Четыре месяца назад. 19 страница

— Это, как если бы ты всю жизнь ела ванильное мороженое, — начал он, и на его щеке появилась ямочка. — И довольствовалась ванильным мороженым, потому что это все, что ты когда-либо знала. Затем кто-то угощает тебя шоколадным мороженым, и твоя жизнь меняется навсегда. Он обхватил мое лицо руками. — И ты никогда не предполагал, что жизнь может быть настолько хороша. Не знаю, как ты, — сказал он, — но я, например, не могу жить без шоколадного мороженого.

Я посмотрела в его влажные карие глаза. Я увидела правду и искренность, пока он изливал свое сердце.

Он говорил на языке, который я понимала. Я тоже не хотела жить без шоколадного мороженого.

Итак, я доверилась ему.

Я подняла свои губы к его губам, чтобы ответить на его безмолвную мольбу.

И шоколад еще никогда не был настолько вкусным.

Он был тем, кто предложил не торопиться, и я согласилась. Учитывая, что мы начинали как друзья и попали в целую историю с притворным браком, имело смысл только то, что мы начали встречаться как настоящая пара.

Когда он сказал, что мы должны делать это медленно, я не думала, что он имел в виду болезненно медленно, как улитки или черепахи — словно это безумие не закончится никогда.

Первые несколько дней все было хорошо. Мне казалось, что я снова в старшей школе — хожу на свидания, целуюсь в последнем ряду кинотеатра, перехожу на вторую базу на заднем сиденье его «Бентли», припаркованного в переулке, и добираюсь до третьей базы на его диване. Но после пятого свидания, когда я добралась только до третьей, мои внутренности были готовы воспламениться. Я очень хотела, чтобы он добрался до основной базы, но он всегда останавливался первым, хотя я давала ему понять, что он может продолжить.

Каждый вечер после наших свиданий мы оказывались в одной и той же позе, в одном и том же месте — на его диване, практически без одежды. Я знала, что если мы доберемся до его спальни, то игра наверняка закончится, и я всегда пыталась добраться до его спальни. Но по какой-то причине он останавливался еще до того, как мы доходили до этой точки.

Пока я была только в лифчике и юбке, а он без рубашки, я притянула его губы к своим. Его мужской запах наполнил мой нос, когда я спустила его штаны на шнурках и поймала его в ловушку, обхватив ногами за талию, и слегка прикусывая верхнюю губу. Подняла таз, чтобы встретиться с его твердостью, и начала двигаться, пока у нас не перехватило дыхание.

Его губы скользили поцелуями от моей щеки к уху, пока его язык не коснулся того места на моей шее, которое всегда сводило меня с ума. Я откинула голову и закрыла глаза, наслаждаясь каждым ощущением, пробегающим от того места, где его губы касались моей шеи, до места между бедер.

Мое дыхание ускорилось, чтобы соответствовать его, когда я почувствовала, как его рука скользнула под мою юбку и вверх по бедру. Я позволила своим коленям разойтись в стороны, чтобы принять его, и когда он пронзил меня пальцами, создавая это чувственное трение между моих ног, тихий стон удовольствия сорвался с моих губ.

Я потеряла всякий контроль. Я подняла голову и атаковала его губы, толкая свой язык навстречу его. Я опустила руку и потерла его твердость через хлопковые штаны, услышав его тяжелое дыхание через нос. Когда моя рука двинулась к поясу его брюк, его поцелуи и пальцы замедлились, точно так же, как это было прошлой ночью, и позапрошлой, и ночью ранее.

— Нет, не останавливайся, — произнесла я ему в губы. Я положила свою руку на его, которая все еще была во мне.

Его голова опустилась в изгиб моей шеи. — А что случилось с «мило и медленно»? — Он выдохнул, пытаясь контролировать свое дыхание.

— Я не хочу «мило и медленно». Я хочу «сильно и быстро», — заскулила я, когда он перестал двигаться напротив меня.

Его пальцы переместились на мое бедро, и он завис надо мной, используя руку для поддержки. — Не прошло и недели с того момента, как мы официально встречаемся.

— И что? — Я надула губы, глядя на него сквозь ресницы, вся страсть исчезла. — Серьезно, какой в этом смысл? Будь то одна неделя или один день, это не значит, что ты лишаешь меня моей невинности. Кое-кто другой сделал это много лет назад.

