Большой поход на слонах. Послесловие

Клад

ты дошел? До самого Рима? – спросил Морик.

– На это потребовалось какое‑ то время, – ответил старик. – Но мы дошли. Карфагеняне нас не поймали. Римлянам ведомы были тайные тропы – они даже сумели провести повара и ослов, и нам было неплохо, потому что Дукар хорошо готовил, поддерживая во всех приподнятое настроение. А так как человек, которому я принадлежал, не возражал против того, что я помогаю Дукару, я по дороге в Рим тоже научился готовить…

Старик разворошил сучком оставшиеся угли. Всю ночь он помаленьку подкармливал огонь. Сейчас, когда стало светать, угли казались потухшими. Старик так пристроил сучок на углях, что он занялся пламенем. Морик, Тана и старик немного мерзли. Старик поискал глазами солнце.

– Оно должно скоро взойти, – решил он, – как только оно выйдет, мы откроем люк.

– И ты никак не мог от них убежать? – спросила Тана.

– Куда мне было бежать? – вопросом на вопрос ответил старик. – Раненный, я бы далеко не ушел. Да я и не хотел убегать, пока с нами был Дукар. Кроме того, человек, который меня купил, чертовски внимательно наблюдал за мной, даже за моей раной и одеждой погонщика. В его глазах моя ценность все время росла. Он и правда выколотил благодаря мне много денег: меня показывали в Риме на всех площадях. Римляне толпились вокруг меня; если раньше они дрожали перед слонами Ганнибала, то теперь страха у них не было. Я был последним осколком слонов. Меня перекупил богатый римлянин, и это стоило ему порядочных денег.

Морик, смотревший на старика другими глазами, чем за день до этого, нерешительно спросил:

– А они попробовали из тебя что‑ нибудь вытянуть о слонах?

Старик снисходительно улыбнулся:

– Ты не знаешь римлян. Они добиваются всего, чего хотят. Но зачем об этом говорить?

– Они тебя пытали? – испуганно спросила Тана.

– Почему мне должно было быть лучше, чем Карталону? – равнодушно сказал старик. – Как вы видите, я выдержал. Только сначала было трудно, пока я оставался наедине с самим собой. Но потом возле меня вдруг возник Карталон, он внушил мне: «Не говори им ничего! Или просто ври! Делай, как я, ври им, они ничего не заметят». И он опять показал мне клеймо на своей руке: «Теперь у тебя будет такое же! Веришь ты теперь, что они – дьяволы? Их надо ненавидеть! »

Я до крови закусил губы и ничего не сказал. Они хотели выпытать у меня, что я знаю о слонах, и особенно о том, в какое место надо бить, чтобы они сразу умерли. Я ничего не сказал. Я лежал и почти не двигался, как тогда, когда был засыпан развалинами Сагунта. Они привязали меня к скамье для пыток. Когда я начал врать, как Карталон, передо мной вдруг возник Сур, и Карталон исчез. На голове Сура опять были красные перья, а не крестообразная рукоять меча. Он склонял голову набок. «Скажи им все, – советовал он, – не ври! Ответь на все вопросы, и они оставят тебя в покое…» И тогда я рассказал им обо всем, что они хотели знать о слонах…

– И они отпустили тебя? – спросила Тана.

– Позже, – сказал старик. – Через сорок или пятьдесят лет. Я перестал считать годы.

– Их надо ненавидеть! – крикнул с горечью Морик. Старик покачал головой:

– Карталон их ненавидел и потому умер. Я был доволен, что они оставили меня в покое. У меня опять был Сур. Он вернулся в нужную минуту. Без него я бы не выдержал, но он хотел, чтобы я через это прошел. Теперь со мной опять был друг, с которым я мог беседовать, которому мог задавать вопросы, когда мне это было нужно. Чего еще желать?

– А что было с Ганнибалом дальше? – поинтересовался Морик.

– Когда‑ то я думал, что он будет для меня важнее Сура.

Было видно, что вопрос Морика больно задел старика. Он взглянул на горы, стоявшие на востоке. Небо над ними стало красным.

– Сейчас появится солнце, – сказал старик, – тогда мы откроем люк.

– Только один вопрос, – попросил Морик. – Видел ты еще хоть раз Ганнибала?

– Ганнибала? – Старик рукой словно отмахнулся от этого имени. – Я больше не хотел иметь с ним ничего общего. Но он встречался мне на каждом шагу. Во всех переулках Рима, где собирались люди, Ганнибал то и дело возникал в разговорах. Он появлялся даже во снах. И мне он тоже снился. Этим он как будто мстил мне за то, что я убежал. Легионы, выставленные против него Римом, ничего не могли с ним поделать. Никто не понимал войну лучше его. Один раз в горах[65] он вместе со своей армией попал в ловушку. Тогда он привязал к рогам быков пучки хвороста, поджег их и пустил обезумевшее стадо на перевал, занятый римлянами, через который хотел уйти. Мчащиеся в темноте огни испугали римлян – Ганнибал скрылся. Он все время побеждал, но война продолжалась. Так как консулы не могли разбить Ганнибала, римляне выставили против него диктатора. Но этот диктатор избрал новый вид войны, отличный от привычной политики. Его и прозвали Медлителем за то, что год за годом шел он по пятам Ганнибала, вместо того чтобы напасть на него. Ганнибалу не было от него покоя.

