Благодарности 3 страница

Уже начинало светать, а мы все бродили по парку, в котором так давно были вместе перед его отъездом, и было плевать на время, плевать на всех и на все, мне больше ничего не было нужно. Глаза Джека сияли, как и мои. Мне вдруг захотелось кричать от радости, но я, естественно, этого не сделала, а просто звонко рассмеялась, и этому не было причины, просто потому что хочу. Он посмотрел на меня удивленно, так как я оборвала его своим смехом посреди очередного рассказа о жизни в Англии. Но он не был недоволен своим перерывом, ему просто было интересно.

— Что такого забавного? — улыбнулся он, — Я ведь еще не рассказал до конца.

Я лишь покачала головой, не в силах выдавить и слова, поскольку тело мое сотрясалось от уже беззвучного смеха. И тут я решила, что вместо крика можно и заплакать. Я обняла его и сцепила руки на его спине, он тоже обнял меня, и я дала волю слезам. Он весь напрягся. Да, я его напугала, но я не знала, как еще мне выразить свои эмоции. Джек погладил сильной рукой мои волосы, мягко прижимая к себе. Его напряжение я чувствовала каждой прикасаемой к нему клеточкой: все мускулы живота, груди, спины, рук.

— Что? — спросил он немного испуганным и обеспокоенным голосом. Я, всхлипнув, снова покачала головой. — Тогда почему ты плачешь? Это... это я виноват? Я что-то не то сказал?

— Нет, — проскулила я, — Все прекрасно.

Он отодвинулся и заглянул мне в глаза.

— Почему ты плачешь? — тихо повторил он свой вопрос.

Я искренне улыбнулась.

— Я просто слишком счастлива, вот и все.

Он засмеялся, но беспокойным смехом, и снова притянул меня к себе, я тоже улыбалась, наверное, собственному идиотизму.

— Ты меня когда-нибудь точно с ума сведешь, — проговорил он, тяжело вздохнув, но тоже с улыбкой в голосе.

— Ты ж меня за это и любишь, — напомнила я ему, посмотрев в глаза.

Мы засмеялись. Мне вспомнилось, как он когда-то это сказал: Джек в школе раньше был на месте Бри, это он организовывал концерты, и я начала постоянно менять свои решения насчет того, буду ли я выступать. Он каждый раз бесился, а после концерта заявил, что я дорога ему именно за то, что я когда-нибудь сведу его с ума.

Глава 8

Это была последняя неделя в Нью-Йорке, и, забыв обо всем на свете, мы просто круто проводили время, отдыхали, смотрели фильмы. И я прекрасно понимала, что у меня рождаются более сильные чувства, чем просто дружба.

Сегодня мы собирались на ночную прогулку по городу, я заплела волосы в «конский» хвост, надела зауженные джинсы, белую рубашку и зеленый до колен кардиган. Через некоторое время в двери раздался стук, я открыла. На пороге стоял Джек, на удивление, на нем сегодня были обычные синие джинсы и серая рубашка с принтом «Нью-Йорк». Он крепко обнял меня.

— Здорово выглядишь, — улыбнулся Джек

Я улыбнулась ему, закрывая за собой дверь.

— Спасибо, — я немного покраснела, — Ты тоже.

Джек засмеялся.

— Да уж, прямо в тренде.

Я понимала, что иногда начинаю странно себя вести, и это проявлялось самым глупым образом. Я начинала дрожать, иногда заикаться, а Джек улыбался и говорил, что я стала немного странной.

— «Странной»? – засмеялась я.

Он весело пожал плечами.

— Мне нравится, такая интересная чудаковатая изюминка.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись, и Джек протянул мне в руки конфету.

Я взяла ее и прочитала название.

— «Прованс»? — спросила я, приподняв бровь.

Он пожал плечами.

— Как раз для ночной прогулки.

Мы засмеялись, и я распечатала конфету, разломив пополам. Вторую половину сунула Джеку. Он взял ее, и мы сжевали сладость.

— М-м-м, — промычала я, в удовольствии, — Как вкусно!

— Мне они уже надоели, — он состроил гримасу, — Каждый день сестра покупает одни и те же.

— Мог бы и мне еще оставить! — возмутилась я.

