«Я подожду следующие пятнадцать минут — пока не прибудет следующий автобус. Просто дай мне знать. Мне так жаль, Элла. Мне действительно нужно с тобой поговорить». 1 страница

Часть 2

— Ну разве ты не выглядишь элегантно?

— Ты так думаешь? — Мойра потянула за слегка обтягивающую талию черную юбку длиной до колен, один из немногих предметов одежды, который все еще был ей впору после физических изменений, — предмет, который она не могла носить с десятого класса, когда он был частью ее школьной формы. Юбка мягко струилась вокруг колен, но подпоясанная сверху область впивалась в ее и без того маленькую талию, как будто хотела сомкнуться вокруг ее позвоночника.

— Ну, твоя задница хорошо смотрится в юбке, — сказал Северус, медленно оглядев ее своими задумчивыми черными глазами, и Мойра почувствовала, как ее щеки мгновенно вспыхнули. К счастью, теперь они только слегка порозовели; за две недели совместной работы Мойра почти привыкла к его игривым попыткам заставить ее ерзать.

— А блузка? Не слишком вычурно, правда?

Она позаимствовала ее у Эллы, так как у нее не было ничего подходящего из деловой одежды, на которой настаивал Северус, когда они переписывались перед сном прошлой ночью. Имея план попасть прямо в логово зверя, он хотел, чтобы они оба выглядели соответственно. Хотя он был красив, как всегда, в сшитом на заказ сером костюме и накрахмаленной белой рубашке, клетчатый красный галстук был на удивление модным, Мойра чувствовала себя самозванкой.

Что вполне соответствовало ситуации. За все то время, что они с Северусом работали вместе, она никогда не чувствовала себя такой маленькой, как в тот самый момент, когда стояла через дорогу от «Серафим Секьюритиз». Она училась в аспирантуре, причем в аспирантуре по истории искусств. У нее не было никаких дел, чтобы наведываться в любое из корпоративных зданий в центре города, как будто она работала там.

Но опять же, Северус работал в эскорте в свободное время, так что, на самом деле, ни одному из них здесь не было места.

— Думаю, что тебе нужен бюст побольше, чтобы заполнить ее должным образом, — заметил он после еще одного мучительно долгого момента изучения. Он зажал шифон цвета горчицы между пальцами. Этот цвет всегда бросался в глаза на более темной коже Эллы. На Мойре смотрелось по-дурацки, но в то утро у нее не было времени раздобыть что-нибудь получше.

— Круто, — отрезала она, отмахиваясь от его руки. — Спасибо. Отличное повышение уверенности в себе.

— Твой бюст в полном порядке, — пробормотал демон, закатывая глаза. — Идеальный размер, если я правильно помню. — Ее румянец потемнел. — Эта блузка просто кажется немного большой, вот и все.

— Ну, это все, что я смогла найти.

— Иди сюда.

Она попыталась уйти, но он был слишком быстр, схватив ее за запястье и притянув к себе. Затем, как это бывает с ребенком, он развернул ее, просунув пальцы под слишком узкую в талии юбку и начал набивать ее тканью. Мойра прикусила внутреннюю сторону щеки, застыв на месте и отчаянно покраснев.

И тут она подумала, что избавилась от этой привычки. Последние две недели Мойра каждый день встречалась с Северусом в кафе за завтраком. Она ела заказанную им еду — какими бы ни были особенным утренние часы — а он резервировал для них места у стойки, выходящей окнами на улицу. По большей части они сидели молча, ели и смотрели, как Северус рисует. Хотя сейчас она знала о нем ненамного больше, чем в начале, она уже привыкла к нему — к тому, как он целенаправленно смотрел, фыркал и делал замечания с явной целью заставить ее извиваться.

Ей бы следовало возненавидеть его дерзость. Ей следовало бы немедленно поставить его на место. Но она позволила этому случиться. Она покраснела, вздохнула и закатила глаза, все это время борясь с огнем глубоко внутри себя, который она чувствовала только рядом с ним.

