Благодарности 6 страница

— Привет, Карли Джейн, — улыбнулся он.

Я одарила его самой очаровательной улыбкой, на которую была способна. И по его восхищенному взгляду стало ясно — сработал эффект обаяния Карли.

— Вечер добрый, — весело отозвалась я, и почувствовала на себе взгляд Джека, — Как твои дела?

— Да вроде... нормально.

— А «нормально» — это, по-твоему, как? — хихикнула я, он смотрел мне прямо в глаза.

Он опустил глаза, потом снова посмотрел на меня, стараясь не покраснеть.

— Я... Может, мы, э-э-э... то есть, может, ты дашь мне шанс…

Я мило улыбнулась ему, чувствуя теплоту в сердце. Мне не хотелось обижать его, не хотелось, чтоб Танат думал, что я все еще его люблю, не хотела показаться слабой. И все это в одном заставило меня произнести:

— Может, достаточно тусовки вместе или просто прогулки. На это я могу согласиться, о'кей?

Он просиял.

— О'кей. Когда?

— Давай завтра, к обеду.

— Идет, — он наклонился и поцеловал меня в щечку, я немного смутилась, — До скорого, маленькая леди.

Он ушел. Я заулыбалась сама себе, взяла гамбургер с кофе и, усевшись за столик, принялась за еду. Я была погружена в свои мысли, и даже не заметила, как ко мне подошел Джек, усаживаясь напротив меня. Я внутренне напряглась, а снаружи все так же была бесстрастна.

— Серьезно? Это сейчас типа месть? спросил он, вместо приветствия, и меня это немного взбесило.

— Здравствуй, Джек, — сказала я, отпив из своей чашки.

Он ехидно улыбался.

— Привет, — усмехнулся он, — Так неужели, и правда, месть?

— Я ненавижу, когда посторонние люди суют свой нос в мои дела.

— Ах вот, значит, как, — с огорчением и досадой сказал он, — «Посторонние люди»?! Я для тебя теперь «посторонний»?!

— Интересно, с чего бы это вдруг, — парировала я, — Ты же совсем этого не заслужил, мир как всегда несправедлив к бедному и несчастному Танату!

Он раздраженно вздохнул.

— Оставь сарказм, Карли. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Ты тоже, — злобно ответила я, — Ты понимаешь, почему я так с тобою. И ты прекрасно знаешь, каково было мне! Так получай же ответные удары! Или что, уже не в силах? Бессонные ночи с Сарой? Так на, хлебни кофе, взбодрись!

Я плеснула ему в лицо своим уже остывшим кофе, он оторопел, а я просто встала и, не обращая ни на кого внимания, пошла в спортивный зал, снова принявшись за свою самоподготовку к испытанию. Да, я сильно оскорбила Джека, но он получил по заслугам, и этого было мало! Он не имел никакого права вот так обращаться со мной. И чему он удивляется? Он что, считает, что после того, как он со мной поступил, имеет право быть не посторонним мне человеком? Я все еще должна доверять ему и уважать его? Было бы за что! И снова эта злоба, гнев, боль, но теперь, когда я выплеснула свою чашку ему в лицо, мне как будто стало легче. Я хоть немного пришла в себя. Еще на меня положительно подействовала встреча с Сэмом, а еще то, что я дала ему шанс.

«А Джеку вчера не дала», — возмутился голосок в моей голове, но я заставила его замолчать, снова переключившись на физические упражнения.

Через пару часов ко мне постучали. Кто бы это мог быть?

В зал вошел Тони Клэйд.

— Клэйд! — воскликнула я с улыбкой, подошла и обняла его, — Что здесь делаешь?

— Хотел посмотреть, как ты готовишься к испытаниям. Да и просто спросить, как у тебя дела.

Я пожала плечами, беспечно улыбаясь, но, бог мой, сколько во мне было негативных эмоций, сколько гнева и ярости!

— Да все в порядке. Ты-то как? Давно не болтали уже.

