«Я подожду следующие пятнадцать минут — пока не прибудет следующий автобус. Просто дай мне знать. Мне так жаль, Элла. Мне действительно нужно с тобой поговорить». 6 страница

— Только ты, да я и никого больше, — прошептал Дириэль, его слова снова нахлынули на нее, и от этого ощущения ее затошнило. Наконец-то готовая пустить в ход свои новые силы и чувствуя, что у нее нет другого выбора, Мойра сжала руки в кулаки как раз в тот момент, когда его ногти впились в нее, прорезав кожаную куртку прямо в плечо.

— Двигай, Дириэль. Никому не нравится извращенец из бара, который не понимает намеков.

Все ее существо поднялось при звуке голоса Северуса, быстро соединившись с его рукой, отрывающей от нее руку Дириэля. В то время как демон убрал свою власть над ней, он все равно оставался прямо в ее личном пространстве, губы приподнялись в насмешливой улыбке, от которой у нее кровь застыла в жилах.

— Северус, как я рад.

— Пошли. — Северус подтолкнул Мойру, обнимая ее за талию. — Мы здесь закончили...

— Едва закончили, — огрызнулся Дириэль, хватая чрезмерно длинный кожаный рукав и дергая Мойру обратно на свое место. — Насколько я помню, Лич, ты украл мою девушку на прошлой неделе. Вырвал его прямо у меня из рук, когда мы собирались так весело провести время вместе. Думаю, что пришло время мне отплатить тебе тем же.

— Отвали, Дириэль, — прорычал Северус, вставая между Мойрой и другим демоном — нелегкий подвиг, учитывая его близость. — Ты же знаешь, что Верье терпеть не может, когда демоны дерутся в его баре.

Дириэль больше не сопротивлялся из-за того, что тело Северуса блокировало ее, Мойра схватила его сзади за рубашку, прижала к месту между ним и подножием стены, торчащей из бара, и лихорадочно искала дружелюбное лицо Аларика, которого нигде не было видно, а в другом баре было слишком много людей, чтобы она могла найти Мэдлин.

— У нас было с ним дело этим вечером...

— И теперь ваше дело завершено, — промурлыкал Дириэль, — потому что на самом деле он был человеком, окруженным свитой, который просто отошел в сторону. Наверное, вышел перекусить в полночь в «Уголок Розы», да?

— Северус, давай просто уйдем, — пробормотала Мойра, пытаясь соскользнуть со стула, но на пути было слишком много гребаных демонов, чтобы вытащить ноги.

— Нет, милая, ты останешься здесь. — Между Северусом и Дириэлем произошла короткая потасовка, и тело инкуба внезапно вернулось к ней. — И старый добрый Севви и я собираемся хорошо поболтать теперь, когда папа покинул игровую площадку. Теперь тебе не к кому бежать, когда другие будут придираться к тебе сегодня вечером.

— Иди к черту, Дириэль...

Звук удара кулака Дириэля в челюсть Северуса напомнил Мойре гром. Демон двигался так быстро, так яростно, когда он спрыгнул со стула и последовал за шатающимся Северусом, кулаки взлетели, когда инкуб попытался закрыть лицо, чтобы не получить по нему несколько хороших ударов.

— Северус!

— Мойра, уходи!

Дириэль развернулся, подталкивая Северуса к ближайшему столу, зрители вскочили на ноги, когда он разбил их напитки.

— Мойра, верно? — эти черные глаза практически сверкали. — Значит, у тебя есть имя...

Страх пронзил ее, грудь сжалась, а конечности одеревенели — пока Северус не бросился на Дириэля сзади. Другие мужчины у стойки бара уже поднялись со своих стульев, образовав полукруг вокруг дерущейся пары, и она ахнула, когда один из них нанес меткий удар по задней части колена Северуса, сбив его с ног. Другому удалось нанести удар в висок, от его колец по лицу потекла струйка крови.

