Annotation 13 страница

Как человек с достатком, Адуев имеет возможность снимать на «большой улице» хорошую квартиру – «холостую, для одного». Она состоит из залы, гостиной, столовой, двух кабинетов (один из них – рабочий), гардеробной и туалетной комнат. В услужении он держит троих людей, имеет личный экипаж.

Семнадцать лет назад Петр Иванович, подобно своему племяннику, также приехал в Петербург из Грачей романтическим провинциалом. В дорогу его отправляли старший брат и его жена, родители Александра. Это объясняет, почему рациональный и холодноватый Адуев принимает деятельное участие в судьбе племянника. Его участие проявляется и в том, что он помогает Александру снять небольшую квартирку в том же доме, где живет он сам, только на менее престижном, верхнем этаже.

Мелкие чиновники обычно не селились на «больших улицах», таких как аристократические Морские улицы, Каменно-островский или Невский проспект. Место их «обитания» – дальняя Петербургская сторона, Пески или находившиеся ближе к центру столицы Мещанские улицы и знаменитая Гороховая, которая в те времена называлась «Невским проспектом народа». На этих узких улицах, каменными рукавами пролегавших между лепившимися друг к другу по обе стороны домами, проживали бедные и среднего достатка чиновники, студенты, торговцы, ремесленники, купцы и мещане.

Об одном из таких домов, расположенном на Мещанской улице, пишет Гоголь в своем письме к матери в 1829 году: «Дом, в котором обретаюсь я, содержит в себе 2-х портных, одну маршанд де мод, сапожника, чулочного фабриканта, склеивающего битую посуду, декатировщика и красильщика, кондитерскую, мелочную лавку, магазин сбережения зимнего платья, табачную лавку и наконец привилегированную повивальную бабку».

В отличие от Александра Петру Адуеву никто не помогал. Он сам нашел себе дорогу, усердно работая и изживая иллюзии юности. Теперь он высоко поднялся по служебной лестнице, в петлице своего фрака Адуев-старший носит несколько орденских ленточек.

Если чин обозначал место человека в системе государственной бюрократии, то орден отражал или должен был отражать заслуги данного человека перед государством. На практике же награждение определенным орденом на определенном этапе служебной карьеры воспринималось чиновником и его окружением как непременный знак успешного продвижения по служебной лестнице. В своей незавершенной комедии «Владимир 3-й степени» (1833) Гоголь вывел петербургского чиновника Ивана Петровича Барсукова, поставившего перед собой достаточно типичную для служащего цель: во что бы то ни стало получить орден св. Владимира 3-й степени. Его старания в этом направлении были столь сильны, а желание столь маниакально, что в конце пьесы Барсуков сходил с ума и воображал, что он сам и есть Владимир 3-й степени.

Чем важнее был орден, тем выше он носился: самые значительные ордена носили на шее на орденской ленте соответствующих цветов, ордена более низких рангов закреплялись в петлице.

Ордена ввел Петр I. Одним из двух первых русских орденов был орден св. Андрея Первозванного, предназначенный для имевших большие государственные заслуги мужчин, второй – орден св. Екатерины – для женщин.

После Петра в России стали появляться и новые ордена. Ю. Лотман пишет: «Создалась орденская иерархия, имевшая и наглядное выражение: так, например, звезда св. Андрея Первозванного носилась выше звезды Владимирского ордена, так как Андреевский оставался высшим орденом Российской Империи. Ордена, имевшие степени, создавали внутриорденскую иерархию».

Иерархия орденов не была постоянной. Тот или иной государь стремился создать новый орден. Во время правления этого царя получить именно такой орден считалось особенно почетным, даже если он не был высшим в официальной иерархии.

На форму и размер ордена влияла мода. Дело в том, что подчас официальные инстанции выдавали лишь право на ношение ордена. В таких случаях награжденный сам заказывал себе орден. При этом он мог, исходя из собственного вкуса, менять величину ордена, украшать его декоративными элементами. Существовали и общие модные тенденции. Лотман пишет, что «в героическом XVIII веке в моде были большие, массивные ордена, в александровскую эпоху предпочитались ордена изящные».

Заслуги, за которые получали ордена, могли быть самыми разными. Некоторые ордена, как, например, орден св. Андрея Первозванного, могли быть получены как за военные, так и за статские заслуги.