Он засмеялся.

— В следующий раз принесу килограмм!

Я тоже рассмеялась.

Весь вечер проходил в таком же шутливом тоне, и мое настроение снова взлетело до небес. Как же приятно находиться рядом с ним! Столько общих тем, столько радости и забавы, с ним я счастлива больше, чем когда бы то ни было. Он всегда способен поднять мне настроение, в каком бы состоянии я не находилась. Давно я не испытывала такой легкости и непринужденности, и это было приятно. Поэтому меня не слишком обрадовало, когда мы снова вернулись к моему дому. Зато ложась спать, я засыпала со счастливой улыбкой на лице.

На следующий день Джек и Эрик полночи играли в Икс-Бокс, и я немного переживала за нашу назначенную на завтра поезду на Лонг-Айленд, ведь выезжать туда, чтоб искупаться, нужно с десяти утра. Ладно, пусть мальчики повеселятся, а я пойду спать.

Рано утром я открыла глаза, солнце давно уже взошло, пробиваясь сквозь легкие прозрачные шторы оранжевым цветом. Я спустилась вниз, Джек спал на диване, и я не удержалась, села рядом и смотрела на Джека, он все так же мирно сопел; упавший на его лицо луч играл у него на щеках, в волосах, на ресничках. Когда солнце попало ему на глаза, он зажмурился, сморщившись, и дернулся, а я не удержалась и тихо засмеялась. Джек приоткрыл ресницы, я улыбалась ему, и его губы при виде меня тоже изогнулись в прекрасной улыбке.

— Доброе утро, — тихо сказала я, погладив его волосы.

— Привет, — он потянулся к столику и взял свой мобильник, щелкнул одну клавишу и положил его обратно, — Боже, десять утра. Успеем что-нибудь перекусить?

Я улыбнулась.

— Конечно, только нужно вставать прямо сейчас. Так что подъем!

Он застонал и уткнулся лицом в подушку. Я принялась его щекотать. Он захохотал и неуклюже завертелся на диване, дергаясь из стороны в сторону. Мне тоже стало весело, пусть меня и не щекотали, я тоже хохотала. Джек соскочил с дивана, схватил меня на руки и перекинул через плечо, точно мешок, и, держа за ноги, потащил на кухню. Я дрыгалась, смеялась и стучала кулаками ему по спине. Он быстро включил кран, тоже хохоча, и скинул меня на мойку. Я села и тут же струя воды плеснула мне в лицо. Я взвизгнула, заведенная новой игрой, и этот жест был мне вызовом на бой. Я взяла фильтр с водой, тоже стоящий на мойке и полностью вылила его на голову Джеку, потом соскочила, заметив на столе еще и стакан с водой, но поскользнулась. Хорошо, что Джек бежал за мной. Весь промокший, он успел схватить меня, но при этом сам раскатился на лужице воды и упал, я упала спиной ему на грудь и мы расхохотались, я соскользнула и стукнулась спиной о пол, что снова вызвало у меня смех. Джек уволился на бок, смотря на меня с веселой улыбкой, я тоже заулыбалась, молча восстанавливая дыхание. Я молчала, очарованная моментом, его солнечная улыбка просто завораживала меня. Это значительно отвлекло меня, именно поэтому я не заметила, как он стащил со стола тот самый стакан с водой и перевернул, залив мне лицо и волосы. Я залилась смехом, быстро вставая, хотела метнуться к мойке, откуда все еще текла вода, и Джек сделал тоже самое, он успел ухватиться за мой ремень на джинсах. Но снова поскользнулся на им же разлитой воде, я снова упала на его грудь своей спиной, потом задергалась, пытаясь встать, но он, смеясь, удерживал меня крепкими объятиями.

— Все! Все! — закричал он сквозь смех, — Хватит!

— Черта с два! — засмеялась я, запыхавшись, и снова пыталась вырваться.

— Ты победила! — взмолился он, тоже трудно дыша, сквозь смех, — Все-е-е!

Я все еще посмеивалась, но расслабилась.

— Честно? — спросила я, посмотрев на него через плечо.

— Да! Честно, все...