Он нравился Мойре. Он, казалось, изо всех сил старался сделать так, чтобы она этого не сделала, но это случилось, и теперь уже нельзя было это отрицать. Мало того, что парень был захватывающим дух, но он, казалось, искренне стремился сохранить ее в безопасности — несмотря на все ворчание по поводу ее наивности относительно мира демонов, которые были верными — и он оказался талантливым художником. На сегодняшний день у них было десять почти идеальных набросков различных ангелов, которые приходили и уходили из «Серафим Секьюритиз» за последние две недели. Сходство было сверхъестественным, и Северус намеревался вскоре обратиться к своим демоническим контактам в общине, чтобы начать сопоставлять имена с лицами.

Однако сегодня он хотел получить приблизительное представление о внутренней планировке «Серафим Секъюритиз». Если им все-таки удастся найти отца Мойры, Северус решил, что лучше всего будет встретиться с ним лицом к лицу на работе, когда его бдительность ослабнет. Северус не стал бы сопровождать Мойру внутрь, но он выразил интерес к поэтажному плану здания на тот случай, если ей понадобится помощь.

Это было почти… сладко.

Конечно, он мог бы получить подобную информацию для своих собственных целей, но это не касалось Мойры. Если это никак не повлияет на поиски ее отца, пусть парень делает все, что хочет.

Когда в Центре развития зданий и услуг «Фарроу Холлоу Билдинг энд сервис» настояли на том, что никаких планов этажей для «Серафим Сэкъюритиз» не существует, Северус предложил им надавить на женщину, сидевшую за стойкой регистрации в вестибюле первого этажа. Вся эта затея казалась рискованной, и Мойра нервничала с тех пор, как проснулась за два часа до звонка будильника. Тем не менее, пока Северус возился с ее народом, немного более грубо, чем ему было нужно, у нее была некоторая уверенность в том, что он выглядел спокойным и собранным.

Мойра могла ничего не знать об этом мире, о настоящих ангелах и демонах, бродящих среди людей, но она чувствовала себя в безопасности, пока он был с ней. В последние месяцы она чувствовала, как растет ее сила, и она была только наполовину ангелом; Северус был полнокровным демоном — из ада. Если сегодня что-то пойдет не так, это должно что-то значить.

— Вот так, — сказал Северус, потратив больше времени, чем нужно, чтобы разгладить складки на ее бедрах. — Порядок…

— Остановись. — Она оттолкнула его руки, а затем отошла в сторону, чтобы изучить свое отражение в витрине кафе. Он умудрился превратить пышную, чуть-чуть слишком широкую блузку в нечто, что выглядело подогнанным под ее фигуру — к тому же фигуру песочных часов. Когда девушка в последний раз видела свое тело с фигурой песочных часов? Месяцы. Может быть, даже год. Вздернув подбородок, она еще мгновение оценивающе смотрела на себя, а затем коротко кивнула. — Отличная работа.

— Я тоже так думаю. — Он сунул руки в карманы, когда звуки раннего утреннего движения в час пик наполнили утреннюю тишину. — Твои волосы тоже выглядят хорошо. Я боялся, что это будет слишком заметно, белый цвет.

Она с трудом сглотнула и провела рукой по обеим сторонам головы, приглаживая любые выбившиеся волосы. Обычно Мойра не любила слишком тугие французские косы, но когда она сказала Элле, что сегодня утром у нее презентация на семинаре и она не может надеть шерстяную шапочку, ее подружка сжалилась над ней.

Зная, что Мойра не хочет, чтобы весь мир пялился на ее новые волосы, Элла зачесала их назад с помощью какого-то средства для укладки, а затем заплела в жесткую французскую косу. Кончик хвоста щекотал спину Мойры всякий раз, когда она смотрела вниз, но все средства для укладки умудрялись сделать ее волосы немного темнее обычного ослепительно яркого белого цвета. Все остальные ангелы имели такой же безумный оттенок волос, и было удивительно, что большинство людей не интересовались, почему все, кто работает в «Серафим Секьюритиз», носили одну и ту же прическу.