— Оставьте его в покое! — крикнула она, но ее слова были заглушены неуклонно собирающейся толпой смеющихся, глумящихся, черноглазых демонов, большинство из которых, казалось, болели за Дириэля. Не увидев ни одного дружелюбного лица, она бросилась на ринг, споткнувшись о стул и покачнувшись на каблуках. — Слезь с него!

Рука с железной хваткой схватила ее за локоть и дернула назад, и она закричала, отбиваясь, когда еще больше рук начали хватать ее, проталкивая сквозь толпу. Слишком много тел между ней и Северусом, чтобы сейчас от нее была польза, она повернулась к вышибале.

— Сделай что-нибудь! — потребовала она. Огромный парень стоял позади полпы, неподвижный и молчаливый, без всякого выражения — пока не встретился с ней взглядом и не улыбнулся.

Ублюдок.

Хор криков, насмешек и жестокого смеха стал оглушительным. Сквозь промежутки между телами демонов перед собой она видела смутные вспышки — Северус на земле, Дириэль над ним. Повсюду кровь.

Мойра должна была что-то сделать — или ее единственный настоящий друг в этом новом мире умрет.

Поэтому она схватила руку, зажатую у нее на плече, дернула ее вперед и вонзила зубы в нижнюю сторону запястья демона. Он выругался на языке, которого она не понимала, но она продолжала кусаться, пока не почувствовала металлический привкус крови — и демон оттолкнул ее. Она наткнулась на нескольких зевак, выплевывая на ходу теплую вязкую кровь, и когда никто из них не попытался схватить ее, она протиснулась сквозь толпу, пока снова не оказалась в гуще событий.

— Иди! — крикнул ей Северус. — Убирайся!

Как она и думала: он лежал на спине, костяшки пальцев разодраны, лицо так залито кровью, что его с трудом можно было узнать. И Дириэль, возвышающийся над ним — его безжалостные кулаки в сочетании с пинками от его маленькой группы ликующих друзей. Ярость заставила ее вспыхнуть, ее щеки стали горячее, чем когда-либо.

— Я сказала, — закричала она, шатаясь вперед в своей узкой юбке-карандаше и на высоких каблуках, — оставь его в покое!

Дириэль развернулся как раз вовремя, чтобы она хлопнула его руками по плечам, надеясь, что ее новая сила, по крайней мере, выведет его из равновесия.

Ослепительная вспышка чистого белого света вырвалась из ладоней Мойры — и она швырнула его через барную стойку.

Толпа замолчала. Обмякшее тело Дириэля врезалось во что-то, подняв шум разбитого стекла и расколотого дерева, но и это тоже затихло. Дрожа, Мойра уставилась на свои руки ладонями вверх. Такого раньше никогда не случалось. Они выглядели так же, как всегда, но у нее начала кружиться голова, а колени казались не очень устойчивыми.

Вокруг них послышался множественный шепот, когда Северус перекатился на бок и выплюнул полный рот крови. Медленно он поднял на нее взгляд — уже не черный, как смоль, а тот, который она встретила впервые. Даже светлее, его радужки были мутно-серые.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — потребовал Аларик, захлопывая дверь в задней части бара и направляясь к толпе. Широко раскрыв глаза, он наклонился к другу. — Сев?

В одно мгновение Северус вскочил на ноги и бросился к Мойре, подхватив ее под колени. Она взвизгнула, когда он швырнул ее — буквально швырнул — через стойку бара и прорычал:

— Уходим!

Аларик едва успел поймать ее и удержаться на ногах, пара врезалась в полки с дорогими, дребезжащими бутылками ликера. Голоса начали повышаться, зовя Северуса, но все это слилось в один ужасный рев, смешанный с пронзительным воем, который она чувствовала сквозь зубы. Инкуб перемахнул через стойку, оставляя за собой кровавый след, схватил Аларика за плечо и подтолкнул его и Мойру к задней двери.

— Бестро!

***

— И где, черт возьми, ты был? — слова Северуса эхом разнеслись по главному этажу его дома, и Мойра слышала, как они с Алариком расхаживали, стуча ботинками на толстой подошве по паркету.