Отражены в романе и модные обычаи Петербурга 1830– 1840-х годов. Это женское курение и увлечение дам верховой ездой, что связано с распространением идеи женской эмансипации.

Курили дамы, вернее, самые модные и отважные среди них, пахитоски – подобие сигареты, в которой вместо бумаги использовались тонкие кукурузные листья. «… И как все, что делают женщины, даже подражание мужчинам, превратили в своеобразный протест мужскому миру – не тяжелый чубук, а изящный мундштук, не серьезное занятие, а светская болтовня с пахитоской. Возможно, именно женщины превратили курение в привычку. Впрочем, курить за столом не осмеливались даже женщины, и вплоть до начала XX века об этом не могло быть и речи! [39]

Все же некоторые дамы осмеливались курить прилюдно, хотя это всех шокировало. «… Вон напротив нас молодая вдова живет, – возмущенно восклицает Марья Михайловна Любецкая, мать Наденьки – возлюбленной Александра, – сидит на балконе да соломинку целый день и курит; мимо ходят, ездят – ей и нужды нет! »

Еще одна характерная примета петербургской жизни, запечатленная в романе, – это всеобщий переезд петербуржцев летом на дачи. «Дачемания, болезнь довольно люто свирепствующая между петербургцами, гонит всех из города, – отметил в своем очерке «Петербургская сторона» Е. Гребенка, – люди, по словам одного поэта:

И скачут, и ползут,

И едут, и плывут

вон из Петербурга, кто побогаче – подальше, а бедняки – на Петербургскую сторону; она, говорят, та же деревня, воздух на ней чистый, дома больше деревянные, садов много, к островам близко, а главное, недалеко от города; всего иному три, иному пять верст ходить к должности».

Люди со средствами ехали чаще всего на острова (самым престижным был Каменный остров). На природу выезжали для поправки здоровья, для соблюдения ежедневного моциона («На даче жить – надо гулять»). Многие стремились снимать или заводить дачи с хозяйством, чтобы вкушать здоровую деревенскую пищу. И с этой стороны петербургский образ жизни противоположен провинциальному: там нет разделяющей черты между «цивилизацией» и «природой».

Литературные истоки речей Адуева-младшего

В тексте романа – обилие цитат и «общепоэтических» слов романтического звучания, которые часто употреблялись в поэзии первой трети XIX века и стали романтическими штампами. Роль этих цитат и романтических «формул», выделенных романистом курсивом, значительна в воссоздании атмосферы времени и среды.

Больше всего цитат из произведений Пушкина, поскольку творчество Пушкина сосредоточило в себе поэтическое сознание и язык русского общества первой трети XIX века. А потому естественно, что, воссоздавая переход «от одной эпохи русской жизни… к другой», «ломку старых понятий и нравов» («Лучше поздно, чем никогда»), происходящую в 30—40-е годы, писатель прежде всего обращается к пушкинскому поэтическому авторитету. Из 17 пушкинских цитат и реминисценций 11 включены в речь Александра, 3 – Петра Адуева, 3 – в речь автора. [40]

Кумиром читающей публики 1830—1840-х годов, как мы знаем, был писатель-романтик А. Бестужев-Марлинский. Речи персонажей Марлинского и его многочисленных литературных последователей неистовы, пышны и безудержны. Эти фигурные и цветистые фразы и сравнения проникали в разговоры, в живую устную речь. «Его сравнения заучивались, ему подражали», – свидетельствует современница.

Александр, у которого «чувство … просится наружу, требует порыва, излияния», тоже не раз высказывается в духе и тональности романтических героев: «…дружба и любовь – эти священные и высокие чувства, упавшие как будто ненарочно с неба в земную грязь…», «…вы без милосердия вонзаете свой анатомический нож в самые тайные изгибы моего сердца», «Ты моя муза… будь Вестою этого священного огня, который горит в моей груди; ты оставишь его – и он заглохнет навсегда».

В «неестественности», «ходульности» речей и поступков Александра заключается, по мнению Петра Ивановича, их несовременность и неуместность. «Не я ли твердил тебе, – обращается он к племяннику, – что ты до сих пор хотел жить такою жизнию, какой нет… Человек… имеет какое-нибудь звание, занятие – писатель, что ли, помещик, солдат, чиновник, заводчик… А у тебя все это заслоняет любовь да дружба… что за Аркадия! »

Итак, центральный конфликт «Обыкновенной истории» – столкновение «романтика жизни» с «человеком дела» – придал роману исключительно современное звучание. Уходят в прошлое старый патриархальный барский быт, понятия и нравы. Прозаический характер новой эпохи – историческая непреложность, с которой должен считаться каждый современник.