Он отпустил меня, я села на пол и он подал мне руку. Я приняла ее и тоже встала. Боже, как же с ним мне здорово! Он быстро и коротко обнял меня и тут же отпустил, как в знак примирения воинов.

— Ладно, готовь, — с улыбкой сказал он, — Я пойду, переоденусь и принесу одежду тебе, — он оглядел меня с ног до головы и восхищенно вздохнул, снова смотря на мою блузку, — Жаль расставаться с этой рубашкой, — он снова посмотрел мне в глаза, — Она мне безумно нравиться!

Я дала ему подзатыльник, и он захихикал.

— Иди, давай, переодевайся!

Все еще смеясь, он удалился, а я достала из холодильника пиццу и положила ее в микроволновую печь, поставила на пять минут при температуре на семьсот пятьдесят градусов, — в самый раз для того, чтобы она была достаточно горячей, не люблю холодные завтраки. Спустя минуту Джек вошел в кухню в том же наряде, в котором пришел на выпускной, до этого на нем были джинсы и футболка. Но такой стиль в нем мне нравится больше, некая легкая небрежность подчеркивала его натуру, веселую и заводную, а официальность говорила о серьезности, ведь не каждый же парень захочет носить рубашки и галстуки все время. Я залюбовалась им, что даже забыла о том, что мне тоже нужно переодеться. Джек заулыбался, подавая мне одежду, которую принес — синие обтягивающие джинсы и белую длинную майку, а так же мой любимый зеленый кардиган, подходящий под цвет темно-зеленых глаз. Я взяла одежду и улыбнулась, опустив голову.

— Спасибо, — сказала я и сделала шаг к нему.

Но поскользнулась на воде, успев ухватиться за рубашку Джека. К сожалению, он тоже упал, придавив своим телом. Я замерла, дыхание перехватило, и я чуть приподняла голову, но поняла, что мы чуть не поцеловались. А потом я отстранилась, смутившись.

— Прости, — шепнула я, — Я не хотела.

Он поднялся и помог мне.

— Все в порядке, — Джек улыбнулся мне, — Я понимаю.

Я пошла в комнату Эрика (она была ближе всех к кухне) и там переоделась, сложив мокрую одежду в пакет. Потом вернулась в кухню, все это время думая о том, что произошло.

Джек подошел ко мне, беря за руку.

— Пошли есть, пицца готова.

Я снова улыбнулась.

Ну ладно, этот раз мы оба свалили на случайность, и хорошо. Я очень переживала за то, что его чувства ко мне совсем иные, и что это просто на просто испортит нашу дружбу.

Да, эта неделя стала для меня особенно интересной и открывала во мне вес новые чувства. В этот вечер мы с Джеком хорошо нагулялись по городу, он выпил несколько стаканов виски в баре, и мы оба жутко устали и торопились скорее отдохнуть.

— Можешь пока разогреть курицу, она уже в печи, или пожарить попкорн, он в холодильнике, — он включил печь и достал из холодильника попкорн, я улыбнулась, — А я пока в душ.

Я направилась в ванную комнату, быстро приняв горячий душ, не став тратить время на сушку волос, я оделась в черные шорты и майку, с логотипом Ck — Calvin Klein, и, чтобы волосы приятно пахли, я, как всегда, брызнула пару раз на них духами аромата «Slip into».

Когда я спустилась, он уже делил курицу в тарелке, а попкорн был уже в большом пластиковом стакане.

— Быстро ты, — заметил он, когда я прошла в гостиную и включала фильм.

В этот вечер мы решили отдыхать, просто сесть на нашем диване и смотреть фильм, который недавно вышел на экраны кинотеатров – «Круэлла».

— Сама себе удивляюсь, — улыбнулась я и расправила большой белый диван, чтоб можно было на нем развалиться, а потом села на него.

Через несколько минут Джек сел рядом и поставил попкорн между нами, а рядом с собой поставил еще один стакан виски, полупустую бутылку и периодически потягивал во время фильма. Я откинулась на спинку дивана, скрестив ноги. Джек последовал моему примеру и улыбнулся мне. Мы смотрели фильм. Очень психологический фильм, объясняющий природу поведения человека. Он показывает насколько детство влияет на характер, и конечно, на восприятие мира, но так же, объясняет природу поведения и многих человеческих поступков. Девочка-сирота стала стервозным и властным дизайнером. Мне было настолько интересно, что я даже не заметила, как с силой вцепилась в руку Джека. Мы одновременно посмотрели на его руку, а потом друг на друга. Джек улыбнулся, а я лишь невнятно пробормотала извинение, убирая руку, и дальше стала смотреть фильм.

