Валерий Лейбин 69 страница

ЭЙФОРИЯ – психическое состояние, сопровождающееся приподнятым настроением, возбуждением, ликованием.
В состоянии эйфории человек чувствует себя как бы окрыленным, готовым к получению бесконечного наслаждения от различного рода деятельности. Но это состояние не является естественным, не свидетельствует ни о внутренней энергии человека, ни о его способности к эффективной и плодотворной работе. Оно может быть вызвано каким-то непродолжительным увлечением и требует искусственного поддержания посредством возбуждающих стимулов, включая алкоголь, наркотики и другие средства.
Патологическая эйфория сопровождается нарушением душевного равновесия и внутрипсихическими изменениями, происходящими в ранее установленных связях между Я и Сверх-Я. Человек проникается таким ощущением, будто его Я выходит из-под контроля Сверх-Я, становится самостоятельным и независимым, одерживает победу над ценностными установками, ранее препятствовавшими проявлению его чувственности и эмоциональности.
В отличие от депрессии, которая может быть продолжительной и глубокой, эйфория не отличается устойчивостью и нуждается в постоянном поддержании. В крайних своих проявлениях она способна превращаться в экстаз и достигать наивысшего психического возбуждения, граничившего с манией.
Порожденный эйфорией энтузиазм способен активизировать жизнедеятельность человека. Вместе с тем эйфорический энтузиазм не сопровождается, как правило, сверхактивностью, ведущей к маниакальному состоянию. В том случае, когда эйфория сменяется упадком настроения или переходит в депрессию, энтузиазм растворяется в бездеятельном пребывании человека.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ – одно из направлений современного психоанализа, теория и практика которого основаны на использовании идей, почерпнутых из классического психоанализа З. Фрейда и экзистенциальной философии М. Хайдеггера. Основателями экзистенциального анализа считаются швейцарские психиатры и психоаналитики Людвиг Бинсвангер (1881–1966) и Медард Босс (1904–1990).
Л. Бинсвангер выступил с идеями развития психоаналитической антропологии, в рамках которой им была осуществлена модернизация психоаналитического учения З. Фрейда о человеке. Усмотрев заслугу основателя психоанализа в том, что фрейдовская теория человека как природного существа является важным методологическим принципом для антропологии, он в то же время критически отнесся к некоторым идеям классического психоанализа. Так, в противоположность основателю классического психоанализа Л. Бинсвангер полагал, что психология должна корениться в антропологии. С этих позиций он пересмотрел учение Фрейда о человеке, попытавшись дополнить его фундаментальной онтологией М. Хайдеггера. В результате психоаналитическая антропология Л. Бинсвангера стала экзистенциальным анализом. В теории во внимание принимался общий структурный порядок человеческого бытия, в клинической практике – онтологическая структура наблюдаемых случаев болезни.
В 30-х годах Л. Бинсвангер одним из первых начал использовать экзистенциальный подход в исследовании теоретических и клинических проблем. Обратившись к работам М. Хайдеггера, он включил в арсенал своих построений такие категории, как «бытие в мире», «озабоченность», «забота» и др. При этом он по-своему интерпретировал хайдеггеровское учение о человеческом бытии, считая, что осмысление подлинной природы человека с необходимостью связано с выявлением смысла и значения основных форм человеческого существования и их взаимодействия между собой.
В 50-х годах в разработку экзистенциального анализа активно включился М. Босс. Под руководством М. Хайдеггера он попытался поправить Л. Бинсвангера, давшего неортодоксальную интерпретацию хайдеггеровских идей. Обнаружившиеся расхождения между Л. Бинсвангером и М. Боссом заключались в следующем. Первый модифицировал хайдеггеровскую концепцию бытия в мире, интерпретируя ее в духе экзистенциально-психоаналитических представлений Ж. -П. Сартра; второй последовательно придерживался идей М. Хайдеггера, выступая против сартровского и бинсвангеровского понимания человека.
Несмотря на различия между Л. Бинсвангером и М. Боссом в трактовке хайдеггеровского учения о бытии человека в мире, оба исследователя сходились в одном. Они критически переосмыслили некоторые постулаты классического психоанализа. В частности, Л. Бинсвангер и М. Босс выступили против рассмотрения бессознательного в качестве основной характеристики человека. С их точки зрения, подобная трактовка бессознательного несовместима с экзистенциальной идеей человеческого бытия.
