Джаспер Ридли 24 страница

Вернувшись в Рим, Муссолини 31 марта написал докладную записку королю, в которой рассматривал политику, которой следует придерживаться Италии в отношении войны. Было сделано только 8 копий этого в высшей степени секретного документа: для короля, маршала Бадольо, маршала Грациани, Чиано, министра по делам Итальянской Африки, командующих морскими и военно-воздушными силами, и один экземпляр остался у самого дуче. После констатации, что во время войны трудно предсказать ход событий, Муссолини писал, что, как уже понял Самнер Уэллс, нет никакой возможности договориться о мире, поскольку Британия и Франция настаивают на восстановлении независимости Польши, Чехословакии и Австрии, а Гитлер никогда на это не согласится. Французы и британцы будут обороняться на Западном фронте и попытаются атаковать где-то в другом месте — возможно, на Балканах или на Кавказе. Однако в основном они будут вести войну на море и продолжать блокаду Германии. Немцы также не станут атаковать линию Мажино на Западном фронте, так как это будет слишком рискованно, а поражение будет иметь непоправимые последствия для морального духа германской нации.

Италия никогда не станет по-настоящему свободной, оставаясь пленницей Средиземноморья. Чтобы выйти на волю, она должна разделаться с британскими твердынями — Гибралтаром и Суэцем. Этого Италия не сможет добиться, продолжая выдерживать нейтралитет в войне. Если она останется нейтральной, то в послевоенном мире с ней никто не будет считаться, как со Швейцарией. Для Италии немыслимо выступить в войне против Германии, следовательно, единственная возможность для нее — присоединиться к Германии. Однако Италия не может выдержать длительную войну, поэтому она должна включиться в нее в нужный момент, не слишком рано и не слишком поздно. Объявив войну, Италия должна стать на защиту своих рубежей с Францией и нападать только в том случае, если французская армия рухнет под ударами немцев, что представляется маловероятным. Италия может также занять оборонительную позицию в Ливии как против Франции в Тунисе, так и против Британии в Египте. Если возникнет подходящая ситуация, Италия может перейти в наступление на Балканах или против Югославии, или против Греции, и, безусловно, она должна занять агрессивную позицию в Эфиопии против Британии в Сомали и Франции в Джибути и на море.

В этом меморандуме от 31 марта Муссолини ничего не говорит о дате вступления Италии в войну. Однако в начале апреля 1940 года Гитлер оккупировал Данию и Норвегию, предотвратив британский план минирования норвежских вод с целью помешать норвежско-германской торговле. Муссолини письмом поздравил Гитлера с нанесением превентивного удара. Успехи немцев в Норвегии убедили Муссолини, что Гитлер выиграет войну скорее, чем он полагал, поэтому он решил, что настала пора Италии объявить о своем вступлении в схватку прежде, чем она закончится. 1 мая он сообщил своим министрам, что в XIX веке Франция побеждала, потому что была революционной. Теперь Англия и Франция — страны консервативные. Германия же — больше не Германия прусских юнкеров, а Германия народная, страна людей, положивших конец плутократии.

1 мая Гитлер начал наступление на Западном фронте через Бельгию и Голландию. Наступление, которое и Муссолини, и его генералы считали самоубийственным. В течение трех недель немецкие армии покори ли Голландию и Бельгию и заставили британцев эвакуировать свои войска из Дюнкерка. Германская кинохроника событий, которую крутили в кинотеатрах по всей Италии, показывала сокрушительные последствия воздушных налетов на Роттердам, бегство французского гражданского населения по дорогам впереди наступающих немецких частей, старух, маленьких детей, беспомощно блуждающих среди руин разбомбленных городов. Немецкий комментатор, заканчивая сюжет, говорил: «Мы должны благодарить фюрера и его солдат за то, что с нами ничего подобного никогда не может произойти».

В день немецкого наступления на Запад Черчилль сменил на посту премьер-министра Чемберлена и стал во главе коалиционного правительства консерваторов, лейбористов и либералов. 15 мая на заседании кабинета министров лорд Галифакс, остававшийся министром иностранных дел, предложил, чтобы Черчилль лично обратился с просьбой к Муссолини оставаться от войны в стороне. Черчилль согласился и на следующий же день написал такое письмо. Он напомнил Муссолини об их дружеской встрече в Риме несколько лет назад и уверил его, что очень ценит ставшую традиционной англо-итальянскую дружбу. Несомненно, Британия и Италия могут «нанести друг другу тяжелый урон, жестоко покалечить друг друга и омрачить Средиземноморье нашей борьбой», но он надеется, что Муссолини не даст сигнала к войне, «который никогда не подадим мы».