— Она прекрасно играет свою роль, — тихо, почти шепотом, произнес Джек.

— Ты о чем?

— Ну, — сказал он, не отрывая взгляда от экрана, — Эмма Стоун, она прекрасная актриса, я, можно сказать, восхищаюсь ею.

Я фыркнула.

— Нашел чем восхищаться.

Мы посмотрели друг на друга. При виде моего недовольного лица, он улыбнулся.

— Да брось, это же фильм! Мне нравится, как она играет, вот и все.

— Ну конечно, — я снова уставилась в экран, сама не понимая, что это со мной.

Его это, похоже, позабавило, его улыбка была теплой и немного удивленной.

— Неужели это ревность?

— Что? — воскликнула я, — Вовсе нет!

Он тихо засмеялся, наклонившись ко мне очень близко.

— Ну конечно, — повторил он мои слова и поцеловал меня.

Я отвечала на его поцелуй, и это было изумительно, его губы были твердыми и в то же время нежными, ласковыми. Вкус виски придавал его губам немного горечи, но хуже от этого не стало. Я слегка отодвинулась, слишком смущаясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— О, Боже, — тихо сказала я, все же подняв голову.

Он засмеялся, очень нежно отведя мокрые волосы с лица, а потом просто улыбнулся.

— Все хорошо, — сказал он, снова наклоняясь.

И он снова поцеловал меня. ОН САМ ПОЦЕЛОВАЛ МЕНЯ. И это было лучшее, что я пробовала в жизни – вкус его губ. Я понимала, что все дело может быть в алкоголе, но мне было все равно. Каждая клеточка тела будто тряслась, пробивая меня дрожью. Я судорожно выдохнула, и он совсем немного отодвинулся, касаясь щекой моей щеки, и от горячего дыхания я снова содрогнулась.

— Ты дрожишь, — шепотом произнес он.

Я сглотнула.

— Я знаю, — так же тихо ответила я.

Я не отрывала полуприкрытых глаз от его губ, на которых появилась легкая улыбка, затем раздался тихий смех, и я заправила прядь волос за ухо. Он приподнял мой подбородок, еще раз мягко коснулся моих губ, поцеловал в лоб и обнял, взяв меня свободной рукой за руку, переплел наши пальцы. Плевать, если наутро он ничего не будет помнить, плевать на то, что будет завтра, на все, что будет потом. Сейчас я чертовски счастлива.

Глава 9

Даже хорошо, что он перебрал за просмотром фильма, и мы вот так уснули, обнявшись, а наутро, как и ожидалось, он ничего не вспомнил. Я проснулась, но не вставала, боясь потревожить его сон, хотя спал он и впрямь очень крепко. Его же пробуждение я отчетливо почувствовала, когда он застонал, держась за голову, все еще одной рукой обнимая меня. Я приподнялась, улыбаясь ему.

— Меньше надо было пить.

Он, похоже, только сейчас понял всю ситуацию, и застонал еще больше. Джек сел на диване рядом со мной.

— Карли, прости, — вздохнул он, — Если я себе что позволил или обидел тебя, прости.

Он с искренним сожалением взял мою руку.

Я рассмеялась.

— Успокойся, все хорошо. Ничего ты себе не позволил, — улыбнулась я, и спокойно взяла его руку, — Мы поели, досмотрели фильм и отрубились.

Он облегченно выдохнул.

— Ну, слава Богу, — произнес он, подтягивая меня к себе, — Иди сюда.

Джек обнял меня, погладил по волосам и чмокнул в макушку.

— Обезбол? – улыбнулась я.

— Угу, — промычал Джек, отпуская меня.

Он сел обратно на диван, а я принесла ему аспирин из аптечки и воду.

— Держи, — протянула я его спасение.

— Спасибо огромное! – он выпил лекарство и посмотрел на меня, — Не забыла, что завтра мы летим в Лондон?