— Так ведь я тоже буду проходить испытания, и тоже к ним готовлюсь. Знаешь, зря ты так с Джеком, ты ему дорога.

Моя улыбка мгновенно угасла, я, развернувшись, пошла к маленьким, но тяжелым ручным гантелям, начав ими действовать.

— Он сам виноват, и я ничего не хочу о нем слышать. И если ты пришел поговорить о нем, то лучше бы тебе уйти.

Он покачал головой, подходя к выходу.

— Зря ты так, Карли. Зря.

И вышел. Я со злостью запустила гантелью в стену, потом вторую. На месте удара посыпался кирпич, я пробила стенку. Слава богу, что она была двойная, и ход на улицу я не раздолбила.

Глубокой ночью, усталая и вымотанная, я пришла к себе в комнату, упала на постель, даже не приняв ванну и не раздевшись, и уснула.

Когда я разлепила сонные глаза, солнце светило высоко в небе, сообщая мне, что уже день. Я внезапно вспомнила об обещании, которое дала Сэму, и соскочила, волосы пружинились в своей обычной манере, и я решила ничего с ними не делать, только быстро переоделась, умылась и выскочила из корпуса. Я искала глазами Сэма, в надежде, что он не обиделся на меня, и взглянула на часы — обед только-только подошел. Выходит, я не опоздала. Я улыбнулась самой себе и с облегчением вздохнула, направившись в столовую. Настроение поднималось по мере моего приближения к зданию, еще меня радовало яркое солнце, немного не свойственная пасмурной местности Британии, но было здорово. Я вошла в здание, все оживленно о чем-то болтали, из их слов я улавливала, что речь идет об еще одном прибывающем ученике. Интересно. Сэм сидел за столиком с Клэйдом и Джоном Поттс — своими приятелями. Поттс – Эос, Божество Солнца, но кроме того они хорошие друзья. Я с улыбкой подошла к ним.

— Добрый день, — поздоровалась я.

Все поприветствовали меня, Сэм встал и обнял, потом предложил мне место возле себя и мы сели.

— О чем все так говорят? — спросила я.

По-моему, все ученики (Боги, Ангелы и Божества) уже прибыли, так кого ждать?

— Ты что! — воскликнул Клэйд с улыбкой, — Сегодня должна приехать Рита Милано!

Я почувствовала неловкость.

— Эмм... Немка?

— Итальянка, — мило ответил Джон, — Ты и правда забыла?

Я пожала плечами.

— Человеческие имена мне ни о чем не говорят.

— А имя «Афродита» тебе о чем-нибудь говорит? — спросил за спиной новый голос.

Я обернулась — к нам подошел Джексон.

— О да, — пропел Клэйд, — Это она...

Теперь до меня в полной степени дошло, ну конечно. Ясно от чего на всех лицах парней такие восхищенные улыбки, даже на лице Сэма и Джека! Меня охватила ревность. Это не справедливо, что все так по ней сохнут! Я презрительно фыркнула, хоть Афродита и не виновата, я вдруг стала жутко на нее злиться. Джек сел рядом, по другую сторону от меня.

— Все ученики уже прибыли, с чего она это нарушает порядок Университета?

На лице Джека появилось мечтательное выражение, что просто взбесило меня.

— Ну, это же Афродита, — произнес он задумчиво, — К тому же она просто готовилась к испытаниям, и подготовка немного затянулась.

— Кстати об испытаниях, — заговорила я возмущенно, — Все готовятся парно, а ты даже палец о палец не ударил! Похоже, я одна буду их проходить.

Поттс вытаращил глаза.

— Ты с ума сошел?!

Джек встал.

— Это мое дело.

— А если она их не пройдет? — с притворным спокойствием спросил Сэм.

— Я не виноват, что каждый раз, когда я к ней прихожу, она где-то пропадает, ее нет ни днем, ни ночью. А когда есть, то спит.

Я, пылая гневом, резко встала напротив него.