Это не означало, что Л. Бинсвангер и М. Босс не придавали значения бессознательному в процессе клинической терапии. Напротив, оба уделяли значительное внимание переводу бессознательного в сознание и рассматривали эту процедуру как необходимую предпосылку успешного лечения пациентов. Тем самым они разделяли сходные идеи З. Фрейда. Но они не приняли фрейдовского теоретического понимания бессознательного, которое, на их взгляд, имело общий характер и утрачивало связь с уникальностью человека.
Используя, каждый по-своему, хайдеггеровские идеи, Л. Бинсвангер и М. Босс обращались не только к бессознательному, но и к сознанию. Они исходили из того, что невротический способ бытия в мире может быть предопределен сознательными образами и фантазиями. Различного рода фобии и иллюзии могут быть поняты в терминах экзистенциального беспокойства. В связи с этим задача экзистенциального анализа заключается в исправлении ошибок, допущенных классическим психоанализом.
Основное острие критики Л. Бинсвангера и М. Босса было направлено против биологизаторских тенденций в классическом психоанализе. Так, они отвергли фрейдовскую теорию либидо как натуралистическую, противопоставив ей концепцию любви в широком смысле этого слова. Л. Бинсвангер и М. Босс пересмотрели также фрейдовскую трактовку эдипова комплекса и страха кастрации. Они полагали, что обнаруженные З. Фрейдом феномены являются конкретным проявлением экзистенциального беспокойства, возникающего в силу утраты человеком мира и самого себя.
В экзистенциальном анализе Л. Бинсвангера и М. Босса сохранились фрейдовские понятия о детской сексуальности, механизмах вытеснения, переносе. Стремление совместить хайдеггеровскую философию с психоаналитической теорией способствовало постижению бытия человека в мире, в том числе и в его патологической форме. Однако экзистенциальная критика психоаналитического учения З. Фрейда о человеке далеко не всегда была последовательной. Не случайно некоторые исследователи, например Дж. Айзенберг, отмечали, что разногласие между З. Фрейдом и представителями экзистенциального анализа лежало значительно глубже, чем философские расхождения по поводу необходимых теоретических оснований психологии и психиатрии.
Переосмысление психоаналитического учения З. Фрейда о человеке с точки зрения использования идей экзистенциализма – явление довольно частое в современной психологической, психиатрической и психоаналитической мысли. Типичным примером в этом отношении может служить логотерапия венского психолога и психиатра В. Франкла (1905–1997). Цель и задача этого учения определяется как теоретическое исследование смыслозначимых характеристик человека и как оказание практической (терапевтической) помощи ему в поисках смысла жизни.
Логотерапия имеет дело с выявлением экзистенциального кризиса развития человека. В этом смысле она является аналитическим процессом, схожим как с экзистенциальным анализом, так и с психоанализом. Однако, ориентируясь на раскрытие смысла человеческого существования, это учение не ограничивается процедурами перевода бессознательных мотивов деятельности человека в его сознание.
По выражению В. Франкла, логотерапия расходится с психоанализом в том, что она рассматривает человека как такое существо, чья основная миссия состоит в реализации смысла и в актуализации ценностей, а не в простом удовлетворении влечений и желаний. Так, В. Франкл стремился модернизировать психоаналитическое учение З. Фрейда о человеке, превнося в него экзистенциальные представления о человеческой реальности.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ – одно из направлений в современной философской и психоаналитической мысли. В рамках этого направления наблюдается переплетение идей, выдвинутых в свое время основателем психоанализа З. Фрейдом и видным представителем экзистенциализма М. Хайдеггером.
Родоначальником экзистенциального психоанализа был французский философ, драматург и писатель Жан-Поль Сартр (1905–1980). В работах «Очерк теории эмоций» (1939) и «Бытие и ничто» (1943) он критически переосмыслил фрейдовское учение о внутрипсихической деятельности личности и хайдеггеровские представления о бытии человека в мире. На основе соединения ряда идей психоанализа и экзистенциализма Ж. -П. Сартр предложил свое собственное учение, названное им экзистенциальным психоанализом.
