Джулиан Синклер 1 страница

Глава 13

Ноа

День десятый

Тридцатилетний Ноа Шеридан поправил рукоятку своего недавно полученного AR-15 и выровнял дыхание. Хотя он наполовину венесуэлец, внешне больше походил на своего ирландско-американского отца: темно-каштановые волосы, ровные черты лица, сильная челюсть и светлый цвет кожи.

Он старался держать себя в хорошей физической форме. Тем не менее, преодоление этого крутого оврага с двумя футами снега далось ему неимоверно тяжело. Его бедра горели. Сердце стучало о ребра.

Холодный воздух жалил щеки. Уши замерзли, дыхание вырывалось облачками пара. Он поработал пальцами, чтобы они не окоченели.

Лес затих почти полностью, если не считать слабого хруста ботинок, когда он и его люди крались к владениям Картеров.

Ноа щурился в утренней темноте, стараясь не зацепить одежду или оружие за ветки и сучья, не наткнуться на ствол дерева.

У нескольких ополченцев имелись очки ночного видения, но у него их не было. Как и у Хосе Рейносо и Джулиана Синклера по обе стороны от него.

Все они надели бронежилеты. В дополнение к AR-15 Ноа носил служебный пистолет «Глок 19», тактический нож в ножнах и запасные магазины к пистолету и винтовке.

Скоро рассветет. Небо уже светлело от черного к серому. Деревья, ветки, кусты и поваленные бревна начали появляться из тени.

Он останавливался через каждые несколько шагов, прислушиваясь, всматриваясь в тусклый свет и переводя дыхание. Подъем в гору давался с трудом, но они почти добрались до вершины, почти на месте.

Треснула ветка. Ноа повернулся на звук, его адреналин зашкаливал. Саттер присел в нескольких ярдах впереди него. Он обернулся к Ноа, Джулиану и Рейносо, а затем указал на пролом в деревьях прямо впереди.

Перед ними простиралась широкая поляна. На фоне снега Ноа разглядел низкую прямоугольную конструкцию. Потом еще одну и еще.

Они достигли жилища Картеров.

Сердцебиение Ноа участилось. Вот он. Момент истины.

Полицейское управление Фолл-Крика и ополчение провели большую часть последних двух дней, собирая припасы, тренируясь вместе и обсуждая логистику и задания.

Все заняли свои места. Каждый знал свою роль.

Розамонд Синклер пригласила Маттиаса Саттера и его бригаду добровольного ополчения Юго-Западного Мичигана переехать в самодостаточную общину «Винтер Хейвен» в обмен на защиту города.

Такова часть сделки.

Вчера вечером они встретились в доме суперинтенданта Розамонд Синклер, чтобы в последний раз обсудить окончательный план. Ноа, Дэниел Хейс и Хосе Рейносо представляли правоохранительные органы, а также Джулиан Синклер — офицер полиции, сын суперинтенданта и лучший друг Ноа.

Маттиас Саттер привел троих своих людей. Его второй помощник, Себастьян Десото, испаноязычный мужчина лет сорока с жестким, плоским лицом и военной стрижкой. Стройный, но подтянутый белый парень лет двадцати по имени Джеймс Лютер, который отличался мрачным, серьезным выражением лица и мало что говорил.

И, наконец, Шона Альбертсон, невзрачная женщина лет тридцати с русыми каштановыми волосами, собранными в тугой хвост. На ней была бандана цвета хаки, повязанная на шее, кобура на бедре и осанка бывшей военной.

Маттиас Саттер расстелил топографическую карту Фолл-Крика и окрестностей. Они нашли ее в картотеке в старом здании суда, которое было реквизировано в мэрию Фолл-Крика. Без GPS и спутников они довольствовались бумажными картами и памятью.

Маттиас Саттер выглядел внушительным мужчиной. Ростом метр восемьдесят три и весом двести пятьдесят фунтов, он был лысым белым парнем с мощной грудью, толстой шеей и выпуклыми бицепсами размером с футбольный мяч.