— А ты никогда не думал, идиот, — громко крикнула я, — Что из-за твоей тупости я вынуждена тыкаться в слепую и готовиться сама, все свое время, пока держусь на ногах?! Что у меня осталось лишь всего ничего до испытания, а ты даже не сообразил, через что мне придется проходить?!

Я была не в силах себя держать, поэтому резко, со всего маху, врезала Танату. И только в последний момент я сообразила, что применяю свою силу. От этого удара он полетел через весь обеденный зал и врезался в дальнюю стену, но мне было мало. С молниеносной скоростью я подлетела к нему, схватила за ворот рубахи. За спиной я услышала, как отец шепчет кому-то:

— Остановите ее, она будет жалеть об этом позже. Остановите ее, кто-нибудь!

Нет, он не шептал, он кричал. Но туман, застилавший меня кроваво-красным пятном, не дал мне возможности ни думать, ни слышать, ни видеть. Он сделал мне так больно, и все эти дни я это терпела, держа все в себе, пора бы вынести это наружу.

— Карли! — воскликнул корчащийся от боли Танат, — Карли, остановись!

Я с силой ударила его о стену, он застонал, а я швырнула его на пол и собралась ударить, когда кто-то схватил меня сзади, оттаскивая от Таната, я забилась в ярости, пытаясь вырваться.

— Эйрена, — позвал мягкий голосок, — Эйрена, прошу тебя, остановись!

Голос подействовал чарующе, восстанавливая в голове все, что сейчас произошло — Танат лежал на мраморном полу, корчась от боли, на виске у него было большое кровавое пятно, все ринулись к нам — кто-то остановить меня, кто-то помочь Джеку, а я просто расслабилась в чьих-то руках, обмякла, с горечью смотря на Таната. Что я такое делаю?! Мне стало скверно и тошно от самой себя, я ненавидела себя за то, что сделала. Я подняла голову к моему спасителю -Джон, Ангел Обмана, один из самых древних и могучих, это он остановил меня с помощью своей силы. Я смотрела на него, наверное, с благодарностью. Он поднял меня на руки и понес из столовой, я уткнулась лицом в его большое сильное плечо, тихо заплакав. Когда мы вышли из здания, он взлетел, распахнув большие черные крылья... Я издала смешок сквозь слезы, но Джон не обратил на это внимания, он подлетел к моему балкону, открыл двери и вошел, спрятав свои крылья, положив меня на постель. Я свернулась клубочком, закрыв лицо ладонями, потом взглянула на сидящего Джона — он тоже смотрел на меня, взгляд светло-карих глаз был печален, но они были прекрасны, словно жидкое золото.

— Спасибо тебе, — тихо прошептала я, чувствуя, как к виску стекает слеза, одновременно вспомнив, как стекала с виска кровь Джека, и зажмурилась. Потом снова открыла глаза, глубоко вздохнув, — Почему ты сделал это?

— Кто ж должен был, — грустно ответил он, — И ты не могла сама этого сделать, ты слишком нагружена, в тебе что-то негативное копилось очень долгое время, но ты молчала, держа все в себе. Так нельзя, Рената, это опасно, это как ядерный взрыв — одно цепляется за другое, а потом взрыв всей энергии, которая есть в тебе. Неужели ты этого не понимала?

Я пожала плечами.

— Я бы поделилась, если б было с кем.

— Ты могла бы рассказать все Танату, он всегда тебя выслушает, всегда поймет. Ты же знаешь, как дорога ему.

Меня охватила странная смесь чувств — боль из-за того, что он мне причинил. Вина, потому что я его чуть только что не убила и гнев, потому что это именно он довел меня до такого. Именно из-за него я так страдала и не имела ни малейшего шанса на то, чтоб хоть кто-то меня выслушал — мне приходилось готовиться одной, я не могла видеться с друзьями, не могла ни с кем поделиться. И вот Джон говорит мне о том, что я должна была делиться с Джеком, но я не могла!

— Это из-за него, — тихо шепнула я после недолгой паузы, снова закрыв глаза.

— А?