Муссолини ответил 18 мая. Он написал, что долголетней англо-итальянской дружбе был положен конец Британией, когда она сыграла ведущую роль во введении санкций Лиги Наций против Италии во время Эфиопской войны, хотя действия Италии в Эфиопии не причиняли никакого ущерба британским интересам. Раз Британия сейчас вступила в войну, чтобы с честью выполнить свои обязательства перед Польшей, Черчилль должен понять, почему Италия вступает в войну, чтобы честно выполнить свои договорные обязательства, данные Германии.

Немецкие армии продвигались вперед по Франции. Поль Рейно, сменивший на посту премьер-министра Даладье, предложил Черчиллю, чтобы Британия и Франция попросили Муссолини стать посредником между ними и Гитлером в переговорах о мире. Французское предложение было рассмотрено на заседании британского военного кабинета 27 мая. Галифакс хотел принять предложение Рейно, но ему резко возражали Черчилль, Чемберлен, Арчибальд Синклер (лидер либералов) и два министра-лейбориста, Клемент Этли и Артур Гринвуд. После жаркой дискуссии Галифакс пригрозил уходом в отставку, но Черчилль уговорил его этого не делать.

Успехи немцев во Франции, которых Муссолини не ожидал, убедили его, что надо поспешить с вступлением в войну до того, как она закончится победой Германии. 26 мая он сообщил своим генералам, что 5 июня объявит войну Франции и Британии. Они убедили его дать им еще несколько дней на необходимые приготовления.

Вечером 10 июня Муссолини обратился к толпе с балкона Палаццо Венеция. Была организована трансляция его обращения к народу во все города Италии.

Он сообщил мужчинам и женщинам Италии, Албании и Империи, что «объявление войны…» Тут он вынужден был прерваться, так как толпа выкрикивала приветствия и скандировала: «Дуче! Дуче! Война! Война! » Это продолжалось около двух минут, затем он поднял руку, приказывая всем замолчать, и продолжал свою речь: «…было передано послам Великобритании и Франции», двух государств, которые побудили 52 нации ввести санкции против Италии и которые отвергли предложения фюрера о мире от б октября. «Народ Италии, к оружию! Покажите вашу волю, ваше мужество и вашу доблесть! »

Глава 34

ВОЙНА МЕЖДУ КРОВЬЮ И ЗОЛОТОМ

На другой день после объявления войны король назначил Муссолини главнокомандующим всех итальянских вооруженных сил. Муссолини немедленно приказал Бадольо начать наступление на Францию. Однако британские воздушные силы быстрее перешли к делу и на второй день войны уже бомбили Турин, убив 14 и ранив 30 гражданских лиц. 26 июня Муссолини направил Гитлеру письмо, в котором попросил его, когда настанет пора бомбить Лондон, разрешить итальянским эскадрильям участвовать в рейдах отмщения за английскую бомбежку Турина. Итальянские самолеты сразу же совершили серию массированных налетов на британскую морскую базу на Мальте и гражданское население острова. В этих воздушных рейдах отличился Бруно Муссолини.

В течение недели со дня объявления войны итальянская армия вторглась во Францию и захватила Ментону и несколько других городов на Французской Ривьере, а немецкие армии вошли в Париж. Восьмидесятичетырехлетний маршал Петен, герой Первой мировой войны, стал главой государства. Он перенес столицу в Виши и подписал перемирие с Германией и Италией.

18 июня Муссолини отправился в Мюнхен на встречу с Гитлером, чтобы заявить права на свою долю добычи от победы над Францией. Он просил Гитлера заставить Францию передать Италии Ниццу, Корсику, Тунис и Джибути. Чиано предложил Риббентропу, чтобы Италии отдали также Алжир и Марокко. Но Гитлер держался уклончиво и ответил Муссолини, что еще не решил, какие условия мира предложит французам.