На его щеке появилась ямочка, когда он посмотрел на меня сверху вниз. — Ты сейчас очаровательна, ты это знаешь?

Он поцеловал меня в кончик носа, и я надулась, как пятилетняя девочка.

— Мне нравится, что ты считаешь меня очаровательной, когда я умираю от сексуальной неудовлетворенности! — Фыркнула я, сдвинув брови. Я отвернулась в сторону и изобразила грусть. — Кажется, ты не хочешь меня так сильно, как я тебя, — тихо сказала я, надеясь, что он почувствует себя плохо и просто возьмет меня.

У меня перехватило дыхание, когда он вплотную прижался ко мне и протолкнул свою твердость между моих ног.

— Тебе по-прежнему кажется, что я не хочу тебя? — прошептал он, прежде чем укусить меня за подбородок. Он продвинулся еще глубже к моей сердцевине и прошелся дорожкой поцелуев вверх по моей шее ниже уха. — Я никогда никого так сильно не хотел, — тихо сказал он, его дыхание щекотало мою шею. — В первый раз, когда я займусь с тобой любовью, я заставлю тебя кончать снова и снова, пока ты не будешь умолять меня остановиться. Мы будем заниматься любовью на каждой поверхности моей квартиры и каждый раз, когда будем одни. Тебе будет так больно, что ты не сможешь ходить, но ты будешь умолять меня о большем. И знаешь что? Я с радостью буду тем, кто удовлетворит твою потребность. — Его язык прочертил дорожку от верхней части моего уха к нижней. — И именно поэтому стоит подождать.

Я не могла пошевелиться. И затаила дыхание. Я ничего не могла поделать, так как ниже талии все покалывало от предвкушения его обещаний.

Он оттолкнулся от меня, и я снова попыталась поймать его ногами.

— Не уходи, — взмолилась я. Я одарила его самым милым щенячьим взглядом, который, я могла поклясться, сработает.

— Завтра у нас работа, и я не хочу, чтобы ты устала. — Он поцеловал меня и заставил сесть.

Для человека, который спал практически с каждой девушкой в Чикаго, я была удивлена его самообладанием. В течение прошлой недели, каждый раз, когда мы оказывались в одной и той же ситуации, я превращалась в умоляющую, ноющую маленькую девочку. Я практически срывала с себя одежду, надеясь, что он откажется от «нежно и медленно» и уступит «жесткому и быстрому». Я жила в его квартире, но по его настоянию только в гостевой спальне. Половину времени я испытывала искушение раздеться и удивить его, пройдясь по коридору прямо перед с ним.

— Я с тобой не разговариваю, — сказала я, скрестив руки перед собой, когда он встал. — Я хочу горячего, страстного секса, чтобы больше не расстраиваться и наконец-то спокойно спать. До тех пор я с тобой не разговариваю.

Он встал передо мной, заставив меня опустить скрещенные руки. Я сдалась и прислонилась к его руке, ласкающей мою щеку, когда наши глаза встретились, его карие и мои изумрудно-зеленые.

— Я люблю тебя, Бетани Касс, — сказал он, его глаза сияли.

Слова, которые он никогда не говорил никому другому, смягчили меня.

Он наклонился, чтобы встретиться с моими губами и сладко чмокнул меня. — Если ты не будешь со мной разговаривать, как я узнаю, что ты хочешь на завтрак?

Я поцеловала его в последний раз и встала с дивана.

— Прекрасно. Я не разговариваю с тобой сегодня, — сказала я, направляясь в гостевую комнату. — Утром я хочу яичницу с беконом.

Я не оглядывалась, потому что, если бы увидела своего красивого мужчину с взъерошенными волосами и твердым, подтянутым прессом, я бы потеряла весь самоконтроль и бросилась бы к нему.

Этот человек сводит меня с ума.

После работы я вошла в нашу квартиру и шагнула в темноту. Я уже собиралась включить свет, когда заметила мерцание свечей на обеденном столе. Я уже собиралась позвать Кента, гадая, здесь ли он, когда увидела, что он готовит у плиты.

— Эй, — сказал он, оглянувшись на меня, продолжая помешивать что-то, аромат чего распространился по всей кухне.

— Что ты готовишь? — Я бросила сумку на пол, подошла к нему и обняла за талию, пока он продолжал. — Что мы празднуем? — Я поцеловала его в плечо.

Он наклонил голову в мою сторону и продолжил помешивать, когда на его щеке появилась ямочка.