— Это из-за него, — уже громче проговорила я, — Он меня разбил, растоптал. А потом... потом был с Сарой. Я... пришла к нему, а они там... — я не смогла договорить, но мне и не требовалось, Джон все понял.

Его глаза светились непониманием и сожалением. Я села в постели, спустив ноги на пол. Он встал, подошел ко мне и опустился на одно колено возле меня, взяв за руку.

— Я уверен, — сказал он, — Что Джексон одумается, уверен, что он вернется.

— А смогу ли я? — дрожащим голосом спросила я, — Смогу ли я, после всего того, что он сделал с моим сердцем?

Он посмотрел снизу вверх в мои заплаканные глаза. Смотрел долго, пристально, будто изучая каждую деталь и молчал.

— Да, — наконец ответил он, — Ты сможешь. Ты простишь его, — он встал и пошел к балкону, — Простишь, потому что любишь. И никого другого тебе не надо, в том числе и Сэма. Ты только все усложнишь этим, не нужно.

И улетел.

Глава 16

Два дня я продолжала тренироваться, совсем не видя Джека. Мне сказали, что он в больнице Универа, но быстро приходит в себя, только именно мне к нему нельзя. По слухам, он и сам хотел меня увидеть, но директор Университета категорически запретил нам встречаться. Вот только мне об этом он ничего не сказал, более того, сам избегал меня. Настал день испытаний. Этим утром я встретилась с Ритой Милано — с Афродитой. Она встретила меня как старую подругу, очень тепло и приветливо. Рита крепко обняла меня. Выглядела она, как всегда, потрясающе. Длинные черные волосы волнами струились до пояса, серые глаза сияли, кожа слегка загорелая, хоть это обычно и не свойственно Богам; она была оживленной и яркой, высокой и красивой.

— Я слышала о том, что случилось с Танатом и очень, очень сожалею, — тихо проговорила она. Сейчас она была немного печальной, что совсем не ассоциировалось со всем ее жизнерадостным обликом, — Но я уверена, что все наладиться.

Я улыбнулась ей.

— Спасибо тебе.

Она обняла меня на прощание.

— Не за что. Удачи в испытаниях.

— Спасибо, тебе тоже, — повторила я.

Алеся ушла, и моя улыбка мгновенно растаяла. Я боялась. Обычно Джек всегда поддерживал меня, а сейчас? Я осталась одна. Сэм после случившегося тоже не попадался мне на глаза. Да и вообще никто из друзей не контактировал со мной. И не потому, что они не хотели — Плутос запретил.

И все же в это утро я была шокирована — все мои друзья и подруги пришли к главному зданию — от этого места мы должны были с Джеком отправиться к Аиду, но только наши души, а тела останутся здесь, в башне этого готического собора. Я безумно обрадовалась — все кинулись меня поддерживать, обнимая и давая напутственные советы. Через некоторое время подошли Танат и Плутос, я замерла. Танат вымучено улыбнулся мне, будто не хотел этого делать, так и было на самом деле, поняла я, Дэнис наверняка наговорил ему кучу всего. Я с горечью вздохнула. Ох, не хотелось бы мне, чтоб все это было между нами, чтобы все вот так обрывалось. Я понимала, что очень, очень люблю его, но что мне делать с этой любовью?! Она все равно не нужна мне без него, совсем. И все же я продолжала испытывать к нему трепет.

Мы оставили друзей позади, взяли по жемчужине Персефоны, войдя в здание только вдвоем. Джек знал куда идти, и поэтому я просто шла за ним. Повисло напряженное молчание, что случалось между нами очень редко. Обычно если мы молчали, значит нам просто не нужно слов, чтоб понять друг друга, это было уютное, теплое молчание. И я снова задалась вопросом — как мы допустили, чтоб все между нами так испортилось? Не знаю, думал ли об этом Джек, но он не проронил ни слова, даже не обернулся ко мне ни разу, просто шел, и все. Лучше бы он на меня накричал! Лучше бы он ударил меня или хорошенько встряхнул... Я тихонько хихикнула, поняв, о чем я думаю, и Джек обернулся ко мне, когда мы поднималась по винтовой лестнице к самому верху башни.