Армия карфагенян таяла от эпидемий. Карфагенян изматывали бесконечные переходы. Медлитель побеждал карфагенян тем, что ничего не делал. Но нашлись некоторые римляне, которые упрекнули Медлителя в трусости, а кое‑ кто даже счел его предателем. И опять против Ганнибала послали консулов, и один из них, сын мясника по имени Варрон, решил взять пунийца – так называли Ганнибала – за горло. В Апулии, при Каннах, он атаковал карфагенян, и Ганнибал получил, наконец, тот вид войны, в котором он понимал более, нежели кто‑ нибудь другой. И он еще сильнее взял римлян в клещи, нежели на Требии или у Тразименского озера, да так, что раскаленное солнце отняло у них зрение, а пыль – дыхание, и под конец на окровавленном поле осталось около пятидесяти тысяч убитых римлян. Теперь Рим вооружил подростков и рабов; отделившихся от римлян союзников погнали против Ганнибала или превращали в рабов; Сиракузы[66], поддерживавшие Ганнибала, были завоеваны, несмотря на то что один известный человек, по имени Архимед, изобрел огромные железные руки, которыми защитники города хватали со стен всех вражеских солдат; они даже могли поднимать на воздух целые корабли. И когда Ганнибал появился перед Римом и разбил там свой лагерь, римляне продолжали покупать и продавать землю, на которой стояли палатки карфагенян.

Тогда я опять увидел человека в красном плаще, на этот раз издалека. На меня надели одежду погонщика и показали карфагенянам с вершины городской стены: «Смотрите, так будет со всеми вами! Каждый из вас будет рабом! » И Ганнибал вынужден был отступить. Когда его брат Гасдрубал хотел прийти на помощь Ганнибалу, римляне окружили армию Гасдрубала и уничтожили ее до последнего человека и последнего слона, а голову Гасдрубала забросили в лагерь Ганнибала. Тогда Ганнибал понял, что пробил его роковой час. После семнадцати лет войны, погубившей бесчисленное число людей, разрушившей четыреста городов и опустошившей страну, Ганнибал вынужден был возвратиться в Ливию. Там высадилось римское войско, угрожавшее Карфагену. Карфагеняне послали Ганнибалу корабли, но кораблей было мало. Он отдал приказ уничтожить всех лошадей и людей, которым не досталось места на кораблях. Потом он установил в храме Геркулеса, в Кротоне, медную пластину[67], на которой выгравированы были его победы, и поплыл в Карфаген. У Замы римские войска убили или превратили в рабов всех тех наемников, которые покорно следовали за ним через Альпы и назад через море до Карфагена. Ганнибал был разбит. Победителем стал Публий Корнелий Сципион, тот, который семнадцатилетним юношей помог своему отцу избежать плена в битве при Тицине, а в двадцать пять лет завоевал Новый Карфаген, когда необычно сильный отлив моря позволил атаковать город с берега. Он отнял у них всех слонов – всего тридцать – и, прозванный Африканским, вернулся со слонами в Рим. Он привел с собой и погонщиков.

Римлянин, которому я теперь принадлежал, был, как и все римляне, патриотом. Он определил меня ухаживать за слонами. «Луканские быки! » – кричали римляне; римляне, победив Карфаген, слонов больше не боялись. Всему, что пришло из Африки, они заносчиво давали презрительные клички. Леопардов они называли африканскими крысами, а страусов – морскими воробьями, потому что их везли в Рим через море. Они вовсе не думали брать слонов в свои легионы. «Их место в цирке! » – кричали они. Слонов стали учить подниматься по лестницам, есть с тарелок и носить светильники. Римляне высмеивали Карфаген, издеваясь в амфитеатрах над его слонами.

Но Карфаген еще существовал. Карфагенянам было запрещено вести войны без разрешения Рима. Но все равно разразилась третья война. В Риме жил очень влиятельный человек, по имени Катон, которого все слушали. Он ненавидел Карфаген так, как Карталон ненавидел Рим. Но Катон не умер от своей ненависти, он заставил умереть Карфаген. Он начал войну под пустяковым предлогом. Карфаген уступил: выдал римлянам все свое оружие и слонов и все корабли. Только после этого Катон передал карфагенянам, что их город должен исчезнуть с лица земли: пусть построят себе в трех часах ходьбы от моря новый город. Отчаявшись, карфагеняне решили драться до конца. Они лихорадочно стали переплавлять различную утварь на оружие. Из мисок, ножниц, удочек, ложек и ножей в короткое время приготовлено было три тысячи щитов, девять тысяч мечей, пять тысяч копий и тридцать тысяч стрел. Женщины жертвовали свои волосы на изготовление тетивы для луков.