Элла слишком торопилась помочь ей с прической и нарядом, и Мойра ушла из дома, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается. Она ненавидела лгать ей, но правда все еще была слишком непонятна для обычного человека, чтобы поделиться ею с Эллой. Итак, Мойра говорила самую безобидную ложь, надеясь, что если она когда-нибудь расскажет Элле правду, то ее лучшая подруга поймет необходимость секретности. Поймет, конечно, но Мойра не ожидала, что она простит ее. По крайней мере, не сразу. Лучшие друзья не хранят секретов. Они заключили договор еще в начальной школе.

Но когда дело дошло до всего этого...

— Ладно, ладно, хватит пялиться на себя, — голос Северуса резко, как удар хлыста, прорвался сквозь ее размышления, и она выпрямилась, ее ладони вспотели, и девушка снова посмотрела на него.

— Так ты уверен насчет этого? — спросила она, надеясь скрыть свои нервы уверенным тоном и умеренно прямым зрительным контактом. — Ну, ты знаешь, этого.

Взгляд Северуса проследил за ее кивком в сторону удручающе мужественного здания на другой стороне улицы.

— Не совсем так. — Он на мгновение поджал губы, потом покачал головой. — Послушай, мы здесь еще до того, как они обычно появляются. По моим подсчетам, у нас есть около сорока пяти минут, чтобы получить необходимую информацию и убраться отсюда. Если все пойдет наперекосяк, то рядом с вестибюлем есть пожарный выход, который выведет нас в переулок.

Ее брови взлетели вверх.

— А потом?

— И тогда мы будем надеяться, что я знаю переулки этого города лучше, чем они, — сказал он ей с дерзкой усмешкой. Северус иногда думал, что он такой обаятельный, такой ловкий. Какая-то часть ее знала, что это было притворством — никто не мог так рисовать, обладать вниманием к деталям, тратить время на заботу, все ради чего-то, что не имело очевидной выгоды для него самого, и быть полным высокомерным кобелем тоже. С каждым днем этот поступок становился все более и более прозрачным. Однако другая ее половина не хотела, чтобы он останавливался.

— Пошли, — пробормотал Северус, направляясь к дороге. — Мы и так уже потеряли достаточно времени.

Мойра поспешила за ним, ее каблучки громко стучали по тротуару. Они стояли бок о бок на обочине, пережидая внезапный поток машин, а затем бросились через улицу. Рука Северуса зависла над ее поясницей на протяжении всего пути туда, прямо до тонированных двойных стеклянных дверей входа. Мойра подняла глаза, когда он потянул одну из них, и увидела, что «Серафим Секьюритиз» выбито золотом старинным шрифтом на передней части здания. Северус был прав: ангелы не пытались это скрыть. Но с другой стороны, зачем им это делать? Если их целью на Земле было загонять своенравных демонов и дисциплинировать проблемных людей, то им нечего было скрывать.

Сделав глубокий вдох, она вошла внутрь. Плечи назад, подбородок вверх.

Уверенная в себе, но не слишком эффектная, не то чтобы она была лучше всех в радиусе десяти футов — в которых стоял Северус и женщина за огромным металлическим столом регистрации в середине пустого фойе, женщина, которая не могла быть больше чем на несколько лет старше Мойры. Пока она шла вперед, стуча своими проклятыми каблучками, грохочущими при каждом шаге, она пыталась представить себе, что ей самое место в таком месте, как это. Потому что, судя по неторопливому, безразличному взгляду секретарши, ей придется это доказать.

