VII МЕДУЗА

— Я не пойду с тобой, — заявил Джаред. Он на самом деле не имел никакого желания видеть какого-то там Правителя. Не хотел смущать Дженсена своим присутствием и злить членов Лиги, хотя любопытно было бы послушать, как Лондон угрожает безопасности Щит-Стены. — Лучше погуляю, осмотрюсь. Здесь столько необычного.

Дженсен поколебался немного и согласился, как показалось Джареду, с облегчением. Джаред даже не обиделся, ну вот нисколечко. Ему на самом деле нечего делать в компании Анны, Правителя, Кхоры и тех не очень доброжелательно настроенных парней, которые были в таверне.

Они договорились встретиться в ангаре, и только когда Дженсен пропал из виду в узких закоулках Батмунх-Гомпы, Джаред вспомнил, что так и не подарил ему платок.

***

Мальчишка, у которого Джаред купил кулек с чем-то хрустящим и вкусным, — за квирки, между прочим, — таскался за Джаредом уже битый час, словно других дел у него не водилось. Откуда-то пацан знал немного английских слов и стремился с Джаредом общаться. Джаред закидывал в рот круглые, обсыпанные пряными песчинками штучки из кулька и старался не обращать на назойливого спутника внимания.

Когда окончательно стемнело, Батмунх-Гомпа осветился множеством фонарей, больших и малых. Они стояли на каждом углу, крепились на любом значительном скальном выступе. Город наполнился мерцающим призрачным светом. Тесные улочки, и при дневном свете кривые и темные, сейчас превратились в загадочный лабиринт, который манил обещаниями открыть древние тайны и загадки. Джаред этим обещаниям поддался и отправился исследовать ночную жизнь. Пацан поплелся следом.

Джаред шел и шел, мимо занимающихся вечерними делами жителей, мимо окон домов, в которых ужинали, разговаривали, смеялись, успокаивали плачущих детей. Эта жизнь так отличалась от лондонского уклада, к которому Джаред привык с детства и не представлял, что где-то может быть иначе. Не лучше или хуже, просто иначе.

Его внимание привлек яркий свет в конце одного переулка, и Джаред направился туда. В вырубленной в скале небольшой нише, куда вел узкий проход, местные организовали святилище. Все пространство было уставлено горящими свечами. Колеблющееся море золотого огня ярко освещало стены, украшенные барельефом — на Джареда со всех сторон глядело знакомое изображение лица-солнца с тремя глазами.

— Древняя богиня, — запинаясь и с трудом подбирая слова, пояснил мальчик, неслышно вставший рядом. — Разрушительница. И наоборот. Когда становится совсем плохо и приходит время защищать, и она открывала третий глаз. Вон тот, что на лбу.

— Ты хорошо говоришь по-английски, — заметил Джаред, думая, где он видел такой глаз, кроме как на купленном платке. — Шел бы ты домой, наверно, мама беспокоится.

Ему тоже пора было возвращаться, скорее всего, совещание закончилось и Дженсен его ищет. А Джаред загулялся, потерял чувство времени и зашел далеко от центра города, почти на окраину. Это его и спасло от смерти.

***

Сначала раздался грохот. Чудовищный, он перешел в вой, от которого чуть не лопнули уши. Затем последовал взрыв такой мощи, что Джаред не удержался на ногах и упал прямо в горящие свечи. Но не успел толком обжечься — от пришедшей за взрывом ударной волны они разом потухли, и только горячий воск жег руки. И тут город стал раскалываться на куски и падать в открывшуюся бездну. Люди, камни, тряпки, обломки домов — все закружило, завертелось, понеслось вниз с немыслимой скоростью. Джаред вжался в щель между стеной и проходом и изо всех сил ухватился за край, чтобы его не утянуло в этот смертельный водоворот. Каким-то чудом святилище не задело взрывом, но уже за его порогом города не было. Не было ничего. Сквозь грохот и рев Джаред на пределе возможностей расслышал истошный крик. Страшась сорваться, он выглянул из своей спасительной щели. На краю пропасти висел, держась за тонкую ненадежную железку, мальчишка, который не успел далеко уйти. И, распахнув рот, вопил о помощи.

И пока Джаред прикидывал, как извернуться и протянуть руку, чтобы его самого не засосало в гигантскую воронку, железка не выдержала. Джареду казалось, что мальчишка падал долго, невыносимо долго. Уже затих его крик, а у Джареда перед внутренним взором стояли распахнутые в ужасе глаза, в которых до последнего теплилась надежда на спасение.

Внезапно грохот стих, все движение прекратилось и воронка схлопнулась. Оглушающая тишина навалилась тяжелой плитой. И тогда пришел огонь, стена лилового огня, поглощающая все, что еще осталось от взрыва, плавящая даже скальное основание. И снова Джаредово убежище не задело лишь чудом, словно древняя богиня его хранила, пламя прошло стороной.

Джареда, потерянного и дезориентированного, нашел Дженсен.

***

— Это была МЕДУЗА. — Анна деловито готовила «Дженни Ганивер» к боевому вылету. — Валентайн совсем с ума сошел, раз решился ее применить. Опыт древних ничему никого не учит. — Она горько поджала губы.