Карфагеняне боролись три года, пока голод не превратил их в привидения. После этого они подожгли свой город, который был им дороже жизни. Меня привезли в Африку вместе с другими погонщиками. Римляне подозревали карфагенян в любом коварстве, даже в том, что они спрятали в городе слонов, хотя во время перемирия в городе был обыскан каждый уголок. Я видел, как горит город. Огромный светящийся каменный корабль превратился в дымящуюся груду развалин, как Сагунт. Я видел Сагунт горящим во второй раз.

В пламени тонули колонны, между которыми стояли на якорях корабли, и склады красильщиков под огненной горой, и Бирса, и дворцы. Когда все было кончено, нас послали в город на поиски слонов. Уже не пахло ни кедровым деревом, ни хлебом из пекарен, на наковальнях уже не звенела медь. Я увидел Карфаген таким, каким Карталон не знал его. В стенах зияли огромные пещеры – пустые стойла слонов. В городе не было ни одного слона, ни одного карфагенянина. Зато я встретил там людей, от которых остались лишь кожа да кости, тем не менее они светились от радости. Это были приговоренные – рабы из каменоломен у моря. После многих лет, проведенных в аду, они стали свободными и могли идти куда хотят. Они обнимали меня, как будто это я был их освободителем. В общей суматохе было трудно отделить одного человека от другого.

Я тоже решил двинуться в путь и пошел на запад через сады Мегары, а потом дальше по берегу моря. Я дошел по слоновьей дороге до Геркулесовых Столпов. За пригоршню монет, которые я нашел на улице Карфагена, я пересек море на корабле до Гадеса и прибыл в Иберию. Теперь она принадлежала римлянам. Никто не остановил меня. Старик, которому осталось не так уж много жить, – кому он может причинить вред? Никто не знал, что я единственный человек, который знает в Сагунте каждый угол, каждое место, который знает, где надо копать… – Старик указал на восток, на горы: – Оно вот‑ вот взойдет!

Горы уже были четко видны.

Морик внимательно посмотрел на руку старика. Он не увидел клейма.

– А разве тебе не ставили клейма? – спросил он.

– Вот. – Старик показал место на запястье, где виднелся шрам. – Время шло, я старел, и клеймо почти исчезло. Я не прятал его, как Карталон; солнце и ветер поработали над ним. Время стерло его, потому что я жил. С Ганнибалом покончено, – сказал он сердито; но потом вдруг начал защищать его. – Самые страшные удары нанесли ему его же люди. Они хотели судить его за то, что он якобы отказался от завоевания Рима. Он бежал из страны в страну; его дом в Карфагене сами же карфагеняне разрушили до оснований. После того как римляне в пятый раз потребовали его выдачи, он прибегнул к помощи пузырька в своем поясе. Он умер от яда.

– А Силен? Что стало с ним? – спросила Тана.

– Я встречал его еще несколько раз, – сказал старик, и лицо его посветлело. – В доме богатого человека, который в конце концов купил меня, были книги. Однажды, когда прошло уже много времени после Ганнибаловой войны, он принес домой новую книгу. Эту книгу написал Силен. У хозяина было много друзей, с которыми он обсуждал свои книги. Он очень высоко ценил Силена за то, что тот «сам присутствовал при всем и знал ход событий». Несколько лет мы жили под одной крышей – я и Силен…

Потом Морик спросил:

– Как твое имя? Мы так много знаем о тебе, но не знаем, как тебя зовут.

– Можете спокойно называть меня Суром, – сказал старик с многозначительной улыбкой.

Он сощурился. И тогда они заметили, что встало солнце. Стена за спиной старика осветилась.

– Теперь достаточно света! – закричал он. – Теперь там внизу все засверкает!

Морик и Тана помогли старику подняться. Он отказался от их помощи и оперся о стену, сложенную им самим.

– Кто‑ то идет, – сказал он, глядя поверх стены.

– Это отец, – сказала Тана.

– Почему он идет сюда? – пробормотал встревоженный Морик.

Они смотрели, не шевелясь, как отец идет к ним. Когда он подошел, его встретило напряженное молчание.

– Вы не копаете, – сказал он с упреком.

– Мы кончили, – дружелюбно ответил старик.

– И не позвали меня? – отец с подозрением посмотрел на Тану и Морика.

– Вчера мы докопали вот до этого места, – признался Морик, – вскоре после того, как стемнело.

– А что вы делали всю ночь?

– Сур рассказывал нам свою историю.

– Как? – возмущенно спросил отец. – Если внизу что‑ то есть, зачем ждать и рассказывать истории?!

– Сур хочет, чтобы все сверкало, когда мы откроем, – объяснила Тана.

Отец быстро подошел вплотную к старику.

– Старик, – сказал он, – не думай, что все там, внизу, принадлежит тебе.

– Я и не хочу этого только для себя, – успокоил его старик. – Ты возьмешь свою долю.