Его взгляд вернулся к кастрюле на плите.

— Разве мы не можем просто так поужинать дома при свечах?

Я склонила голову набок, чтобы получше рассмотреть его лицо. Он не смотрел на меня, и я могла точно сказать, что он стесняется по причине, которую я не могла определить. Я снова повернулась к обеденному столу, где заметила свет, исходящий от двух белых конусообразных свечей, стоящих на серебряных подсвечниках. На столе лежали две золотые салфетки, и мерцание света отражалось от двух бокалов.

Я снова поцеловала его в плечо, и потихоньку до меня дошло. Он не мог увидеть, но на моем лице появилась ухмылка.

— Итак, — я указательным пальцем провела линию от его лопатки к внутренней стороне руки, — разве ты не прелесть? — Я подошла к нему и потянула за пояс, притягивая к себе. — Я знаю, что ты задумал, — моя рука скользнула под его рубашку, чувствуя твердые мышцы его живота. — Тебе не обязательно готовить мне ужин, чтобы потрахаться. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Он бросил на меня взгляд и повернулся обратно к плите.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он, и на его щеке появилась ямочка.

Он отвел глаза, и меня охватило волнение от того, как мило он играет. Когда мои руки переместились к его поясу, он повернулся ко мне лицом.

— Детка, сначала ужин, — сказал он, уронив деревянную лопатку и потянувшись за моей рукой, чтобы поцеловать ее.

— Я не голодная. — Я выключила плиту, прижала его к стойке и встала на цыпочки, чтобы поцеловать. — Сначала десерт.

Он улыбнулся и наклонил голову, чтобы встретиться с моими губами. Его руки скользнули от моих плеч к рукам, прежде чем, наконец, уперлись в мои бедра. Я думала, что он остановится, но вместо этого он зарылся пальцами под мою блузку, впиваясь ими в кожу, притягивая меня к себе.

Сначала поцелуи были медленными, пока я не наклонила подбородок. Он открыл мой рот языком и нашел проход. Поднял меня за ягодицы, и я обвила ногами его талию. Волнение охватило меня, когда я почувствовала его возбуждение, и я сжала его волосы, пока он перемещал нас из кухни через гостиную в свою спальню, не прерывая контакта.

Он положил меня на кровать и посмотрел на меня сквозь полуприкрытые веки. Задрал свою рубашку над головой и закинул ее за спину. Я прикусила губу в предвкушении, когда он взял мое лицо в свои ладони. Он поцеловал меня так нежно, словно я вот-вот разобьюсь. Я глубоко вдохнула и почувствовала его мужской запах. Не разрывая контакта наших губ, я чувствовала, как его пальцы расстегивают пуговицы на моей блузке, одну за другой. Я задрожала от его прикосновений. Когда блузка была снята, он расстегнул мой лифчик и забросил его за спину. Жар пробежал по моим внутренностям, когда я почувствовала его на себе. Его руки медленно скользнули вверх по моим ногам на мои бедра. Я приподняла зад, чтобы помочь ему, и когда он начал стягивать мою юбку, я замерла.

— Подожди, — попросила я, задыхаясь, мое сердце бешено колотилось в груди.

Он прижался лбом к моему лбу, пытаясь успокоить дыхание. — Остановиться? — Похоть наполнила его глаза. — Детка, ты мне нужна. Я нуждаюсь в тебе прямо сейчас.

— Я знаю, — ответила я. — Просто... я не стирала белье и… — У меня все еще перехватывало дыхание. Я не должна была чувствовать себя смущенной, но я не была готова к тому, что наш первый раз состоится сегодня вечером. Я пожалела, что не надела что-нибудь более сексуальное.

— Что? — спросил он.

Я скинула юбку, чтобы показать свои цветастые бабушкины трусики.

Он посмотрел вниз на розово-зеленое нижнее белье с высокой талией и сжал его обеими руками. — Только ты можешь заставить бабушкины трусики выглядеть так чертовски сексуально, — сказал он, снимая их. — Мне. Все. Равно.

Я рассмеялась, когда его губы снова соединились с моими. Он целовал меня до тех пор, пока у меня не распух рот. Его язык пробовал, щелкал и исследовал. Я стянула с него штаны и сжала его твердость, включив переключатель, который, казалось, зажег огонь, от чего вся его сдержанность исчезла. Почувствовав его у своего входа, я подвинулась, чтобы подстроиться под него. Он обнял мое лицо, его руки слегка дрожали, когда он прижался своим лбом к моему.