Дженсен, бледный, молчаливый, стоял на палубе, вцепившись в руку Джареда. Джаред уже несколько раз пытался вырваться, но не удавалось. Дженсен бледнел еще больше: «Я чуть тебя не потерял».

Джаред пытался отвлечь его вопросами:

— До чего договорились на собрании? Далеко ли от Стены Лондон?

Ему отвечала Анна.

— Решение об атаке приняли до удара, но и после него другого выхода не осталось. Если не обезвредить МЕДУЗУ и не убить Валентайна, сопротивление бесполезно. У нас нет ничего, что можно противопоставить такому оружию. Ни у кого нет.

— Как ее обезвредить?

— Говорят, существовал некий ключ, который мог отключить машину. Но никто не знает, что это за ключ и где он.

Джаред стал мысленно перебирать в голове те артефакты древних, что пыльными кучами лежали в запасниках музея. Что из них могло быть ключом?

— Дженсен! — окрикнула Анна. — Очнись уже. Мы вот-вот вылетаем. Лондон в нескольких десятках миль от Стены, — повернулась она к Джареду. — Остановился и, видимо, готовит следующий удар. По моим расчетам, трех достаточно, чтобы сломать Стену. Валентайн, наверно, рассуждает так же.

Дженсен наконец разжал пальцы, и Джаред растер занемевшее запястье. Похоже, останутся синяки.

Анна завела мотор, когда он вспомнил о незаконченном деле. Спрыгнув с палубы, он подбежал к стене ангара, где на крючках висели куртки пилотов. Сбросил свою, ненавистную, лондонскую, и надел чужую. Хозяина поблизости не наблюдалось. Обожгло мимолетным стыдом — он ведь без спроса берет чью-то вещь, крадет. Но честно купить новую куртку не вышло, а таскать эту у Джареда не было больше никакого желания. Хлопнув себя по лбу, он наклонился и вытащил из кармана брошенной куртки платок.

— Это тебе, — робея, протянул его Дженсену и, пока тот стоял, застыв от удивления, повязал вокруг шеи. — Вместо шарфа.

Пальцы задели цепочку на шее Дженсена. Джаред бездумно потянул ее вверх и уставился на кулон, который перед смертью отдал Шрайк.

— Откуда он у тебя?

Дженсен отмер.

— Мама незадолго до смерти вручила. Сказала, чтобы никогда не снимал, важная вещь.

Какая-то мысль промелькнула у Джареда, ему почти удалось схватить ее за хвост, но тут Анна завела моторы.

***

Они полетели низко, почти касаясь верхушек деревьев.

— Когда МЕДУЗА ударит, меньше вероятности, что нас зацепит, — объяснила Анна. — Ну и чтобы с Лондона не засекли раньше времени.

«Дженни Ганивер» была в небе не одна. Правитель поднял весь воздушный флот Шань-Го. В иллюминаторе мелькали другие корабли, не меньше двух десятков. Джаред, прищурившись, разглядел в кабинах и Кхору, и Синтию, и еще несколько знакомых лиц.

Лондон действительно находился недалеко, в пятнадцати минутах лёта, и был очень хорошо виден в ночной темноте, что заливала заросшую лесом дорогу к ущелью. И дело не в полной луне, ярко светившей в безоблачном небе, нет. Лондон сиял и переливался тем мертвенно-лиловым светом, который так хорошо запомнился Джареду. Крыша Собора Святого Павла раскрылась лепестками-фрагментами, из нее поднималась металлическая конструкция, напоминающая капюшон готовой к атаке огромной кобры, опутанной проводами и молниями.

Внезапно молнии засверкали сильнее, стекаясь к сердцевине чаши-капюшона.

— Сейчас рванет! — закричала Анна. — Держитесь!

И прижала дирижабль почти к самой земле. Раздался высокий звук, от которого у Джареда застыла кровь в жилах, из чаши МЕДУЗЫ сорвалась гигантская молния-заряд и с воем просвистела над их головами в сторону Щита-Стены. Вой сменился страшной тишиной, когда даже память о звуках стирается из памяти. Сзади прогремел взрыв такой силы, что корабль закрутило и швырнуло вперед. Анна, вцепившись в штурвал, прилагала все силы, чтобы выровнять «Дженни».

А на Джареда навалилась апатия и в то же время потрясающая ясность мысли. Время остановилось, замедлилось, а Джаред будто раздвоился. В один момент он вдруг понял если не все, то многое.

Вот Анна Фанг, с бешеной скоростью переключающая рычаги на панели управления. Прирожденный лидер, ведущий за собой сотни тысяч участников Лиги сопротивления движению. А на самом деле Анне нет дела ни до Лиги, ни до политики, ни всех этих глупостей. По сути своей она одиночка, всегда ею была и останется. Она не занималась делами Лиги, она была лишь ее лицом. Воином. Острием, которое Лига выставила на всеобщее обозрение. Всю свою жизнь после плена Анна мстила. За сломанное детство, за смерть родителей, за то, что отобрали единственное нужное ей в этой жизни — свободу. Необходимая как воздух свобода текла в ее жилах вместе с кровью. И, по большому счету, Анне было плевать на всех остальных — друзей, последователей, а на Лигу тем более. Просто так удачно сложилось для Лиги, что пути ее основателей и пути Анны Фанг совпали. И Дженсена ей было не обидно потерять, она часто меняла партнеров, быстро начиная скучать и тяготиться отношениями.