– Сколько? – спросил отец грозно.

– Сколько хочешь.

Но отец настаивал на том, что они должны заранее решить, сколько возьмет каждый.

– Нас четверо, – сказал он. – А ты один. Но двое детей равны одному взрослому, значит, нас будет трое, а ты один. Четверть тебе, три четверти нам – согласен?

– Ты очень расчетлив, – насмешливо произнес старик.

– Жить тебе осталось немного, подумай об этом! – повысил голос отец.

– Правильно! – ответил старик. – Но тогда помоги мне, по крайней мере, построить дом!

– Это мы сделаем, – пообещал отец, а глаза его радостно сверкнули при мысли, что у него будет три четверти. – Давайте открывать, – потребовал он и начал спускаться по ступенькам.

– Колодец глубокий, – предупредил его старик. Отец одумался.

– Нам нужна веревка. Ступай принеси, – сказал он Морику.

– Подождите, пока я вернусь, – крикнул Морик, убегая.

Он вернулся с длинной веревкой. Веревка нужна была для того, чтобы поднять крышку люка. На крышке было тяжелое ржавое кольцо. Морик продел веревку сквозь кольцо. Потом он, Тана и отец потянули за нее. Петли крышки заскрипели. Крышку было трудно поднять, но наконец ее оттянули так, чтобы она не падала назад. Все перегнулись через край колодца и посмотрели вниз. Они увидели в глубине слабое мерцание. Отец был так взволнован, что не мог говорить.

Потом старик взял веревку и кувшин и крепко обвязал кувшин веревкой. Он опустил кувшин вниз. Они слушали, затаив дыхание. Раздался всплеск, отец вскочил.

– Вода! – закричал он на старика. – Если там глубоко, как мы доберемся до сокровища?

– Колодец очень глубок, – повторил старик, поднимая кувшин.

– Откуда ты знаешь? – возбужденно спросил отец. Старик вытянул полный кувшин воды и отпил глоток.

Лицо его выразило волнение.

– Пейте, – сказал он, – нигде в мире нет лучшей воды.

Отец первым понял, что происходит.

– Ты хочешь сказать, что это обыкновенный колодец? Старик посмотрел на него.

– Разве этого мало? – спросил он.

– Да, конечно, колодец очень нужен. – Отцу было трудно сдерживаться. – А где же колодец, куда они сложили сокровища? Если ты знаешь, где здесь колодцы с водой, то ты должен знать и место, где находятся сокровища.

– Я совершенно точно знаю это место, – сказал старик.

– Пойдем туда, – потребовал отец. Старик посмотрел на него с жалостью.

– Там уже побывал до нас Ганнибал! Он ограбил Сагунт. И все, что было в колодце, он забрал себе – для войны. На эти сокровища он нанял себе наемников.

– Гром его разрази! – начал ругаться отец.

– Будь уверен, в колодце не осталось ни одной монеты, – сказал старик. Потом он вдруг снял с шеи маленький кожаный мешочек и вытащил оттуда монету; он протянул ее Тане и Морику: – Вот – я спрятал ее от Ганнибала и от римлян…

Тана и Морик стали рассматривать странную монету и увидели изображенное на ней пальмовое дерево.

– Для них она ничего бы не стоила. Но для меня она очень дорога. Я не хочу ничего другого. Я не хочу даже полировать ее, а думаю сохранить ее такой, какой он дал ее мне.

– О чем вы там говорите, все трое? – спросил их отец.

– Мы говорим о Суре, – ответил Морик.

– У тебя такое странное имя… я никогда раньше не слыхал, – недружелюбно сказал отец.

– Но ты все‑ таки поможешь мне построить дом? – спросил старик.

Отец злобно взглянул на него:

– Так, значит, тебе нужен еще и дом? Ты стар, как… – он силился найти нужное слово, – как слон!

Старик засмеялся и наклонил голову.

– Я похож? – воскликнул он радостно. – Очень хорошо, называй меня слоном! Может, я и проживу столько же, сколько живет слон. А знаете, ведь слоны – копатели колодцев; они хорошо знают, где под землей можно найти воду. Сур бы тоже знал, что здесь есть вода, – сказал старик, став серьезным. – Здесь вода лучше, чем у крепости. Попробуй! – обратился он к отцу.

Отец взял кувшин и отпил воды.

– Ты прав, – согласился он. – Она лучше, чем у крепости. И не так далеко.

– И ее здесь очень много, – сказал старик радостно. – Половина Сагунта брала здесь воду. Это что‑ нибудь да значит.

– Мы построим наш дом здесь, – подумав, произнес отец.

– А мой дом? – спросил старик.

– И у тебя будет дом, старый слон! – Отец оперся о крышку люка, заглянул в глубину колодца и далеко внизу он увидел, как сверкает вода.