В Ливии итальянцы сразу начали небольшие военные операции против британских войск, находившихся в Египте. Сам Бальбо участвовал в воздушных налетах, командуя эскадрильей. Они летали над пустыней, высматривали британские танки и нападали на них. 28 июня Бальбо вылетел со своей эскадрильей с аэродрома в Тобруке на поиск англичан. Пока он был занят разведкой, несколько британских самолетов прошли на бреющем полете над летным полем, сбросили на него бомбы и улетели. Когда Бальбо и его эскадрилья вернулись, зенитчики противовоздушной обороны приняли их самолеты за британские, заходящие на вторую атаку. Они открыли огонь. Самолет Бальбо был сбит. Бальбо погиб. Он был убит «дружеским огнем» своих собственных солдат. В Королевском воздушном флоте Британии ценили Бальбо как достойного отважного противника. Несколько британских самолетов пролетели над итальянским аэродромом и сбросили похоронный венок с надписью, в которой отдавали ему должное. Муссолини приказал итальянской прессе об этом не сообщать: он хотел, чтобы итальянцы ненавидели англичан, а не уважали их за этот рыцарский поступок.

Некоторые члены иерархии считали, что Муссолини не выказал никаких признаков скорби, узнав о смерти Бальбо, и что его официальные соболезнования также отличались холодностью. Это дало повод для быстро распространившихся слухов, не угасших и потом, что Муссолини завидовал популярности Бальбо. Но скорее всего это было лишь позой «сурового воина», которую Муссолини часто любил принимать. Суровый мужчина, который никогда никого не благодарит за верную службу, но принимает ее просто как исполнение его подчиненными своего долга.

Несомненно, он гораздо больше огорчился два месяца спустя, когда у Кларетты Петаччи случился перитонит и пришлось делать срочную операцию. Перитонит был вызван выкидышем — эта причина указана в истории болезни. И хотя, возможно, самопроизвольный аборт стал его причиной, но это все же маловероятно. Чаще бывает, что перитонит следует за искусственным прерыванием беременности. Муссолини запретил в Италии аборты в угоду церкви, а также потому, что, подобно Сталину, беспокоился о падении рождаемости. Ему нужны были солдаты, которые будут воевать через 20 лет. Однако из всякого правила есть исключение. Окружение Муссолини, которое заслуженно или незаслуженно называли ЧК, несомненно, готово было нарушить закон во благо Италии и фашизма. А возможное рождение у Дуче внебрачного ребенка могло вызвать целый скандал.

Кларетту оперировали 27 августа у нее дома на вилле в Камиллуччиа, одном из районов Рима. Неотложные государственные и военные дела не помешали Муссолини поехать на виллу и ждать окончания операции. Все, казалось, прошло хорошо. Но 1 сентября состояние Кларетты ухудшилось. Муссолини сообщили, что жизнь ее в большой опасности. Операции по поводу перитонита в 40 % случаев заканчивались смертельным исходом. Однако кризис миновал, и Кларетта полностью выздоровела. Самопроизвольным или насильственным был этот аборт, но слухи поползли. Так что, когда на следующий год невестка Кларетты родила майору Марчелло Петаччи сына, сплетни утверждали, что этот ребенок, Фердинандо Петаччи, является незаконным сыном Кларетты и Муссолини. Однако Рашель ничего не знала ни об этих слухах, ни об аборте Кларетты, ни о визите Муссолини на виллу в Камиллуччиа.

* * *

Почти все в Европе считали, что Германия выиграла эту войну, но, когда в июле Гитлер предложил заключить мир, Черчилль ему не ответил. В августе и сентябре Люфтваффе безуспешно пытались уничтожить РАФ (Королевский воздушный флот); это была прелюдия к вторжению на Британские острова. Как и хотел Муссолини, эскадрилья итальянских самолетов присоединилась к размещенным во Франции Люфтваффе и участвовала в налетах на Лондон.

11 ноября несколько итальянских бомбардировщиков в сопровождении 60 истребителей атаковали британские торговые суда в Мидуэе. При этом 8 бомбардировщиков и 5 истребителей были сбиты.

4 октября Гитлер и Муссолини встретились на перевале Бреннер. Гитлер сообщил Дуче, что собирается на встречу с Франко в местечке Хендейе на испанской границе, а потом с Петеном в Монтуаре. Он надеялся уговорить петеновский режим Виши сотрудничать с Германией, а Франко — вступить в войну на стороне стран Оси. Муссолини намерение Гитлера встретиться с Петеном не обрадовало: чем лучше будут отношения между Гитлером и Петеном, тем меньше было шансов на то, что он согласится отдать Италии французские территории (Ниццу, Корсику, Тунис и Джибути).