КОММЕНТАРИИ

Часть I

…первой ее ключницы. – Ключница – служанка в частном, обычно помещичьем доме, в ведении которой находились продовольственные запасы и ключи от мест их хранения.

…будешь ли ходить по воскресеньям к обедне? – Обедня – простонародное название литургии – богослужения в церкви, совершаемого утром или в середине дня.

Что мясоед, что страстная неделя… – Мясоед – период, когда по уставу православной церкви разрешается мясная пища (Рождественский мясоед, Летний мясоед). Страстная неделя – Страстная седмица – последняя неделя Великого поста перед Пасхой.

…ходил в широких шароварах и казакине. – Казакин – старинное мужское верхнее платье в виде короткого кафтана на крючках, со сборками сзади.

…сделал полную честь этому гомерическому завтраку. – Гомерический завтрак – напоминающий своими необычайными размерами, количеством и т. п. пиршества олимпийских богов в «Илиаде» Гомера.

…выхлопочите мне патенты на три чина. – Патент – здесь: свидетельство от власти на чин.

…бостончик от обеда до глубокой ночи. – Бостон – род карточной «коммерческой» (т. е. на ставки) игры.

…очень хороши сочинения господина Загоскина. – ЗагоскинМ. Н. (1789–1852) – драматург и автор многочисленных романов, в том числе и на исторические темы, один из которых, «Юрий Милославский», имел большой успех у современников.

…остановился в конторе дилижансов. – Дилижанс – многоместная карета, запряженная лошадьми, для регулярной перевозки пассажиров и почты.

…как бедный Евгений… – Герой стихотворной повести Пушкина «Медный всадник».

…наймешь бельэтаж на Невском проспекте (франц. – красивый) – второй, главный (обычно с более высокими комнатами) этаж здания, дворца, особняка.

Я иногда вижу в нем как будто пушкинского демона… – Имеется в виду стихотворение Пушкина «Демон».

…без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви… – Цитата из стихотворения Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье…»).

…имеет прекрасную коллекцию картин фламандской школы. – Фламандская школа – направление в живописи XVII–XVIII веков, отмеченное тяготением к изображению повседневной жизни, народного быта.

Гутенберг, Иоганн (ок. 1400–1468) – немецкий изобретатель, создатель способа книгопечатания при помощи отлитых из свинца шрифтов.

Ватт (Уатт), Джеймс (1736–1819) – английский изобретатель, создатель одного из типов паровой машины.

Отколь порой тоска и горе / Внезапной тучей налетят… – Стихи, приписанные автором Александру Адуеву, представляют собой умышленно ухудшенный вариант стихотворения Гончарова «Тоска и радость», вошедшего в рукописный альманах Майковых «Подснежник» (1835).

…точно Юпитер-громовержец; откроет рот – и бежит Меркурий с медной бляхой на груди. – Юпитер – верховное божество в древнеримской мифологии, от которого зависели все небесные явления. Меркурий – бог-вестник, был на посылках у Юпитера. Медная бляха – отличительный знак посыльных при государственных учреждениях.

О наземе, статья для отдела о сельском хозяйстве. – Назём – навоз.

Асессора, что ли, тебе дали… – Коллежский асессор, чиновник VIII класса, соответствует майору.

Софокл (ок. 496–406 гг. до н. э. ) – древнегреческий драматург. Написал около 120 трагедий, сохранилось только семь. Лучшие из них – «Эдип-царь», «Эдип в Колоне», «Антигона».

Эсхил (525–456 гг. до н. э. ) – древнегреческий поэт-трагик, из его обширного творческого наследия сохранилось семь трагедий, в том числе «Персы», трилогия «Орестея», «Прикованный Прометей» и др.

…Влюбленные – все равно что две лейденские банки. – Лейденская банка – разновидность электрического конденсатора.

Все хотят золотого века! – Золотой век – выражение употребляется в значении: счастливая пора, беспечная жизнь, а также время расцвета искусства, науки в истории какого-либо народа. Впервые встречается у древнегреческого поэта Гесиода (VIII–VII вв. до н. э. ) в поэме «Труды и дни», в описании века Сатурна, когда «люди жили подобно богам, без забот, труда и страданий». Тот же сюжет обработан римским поэтом Овидием (43 г. до н. э. – 17 г. н. э. ) в «Метаморфозах».