Его глаза наполнились такими интенсивными эмоциями.

— Я люблю тебя, — произнес он.

Мои глаза закрылись, и я прикусила губу от полноты, когда он вошел в меня.

Я бы ждала этого целую вечность, чтобы почувствовать его внутри себя. Наша связь была за пределами физической. Это было что-то глубоко эмоциональное. Я любила его, и теперь он был моим, всецело.

Пока мы занимались любовью, он шептал, какая я красивая, как ему хорошо, и как сильно он меня любит, снова и снова. Я наблюдала, как на его лице промелькнуло выражение удовольствия. Когда я почувствовала, как усиливается уже знакомое напряжение, то, которое только он мог дать моему телу, я закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями, проходящими через меня.

Его движения ускорились до такого темпа, что покалывание внизу моего живота распространилось на ноги. Он крепко сжал мои бедра, вонзаясь в меня снова и снова, пока я не почувствовала, что спазмы усиливаются. Пальцы на моих ногах подогнулись, и тело охватили судороги. Как раз в тот момент, когда спазмы начали замедляться, его толчки становились все быстрее и сильнее, заставляя напряжение нарастать снова. Низкие стоны слетели с его губ, когда его размеренный темп усилился. Я выкрикнула его имя, и он замедлился и замер во мне, мы оба сошлись в экстазе. Я лежала на кровати, совершенно измученная и полностью насытившаяся. Я не могла пошевелиться. Мое тело было как желе, но в хорошем, удовлетворенном виде. Я могла бы лежать там вечно.

Когда его дыхание замедлилось, он повернулся, чтобы переместить меня, пока я не оказалась у него на животе. Когда мое сердцебиение начало приходить в норму, он тихо рассмеялся.

— Эта ночь прошла не так, как я планировал, — сказал он, проводя пальцами по моим волосам. — Предполагалось, что сначала будет романтика, свечи и ужин.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и подняла брови.

— Я хотел подарить тебе версию из фильма.

— О, — произнесла я, начиная понимать. — Что ж, это гораздо лучше, чем в фильмах. Если бы это был фильм, я бы наблюдала за любовной историей на экране. В этой версии все хорошее происходит со мной, — сказала я, положив подбородок ему на грудь.

Он посмотрел на меня сверху вниз и убрал прядь волос с моего лица.

— Да, это намного лучше, чем в кино.

Он целовал меня долго и страстно, пока я не забыла свое имя, забыла, где нахожусь, и даже как дышать.

— Вот, — выдохнул он, — я и нашел девушку.

Я почувствовала, как его длина затвердела подо мной, прижимаясь к моему животу. Я догадалась, что если это наш фильм, то вторая часть начнется очень скоро.

1) Андеррайтер — специалист, в обязанности которого входят грамотная оценка рисков и осуществление правильного расчета страховых выплат.

Один год спустя…

Теплые поцелуи разбудили меня. Я улыбнулась, чувствуя поцелуи на своих глазах, щеках, носу и, наконец, на губах.

— Проснись, детка, — прошептал Кент. — Проснись, красавица.

— Нет, — сказала я, притворяясь и поворачиваясь на другой бок.

Я не осмеливалась открыть глаза, когда накрывала голову подушкой. Моя шелковая сорочка покоилась на пуховом одеяле. Пижамы с щенятами давно исчезли, их заменили шелковые и кружевные сорочки. Кент, будучи шопоголиком, приносил домой подарки почти каждый день. Обычно они состояли из дизайнерской одежды или пижам. Кроме того, я была включена в его личный список покупателей. Я сказала ему, что путь к сердцу этой женщины лежит через еду, поэтому иногда он приносил домой ужин.

— Детка, не заставляй меня поднимать тебя, — сказал он.

Я знала, что он улыбается.

— Хочу увидеть, как ты попробуешь, — поддразнила я, переворачиваясь на живот.

Он оседлал мою спину и начал щекотать мои бока, слева, потом справа, потом снова слева. Я сбросила его со спины и посмотрела вверх.

— Перестань, Кент. Не начинай, — сказала я, игриво глядя на него.

Он продолжил щекотать мои бока.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Хорошо. Я встала, встала. — Закричала я.

