лицо человека. Его голова была обмотана какими‑ то тряпками, скрывая лицо.

– Это кто? – спросил Романов.

– Этой мой брат, – сказал Иса. – Ибрагим. Сегодня ночью его тоже ранили…

Раненый смотрел на всех волком. Что‑ то было здесь не так. Романов опередил события:

– Документы у него есть?

Лунин быстро осмотрел карманы человека и вынул иностранный паспорт. Даже не надо было ничего читать, что бы понять, что фото на паспорте принадлежит раненому, а уж иностранный паспорт не может быть удостоверением личности гражданина России…

Первым в лоб получил раненый, вторым Иса. Романов, сориентировавшийся мгновенно, и за долю секунды до возможной трагедии вырвавший из рук главы администрации автомат, а потом, подарив ему хороший хук, подхватил Бекоева с земли:

– Что же ты, Иса, неправду мне говоришь? – Романов пронизывающим до костей взглядом заглянул в испуганные глаза Бекоева. ‑ Какой же он тебе брат?

B это время Лунин уже связывал раненого, как уже было понятно, боевика. Нартов рассматривал паспорт.

– Он убил моего сына… – выговорил, разбитыми губами, Иса. – Этому шайтану только смерть за кровь моего сына! Только смерть!

– Да не вопрос, – усмехнулся вдруг Романов. – Только ты отдай мне его на денек…

– Чтобы ты его отпустил? Вот вы как… они моего сына, а вы меня лишаете мести… Я его думал до вечера продержать, пока вы не уедете… а потом…

– Зачем отпускать его? Я его тебе отдам, и делай с ним все, что только захочешь! Вот только я из него вырву все, что он про своих хозяев знает. Мне не он нужен, а Бислан…

– Бислан и мне нужен…

– Значит, договорились?

– A ты, полковник, не из контрразведки… – прошептал чуть слышно Иса.

– Думай, что хочешь. Но араба мне отдай…

– Обещай, что вернешь его мне!

– A почему ты его сразу не грохнул?

– Я его нашел во дворе, когда ваши уже в селе были. He стал внимание привлекать, просто отволок в подвал. Ну, так что?

– Обещаю, что завтра ты его найдешь у себя во дворе…

– Знаешь, полковник, я хочу тебе поверить, но не могу…

– A ты через «не могу». И тогда все получится. Да, если кто спросит, никакого араба я у тебя не видел. Или ты его назад не получишь…

Араба затолкали в тягач. B селе уже появились бронетранспортеры бригады внутренних войск. K этому времени сопротивление боевиков на окраине села было сломлено шестью выстрелами огнеметами «Шмель». По развалинам двух домов уже бродили десантники и спецназовцы. Романов подоспел вовремя.

– Что у тебя?

Вместо ответа Иванов показал десять трупов боевиков и выложенные на брезент трофеи, которые уже откапали из развалин: девять автоматов, снайперская винтовка, гранатомет, три радиостанции «кенвуд», две китайские «разгрузки», рюкзак с продуктами и медикаментами.

– Нормально… – похвалил Романов, хотя знал, что этот результат всенепременно будет записан на десантников. – Значит, уже имеем тридцать четыре боевика…

Олег кивнул на кучу и сказал:

– «Кенвуд», товарищ подполковник…

– Сам вижу…

– Есть араб, есть радиостанция, есть ушедшая группа боевиков и есть пункт сбора…

– Ну и…

– Радиоигра!

– Вот если бы сейчас здесь на брезенте «кенвуда» не было, я бы заставил вас всех все развалины ситом просеять, но радиостанцию найти… такой шанс упускать нельзя! – Романов широко улыбнулся.

На базе отряда арабу дали по зубам гаечным ключом на двадцать семь, что позволило выбить из сознания ваххабита лишние заморочки, в результате чего он вполне правдиво заговорил. Романов умел расположить к себе людей.

– Имя!

– Абусаид.

– Цель нападения на село?

– Ликвидация власти неверных. Восстановление истинного шариата.

– Сколько человек принимало участие в нападении на село?

Олег вполне справлялся co своими обязанностями и переводил практически без запинок.

– Человек пятьдесят.

– Это что, весь отряд Бислана?

– Нет.

– Сколько в отряде человек?

– Человек семьдесят.

– Где остальные?

– Они где‑ то под Сержень‑ Юртом.

– Что делают?

– На охране базы…

– Вашей?

– Нет.

– A что за база?

– База, где собираются рекруты для отрядов моджахедов…

– A где ваша база?

– Под Эшилхотоем. B горах.

– A кто охраняет вашу базу?

– Мины.

– Где сейчас Бислан?

– Наверное, ушел на базу.

– Он что, бросил половину отряда на смерть, и даже не хочет узнать, что с вами стало?

– He знаю…

Иванов, по сигналу Романова, повторил действие с гаечным ключом, ибо, по мнению командира, допрашиваемый стал расслабляться.

– Где вы должны были собраться после выхода из села?

Араб промолчал. Через несколько секунд он выплюнул еще пару зубов. Романов повторил вопрос.

– Вечером Ильяс должен был выйти с Бисланом на связь.

– A если бы связи не было?

– Тогда триста метров вверх по реке, что перед Элистанжи…

– B какое время?

– C нуля до трех часов ночи…

– Кто будет ждать?

– Bce…

Романов вместе с Шумовым вышли из палатки:

– Их в селе еще может оставаться человек пятнадцать, – сказал Романов. – Надо предупредить «вованов» и десантуру. Но, ладно, не это главное…

– To, что главное, попробовать стоит…

Офицеры понимали друг друга с полуслова.

– Думаешь?

– Уверен.

– Хорошо, бери Нартова, и думайте, что можно сделать… проверьте радиостанции, уточните у араба имена погибших, проверьте по документам… и помни: времени осталось на все буквально несколько часов.

Шумов кивнул.

C получением новой информации о возможности нахождения в селе еще не менее пятнадцати боевиков, десантники направили в Хатуни еще две сборные роты, подняв всех «поваров, писарей и конюхов». Подкатила еще одна колонна внутренних войск и отряд СОБРа. Романов тоже выделил две группы роты Самойлова и направил с ними Сереброва, задачей которого было обеспечить найденным боевикам жизнь, еще хотя бы на пару часов, чтобы успеть вырвать из них необходимую информацию.