Муссолини попытался отговорить Гитлера, убеждал его не верить Петену. Он говорил, что не сомневается в том, что пете-новское правительство поддерживает через британское посольство в Лиссабоне тайные контакты с находящимся в Лондоне лидером Французских сил освобождения, воюющих на стороне Британии, Шарлем де Голлем. Гитлер ответил, что разведка сообщает ему об отсутствии каких-либо оснований полагать о связях правительства Виши с де Голлем или британцами. Что касается претензии Муссолини, то Гитлер уточнил, что решит будущее французских колоний в мирном договоре по завершении войны, поскольку в, настоящее время он слишком занят ведением войны. И пока война не будет выиграна окончательно, французские колонии останутся под французским контролем.

Гитлер и Муссолини договорились вновь встретиться во Флоренции 28 октября, чтобы обсудить результаты свидания с Франко и Петеном. Вскоре Риббентроп проинформировал Муссолини, что, по данным немецкой разведки, греческое правительство дало согласие предоставить британскому флоту морские и воздушные базы в Греции, для того чтобы помочь их операциям против Италии в Средиземном море. Муссолини решил предупредить это вторжением в Грецию и приказал армии начать операцию 28 октября, в годовщину марша на Рим. 19 октября он написал Гитлеру письмо, в котором объяснил, что столкнулся с той же ситуацией, что и тот шестью месяцами раньше, в апреле. Тогда Гитлер нанес превентивный удар по британскому плану войти в Норвегию и сам занял Норвегию.

28 октября итальянские воздушные силы совершили налет на Салоники, а итальянские войска в Албании вторглись в Грецию. Гитлер впервые услышал об итальянском вторжении в Болонье, на пути во Флоренцию к Муссолини (они должны были в этот день встретиться). Однако история о том, что он рассвирепел, так как Муссолини даже не намекнул ему заранее о своем намерении, ложна. В письме к Гитлеру от 19 октября Муссолини не сообщил ему только дату.

Сначала итальянцы начали теснить греков, но им очень мешала плохая погода. Затем греки контратаковали их и вторглись в Албанию. Шесть тысяч албанцев, служивших в итальянской армии, взбунтовались, отказались воевать и стали в больших количествах дезертировать. Спустя три недели после начала кампании, 22 ноября, Муссолини отправил письмо Гитлеру с сообщением, что первоначальные успехи итальянцев сменились вынужденным отступлением. Он также написал, что этому есть три причины: во-первых, внезапная плохая погода, во-вторых, мятеж албанцев, в-третьих, потому что болгары, которые должны были быть союзниками Германии и Италии, отвели свои войска с греческой границы и тем самым дали грекам возможность перебросить 8 дивизий, ранее противостоявших болгарам во Фракии, на албанский фронт.

В сентябре 1940 года Грациани из Ливии вторгся в Египет и повел наступление на британцев. Однако в декабре британцы перешли в контратаку и, оттеснив итальянцев, оккупировали Ливию. Они продвигались очень быстро и захватили Сиди-Баррани, Бардию, Тобрук и Бенгази. Только в Восточной Африке дела у итальянцев шли хорошо. Их армия, состоящая из 300 000 итальянцев и туземных войск Эфиопии, расквартированная в Эфиопии и Итальянском Сомали, вошла на юге в Британское Сомали и Кению, а на севере — в Судан.

В ночь с 11 на 12 ноября англичане разбомбили морскую базу в Таранто, на «каблуке» Италии. Это был тяжкий удар по моральному духу итальянцев.

* * *

Гитлер был доволен встречей с Петеном, но раздосадован переговорами с Франко. Ему не удалось убедить Франко вступить в войну на стороне стран Оси. Испания, по словам Франко, еще не оправилась от потерь в гражданской войне, да и урожай оказался плохим и в стране была острая нехватка продуктов питания. Гитлеру надо будет послать в Испанию продовольственную помощь и дать ей широкомасштабную финансовую поддержку, прежде чем Франко даже помыслит об объявлении войны Британии. Гитлер надеялся, что если Франко присоединится к нему, то он сможет послать в Испанию немецкие войска и они оттуда атакуют Гибралтар. Отобранные для этого специальные части уже тренировались во Франции в скалолазании.