В хайдеггеровской философии Ж. -П. Сартра привлекла попытка выявить онтологические структуры человеческого бытия, понять смысл человеческого существования путем расшифровки скрытых значений этого бытия. В психоанализе З. Фрейда его заинтересовала та ориентация, благодаря которой открывалась возможность проникновения в глубинные слои психики.
Ж. -П. Сартр разделял психоаналитические идеи, согласно которым поведение человека требует расшифровки, раскрытия смысла поступков, выявления значения любого действия. Заслуга З. Фрейда состояла, по его мнению, в том, что основатель психоанализа обратил внимание на скрытую символику. Он создал специальный метод, позволяющий раскрывать существо этой символики в контексте отношений врач-пациент.
Согласно Ж. -П. Сартру, З. Фрейд был едва ли не единственным человеком, который не остановился на признании «горизонтального психического детерминизма», то есть исторической обусловленности психических процессов. Основатель психоанализа ввел новое измерение человека – «вертикальный детерминизм», предполагающий проникновение в глубинные структуры личности. Данные фрейдовские идеи Ж. -П. Сартр использовал в своем учении, считая, что психоанализ – это метод, который позволяет выявлять эти структуры.
Одновременно Ж. -П. Сартр критически отнесся к фрейдовским попыткам психоаналитического объяснения принципов функционирования человеческой психики посредством бессознательных влечений и аффективных проявлений индивида. С одной стороны, он подверг критике «эмпирический» психоанализ З. Фрейда с его сексуальной детерминацией психических процессов. С другой стороны, Ж. -П. Сартр с сомнением отнесся к психоаналитическому толкованию аффектов, основанному на выявлении причинных связей и зависимостей.
Ж. -П. Сартр исходил из характерной для экзистенциалистов установки против психоаналитического рассмотрения причинной обусловленности психических процессов. Его критический пафос был направлен против объясняющих схем причинного характера, использованных З. Фрейдом наряду с пониманием и толкованием психических феноменов. С точки зрения Ж. -П. Сартра, эти два типа связей несовместимы между собой. Отсюда глубокое противоречие классического психоанализа. Оно состоит в том, что теоретик (ученый) устанавливает жесткие причинные связи между изучаемыми фактами, в то время как практик (врач) достигает успеха благодаря пониманию символической деятельности человека и выявлению смысла симптомов психических расстройств.
Ж. -П. Сартра не удовлетворяла ориентация классического психоанализа, связанная с рассмотрением настоящего через призму прошлого. В противоположность З. Фрейду он обратился к осмыслению человека не столько через прошлое, сколько с учетом будущего. Важную роль в его учении о человеке играло понятие проекта, включающего в себя установку на будущее, открытость по отношению к возможности развертывания человеческой деятельности в перспективном плане.
В работе «Бытие и ничто» Ж. -П. Сартр особо подчеркивал различие между «эмпирическим», то есть классическим психоанализом и экзистенциальным психоанализом. Это различие заключается в неприятии последним представлений о бессознательном как исходном пункте осмысления человеческой деятельности. По словам Ж. -П. Сартра, экзистенциальный психоанализ отвергает гипотезу о бессознательном и рассматривает психический акт как сопричастный с сознанием.
Ж. -П. Сартр стремился совместить экзистенциальный и психоаналитический подходы к изучению человеческого бытия, с тем чтобы создать новый метод, способствующий постижению смысла человеческого существования и раскрытию подлинных отношений между бытием и сознанием. С помощью такого метода он попытался прояснить экзистенциальную (основанную на существовании) природу человека, рассматривая его в контексте свободы, тесно связанной с проектом и выбором, ведущим к открытию человеческой реальности. Этот метод он называл экзистенциальным психоанализом.
Основной принцип экзистенциального психоанализа состоит в рассмотрении человека как некой целостности, имеющей определенный смысл. Его задачей служит реконструирование жизни индивида с учетом «изначального проекта» и свободного выбора, реально значимых не столько на психологическом уровне, сколько прежде всего и главным образом на уровне онтологических структур. «Его отправной точкой является опыт, его точкой опоры – доонтологическое и фундаментальное понимание, которое человек имеет о человеческой личности».