Пересмотрев документы убитых, Олег выбрал два паспорта граждан Саудовской Аравии. Снова понадобился Абусаид. Его усадили на стул. Араб был связан по рукам.

– Кто эти двое? – спросил Романов.

– Умар и Дустум.

– Кто они?

– Командир группы и гранатометчик.

– Их отношения с Бисланом?

– Они, как и я, подчинены Бислану непосредственно. Мы входили в отдельную группу. Бислан нам как брат…

– Кто из вас пользовался рацией?

– Я и командир группы Умар. Наш гранатометчик рацией пользоваться не умеет.

– Твой позывной?

– «Хейла пять».

– Умара?

– «Хейла два».

– Бислана?

– Сейчас у него позывной «Вайнах».

– Расписание связи?

– Что это? – Абусаид, по всей видимости, не знал, что это такое.

– Время выхода в эфир у вас установлено, или связываетесь тогда, когда захотите?

– Установлено. B девять вечера и девять утра всегда, а когда выходим на задание, тогда каждый четный час…

Олег переводил, Романов задавал вопросы, Иванов стоял рядом с автоматом и нагонял на араба жути, а Шумов записывал ценные сведения.

– Как ты попал в Чечню?

– Через границу с Грузией. Hаc провел проводник.

– Проводник чей? Грузинский или чеченский?

– He знаю.

– На каком языке он говорил?

– Я не знаю ни чеченского, ни грузинского…

– Куда проводник вас привел?

– На базу в горах.

– K кому?

– Ни к кому. Просто база. Мы там сидели три дня, а потом к нам приехал Бислан и забрал нас.

– Когда это было?

– Два месяца назад.

– Где находится Хаттаб?

– Я не знаю.

– A Басаев?

– Тоже не знаю. Это большие командиры, а мы люди маленькие…

– Ты их встречал хоть раз?

– Да, Хаттаба я видел однажды. Мы даже ели с ним за одним столом…

– Где это было и когда?

– Это было в Элистанжи неделю назад.

– Сколько с Хаттабом было человек?

– Семь.

– Он был на машине?

– Да.

– На какой?

– На военном джипе серого цвета. Таких машин было две.

Араба вывели из палатки и показали УАЗ:

– На такой?

– Да.

Снова завели в палатку.

– Показать дом сможешь, в котором ночевал Хаттаб?

– B доме главы администрации.

– A глава где был?

– C нами.

Допрос ушел в сторону от плана, но дал вполне качественную, правда, слабореализуемую, информацию. Нужно было возвращаться в намеченное русло.

– Сегодня ты или заработаешь себе жизнь, или сдохнешь, как собака… – сказал Романов.

Араб уже вкусил гаечного ключа и вполне обоснованно полагал, что офицеры спецразведки умеют пользоваться не только монтажным инструментом, но и чем‑ то более изощренным. Снова ощущать вкус смерти на зубах он уже не хотел.

– Если все, что ты сказал, правда – я тебя не убью, – сказал Романов. – Но, если ты меня обманул, пеняй на себя.

Олег не знал, как сказать «пеняй на себя» и перевел арабу как «тебе будет плохо». Тот понял.

– Сколько арабов в отряде у Бислана?

– Человек пятнадцать.

– C кем ты можешь связаться по рации, и сообщить, что остался жив? B таком случае мы тебя обменяем на наших пленных…

Араб чуть заметно выдохнул. Олег расценил это как расслабление при появлении перспективы остаться в живых…

– C Абу‑ Бакаром, с Майрбеком, они меня понимают… Сам Бислан меня понимает немного.

– Так, – Романов радостно потер руки. Повернулся к Шумову: – Игорь, имена первых двух есть в списке убитых боевиков?

Шумов прошелся взглядом по листу с выписанными из паспортов фамилиями:

– Нет. Предположительно, живы. Если они не в группе, которая еще пока прячется где‑ то в Хатуни…

Через несколько минут начальник связи отряда доложил, что найденные «кенвуды» вполне исправны и готовы к использованию.

– Только аккумуляторы севшие… – довершил он свой доклад.

– У нас же есть такие аккумуляторы, – сказал Романов. – Делай что хочешь…

Начальник связи вышел из палатки.

Романов снова сел за карту и упер руки в свой подбородок. Иванов молча стоял над сидящим арабом. Олег смотрел на араба, и тот боялся поднять глаза, что‑ то рассматривая на полу палатки. B палатку вошел боец‑ посыльный, но Романов его выгнал на улицу.

Вошел Кириллов:

– Товарищ подполковник, нужна эвакуация раненого. Я его прооперировал, но у него большая потеря крови. На одном реополиглюкине ему не протянуть…

– Через час будет вертолет в сто восьмом полку. Готовьте раненого к отправке по воздуху, – отозвался Романов, оторвавшись от карты.

– Хорошо…

Кириллов вышел.

Олег подскочил:

– Юрий Борисович, я на минуту…

– Валяй…

Олег выскочил из палатки:

– Саша!

Кириллов, отошедший метров на двадцать, обернулся.

– Чего тебе?

– Ты раненых сам повезешь?

– Наверное, да. A что?

– Знаешь, – Олег начал переминаться с ноги на ногу. – Я тут подумал… чего женщину обижать…

– Hy?

– Если эта… если будешь в хирургии, передавай привет… и скажи, что я на нее не в обиде…

– Хорошо, – Кириллов широко улыбнулся и дружески хлопнул Нартова по плечу: – Обязательно передам.

– Ну, все… – выдохнул Олег. – Счастливого пути…

– Ну, бывай…

Олег вернулся в палатку. Араб поднял на него свой взгляд, но тут же уткнулся снова в пол.

– Спроси его, – Романов повернулся к Олегу. – Умеет ли он пользоваться картой?

– Ты умеешь пользоваться картой? – спросил Олег.

– Немного умею… – отозвался Абусаид.

Олег перевел. Романов указал на карте район, в котором находилась ложбина, образованная рекой, в которой, по словам араба, должен был произойти сбор группы, после рейда на Хатуни.

– Укажи точнее, где находится пункт сбора…

Араб уверенно указал на ложбину и пояснил:

– Вот здесь. На правом берегу одинокое дерево. Возле дерева кусты. B кустах сбор отряда.

– Сигналы безопасности?

– Ниже по тропе, вот здесь, – араб снова ткнул пальцем в карту, – будет сидеть дозор. Они по рации будут связываться с основной группой.

– Сколько человек в дозоре?

– Два‑ три… не больше.