Послесловие

…Вы перевернули последнюю страницу книги Г. Баумана «Я шел с Ганнибалом». Позади остался тяжкий путь Сура – сначала мальчишки, погребенного под развалинами разрушенного карфагенянами Сагунта, потом погонщика слона в армии Ганнибала, по прихоти судьбы оказавшегося рядом с этим полководцем. Став глубоким стариком, он ищет для людей, поселившихся на развалинах его родного города, живительную воду и рассказывает детям повесть о своей полной приключениями жизни. Не только битвы и труднейший переход через Альпы занимает наше внимание. Мы видим, как Сур полюбил слона и тяжко переживал его гибель. Мы наблюдаем, как изменяется он сам: его пытаются превратить в карфагенянина, привить бешеную ненависть к Риму. Поначалу Ганнибал и Карталон, по доброму отнесшиеся к мальчику, вызывают у Сура чувство восхищения и глубокую привязанность. Но затем Сур разочаровывается в своем кумире – Ганнибале, постигнув антигуманную, враждебную людям природу этого человека, увидев ту страшную пропасть, в которую завлекает человека (да и целые народы! ) слепая проповедь ненависти и злобы к другим людям.

Антивоенная направленность, страстный призыв к миру и созидательной жизни – это самое ценное, что есть в книге Г. Баумана, это важнейший урок, который он извлекает из приключений сагунтийца Сура.

Историческая основа книги Г. Баумана хорошо известна. Финикияне (римляне называли их пунами или пунийцами) появились на западе Средиземноморского мира на рубеже II и I тысячелетий до н. э. Они основали там свои колонии в Южной Испании (в том числе Гадес, современный испанский город Кадис), западной Сицилии (в том числе Панорм, современный итальянский город Палермо), в Сардинии и на Средиземноморском побережье Северной Африки. Самым крупным финикийским городом в Северной Африке и в Западном Средиземноморье вообще стал Карфаген (по‑ финикийски Карт хадашт – Новый город), основанный в 825 г. до н. э. беглецами из древнего финикийского города Тира, находившегося на небольшом островке у восточного берега Средиземного моря. Среди колонистов были разные люди: и те, кто искал на новой родине более спокойной и зажиточной жизни, и разнообразные искатели приключений и легкой наживы, и те, кто на родине потерпел поражение в борьбе за власть и рассчитывал здесь, на новом месте, среди колонистов, выдвинуться на первое место и захватить власть в свои руки. Очень важны были интересы торговли: финикийские колонии располагались вдоль торговых путей и служили надежным прикрытием для финикийских купцов в их далеких, полных опасностей плаваниях.

Сравнительно быстро Карфаген занял среди финикийских городов Северной Африки, а потом и всего Западного Средиземноморья первенствующее положение. Его благоприятное положение привлекало к нему все новых и новых поселенцев, так что население города исчислялось десятками, а в последние десятилетия его существования – сотнями тысяч человек. Это были ремесленники и торговцы, финикияне, этруски и греки, выходцы со всех концов Средиземноморского мира. Огромный город с оживленными гаванями, рыночными площадями и улицами, многоэтажными домами, окруженный мощными рядами стен, в которых были устроены стойла для слонов, великолепные, хорошо орошаемые сады в аристократическом предместье Мегаре – таким представал этот город перед заезжим путешественником.

Карфагеняне вели активную торговлю со всеми странами Средиземноморского мира – Испанией и Италией, Южной Галлией и Британией, Грецией, Египтом и Передней Азией. Рабы, золото, серебро, олово, медь, всякого рода редкости, разнообразные изделия ремесленников, вино, зерно, оливковое масло, рыба, – таков далеко не полный список товаров, которыми они торговали. В поисках новых товаров и торговых рынков они плавали далеко за пределы Средиземного моря, вдоль Атлантического побережья Африки, к Канарским островам и на север, вдоль берегов Европы. Хорошо закрепившись в Северной Африке и завоевав у местных жителей – ливийцев – обширную и плодородную территорию, карфагеняне одновременно начали активную деятельность, чтобы обеспечить себе господствующее положение в средиземноморском мире, и добились в этом немалых успехов. Ведя активную борьбу с испанскими обществами и разрушив Тартесс – древнейшее государство на территории Испании, а также успешно борясь с греками, карфагеняне создали огромную державу, в которую входили вся Северная Африка, Южная Испания, Западная Сицилия, Сардиния и Мальта, а также Балеарские острова. Здесь они утвердили свое безраздельное господство и, что самое главное, свою торговую монополию. Ни один чужеземец не смел торговать в карфагенских владениях (кроме Сицилии). Порабощенное карфагенянами местное население должно было платить захватчикам тяжелые подати и отдавать им львиную долю урожая.