— Я расписывался за доставку! Отца не было, и с этим нужно было разобраться. Я сказал Симусу присматривать за ней, — ответил Аларик. — Меня не было пару минут!

Сидя на верхней ступеньке узкой крутой лестницы в четырехэтажном невидимом доме, расположенном прямо по улице от Ада, Мойра наблюдала, как капли дождя скатываются по кожаной куртке Северуса. Она все еще была обернута вокруг ее плеч, точно так же, как он ее оставил. Весенняя гроза, появившаяся из ниоткуда, продолжала колотить в окно, выходившее на улицу, и она взглянула в его сторону, когда свет разорвал тьму. Это было мимолетная, мерцающая, одинокая вспышка молнии — но она не могла не думать о силе, которая вырвалась из ее рук, когда она толкнула Дириэля.

Так оно и было. Молния. Прожектор. Вспышка чего-то грубого и первобытного, что каким-то образом сумело одновременно напугать и успокоить ее.

Прямо как Северус. Он почти вырвал ее из рук Аларика, когда они отступили в заднюю часть Инферно, которая была не чем иным, как серией извилистых коридоров, расположенных между человеческой и демонической стороной. Хотя ее каблуки делали это почти невозможным, Мойра не отставала, бежала рядом с двумя друзьями, пока не провалилась в тяжелую металлическую дверь на противоположной стороне здания, прямо в припаркованный белый Ламборджини Аларика.

Это было последнее, чего она ожидала от такого милого, болтливого парня, как Аларик, за рулем, и она была вынуждена сидеть на коленях Северуса, промокшая до костей от ливня, когда они мчались оттуда. Дождь сделал дороги скользкими, и Северус крепко держался, размазывая свою кровь — все еще горячую, даже сейчас — по шее Мойры, когда Аларик затормозил перед, казалось бы, пустым переулком. Схватив Северуса за руку, она побежала вместе с парнями в их волшебно скрытый дом, дверь за ними громко захлопнулась.

Все, чего она хотела, это схватить влажную тряпку и вытереть лицо Северуса, но парни начали препираться, как только Аларик запер входную дверь. Оцепенев, Мойра молча поднялась по лестнице с намерением переждать эту конкретную бурю — все это время зная, что она обязательно нырнет с головой в другую бурю, когда эта закончится.

— Я же говорил тебе не оставлять ее одну. Я же говорил тебе...

— И мне очень жаль! Я не думал, что за пять минут будут такие проблемы!

Их тени тянулись по темному деревянному полу, свет над плитой на кухне все еще горел. Прикусив внутреннюю сторону щек, Мойра медленно стянула с себя каблуки и выстроила их в ряд на ступеньку ниже себя. Если бы Аларика там не было, она бы тоже начала снимать с себя промокшую одежду, нуждаясь в горячем душе и крепком напитке. Но он был там — и он не отступал от криков Северуса, хотя голос демона был более грубым, более животным, чем она когда-либо слышала.

Хорошо для него. Мойра не была уверена, что ей было бы так хорошо, если бы Северус говорил с ней таким же тоном.

— Ты знаешь, что думает мой отец о драках в его баре...

— Дириэль нанес первый удар!

— Вот почему я говорил тебе не привязываться к клиентам. Она не может быть таким отвлекающим фактором, чтобы это вредило ее безопасности.

— Аларик, не надо...

— Но не обращай на мои слова внимания, — прорычал англичанин, и громкость спора наконец снизилась. — Ты привел ангела-гибрида в бар моего отца? Ты хоть понимаешь, насколько это безумно? Ты что, потерял голову?! Каждый гребаный демон в Фарроуз-Холлоу будет знать о ней завтра к восходу солнца!

— Я знаю, Аларик.

— И они придут за ней...

— Я знаю.