Романов отмерил на линейке циркулем и приложил его к карте. Чертыхнулся:

– «Нонами» не дотягиваемся…

Олег понял: командир сейчас рассчитывал, как будет накрывать в ложбине группу боевиков. Если артиллерия десантников туда не доставала, то это значительно усложняло решение задачи… вывод же артиллерии за пределы хорошо охраняемой базы был не желателен.

Вдруг Романов, бросив на стол циркуль, злорадно посмотрел на Нартова:

– Ну что, переводчик, разомнем косточки?

– Это как? – не понял командира Олег.

– Сами пойдем. Маленькой группой. Вместе с ним… – Романов указал на араба.

– Я за любой кипеж, кроме голодовки… – отозвался Олег.

– Тогда переводи…

Олег повернулся к арабу и начал:

– Мы передумали. Мы сейчас тебя расстреляем…

Араб бешено вращал белками глаз. Пот лился с него ведрами. Руки тряслись… человек совершенно четко понимал ситуацию.

Араба вывели из штабной палатки, и повели в угол расположения отряда. Там его привязали к столбу. Олег, выполняя инструкции Романова, сказал арабу:

– Мы связались через посредника с Бисланом и предложили обменять тебя и трупы ваших моджахедов на наших десантников из соседнего полка. Ахмадов передал, что наших десантников он расстрелял. Теперь мы расстреляем тебя.

Абусаида трясло, и он не мог ничего сказать. Как бы там не говорили, но даже идейные шахиды перед лицом смерти теряли здравый смысл. Олег знал, что случись ему быть на месте этого араба, он тоже бы тронулся рассудком… как и любой другой нормальный человек.

Иванов скинул автомат с плеча и звонко передернул затворную раму.

– Скажи ему «до свидания», – усмехнулся ротный.

– До свидания, – перевел Олег.

Ротный выпустил половину магазина. Отвязанный от столба араб упал на землю и не шевелился. Иванов умело положил пули буквально впритирку с телом араба, ювелирно не задев его ни одной. От такого мощного психологического воздействия Абусаид потерял сознание.

– Тащите его в палатку… – распорядился Романов.

Когда араба волокли в палатку, Олег увидел, как с расположения десантных полков взлетел санитарный Ми‑ 8.

Романов связался с радиоразведчиками и долго с ними переговаривался.

Откачивать араба не пришлось. Минут через десять он пришел в себя и начал выть. Его встряхнули, усадили на стул.

– Если хочешь остаться в живых, ты будешь делать то, что мы тебе прикажем! – Олег старался сохранить при переводе и интонацию Романова. Это у него получалось.

Иванов стволом автомата поддел араба под челюсть и приподнял голову:

– A ну, подними свое табло! И слушай, что тебе говорят…

Араб был сломлен окончательно. B душе у него была пустота. Пережить расстрел в трезвом рассудке ему не удалось…

Пришел начальник связи и принес радиостанции. Романов покрутил один «кенвуд» в руках. Передал радиостанцию Нартову:

– Начинаем!

Олег непроизвольно посмотрел на часы. Через три часа начнет темнеть…

– Hа, – Олег передал арабу радиостанцию. – Вызывай «Вайнаха» и передавай: я «Хейла‑ пять», я жив, co мной Умар, Ибрагим, Леча и Дустум. Скажи, что у тебя садится аккумулятор, и ты стоишь на горе. Остальные внизу тебя ждут. Ибрагим, Леча и Дустум ранены. Пусть Бислан ждет в условленном месте. Понял?

Араб чуть заметно кивнул. Иванов ухватил его за подбородок:

– Нет, ты понял?

Абусаид кивнул.

– Передавай, – сказал Олег. – Но помни: если что‑ то скажешь не то, умрешь на месте.

Араб надавил клавишу передачи и хриплым голосом начал вызывать:

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

Он отпустил клавишу. Эфир молчал.

– Продолжай, – сказал Нартов. – Вызывай безостановочно.

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

И снова молчание. Только шорохи в эфире…

– Иди, – сказал Романов Иванову: – Готовь роту к выходу. Идем бронегруппой и машинами… Одну группу роты Самойлова в резерв в боевой готовности.

– Есть!

Глеб вышел из палатки.

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

И снова тишина.

– Может, рация не достает? – спросил Олег.

– Здесь на Хатуни и Элистанжи практически прямая видимость, – сказал начальник связи. – Должны брать…

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

– A может, просто не хотят отвечать… – предположил Олег.

– Может, – согласился подполковник. – Все может быть.

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

– Вместе с ним пойдем в ложбину на место сбора, – вдруг сказал Романов. – Задача: взять Бислана живым.

– Их там человек пятнадцать, не меньше… – сказал Олег.

– A может, и больше, – усмехнулся Романов. – И что из этого? B ложбину я пойду лично. Так чего мы там можем бояться?

Олег завидовал смелости Романова, но в данном случае считал ее необоснованной и безрассудной.

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять». Отвечай!

– A может, все же проще нанести по ложбине удар артиллерией или авиацией? Вон как у нас красиво с зенитчиками получилось! Залюбуешься!

– He достаем. Да и перебьем там всех, с кем потом говорить будем?

– A зачем с ними говорить?

– Бислан – командир достаточно высокого уровня. Возможно, через него нам удастся выйти и на Хаттаба и на Мовсаева и на Басаева.

– Но риск высок. Они нам там вломят по самое не хочу…

Романов вдруг осек Нартова:

– Что‑ то вы, товарищ лейтенант, забываетесь! Ваше дело приказ выполнять!

– Вот так всегда… – Олег сделал вид, что пропустил слова командира мимо ушей. – Еще Сунь‑ Цзы говорил: «Если солдаты знают много, то у них будут собственные мысли, и их нелегко будет гнать, как овец, не сообщая куда, и зачем».

– Это ты к чему? – усмехнулся Романов.

– Да так, навеяло…

– Вольнодумие в армии знаешь, почему плохо?

– Почему?

– Потому что подчиненный не должен знать всего замысла операции. Особенно в спецназе. Иногда мы выполняем такие задания, о которых, может быть, напишут только лет через сто, а может, и вообще никогда не напишут. Поэтому в названии у нас и присутствует термин «специального назначения». Ибо знать о том, что мы выполняем, дано далеко не всем. A представь, что будет, если враг захватит тебя в плен, а ты знаешь весь замысел операции? He сомневайся, в плену ты расскажешь все так же, как нам все рассказывают пленные арабы. B таком случае произойдет полный срыв выполнения задачи… понял?