На первый взгляд, он казался грубияном, вышибалой, только кулаки, насилие и никакой хитрости, но в его бледно-глазах светился жесткий интеллект. Его не стоило недооценивать.

— Мы войдем быстро и жестко, — мрачно сказал Саттер. — Убьем все, что движется.

Ноа резко взглянул на Саттера, нервно теребя обручальное кольцо, его дрожь нарастала.

Это было как-то неправильно. Он не любил участвовать в рейдах, не собрав все свои силы, не получив одобрения сверху. Особенно такой важный рейд, как этот.

— Где шеф?

Саттер пожал плечами.

— Похоже, у него не хватает духу сделать то, что требуется. Мы позволим ему пересидеть это время.

Себастьян Десото усмехнулся.

Обеспокоенное выражение лица офицера Хейса повторяло выражение Ноа. Грузный белый мужчина средних лет, который слишком сильно любил пасту и пиццу, он был порядочным парнем, который заботился о том, чтобы хорошо выполнять свою работу.

— У нас нет ордера...

— Неотложные обстоятельства, — подсказал Джулиан. — Помнишь?

Для того чтобы войти в дом без ордера на обыск, им нужны веские основания полагать, что немедленные действия необходимы для спасения жизни человека, предотвращения уничтожения улик или предотвращения бегства подозреваемого.

Основания у них имелись.

Они знали, что Рэй и его люди находятся там, знали, что они виновны как грех.

— Нет никакой возможности связаться с помощником окружного прокурора, — напомнил ему Хосе Рейносо. Грузный бывший морской пехотинец сорока лет, Рейносо был сложен как танк и умел драться как танк. Он был хорошим полицейским, но больше дружил с Джулианом, чем с Ноа. — Мы здесь сами по себе. Мы не можем мешкать. Пришло время действовать.

Ноа подумал о своем хорошем друге Аттикусе Бишопе, плачущем и подавленном. Подумал о его жене Дафне, лежащей на его окровавленных руках. Его маленькие дочери лежали перед ним, лишенные жизни и такие неподвижные.

Такие абсолютно неподвижные, словно хрупкие, прекрасные куклы.

Все эти тела. Жизни и будущее, украденные у матерей, отцов и детей. И посреди всего этого — его собственный сын.

Он мысленно увидел Майло — его оливковую кожу, черные волосы и темные глаза. Как сильно он походил на мать своим озорным выражением лица, манерами, упрямством. А когда он прикусывал нижнюю губу, как Ханна, у Ноа начинало щемить в груди.

Как близко Ноа подошел к тому, чтобы потерять все.

Он уже потерял Ханну. Он не мог потерять и Майло.

Гнев взял верх над страхом. Это правильное решение. Необходимая вещь.

Ради Майло, который сейчас в безопасности в Фолл-Крике с Молли и Квинн. Ради Бишопа и его погибшей семьи. Ради сорока семи невинных жертв, застреленных во время бойни в Кроссвей.

— Мы должны это сделать, — произнес Ноа. — Мы обязаны это сделать.

Хейс неохотно кивнул.

Убедившись, что все в сборе, Саттер хмыкнул и сложил карту. Он засунул ее в карман своего обмундирования.

— Мы войдем на рассвете.

Тревожное чувство закралось в сердце Ноа. Он ощущал такое же жуткое беспокойство в церкви Кроссвей после резни. Как же все было неправильно.

Не только из-за ужасного преступления, совершенного в этих стенах, но и из-за того, чего и кого там не было — детективов с их кофе и плащами, криминалистов, обрабатывающих место преступления в своих защитных костюмах.

У них не имелось беспилотников для разведки или вертолетов для воздушной поддержки. Нет диспетчера, чтобы вызвать подкрепление. Ни полицейских штата, ни сотрудников ФБР.

Теперь, если их прижмет, они останутся сами по себе.