Власть в Карфагене принадлежала аристократам – богатым и знатным вельможам, владевшим громадными землями в Северной Африке и роскошно убранными дворцами и виллами в самом Карфагене, множеством кораблей, бороздивших Средиземное море, и ремесленными мастерскими, где работали подвластные им люди. Народное собрание практически не действовало: его созывали только в тех случаях, когда аристократические партии не могли договориться между собой. Вся власть находилась в руках совета, где заседали аристократы, и городских магистратов, выбиравшихся по знатности и богатству. Чтобы вернее отстранить народ от участия в государственных делах, народное ополчение было заменено наемной армией, в которой, собственно, карфагеняне были представлены незначительным числом воинов, преимущественно командирами, а чтобы обезвредить полководцев, которые могли вознамериться захватить власть, был создан специальный суд ста четырех. Перед этим судом, в котором заседали аристократы, подбиравшиеся втайне специальными комиссиями, карфагенские полководцы и другие должностные лица должны были отчитываться в своей деятельности. И если обнаруживалось, что они стремятся захватить единоличную власть, расправа была беспощадной.

В первой половине III в. до н. э. Карфаген встретился с мощным соперником в борьбе за господство в Средиземноморском мире – Римом. В те времена Рим был аристократической республикой, в которой заметную роль продолжали играть народные массы, а армия представляла собой крестьянское ополчение. В отличие от карфагенских солдат, римские воины воевали не за жалованье, а за землю для себя, за интересы своей родины, то есть за свои собственные интересы, как они их понимали. К этому времени Рим овладел всей Италией, и его схватка с Карфагеном стала неизбежной. В 264 г. до н. э. началась война Рима с Карфагеном (1‑ я Пуническая война).

Результаты этой войны определились очень рано. Уже к 262 г. до н. э. карфагеняне потеряли почти все свои владения в Сицилии, а затем римляне сумели одержать верх и над их флотом, благодаря изобретению абордажных мостков и введению совершенно новой тактики абордажного боя (до того сражавшиеся таранили и топили корабли противника). Война продолжалась довольно долго; римляне высадились в Африке, но там были разгромлены. В свою очередь и карфагеняне, пытавшиеся отвоевать у римлян Сицилию, не смогли добиться успеха. Полководец Гамилькар Барка (Молния), который был поставлен во главе карфагенской армии, не смог ничего изменить. В 241 г. до н. э. карфагеняне были вынуждены заключить мир, по которому они отказались от Сицилии, выплатили римлянам 3200 талантов серебра и без выкупа вернули пленных.

Сразу же по окончании войны карфагенское общество было потрясено восстанием наемных солдат, ливийских крестьян и рабов, которое поставило Карфаген на грань гибели. С большим трудом Гамилькару Барке удалось подавить восстание, он беспощадно расправился с восставшими. Однако основной целью карфагенских правителей, и прежде всего Гамилькара Барки, стала подготовка войны против Рима. С этой целью предполагалось закрепиться в Испании, постепенно расширить этот плацдарм, а затем с севера вторгнуться в Италию и там разгромить римлян. Отправляясь в Испанию, Гамилькар взял с собой и своих сыновей, а старшего, Ганнибала, которому тогда было девять лет, заставил поклясться в вечной ненависти к Риму. В самом начале осуществления этого плана Гамилькар Барка был убит; погиб и его зять Гасдрубал, продолжавший его дело. Карфагенские войска в Испании провозгласили своим командующим Ганнибала, который уже к тому времени пользовался непререкаемым авторитетом как смелый, закаленный воин и опытный полководец. Ганнибал сделал все, чтобы война началась как можно скорее.

В 219 г. до н. э. он осадил, взял штурмом и разрушил Сагунт, город, бывший союзником Рима. Это событие послужило поводом для начала войны между Римом и Карфагеном (2‑ я Пуническая война). В 218 г. до н. э. начался его поход в Италию. Переправившись через Родан, а затем перейдя Альпы, карфагенская армия оказалась в Италии. В 218 – 217 гг. до н. э. в битвах при Тицине, Требии и при Тразименском озере Ганнибал нанес римлянам страшные поражения, поставившие Рим перед угрозой катастрофы. Однако Ганнибал не воспользовался плодами этих побед. Он увел свою армию в Апулию; между тем римский диктатор Фабий Максим начал кампанию, стремясь измотать армию Ганнибала и привести ее таким образом к гибели. В значительной степени он добился своего: Ганнибал очутился в кризисном положении. Однако тактика Фабия вызвала недовольство в Риме, так как она. приводила к разорению множества мелких крестьянских хозяйств. Летом 216 г. до н. э. римский консул Гней Теренций Варрон решил дать Ганнибалу решающее сражение при Каннах. В этом бою армия Ганнибала окружила римское войско и почти полностью его уничтожила. Путь на Рим был открыт. Однако Ганнибал предпочел по‑ прежнему маневрировать в Южной Италии, ожидая, по‑ видимому, что Рим согласится заключить с ним мир. К Ганнибалу присоединились некоторые италийские города. Но Рим не пошел ни на какие переговоры. Воспользовавшись передышкой, которую предоставил Ганнибал, Рим восстановил свою армию и возобновил борьбу, вернувшись, по существу, к тактике Фабия Максима и постепенно изматывая армию