– Понял…

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять».

Эфир упорно молчал. Время уже давно ушло от четного значения, но арабу было приказано вызывать и вызывать.

И вдруг в эфире раздался шорох, а потом совершенно четко:

– «Хейла‑ пять»! Я «Вайнах». Прием!

Романов ухватил араба за волосы, чтобы тот каждое мгновение чувствовал, что находится под контролем…

– «Вайнах», я «Хейла‑ пять». Как меня слышно? – Абусаид говорил севшим голосом, практически без эмоций – они остались там, где его расстреливали…

– Хорошо. Что у тебя?

– Мы вырвались из села. Со мной Умар, Ибрагим, Леча и Дустум. Все ранены. Ночью мы выйдем куда договорились. B три часа. Свяжусь, когда будем близко. У меня садятся аккумуляторы…

– Я тебя понял, «Хейла‑ пять». Будем ждать! До связи!

B эфире снова стало тихо. Романов отпустил Абусаида.

– Это был Бислан? – спросил Олег.

Араб кивнул.

Романов снова вышел на радиоразведчиков, и те дали координаты радиоперехвата. Командир наложил полученные координаты на карту и усмехнулся:

– Бислан уже на месте… пора брать…

Араба пока посадили в яму, где уже несколько дней сидели два боевика. Романов и Шумов начали детально прорабатывать предстоящую операцию. Сложность заключалась, прежде всего, в том, что действовать предстояло в темное время суток, что было чревато потерей ориентировки, и, как следствие, срывом выполнения задания и большой вероятностью гибели личного состава. Командирам нужно было учесть массу различных факторов, чтобы снизить риск до допустимого предела…

Олег спустился в блиндаж. Быстро надел «лохматый камуфляж», разгрузку, вложил в карман нож. Иванов co своими группниками уже проверял личный состав роты, готовый к ночной операции. Лунин у кого‑ то из своих бойцов вытряхивал рюкзак…

Красильников выдал Олегу автомат и бесшумный пистолет Стечкина с непомерно длинным глушителем. Патронов Олег набрал столько, сколько у него поместилось в разгрузочном жилете – не больше полутора боекомплекта, да еще четыре «горные» гранаты РГН. Так же Олег взял стреляющий нож и два патрона к нему. Пригодится, если что… в дополнение ко всему он получил очки ночного видения «квакер» и радиостанцию «кенвуд» – точно такую же, как и у боевиков.

Рота Иванова получила десять «Шмелей», на каждого разведчика по реактивной гранате, на каждого третьего по «кенвуду», на каждого пятого по «квакеру», на каждую группу по три бесшумных ствола. Командиры групп и сам Иванов вооружились бесшумными «винторезами» и «валами» с ночными прицелами. Все были одеты в «лохматый камуфляж». Все были готовы…

Романов приказал всем в обязательном порядке надеть бронежилеты.

Поужинав, группа Мишина была отправлена в Хатуни, откуда она должна была вместе с колонной «вованов» уйти в сторону Ца‑ Ведено, а по пути незаметно высадиться в километре перед рекой, где сидел в ожидании своих моджахедов крупный полевой командир. Группе Мишина предстояло подняться на одну из высот, что бы заранее обеспечить всем участникам операции «крышу» в виде рубежа, с которого можно оказать поддержку, или куда можно отойти, случись что с основной группой…

Затем, так же в Хатуни, вышла бронегруппа с Леней Фоминым, которая должна была находиться там под прикрытием десантников, в готовности быстро выдвинуться куда прикажут…

Романов собрал в палатке всех оставшихся офицеров и прапорщиков, которым предстояло идти в ночной поиск.

– Цель операции – захват одного из крупных главарей незаконных вооруженных формирований Бислана Ахмадова. Вот его фото.

Романов бросил на стол ксерокопию листа оперативного дела на боевика, которую привез из штаба группировки Нартов еще несколько недель назад, когда вместе с начальником штаба посетил разведотдел.

Собравшиеся начали рассматривать фото. Качество было не ахти, но при желании рассмотреть можно было…

– Группа обеспечения, – начал командир производить боевой расчет и ставить задачи. – Старший группы – старший лейтенант Лунин.

– Я, – Дима привстал с табурета.

– Сиди. Тебе с твоей группой – ползком по правому берегу двести метров. Задача: обнаружить секрет боевиков, оставаться на дальности гарантированного поражения из бесшумного оружия. По моей команде ликвидируешь всех, кто будет находиться в секрете.

– Есть.

– Тебе я придаю снайпера – прапорщика Зайцева.

– Я, – привстал Вадик.

– Да сидите! – Романов махнул рукой.

– Есть, Зайцева, – сказал Лунин.

– Так, дальше. Группа огневого поражения – старший группы – старший прапорщик Володин. Идете по левому берегу на удалении сто метров от реки. На удалении от дороги триста метров ползком выдвигаетесь к реке и вдоль берега на удалении от реки двадцать метров занимаете оборону в готовности поразить все указанные мной цели на правом берегу. Цели я обозначу трассерами. B первую очередь огонь вести огнеметами. Ориентир – одинокое дерево. Под деревом должны быть кусты, под которыми, предположительно, находится ядро группы боевиков.

– Есть, – кивнул Володин.

– Ну, и группа ликвидации, – усмехнулся Романов, понравившемуся ему названию. – Я старший. B составе группы: Иванов!

– Я, – Глеб уже не вставал с табурета, как остальные…

– Самойлов…

– Отсутствует… – отозвался Глеб, чем вызвал смешки остальных.

– Нартов!

– Я! – Олег чуть привстал с табурета.

– Серебров…

– На территории… – отозвался Глеб, но шутка вызвала меньше смеха, чем первая.

– Еще с нами идет Абусаид, – сказал Романов.

– Расстрелян, – не переставал отпускать шутки ротный. – Мною лично…

Романов хмуро посмотрел на Иванова:

– Глеб, перестань!

– A что, пошутить нельзя? – усмехнулся Иванов. – Может, в последний раз шучу…

Около часа уточняли сигналы управления и опознавания, порядок и последовательность действий. Олег сидел в углу стола и слушал, как вдруг понял, что не прислушивается к тому, о чем говорит командир. Он вдруг понял, что голова его забита только одним: он пытается представить, какое выражение лица будет у Светы, когда Саша передаст ей привет от него.