Я улыбнулась ему.

— Нет, конечно.

Весь сегодняшний день мы провели в сборах, он уехал к себе, а я упаковывала чемодан в своей комнате. Чуть позже вернулся Эрик, тоже довольный проведенным с Натали временем. И спросил, не против ли я, если сегодня он снова побудет у Натали, она улетает немного позже Джека, и они хотят больше времени провести вместе.

— Конечно, не против, — улыбнулась я брату.

Он обнял меня и пожелал удачной дороги, а уже вечером Джек пришел к нам в дом со своим чемоданом.

После вкусного обеда мы с Джеком поднялись ко мне в комнату.

— Как планируешь провести остаток дня? — спросила я его.

Он пожал плечами.

— Отлет завтра рано утром. Хочешь, помогу собрать вещи?

Я засмеялась и открыла шкаф, вытащила большую дорожную сумку и поставила на пол. В средний большой отдел я складывала блузки, рубашки, юбки, брюки (в общем, шмотки), мне помогал Джек, аккуратно складывая стопочками все, что я выбрасывала с полок. Этот процесс оказался очень даже веселым. Все платья Джек сам сложил, так как я заявила, что брать их не хочу. Что ж, пусть он их и везет. Он сложил все в большой рюкзак, отчего я еще больше расхохоталась. Потом сложила в первый боковой отдел шампуни, гели для душа и все прочее, и во второй боковой отдел сложила всю косметику, бижутерию, лаки для волос, ногтей, — это позабавило Джека, и он сказал, что мне все это не нужно. Тем не менее, я все сложила, и выкладывать не собиралась. И в передний отдел сумки, почти в такой же большой, как средний, я сложила любимые книги, чистые тетради, блокноты и ручки. Джек встал у двери и со вздохом взглянул на сумку.

— Ты хоть это все утащишь? — усмехнулся он.

К счастью, сумка была с ручкой и на колесах.

— Утащу, — заверила я, сев на кровать, — Не хочешь сходить в «Скорпион»?

Джек лишь покачал головой.

— Я хочу выспаться, — он встал боком ко мне, откинув голову на косяк двери.

И теперь я и впрямь заметила эту усталость в его глазах. Да, ему нужно отдохнуть. Я встала и прошла мимо него, спустившись в гостиную. Там я раздвинула диван, постелила простынь и положила одеяло с подушкой. Когда вернулась обратно в комнату... я заулыбалась — Джек спал, сидя в компьютерном кресле. Я тихонько подошла, прикоснувшись к его плечу. Он вздрогнул.

— Прости, — прошептала я, — Идем в гостиную.

Он тоже улыбнулся и встал.

— Хочешь уморить меня фильмами?

— Хорошая идея, — усмехнулась я, когда мы спускались, — Но, нет. Я буду смотреть фильмы, а ты будешь спать.

Я села на диван, вытянув ноги, положила себе на колени подушку. Джек с улыбкой наблюдал за мной. Потом лег головой на подушку и посмотрел на меня снизу вверх, как я сегодня на него смотрела, когда он разбудил меня. Эта сонная улыбка была прекрасной, такой нежной и искренней. Я улыбалась в ответ, потом включила последнюю часть фильма «Сумерки», а Джек повернулся на бок и засопел, точно младенец. Я не обращала внимания на кино, я любовалась спящим Джеком, гладила его волосы, перебирая их пальцами, и не могла оторвать от него взгляда ни на секунду. Было здорово понимать, что этот прекрасный человек — твой лучший друг. Я перестала улыбаться, когда поняла, что все вокруг меня знают, что со мной происходит, что со мной творятся странные вещи, а мой лучший друг — нет. Почему я так поступаю? Я просто хочу сберечь его, ведь как только он об этом узнает, он с ума начнет сходить, докапываясь до всех из-за того, что хочет узнать для меня хоть что-то, а это лишняя трата времени и нервов, а мне не хотелось, чтобы из-за меня у него были какие-то проблемы. Поэтому лучше промолчать. Обо всем. Так же я боялась, что он может не понять, счесть меня за сумасшедшую, просто не поверит мне, и что тогда? Я не хочу терять друга, тем более такого, как Джек. Он мне очень дорог, и пусть все будет, как было, завтра утром меня здесь не будет, все, что было в Нью-Йорке, я забуду, как страшный сон.