— Что такого забавного? — спросил он.

О господи! Его голос... Как красив был его голос! Он тоже улыбался краями губ, я заметила это, прежде чем он снова начал смотреть себе под ноги, чтоб не упасть.

— Просто ты себе даже представить не можешь, о чем я сейчас о думаю.

Мы сравнялись и теперь шагали рядом. Он снова коротко взглянул на меня, мне было приятно, что он не игнорирует меня.

— О чем? — спросил он, снова слегка улыбаясь.

Даже эта его полуулыбка заставляла каждую клеточку моего тела трепетать, но этого я, конечно же, сказать не могла.

— Хорошо бы, чтоб ты хорошенько промуштровал меня.

Он издал короткий смешок.

— В каком это смысле?

Я слегка покраснела, растаяла при звуке его мелодичного смеха.

— Устроил мне хорошую взбучку. Выругал меня, может быть, даже хорошенько встряхнул меня, дал бы пощечину.

Он засмеялся уже громче, даже как-то теплее и веселее.

— Знаешь, Карли, сейчас я бы не против, — Я тоже засмеялась, потом неожиданно даже для самой себя взяла его за руку и остановила. Он немного удивленно посмотрел на меня, а я вздохнула. — Что такое?

— Прости меня, — еле-еле произнесла я, — Я очень виновата перед тобой.

Я опустила глаза и не видела, что он чувствует по его лицу, но мне хотелось сгореть на месте. Он тоже молча вздохнул, но не отпустил моей руки. То, что он дальше сказал, казалось, удивило даже его самого:

— Ты ни в чем не виновата.

С этими словами он отпустил меня и пошел дальше. Я покачала головой, но направилась за ним, вот мы и пришли. Джек открыл дверь в башню. Мы положили жемчужины на пол, он взял меня за руку, и, обменявшись взглядом, одновременно наступили на них, голова закружилась, мир пошатнулся. Я почувствовала, что теряю сознание, накатило чувство тошноты и жжения в горле, как будто изжога, я не чувствовала под собой пола. Даже рука Джека будто отпустила мою, но я знала, что он все еще ее держит, просто не чувствовала этого. Органы будто сместились, мне стало трудно дышать, я будто задыхалась, легкие сдавило, боль в груди возрастала, если бы я могла, то начала бы лихорадочно хватать ртом воздух, но я была полностью обездвижена, пришпилена к... чему? Я ведь даже не чувствовала своих ног! Но пошевелиться не могла. Это как будто морфий, который не анестезировал, а обездвиживал и лишал всех чувств, кроме боли, всепоглощающей и невыносимой. Мне так хотелось кричать, звать на помощь, просить, чтобы это остановили, но не могла, рот как будто тоже онемел, вместе со всеми остальными частями тела. Я не ощущала даже собственного биения сердца, в голове была куча голосов, криков, где присутствовал и мой собственный, а потом все стихло, остались только я и моя боль. Стук сердца заполнял все тишину, стуча громко, глухо, будто молот о колокол. И тут все мои воспоминания пролетели мимо меня, вся моя жизнь. Нет, не земная жизнь, а тысячелетия на Олимпе. Сознание останавливалось на самых волнующих, самых ярких моментах, все мгновения силы и слабости, любви и ненависти, счастья и боли... Все это сейчас ожило в моем сознании, каждый краткий миг, каждое чувство, которое я пережила. Последняя битва — вот что мое сознание показывало мне дольше всех — самые последние мгновения перед моей смертью. И тут исчезло все — осталась лишь пустота и ничего кроме. А через несколько мгновений я почувствовала, что лежу на чем-то твердом и холодном, ветерок обдувает мое тело, Танат все еще держит меня за руку. Я открыла глаза, вокруг был полумрак, мы находились в пещере, а стены ее были тщательно отполированы, потолок очень высокий, тоже ровный, свечение факелов, висящих на стенах, привлекло мое внимание. Потом я повернула голову и увидела рядом с собой костер, с другой стороны Танат сел, оглядел меня. Ему было трудно дышать, как и мне.