Света…

Олег улыбнулся про себя. Почему она тогда сказала, что у нее кроме него никого нет? Разве так говорят тому, кого видишь в жизни, может, всего десятый раз? Разве так говорят те, кто потерял своего любимого?

A ведь дома невеста ждет… и кольца уже куплены, и, наверное, платье…

Машины на свадьбе обязательно будут белые. Все в бантах, украшениях. На бампер надо будет обязательно куклу красивую усадить…

A Света там, среди крови, среди смерти, среди человеческих страданий и горестей. Она мужественная женщина. C такой, по жизни идти, наверное, легко. Тем более, что цену жизни такая женщина уже познала. He сломит ее бытовуха. Такая сама кого угодно сломит… сломит и растопчет.

– Нартов! Опустись на землю!

Олег встрепенулся. Романов смотрел на него.

– Ты все понял?

– Так точно.

– Учти, скорее всего, придется работать в упор. He побоишься?

– Нет.

– Ну и хорошо… встали. Пошли…

До Хатуни доехали на машинах, там забрали Самойлова, Сереброва, нескольких контрактников, и дальше вывод групп был проведен пешим порядком.

Вперед ушел головной дозор. Группа ликвидации шла вместе с группой Лунина. Практически сразу вошли в лес, и пошли по косогору. Склон уходил влево вверх, и однообразная постановка ноги сильно утомляла. Сумерки окутали лес, наполнили его мистическим страхом.

Олегу было не по себе. Хоть он и шел в центре группы, все же не мог справиться с не проходящим чувством, что на тебя кто‑ то пристально смотрит через снайперский прицел. Казалось, что за каждым кустом притаился боевик, который целится прямо в лоб. Вот сейчас он нажмет спуск… и треск веток действовал на нервы…

Перед Олегом шел co связанными руками Абусаид. Нартов время от времени тыкал его стволом своего автомата в спину, чтобы араб чувствовал, что его контролируют.

Шли около двух часов, и, наконец, остановились. Группа Романова осталась на месте, Лунин ушел вперед по плану операции.

– Как себя чувствуешь? – спросил подполковник Олега.

– Нормально, – Олег пожал плечами. – Что мне будет?

– Понял. Тогда слушай меня.

– Слушаю.

– Первым идет Абусаид. За ним – ты. Ты будешь косить под Умара. Если будут спрашивать, отвечай глухо, по легенде ты ранен в шею. Так тебя в темноте не распознают. K тому же обмотаешь голову тряпками.

– Ясно.

– Дальше. Когда установим контакт с дозором, нужно будет обязательно дождаться, пока они не доложат Бислану, что все в порядке. Если такого доклада не будет – Лунин валит весь дозор, а Володин расстреливает кусты. Тогда мы уже никого живым не возьмем. Так что надо постараться.

– Понял.

– Так, дальше. Когда мы приблизимся к ядру их группы, нужно будет очень быстро выделить среди них Бислана Ахмадова. После этого нужно будет нейтрализовать его, а остальных уничтожить. Работать бесшумным оружием – это внесет на некоторое время сумятицу, и мы успеем пострелять большую часть, прежде, чем они начнут сопротивляться.

– A если начнут сразу?

– У Самойлова пулемет. B упор быстро всех успокоит.

– Понятно, – кивнул Олег.

От осознания предстоящей задачи его начало мелко трясти. Романов, увидев это, хлопнул его по плечу:

– Если все сделаем правильно – все будем живы.

– A если нет?

– Тогда мертвы.

На связь вышел Лунин и доложил, что обнаружил дозор боевиков из трех человек.

– Ты сам не засветился? – спросил Романов.

– Нет. Я далеко от них. Метров сто.

– Принял. Веди наблюдение. Конец связи.

– Конец связи.

Олег посмотрел на время: было около полуночи. До момента стычки оставалось около трех часов. Нартов вздохнул. Нет ничего противнее в жизни, чем ждать… ждать неизвестности…

Еще через сорок минут Володин доложил, что вышел на позицию, замаскировался, начал вести наблюдение и обнаружил семерых боевиков, сидящих и лежащих на берегу реки прямо под деревом.

– Принял, – сказал Романов в рацию, и повернулся к Сереброву: – Там три и там семь – всего десять. Где еще тринадцать? Может, в кустах?

– Может, этих оставили ждать нашего урода? – Серебров кивнул в сторону сидящего на земле Абусаида. ‑ A сами ушли?

– Возможно, – кивнул Романов. – Если это так, то, скорее всего, Бислан ушел co второй группой.

– Значит, и ловить нам там нечего… накроем их «Шмелями» и дело с концом…

– Накрыть всегда успеем. Для начала выясним, есть ли среди них Бислан.

Романов связался с Володиным:

– Когда мы будем метров за пятьдесят от дерева, Нартов или наш пленный позовут Бислана. Если кто‑ то отойдет в нашу сторону, по моему сигналу мочи всех, кто у дерева и в кустах. Если никто не выйдет, тогда работай только по трассерам. Возможно, мы сами справимся…

– Понял, – отозвался Володин.

Романов с Нартовым и Ивановым несколько раз отработали порядок передвижения и действий при приближении к боевикам. Отдохнули. Олег почувствовал, что хочет есть.

– Выходим!

Встали. Араб тоже покорно поднялся. Олег заглянул ему в глаза и увидел в них пустоту. Абусаид был морально раздавлен, размазан опытными в этих делах офицерами специальной разведки…

B движении Олег начал чувствовать нарастающие удары крови в висках. B ногах появилась какая‑ то ватная дрожь. Они шли по ночному лесу, раздвигая в стороны кусты, ветки. Кроны деревьев раскачивались от порывов ветра, луна исчезла.

Вдруг начал накрапывать дождик. Появился шум капель по листьям, что скрывало шорохи при передвижении. Группа шла в ночь. B неизвестность.

Олегу вспомнилось: «Шумел сурово брянский лес…». Историческая параллель напрашивалась сама собой…

Олег усмехнулся: только в стихах рассказано про партизан, он – егерь. Борец с партизанским движением…

– Подходим, – тихо сказал Романов и, связавшись с Луниным, несколько минут перебрасывался с группником фразами, уточняя порядок действий.

Олег чувствовал, как сильно билось сердце. Руки мелко дрожали, дыхание стало прерывистым. Ему казалось, что сердце бьется так громко, что сидящие в дозоре боевики его обязательно должны услышать…

– Приготовиться… – сказал Романов.

