Глава 5. Вторник. 10 мая 2022 года

Глава 5. Вторник

10 мая 2022 года

Вчера я так и не сходил в библиотеку, да и стоит ли уже?

У бабы Мари я узнал, что того парня зовут Павликом. На вопрос «Кто он такой? » она ответила просто:

– Да поехавший местный. Пристает к людям, воду льет в уши, лишь бы обокрасть или выпросить чего.

У Павлика была очень плохая репутация в селе. Но действительно ли он тоже застрял в селе? Хотя баба Маря утверждала другое – мол, Павлик с детства жил в селе, но то ли у него погибла вся семья и он сошел с ума, то ли его выгнали из дома еще ребенком, то ли он сам выбрал бродячий образ жизни. Однако я подумал, что вполне возможно он решил мне наврать, чтобы я не прибил его там за воровство. И стоит сказать, что ему это удалось.

В первой половине дня я хозяйствовал по дому – тут уже не нужно было поручений от бабы Мари, я уже сам знал и понимал, что нужно для этого. Обед я решил тоже приготовить, хотя кулинар из меня неважный.

После обеда я отправился к очагу. Видно его было из любой точки деревни – что довольно удобно.

Я ожидал увидеть какую-то церковь или храм, однако передо мной стояла обычная избушка, отличающаяся от других лишь тремя вещами: большим крестом на крыше, башней, на вершине которой зажигался очаг, и отсутствием забора. Рядом с избушкой стояла небольшая беседка, из которой виднелись лавочки и стол.

К самой избушке я подойти не успел, из-за угла вышел стройный мужчина лет 35-ти, одетый в черном облачении, покрытом красными узорами. Лицо мужчины покрывала недлинная ухоженная борода. На голове уже виднелись залысины. Из всего этого образа выбивалось лишь то, что мужчина был бос.

– Здравствуй, Антон, – на меня смотрели его голубые глаза, такие широкие, что в них я увидел отражение себя.

Я не был удивлен тому, что он обратился ко мне по имени. За эти несколько дней меня знала вся деревня. Только вот мужчину я не видел ни на празднике, ни в бане. Интересно, а священник тоже ходит в баню со всеми? Хотя его лицо казалось мне знакомым. Может, он был в другой одежде, и я его уже видел?

– Здравствуйте. Как к вам обращаться?

– Здесь у меня нет имени. Все зовут меня Отцом или Святым Отцом, кому как удобней.

Ладно, батя, уговорил.

– Пойдем присядем.

Он указал рукой на беседку возле избы.

– Что привело тебя ко мне? – спросил он, когда мы сели.

Ближайшие полчаса я рассказывал ему про свой город, работу в лагере, про то, как уехал на поезде и сошел на станции. Про свои приключения в Кжите рассказывал мало – многое Отец уже и так знал.

– Тебе рассказывали, как появилось наше село?

Я отрицательно покачал головой.

– Этот дом был построен так давно, что даже не знаю, в каком веку это было. Жившие в этом доме занимались отшельничеством в угоду служению Господу нашему. Очаг, который ты видишь, был неким маяком для путников, потерявшихся в жизни. Само село появилось позже. Дело это было в конце XIX века. По железной дороге перевозили каторжников. На одной из пересылок группе мужиков и женщин удалось сбежать. Скитались они по лесам месяц, кто-то уже умер по дороге. Прятались ото всех, но выйти на какое-то селение не смогли. Пока однажды ночью не увидели очаг. Привел этот очаг их сюда, к отцу святому, жившему тогда. И спросили у него мужики, мол, подскажи, отец, куда нам идти? А тот им ответил: «Держите путь к жите», то есть «к жизни». Не поняли его некоторые мужики и женщины, пошли скитаться дальше, а большая часть осталась тут и основала село. Построили дома свои. Долго думали, как назвать село, да решили назвать «Кжите». Мол, искали дорогу к жизни, скитались, а нужно было просто строить новую жизнь. С тех пор и стоит село.