За шесть лет службы Ноа доставал оружие всего полдюжины раз, причем половина из них — за последнюю неделю. Он провел много времени на стрельбище и в тренировочных упражнениях, но ничто не могло подготовить к тому, чтобы прицелиться и выстрелить в другое человеческое существо. К стрельбе и к тому, что в тебя будут стрелять в условиях боя.

В полицейском управлении Фолл-Крик было четыре штатных сотрудника, включая шефа Бриггса, и три сотрудника на полставки. После ЭМИ-атаки, которую некоторые люди стали называть Черным Рождеством, поскольку свет погас в канун Рождества, внештатные сотрудники перешли на полную ставку.

Клинт Молл пострадал на линии огня при первой попытке захватить убежище три дня назад. Медбрату Шену Ли удалось спасти его правую руку, но он будет выведен из строя на несколько месяцев.

За последнюю неделю они собрали еще около дюжины добровольцев и резервных офицеров из местных жителей, людей с опытом работы в армии или правоохранительных органах/службе безопасности.

Но этого не хватало. Не для того, с чем они столкнулись.

Для того, что предстояло — преступники, банды и отчаявшиеся беженцы, бегущие из городов, в конце концов, доберутся до таких маленьких городков, как Фолл-Крик. Скорее рано, чем поздно.

Но теперь у них появилось ополчение. Пятьдесят человек с полуавтоматическим оружием, светошумовыми гранатами и даже гранатометом. У них было больше оружия, чем у полиции маленького городка без собственного арсенала, это уж точно.

Фолл-Крик нуждался в любой помощи.

Ноа почувствовал, что его сердце грозит выскочить из груди. Холод заморозил его пальцы, онемели ноги. Он сопел, но не решался вытереть нос. Не мог ослабить бдительность ни на секунду.

Четыре старых дряхлых грузовика, оснащенных цепями противоскольжения, ехали к лагерю Картеров по однополосной грунтовой дороге, которая служила единственным путем въезда и выезда. Грузовик и несколько ополченцев блокировали каждый конец дороги, чтобы предотвратить попытку побега.

Заросшая гравийная дорога длиной в милю вела к главной поляне и участку в сорок акров, расположенному в нескольких милях за пределами Фолл-Крика.

К тому времени, когда машины правоохранительных органов с ревом подъехали к дороге, территорию лагеря уже окружали не менее трех десятков вооруженных мужчин и женщин.

Рэй Шульц и братья Картеры их ждали. Но они даже не подозревали о том, какой беспощадный натиск вот-вот обрушится на их головы.

Глава 14

Ноа

День десятый

Ноа, Джулиан и Рейносо подкрались к краю поляны, держа оружие наготове. Возглавлявший их группу Саттер присел на корточки за большим деревом.

Ноа уже почти не чувствовал холода. Он почти ничего не слышал за грохотом собственного сердца.

Лесной участок располагался на вершине холма, который с севера упирался в реку, а по западному периметру проходил крутой овраг. На вершине холма стояло несколько трейлеров, а также сараи, навесы и другие хозяйственные постройки. Главный двухэтажный трейлер располагался в центре участка, по обе стороны от него находилось несколько небольших одноэтажных трейлеров.

То тут, то там виднелись занесенные снегом очертания выпотрошенных автомобилей. Ржавая рама кровати прислонилась к группе больших дождевых бочек в нескольких ярдах от дома. Стиральная машина лежала на боку между двумя стройными соснами на восточной стороне участка.

Мужественный питбуль лаял и рычал, напрягаясь на своей ржавой цепи, прикрепленной к одному из сараев. Для домашнего питомца было слишком холодно, чтобы оставлять его на улице. Животное выглядело жалким и полузамерзшим.

— Команда один готова, — отчиталась по рации Саманта Перез, один из офицеров.