— Ты в порядке? — заботливо спросил он, я кивнула, — Это и есть царство Аида… — снова кивок.

— На самом деле это всего лишь вход, — сказал новый голос.

Мы резко соскочили и одновременно посмотрели на человека. Очень, очень высокий, в длинном до колен кожаном черном плаще, напоминающий пыльник. Черные до подбородка волосы, холодные, но красивые бледно-голубые глаза, точно толстый лед, тонкие губы, изящные движения, жесты, походка, красивый голос. Все это говорило, что передо мной стоит Аид, тот, кто устроил эти испытания, вернув нам наши жизни. При чем благодаря тому, что влюблен в мою сестру, и это заставляло меня испытывать перед ним чувство вины.

— Здравствуй, Аид, — сказала я.

Танат взял меня за руку, и я почувствовала прилив силы, тепла и любви. Я взглянула на него, Ангел подмигнул мне, улыбнувшись.

— Приветствую вас, дорогие мои, — Он направился к нам, — Вы двое припозднились с испытаниями, но это не имеет значения. Я рад видеть вас двоих.

— Мы тоже рады, — улыбнулся Танат, — Спасибо тебе за все.

Аид кивнул Танату, потом посмотрел на меня, и я улыбнулась тому, с каким теплом он ко мне относится.

— Неужто, очаровательная Эйрена даже не обнимет меня? — Я рассмеялась и сделала несколько шагов к нему, крепко обняла, он обхватил меня руками и, слегка покачивая, сказал: - Я очень по тебе скучал. И твоя сестра тоже.

Он отпустил меня и я отошла.

— Я тоже, Аид. Персефона здесь?

Он покачал головой.

— Нет. Можешь сказать мне свое земное имя?

— Карли, — улыбнулась я.

— Карли... — с задумчивой улыбкой проговорил Аид, — Очень красиво, хотя Эйрена звучит лучше.

Я снова улыбнулась.

— Нам пора в путь, не поделишься секретами выживания с нами?

Он кивнул.

— Вы пробудите там один месяц, хотя вам покажется, что всего лишь день, и это нормально. Вас ждет много опасного — песчаные бури, ветра, знойное солнце, хищники, среди которых и синоны. Высокие скалы, по которым нужно проползти, но самое опасное — мост, преимущество первых было в том, что он был прочнее, а вы последние, следовательно, вам будет труднее всех выжить в этом кошмаре, но это необходимость, чтобы доказать — вы имеете право на эту жизнь, вы заслуживаете второй шанс.

Внезапно все мои страхи возросли до небес, как я справлюсь? Заслуживаю ли я второй шанс? Имею я право на эту жизнь? Достойна ли я этой жизни?.. Мы отправились в путь, проходя в глубь пещеры Аида, даже не имея представления, что нас ждет дальше...

Глава 17

Пещера была темной, таинственной, такой тихой. Но внешность обманчива, поняла я, когда из одного углубления в стене послышалось рычание. Я посветила факелом и с криком отскочила от стены, с другой стороны встретила тоже самое. В углублениях, отгороженных железными прутьями, сидели химеры, гидры и прочие адские твари. Поднялся шум, вой, крик, похожий на скрежет.

— Господи, Эйрена! — воскликнул Танат, — Зачем?!

— Прости, — быстро проговорила я, — Я не хотела, правда.

Танат тряхнул головой, взмахнув волосами, мои были затянуты в высокую шишку. Он резко схватил меня за руку, и мы побежали, на пути появилась развилка — прямо, направо и налево. «Прямо как в русских сказках, — подумала я по пути, — И что же выбирать? ».