От внезапной напряженной тишины у нее по спине пробежала дрожь. Мойра хотела винить себя; это была ее случайная вспышка света, которая выдала ее с головой. Но она не знала. Она все еще не знала, на что способна, и никто, включая Северуса, не был готов рассказать ей об этом.

— Мне нужно идти, — проворчал Аларик, его тяжелые шаги топали, сопровождаемые звоном ключей. — Мне нужно поговорить с моим отцом. Мне нужно это исправить. Мне нужно... опередить Дириэля и его гребаных лакеев, прежде чем они... — он остановился в промежутке между входной дверью и нижней частью лестницы, свирепо глядя, как она предположила, в направлении Северуса, он продолжил: — Не приводи ее обратно в бар. Когда-либо. Ты же знаешь, что отец не хочет иметь ничего общего с ангелами. Ты знаешь, Северус. Какого хрена ты мне не сказал, кто она такая? Гибрид, конечно, я это знал, но вторая половина могла быть кем угодно. Она обманула всех нас, и она даже не настоящий ангел. Ты должен был предупредить меня, что...

Он замолчал, нахмурив лоб, прежде чем медленно посмотрел вверх по лестнице. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, и Мойра смахнула ее, сильно моргая. Она даже не заметила, что они приблизились. Аларик вздохнул и провел рукой по своим лохматым волосам, все это средство для укладки было смыто дождем.

— Мне жаль, Мойра, — сказал он мягко — по крайней мере, по-доброму. Затем, не говоря больше ни слова, он вышел через парадную дверь и захлопнул ее за собой. Мгновение спустя рев его дорогого двигателя заполнил улицу, и она наблюдала, как его машина скрылась из виду через переднее окно.

Мойра снова вытерла щеки, не желая, чтобы упала еще одна слеза, но остановилась только тогда, когда обнаружила Северуса, стоящего у подножия лестницы. Разбитая губа, которую она видела в машине, зажила, но его лицо все еще было покрыто кровавыми пятнами, а глаза светлее, чем обычно. Она ждала — ждала, что он что-нибудь скажет, ждала, когда гнев сойдет с его лица.

Когда ни то, ни другое, казалось, не произошло, она схватила свои туфли, встала и начала подниматься на его этаж. Тяжелые шаги раздались на лестнице позади нее, и они вместе поднялись на оставшиеся два пролета в тишине.

Как только она достигла его уровня, она сняла с себя куртку, ненавидя то, что она почувствовала утрату даже в такой мелочи, и повесила ее через перила. Она положила свою сумочку на пол под ней, рядом с ней туфли, и, скрестив руки на груди, ждала, когда Северус присоединится к ней. Когда он наконец это сделал, гнев все еще был там, написанный на каждом дюйме его тела, от скованной походки до напряженности вокруг рта.

— Почему, черт возьми, ты не сказала мне, что можешь так делать? — прорычал он, положив руку на перила. Она прикусила внутреннюю сторону щек, проглотив мгновенную вспышку гнева внутри себя от обвинения в его тоне, и стала ждать. Когда не последовало продолжения, никаких дополнительных слов — никаких расспросов о том, как она себя чувствует, Мойра пристально посмотрела на него.

— Потому что я не знала, что могу так делать, — сказала она. Не было смысла пытаться скрыть, как дрожал ее голос, поэтому она просто позволила ему услышать. — На случай, если ты забыл, я буквально ничего об этом не знаю. О себе. Я полагаюсь на тебя в этом деле.

Его глаза сузились, и он отвернулся. Два шага спустя он снова повернулся к ней лицом, его рот безмолвно открывался и закрывался, затем он покачал головой и ворвался через скудно обставленное пространство в свою спальню. Вспылив, Мойра последовала за ним, ее кожа покрылась мурашками, а промокшая одежда казалась тесной и неудобной. Она смогла помыться в туалете клуба после их сексуальной возни в подземелье, но теперь она просто чувствовала себя... ужасно. Мойра чувствовала себя ужасно во всех смыслах этого слова.