Десото возглавил команду один, которая двигалась с востока. Ноа, Джулиан и Саттер были с командой два, приближавшейся со стороны крутого оврага вдоль западного периметра. Река преграждала путь на север. Люди Лютера приближались по единственной дороге с юга.

— Вторая группа готова, — передал Джулиан.

— Команда три готова. — Рация потрескивала. — Быстро приближаемся, — сообщил Лютер.

Четыре старых расшатанных грузовика с цепями противоскольжения с ревом пронеслись по подъездной дорожке и остановились перед участком на широкой ровной площадке. За ними промчалась дюжина снегоходов.

Машины с визгом остановились, припарковавшись параллельно основным трейлерам в тридцати или около того ярдах от них. Из грузовиков быстро появились шесть офицеров с дробовиками и винтовками наизготовку.

Двадцать ополченцев соскользнули со своих снегоходов и выскочили из грузовиков, держа в руках полуавтоматическое оружие. Они заняли оборонительные позиции за машинами и близлежащими деревьями.

Люди Саттера одновременно открыли огонь с нескольких сторон.

Шквал крупнокалиберных пуль разнес в клочья все три трейлера. Тяжелые снаряды пробивали хлипкие крыши, окна и стены. Раскаленная латунь с грохотом падала на снег у их ног, от нее поднимался пар.

Резкое стаккато полуавтоматической стрельбы раскололо воздух. Подозреваемые открыли огонь по ним через окна трейлера. Стекло разлетелось вдребезги. Пули отскакивали от крыльев и днищ автомобилей.

От оглушительного «рат-а-тат» у Ноа заложило уши. Звук стал звонким и далеким.

Адреналин застыл в его жилах, Ноа выскочил из поредевшей линии деревьев, побежал к грузовикам и пригнулся за опорой двигателя ближайшего F250. Он присел на корточки, положил винтовку на капот, прицелился в окна среднего трейлера и выстрелил.

Выстрел просвистел мимо него. Он пригнулся, пульс сильно бился в горле.

Ополченцы кричали и вопили, поливая территорию оглушительными очередями из полуавтоматов.

Ноа заставил свое дыхание замедлиться, проглотил страх и тревогу и сосредоточился. Прижав приклад винтовки к плечу, он медленно повел оптикой влево, затем вправо, сканируя тени.

Небо посветлело, над верхушками деревьев на востоке появились слабые оранжевые полосы.

Он искал хоть намек на движение или отблеск отраженного света. Его напряженный взгляд проследил за полем, трейлерами, выпотрошенными машинами и бочками, сараями.

Вот. Движение на крыше восточного трейлера. Примерно в тридцати ярдах. Плечи сгорбленной фигуры, опущенная голова. Отблеск ствола винтовки. Снайпер.

Пули ударили вокруг Ноя, раскалывая кору, отскакивая от металла, плюясь грязью и снегом. Тихий стук, и солдат застонал и упал в трех ярдах слева от него.

У него не хватало времени проверить его. Он должен уничтожить этого стрелка.

Ноа тщательно прицелился, выдохнул и коротко нажал на спусковой крючок. Винтовка завибрировала в его руках. Пули разорвали сайдинг в двух футах ниже места, где находился снайпер. Он промахнулся.

Снайпер попытался пригнуться, но укрыться было негде. Его голова и плечи все еще оставались видны.

Ноа повторно прицелился, выстрелил второй очередью и на этот раз попал в цель. Снайпер покачнулся, затем обмяк. Его тело скатилось со скатной крыши и упало на снег. Больше он не поднялся.

Сместившись. Ноа уловил движение, когда двое подозреваемых скрылись за одной из искореженных, ржавых машин. Он подождал, пока один из них раскроет себя.

Ноа прицелился и выстрелил в незащищенную голову двумя быстрыми очередями. Первая очередь попала подозреваемому в плечо. Он закрутился и, пошатываясь, вышел из-за укрытия. Вторая очередь разорвала живот и положила конец его короткой, жалкой жизни.