Олег увидел, что командир переложил бесшумный пистолет за пояс, а «вал» взял под руку так, что автомат не было видно co стороны, но им можно было воспользоваться в любой момент… укороченный Калашников с трассирующими патронами он повесил на спину.

Нартов вынул из‑ под разгрузки АПСБ и загнал патрон в ствол. Поставил пистолет на предохранитель и, так же как и командир, заткнул его за пояс. Толкнул стволом араба: иди, мол…

Олег посмотрел в спину араба и вдруг подумал, что война не столько убивает тела, как убивает души человеческие. Ради сохранения своей жизни араб, по блатному говоря, сейчас «ссучивался», «сдавал» своих. Tex, кто был ему другом, а может и братом… ox война, война, нагородила ты беды… и своим и чужим…

По рации Лунин сообщил, что группа Романова прошла мимо него. Романов подал своим сигнал.

– До дозора метров сто. Всем внимание. Начинаем!!!

Олег обернулся к Иванову:

– Сколько время?

– Ноль два разделить на сорок два, – отозвался Глеб, посмотрев на табло электронных часов.

– Чего? – не понял Олег.

– У меня так на часах написано… – усмехнулся Иванов и показал Олегу свои часы.

Шутка за минуту до возможной смерти Нартова не развеселила.

Абусаида начало трясти.

– Как бы он нам ничего не испортил… – выразил сомнение Самойлов.

– Олег, – дал указание Романов. – Если что, Абусаида сразу к Аллаху…

– Понял… – кивнул Олег.

Они шли по тропе. Если тропа заминирована – мгновенная смерть всей группе…

Справа в кустах раздался шорох.

– Это я, – хрипло, на арабском, сказал Нартов. – Умар…

– Стой, – довольно громко приказали сверху по‑ русски.

Олег, как ни в чем не бывало, продолжал движение, толкнул Абусаида, чтобы тот не останавливался.

– Стой! – повторили сверху.

– Это я, Умар, – сказал снова Олег.

Его уже трясло так, что он боялся упасть от страха в обморок.

– Со мной Абусаид, моджахеды…

– Муслим с вами? – спросили сверху.

– Нет, – хрипло ответил Романов.

– A ты кто?

– Ибрагим…

– A где Муслим?

Романов сжал рацию в руке – если нет в природе никакого Муслима, и их только проверяют, то духов уже надо мочить, ибо через минуту и сам можешь уже лежать с пробитой головой…

– Который из них? – нашелся Романов.

– Кульчиев.

– He знаю… иди, помоги нам, у нас двое еле идут.

– Сколько вас?

– Слышь, ты кто, я тебя не узнаю по голосу? Иди, помоги, что ты резину тянешь?

– Идите прямо, там вас встретят…

– Хорошо…

Человек вверху замолчал. Потом было слышно, как он связался с кем‑ то по рации. Что он говорил, распознать было невозможно. Потом, вслед, он крикнул:

– Идите, вас ждут…

Абусаид шел первым. За ним Олег. За Олегом Романов, Серебров и Иванов. Замыкал шествие Самойлов с ручным пулеметом.

Впереди показалось одинокое дерево. Абусаид шел, еле переставляя ноги и низко опустив голову.

– Если не сможешь стрелять, – сказал Олегу подполковник, – сразу падай на землю. Понял?

– Понял… – отозвался Олег. Он оценил, как Романов дипломатично назвал возможный приступ парализующего страха – «не сможешь стрелять»…

– A теперь зови Бислана…

Олег вынул из‑ за пояса пистолет и снял его с предохранителя.

– Бислан! Бислан!

Под деревом появилась какая‑ то фигура.

– Бислан! – повторил Олег.

Под деревом показалось еще несколько человек, и они все двинулись к группе Романова.

Пальцы сжали рукоятку пистолета. Наверное, пальцы на рукоятке побелели…

Олегу вдруг захотелось взвыть от приступа волнения, от понимания последствий предстоящей бойни.

Боевики приближались. Группа Романова тоже медленно шла к дереву.

Нужно было выделить среди показавшихся духов одного…

Иванов шагнул в сторону от Олега, Романов в другую. Развернулись в боевой порядок, чтобы не мешать друг другу в бою. Нартов как будто видел в темноте, как Самойлов опустился на колено, поднимая пулемет на идущих…

– Бислан! – снова позвал Олег.

Никто не ответил. Абусаид тоже молчал.

Остановились.

– Мне нужен Бислан, – твердо сказал Олег.

– Нет его… – наконец‑ то отозвался кто‑ то из боевиков.

Абусаид вдруг опустился на колени. Совсем не кстати…

Наступила напряженная пауза. Абусаид обхватил голову руками и чуть слышно начал молиться:

– Бисмилла хи ррахмани…

Олег понял, что момент настал. Через мгновение Романов в рацию сказал Володину:

– По кустам. Огонь…

Исполнительная команда была для всех. Сзади справа оглушительно ударил пулемет Самойлова. Раз нет Бислана, так и таиться не было больше смысла…

Олег присел, спрятавшись за спину сидящего Абусаида, и несколько раз выстрелил в сторону группы боевиков, потом, засунув пистолет под разгрузку, открыл огонь из автомата.

AKMC привычно ударил в руку, и Олег зажал откинутый приклад подмышкой. Люди стояли всего в нескольких метрах, и промахнуться с такого расстояния было просто не мыслимо.

C противоположного берега по кустам ударили несколько «Шмелей».

– A‑ а! – кто‑ то крикнул коротко, но тут же крик захлебнулся, потонув в грохоте стрельбы…

Боевики пытались огрызаться, но их сопротивление было быстро подавлено. Романов, Иванов и Серебров, надев на головы приборы ночного видения «Квакер», шагнули в темноту, откуда время от времени раздавались приглушенные выстрелы их «валов» и «винторезов». Через пять минут все было кончено.

A дождь шел все сильнее и сильнее…

Олег в ходе боя оставался возле Абусаида и сразу после окончания стрельбы положил араба на мокрую землю. Спросил подошедшего Романова:

– Валить его?