Гитлер счел поведение Франко неблагодарным — ведь он так помогал франкистам во время гражданской войны. Так что теперь финансовые требования, которые Франко выставлял условием своего вступления в войну, были неразумны. Гитлер рассматривал возможность вторжения в Испанию: тогда бы он спокойно отдал приказ войскам спуститься с Пиренеев к Гибралтару и атаковать. Но если он так поступит, испанская армия станет сопротивляться, и это надолго задержит немецкие войска и позволит англичанам прислать подкрепления Франко и защитить Гибралтар. В результате Франко из дружески нейтрального станет его врагом и союзником Британии.

Во время встречи 19 января 1941 года с Муссолини в Берхтесгадене Гитлер предложил, чтобы Муссолини попытался убедить Франко включиться в войну, так как в гражданскую войну Италия помогала Франко еще больше, чем Гитлер. И возможно, Муссолини окажет на него большее влияние, чем фюрер.

12 февраля Муссолини и Франко встретились в Бордигере на Итальянской Ривьере, популярном летнем курорте, совершенно пустынном в это время года, да еще в военное время. С ними находились помощники: министры иностранных дел Чиано и Серрано Суньер. Муссолини рассказал Франко, что во время встречи с Гитлером в Берхтесгадене он выражал глубокое восхищение Франко, но был разочарован, что тот не хочет поддержать страны Оси, вступив в войну. Гитлер попросил Муссолини поговорить об этом с Франко. Пытаясь убедить Франко, что Британия не выиграет эту войну, Муссолини сделал обзор военной ситуации. У Британии не осталось потенциальных союзников в Европе, за исключением разве что России. Но у Гитлера наготове 235 дивизий, готовых отразить русское наступление.

Муссолини считал, что Сталин слишком проницателен, чтобы позволить евреям убедить его напасть на Германию. Верно, что англичане продвигаются вперед в Северной Африке, но Гитлер решил послать немецкие войска в Ливию, итальянские подкрепления тоже на подходе. Грекам удалось оттеснить итальянцев в Албании, потому что они начали наступление всего лишь с шестью дивизиями против 15 греческих. Он признался, что совершил ту же ошибку, что и австрийцы, воюя с сербами в 1914 году, и русские, воюя в прошлом году с финнами: был чересчур самоуверен и начал наступать с недостаточными силами.

Муссолини говорил, что Гитлер считает, будто именно из-за этих неудач итальянцев Испания не вступает в войну. Но Франко поспешил заявить, что он бесконечно признателен Муссолини за помощь, оказанную ему во время гражданской войны, и не сомневается, что доблестные итальянские солдаты победят англичан в Северной Африке и греков в Албании. Он глубоко сожалеет, что Испания не может вступить в войну за дело международного фашизма, так как страна еще не оправилась от последствий гражданской войны и стоит перед жесточайшей нехваткой зерна. В восьми испанских провинциях его хватит только на три месяца. Кроме того, в подвешенном состоянии оставался вопрос об испанских колониальных претензиях. Франко боялся, что, пока Гитлер проводит политику дружеских отношений с вишистской Францией, просьбы Испании он удовлетворять не станет.

Муссолини осведомился у Франко: если Германия удовлетворит колониальные притязания испанцев, то вступит ли он тогда в войну? Франко ответил, что, если его условия будут выполнены, Испания вступит в войну, но он не может сказать, когда именно. И добавил, что время ее вхождения в войну зависит больше от немцев, чем от испанцев. Это было все, что Муссолини удалось добиться от Франко, который так и не ответил на его вопрос о том, когда же Испания вступит в войну, хотя дуче задавал его три раза.

* * *

Британцы продолжали воздушные налеты на итальянские города. 9 февраля 1941 года английские военно-морские и военно-воздушные силы атаковали Геную: они бомбили ее с воздуха и подвергли артобстрелу с моря. Считалось, что это сильно подействует на боевой дух итальянцев, про который Черчилль писал, что он, «по слухам, необычайно упал». Выступая перед фашистской иерархией в Риме 23 февраля, Муссолини с вызовом ответил, что если британская атака на Геную имела целью прервать коммуникации и нанести урон ее промышленным предприятиям, он бы это понял. Но целью было запугать и деморализовать население, а это означает, что Черчилль понятия не имеет о духовной силе итальянцев и фашизма.

