ОТРЫВОК ОДИННАДЦАТЫЙ

... пленных, кучку дрожащих, испуганных людей. Когда их вывели из

вагона, толпа рявкнула - рявкнула, как один огромный злобный пес, у которого

цепь коротка и непрочна. Рявкнула и замолчала, тяжело дыша, - а они шли

тесной кучкой, заложив руки в карманы, заискивающе улыбаясь бледными губами,

и ноги их ступали так, как будто сейчас сзади под колено их должны ударить

длинною палкой. Но один шел несколько в стороне, спокойный, серьезный, без

улыбки, и, когда я встретился с его черными глазами, я прочел в них

откровенную и голую ненависть. Я ясно увидел, что он меня презирает и ждет

от меня всего: если я сейчас стану убивать его, безоружного, то он не

вскрикнет, не станет защищаться, оправдываться, он ждет от меня всего.

Я побежал вместе с толпою, чтобы еще раз встретиться с ним глазами, и

это удалось мне, когда они входили уже в дом. Он вошел последним, пропуская

мимо себя товарищей, и еще раз взглянул на меня. И тут я увидел в его

черных, больших, без зрачка глазах такую муку, такую бездну ужаса и безумия,

как будто я заглянул в самую несчастную душу на свете.

- Кто этот, с глазами? - спросил я у конвойного.

- Офицер. Сумасшедший. Их много таких.

- Как его зовут?

- Молчит, не называется. И свои его не знают. Так, приблудный какой-то.

Его уж раз вынули из петли, да что!.. -. Конвойный махнул рукою и скрылся за

дверью.

И вот теперь, вечером, я думаю о нем. Он один среди врагов, которых он

считает способными на все, и свои не знают его. Он молчит и терпеливо ждет,

когда может уйти из мира совсем. Я не верю, что он сумасшедший, и он не

трус: он один держался с достоинством в кучке этих дрожащих, испуганных

людей, которых он тоже, по-видимому, не считает своими. Что он думает? Какая

глубина отчаяния должна быть в душе этого человека, который, умирая, не

хочет назвать своего имени. Зачем имя? Он кончил с жизнью и с людьми, он

понял настоящую их цену, и их вокруг него нет, ни своих, ни чужих, как бы

они ни кричали, ни бесновались и ни угрожали. Я расспрашивал о нем: он взят

в последнем страшном бою, резне, где погибло несколько десятков тысяч людей,

и он не сопротивлялся, когда его брали: он был почему-то безоружен, и, когда

не заметивший этого солдат ударил его шашкой, он не встал с места и не

поднял руки, чтоб защищаться. Но рана оказалась, к несчастью для него,

легкой.

А быть может, он действительно сумасшедший? Солдат сказал: их много

таких...