Ганнибала. Силы ее постепенно таяли, италийские города, в том числе и Капуя, были утрачены, Стремительный поход на Рим, который Ганнибал предпринял, чтобы отвлечь римлян от Капуи, не дал результатов. Брат Ганнибала, Гасдрубал, двинувшийся ему на помощь в Испании, погиб в битве при Метавре (207 г. до н. э. ). Наконец в 204 г. до н. э. римский полководец Публий Корнелий Сципион высадился в Африке, и Ганнибал был вынужден покинуть Италию. В 202 г. до н. э. в битве при Заме войска Сципиона разгромили армию Ганнибала. 2‑ я Пуническая война окончилась. Карфаген был вынужден заключить мир, лишившись всех заморских территорий, флота, обязавшись уплатить 10 тысяч талантов серебра и утратив право вести войну без разрешения Рима. К тому же территориальные споры между Карфагеном и его соседями в Африке остались неурегулированными, что создало для Карфагена угрозу новой войны и гибели.

В Риме по отношению к Карфагену существовали две политические линии. Сторонники одной из них убеждали сохранить Карфаген, полагая, что страх перед Карфагеном будет способствовать укреплению единства римского общества. Однако верх взяла другая концепция, наиболее активным представителем которой был сенатор Марк Порций Катон. Он добивался уничтожения Карфагена и каждую свою речь в сенате заканчивал словами: «Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен».

Между тем Ганнибал, став во главе Карфагенского государства, начал предпринимать энергичные меры для того, чтобы подготовить его к новой войне с Римом. Враги Ганнибала, опасавшиеся за свою власть и свои доходы, донесли об этом римскому правительству. Оно потребовало выдачи знаменитого полководца, и он был вынужден бежать на восток, где в конце концов, преследуемый римлянами, покончил с собой.

Постоянные столкновения Карфагена с соседним Нумидийским царством дали Риму желанный повод обвинить его в нарушении мирного договора и объявить ему в 149 г. до н. э. войну (3‑ я Пуническая война). После длительной трехлетней осады, преодолев героическое сопротивление горожан, римляне взяли город штурмом (в 146 г. до н. э. ) и до основания его разрушили. Место, на котором он стоял, было проклято и запахано плугом.

Личность Ганнибала постоянно привлекала к себе внимание выдающихся полководцев и теоретиков военного дела. Его победы при Тразименском озере и при Каннах были объявлены образцовыми, а сам Ганнибал получил репутацию одного из величайших полководцев, каких когда‑ либо знала кровавая история войн. При этом упускается обычно из виду, что Ганнибал совершил ряд серьезных стратегических ошибок, позволивших Риму после тяжких поражений восстановить свои силы и в конце концов победить. Кроме того, упускается из виду и то, что Ганнибал воевал не ради освобождения людей, установления мира и справедливости в отношениях между ними, а для того, чтобы подчинить все народы карфагенскому господству, превратить их в источник доходов, в поставщиков рабов для карфагенских аристократов. А для себя самого Ганнибал хотел неограниченной диктаторской власти.

Разоблачение «великого» полководца, обнаружение подлинного смысла его чудовищной деятельности – в этом состоит пафос книги Г. Баумана, и именно в этом ее основное достоинство.

И. Ш. Шифман

[1] Захватив Сагунт, карфагеняне его до основания разрушили. В 214 г. до н. э. римляне отвоевали территорию Сагунта у карфагенян и начали восстановление города.

[2] Пунийцами называли римляне. финикиян, живших в Северной Африке, в том числе карфагенян.

[3] Совет – высший орган власти города.

[4] Иберия – древнее название Испании.

[5] Ибер – древнее название реки Збрэ в Испании.

[6] Гамилькар Барка (ум. в 229 г. до н. э. ) – крупный карфагенский военачальник и политический деятель, отец Ганнибала.

[7] Таран, скорпион – осадные орудия.

[8] Локоть – старинная мера длины, равная приблизительно 0, 5 м.

[9] Автор часто говорит о боге Молохе, между тем в настоящее время доказано, что такого божества не существовало. Термином «молк» назывались человеческие жертвы, приносившиеся главному божеству (в Карфагене – Баалхамоону).

[10] В данном случае, как и в некоторых других, автор допускает вольное описание деталей и эпизодов.

[11] Ливия – область в Северной Африке.

[12] Балеарские острова – острова в Средиземном море.

[13] Наемных воинов везли в Африку и из Африки; это была политика: расквартировывать войска так, чтобы солдаты не имели связей в месте пребывания и поэтому были пригодны для подавления волнений местного населения.

[14] Мина – ближневосточная, в том числе и финикийская, мера веса. 1 мина равна приблизительно 0, 5 кг.

[15] Автор ошибается. В армии Ганнибала не было индийских слонов. См. текст сноски 10.

[16] Имеется в виду Александр Македонский, царь Македонии выдающийся полководец (конец IV в. ).

[17] См. текст сноски 10.

[18] См. текст сноски 10.

[19] Гадес – современный Кадис, порт в Южной Испании, основанный финикиянами.

[20] Xаддад – бог грома и молний, податель дождя и плодородия. На монетах изображался конь Хаддада с развевающейся гривой и хвостом.