Мойра прикусила внутреннюю сторону щеки, взъерошенная, но менее раздраженная, чем могла быть, и остановилась примерно в футе от металлического чудовища информационного стола. Секретарша ни на секунду не отразила вымученную сахарно-сладкую улыбку Мойры.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — пробормотала она, отодвигая стул от компьютера и вставая. Огромная стена скрывала ее настоящее рабочее место, доходившего ей примерно до пояса; женщина была похожа на жирафа. — Офисы будут открыты только в восемь.

— Мы пришли немного раньше, но я действительно надеялась, что смогу поговорить с вами, — сказала Мойра, протягивая женщине руку для рукопожатия. Когда секретарша продолжала смотреть на нее так, словно Мойра была той самой жвачкой, которую она только что сняла со своей туфли, она убрала ее и прижала к себе. — Меня зовут Рэйчел Клеммонс, а это...

Черт, как же его звали на обложке? Они оба согласились использовать фальшивые имена во время этой первой встречи в «Серафим Секьюритиз»; Северус предложил это после того, как он хорошенько посмеялся над тем, что Мойра использовала свое настоящее имя, когда заказывала его на ту ночь. Во время его отнюдь не нежных насмешек Мойра просто продолжала есть свой омлет с ветчиной и сыром в каменном молчании, не отвечая, пока он не сменил тему.

— Аарон Таннер, — сказал Северус, бочком подойдя и положив руки на стол. — Мы студенты-архитекторы из Университета, заинтересованные в приобретении некоторых строительных чертежей для исследовательской работы, над которой мы работаем. — Когда все лицо секретарши, казалось, сморщилось, он пошел дальше. — Нам не нужно будет выносить его из здания. Фотографий будет достаточно.

— Если вам нужен план этажа, вы должны спросить в городе…

— Мы так и сделали, — ответила Мойра, чувствуя лишь легкое самодовольство, когда женщина нахмурилась и поджала губы. — Нам сказали, что ваши работодатели не зарегистрировали его в городе.

— Насколько я помню, мои работодатели не обязаны этого делать, — резко сказала секретарша, — и я не могу просто так выдавать личную информацию.

— Возможно, мы могли бы прийти к какому-то соглашению. — Быстро, как атакующая гадюка, Северус обхватил рукой запястье женщины. Поначалу она казалась испуганной, но потом, словно ей ввели быстродействующий транквилизатор, все ее тело словно растаяло от его прикосновения. Ее ресницы затрепетали, и внезапно она вся расплылась в улыбке.

— О, к соглашению, да? — брюнетка практически мурлыкала. — Что у тебя на уме?

— Что ты делаешь? — горячо прошептала Мойра Северусу, ища камеры наблюдения. Кроме лифтов с золотыми дверьми слева, запасного выхода справа и двух кустистых папоротников по обе стороны от главных дверей, вестибюль был воплощением суровости — и ни одной камеры в поле зрения, насколько она могла судить.

— Ты все время твердишь о том, какие мы, демоны, испорченные и плохие, — пробормотал он в ответ. — Взгляни сама, как действует инкуб на человека.

Мойра тяжело сглотнула, глядя широко раскрытыми глазами на секретаршу, которая, скорее всего, слышала, как Северус сказал, что он демон. Однако, вскоре стало ясно, что эта женщина была так поглощена Северусом, что едва ли понимала, о чем он говорил. Она просто таращилась на него, как будто он был каким-то богом, и в Мойре закипел неприятный жар, когда Северус улыбнулся ей в ответ той красивой, милой, искренней улыбкой, которую она видела только у него.

— Ну же... — его взгляд метнулся вниз, к груди женщины, которую она толкнула в его сторону, прижавшись бедрами к компьютерному столу внизу, — Мэри. Скажите честно, это ваше настоящее имя, или они просто заставляют вас носить бирку с этим именем?

— Это мое Богом данное имя, — проворковала она в ответ, поглаживая его руку. — Ты такой красивый...

Мойра сморщила нос.

— Вот это да.