В темной спальне, освещенной лишь тусклым светом ночной лощины Фарроу, просачивающимися из окна в крыше, она остановилась в изножье его кровати. Ее пальцы коснулись одеяла, воспоминания о том дне, о том чудесном дне с Северусом, вызвали румянец на ее щеках.

Однако оно исчезло при звуке его шагов в ванной. Течет вода. Брызги. Шаги по кафелю — и затем его маячащая фигура в дверном проеме. Он провел пальцем по чему-то на стене своей спальни, и внезапно мягкий желтый свет вспыхнул во всех четырех углах длинной узкой комнаты.

Даже при таком уютном освещении он выглядел сердитым на нее.

— Я должен был понять, — сказал он, медленно и обдуманно произнося каждое слово, как будто ему требовалось настоящее усилие, чтобы сказать. — На днях… Когда ты обожгла мне руку, ты была зла. Ты...

Северус начал расхаживать, оставляя на земле слабые влажные очертания отпечатков обуви, его лицо было почти чистым, если не считать кровавых следов вдоль линии роста волос. Как не смытая краска для волос, окрашивающая его кожу.

Не зная, что делать, куда сесть, Мойра стояла совершенно неподвижно, пока он не повернулся к ней лицом — тогда она начала ковырять ногти.

— Мойра, какого хрена ты это сделала?

— Я не делала этого нарочно, — возразила она, менее защищаясь, чем могла бы после изменения его тона. Тем не менее, его тон «я просто разочарован» был почти таким же оскорбительным, как и отношение «я чертовски зол», которое он принял всего несколько мгновений назад. Она прижала руки к бокам, сжав их в кулаки. — Я пыталась помочь тебе. Я не знала, что это случится. Я просто хотела оттолкнуть его.

— Ты должна была убраться нахрен оттуда, как я тебе сказал, — настаивал он, и его глаза стали демоническими. — Я сказал тебе уходить. Я был в порядке.

— Это так не выглядело, когда я смотрела на тебя. — Она слегка приподняла подбородок, отказываясь поддаваться страху темноты его глаз. — Из тебя вышибали все дерьмо.

— Я демон. Я исцелюсь!

На этот раз она вздрогнула — но только потому, что он крикнул. Северус снова принялся расхаживать взад-вперед. Если бы у него была хоть капля декоративного дерьма, чтобы разбросать его по комнате, эти вещи разбились бы вдребезги. Вместо этого он просто излучал гнев — и все сопутствующие ему мелкие эмоции. Мойра чувствовала, как он стоит в пяти футах от нее, как вокруг нее поднимается жар, от которого нет спасения.

Ее нижняя губа задрожала — теперь заметно, так что она могла это почувствовать, — и, наконец, она дала волю слезам. Большие, тяжелые, багровые слезы, которые оставляли горячие полосы на ее щеках. Она не потрудилась вытереть их, но и не позволила своему лицу исказиться от отчаяния. Мойра сдерживала свои эмоции, ее выдавали только слезы — и дрожащие кулаки.

Когда Северус наконец перестал расхаживать взад и вперед, он посмотрел на нее, демонические глаза снова исчезли, и он нахмурился. В этот момент ему показалось, что он только что увидел ее, по-настоящему увидел, с тех пор как началась драка в баре. Ее руки перестали дрожать, и она закрыла глаза, когда он подошел и заключил ее в объятия — влажные, крепкие, непреклонные объятия, в которых, несмотря ни на что, она все еще находила утешение. Медленно она подняла руки и схватила его за бока, сжимая их в кулаки вокруг ткани его влажной рубашки, и позволила ему обнять ее. Вскоре слезы прекратились, и она всхлипнула, когда он начал растирать ей спину.

— Прости, что кричал. — пробормотал он ей в висок. — Мне просто не следовало приводить тебя сегодня вечером.

— Но я хотела прийти, — сказала Мойра, уткнувшись ему в грудь. — Я хотела быть там.