Экзистенциальный психоанализ нацелен на выявление свободного выбора. Он есть «метод, предназначенный обнаруживать в строго объективной форме субъективный выбор, посредством которого каждая личность делается личностью, то есть объявляет о себе, чем она является». Он включает в себя не только осмысление сновидений, мифов и неврозов, что имело место в классическом психоанализе, но и исследование возможных мыслей человека, находящегося в бодрственном состоянии. «Экзистенциальный психоанализ отвергает постулат бессознательного; для него психический факт совпадает с сознанием». Исходя из такого понимания, он обращается к изучению сознательной деятельности человека и соответствующих способов его бытия в мире. По словам Ж. -П. Сартра, «этот психоанализ еще не нашел своего Фрейда; можно обнаружить лишь его предчувствие в некоторых отдельных удачных биографиях».
Ж. -П. Сартр не был одинок в своей теоретической полемике с некоторыми идеями классического психоанализа. С экзистенциальных позиций, хотя и отличных от сартровской, психоаналитическое учение о человеке подверглось переосмыслению со стороны таких исследователей и практикующих психиатров, как Л. Бинсвангер (1881–1966) и М. Босс (1904–1990). И тот и другой являются основателями экзистенциального анализа в психиатрии. Оба были увлечены идеями М. Хайдеггера и предприняли попытку перевести его философию на психиатрическую основу с учетом психоаналитической антропологии.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ – понятие, используемое в психоанализе при рассмотрении количественного изменения энергии влечений в процессе функционирования психического аппарата, образования невротических расстройств, а также при характеристике метапсихологии, включающей в себя топический, динамический и экономический подходы к исследованию бессознательных процессов.
Представления о необходимости рассмотрения функциональной деятельности человека с экономической точки зрения, учитывающей количество возбуждения, перераспределение и изменение энергетического потенциала, содержались в ранних работах З. Фрейда. Так, в «Проекте научной психологии» (1895) им была предпринята попытка раскрытия специфики работы нейронного аппарата под углом зрения количественного изменения энергии при переходе от одной области нейронов к другой. В «Толковании сновидений» (1900) З. Фрейд обратился к осмыслению работы психического аппарата и сосредоточил внимание на «изменении распределения энергии в отдельных системах, благодаря которому они становятся более или менее доступными для прохождения возбуждения».
Основатель психоанализа исходил из того, что в своей деятельности человек руководствуется принципом удовольствия. Достижение удовольствия связано с уменьшением, снижением и угасанием имеющегося в психическом аппарате количества раздражения. Неудовольствие сопряжено с увеличением количества раздражения, накоплением энергии и наличием препятствий, стоящих на пути разрядки энергетического потенциала. Поскольку основным объектом анализа у З. Фрейда были сексуальные влечения, накопление и разрядка либидо, то есть исследование самого интенсивного удовольствия, доступного человеку, то рассмотрение количества психической энергии, ее перераспределения, торможения, увеличения или уменьшения осуществлялось в его работах с точки зрения возможности достижения сексуального удовольствия или, напротив, тех издержек, которые вели к возникновению психических расстройств. Словом, психоаналитический подход к осмыслению природы и функций психического аппарата основывался на учете количественного фактора либидо и соответствующих размышлений о получении человеком удовольствия. В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) З. Фрейд подчеркнул: «Так как при таких процессах удовольствия речь идет о судьбе количества душевного возбуждения, или энергии, то рассуждения такого рода мы называем экономическими».
При рассмотрении этиологии неврозов основатель психоанализа не ограничился выявлением процессов, имевших место в системах сознания, предсознательного, бессознательного (топический подход) и раскрытием динамики функционирования психического аппарата, вытеснения представлений, перехода их из одной системы в другую (динамический подход), что соответствовало качественному анализу. Он пришел к убеждению, что помимо качественного анализа этиологических условий необходимо исследование другого фактора, то есть количества и величины рассматриваемой энергии. По его словам, «только динамического понимания этих душевных процессов недостаточно, нужна еще экономическая точка зрения». В соответствии с этой точкой зрения патогенный конфликт между двумя стремлениями не возникает, пока не происходит достижение определенной степени заряженности энергией, несмотря на наличие содержательных условий конфликта.