И сегодня была ее война. Она — символ Лиги, шла против Валентайна — главного идеолога мощи движущихся городов. И этот бой должен стать последним для одного из них.

Сейчас она смотрела сквозь стекло кабины на встающую перед кораблем железную громаду Лондона и не волновалась ни капли. Бесстрашная, смертоносная, она совершенно не боялась смерти и относилась к ней легко. Она и правда была как ветер, как порхающие в его потоках лепестки цветка.

Вот Дженсен Эклз, замерший за спиной Анны, жадно рассматривающий город. Знающий, что ему сейчас предстоит встреча с человеком, убившим его мать, поломавшим всю жизнь. О чем он думал в течение тех десяти лет, когда жил со Шрайком? Как заполнял пустоту и неизвестность, как объяснял себе — кто он и откуда взялся? Воспитанный нечеловеком в нечеловеческих условиях и обученный нечеловеческому занятию — убивать.

Всегда один против всего мира, он страшился этого одиночества и готов был идти за любым, кто даст хоть намек на близкие отношения, семью.

Сегодня была его война. Он тоже не страшился смерти, потому что за все эти годы толком не почувствовал себя живым.

Джаред посмотрел внутрь себя. То, что они должны были сейчас совершить — принять смертельный бой — ему совершенно не нужно. Это не его война. Его воля — улетел бы тут же, далеко-далеко, и пусть тут сами разбираются. Только Дженсена бы взял с собой, без Дженсена нет смысла, ни здесь, ни далеко-далеко.

Джаред настолько погрузился в свои мысли, что пришел в себя оттого, что Анна хлопнула в ладоши перед его носом.

— Контузило все-таки? — озадаченно заглянула она Джареду в глаза и выставила ладонь. — Сколько пальцев?

— Нормально все, — Джаред досадливо отвел ее руку.

— Слушай тогда. Мы сели на первый ярус, ребята нас прикрывают.

Джаред покрутил головой. Снаружи раздавались выстрелы и взрывы — остальные летчики отвлекали внимание противовоздушной обороны Лондона. Две зенитные башни подорвались на глазах Джареда — соратники Анны метко стреляли.

— Мы с Дженсеном идем в Собор. Там что-то странное происходит. Пока мы приземлялись, оттуда побежали люди в плащах. Много людей. И они очень спешили.

— Инженеры, — машинально пояснил Джаред. Плащи носили только представители этой Гильдии.

— Пусть инженеры. Итак, мы с Дженсеном уходим, ты поднимаешь «Дженни» в воздух и кружишь неподалеку, стараясь не попасть под обстрел. Ждешь, когда мы вернемся. Или кто-то из нас вернется.

— Или никто, — эхом отозвался Дженсен. — Десять минут, Джаред. Засеки десять минут и после сразу улетай.

И Джаред вспомнил. Шагнул к Дженсену, снова, подцепив цепочку, вытащил кулон. Подушечкой пальца с силой надавил на середину глаза. Кулон раскрылся, внутри лежала флешка. Джаред видел похожие в музейном хламе. Только на этой еще красовался знак — переплетение трех волнистых линий в виде буквы «А».

— То же было изображено на том ящике, что Валентайн отобрал у мамы, — выдохнул Дженсен.

— Это ключ от МЕДУЗЫ, — сказал Джаред, улыбаясь. — Ты сможешь ее отключить. — И добавил непонятно: — Когда приходит время защищать, она открывает третий глаз.

— Отлично, — Анна заглянула Дженсену через плечо. — Теперь в нашей смерти появился смысл. А ты ничего, умный, — она внимательно посмотрела в лицо Джареду и ее губы тронула легкая улыбка. — Неужели я ошиблась?

***

Джаред глядел в спины заходивших в Собор Анны и Дженсена и не чувствовал ничего. Ни боли, ни страха, ни отчаяния. Дженсен не попрощался, не обнял напоследок. Лишь посмотрел тяжелым взглядом.

Джаред поднял «Дженни Ганивер» в воздух. Даже не задумываясь, что и как делает, словно управлял дирижаблем много лет и довел действия до автоматизма.

Большинство башен с пушками были уже разрушены, оставшиеся вяло отстреливались от кораблей Лиги. Наверно, командиры надеялись, что удары МЕДУЗЫ вот-вот разрушат Стену, и им было не до отражения мелких атак с воздуха.

Джаред отмерил указанное Дженсеном время и пять минут просидел, тупо глядя на циферблат. Потом понял, что больше не выдержит. Он не мог просто болтаться в воздухе, когда внизу, возможно, умирает Дженсен. И повел корабль на посадку.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