…но это не грация Сильфиды. – Сильфида – по средневековым поверьям дух воздуха в образе прекрасной женщины.

« Воспоминания беса» – авантюрный роман французского писателя Ф. Сулье (1800–1847).

…будь Вестою этого священного огня. – Веста – у древних римлян богиня домашнего очага.

… и перевьет лавр миртами. – Здесь: лавр – символ славы, а мирт – символ мира и любви.

Зачем же мнения чужие только святы? – Слова Чацкого из комедии Грибоедова «Горе от ума» (действие III, явление 3).

«Шагреневая кожа» – роман Оноре де Бальзака (1799–1850).

Возьмите-ка оподельдоку… – Оподельдок – мазь из мыльного и нашатырного спирта с камфорой, применяемая при ревматических болях.

Не попущу, чтоб развратитель… – Неточная цитата из «Евгения Онегина». У Пушкина: «Не потерплю, чтоб развратитель…» (гл. 6, строфы XV, XVI, XVII).

…да вели достать бутылку лафиту. – Лафит – красное вино, употреблялось в подогретом виде.

…жалкий род, достойный слез и смеха! – Из стихотворения Пушкина «Полководец».

Часть II

…слушала снисходительно его иеремиады. – Иеремиады (по имени библейского пророка Иеремии) – пространные жалобы и стоны.

С ней обрели б уста мои / Язык Петрарки и любви… – Неточная цитата из «Евгения Онегина». У Пушкина: «С ней обретут уста мои / Язык Петрарки и любви» (гл. I, строфа XLIX).

Петрарка, Франческо (1304–1374) – итальянский поэт эпохи Возрождения, глава старшего поколения гуманистов.

Я пережил свои страданья, / Я разлюбил свои мечты… – Неточная цитата из стихотворения Пушкина «Я пережил свои желанья…».

…что меня теперь волнует, бесит? – Неточные слова Чацкого. У Грибоедова: «Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит…» (действие III, явление 1).

Вот как два новейшие французские романиста определяют истинную дружбу и любовь… – Александр Адуев читает отрывки из французских романов «Атар-Гюль» Э. Сю и «Зеленая рукопись» Г. Друино.

Пилад и Орест – герои «Илиады» Гомера, ради дружбы готовые на любые жертвы.

…еще одно последнее сказанье! – Из трагедии Пушкина «Борис Годунов» (см. монолог Пимена из сцены в Чудовом монастыре).

Чем кумушек считать трудиться, / Не лучше ль на себя, кума, оборотиться? – Цитата из басни Крылова «Зеркало и Обезьяна».

Весны пора прекрасная минула… – Строки из стихотворения Гончарова «Романс», написанного в 1835 году для рукописного альманаха «Подснежник».

…струны вещие баянов… – неточная цитата из третьей песни поэмы «Руслан и Людмила». У Пушкина: «И струны громкие Баянов…»

…расширяся шумящими крылами, …летать под облаками, …капля и моего меда… – Выражения, взятые из басни Крылова «Орел и Пчела». У Крылова эти строки несколько отличаются: «Когда расширяся шумящими крылами, / Ношуся я под облаками, / То всюду рассевая страх: < …> Что в них и моего хоть капля меду есть».

…написал даже эпитафию. – Эпитафия (греч. – надгробное слово) – надгробная надпись, короткое стихотворение, посвященное умершему.

…заставляя строить мир, подобный миру фата-морганы. – Фата-моргана (ср. лат. fata Morgana – фея Моргана, по преданию, живущая на морском дне и обманывающая путешественников призрачными видениями) – сложный мираж, при котором на горизонте возникают изображения предметов, лежащих за горизонтом, обычно сильно искаженные и быстро изменяющиеся.

А тот классический триумвират педагогов… – Триумвират (лат. – три мужа) – три лица, соединившиеся для совместной деятельности.

«Мученики» – роман французского писателя-романтика Ф. Шатобриана (1768–1848).

«Философский словарь» – словарь французского писателя-просветителя и философа XVIII века Вольтера.

Монтень (1533–1592) – французский философ и писатель эпохи Возрождения.

Вулкан – у древних римлян бог огня. Марс – бог войны. Венера – богиня любви и красоты. Семела – по античному мифу, смертная женщина, которую полюбил Юпитер.