В начале марта Муссолини отправился в Албанию ободрить свои войска, но итальянцы продолжали отступать. В Англии весело смеялись над неприятностями итальянцев и распевали популярную песенку:

Дуче нынче удивлен: ему греки не сдаются.

Так он этим потрясен — макароны не жуются.

Эдда Чиано поступила в итальянский Красный Крест и отплыла в Албанию, чтобы ухаживать за ранеными. Теперь пришла пора англичанам бомбить по Красному Кресту. Они среди ночи атаковали госпитальное судно, на котором Эдда направлялась в Албанию, и потопили его. Эдда и другие сестры выбрались на плот. Ее спасли и доставили на берег, после того как она пробыла в воде около пяти часов. Муссолини навестил ее в Валоне, к тому времени она уже полностью оправилась от потрясения без физических или психологических последствий.

* * *

Гитлер направил в поддержку итальянским войскам в Ливии немецкие части под командованием генерала Эрвина Роммеля. Немцы с итальянцами оттеснили англичан за египетскую границу, вновь заняли Бенгази и обошли Тобрук — еще продолжавший держаться островок британского сопротивления в пределах границ стран Оси. На Балканах решение правительства Югославии подписать пакт с Гитлером вызвало в Белграде народное восстание. Гитлер ответил опустошительным воздушным налетом на Белград и оккупацией Югославии. Итальянские войска участвовали в этом вторжении.

Хорватские фашисты, усташи, возглавляемые Павеличем, приветствовали немцев как освободителей. Хотя Павелич провел несколько лет беженцем в Италии, Муссолини тогда постарался с ним не видеться. Теперь он встретил его в Риме как почетного гостя и поставил в Загребе диктатором. Хорваты за это обязались отдать Италии Далмацию и посадить на престол Хорватии двоюродного брата короля Виктора Эммануила, с Павеличем в качестве регента и «поглавника» (вождя). Итальянские части заняли также Черногорию, где был провозглашен королем еще один кузен Виктора Эммануила. Но ни король Хорватии, ни король Черногории так никогда и не побывали в своих королевствах.

Теперь немецкие войска включились в войну на Балканах. Они пришли на помощь итальянцам, воюющим с греками в Албании. Вопреки мнению своих генералов, Черчилль из политических соображений принял решение отозвать части из Северной Африки, чтобы помочь грекам. Однако они не смогли помешать немецкому захвату Греции. Немцы передали Афины итальянцам. В мае немцы одержали еще одну победу: их парашютисты отобрали у англичан Крит, хотя силы британцев были неизмеримо большими.

В Хорватии усташи Павелича продолжали арестовывать, интернировать и убивать сербов и евреев в концентрационном лагере Ясеноваце и в хорватских деревнях. Муссолини после вступления Италии в войну усилил преследования итальянских евреев, приказав считать их всех «враждебными чужестранцами», потому что международное еврейство всегда было антифашистским. У евреев конфисковали радиоприемники, их банковские счета были заморожены, их подвергали разного рода преследованиям. Многие из них были арестованы и интернированы в лагеря или направлены на принудительные работы. Однако в Хорватии евреи смотрели на итальянскую армию как на спасительницу, защитницу от усташей. Многие евреи бежали в итальянскую зону оккупации и итальянскую Далмацию. Итальянские власти спасали их от смерти и в некоторых случаях отсылали через Адриатику в Италию.

* * *

В январе 1941 года Британия начала наступление против итальянцев в Восточной Африке — одновременно в Кении и Судане, а также в Эфиопии с севера и юга. Они призвали группы эфиопского сопротивления восстать против итальянского господства. Император Хайле Селасоие прибыл из изгнания в штаб-квартиру британских войск в Хартуме и к началу января вновь ступил на родную землю. Итальянцы отчаянно сопротивлялись, особенно на перевале Керен. Британская армия с ее индийскими частями понесла тяжелые потери. Но все-таки к началу апреля они заняли всю Эфиопию. Итальянские войска сдались, и Хайле Селассие вновь воцарился в Аддис-Абебе как император. 9 мая Черчилль писал ему: «Ваше Величество явился первым из законных монархов, свергнутых со своего трона и изгнанных из страны фашистско-нацистскими преступниками, и вы первый триумфально вернулись обратно». В 1941 году Черчилль заговорил совсем другим языком, чем в 1927, 1935 и в мае 1940 года.