— И я должен был подумать. — Он резко выдохнул, его дыхание обжигало ее кожу. — Прости меня, Мойра, за все. Сегодняшняя ночь была моей виной, а не твоей.

Она кивнула. Хотя ей и приходило в голову поспорить, настоять на том, что именно она раскрыла свои способности, она этого не сделала. Этот спор остался бы без внимания для них обоих. Мойра все еще училась. Северусу следовало бы знать лучше.

Ей не место в демоническом баре — неважно, насколько реальным это заставило ее снова почувствовать себя.

Северус подержал ее еще немного, поглаживая по спине, потревожив прилипший к ней влажный бюстгальтер, пока она больше не смогла этого выносить. Затем он позволил ей переодеться во что-нибудь сухое — не теплое, но достаточно хорошее. Угольно-серые глаза, почти человеческие на вид, наблюдали, как она сняла с себя одежду, отбросила ее в сторону и натянула через голову одну из его мешковатых старых футболок. Его запах пропитал материал, и она поднесла его к носу под предлогом вытирания — но на самом деле она держала его там, чтобы вдохнуть его запах и подумать о нем в другом свете. Когда он был на ней сверху, внутри нее, доставляя ей удовольствие, потому что, казалось, получал кайф от самого акта, от того, что наблюдал, как она достигает кульминации у его рта.

Одетая в его рубашку, подол которой заканчивался на верхней части ее бедер, Мойра могла притвориться, что они были обычными людьми, которые провели ночь в баре. Она могла бы притвориться, хотя бы на мгновение, что она пьяна, и он тоже, что они танцевали часами напролет, смеялись с друзьями, прежде чем рухнуть в объятия друг друга, в его постели, с планами на поздний завтрак завтра утром, с похмелья и несчастные, но все равно счастливые тоже.

— Залезай, — пробормотал он, и иллюзия рассеялась. — Твоя кожа холодна как лед.

Позволив ему сбросить рубашку, Мойра прошла через его комнату и забралась под простыни. Ее голова откинулась назад к деревянным прутьям наверху, тем самым, к которым он привязал ее в тот первый раз, и ее щеки вспыхнули. Северус, казалось, не заметил, он подоткнул ей одеяло, а затем сел слишком далеко, примостившись на краю кровати.

— Северус? — она облизнула губы, когда он посмотрел в ее сторону. Он ее боится? Испугался ее силы, того, что кипело прямо под поверхностью. Он, похоже, не был большим поклонником ангелов. Мойра хотела спросить, подтвердить, что между ними ничего не изменилось — и что ничего не изменится, независимо от того, какие способности возникли из ее глубин. Вместо этого она выбрала более легкий путь и поковыряла свои ногти — ногти, которые очень быстро росли, и их будет все труднее и труднее подстригать обычными кусачками. — Ну, и что теперь?

— Сейчас… Ты останешься здесь.

Она резко подняла глаза.

— Что?

— Ты слышала Аларика… К утру каждый демон в Фарроуз-Холлоу будет знать, что по улицам бегает гибрид ангела. Они узнают, что ты со мной, и придут тебя искать. Ты не можешь покинуть это здание.

— Это безумие. — Легкая полуулыбка тронула ее губы, надеясь, что это была просто какая-то шутка, но Северус не улыбался — и ее улыбка тоже умерла. — Северус, нет. Я не понимаю, почему я должна...

— Потому что они заберут тебя, — резко сказал он, отворачиваясь. — Они возьмут тебя и используют, разорвут на части, надеясь найти в тебе что-то, что поможет им причинить боль настоящим ангелам.

Эта мысль заставила ее желудок перевернуться, сверкающие черные глаза Дириэля вспыхнули в ее сознании. Она обхватила себя руками, глубже зарываясь в плюшевые подушки под собой. Ой.

— Я не пытаюсь держать тебя при себе, — мягко сказал он. — Это для твоей же безопасности.

— Но у меня есть жизнь, — возразила она, зная, что в лучшем случае это было слабое подобие жизни, но это было правдой. — Разве я не могу просто пойти домой? Я останусь в своей комнате. Я попрошу Эллу...