— Ну, я беру больше, чем обычно, — сказал он со вздохом и снова посмотрел на Мойру. — Она не будет помнить эту встречу.

— Какое облегчение!

— Для кого именно?

Она прикусила щеку, желая стереть эту улыбку с его лица. Просто жаль, что это так на нее подействовало. Просто позор. И безвольно. И... И...

Тьфу. Теперь она понимала, почему женщины все время влюбляются в придурков. Они действительно знают, как проникнуть тебе под кожу.

— Хорошо, Мэри, — пророкотал Северус, снова сосредоточившись на секретарше. — Нам нужны поэтажные планы всего этого здания. Каждый укромный уголок и щель. Как думаешь, ты сможешь сделать это для меня?

— Они наверху, — мечтательно произнесла она, вцепившись в его рукав. — В запертой комнате. Запретной зоне.

— Как возмутительно! Может быть ты проведешь для меня экскурсию...

— Эй! — рявкнул самый глубокий голос, который Мойра когда-либо слышала. Его богатый, мрачный тембр отразился от стен, ударив ее в полную силу, сотрясая кости, и они оба с Северусом обернулись на звук портфеля, ударившегося о кафельный пол.

Там, почти поглотив главный дверной проем, стоял ангел номер семь, разодетый в стандартный хорошо сидящий костюм и галстук. Он, должно быть, был семь футов — то есть семь футов пульсирующих мышц (прим. 213 см). Почти такие же глаза, как у Мойры, метнулись между ней и Северусом. Чернокожий, но почему-то бледный, как и она, и крепкий; они посмеивались над тем фактом, что у него не было волос — отблеск солнечного света с его лысой головы мог вызвать несчастный случай в хороший день — его брови были такими же белыми, как и у нее.

Они также спорили о его челюсти; Мойра всегда говорила, что Северус изобразил ее слишком острой, что она была более массивной, более квадратной. Теперь, когда они были так близко друг к другу, Северусу было приятно узнать, что он был прав.

— Пора идти, — пробормотал Северус, тут же отпустив секретаршу, которая со стоном плюхнулась обратно на стул, и схватил Мойру за руку.

— Вон отсюда, демон! — взревел ангел, шагая к ним с такой яростью, что у Мойры подкосились колени. К счастью для нее, это не имело значения, была ли она слаба в коленях или нет, потому что Северус делал все за нее. Обхватив ее рукой за талию, он поднял ее и рванул к запасному выходу, держа ее извивающееся тело прямо между собой и подобравшимся ангелом. Как только они почти вывалились за стальную дверь, над головой завыла сигнализация, ее пронзительный визг, словно сверло, прожужжал в ее черепе.

Они бросились бежать, как только оказались в переулке, и Мойра последовала за Северусом, цепляясь за его руку, надеясь, что не подвернет лодыжку на этих проклятых каблуках.

Когда они добрались до конца узкого коридора и сигнализация была приглушена теперь уже плотно закрытой дверью, она наконец поняла, что сделал Северус во время их поспешного отступления.

— Подожди. Ты только что использовал меня как живой щит?!

Северус с криком вырвал свою руку из ее ладони.

— Помни о ярости, милая, — рыкнул он в ответ, и они оба, не сбавляя шага, резко повернули направо и помчались по переулку за невысокими домами рядом с «Серафим Секьюритиз». Обходя мусорные баки и сбившиеся мусорные мешки, Северус демонстративно разминал руку и дул на пальцы, и когда посмотрел на нее через плечо, его глаза были абсолютно черными. — Ты чуть не сожгла мне руку.

— Ну, может быть, ты это заслужил. — Не то чтобы она сделала это намерено — или даже заметила, что это произошло. Но это хорошо. Мойра надеялась, что это ранит его так же сильно, как и его драматизм. — Я не твой живой щит.