По мнению З. Фрейда, количественный фактор является решающим не только для возникновения психического заболевания, но и для способности к сопротивлению ему. Исход зависит от того, какое количество неиспользованного либидо человек может оставить свободным и какую часть своего либидо он способен отвести от сексуального объекта и направить в русло сублимационной деятельности. «Конечная цель душевной деятельности, которую качественно можно описать как стремление к получению удовольствия и избегание неудовольствия, с экономической точки зрения представляется задачей справиться с действующим в душевном аппарате количеством возбуждения (массой раздражения) и не допустить его застоя, вызывающего неудовольствие».
В исследованиях 1920 – 1930-х годов З. Фрейд отметил особую важность и необходимость использования экономического подхода для психоаналитического понимания причин возникновения неврозов и возможностей их лечения. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) он подчеркнул, что теория, учитывающая, кроме топического и динамического моментов, еще и экономический, «является самой совершенной, какую только мы можем себе представить в настоящее время». В работе «Конечный и бесконечный анализ» (1937) он высказал сожаление по поводу того, что хотя необходимость экономического рассмотрения бессознательных процессов всегда понималась им, тем не менее в своих теоретических представлениях он не уделял «экономическому аспекту то же внимание, что динамическому и топическому». И наконец, в одной из последних его работ «Очерк о психоанализе» (1940) отчетливо звучала мысль о том, что феноменология субъекта, то есть наблюдаемые психоаналитиком нормальные и аномальные проявления, «должны описываться с точки зрения их динамики и экономики».

ЭКРАН СНОВИДЕНИЯ – понятие, используемое в психоанализе для описания желания человека спать и тех образов, которые проецируются в его психике и отражают стремление нарушить сон.
Понятие «экран сновидения» было введено в научную литературу американским аналитиком Б. Левиным. В статье «Сон, рот и экран сновидения» (1946) он выдвинул предположение, согласно которому сновидение проецируется на белый экран, символизирующий материнскую грудь, трансформированную из выпуклой формы в плоскостную поверхность. Спящий человек как бы идентифицирует себя с грудью, подобно младенцу, сосущему материнскую грудь перед отходом ко сну. Экран сновидения включает в себя воспроизведение раннего тактильного (кожного) соприкосновения с матерью и тем самым представляет собой интроективную идентификацию с грудью. Каждый образ сновидения проецируется на этот экран.
В другой статье «Пересмотр экрана сновидения» (1951) Б. Левин внес некоторые дополнения к своему пониманию специфики экрана как такового. В частности, он провел различие между «экранным» и «пустым» (слепым) сновидениями. В первом случае сновидение представляет собой как бы киноэкран, заполненный различными визуальными образами. Во втором – белое полотно, появляющееся само по себе без проекции на него каких-либо зрительных образов.
Выдвинутое Б. Левиным представление об экране сновидения вызвало у психоаналитиков потребность в дальнейшем осмыслении этого феномена. Так, английский психоаналитик Ч. Райкрофт в работе «Вклад в изучение экрана сновидений» (1951) высказал мысль о том, что экран сновидений характерен только для людей, страдающих маниакальностью, при которой наблюдается экстатическое слияние с материнской грудью. С точки зрения М. Канзера, нашедшей отражение в статье «Коммуникативная функция сновидений» (1955), экран сновидения является «следом и свидетельством наличия партнера по сновидению», то есть в процессе сновидения особое значение приобретает внутренняя коммуникация, в результате чего спящий не бывает, по сути дела, одинок, а спит со своим интроецированным объектом.
Согласно французскому психоаналитику Ж. -Б. Понталису, каждый образ сновидения предполагает пространство, где может реализоваться изображение, и суть не в том, что сновидение разворачивается как фильм на киноэкране, а в том, что «не может быть фильма без экрана, спектакля без сцены, картины без полотна или рамы». Как было подчеркнуто им в статье «Сновидение как объект» (1974), сновидение – это ребус, для изображения которого требуется что-то вроде листа бумаги. Словом, сновидение реализуется в особом внутреннем пространстве, обозначенном понятиями «экрана сновидения» Б. Левиным или «нар-циссического пространства» Ж. -Б. Понталисом.