Но думать долго не пришлось — по левому тоннелю к нам мчался огромный трехглавый пес, любимчик Аида — Цербер, двадцатифутовая тварь с горячей слюной, шерсть кроваво-красная, как и огромные глазища у всех трех голов, хвост похожий на змею. Своим бегом он создавал в пещере землетрясение, все вокруг дрожало, и мы рванули туда, где могли бы выиграть время, чтобы отдалиться от пса — направо. Он быстро нагонял. Не знаю, сколько мы бежали, но я искренне порадовалась, что большую часть времени уделяла быстрому бегу. И вот, наконец, спасительный свет в конце тоннеля. Я чуть не рассмеялась, но была слишком напугана, чтобы веселиться. Хотя в другой ситуации меня бы это позабавило. Но тут меня охватила паника — такой ли он спасительный, если пес и дальше продолжит гнаться за нами, что его остановит? Ответ пришел сам собой — мы выбежали наружу, пес тоже, но тут плюхнулся на задницу, точно на цепи. Да! Ох, как я была благодарна Гефесту, который сковал эти прекрасные цепи. Цербер не может покинуть пещеру Аида. Мы отбежали подальше, не рискуя находиться в такой близости с Адским псом, когда, наконец, мы выбрались из скалистой местности, оказались в пустыне, большой, сухой и пустой. И все же здесь нас ждали большие опасности. Мы с Танатом остановились, чтобы перевести дух. К моему большому удивлению, он громко расхохотался.

— Что? – улыбнувшись, спросила я, все еще с трудом дыша после «марафона».

— А ты молодец, — похвалил он, — Быстро сообразила, и даже обогнала меня. Не думал, что ты умеешь так бегать.

Я усмехнулась.

— Долгие и упорные тренировки. Без тебя, кстати.

Он покачал головой. Все добродушие с его лица исчезло, и я пожалела, что сказала это. И все же он заслужил.

— Идем дальше, — вздохнув, сказал он.

Мы двинулись. По песку идти было трудно, учитывая эту жару, которая, казалось, всегда царит в этой пустыне. Солнце сияло в небе и создавало невыносимую жаркую погоду. Можно было б сказать — а разве под землей есть солнце? Да, был ответ. Аид могуч, он сумел создать эту пустыню, ему подвластны наши жизни и жизни простых людей. Если б я могла воспользоваться своей силой, то навела бы облака, может быть даже небольшой дождик, но нет, я этого не могла. Мне вспомнилось, как в Нью-Йорке мне было приятно находиться под дождем, хотелось поделиться им с Джеком, моим лучшим другом детства... Как же это было сейчас далеко! Ох, я бы отдала все на свете, чтобы вернуться в свою Нью-Йоркскую жизнь! И чего я, спрашивается, так мечтала покинуть штаты? Сейчас больше всего мне хотелось бы вернуться в эту беззаботную школьную жизнь, дальше встречаться со своим преподавателем, а может быть, и с Джеком, хотелось бы не знать, кто я такая, и кто такой мой самый лучший друг — Джексон Ален, со своей солнечной улыбкой, которую я так любила. Я вспомнила свой выпускной вечер, то, как он неожиданно появился и то, как я была рада видеть его. Хотя я должна была понимать, что такая радость может быть очень недолгой, и чем счастливей человек, тем несчастней он будет потом. Мне вспомнились слова, которые я сама сказала утром после выпускного: «Я просто слишком счастлива, вот и все... ». Да, невозможно быть настолько счастливой долгое время, потом все откликнется страданиями и болью. Я была тогда счастлива бесконечно, абсолютно и безмерно, так счастлива, что сама в это долго не могла поверить, и что теперь? Теперь я, можно сказать, у разбитого корыта, как старуха из сказки. Я потеряла все — друга, семью, любовь, даже просто радость обыкновенного утра, красоты. И только одно в моей жизни осталось — боль утраты и ненависть к самой себе. Я ненавидела себя за все, что со мной происходит.