Ноа старался не думать об этом. Старался не думать о людях, умирающих вокруг него, прямо у него на глазах. Заставлял себя не задумываться о своей роли в этом. Не сейчас, не тогда, когда у них есть работа.

Несколько пуль срикошетили от металла в футе от его лица, разлетевшись искрами.

Второй мужчина, стрелявший по трейлерам из-за толстого ствола дуба, вскрикнул и упал.

Ноа не мог понять, был ли это член ополчения или один из жителей Фолл-Крика. Он просто продолжал стрелять. У него закончились патроны, и он пригнулся, чтобы перезарядить винтовку, его окоченевшие, почти замерзшие руки шарили по магазину, адреналин заставлял дрожать.

Маттиас Саттер присел за ближайшим грузовиком и водрузил гранатомет на плечо. Он выстрелил по одному из сараев на западной стороне поляны, где пытались спрятаться три или четыре стрелка.

Граната взорвалась. Громовой раскат расколол воздух.

Из окон повалил дым. Раздались крики ужаса и боли. Женщина и мужчина, похожие на крыс, выскочили наружу, их одежда и волосы горели, а тела уже успели изрядно пострадать.

Команда Десото подкралась вплотную с востока, пока подозреваемые сосредоточились на атаках с запада и юга. Они подкрались сбоку к трейлерам и бросили внутрь несколько светошумовых гранат.

Стоны и вопли смешались с бешеным лаем питбуля. Через несколько секунд ответный огонь из трейлеров затих.

— Это полиция! — крикнул Ноа. — Если не хотите быть застреленными на месте, выходите сейчас же, с поднятыми руками!

Он ждал, все еще приседая, сердце колотилось в груди, во рту было сухо, как в пустыне.

Никаких звуков из главного трейлера. Никакого движения. Он ничего не видел на крышах.

Во дворе лежало несколько тел, упавших со своих снайперских позиций или попавших под перекрестный огонь при попытке бегства.

Оставшиеся подозреваемые затаились. А может быть, они уже были мертвы или умирали.

— Мы заходим, — раздался по рации голос Саттера.

— Понял, — ответил Джулиан. — Давайте прикончим этих подонков.

Они рассредоточились по территории, одни приближались к главному трейлеру, другие исследовали односкатные прицепы и сараи, все были внимательны и осторожны, оружие поднято и готово к стрельбе.

Новая порция адреналина хлынула в жилы Ноа. Он быстро поднялся на ноги, обогнул грузовик и присоединился к своим товарищам у главного трейлера.

Его дыхание стало быстрым и поверхностным. Ладони в перчатках вспотели, когда он крепче сжал винтовку.

Запахи пороха, горячей латуни и гипсокартонной пыли заполнили его ноздри. Грохот и треск перестрелки все еще отдавались эхом в ушах и звенели в голове.

Джулиан достал из подсумка на жилете гранату-вспышку. Саттер дал ему несколько. Ноа занял позицию слева от задней двери. Рейносо прижался к стене с противоположной стороны.

Третья группа заняла позицию для штурма спереди.

После кивка Джулиана и сигнала по рации Ноа размахнулся, поднял ногу и ударил в дверь чуть ниже ручки.

Он сильно толкнул ногой во второй раз, и дерево разлетелось на щепки. Непрочная дверь помялась и сломалась.

Они готовы войти.

Глава 15

Ноа

День десятый

Ноа присел на корточки, подняв винтовку. Джулиан подошел сзади и бросил гранату внутрь. Они успели увернуться, когда взрывная волна потрясла внутренности трейлера.

Граната взорвалась с ослепительным светом и оглушительным взрывом, но без осколков. Она была разработана, чтобы вызвать дезориентацию и замешательство. Граната сработала идеально, как и было задумано.

Джулиан оказался первым внутри, ворвавшись в дверь без страха и колебаний. Джулиан всегда входил первым. Смелый, дерзкий и немного безрассудный. Никто никогда не называл Джулиана Синклера трусом.