Едва мы вышли из Трезенских ворот… – Строка из трагедии «Федра» французского драматурга Ж. Расина (1639–1699).

«Семь смертных грехов» – роман Э. Сю; «Мертвый осел» – роман Ж. Жанена. Оба – французские писатели-романтики.

«Идиллии» Геснера – С. Геснер (1730–1788) – швейцарский поэт и художник, писал на немецком языке. В своих прозаических «Идиллиях» Геснер повествует об условных пастухах и пастушках, живущих в идеализированном патриархальном мире. В России был популярен в период господства сентиментализма.

«Готский календарь 1804 года» – генеалогический и политический справочник, выходивший ежегодно в немецком г. Готе. В нем помещались сведения о знатнейших европейских персонах.

«Юнговы ночи» – Э. Юнг (1683–1765) – английский поэт. Здесь имеется в виду его религиозно-дидактическая поэма «Жалоба, или Ночные думы о жизни, смерти и бессмертии».

Вейсе Х. Ф. (1726–1800) – немецкий писатель, автор детских повестей.

Кайданов И. (1782–1843) – автор учебника по всеобщей истории.

«Путешествия» – имеются в виду «Письма русского путешественника» Н. Карамзина.

…так пламенно, так нежно… – Неточная цитата из стихотворения Пушкина «Я вас любил…». У Пушкина: «…так искренно, так нежно…»

…только все это жалкие софизмы. – Софизм (греч. sophisma) – ложное, по существу, умозаключение, формально кажущееся правильным, основанное на преднамеренном, сознательном нарушении правил логики.

…брось-ка кость, так что твои собаки! – Измененная строка из басни Крылова «Собачья дружба». У Крылова: «А только кинь им кость – так что твои собаки! »

… в архалуке, в кожаной фуражке. – Архалук – здесь: поддевка, род домашнего короткого кафтана.

…вот какой-то Эдип с Антигоной. – Эдип – в греческой мифологии царь Фив, ослепивший себя, чтобы искупить свои грехи – убийство отца и женитьбу на матери; Антигона – дочь Эдипа, сопровождавшая слепого отца в его странствиях по чужим землям.

…прежних ран… ничто не излечило… – Измененные слова из пушкинской элегии «Погасло дневное светило…». У Пушкина: «Но прежних сердца ран, глубоких ран любви, ничто не излечило…»

…Крылова бесенок, явившийся из-за печки затворнику… – Речь идет о басне Крылова «Напраслина».

Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей… – Цитата из «Евгения Онегина» (гл. I, строфа XLVI).

…тебе хотелось от друга такой же комедии, какую разыграли, говорят, в древности вот эти два дурака… – Речь идет о сюжете баллады немецкого поэта и драматурга Ф. Шиллера (1759–1805) «Порука».

Проезжали мимо куаферов. – Куафёр (франц. ) – устар. парикмахер.

Где я страдал, где я любил, / Где сердце я похоронил. – Из «Евгения Онегина» (гл. I, строфа L).

… в кучах, за оградой… – Из поэмы Пушкина «Цыганы».

…картина теньеровская… – Д. Теньер (Тенирс) Младший (1610–1690) – фламандский художник, писал сцены из крестьянского и городского быта.

Александр начал постигать поэзию серенького неба, сломанного забора, калитки, грязного пруда и трепака. – См. «Путешествие Онегина» в романе Пушкина «Евгений Онегин».

Иные мне нужны картины:

Люблю песчаный косогор,

Перед избушкой две рябины,

Калитку, сломанный забор,

На небе серенькие тучи,

Перед гумном соломы кучи

Да пруд под сенью ив густых,

Раздолье уток молодых;

Теперь мила мне балалайка

Да пьяный топот трепака

Перед порогом кабака…

Фидий (нач. V в. до н. э. – ок. 432–431 гг. до н. э. ) – древнегреческий скульптор классического периода.

Пракситель – древнегреческий скульптор середины IV века до н. э.

На нынешнюю зиму ангажирован сюда Рубини… – Д. Рубини (1794–1854) – итальянский певец, тенор, гастролировал в России в 1843–1845 годах.

…такие слова были бы действием гальванизма… – Гальванизм – действие электрического тока.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Как жили мелкопоместные дворяне в середине XIX века?

2. Чем объясняется романтический настрой молодых людей того времени?

3. Что было общего в жизненном укладе Москвы и российской провинции?

