![]()
|
|||||||
Глава 5. 4 недели спустяГлава 5 Лия 4 недели спустя
Я думаю, что сошла с ума. Либо так, либо все, что я только что узнала, правда, и я потеряла почти два месяца своей жизни. Два месяца я верила, что я Уинтер. Два месяца я скрывалась от своей истинной личности. Два месяца... лжи. Воспоминание за воспоминанием пронзают мою разбитую голову с разрушительной силой грозы. Моя жизнь воспроизводится передо мной, как искаженный фильм, в котором зрители не знают конца, пока он не ударит им в лицо. Меня зовут Лия Волкова. Я не Уинтер. Я не бездомная. У меня есть муж, и Джереми действительно мой сын. Уинтер всегда была плодом моего воображения. Нет, это не мое воображение. Она – реальный человек, чью личность я использовала, чтобы сбежать от своей собственной. Зачем…? Просто зачем... мне это делать? Я приваливаюсь к стене в тусклом узком переулке и смотрю на Луку сквозь затуманенное зрение. Когда я планировала сбежать с Джереми и написала своему другу детства о помощи, я не думала, что он устроит целый маскарад. Я никогда бы не подумала, что это он послал циркового клоуна туда, где я ждала в парке, чтобы отвлечь охранников и Джереми, чтобы он мог затащить меня в этот переулок. Я приваливаюсь к стене в тусклом узком переулке и смотрю на Луку сквозь затуманенное зрение. Когда я планировала сбежать с Джереми и написала своему другу детства о помощи, я не думала, что он устроит целый маскарад. Я никогда бы не подумала, что это он послал циркового клоуна туда, где я ждала в парке, чтобы отвлечь охранников и Джереми, чтобы он мог затащить меня в этот переулок. Это тот самый Лука, который хотел, чтобы я не только шпионила за Адрианом, но и убила его – потому что я убила наемника, которого он нанял для этой работы. Желчь подступает к горлу, и я хлопаю ладонью по губам, когда осознание закручивается внутри меня, скручивая и дергая за сердечные струны. Я убила кого-то. Чтобы защитить Адриана, я не думала дважды о том, чтобы покончить с жизнью человека. Вот почему я сошла с ума. Вот почему где-то в моем сознании Уинтер имела больше смысла для моего здравомыслия. Возможно, она была бездомной, но она была свободна и определенно не была убийцей. Лука щелкает двумя пальцами перед моим лицом, его нетерпение отражается на его жестких чертах. Кожаная куртка, черная бейсболка и маска придают ему анонимность, которой он религиозно пытается достичь. Я не помню, чтобы он когда-либо появлялся на публике с полностью видимым лицом. Исходящий от него запах отбеливателя наполняет мои ноздри. У него всегда такой характерный запах, потому что он одержим уборкой. Раньше я думала, что у него ОКР, но, возможно, это больше связано с очисткой тел и убийствами. Где-то в мрачных уголках моего сознания я узнала этот запах, когда была Уинтер. Я была близка к тому, чтобы опознать его, но не смогла. – У меня нет времени на весь день, Герцогиня. Горячие красные эмоции пузырятся в моих венах, когда я позволяю своей руке безвольно упасть на бок. – Что ты со мной сделал? Он поднимает плечо. – Я открыл тебе глаза на правду. Я сказал тебе, что Адриан все это время использовал тебя, потому что ты дочь Лазло Лучано. Я тыкаю негнущимся пальцем ему в грудь. – Единственный, кто использовал меня все это время, – это ты, Лука. Я считала тебя другом, но ты все это время манипулировал мной. Ты подвергнул опасности мою жизнь, жизнь моего сына и жизнь моего мужа только потому, что это служит твоим целям. – Моим целям? Какого хрена, Герцогиня? Ты забыла, почему Адриан держит тебя рядом с собой? – Это нам с ним решать. У тебя нет ни малейшего права вставать, между нами. Глаза Луки вспыхивают неприкрытой яростью, и он хватает меня за руку, его пальцы в перчатках впиваются в мое пальто. – Ты выбираешь его, а не меня? – Я выбираю себя, а не тебя, Лука. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Оставь меня и мою жизнь в покое и уходи. Если ты когда-нибудь снова причинишь боль Яну или кому-то еще, о ком я забочусь, я без колебаний пристрелю тебя, как пристрелила твоего человека. Это может свести меня с ума раз и навсегда. Я могу потерять свою личность и стать кем-то совершенно другой, но, если это нужно для защиты моей семьи, я бы сделала это снова в мгновение ока. Моя семья. Мое сердце сжимается при этой мысли. Адриан и Джереми – моя семья. Вера в то, что я не имела с ними никаких отношений в течение двух месяцев, была самой жестокой вещью, через которую я могла пройти. Я думала, что я самозванка, что я забираю мужа и сына другой женщины, когда у меня все это время были Адриан и Джереми. Ну, по крайней мере, Джереми. Адриан – это... совсем другая история. В последний раз, когда я видела его в роли Лии, я прыгнула со скалы. Мои демоны взяли надо мной верх, и я не думала о Джереми. Я не думала о своей жизни и о людях, которых оставляла позади. Вот что происходит, когда ваш ум становится вашим злейшим врагом. Когда его единственная цель – уничтожить вас изнутри. Невозможно думать о шепоте демонов и необходимости покончить со всем этим. Мимо мысли, что, положив этому конец, я смогу все исправить. Конечно, я ошиблась. Совершенно ошиблась. И я бы совершила огромную ошибку, если бы не Адриан. Он вернул меня. Эта мысль заставляет мое сердце бешено колотиться в груди, ударяясь о грудную клетку. Даже когда я решила стать Уинтер, мой муж вернул меня и обращался со мной как с Лией. Он также отказывался называть меня Уинтер, даже когда я умоляла его об этом. Даже когда я закатывала истерики и требовала этого. Даже когда он мог легко превратить меня в Уинтер. И это затрагивает глубокий, темный уголок моей души. В котором не было ни света, ни надежды, ни выхода. Тот, который считал скалу моим последним прибежищем. – Ты думаешь, что сможешь пойти против меня, Лия? – Лука подходит ближе, пока его грудь почти не прижимается к моей. Его хватка на моей руке непреклонна, как будто он собирается вывернуть и сломать ее. – Я не хочу, но сделаю это, если придется. – Я думал, мы друзья. – Я тоже так думала, но я не дружу с людьми, которые используют меня. – Как насчет Адриана? Моя грудь сжимается при упоминании его имени. Я думаю, что для меня невозможно оставаться равнодушной, когда речь заходит о моем муже. – А что с ним? – Я расскажу ему обо всем, что ты делала за эти годы. – Я поговорю с ним. Он поймет. – Адриан? – он усмехается. – Ты бредишь, Герцогиня. Он из тех, кто казнит людей, если у них есть только мысль о том, чтобы перейти ему дорогу. Теперь, если он узнает, что его жена шпионила за ним, как, по-твоему, он отреагирует? Мысль о том, чтобы стать мишенью гнева Адриана, заставляет меня дрожать. Он действительно ужасен, когда злится, и не только потому, что причиняет мне боль, но и из-за своего молчаливого обращения. Я бы предпочла, чтобы он трахнул меня и наказал до тех пор, пока я не смогу двигаться, вместо того, чтобы холодно отнестись ко мне. Как будто я ничего не значу. – Он простит меня, если я объясню, – вру я Луке. – Но простит ли он это? Прежде чем я успеваю понять смысл его слов, он прижимается своими губами к моим с ослепительной силой, которая на мгновение ошеломляет меня. Его губы, жесткие и неприятные, вызывают глубокое чувство отвращения. Все, о чем я могу думать, – это поцелуи Адриана, страсть, стоящая за ними, и то, как они могут поднять меня, но при этом испортить. Я хлопаю ладонью по груди Луки и пытаюсь оттолкнуть его, но он хватает ее и продолжает целовать меня. Даже когда я сжимаю губы. – Так вот почему ты хотела уйти? Мое тело замирает от этого голоса. Тот же голос, который существует и в моих снах, и в моих кошмарах. Глубокий голос со слегка хрипловатым тенором, который большую часть времени спасает меня от мыслей. Только, похоже, сейчас это не так. Судя по пугающему спокойствию в его тоне, он здесь, чтобы дать волю своему гневу. Гневу, который заставляет меня дрожать всем телом. Лука отталкивает меня, заставляя мою руку отпустить его, а затем бежит в противоположном направлении. Адриан ускоряет шаг за ним, не удостоив меня даже взглядом. Он держит пистолет, и хотя его хватка кажется легкой, его тело настолько напряжено, что он, кажется, вот-вот вырвется на свободу. Если он пойдет за Лукой в его состоянии, я не сомневаюсь, что мой бывший друг детства убьет его. Он без колебаний всадит в него пулю и закончит его жизнь. В конце концов, все это время он планировал убийство моего мужа. Я хватаю Адриана за руку, ту, что с пистолетом, но он отталкивает меня, не глядя на меня. Я не отпускаю его, хотя мои ногти впиваются в рукав его куртки. В первый раз с тех пор, как он заметил, что Лука целовал меня, глаза Адриана встречаются с моими. Лучше бы они этого не делали. Они острые, твердые и напоминают безжалостное небо над головой. Когда он говорит, тон его голоса спокоен, но резок. – Отпусти. Я отчаянно качаю головой. – Защищай его сколько хочешь, Лия, но я, черт возьми, убью