Вскоре я тоже уснула, а когда открыла глаза, Джек уже проснулся и приготовил для нас тосты с арахисовой пастой и сок.

Я потянулась, ощущая всем телом, что спать сидя – это чудовищная затея.

— Надо было разбудить, — сонным от хрипа голосом сказала я, потирая глаза, и улыбнулась, — Доброе утро.

— Доброе утро, — он поставил мой завтрак на журнальный стол, — Ты крепко спала, не хотел будить раньше времени.

На нем были черная футболка с принтом белого льва и спортивные серые трико – прелесть.

После завтрака мы тут же выдвинулись на улицу, такси уже дожидалось у моего дома, Джек об этом позаботился, когда я переодевалась и бегала по дому, складывая остатки принадлежностей. Мы сели в машину, и, не оглядываясь, я распрощалась со своей Нью-Йоркской жизнью, оставив в прошлом все страхи и события, которые преследовали меня до тех пор, пока Джек не появился. Меня все еще терзало то, что он не знает правды обо мне. Как я могу так с ним? Как могу скрывать от него что-то? Нет, я не должна рассказывать, и это по-прежнему мучило меня. Мы с ним сидели на задних пассажирских сиденьях, и Джек, видимо, наблюдал за мной, заметив перемену в моем настроении.

— Тебя что-то тревожит? — обеспокоенно спросил он. «Да»— хотела ответить я, но вместо этого только мило ему улыбнулась и покачала головой, делая вид, что все хорошо, — Это из-за того, что случилось на кухне в тот день? Ты прости... Это, правда, случайность...

— Нет, все прекрасно, просто я немного боюсь перемен в своей жизни, грустно расставаться с тем, что так много лет тебя окружало.

Боже! Я никогда не думала, что буду врать ему. В этих словах не было ни капли правды — я не боялась перемен, я их жаждала, и я очень, очень хотела расстаться с этим городом, с тем, что ежедневно находилось вокруг меня все мои семнадцать лет, а мне приходиться врать Джеку, врать своему лучшему другу. Он неправильно истолковал мою огорченную мину и мягко прикоснулся к руке, понимающе взглянув на меня.

— Знаю, — тихо проговорил он, — Но тебе нечего бояться, я буду с тобой.

Я горестно улыбнулась, чувствуя, как в горле встал ком, мне хотелось рассказать ему все, но я не могла! Сейчас мне больше всего хотелось излить душу самому близкому человеку в своей жизни, и мне предоставляется такой шанс. Мой лучший друг готов меня выслушать, готов все принять, он со мной открыт, а я? Я лишь сижу перед ним, скрывая все, что со мной происходит, и лгу, лгу человеку, который так мне дорог! У меня сжалось сердце. Я легла головой на плечо Джека, чтоб он не смог видеть меня, и мое лицо затопили эмоции, так хотелось расплакаться, но нельзя. Всю дорогу до аэропорта мы молчали. Таксист, пожилой мужчина лет пятидесяти, изредка посматривал на меня, его льдисто голубые глаза выражали то ли сочувствие, то ли печаль, когда он встречался со мной взглядом в зеркале заднего вида. Я закрыла глаза, стараясь не думать, что на меня смотрят. В конце концов, мы вышли из машины, подъехав к аэропорту. Джек улыбнулся мне и подмигнул, я взяла его за руку, крепко сжав, и выдохнула. Все это время ни я, ни Джек не произнесли ни единого слова, просто смотрели друг на друга, иногда улыбались, иногда он подбадривающе подталкивал меня, играя глазами. Пройдя регистрацию, мы взяли свой багаж и вручили его носильщикам, которые погрузили его в наш самолет, на борт которого тем временем мы поднимались. Джек взял билеты первого класса, поэтому все удобства были нам обеспечены, но мне не нужно было ничего. Как только мы сели в большие удобные белые кресла с голубыми лентами, я тут же откинулась и закрыла глаза, молча дожидаясь взлета. Я почувствовала прикосновение к своей руке, и тепло растеклось по телу, смешиваясь с чувством вины, я испытывала отвращение к себе за то, что вынуждена была так поступать, за то, что я лгала. Я понимала, что недостойна быть другом Джека, я не достойна даже просто находиться рядом с ним, потому что он выше, он мне не врет, не обманывает, он заботиться и понимает, и я очень ценю это, но не могу сказать всего. Во мне вскипала ненависть к самой себе, обида на себя, и жгучая злость. Я так же ненавидела, что это все происходит именно со мной, ненавидела, что не могу ничего рассказать, обижалась, что переживаю это в одиночку, что злюсь на саму себя за это. Я могла бы разделить это все с Джеком, и мне было бы легче, но я бы снова злилась на себя за то, что причинила ему много проблем из-за этого, что он тоже мучается, пытаясь понять, в чем дело, а он мне дорог. Я долго сидела и думала, Джек, видимо, решил, что я уснула, и сидел неподвижно, боясь разбудить. Меня очень тронула его забота, и я решила не выказывать того, что я не сплю, а когда я все же шевелилась, он начинал тихонько покачивать меня, как бы снова усыпляя. Я улыбнулась. Так спокойно и уютно я никогда и ни с кем себя не чувствовала, и снова меня кольнула боль от того, что приходиться скрывать. Ненавижу себя за это, ненавижу! Я закрыла глаза, турбины зашумели, самолет набрал скорость на взлетной площадке и мы взлетели в воздух, поднимаясь все выше, к облакам.