Пока я раздумывала, Танат вел меня через пустыню, которая, как мне казалось, никогда не кончиться. Поднялся ветер, взметая в воздух песок, который закружил вихрем. Танат раскинул большие черные крылья, схватил меня за руку и притянул к себе, крепко обняв за талию и прижимая к своему телу. Я вначале не поняла, что произошло, пока он не закрыл нас, точно палаткой своими крыльями, прямо как у индейцев. Я старалась не смотреть ему в лицо, наша близость просто опьяняла, и внезапно захотела, чтобы эта буря не кончалась. Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом, так хотелось потянуться к его губам, прижаться к ним своими, и не отпускать. Но я удержалась от этого, опустив глаза, и прижалась головой к его груди, слушая стук сердца. Мы переждали бурю, и когда все закончилось и ветер стих, я сильно об этом жалела. Он отпустил меня, отошел, ноги по щиколотку проваливались в песок, наши следы замело, но Танат не сбился со следа.

— Ты очень изобретателен, Ален, — сказала я, когда он отошел от меня, но все еще смотрел в глаза.

— Странно, что ты все еще меня так называешь, ведь уже знаешь, кто мы.

Он двинулся вперед, я сравнялась с ним.

— Знаешь, — честно сказала я, — За всю мою жизнь эти годы в Нью-Йорке были самыми лучшими в моей жизни. Я никогда не была так счастлива, как тогда. Вот только все плохое, все негативное, от чего я смогла уйти, вернулось и вцепилось мне в зад.

Он засмеялся.

— Да, я твой Ангел, но, к сожалению, от мистических сил кармы защитить тебя не смогу.

Глава 18

Дальше мы шли молча, и какая-то частичка моей души как будто вернулась в Нью-Йорк, молчание больше не было таким тяжелым, я улыбалась, на губах Джека играла его полуулыбка, намек на ту, мою любимую яркую солнечную улыбку. Почему «солнечная»? Да потому, что когда он улыбался, по телу разливалось тепло, точно от лучей солнца, и становилось так светло на душе, что даже пасмурной ночью в душе будто сияет солнце. Я всегда так считала, будь он мне просто лучший друг или любимый человек — он всегда был тем, кто приносит в мой мир радость, счастье. Когда же все это изменилось? Непонятно. Ну, не совсем изменилось, подумала я, когда почувствовала, что сейчас мне снова с ним хорошо и уютно. Просто теперь мы не можем обсуждать все, как раньше, не можем быть лучшими друзьями, потому что я люблю его, а он спит с тем, с кем захочет, считая меня просто другом, вот только уже не лучшим. И все же, это уже что-то — добиться от него этой его полуулыбки, да еще и суметь сделать так, чтоб он засмеялся. Я была погружена в свои мысли, но сразу же заметила приближающееся ко мне пятно — на меня летел синон, обнажив свои клыки, сверкая желтыми глазами. Я вспомнила все, чему себя учила и со всего маху врезала твари. Видимо, он не ожидал, что такая маленькая девушка будет настолько сильна, я застала его врасплох и воспользовалась этим, синон упал на песок, а я схватила его за горло и придушила, потом для надежности свернула шею. Я сидела у тела синона на корточках, обшарила его и улыбнулась — у него с собой был нож. Я, конечно, даже представить не могу, для чего он ему, но выяснять и не желала, я сунула его в левый ботинок и поднялась — Танат смотрел на меня, широко раскрытыми глазами.

— Надо признаться, — сказал он, расплываясь в улыбке, на лице его было ничем не замутненное выражение гордости, — Ты прекрасно поработала, я не ожидал, что твое самообучение будет иметь такой успех.

Я внезапно, даже для самой себя, разозлилась на него — он просто стоял и смотрел, как я сражаюсь. С другой стороны я понимала, что злилась на него еще больше, если б он полез мне помогать. В итоге я просто улыбнулась.

— Спасибо, я сама не ожидала от себя.

Он снова улыбнулся мне, и мы пошли дальше. Но, как говориться, дальше-больше. Не успели мы пройти и десяти минут, как на нас напали восемь синонов. Завязалась битва.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 Следующая ⇒