Во время разговора Отец смотрел всегда мне в глаза, а я старался с умным видом смотреть вдаль. Его взгляд напрягал меня.

– На свет очага приходят те, кто ищет путь к жизни. Вот Павлик наш попал сюда, когда поехал от зависимости своей лечиться.

– А какая зависимость у него была?

– Пусть сам расскажет, если посчитает нужным. Дело в другом. Не нашел он свой путь, запутался. Стал изгоем в селе, воровать стал. Еле сводит концы с концами. На него-то и смотришь с такой жалостью, но ничем ему не поможешь. Только он может себе помочь.

Значит, пацан не врал мне вчера. Действительно попал в село случайно. Но баба Маря… Или мне тут голову дурят?

– А ты как сюда попал, Антон? – Отец наклонился ко мне ближе и перешел на шепот.

– Так я же рассказал…

– Я не про это. От чего ты бежал?

Я задумался.

– Писать я не могу. Руки не поднимаются. Рассказы не писал уже год, стихи полгода. Ну, а песни последний раз в феврале писал, а потом – как отсекло.

– А в деревне у бабушки тебе лучше пишется?

– Так дело не только в этом. Точнее есть факторы, которые мне мешают. Работа, учеба, постоянная занятость. Устал я от этого.

– От чего? – продолжал меня допытывать Отец.

– Ну, знаете. От всего. От жизни я такой устал. Постоянно бегаешь в колесе, а зачем бежишь или от кого – непонятно. Вокруг столько людей, с которыми хочется проводить время, а нет сил даже на простой разговор. Грустно все это. Чувствую себя, как выжатый лимон. А я хочу писать! Хочу создавать что-то свое – рассказы, песни, стихи! Ведь в этом есть весь я, это мой способ выражать себя в этом мире. Мне иногда кажется, что я трачу себя не на то. А время ведь уходит.

– А что мешает тебе поменять свою жизнь?

– Чтобы жить, нужны деньги, чтобы поменять работу, надо где-то жить. А жить негде. Да и не на что. Да и работа мне нравится, но ее так много. В последнее время приходится только отдавать, а взять себе-то и нечего.

– Так взял бы себе недельку на отдохнуть, провел бы ее с друзьями, с тем, с кем тебе хочется проводить время. Зачем в глушь поехал?

Я чувствовал себя на каком-то сеансе у коучера. Что этот Отец пристал со своими вопросами? Я начинаю злиться.

– Да потому что… Потому что я всегда с людьми. Я всегда в коллективе. У нас есть еще эта тупая привычка спрашивать, как у тебя дела. Вот живешь ты себе спокойно и каждый как попугай твердит: как дела, как дела, как дела? А если дела у тебя плохо, то это написано на лице. Тогда все начинают слетаться и облеплять тебя. А я просто хочу побыть один! Наедине со своими мыслями. Просто послушать, что я чувствую, понять, чего я хочу, кто мне нравится, а кто нет. А мне не удается побыть одному! Я ведь и живу постоянно с кем-то!

С каждым словом я говорил все громче, голос стал дрожать. К концу речи я почувствовал горький вкус слез.

– Твою мать, мне даже поплакать не получалось! Нужно же быть сильным, со всем справлять, решать все проблемы, быть опорой, другом, работником, начальником, сыном, наставником, братом.

– Так может ты уже нашел решение своей проблемы?

Я поднял глаза на Отца.

– Что?

– Может, ты попал в Кжите не просто так? Ты же сам говорил, что тут тебе хорошо, потому что уже несколько дней тебя никто не тревожит, никто ничего от тебя не требует. Тут же так хорошо – свежий воздух, тишина, утром встаешь, вечером ложишься. Почему бы тебе не остаться? Может, это место и есть твой путь к жизни? Может, это именно та жизнь, которую ты искал?