Я уснула в самолете, чувствуя руку Джека, там, где был его пульс, и это подействовало успокаивающе, прямо как биение его сердца. Через пару часов я открыла глаза, он сидел, смотря в иллюминатор. Я повернула голову, и он улыбнулся мне, отводя волосы от лица.

— Проснулась, — проговорил он.

— Ага, где мы сейчас?

Джек пожал плечами.

— Я не открывал навигатор. Думаю, где-то над океаном.

Я вздохнула, улыбнувшись ему.

— Не терпится увидеть Академию, — совершенно искренне сказала я, — Очень.

Он тихо засмеялся.

— Потерпи, уже совсем скоро. Обещаю, ты будешь в восторге! Я точно был, а потом уже не до этого, — он хохотнул, — Быстро привыкаешь к учебе, учеба, учеба... Тебе будет проще, ты вундеркинд, и многое уже знаешь. А я... я записался на исторический факультет, совершенно не понимая, что делаю, просто тогда хотелось.

— А сейчас?

— Сейчас тоже хочется, только с каждым курсом все труднее, но я переживу.

— Не волнуйся, — с усмешкой сказала я, — Я тебя подтяну.

Он засмеялся, проведя рукой по шелковистым темным волосам.

— Согласен. Но ты, похоже, будешь больше времени тратить на мои домашние задания, чем на свои.

На этот раз засмеялась я.

— Вот уж не думаю. Я просто буду стоять за твоей спиной и давать подзатыльники, чтобы ты скорее заканчивал свою работу.

Мы оба засмеялись, я положила голову ему на плечо и улыбалась. Все негативные эмоции меня покинули, я снова была просто Карли, и все позади. Я открыла книгу, которую купила совсем недавно, и еще не успела ее прочесть — Мелисса де ла Круз «Голубая кровь». У меня еще четыре есть, и я их прочитала, всего же их шесть, мы долго летели, и за несколько часов я успела прочесть больше половины. Мелисса де ла Круз отлично пишет, мне всегда нравились ее книги. К тому же в этой парнем главной героини Шайлер ван Ален является парень — Бенджамин Форс, а его прозвище — Джек, описание, конечно, другое, но все равно, книга потрясная! Теперь в иллюминаторе я действительно видела океан, я представила, как вдыхаю его соленый воздух, и появились строки:

... Соленый воздух, свежесть, влага,

Рокот мотора; Ценный груз —

Шесть книг из знаменитой саги

Великой Лиссы де ла Круз!...