Ноа последовал за ним, следом шли Хейс и Рейносо. Офицер резерва Орен Труитт стоял на страже снаружи, следя за тем, чтобы никто не входил и не выходил за ними.

Внутри трейлера царили темнота и мрак.

Вонь обрушилась на него первой, едва не повалив с ног. Плесень и что-то прогорклое — вонь человеческих фекалий из переполненных туалетов.

Ноа моргнул, чтобы прочистить глаза, и включил фонарь, установленный на оружии. Он ничего не мог поделать с этой вонью, кроме как терпеть ее.

Кухня и гостиная представляли собой одно тесное пространство, разделенное выцветшей столешницей. Грязная посуда громоздилась в сухой раковине, грязные тарелки, миски и столовое серебро рассыпались по столешнице.

Напротив антикварного журнального столика, заваленного наркотиками, стояла раздутая черная виниловая спинка кресла. Стопки DVD-дисков валялись на полу перед телевизором с большим экраном шириной с трейлер. Мусор повсюду.

Три изрешеченных пулями тела распростерлись на полу гостиной перед окнами, их оружие лежало рядом. Ноа отшвырнул его в сторону. Хейс двинулся за ним, чтобы проверить пульс.

Бандит выскочил из-за кожаной спинки кресла. В его руках болтался автомат, но он дико целился в потолок. Одетый, несмотря на холод, только в черные боксеры и носки, он кричал и шатался, все еще дезориентированный. Из пулевого отверстия в животе сочилась кровь.

Сердце Ноа бешено застучало от адреналина. Прежде чем он успел прицелиться и выстрелить, Джулиан уже настиг его и выпустил два патрона.

Бандит упал, мертвый.

Саттер и Лютер взяли под стражу еще двух подозреваемых на кухне, которые находились в оцепенении и потеряли ориентацию после взрыва. Рэй Шульц и Томми Картер упали на колени, плача, как дети, и выкрикивая оскорбления.

Томми Картер обильно истекал кровью из пулевого ранения в плече. Лицо Шульца испещряли порезы от осколков стекла.

Хейс и Рейносо переместились влево, прикрывая гостиную, а Ноа и Джулиан пошли по центру к длинному коридору между гостиной и кухней.

Две двери налево, две направо. Скорее всего, три спальни и ванная комната. Они шли по затемненному коридору, пока не оказались перед первой дверью слева.

Джулиан потянулся, повернул ручку и вошел в комнату. Ноа последовал сразу за ним. Он осмотрел комнату по часовой стрелке, держа наготове винтовку. Джулиан сделал то же самое, сканируя против часовой стрелки.

Он пересек грязный, матовый ковер. Проверил за комодами, под кроватью.

Пульс участился, палец на спусковом крючке, носком ноги Ноа открыл раздвижную зеркальную дверцу шкафа — наполовину ожидая, что оттуда выскочит бандит с пистолетом, направленным ему в лицо.

Ничего, кроме хлама и вонючего клубка одежды.

— Чисто, — сказал он.

— Чисто, — повторил Джулиан.

Они скользнули вдоль стены, прежде чем войти в следующую комнату. Повторяя ту же процедуру, Ноа и Джулиан встали рядом со следующей дверью, готовые броситься внутрь и зачистить помещение. Ноа ворвался в проем, Джулиан вошел прямо за ним, его свет, установленный на оружии, пронзил тусклые тени.

— Чисто, — сказал он.

Рация трещала. Команда Десото загнала Баки Картера в угол в одном из полуразрушенных сараев. Они связали его стяжками.

Ноа и Джулиан проверили третью комнату — грязную ванную комнату с плесенью, растущей в ванне, и наполовину оторванной от колец занавеской для душа.

Ноа толкнул локтем дверь последней спальни и ворвался внутрь, держа оружие наготове. Он повернулся влево, а Джулиан — вправо, их движения были как по часам, как у товарищей по команде, которые беззаветно доверяли друг другу.

