Жизнь одиннадцатая.. Жизнь двенадцатая.

Жизнь одиннадцатая.

- … В совершении преступлений, предусмотренных частями 1, 2, 3 статьи 289 Уголовного кодекса (терроризм), частями 2, 3 статьи 295 (незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ), частями 2, 3 статьи 339 (злостное и особо злостное хулиганство), частью 2 статьи 218 (умышленные уничтожение либо повреждение имущества), частью 1 статьи 14 и частью 3 статьи 339 (покушение на злостное хулиганство), частью 1 статьи 14 и частью 2 статьи 218 (покушение на умышленное уничтожение имущества). По совокупности преступлений, окончательно назначить смертную казнь, расстрел, без конфискации имущества.

В зале шумно. Постоянно щелкают фотоаппараты. Если закрыть глаза, кажется, что попал на какую-то фабрику.

- Подсудимый имеет право на последнее слово. Подсудимый, вы хотите что-нибудь сказать?

Подсудимый молчит. Он не качает головой, просто молчит. Без каких-либо эмоций, молчит и даже не качает головой. В зале начинается волнение.

- Скажи!

- Скажи что-нибудь, почему ты молчишь?

- Сволочь, не молчи, объясни нам!

- Что думаешь отмолчишься?

Поразительно! Гениально! Вы слышите? Вы понимаете, откуда идет тишина? Нет, это немыслимо. Вы понимаете, откуда идет тишина, вы понимаете, кто создал эту тишину? Встать, аплодировать, встать и аплодировать, встать и аплодировать, больше такого не встретить.

В зале суда раздаются аплодисменты, медленно, громко, уверено, быстрее, громче, уверенней. В зале суда аплодисменты твердые, громкие, уверенные.

Жизнь двенадцатая.

Голубь стучит ноготками по подоконнику. Тишина. Мелькая среди деревьев, громко гудит локомотив. Снова тишина. У окна самое тихое место.

- Лекарства принял, дед? Что ты машешь тут башкой своей лысой? Рот открой.

Шаги растворяются. Снова все обволакивает тишина. Много лет у окна самое тихое место. Зимой, летом, весной и осенью. Голубь воркует, поет на своем голубином, цокает коготками по подоконнику.

- Бля, придурок, слюни вытри, всю рубашку обвафлял. Маш, сколько времени?

- Не знаю.

- Давай их, короче, по палатам разгонять, задрало на их морды смотреть.

- Ну, разгоняй. Я пока пойду, чай поставлю… Степа, ты только этого не трогай, пусть посидит еще, ему хорошо тут, у окна…

- Степан Сергеевич, тезка, любимчик твой. Ладно, пусть сидит, тезка, пусть посидит. Разбалуешь, потом будет тебе сопли по халату размазывать.

- Не будет. Он хороший… Тихий… Одинокий только.

Слезы падают на колени, на пол, глубже.

- «Прилети, жучок, ко мне,

А наш папка на войне.

Мой миленок будет цел.

Только домик наш сгорел…»

Голос льется нежно, тишина расступается перед ним, и голос летит, через окно, через решетки, через лес, через озеро, дальше. Голос растворяется в озере, в лесу, на решетке, в окне, на губах. Глубже. Навсегда.

Конец.

Минск, 2012.

Дмитрий Богославский

Dm. bgslvsk@gmail. com

Mob. +375 29 5727919

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 1011