4. Как выглядел Петербург в восприятии недавно появившегося в нем провинциала?

5. Почему в Петербурге были неуместны романтическая восторженность и мечты?

6. Как буржуазный прагматизм влиял на жизнь столичных дворян?

7. Назовите и охарактеризуйте основные черты столичного быта, отмеченные Гончаровым.

РОМАН И. ТУРГЕНЕВА «ОТЦЫ И ДЕТИ» (1862)

В 1861 году рухнул казавшийся вековечным порядок: по царскому указу было отменено крепостное право. Следствием этого становится кардинальное изменение экономического уклада и психологии общества.

Дворяне еще ощущают себя «белой костью», но начинают сознавать, что их роль в социальной жизни становится менее значительной. Другие сословия, энергично проталкиваясь вперед, ощутимо теснят дворян.

Все большую силу приобретает капитал, который, пока еще оставаясь в политической тени, исподволь сосредоточивает в своих руках землю и недвижимость.

Заметнее становится и разночинец (выходец из недворянских сословий), внедряющийся в ряды чиновников, ученых, врачей, юристов… Разночинцы устремляются в литературу и журналистику, декларируют свои политические и нравственные программы и добиваются тех же прав, что и дворяне. Находится немало и молодых дворян, которые перестают считаться с диктатом «отцов».

В результате столкновения всех этих разнонаправленных сил в социальной жизни России складывается пестрая и противоречивая картина. Основные разногласия возникают между так называемыми либералами и революционными демократами. Либеральных позиций в основном придерживались лица, так или иначе связанные с государством и обладающие определенным житейским опытом. Революционные демократы в подавляющем большинстве принадлежали к молодому поколению, требующему раз навсегда покончить с «конформизмом». Либералы и демократы не дополняли друг друга, а ожесточенно обвиняли инакомыслящих во всех смертных грехах. О каком-либо соглашении не помышляли обе стороны, хотя порой некоторые либералы, боясь обвинений в ретроградстве, даже заискивали перед революционными демократами. В результате разрушительные тенденции в российском социуме преобладали над позитивными.

Эти идеологические разногласия и запечатлены в романе Тургенева «Отцы и дети».

Возможные источники образа Базарова

Рабство как тормоз социального развития державы начало ощущаться уже во второй половине XVIII столетия. Проекты отмены крепостного права обдумывали и Екатерина II, и Александр I, сознававшие, что оно невыгодно даже в экономическом плане, не говоря уж о нравственном. Однако дворянство не желало поступаться своими привилегиями, и под его давлением преобразование государственного устройства было отложено до лучших времен.

Некоторые послабления крепостным были сделаны при Николае I, хотя их последствия были малозначительны. И только при Александре II, в 1857 году создается так называемый Секретный комитет по крестьянскому делу, а еще через год начинают утверждаться Редакционные комиссии для выработки «Положения» о крестьянах.

В эту пору немалая часть дворянства, в основном молодежь, жаждет решительных и скорых перемен социального характера. Минет еще несколько лет, и возникнет целое поколение, которое само назовет себя «новые люди», хотя большей частью оно будет состоять из разночинцев.

У истоков этого еще лишь формирующегося поколения стоит центральный персонаж романа Тургенева Евгений (греч. – благородный), наделенный явно «плебейской» фамилией Базаров. К пониманию героя базаровского типа Тургенев стремился и до создания «Отцов и детей». Это отразилось в ряде произведений. Например, в «Накануне» (1860) писатель вложил в уста Шубина программу, которая словно предваряет судьбу Базарова: «Смерть, жизнь, борьба, падение, торжество, любовь, свобода, родина… < …> …Натянуты струны, звени на весь мир или порвись! »

Тургенев признавался: «Я никогда не мог творить из головы. Мне, для того чтобы вывести какое-нибудь вымышленное лицо, необходимо избрать себе живого человека, который служил бы мне как бы руководящей нитью…» Казалось бы, для такой значительной фигуры, как Базаров, прототип особенно необходим. И тем не менее «портретом» в чистом виде Базарова никак нельзя назвать.