Клиническое использование понятия «экран сновидения» нашло свое отражение в практической деятельности ряда психоаналитиков. В частности, Дж. Гемайл представил на ХХХI Международный психоаналитический конгресс, состоявшийся в Нью-Йорке в 1979 г., доклад «Некоторые размышления по поводу аналитического выслушивания и экрана сновидения», в котором изложил результаты лечения одного молодого шизоида, злоупотреблявшего механизмом проективной идентификации и страдавшего от навязчивого образа собственного Я. В процессе аналитической деятельности стало очевидным, что выявленная ранняя идентификация пациента с отцовским пенисом оказалась необходимой для «адекватного функционирования экрана сновидения».
По выражению английского психоаналитика С. Фландерс, использованного в предисловии к сборнику работ известных аналитиков «Современная теория сновидений» (1993, перевод на русский язык 1999), «экран сновидения проводит границу, служащую «щитом» от травматического потрясения, границу, которую аналитик должен неукоснительно соблюдать, а при необходимости – помочь провести или восстановить».

ЭКСГИБИЦИОНИЗМ – поведение, связанное со стремлением человека привлечь к себе внимание, в том числе и путем обнажения и показа другим людям интимных частей тела; перверсия, сопровождающаяся демонстрацией собственных гениталий с целью сексуального возбуждения и достижения оргазма.
Считается, что в качестве перверсии эксгибиционизм был рассмотрен впервые С. Ласегом в 1877 г.
Размышления об эксгибиционизме содержались в работе З. Фрейда «Толкование сновидений» (1900). В связи с рассмотрением сновидений о наготе он подчеркнул, что «дети обнаруживают часто эксгибиционистские наклонности». Даже в старшем возрасте раздевание не вызывает у них чувства стыда. Скорее, напротив, дети с удовольствием демонстрируют друг перед другом свои телесные прелести. В воспоминаниях невротиков об их детстве раздевание перед детьми другого пола играет важную роль. По мнению основателя психоанализа, с этим тесно связана мания параноиков, жалующихся на то, что за ними постоянно наблюдают при раздевании и одевании. «В половой психопатологии различаются группы людей, у которых детское желание превращается в своего рода навязчивую идею, – это эксгибиционисты».
Обращаясь к сновидениям о наготе, З. Фрейд отметил, что подобные сновидения являются эксгибиционистскими. «Центром эксгибиционистского сновидения является собственное «я», представляющееся, однако, не в период детства, а в настоящий момент». Кроме того, в подобных сновидениях проявляется процесс вытеснения. Неприятное смущение сновидения является не чем иным, как реакцией на то, что устраненное сознанием содержание эксгибиционистского эпизода все же всплывает наружу. В соответствии с бессознательным желанием обнажение должно быть продолжено, однако под воздействием требований цензуры оно должно быть прервано.

В работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) З. Фрейд рассматривал эксгибиционизм в качестве перверсии. Эксгибиционисты показывают свои гениталии для того, чтобы в награду получить возможность увидеть гениталии других людей. При этом у данной перверсии имеется, как считал основатель психоанализа, многообразие мотивов и значений. Навязчивость эксгибиционизма, например, сильно зависит от кастрационного комплекса. Благодаря ему «при эксгибиционизме постоянно подчеркивается цельность собственных (мужских) гениталий и повторяется детское удовлетворение по поводу отсутствия такого органа у женских гениталий».
В работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) З. Фрейд обратил внимание на то, что уже у младенцев наблюдается склонность к самообнажению. Там, где зачатки этой склонности не претерпевают значительных изменений и не подавляются, они развиваются в позыв к эксгибиционизму, известный как извращение взрослых мужчин. Применительно к мужчинам можно говорить об активном эксгибиционизме, применительно к женщинам – о пассивной ее разновидности. У мужчин высокая степень стремления к эксгибиционизму является составной частью их сексуальности и служит для приготовления к половому акту. У женщин, как полагал З. Фрейд, пассивная склонность к эксгибиционизму почти всегда преодолевается благодаря противодействию сексуальной стыдливости, но сохраняет в запасе лазейку для нее в одежде. Одновременно он указал на то, «как эластична и вариабельна в зависимости от условий и от обстоятельств мера эксгибиционизма, дозволенная женщине».