— Нет, технически ты была на наполовину живым щитом, — сказал он, подмигнув ей, прежде чем схватиться за ржавую дверь, которая медленно открывалась, когда служащий в серой поварской куртке неторопливо вышел из нее с телефоном и сигаретами в руках. Мужчина отпрыгнул в сторону, и Мойра пробормотала свои извинения, когда они влетели внутрь.

— Если ты когда-нибудь сделаешь это снова...

— Я буду считать, что меня предупредили, — крикнул Северус, когда они мчались через что-то, похожее на высококлассную кухню — один из многих отвратительно дорогих ресторанов в одном квартале от Габриэль-Стрит. Итальянский, учитывая количество приготовленной пасты, которую она поймала мимоходом, хор «пошел ты и убирайтесь отсюда к чертовой матери» сопровождал их всю дорогу в обеденный зал. Они остановились у входа небольшого пустого зала, в помещении было тихо и темно, скатерти на столе нуждались в смене. Северус отпер двери в считанные секунды, и она последовала за ним, чувствуя, как колотится ее сердце.

Они двигались вперед, пока между ними и «Серафим Секьюритиз» не оказалось около четырех кварталов, стремительно пересекая проезжие части и пересекая автомобильный поток. К тому времени, когда они наконец остановились, Мойра была запыхавшейся — но не такой запыхавшейся, как следовало бы, — и совершенно справедливо напуганной.

— Он знал, что ты...

— Конечно, он знал, — пробормотал Северус, бросая на нее один из тех дурацких взглядов, в которых он был так хорош, прежде чем выглянуть из-за угла здания. — Они узнают об этом через секунду.

— Он поймает нас...

— Нам просто нужно затаиться на пару часов, — настаивал он, беря ее за руку и таща через перекресток. — Демоны все время смеются над ангелами. Глупые демоны, но эти напыщенные ублюдки знают разницу между хеклерами и крупными игроками. Я — никто. Мы будем в порядке.

Хотя его голос и звучал уверенно, но подергивание щеки и сжатые челюсти говорили совсем о другом. С трудом сглотнув, Мойра снова сжала его руку и сжала чуть крепче, ее прилив живой защитной ярости на этот раз пошел на убыль.

— А куда мы можем пойти? Они нас найдут...

— Ко мне, — коротко бросил он, прежде чем очередной крутой поворот привел их в очередной переулок. — Мой двоюродный брат тщательно прописал это место по просьбе отца моего соседа по комнате. Все здание скрыто от демонов, ангелов и всего, что находится между ними.

Северус остановился так резко, что она врезалась прямо в него — это было похоже на столкновение со стеной. Сердито глядя на него, Мойра высвободила руку и потерла больное место на руке.

— Послушай, я знаю, что это была небольшая катастрофа, но мы будем в порядке, — сказал он ей мягким, почти успокаивающим тоном. — Мы перегруппируемся и попробуем еще раз. Это не единственный наш вариант.

Слишком взволнованная тем, что только что произошло, Мойра в ответ лишь кивнула. Его взгляд скользнул вниз, к ее руке, но вместо того, чтобы снова потянуться к ней, он засунул обе свои руки в карман.

— Идем. Мы совсем недалеко от моего дома.

Мойра предпочла бы посидеть в темной, тихой комнате, предпочтительно в своей спальне, и расслабиться — но это вряд ли было возможным. Поэтому она последовала за ним, настороженно прислушиваясь к звуку трепещущих крыльев, все время задаваясь вопросом, не оказались ли они в более глубоком дерьме, чем показывал Северус.

***

— Ну что, мы уже успокоились или все еще чувствуем себя ужасно?

Мойра уставилась на недопитый чай в странно очаровательном фарфоре, который Северус принес из своего шкафа. Зеленый чай — ничего особенного. Учитывая все, что она видела за последний час, она ожидала увидеть какую-то странную магическую смесь трав, которая должна была успокоить ее, но нет. Только зеленый чай — из магазина на той же улице, где Северус и его сосед по комнате Аларик покупали все свои продукты.