Одним взглядом Ноа окинул тусклую, грязную комнату. Матрас с пожелтевшими, испачканными простынями и куча одеял посреди пола. Дешевый комод и тумбочка из облупившейся древесно-стружечной плиты. Повсюду разбросаны наркотические атрибуты.

Краем глаза он заметил движение.

Женщина вылезала из окна у дальней стены. Жалюзи упали на пол. Ее нижняя половина все еще оставалась внутри, ноги дико дрыгались, голова и туловище торчали уже снаружи.

Ее куртка зацепилась за торчащий гвоздь. Она приподняла окно ровно настолько, чтобы выбраться наружу. Верхняя рама сползла вниз и теперь давила ей на поясницу, фактически запирая ее в ловушке.

Ноа стремительно вошел в комнату, направив винтовку на женщину.

— Не двигайся!

Справа от себя он почувствовал, что Джулиан проверяет шкаф. Других дверей или уборных не было. Остальная часть комнаты оставалась чистой.

— Иди к черту! — крикнула женщина.

И тут Ноа ее узнал.

Октавия Райли.

Глава 16

Ноа

День десятый

Ноа направился к застрявшей беглянке.

— Отходи от окна, медленно и аккуратно. У тебя есть оружие? Бросай его сейчас же.

Она яростно выругалась на него.

— Разве похоже, что у меня с собой пистолет, придурок!

Он выглянул в окно.

Обе ее руки были пусты. Рюкзак упал в снег под окном, вне ее досягаемости. Она вывернула туловище, чтобы посмотреть на него и оттолкнуть от себя двумя пальцами.

Рация снова затрещала.

— Говорит команда один. У нас активный стрелок в деревьях за третьим трейлером. Запрашиваем помощь.

— Принято, — ответил Джулиан. — Главный трейлер очищен. Команда два может оказать помощь.

— Ты можешь справиться с ней в одиночку? — спросил Джулиан.

Ноа закатил глаза.

— Иди давай.

— Подумал, что пришло время отказаться от привычки тебя опекать. — Джулиан ухмыльнулся — настоящей, искренней ухмылкой, как в старые добрые времена, — и рысью выбежал из комнаты.

Ноа прислонил винтовку к стене, поднял оконную раму и освободил куртку Октавии. Он не был нежен, когда затаскивал ее обратно в комнату.

Когда адреналин и напряжение битвы угасли, его гнев вернулся.

Квинн рассказала ему, что произошло. Октавия была в церкви. Октавия помогла Билли забрать Юнипер и Хлою. Она спасла собственную дочь и Майло по своей воле, но это не отменяет ни капли ее вины.

— Повернись. Руки на стену. Сейчас же.

Октавия выполнила приказ, разразившись потоком непристойных проклятий.

Он обыскал ее, затаив дыхание от зловония, исходившего из каждой ее поры. Ее черные волосы свисали по спине сальными прядями. Тощее тело все еще тряслось от последнего кайфа.

Засучил рукава ее куртки и защелкнул наручники на запястьях. Развернул Октавию и зачитал ее права.

Это вошло в привычку. Сейчас у них нет возможности найти ей общественного защитника. Он даже не был уверен, где они смогут держать ее ближайшие несколько дней, не говоря уже о последующих неделях и месяцах.

Она сверкнула на него глазами.

— Я ничего не делала. Все вы на меня ополчились. Вы всегда имели на меня зуб.

Ноа помнил ее со школьной скамьи. Она была одной из самых красивых девушек в их маленьком городке, но всегда отличалась дикостью и бунтарством. Ей никогда не нравились хорошие парни. Она любила только тех, кто мог причинить ей боль и кого она могла обидеть в ответ.

Ее красота померкла и стала лишь подобием прежней. Лицо исхудало, темные глаза, как мрамор, блестели от безумия крэнка или того, что она принимала.