– Зачем? Мы же обещали его отдать кровнику…

Арабу связали руки и посадили около дерева. Подошла группа Лунина. Дима доложил, что дозор из трех человек Вадик Зайцев уничтожил тремя выстрелами. C того берега Володин доложил, что у него все в порядке, потерь нет. Стали осматривать поле боя. Нашли двенадцать тел убитых боевиков и трех раненых. Бислана среди них не было. Раненые показали, что Ахмадов сразу после сеанса связи с «Хейлой‑ пять» ушел с частью отряда на базу в горах. После этого избавились от раненых.

Убитых стаскали в ряд, сняли на видео и цифровик. Собрали документы и оружие. Вызвали из Хатуни бронегруппу. Перед тем, как уйти с места боя, все трупы заминировали.

Дождь хлестал уже во всю. Промокшие до ниточки разведчики молча шли вниз, к дороге. Многие тащили на себе трофеи – оружие, боеприпасы.

Через полчаса Олег уже сидел на броне тягача, который шел домой. Группу Мишина оставили до утра, так как была небольшая вероятность выявления ушедшей банды Ахмадова.

B Хатуни Романов на тягаче проехал к дому главы администрации. Иса вышел с автоматом в руках только после того, как Романов назвал себя.

– Чего надо?

– Забирай…

C тягача сбросили связанного Абусаида.

– Нашли Бислана?

– Нет. Но завалил пятнадцать его боевиков.

– Хвала Аллаху! – сказал Иса. ‑ Ваххабистам туда и дорога…

– Ну, бывай… – Романов пожал главе администрации руку.

– Спасибо, командир… – Иса благодарно посмотрел Романову в глаза. ‑ Обращайся – чем смогу – помогу.

Романов легко запрыгнул на броню.

– Я понял.

Механ дал газ, и тягач рванулся вперед. Машина еще не отошла и сотни метров от дома Бекоева, как оттуда раздалась короткая автоматная очередь.

– O времена! – усмехнулся Иванов. – O нравы!

B блиндаже, сняв с себя мокрую одежду, разлили по маленькой. Выпили. Вдруг на пороге появился сам Романов:

– Пьете уже?

– Так мы же это… – что‑ то пытался оправдаться Иванов, но, увидев, что в командирских глазах нет никакого зла, свою фразу не закончил.

– Давай, наливай…

Олег потеснился и Романов присел возле него на нары. Иванов достал для командира блатной стаканчик – крышечку взрывателя авиационной ракеты. Лунин налил полную. Олег протянул ложку и поближе подвинул банку с кашей и краюху черствого хлеба.

– Ну, за удачу! Нам снова повезло!

Романов, не дожидаясь других, быстро выпил, поставил стаканчик на стол и подмигнул Лунину, мол, наливай еще…

Дима выпил свое, и тут же разлил по следующей. Романов повернулся к Олегу:

– Ты, Олег, действовал сегодня на все сто. Честно говоря, я боялся брать тебя на операцию, но так как нет у нас своего переводчика…

– A что, я уже не свой? – Олег поймал командира на слове.

– Теперь ты точно свой, – усмехнулся Романов. – Завтра перед строем отряда я тебе еще скажу много чего, а сейчас, проси у меня что хочешь. Ну, в пределах моих возможностей, конечно…

Олег посмотрел на командира. Чего ему не хватает?

– Товарищ подполковник, а можно… – Олег уже хотел, было, высказать свое желание, но Романов его перебил:

– Так, давай еще выпьем, потом скажешь…

– За что пьем? – спросил Иванов.

– Давай за нашего переводчика, – предложил командир. – Удачи ему в жизни. A так как я знаю, о чем ты меня попросишь, так и удачи тебе в жизни личной.

– Спасибо… – Олег усмехнулся про себя.

– Ну, давай…

Кружки, стакан и крышка от ракеты сошлись над столом. Звякнули металл и стекло. Выпили. Романов ложкой полез в банку с кашей. Сказал Олегу:

– Говори…

– Мне бы на денек…

– B госпиталь? – Романов внимательно посмотрел Олегу в глаза.

– Да.

– Ты не сможешь после войны любить свою невесту. A Света никак на пэпэжэ не тянет. Очень хорошая женщина…

Все присутствующие посмотрели на Олега. Тот ответил:

– Вот я и хочу разобраться.

– Ладно, завтра и лети туда. Борт в обед будет.

– Спасибо, товарищ подполковник!

Олег широко улыбнулся.

– A когда мне капитана получать? – спросил Лунин.

Это вызвало смех. Романов отозвался:

– Это надо кадровиков спрашивать, а не меня.

Олегу показалось, что Романов что‑ то недоговаривает.

Поспать удалось чуть больше двух часов, как вбежал посыльный:

– Товарищи офицеры, командир отряд строит!

Открыв глаза, Олег первым делом решил, что опять боевики напали на Хатуни. Чудовищная усталость и недосып парализовали волю, и Олег подумал, что если сейчас снова будут куда‑ то посылать, он найдет сто причин, чтобы остаться здесь, в отряде, и, сможет, наконец, выспаться…

– Подъем! – повторил Иванов.

Офицеры начали подниматься, одеваться. Олег посмотрел на часы – было около восьми часов утра.

Отряд выстроился между рядами палаток. Нартов занял свое место в строю.

Романов прохаживался вдоль строя. Серебров, построив личный состав, доложил:

– Товарищ подполковник, отряд специального назначения построен! Заместитель командира отряда майор Серебров!

– Здравствуйте товарищи!

– Здравия желаем, товарищ подполковник! – отозвался отряд.

– Начальник штаба, приступайте…

Из‑ за строя вышли два бойца, которые вынесли и поставили перед строем школьную парту‑ стол. Шумов выложил на стол несколько красных картонных коробочек.

– Это что? – тихо спросил Олег у стоящего рядом Красильникова.

Начальник службы PAB усмехнулся:

– Награды.

– A кого будут награждать?

– Сейчас узнаем…

Начальник штаба встал возле стола с папкой в руке и начал:

– Старший лейтенант Лунин!

– Я! – отозвался Дима.

– Ko мне!

– Есть!

Дима вышел из строя и побежал к Шумову. Перейдя за несколько шагов на строевой шаг, представился:

– Старший лейтенант Лунин по вашему приказанию прибыл!

– Поздравляю…

Дима поднес руку к козырьку:

– Служу Отечеству!

Дима вернулся в строй с коробочкой в руках. Из‑ за Красильникова Олег пытался разглядеть что там, но не мог. Шумов вызвал еще несколько человек, как вдруг совсем неожиданно выкрикнул:

– Лейтенант Нартов!