— Я не знаю, — сказала она, медленно поднимая взгляд туда, где он стоял, прислонившись к черным металлическим перилам. Позади него множество крошечных, слишком крутых ступенек соединяли все четыре этажа его огромного, невидимого дома в центре Фарроу-Холлоу. Мойра все еще пыталась осознать это, но ее возмущало обвинение в том, что только она одна была потрясена тем, что произошло сегодня утром. — Мы?

Она многозначительно уставилась на стакан виски в его руке — пятый стакан, если она правильно считала.

— Я в порядке, — огрызнулся он в ответ. — Я беспокоюсь только о тебе.

Что-то среднее между фырканьем и насмешкой вырвалось из ее рта, и она проигнорировала его закатившиеся глаза, пока допивала остатки чая. Как она и подозревала — он был тепловат в этот момент, все настоявшиеся кусочки листьев на дне оставляли странный привкус во рту. Не говоря ни слова, она протянула ему руку. И стала ждать. И ждать.

И ждала, пока Северус не пересек разделявшее их пространство и не протянул ей свое виски. Маленький глоток обжог ей горло, выжигая вкус зеленого чая, и растекся по животу, теплый, вездесущий. Она отдала стакан обратно с приглушенным кашлем, зажав рот рукой, и Северус вернулся на свое место у перил, с тонкими коваными железными прутьями, чтобы никто не споткнулся и не упал на нижнюю лестницу, допивая остатки своего напитка в угрюмом молчании.

Он не был в порядке. И она не была.

Убедившись, что за ними не следят Ангелы, Северус срезал путь через весь город, ведя Мойру на буксире. Через три улицы от «Серафим Секьюритиз» они миновали популярную университетскую тусовку «Инферно» и остановились чуть выше по улице перед огромным зияющим пространством между двумя многоквартирными домами из красного кирпича.

Измученная беготней на каблуках, Мойра с ужасом ожидала еще одного обхода по усеянным мусорными контейнерами переулкам. Именно тогда Северус снова взял ее за руку, и когда он потянул ее в переулок, она быстро поняла, что он имел в виду, когда сказал, что его кузен заколдовал свой дом. Только что они были снаружи — а в следующее мгновение она уже входила на первый этаж длинного, узкого здания, сжимая руку Северуса так крепко, что он пожаловался, что потерял кровообращение.

В панике Мойра обернулась и увидела, что Северус закрывает входную дверь, которая находилась рядом с огромным окном, выходящим на тротуар — такой же вид можно было ожидать от квартиры на первом этаже в любом из соседних зданий. Только это здание было невидимо невооруженным глазом снаружи.

— Тебе нужна специальная метка, чтобы войти и выйти, в первую очередь даже увидеть или потрогать здание. Единственный способ, которым кто-то без метки может попасть внутрь, это если они прикасаются к кому-то с указанной меткой, — сказал ей Северус, абсолютно безразлично, когда поднял свою рубашку, чтобы показать грубо вырезанную пентаграмму над левой стороной его грудной клетки. — У Аларика и моей кузины Корделии такое же клеймо. Это ее метка. Немного банально для ведьмы, но это ключ к успеху. Никто другой — демон, ангел, человек, вампир, садовый гном — не сможет нас найти.

Для остального мира здесь не было никакого здания. Они пройдут прямо через еще один пыльный, заброшенный переулок-иллюзию, порожденного магией его кузины-ведьмы.

Было слишком много информации, чтобы воспринимать все сразу. Не в силах вымолвить ни слова, Мойра просто плюхнулась на пол, скрестив ноги, насколько позволяла юбка, а ее мозг лихорадочно пытался соединить логические точки. Вместо того, чтобы утешить ее, Северус исчез, чтобы приготовить чай и взять бутылку «Джек Дэниелс» из кухни на первом этаже. Затем он повел ее по этой кошмарной лестнице на четвертый этаж — свой этаж — и усадил на кожаный диван перед окном, выходящим на улицу.