Раньше он жалел ее. Теперь Ноа жалел только Квинн.

— Не смотри на меня так! — закричала она.

Ее вонючее дыхание ударило ему в ноздри. Он сделал шаг назад.

— Для тебя все кончено, Октавия. Это конец.

— Я ни в кого не стреляла! Я никого не убивала! Это была не я!

Он устало покачал головой. Ему было так холодно, он так устал. Ноа просто хотел горячей еды и теплой постели. И сына, рядом с ним, в надежных и уютных объятиях.

У Бишопа этого никогда не будет. Его семья украдена у него. Украдена этим жалким подобием человека.

— Ты соучастница. С тем же успехом ты могла бы сама нажать на спусковой крючок.

— Нет! — Она неистово трясла головой. Пряди грязных волос упали ей на глаза. — Нас подставили! Нам сказали, что делать!

Он развернул ее и повел к двери. Разглагольствования сумасшедшей женщины. Такие подонки, как она, готовы на все, лишь бы избежать своей участи.

— Вперёд.

— Как, по-твоему, мы выбрались из этой старой дрянной тюремной камеры, в которой ты нас запер, а? Кое кто нас выпустил!

Ноа замер. Это привлекло его внимание. Посреди ночи, в перерывах между кошмарами, эта мысль не давала ему покоя.

— Что ты сказала?

— Какой-то парень. Он выпустил нас.

— Какой парень?

Она повернулась к нему лицом, дергаясь и напрягаясь.

Он весь подобрался.

— Кто, Октавия, кто?

Она пожевала нижнюю губу. Ее налитые кровью глаза метались по комнате.

— Он надел капюшон. Его лицо скрывалось в тени. Он старался говорить тише. Но голос показался мне знакомым. Не незнакомец. — Она посмотрела на него. — Кто-то, кого ты знаешь, я уверена.

— Не очень-то это помогает.

— Он сказал, что Бишопы прячут золото вместе со всей этой едой. Золото, которое пригодится в апокалипсисе. Мы могли бы купить все, что захотим. Все лекарства, еду и топливо, необходимые для жизни. Мы были бы королями. — Она улыбнулась, обнажив свои кривые, пожелтевшие зубы. — Королевами.

Ноа напрягся. Бишоп рассказывал ему похожую историю.

— У Аттикуса Бишопа нет денег. Он тратит все, жертвуя на благотворительность.

Ее ноздри раздувались.

— Откуда нам знать? Этот парень, он выпустил нас. Он сказал нам, что делать. Это не мы придумали. Это был он. Вы должны поймать его. Он заставил нас сделать это!

— Довольно невероятная история, как по мне, Октавия. Ни судья, ни присяжные на это не купятся.

— Это все равно правда! Ты должен провести расследование или что там полагается. — Она рванулась к нему, едва не потеряв равновесие.

Ноа протянул руку, чтобы поддержать Октавию. Проблема в том, что, возможно, он действительно поверил ей. Только понятия не имел, что, черт возьми, делать с этой информацией или как ее расследовать в разгар апокалипсиса.

Ченнинг Харрис, один из новых офицеров-добровольцев, заснул во время несения караульной службы и проснулся от того, что старинный замок взломан, а заключенные исчезли. Древний ключ тоже пропал.

В хаосе после нападения они не предприняли ничего особенного для расследования. Не существовало ни отпечатков пальцев, которые можно было бы проверить или ввести в систему, ни записей с камер, которые можно было бы проанализировать. Даже под интенсивным допросом Харрис утверждал, что просто заснул.

Рейносо решил, что одному из братьев Картер удалось пронести небольшой нож или карманный мультитул. Хейс признался, что в суматохе они забыли провести тщательный досмотр вещей.

— Ты должен мне помочь! — умоляла она. — Я спасла твоего ребенка. Я могла убить его, но спасла его! Билли собирался застрелить его и мою дочь прямо там. Но я не позволила ему.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