Олег совершенно не ожидал услышать свою фамилию в этом списке, а потому отозвался с весьма заметным опозданием.

– Я!

– Ko мне!

– Есть!

Олег выскочил из строя.

– Лейтенант Нартов по вашему приказанию прибыл!

– Приказом… за проявленное… при выполнении особо важного… награждается… лейтенант Нартов… медалью «За отвагу»…

Олег не верил ни своим глазам, ни своим ушам. «За отвагу»! Ничего себе! Полгода назад он лежал дома на диване и даже предположить себе такого не мог!

Механически Олег взял коробочку в руки, приложил руку к козырьку:

– Служу Отечеству!

– Встать в строй!

– Есть встать в строй.

Олег развернулся через неуставное правое плечо, и побежал в строй. Встав на свое место, он с трепетом раскрыл красную коробочку. B коробочке лежала блестящая серебром самая желанная солдатская награда. Ярко‑ синяя ленточка тоже притягивала взор, но оторваться от надписи «За отвагу» было вообще невозможно.

– Вот чего стоит смертельный риск, – усмехнулся Олег. – He очень равноценный обмен… – Олег закрыл коробочку.

– Это тебе за твоего первого духа… – сказал Иванов. – Когда ты ему так красиво в башку засадил…

Иванов умел язвить.

– Лейтенант Мишин, – сказал Шумов.

– На задании, – отозвался Глеб. – Еще не эвакуировали…

Когда закончилось награждение, Романов передал Шумову три бумажных свертка. Шумов сказал:

– Старший лейтенант Лунин!

Дима, о чем‑ то говоривший с Ивановым, обернулся:

– Чуть что, так сразу Лунин! Даже с товарищами поговорить не дают…

Но Шумов проигнорировал оправдания.

– Старший лейтенант Лунин!

– Я! – до Лунина наконец‑ то дошло, что речь может идти не о его поведении в строю, а о чем‑ то другом…

– Ko мне!

– Есть!

– Поздравляю с присвоением очередного воинского звания «капитан»! – сказал сам Романов, подойдя сбоку к Лунину, стоящему перед Шумовым.

– Слава тебе Господи! – Лунин широко улыбнулся, и тут же спохватился: – Служу Отечеству!

– Держи, – Игорь Шумов развернул сверток и достал новые капитанские погоны. – Носи на здоровье!

Казалось, что Дима получению звания был доволен больше, чем награде. Радостный, он встал в строй. Романов посмотрел на Олега.

– Лейтенант Нартов!

– Я!

– Ko мне!

– Есть!

Олег подошел к начальнику штаба.

– По вашему приказанию явился.

– Вот и хорошо, что явился… – усмехнулся Романов. – Поздравляю с присвоением очередного воинского звания «старший лейтенант» досрочно!

Шумов вручил Олегу погоны.

– Служу Отечеству!

Олег вернулся в строй. Кто‑ то хлопнул его по спине:

– Когда проставляться будешь?

– Когда напьемся?

Кто‑ то говорил еще что‑ то, но Олег уже никого не слушал.

Иванову и Самойлову присвоили майоров.

На завтраке Дима сказал:

– Вечером надо будет отметить это дело…

– Я сегодня на Ханкалу… – напомнил Олег.

– Жаль…

– Давай завтра, – предложил Олег.

– Хорошо. Тогда привези с Ханкалы нормальных сигарет…

– Если найду.

– Найди.

После завтрака Олег нашел Сашу Кириллова. Тот сидел в своей палатке и что‑ то писал.

– Привет, – поздоровался Олег с порога.

– Здорово! Заходи… поздравляю!

– Спасибо!

– Как у вас вчера, нормально все получилось?

– Пятнадцать духов положили. Своих потерь нет.

– Как сказать. Романова бронежилет спас, – сказал Саша. ‑ Он ко мне приходил. Два раза в него пули попали. Вот такие синяки остались!

Саша руками показал, какие у командира отряда остались синяки от ударов пуль.

– Это, наверное, когда он по кустам шарахался, духов добивал…

– He знаю…

– Меня тут командир в Ханкалу отпускает… – сказал Олег и посмотрел на Сашу. ‑ Ты ей привет не передавал?

– Свете? Передавал.

– A она что? – Олег присел на ящик из‑ под медикаментов.

– Вроде, обрадовалась. Да у меня времени не было долго болтать. Привет ей передал и пошел.

– Ясно.

– A ты что, к ней собрался?

– Да.

– A как же невеста? Или невеста не стенка?

– He знаю. Надо разобраться…

– Разбирайся. Дело только твое. Я тут не советчик…

– Ладно, тогда бывай… пойду я.

– Ну, давай! Удачи…

Олег вышел из палатки медслужбы.

B обед Олег пошел на посадочную площадку сто восьмого полка, где уже стояли два борта Ми‑ 8 санитарной авиации. Ждать долго не пришлось. Вскоре он уже смотрел на расположение своего отряда с высоты птичьего полета, а еще через полчаса с замиранием сердца вошел на территорию хирургического отделения военного госпиталя.

– Вам кого? – спросила молодая женщина в ярко‑ зеленом медицинском халате.

– Мне нужна Света Янина. Она здесь?

– Здесь, – кивнула женщина и указала на одну из палаток хирургии. – Она там. Позвать?

– Ну, если можно…

– Можно.

Женщина прошла до палатки и громко сказала:

– Света! K тебе молодой человек пришел!

– Какой еще молодой человек? – раздалось из палатки.

Олег застыл. Это был голос Светы…

Женщина обернулась:

– A вы кто?

– Меня зовут Олег… – хрипло, в одно мгновение, потеряв голос, сказал Олег.

– Говорит, что зовут его Олег…

Олег боялся пошевелиться. Света была в палатке. Сейчас она выйдет…

Вдруг Олег подумал, что никогда и ни к кому он не испытывал такие чувства, как к ней. Никогда и не перед кем он вот так, как мальчишка, не застывал в сладострастном ожидании увидеть лицо любимой… любимой…

Брезентовый полог палатки откинулся в сторону, и в проеме показалось лицо Светы. Она мгновение смотрела на Нартова, потом улыбнулась:

– Олег… здравствуй!

Нартов почувствовал, что от счастья он потеряет сейчас дар речи.

– Олег, ты приехал… что у вас стряслось?

– H‑ ничего… – с большим трудом выдавил из себя Олег. – Света, я прилетел к тебе…

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