Базаров складывался из впечатлений от многих реальных персон. Уже после выхода романа в свет Тургенев сам указал на один из прототипов образа Базарова, некоего доктора Д., в котором, по словам писателя, «воплотилось… то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма». Современники полагали, что доктор Д. – это уездный врач Дмитриев (какие-либо сведения о нем практически отсутствуют), но Тургенев упоминал, что виделся с Д. лишь короткое время, то есть едва ли мог хорошо ознакомиться с его взглядами. Да и вряд ли случайная встреча в поезде могла послужить основанием для создания такого сложного характера. Вдобавок к этому мы располагаем еще и свидетельством автора «Отцов и детей», писавшим: «Рисуя фигуру Базарова, я исключил из круга его симпатий все художественное, я придал ему резкость и бесцеремонность тона – не из нелепого желания оскорбить молодое поколение (!!! ), а просто вследствие наблюдений над моим знакомцем доктором Д. и подобными ему лицами» (выделено мной. – В. М. ).

Одним из исследователей творчества Тургенева была выдвинута гипотеза, согласно которой в докторе Д. следует видеть В. Якушкина, брата известного писателя и этнографа П. Якушкина. «Виктор Якушкин родился в 1829 году в мелкопоместной дворянской семье. Его матерью была крепостная крестьянка, ставшая в 15-летнем возрасте женой старика-помещика. Больше чем кто-либо Якушкин имел основание сказать о себе, что его «дед землю пахал»1.

1 Чернов Н. Об одном знакомстве И. С. Тургенева // Вопросы литературы. 1961. № 8. С. 86.

По окончании Медико-хирургической академии Якушкин сначала служил врачом в армии, а в начале шестидесятых годов стал доктором в Мценском уезде Орловской губернии, где с ним и встретился Тургенев. Известно также, что Якушкин занимался и научной деятельностью – исследовал новые методы лечения некоторых болезней.

Недавно тургеневед Н. Никитина предложила хорошо аргументированную гипотезу, согласно которой своего Базарова Тургенев создавал под впечатлением от личности и трудов прославленного хирурга Н. Пирогова. Знаменитый доктор незадолго до этого был уволен из Медико-хирургической академии в результате происков завистников и недоброжелателей и тяжело переживал это отстранение от главного дела своей жизни. Не желая навлечь на Пирогова новые неприятности, писатель и в романе, и в своих высказываниях о нем тщательно прятал всякие возможности сближения Базарова с Пироговым. [41]

Но, как уже сказано, было бы неправомерно сводить образ Базарова к портретам реальных лиц, хотя некоторые его высказывания и напоминают об идеях кумиров тогдашней молодежи. По-добролюбовски резко звучит выпад Базарова в адрес Павла Петровича, рассуждающего о «принсипах». Добролюбов в 1859 году заявлял: «…Нам и всей молодой, свежей публике кажутся так мелки и смешны декламации пожилых мудрецов об общественных язвах, адвокатуре, свободе слова и т. д. и т. д. » («Литературные мелочи прошлого года»).

В речах Базарова есть многое и от программных выступлений Писарева, резко и ядовито обличавшего идеализм, псевдонародность, доктринерство и прославлявшего естественные науки, превосходство практической деятельности перед любой «поэзией» и утверждавшего, что содержание всегда важнее формы.

Об источниках прототипов «отцов» Тургенев также говорил довольно определенно: Графиня Сальяс не права, говоря, что лица, подобные Н< икола> ю П< етрович> у и П< авл> у П< етрович> у – наши деды: Н< иколай> П< етрович> – это я, Огарев и тысячи других; П< авел> П< етрович> – Столыпин, Есаков, Россет тоже наши современники. Они лучшие из дворян – и именно поэтому и выбраны мною, чтобы доказать их несостоятельность». [42]

В дальнейшем мы еще не раз коснемся сходства некоторых идей и реплик Базарова, имеющих конкретный источник, но тем не менее уже сейчас следует подчеркнуть, что герои «Отцов и детей» есть результат наблюдений писателя над целыми общественными группами, чьи мысли и чувства особенно наглядно проявились в образе Базарова.

Студенчество и естественные науки

Своего рода общественным барометром русского общества было столичное студенчество. Его социальная роль менялась на глазах. Еще в первой половине пятидесятых годов, по словам Н. Шелгунова, петербургские студенты «выделялись своею внешнею благовоспитанностью и благопристойностью. Мундирчики были у них всегда с иголочки, сшитые стройно, воротнички у мундиров свежие и безукоризненно синие с блестящими пуговицами, шпаги маленькие, изящные, вообще студенты того времени имели франтоватый, изящный вид и очень гордились своим званием». Соответственно и общество «любило и уважало студентов».

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