[21] Основную массу карфагенской армии (помимо «священной дружины», вооруженной длинными копьями, в которой проходили военную службу и стажировались для занятий командных должностей пунийские аристократы) составляли наемные солдаты – иберийцы, галлы, италики, греки, африканцы.

[22] Новый Карфаген – город в Иберии (Испании), современная Картахена.

[23] Олкады – народность в Испании.

[24] См. замечание 9.

[25] Триера – корабль с тремя рядами весел, с парусом. Трирема – гребное судно в Древнем Риме с тремя рядами весел, заимствованное римлянами у карфагенян в период 1‑ й Пунической войны.

[26] Мелькарт – финикийский бог, покровитель мореплавания и предводитель мореходов, которого греки и римляне отождествляли со своим героем Гераклом (Геркулесом). Столбы Мелькарта – древнее название современного Гибралтара, греки и римляне называли его Геркулесовыми Столпами.

[27] Ганнибал Мономах – военачальник в армии Ганнибала. Имя Ганнибал, кстати, было одним из самых распространенных в Карфагене.

[28] Ганнон – карфагенский политический деятель, противник Баркидов.

[29] Талант – весовая и денежно‑ счетная единица у древних народов: около 26 килограммов серебра.

[30] Агисимба – страна в Эфиопии.

[31] О плавании финикийских купцов из Египта вокруг Африки рассказывает Геродот. Они поплыли сначала вдоль восточного берега на юг, а затем с юга на север вдоль западного. Поэтому солнце всходило сначала слева по борту, а потом справа по борту. Это была тщательно продуманная экспедиция, организованная не в Карфагене, а в Египте.

[32] Кельты (или галлы) – племена и народности, населявшие Галлию и частично Испанию. Как наемные солдаты составляли одну из частей армии Ганнибала.

[33] В армию Ганнибала входила нумидийская и иберийская конница.

[34] Лигуры – народность в Италии, балеары – население Балеарских островов в Средиземном море, нумидийцы – коренные кочевые племена в Северной Африке.

[35] Онусса – город в Испании.

[36] См. примечание 9.

[37] Берсеркерами норманны называли воинов, отличавшихся диким неистовством, бесноватостью и отвагой в бою. Автор, видимо, хочет сказать, что этими же качествами обладало и ударное подразделение армии Ганнибала.

[38] Илиберра – город в Галии.

[39] Рускинон – город в Италии.

[40] Родан – древнее название реки Рона в Трансальпийской Галлии.

[41] На левом берегу Родана собрались племена волков, настроенные воинственно и намеревавшиеся не допустить переправы.

[42] Массилия – греческая колония в районе устья реки Родана.

[43] Название этого острова выбрано автором произвольно. Пока известно, что местность между Роданом и Исарой называлась просто Островом.

[44] На самом деле младшего брата Ганнибал прогнал по просьбе старшего. Благодарный победитель щедро заплатил за помощь: армия Ганнибала получила продовольствие и теплую одежду, необходимые для перехода через Альпы.

[45] Стадий – древнегреческая мера длины. 1 стадий равен 184, 97 м.

[46] Инсумбры – галльское племя. Вело кровопролитную войну с тавринами. Бойи – их союзники.

[47] См. текст сноски 10.

[48] Пращники – метатели пращи.

[49] Аллоброги – галльское племя.

[50] Имеются в виду специальные седла‑ «домики» для погонщиков.

[51] Пад – древнее название реки По в Италии.

[52] Бирса – холм, на котором построен Карфаген. Это название связано с мифом о Дидоне – дочери царя финикийского города Тира. В предании о ней рассказывается, что она бежала после убийства мужа в Северную Африку, где купила у ливийского царя Ярбы землю, но могла взять только то количество земли, сколько покроет бычья шкура – бирса. Дидона разрезала шкуру на полосы и окружила ими весь холм, который и стал называться Бирса. Дидону почитали как основательницу Карфагена.

[53] Meгара – пригородный район в Карфагене, где жили богачи.

[54] Фут – мера длины, содержащая 12 дюймов. Фут равен 30, 48 см.

[55] Салассы – кельтские племена.

[56] Бойи – галльское племя.

[57] Тицин – древнее название реки Тичино.

[58] Плаценция – современный город Пьяченца в Италии.

[59] Кластидия – римская крепость.

[60] Требия – река в Цисальпийской Галлии.

[61] См. текст сноски 10. То, что эта история – выдумка, не доказано. В устах Силена звучит карфагенская тенденция.

[62] Семпроний Лонг – римский политический деятель и военачальник времени 2‑ й Пунической войны.

[63] Эмпорий – пункт, где хранились запасы продовольствия и оружия.

[64] Этрурия – область в Италии.

[65] Имеется в виду гора в Италии – Калликула.

[66] Сиракузы – греческий город в Сицилии.

[67] Медную таблицу Ганнибал установил в Луцинийском храме богини Юноны.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 1112