Ух ты, не думала, что во мне есть творческое начала поэта! Я прочитала строки Джеку, и ему понравилось. После я отложила книгу и снова уснула. На этот раз меня разбудил Джек и сказал, что мы скоро приземляемся. Я сразу же воодушевилась, как здорово! Наш самолет приземлился в одном из лондонских аэропортов, и было потрясающе — столько готики, столько изящества! По дороге я увидела Биг-Бэн, и это чертовски круто! Еще круче было увидеть Вестминстерский собор. И уже вскоре наш автобус остановился возле Лондонского Университета Искусств. Это был невероятный восторг! Уже вечерело, и здание со сдержанной готической архитектурой было освещено разноцветными огнями фонтанов на площади и фонарями мягкого желтого цвета на фасадах строения. Потом, как оказалось, это основной, учебный корпус, а кампус, где мы будем жить находится недалеко за городом. После ознакомления с основным зданием, мы поехали за город. И восторга оказалось еще больше.

У меня просто дух перехватило! Это было великолепно, просто бесподобно! В угасающих лучах солнца он выглядел потрясающе. Я восхищенно глядела, как мы приближаемся к этому творению искусства, не в силах оторвать глаз.

— Я же говорил, — прошептал сидящий рядом со мной Джек, — Тебе понравится.

Не одна я была новенькой. Из Лондона забирали и других учащихся, и все в восхищении замерли. Когда же мы подъехали, мне удалось рассмотреть его лучше. Это был готический собор, очень похожий на Собор Святой Анны, построенный в пятнадцатом веке в городе Вильнюсе, в Литве. Я была просто поражена такой красотой, это было огромное здание с пятью нефами и великолепными башнями на фасаде, увенчанными остроконечными, ажурно обработанными шпилями, со стрельчатыми окнами. Все здание было из красного камня, оно поражало контрастами, созданными благодаря нарочитому перепаду высот. Я была восхищена, и не могла произнести и слова, просто шокированная этим очарованием. Рядом стояли здания поменьше, тоже из красного камня, как бы дополняя картину, они были двух-трех этажными, и как будто охраняли основное здание по бокам. Не находя слов, я повернулась к Джеку с восторженной улыбкой. Он тихо засмеялся. Что ему еще сказать? Да... Это было нечто! Позже мне Джек объяснил: основное здание — это учебный кампус на летний период. Двух и трехэтажные дома справа — это общежитие (в трехэтажных живут девушки, в двухэтажных — парни), это жилой кампус. Двухэтажные дома слева — это корпус-общежитие для учителей и работников Университета. Трехэтажные здания — одно из них библиотека, другое спортзал, третье больница, четвертое — здание администрации и пятое — дом отдыха, а точнее это огромный зал для отдыха, убедилась я, когда нас, новеньких, привели туда для ожидания. Я ужасно хотела есть, а столовая и буфет находились в центральном корпусе, то есть в той великолепной башне. Когда нас вели сюда, по дороге я успела заметить уличные спортивные площадки, пруд на заднем дворе, а так же беседки и скамейки. Весь Университет был отгорожен искусным железным забором, точно решетка, с острыми верхушками и с узорами на прутьях, очень даже подходило ко всему архитектурному проекту. Но внутри зданий все было оснащено современными оборудованиями, но удачно сохраняющие прелесть и красоту готики. В помещении было много света и воздуха, я уселась на белый мягкий кожаный диван, которых здесь было бесчисленное количество (ну, естественно, это же комната отдыха), перед всеми стояли журнальные столики. Джек сказал, что здесь тоже есть буфет, это для удобства учеников, и глаза у меня загорелись, а в желудке заурчало. Я провела без еды семнадцать часов! Джек улыбнулся и понял намек, удалился и вернулся со стаканом кофе и гамбургером. Я облизнулась и быстро все съела. Все, теперь можно снова любоваться красотами Академии. К нам подошли две женщины: одна среднего роста, со светлыми, убранными в аккуратный пучок волосами, явно работает недавно, она выглядела года на четыре старше нас, красивая, карие глаза светились неуверенностью, что опять же говорило об отсутствии опыта работы. Но, похоже, она была тактичной и деловой, поэтому и работает здесь, решила я. Вторая уже лет тридцати, волосы светло-русые, заплетенные во французскую косичку, глаза темно-шоколадные, на вид строгие. Я про себя подумала, что им нужно «поменяться» прическами, молодой девушке лучше пойдет французская коса, ровно как и второй женщине аккуратный пучок.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