И вот она стояла там, почти полностью неподвижная, достаточно долго, чтобы ее конечности начали коченеть. Когда она поставила маленькую фарфоровую чашечку на подоконник и взглянула на солнечный, прекрасный весенний день снаружи, Мойра поняла, что ей следовало бы подумать. Обработать. Она уже смирилась со всем, что видела и чему научилась. Но ее разум был относительно пустым, и она не могла не задаваться вопросом, было ли это потому, что она уже решила принять все, что Северус собирался бросить в нее, — или же она была просто в шоке.

Несмотря на то, что она не думала так, как должна была, Мойра запомнила почти все детали дома Северуса. Четыре этажа. Невидимый для посторонних, но со вкусом и экономно оформленный изнутри. Это напомнило ей о тех объявлениях, которые они с Эллой бесстыдно просматривали во время выпускных экзаменов. Кому же не хочется смотреть на красивые, дорогие дома в далеких землях? Демонстрации были похожи на сахарную вату — без вещества, но приятно. Здание, которое Северус делил с этим Алариком, напомнило ей то, что она видела в Амстердаме: высокая, опасно крутая лестница, тонкая, но многоуровневая.

Серо-черная цветовая гамма распространялась по всему интерьеру, от окрашенного открытого камня на стенах до гладкого черного дерева на каждом уровне. Первый этаж: кухня и столовая. Вся новейшая бытовая техника. Изящная мебель. Второй этаж: уровень Аларика. Немного грязновато по сравнению с остальной частью дома. Меблирована огромной Г-образной секцией и огромным настенным телевизором. Третий этаж: пусто. По-видимому, в стадии строительства. Северус не стал вдаваться в подробности.

Четвертый этаж: владения Северуса. Скудно обставленная, если не считать дивана и трех книжных полок, каждая из которых была до краев заполнена книгами — упорядоченный хаос. Белый с серым клетчатый ковер в ногах дивана. Стеклянный журнальный столик. Никаких занавесок на окнах. На другом конце коридора, за лестничной клеткой рядом со стеной, как и на этаже Аларика, была закрытая дверь, которая, как она предположила, вела в спальню.

Мойра не совсем понимала, почему ее удивляет, что Северус держит свое личное пространство в чистоте и порядке, но это было так. У него просто была вся эта индивидуальность. Она полагала, что это отразится и на том, как он украсил свой дом. Не очень. Ни одной фотографии, картины или декоративной вазы в поле зрения. И никаких растений тоже, если не считать садика с травами, растущего на кухне внизу.

— Мойра?

— Хм? — она заморгала, не сводя с него глаз, и сердце ее сильно забилось, когда она оказалась единственным объектом его внимания.

— На самом деле... как ты себя чувствуешь?

Ее челюсти на мгновение сжались, когда она задумалась. Как она себя чувствует? Как будто весь ее мир перевернулся с ног на голову. Как будто ее тело больше не принадлежало ей. Как будто их первая и, возможно, единственная попытка проникнуть в «Серафим Секьюритиз» закончилась полным провалом, и она все еще не приблизилась к тому, чтобы найти своего отца. Так что, просто персик.

Не в настроении обсуждать это, пока еще нет, она подошла к краю дивана, поставила локти на колени и положила подбородок на кулак.

— Что ты сделал с секретаршей?

Мускулы вдоль его подбородка дрогнули, как будто он тоже сжался в ответ на вопрос, который он не хотел, чтобы был задан. Он молча пересек узкую комнату и поставил стеклянный стакан на одну из книжных полок. Пиджак исчез, рукава закатаны до локтей, галстук распущен, это лицо — он определенно был достоин женского обморока. Мойра ненавидела саму мысль об этом — ненавидела то, что у него был этот негласный способ отвлечь ее.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