В современной психоаналитической литературе эксгибиционизм нередко рассматривается в качестве защиты от депрессии и фригидности. В своих крайних проявлениях эта защита приобретает маниакальный характер и психоаналитическая терапия оказывается проблематичной. Тем не менее некоторые аналитики используют методы психоанализа для терапии людей, у которых наблюдаются эксгибиционистские наклонности, о чем свидетельствует, в частности, статья Д. Аллена «Психоаналитическое лечение эксгибициониста» (1980).

ЭКСТЕРНАЛИЗАЦИЯ – один из механизмов защиты, проявляющийся в стремлении человека воспринимать внутрипсихические процессы, силы и конфликты, как протекающие вне его и являющиеся внешними по отношению к нему.
Понятие «экстернализация» было использовано немецко-американским психоаналитиком К. Хорни (1885–1952) для описания тенденции ухода человека от реального Я и возложения ответственности за собственные трудности на внешние факторы и обстоятельства жизни. В работе «Наши внутренние конфликты» (1945) она рассмотрела феномен экстернализации как одну из попыток разрешения конфликтной ситуации, к которой может прибегать невротик. Под экстернализацией К. Хорни понимала попытку человека покинуть территорию своего Я, когда расхождение между реальным Я и идеализированным образом становится непереносимым и опора на собственные силы внутри себя оказывается проблематичной. В этом случае человеку не остается ничего другого, как убежать от своего Я и воспринимать все происходящее, как если бы оно имело место вне его.
Экстернализация напоминает собой проекцию, означающую перенесение вины и ответственности за отвергаемые человеком в себе качества или наклонности на других людей. Вместе с тем экстернализация охватывает более широкий круг явлений, так как, по мнению К. Хор-ни, на других людей переносятся не только собственные недостатки, но и все чувства. Так, человек может чувствовать, что кто-то сердится на него, в то время как в действительности это он сердится на самого себя. Он может эмоционально воспринимать отчаяние у других людей, но не ощущать собственное отчаяние. Человек может ощущать пустоту в своем желудке и пытаться избавиться от нее путем навязчивого поглощения пищи, хотя в реальности речь идет об его эмоциональной пустоте, которую он не ощущает.
Прибегающий к экстернализации человек приобретает те характерные черты, которые были обозначены швейцарским психотерапевтом К. Г. Юнгом (1875–1961) как экстраверсия. Но если К. Г. Юнг рассматривал экстраверсию в качестве одностороннего развития конституциональных по своей природе наклонностей, то К. Хорни видела в ней «результат попытки устранить нерешенные конфликты посредством экстернализации».
Согласно К. Хорни, вследствие экстернализации наблюдаются: зависимость от других людей; чрезмерная зависимость от внешних обстоятельств; ощущение чего-то мелкого, поверхностного; гложущее чувство пустоты. «Чем более радикальной является экстернализация, тем сильнее невротик становится похожим на собственный призрак и тем меньше он способен на что-либо, кроме как плыть по течению».
Экстернализация может сопровождаться презрением человека к себе, принимающим форму презрения к другим людям или ощущения, что они смотрят с презрением на него. Она может выражаться в форме гнева человека на себя, проявляющегося, по мнению К. Хорни, тремя основными способами: гнев, изливаемый вовне, направленный на других людей в форме общей раздражительности или по отношению к конкретным недостаткам, которые человек ненавидит в себе; гнев, ощущаемый в виде сознательного или бессознательного страха или ожидания, что непереносимые для самого человека недостатки вызовут гнев у других людей; гнев, выступающий в форме сосредоточения на телесных расстройствах (головные боли, усталость, расстройства кишечника, ревматизм и др. ).
К различным видам экстернализации относятся так же внутреннее принуждение в форме оказания давления на других людей, то есть навязывание им стандартов, которые терзают самого человека, и внутренний диктат в форме сверхчувствительности ко всему во внешнем мире, что напоминает принуждение. К. Хорни исходила из того, что «экстер-нализация принуждения, бессознательно налагаемого человеком на самого себя, является одним из источников, который не столь заметен и который часто упускают из виду в психоанализе».