— Ты подвергнешь их всех опасности. — Резкие, как удар хлыста, его слова пронеслись через зияющее расстояние между ними. — Ты подвергнешь Эллу опасности. Тебе нужно остаться здесь, пока я во всем не разберусь... пока я не смогу положить конец слухам и сказать, что ты кто-то другой. Что-то, во что они поверят. Желательно что-нибудь из Ада. Что-то, что не было бы таким блестящим, новым и привлекательным для них.

— Северус, я не хочу, чтобы меня заперли в твоем доме...

— А почему бы и нет? — Он встал и почесал затылок, все еще не глядя на нее. — Никто не знает о существовании этого места, кроме Верье и ведьмы, которая его заколдовала, которая, так уж случилось, приходится мне двоюродной сестрой. Они не смогут найти тебя здесь. Это единственное место в городе, где ты в безопасности, Мойра, так что тебе просто придется смириться с этим.

— Да, ну, в последнее время я пережила очень много дерьма, — сказала она ему хрипло. — Слишком много. И мне не помешало бы немного больше терпения с твоей стороны, пока я не смирюсь со всем. Неужели тебе так не понятно, насколько сильно я не хочу быть запертой здесь?

— Что непонятно, — прорычал он, наконец повернувшись к ней лицом, черты его лица снова стали жесткими, — так это то, что после всего этого времени, проведенного вместе, после всего, что мы сделали вместе, ты все еще не доверяешь мне. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Мойра. Это то, чего я хотел с самого начала.

Прикусив внутреннюю сторону щек, Мойра посмотрела на окно в крыше, на тяжелые капли дождя, безжалостно барабанящие по нему. Ей больше нечего было сказать, чего бы она уже не сказала. На самом деле…

— Верье назвал вам имена? — спросила она очень тихим голосом. Назвать имена ангелов, работавших в «Серафим Секьюритиз», было главной целью сегодняшнего вечера, но сейчас это казалось таким незначительным.

— Да. Он назвал их всех, хотя у него не было никакого интереса разглашать это. На самом деле, он сказал мне не лезть не в свое дело, когда дело касалось ангелов, но это было ожидаемо. — Его ответ был сдержанным. — Мы вернемся к поискам твоего отца, как только я... исправлю эту нашу новую маленькую ситуацию. По одной проблеме за раз, хм?

Губы Мойры дрогнули, и она сжала их вместе, решив не сдаваться. Если ситуация действительно была такой ужасной, какой он ее представлял — и по какой причине ему нужно было лгать? — тогда она должна была остаться здесь. Ради Эллы и всех остальных, о ком она заботилась, Мойра не могла ступить ни ногой на улицу, пока демон, сердито смотрящий на нее, не исправит то, что произошло сегодня вечером — то, что произошло примерно за десять секунд.

Десять коротких секунд, которые изменили ее жизнь.

Она уже должна была привыкнуть к этому.

Но это было не так. Ни в малейшей степени.

— Послушай, просто... постарайся уснуть, — пробормотал Северус, направляясь к двери. — Мне нужно подумать.

Выходя, он щелкнул выключатель, теплое желтое свечение исчезло, за ним последовал щелчок закрывающейся двери его спальни. Мойра посидела там мгновение, прислушиваясь к глухому реву бури снаружи, к отдельным каплям, бьющим в окно с крыши, прежде чем подтянуть колени к груди и зарыдать в одеяла Северуса.

Часть 7

— Чертовски… нелепая вещь, — проворчал Северсус. Цифровой интерфейс на духовке сердито запищал в ответ, и он услышал, как Аларик фыркнул с другого конца кухни. Отказываясь поддаваться на уговоры, он расправил плечи и попробовал еще раз, перед ним было раскрыто руководство пользователя. Он победит этот гребаный таймер духовки — так или иначе.