* * *

28 мая британская флотилия из 13 кораблей, отплыв из Александрии, при поддержке самолетов ночью атаковала итальянский линкор «Витторио-Венето» у греческого мыса Матапас. Линкор был поврежден. В течение последующих нескольких дней итальянцы потеряли 3 из 13 эскадренных миноносцев и 5 из 8 авианосцев. Британцы потеряли только 2 самолета и ни одного корабля. 2400 итальянских моряков были убиты или утонули. Британский командующий адмирал сэр Эндрю Каннингэм докладывал, что дал итальянскому флоту урок, который удержит его от активных действий до конца года.

После встречи с Гитлером на Бреннере Муссолини 10 июня 1941 года выступил с обращением к Палате по поводу первой годовщины со дня вступления Италии в войну. Палата депутатов больше не избиралась, а назначалась Муссолини. Это была «Палата Фаший и Корпораций». Ему пришлось рассказать о серии неудач, но он говорил очень уверенным тоном, объявив, что они одержали победу над Грецией, стоившую им всего 13 502 человек убитыми. Они согласились с решением немецких союзников, чтобы Афины и большая часть Греции находились под итальянской оккупацией. Британские успехи в Эфиопии были расценены всего лишь как один из эпизодов личной вражды между Италией и Англией, не имеющий сколько-нибудь существенного влияния на общий ход войны. Кроме того, как бы долго война ни длилась, Британия выиграть ее не сумеет, так как у нее нет ни союзников, ни плацдарма в Европе. И никакие Соединенные Штаты ей в этом не помогут.

Он приветствовал воссоздание хорватского государства, возглавляемого Павеличем, много лет прожившим в Италии. Он отдал дань заслугам Франко, а также объяснил, что понимает, почему Испания сейчас не может вступить в войну, и сказал, что Италии нужна от нее лишь моральная поддержка в борьбе с плутократией, иудаизмом и масонством. Заклеймив «тоталитарный» режим «Делано Рузвельта» в Соединенных Штатах, Муссолини заявил, что нынешняя война — это борьба между кровью и еврейским золотом. Страны Оси — это революционное выражение новой Европы, и они непременно победят. «Так решил Господь справедливый, живущий в душах молодых наций: мы победим! »

Глава 35

ПОХОД НА МОСКВУ

Хотя Муссолини приказал будить его среди ночи лишь в исключительных случаях, и то если новости будут плохими, он был разбужен на рассвете 22 июня 1941 года сообщением, что гитлеровские армии вторглись на территорию СССР. Гитлер не сказал об этих планах Муссолини, когда они виделись тремя неделями раньше. Когда Гитлер перед самоубийством писал последнее оправдание своих действий, он объяснил, почему напал на Россию, не победив сначала Британию. Он писал, что осознал: вторгнуться в Англию невозможно, а на заключение мира Британия никогда не пошла бы, пока у нее оставался хоть один потенциальный союзник на континенте. Россия была той единственной европейской державой, которая могла бы выступить против Германии. Так что, если бы он победил СССР, Британия осознала бы тщетность своих надежд на победу и пошла бы на заключение мира.

По утверждениям Рашели, записанным спустя много лет (не являются ли они проявлением знаменитого «заднего ума»? ), Муссолини, услышав о нападении Гитлера на Россию, назвал это грубейшей ошибкой. Если он и сказал такое, то вскоре переменил свое мнение, потому что отправил Гитлеру письмо, поздравляя его с тем, что он вторгся на территорию СССР и, таким образом, вновь стал лидером в борьбе с большевизмом. Он призывал его не пугаться разговоров о том, что на протяжении всей истории завоевателей России поджидало поражение, а часто и последующий личный крах. Теперь не те времена. В отличие от прошлых завоевателей у Гитлера имеется неоспоримое преимущество перед ними в виде современного транспорта, танков, самолетов и непобедимой германской армии.

Он просил у Гитлера разрешения послать итальянский экспедиционный корпус сражаться в Россию под немецким командованием. Он обещал Гитлеру, что они себя хорошо покажут, потому что лучше всего его бойцы воюют, сражаясь против коммунистов. Он направил в Россию 230 000 солдат под командованием генерала Джованни Мессе. Первые части отбыли через три дня после того, как 25 июня он лично проинспектировал их в Вероне.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