его. Сегодня, завтра или через десять лет. Это произойдет. – Я не защищаю его… – Я давлюсь слезами. – Я защищаю тебя. Мой муж поворачивается ко мне лицом и ударяет свободным кулаком в стену над моей головой, отвратительный звук эхом отдается в маленьком переулке. Его тело увеличивается, как будто оно удваивается в размерах, в то время как черты его лица обостряются. Пребывание в компании Адриана всегда было приятным опытом, но на самом деле быть предметом его гнева ничем не отличается от столкновения с вулканом в момент извержения. Он может и не сжечь меня, но угроза есть, она ждет, выжидает своего часа, чтобы поглотить меня целиком. – Значит, теперь ты защищаешь меня? Что дальше? Ты собираешься сказать, что трахаешься с ним ради меня? Я прерывисто вздыхаю, крепче сжимая рукав его куртки. – Я никогда этого не делала, Адриан. Я солгала. – Он только что засунул свой язык в твою гребаную глотку. Какая часть из этого ложь? – У него не было языка внутри. Если бы ты не был так ослеплен своим гневом, ты бы увидел это и тот факт, что он принудительно меня поцеловал. – Значит, теперь это моя вина? – Нет… – Я обхватываю обеими руками его запястье, смотрю на него, ожидая, умоляя Адриана, которого, как мне кажется, я потеряла. Оказалось, что нет. Даже пребывая Уинтер, он вернулся ко мне. Он обращался со мной так, словно я что-то значила. Он целовал меня. Он садился и улыбнулся мне. Я хочу этого Адриана, а не замкнутого монстра, которым он становится, когда приходит в ярость. Или еще хуже, когда он думает, что я ему изменила. Он видел, как Лука целовал меня, так что мое дело выглядит не очень хорошо, но я хочу бороться. Для него. Для нас. Для отношений, которых у нас никогда не было. – Я помню… Я знаю, что я не Уинтер, что я Лия. Я знаю, что ты, должно быть, присматривал за мной все то время, пока я думала, что я бездомная, и что в конце концов ты привел меня домой. Адриан пристально изучает меня, его пытливый взгляд пронзает меня насквозь, разрывая на части, чтобы добраться до самого мозга костей. Если я и ожидала какой-то радости или облегчения, то ничего не получила. На его челюсти напрягается мускул, и он отводит кулак назад, чтобы снова ударить им по стене. Я вздрагиваю, но это больше от беспокойства при мысли о том, что он повредит костяшки пальцев. – По-видимому, первое, что ты сделала, вспомнив, это встретилась со своим любовником. – Нет, нет… – Я держусь за его руку, нуждаясь в близости. – Я знаю, как это выглядело с твоей точки зрения, но это было не так. – Ты, очевидно, планировала встретиться с ним, Лия – Это потому, что я увидела Уинтер в гостевом доме и подумала, что мне нет места в твоей жизни. Вот почему я хотела уйти. Я понимаю, насколько ошибочны мои слова в тот момент, когда они выходят. – Ты хотела уйти, – медленно и угрожающе повторяет Адриан. – Я больше не хочу. Клянусь. Он отрывает руку от стены, чтобы двумя пальцами схватить меня за подбородок. Они грубые, предназначены для наказания и причинения боли, но единственное, на чем я сосредоточена, – это кровь, пятнающая его разбитые костяшки пальцев. Прежде чем я успеваю дотянуться до них или попытаться их успокоить, Адриан крепко сжимает мою голову. – Возможно, ты кое-что забыла, так что позволь мне напомнить тебе, Лия. Ты моя жена. Моя, черт возьми. Это означает, что ты не защищаешь другого мужчину в моем чертовом присутствии. Как бы ты ни пыталась его защитить, я найду ублюдка и убью его. Тогда я сдержу свое обещание и трахну тебя в его крови. Тогда я это вижу. Закрытие. Кипящий гнев, который, в конце концов, остынет и превратится в безразличие. Так было и раньше. Он был так зол, что отказался прикасаться ко мне, опасаясь, что причинит мне боль, а затем отстранился. Я была достаточно глупа, чтобы позволить этому случиться в прошлом. И, сделав это, я, в конечном счете, навредила себе. Я отдала весь контроль своим демонам и позволила им диктовать мою судьбу и мою жизнь. Этого больше не будет. Даже если мои внутренности сжимаются при мысли о том, что меня отвергнут, даже если мой разум все еще плавает с миллионом мрачных сценариев, я знаю одну вещь наверняка. Мне нужно удержать Адриана. Я должна остановить его от того, чтобы он закрылся от меня. И единственный способ сделать это – использовать методы, которые он использовал, когда хотел, чтобы я была с ним. Прежде чем мои нервы берут верх, я опускаюсь на колени. На этот раз я буду тем, кто дает.
|
|||||||
|