Его руки медленно остановились, и я пристально посмотрела на него, впитывая каждую его черточку, которые я за это время уже запомнила. Его карие глаза были полны эмоций, и остатки его улыбки исчезли, когда он пристально посмотрел на меня.

Он опустился на меня сверху и положил руки по обе стороны от моего лица.

— Боже, ты прекрасна, — сказал он, прежде чем страстно поцеловать меня. Он замедлил свои губы до болезненной остановки и закрыл глаза, прижавшись своим лбом к моему. — Хоть мне хотелось разбудить тебя более приятным способом, у меня есть планы на сегодняшний день. Поэтому нам надо вставать, иначе, клянусь, мы проведем остаток дня в постели. — Он открыл глаза с более серьезным взглядом, и страсть улетучилась.

— В этом нет ничего плохого, — я улыбнулась и обхватила его ногами, чтобы притянуть ближе.

Когда я медленно поцеловала его в шею, он замер.

— Кент, ты говоришь «нет» своей жене? — Я прошлась поцелуями от его шеи к губам.

— Детка, разве я когда-нибудь говорил тебе «нет»?

Он покачал головой, высвободился из моих объятий и оттолкнулся от кровати. — Ты навсегда останешься моей слабостью, но у меня есть планы на сегодня. Я собираюсь принять очень холодный душ, чтобы собраться. Завтрак прямо здесь, у кровати. — Он в последний раз чмокнул меня в губы и неторопливо направился в ванную.

С каждым шагом мышцы на его спине двигались, и его бицепсы напряглись, когда он снял рубашку и бросил ее на пол, перед тем как войти в ванную. На мгновение у меня возникло искушение прыгнуть в душ вместе с ним, но потом я почувствовала запах яиц, бекона и тостов рядом со мной. Мой желудок заурчал, и еда победила. Я проглотила завтрак и стала ждать своей очереди, чтобы принять в душ.

— Ладно, вот первый сюрприз на сегодня. Закрой глаза, — сказал он, и на его щеках появились ямочки.

Я крепко зажмурилась, улыбаясь самой сладкой улыбкой на свете. Бабочки запорхали у меня в животе, когда я почувствовала, как холодная цепочка обвилась вокруг моей шеи. Это был не первый раз, когда он надевал мне на шею драгоценности, но я волновалась каждый раз, когда он это делал.

— Открой глаза.

Я прикоснулась к шее, чтобы нащупать медальон в форме сердца. Я посмотрела вниз, и моя рука автоматически в шоке взлетела ко рту.

— Кент, где ты это взял? — Прошептала я. — Пит сказал мне, что продал все.

— Он сделал это — продал мне. Я собрал все вещи в Боулесвилле, когда ты бросила меня. Мне нужны были все боеприпасы, чтобы вернуть тебя. Я не позволю тебе уйти от меня без боя. — Он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Забрать вещи Наны было первым шагом. Вторым — собраться с мыслями.

Он обхватил мой подбородок ладонью и провел большим пальцем по губам. — Я вспомнил, как ты смотрела на Брайана, как твои глаза наполнялись восхищением. Я вспомнил, как ты однажды сказала мне, что хочешь жить долго и счастливо, что хочешь, всего этого с ним.

— Когда я остался один, я мечтал, что может быть, когда-нибудь, я смогу оправдать эти ожидания, стать тем человеком, который заслуживает тебя, быть человеком, которым ты гордилась бы. Я подумал, что, может быть, ты могла бы также смотреть своими красивыми зелеными глазами только на меня. Я подумал, что, может быть, мне однажды повезет, и в конце концов я буду тем, кто подарит тебе «долго и счастливо». Я хотел быть твоей второй половинкой, твоей лучшей половинкой. Я хотел быть человеком, который сделает тебя счастливой.

— Поскольку ты верила в меня, я рискнул. Рискнул поверить, что могу быть тем парнем, которого ты заслуживаешь. Я хотел быть тем, на кого можно смотреть каждый день, просыпаться каждое утро и гордиться. Вот почему я взял себя в руки и взялся за работу.

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Кто знал, что весь мой мир может измениться из-за одной невероятно красивой девушки? Ты единственная, кто присутствует в моих мечтах, кто живет в моем сердце и та, кто владеет моей душой. Ты та единственная девушка, которая изменила все, что я считал правильным, на лучшее. Ты единственная девушка, в которую я так влюблен, что ничего не вижу.