Почему это все должно быть так чертовски сложно?! Все, что он хотел, это поставить этот чертов таймер на один час. Обычно он не был склонен к какой-либо сложной кулинарии, сварить кастрюлю чечевицы, и он мог ходить сытым в течении нескольких дней. В любом случае, большая часть его рациона были люди, а не обычная еда. К сожалению, тела демонов на Земле были не такими прочными, как в аду. Это было часть сделки за то, что их допустили к царству людей. Демоны на Земле были слабее, исцелялись медленнее и действовали примерно на шестьдесят процентов от своих обычных возможностей, если рассматривать это с позиции силы. Чем дальше ты уходил от врат Ада, тем слабее ты становился. Вот почему города, которые были расположены рядом с вратами были так наполнены демонами, включая Фарроуз-Холлоу.

— Ага. — Он отступил назад, когда таймер начал тикать, затем поспешно поставил сковородку с завернутой свининой вырезкой по середине духовки. — Свинина почти готова.

— Тебе потребовалось 15 минут, чтобы разобраться с духовкой, — усмехнулся Аларик, разрушая момент его триумфа. — Почти уверен, что это рекорд, Сев.

Его сосед по комнате завис у барной стойки с другой стороны L-образной стойки. Вырезка, однако, была предназначена не для Северуса, а для Мойры. Новый житель здания сидел за обеденным столом, который отделял гостиную на первом этаже от кухни. Повсюду были разбросаны бумаги, она почти закончила отмечать все эссе, которые ученики прислали на проверку ей, как ассистенту преподавателя в университете. Когда Северус подошел, Аларик соскользнул с одного из барных стульев вслед за ним, она даже не подняла глаз.

— Все практически готово, — сказал он ей, останавливаясь по другую сторону стола, его рука сжимала спинку стула. Он попытался не улыбаться, когда она яростно зачеркнула целый абзац и что-то нацарапала на полях. Она стала безжалостной с оценками с тех пор, как переехала почти неделю назад, и учитывая, что это частично было его виной, Северус чувствовал, что должен принести какие-то извинения пострадавшим ученикам.

Закончив, она со вздохом отложила ручку и подняла глаза.

— Гарнир тоже?

— За кого ты меня принимаешь? — он склонил голову набок, ухмыляясь. — Оно уже готово, тебе просто нужно его разогреть.

Это были тушеные овощи и большая порция картофельного пюре. С тех пор как Мойра была вынуждена переехать к нему, простив ее желания, но для ее безопасности — Северус пытался успокоить ее, хорошо ее кормя. Всего за короткую неделю его режима питания ее щеки уже были немного менее изможденными; как он и подозревал, она ела недостаточно, чтобы соответствовать потребностям своего нового тела. Если бы это принудительное заключение продлилось месяц, Северус прикинул, что смог бы полностью избавиться от всех заостренных углов ее фигуры, которые ей так не нравились.

Кроме того, Элла точно не стала его самой большой поклонницей, когда он неделю назад появился на крыльце с сумкой для вещей Мойры. Это был единственный раз, когда он позволил Мойре связаться с ней, и его маленький гибрид поведал ложь о том, что она ненадолго остановилась в доме своего нового парня. Элла выглядела так, словно хотела содрать с него кожу живьем, тем более после того, как он ответил на ее тысячу вопросов как можно более расплывчато, пока бродил по спальне Мойры, наполняя сумку.

Кудрявая девушка, невысокого роста, но вспыльчивая по натуре, должна была что-то заподозрить. Вот почему Северус время от времени отправлял текстовые сообщения с телефона Мойры, чтобы сообщить Элле, что с ней все в порядке, и что она скоро расскажет ей обо всем. В конце концов, он согласился на это — Мойре придется в конце концов привести свою лучшую подругу в мир демонов, вампиров, ангелов и всего остального, что может разорвать человека пополам. Это было условие, которое она поставила в обмен на то, чтобы остаться с ним спокойно, без борьбы. Элле нужно было знать правду — она нуждалась в защите, а знание было первой линией обороны.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8910 Следующая ⇒