Дело в том, что подобная экстернализация часто оказывает значительное влияние на взаимоотношения между пациентом и психоаналитиком. С одной стороны, психоаналитик пытается осуществить такие изменения в пациенте, которые способствовали бы его выздоровлению. С другой стороны, пациент склонен настаивать на необоснованности любого высказываемого аналитиком предположения, поскольку, не зная того, что он мучается от внутреннего принуждения, пациент противится любому идущему извне намерению изменить его. Вот почему психоанализ пациента с сильной тенденцией к экстернализации представляет значительные трудности. Такой пациент оказывается не в состоянии применить к своей жизни достигнутое им осознание и, несмотря на возросшее знание о себе в процессе аналитической терапии, он почти не меняется.
Тенденция к экстернализации находит свое отражение в сновидениях. Так, попытка отрицания внутреннего конфликта и приписывание его какому-либо внешнему фактору может реализовываться в сновидении в форме того, что сновидящий видит сюжеты, связанные с различными препятствиями, мешающими достичь желанную цель (например, перед ним захлопывается дверь, через которую он хочет пройти), или образ психоаналитика, выступающий в качестве насильника, злодея, тюремщика.
С точки зрения К. Хорни, нашедшей отражение в ее работе «Невроз и развитие личности» (1950), можно выделить три пути, которыми экс-тернализация способна исказить внутреннее видение других людей. Во-первых, искажение может быть результатом наделения других неприсущими им чертами, когда невротик может видеть в других абсолютно идеальных, богоподобных людей или, напротив, презренных и виновных. Во-вторых, экстернализация может делать человека слепым к существующим достоинствам и недостаткам других людей, когда, например, человек не видит в них очевидных намерений эксплуатировать и обманывать или не в состоянии признать в них дружелюбие и преданность. В-третьих, экстернализация может делать человека проницательным по отношению к определенным качествам, которые действительно существуют у других людей, но эта проницательность сводит на нет данные качества, так как обладающий ими индивидуум превращается в символ экстернализированной тенденции, в результате чего общий взгляд на данного индивидуума становится настолько односторонним, что приводит к искажению восприятия его как личности.
В целом, экстернализация является, по словам К. Хорни, «активным процессом самоустранения». Она возможна вследствие отчуждения человека от собственного Я, отчуждения, имеющего место в невротическом процессе. Благодаря самоустранению внутренние конфликты не осознаются человеком. Однако, наполняя человека упреками, укоризной, подозрительностью, мстительностью, страхом, экстернализа-ция заменяет внутренние конфликты внешними. Словом, экстернали-зация крайне углубляет тот конфликт, который как раз и послужил первоисточником, приведшим в действие весь невротический процесс, то есть конфликт между индивидуумом и внешним миром.
Задача психоанализа состоит в том, чтобы вместо экстернализации пациент оказался способным увидеть собственную роль в своих трудностях и, соответственно, стать менее уязвимым, требовательным, наполненным страхом.
В современной психоаналитической литературе важное внимание уделяется рассмотрению различных форм и типов экстернализации. В одних психоаналитических исследованиях (Дж. Новик и К. Келли) подчеркивается необходимость проведения разграничений между защитной экстернализацией, связанной с проекцией собственных качеств человека на других людей, и генерализацией, благодаря которой у ребенка складывается впечатление о тождественности восприятия окружающего мира им и остальными людьми. В других (М. Берг, Дж. Новик) – высказываются соображения о важности изучения феномена экстернализированного переноса в аналитическом процессе, когда пациент приписывает аналитику свои собственные желания, фантазии, страхи, запреты. Эти и другие идеи, непосредственно касающиеся проблемы экстернализации, нашли свое отражение, в частности, в статьях Дж. Новика, К. Кел-ли «Проекция и экстернализация» (1970), М. Берга «Экстернализированный перенос» (1977), Дж. Новика «Разновидности переноса в анализе детей» (1980).

⇐ Предыдущая 63 64 65 66 67 686970 71 72 Следующая ⇒