Он наклонился, чтобы прикоснуться своими губами к моим. Это был нежный поцелуй, но, тем не менее, от этого поцелуя у меня в животе запорхали бабочки.

Он отстранился и провел рукой по золоту на моей шее. — Я попросил Пита не сообщать тебе, что это я. Остальное у меня на складе.

Я открыла медальон Наны и дедушки. Он подарил ей этот медальон на их двадцать пятую годовщину, как раз перед смертью. Они выглядели такими влюбленными. При воспоминании о них у меня заболело в груди.

— Это лучший подарок, который я когда-либо получала, — сказала я, обнимая его. — Спасибо, — я легонько поцеловала его в губы.

— Ты самый лучший подарок, который я когда-либо получал. — Он обнял меня за талию. — И есть кое-что еще лучше.

Когда я села в машину, Кент завязал мне глаза. Я понятия не имела, куда мы направляемся. Я была взволнована, как маленькая девочка, предвкушая, что может быть лучше медальона Наны.

Я поняла, что мы добрались до места назначения, когда машина остановилась. Выйдя из «Бентли», я почувствовала под ногами гравий и прислонилась к Кенту, в поисках поддержки.

— Я боюсь упасть, — сказала я, сосредоточившись на том, чтобы идти прямо.

— Не волнуйся. Если ты упадешь, я всегда буду рядом, чтобы поймать тебя.

Я почувствовала улыбку на его лице. И ущипнула его за бок.

— Просто чтобы ты знал, с тех пор как мы вместе, ты превратился в сладкого романтика. — Рассмеялась я.

— Ты изменила меня. Что я могу сказать?

Я больше не чувствовала, как ветер колышет мое короткое белое льняное платье, и именно так я поняла, что мы вошли в чей-то дом. Вокруг меня послышалась приглушенная болтовня. Кент остановился, отпустил мою руку, и через мгновение болтовня прекратилась. Я не могла сдержать боли в щеках от своей улыбки. Мои каблуки стучали по полу, и когда Кент повел меня вниз по лестнице, я снова почувствовала тепло солнца и улыбнулась в предвкушении своего сюрприза.

Мы остановились, и я почувствовала, как руки Кента повернули меня лицом к нему.

Он легонько поцеловал меня в губы и снял повязку с моих глаз.

— Сюрприз, — прошептал он.

Я взглядом обвела все вокруг и снова потеряла дар речи из-за этого человека. Двор родителей Кента наполнили гортензии, розы и лилии. Дорожка из лепестков роз образовывала проход, ведущий дальше вниз к огромной арке, обрамленной розовыми и белыми садовыми розами, и зеленым плющом. В конце прохода на четырех деревянных стульях сидели люди, которых я любила больше всего на свете. В центре стоял священник.

Когда я взглянула вниз, Кент стоял на коленях, и от выражения его лица у меня перехватило дыхание.

— Этот год был потрясающим. Ты сделала меня самым счастливым человеком, и я никогда не думал, что смогу любить кого-то так сильно, как люблю тебя. — Бетани Мэри Касс, ты выйдешь за меня замуж... снова?

Я кивнула, и в уголках моих глаз появились слезы.

Он встал, и я обняла его. Прижавшись губами к его губам, перед тем как он протянул мне букет.

Идя по проходу, я на мгновение закрыла глаза и улыбнулась. Для всех остальных это было возобновлением наших клятв, но для меня это был мой идеальный день свадьбы.

В этот день я чувствовала присутствие Наны рядом, вокруг меня. Она была в щебетании птиц, в аромате цветов в воздухе и в тепле солнца на моих щеках. Я видела морщинки на ее глазах, когда она улыбалась, и пряди седых белых локонов на ее голове. Я чувствовала на себе ее морщинистые руки там, где ветерок касался моих рук. Я чувствовала, как она окружила меня, и, когда слезы медленно потекли по моему лицу, я поняла, что она гордилась бы мной сегодня — кем я стала, и, что я преодолела.

Все говорят, что нужно жениться на своей второй половинке. Я могла бы добавить кроме этого, что я действительно выхожу замуж за своего лучшего друга.

В конце прохода он взял меня за руку. Увидев слезы у меня на глазах, он обхватил мое лицо руками и вытер их. На этот раз я не отстранилась.

Я посмотрела в глаза человеку, которого любила, и ответила на его вопрос прежде, чем он успел задать его.

— Я плачу, потому что очень счастлива.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 16 17 1819