Его предположение казалось мне неудачной шуткой. Я вытер слезы. Тем временем Отец продолжал:

– Здесь ты будешь жить у бабы Мари, займешься хозяйством. Начнешь новую жизнь! Будешь писать себе рассказы да стихи, а на площади будешь читать всему селу. Твоя проблема усталости решится сама собой. Тебе не нужно будет больше бегать из города в город в поиске лучшего места. Здесь ты сможешь остаться и обрести покой. С ребятами уже познакомился ты. Местные тебя уже все знают. Да и Ярослава наша, смотрю, тебе пригляделась.

– Не, Отец, это все здорово, но меня там ждет работа, друзья меня искать будут.

– Ну работа и здесь есть. Ты же сам говорил, что работы больше, чем ты можешь осилить. А тут ровно столько, сколько сможешь – делай, остальное потом сделаешь. Сам себе начальник, сам себе подчиненный. А друзья – поищут-поищут, да и смирятся с потерей. Сам говорил, что в твоем мире много людей, много общения, так что твоя пропажа, хоть и оставит круги на воде, но ненадолго. Пройдет месяц и следа не будет.

– А как же семья?

– Так пора уже строить свою семью. А как ты иначе? Долго еще жить в лагере будешь? А время уходит. Там много девушек, а это соблазн уже. Здесь такого не будет. В Кжите больше одного раза не влюбляются, это уже навсегда.

– Нет, Отец, спасибо вам, конечно, за помощь и поддержку, – я встал со скамьи, – но мне кажется, что вы уже придумываете что-то. Спасибо вам еще раз, что я выговорился. Но это не то, чего я хочу.

– А чего ты хочешь?

– Я не знаю.

– Ты обрисовал мне свою проблему, я указал тебе на ее решение. Однако сейчас ты отрицаешь решение и хочешь вернуться к проблеме. Что с тобой не так?

– Мне надо подумать.

Я бродил по селу, желая лишь одного – ничего не делать. Мне хотелось, чтобы все решилось само собой. Мне не хочется больше ответственности за свои решения, я не понимал, что действительно мне нужно. В Кжите хорошо, но я же не могу спонтанно бросить так все и кардинально изменить свою жизнь. А с другой стороны, если не сейчас, то когда?

Но семья? Друзья? Работа? Столько же было планов и проектов недоделанных! А нужны ли они мне? Что важнее? Может, надо просто жить и наслаждаться?

С другой стороны, это сейчас мне нравится тут. Но готов ли я провести тут год, десять, всю жизнь? Не станет ли эта свобода для меня клеткой?

А что если я умер? Может, Кжите – это какая-то переходная форма между жизнью и смертью? Что если тут идет проверка моей души? Или я в раю? Или это ад? Но тут же люди тоже умирают, значит, есть какая-то следующая станция? Хотя теория о том, что Кжите – это что-то за гранью моей жизни, казалась мне весьма реальной. Единственное – не ясно, как это проверить.

Казалось, за последние дни я уже свыкся с тем, что из села никак не выбраться, но встреча с Отцом снова внутри все перевернула и сбудоражила. И все потому, что Отец был единственным человеком в селе, кто в разговоре признал тот факт, что я могу уехать. Он единственный, кто начал спорить со мной о том, стоит ли остаться или уехать, в то время, когда другие отмахивались от меня.

Нужно было принять решение – остаться или уехать? Но есть ли вообще возможность уехать?

Я вернулся к Отцу.

Он сидел на том же месте и в той же позе, хотя с момента моего ухода прошел час. Как будто все это время он сидел и ждал моего решения. Однако, когда я подошел ближе, Отец не повернулся ко мне, хотя я уверен, что он слышал мои шаги.

– Как выбраться из Кжите? – спросил я.

– Мы тебя здесь не держим, – спокойно ответил Отец, – ты сам себя держишь.

– Знаешь, что? – Я не смог найти слов лучше, – да пошел ты нахер, Отец.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