Буддизм и христианство

Буддизм и христианство

Когда царь Шуддходана, отец Будды, хотел начать войну с царём Магадхи, Просветлённый явился со своей сангхой и расположился в роще между двумя армиями. Сражения не последовало. Будда был очень далёк от того, чтобы быть политиком. И всё же в том случае Он повлиял на [современную Ему] политическую жизнь Индии. Случилось ли это только из-за слабости, жалости при виде Своего старого отца? Я так не думаю. Так Ушедшие лишены слабостей. Своим поступком Татхагата показал нам, что мы должны сражаться против зла разными способами, иногда и «мирскими». Мы должны работать не только над своим сознанием, но и над миром, в котором живём.

Ту же самую идею проповедовал и Иисус, которому христиане поклоняются как Богу. Иисус, которого мы также можем назвать бодхисаттвой за Его великое сострадание. И к настоящему времени последователи Иисуса поняли эту идею гораздо лучше нас, буддистов. Может быть, Его других идей они никогда не понимали. Может быть, они вообще ничего не поняли в учении Иисуса, кроме этой самой идеи. Но её они поняли – и осуществили.

Взгляните сами. Американские и европейские дороги, автомобили, телефоны, компьютеры, центральное отопление, стиральные машины – всё это есть результат их усилий сделать лучше мир, в котором мы живём. Может быть, вы скажете мне, что мир никогда не станет лучше через производство бóльшего и бóльшего числа автомобилей и стиральных машин. Но не смешивайте две вещи, мир и человека. Человек от производства стиральных машин лучше не станет. А мир станет. Когда я был молод, мы стирали нашу одежду вручную. В то время я был бы очень рад стиральной машине, даже самой плохой. У большинства тибетских крестьян до сих пор нет никакой. Даже если у них появится стиральная машина, во что им втыкать штепсель? Вещи не делают нас счастливей, это правда. Но также правда то, что некоторые вещи делают нашу жизнь проще, так что у нас появляется больше свободного времени для религиозной практики. Тяжело найти полчаса для медитации, если вы каждый день работаете по четырнадцать часов, чтобы заработать на хлеб и не умереть с голоду.

Ещё один пример. В средние века здесь, в Европе, среди христианских монахов были так называемые инквизиторы. Эти монахи желали «победить дьявола в сознании людей». Методы, которыми они побеждали дьявола, были ужасны. За несколько веков они сожгли живьём тысячи юных девушек и женщин. Наши естественные ужас и отвращение мешают нам понять простую вещь. А именно то, что некоторые из этих монахов искренне желали изменить к лучшему, воспитать людей, которых они сжигали. Каждого, юных и старых, всякого мирянина и мирянку. Спасти их из лап дьявола, так сказать. Конечно, инквизиторы в этом не преуспели. Измучив до смерти невинных мирян, после смерти они немедленно попадали в ад. Но наши монахи даже никогда не ставили перед собой такой цели. Наши буддийские монахи никогда не стремились «спасти» всякого мирянина в той стране, в которой жили. Из-за глубокого знания человеческой природы? Или из лени? Так что вы можете назвать нас и мудрецами, и трусами.

Когда рождается новая религия, появляются и её первые последователи, апостолы, так сказать. Они обычно хорошие люди, но не всегда – великие святые. Судьба религии зависит от силы их ума. Даже святые не всегда умны. Мне кажется, многие религии не достигли своего расцвета лишь потому, что первые апостолы были недостаточно умны. Даже Будда не открыл своим первым ученикам всё, что понял сам. Некоторые глубинные идеи, идеи П р а д ж н я
П а р а м и т ы, Он поведал только нагам. И наги передали их нам, когда мы созрели для этого знания. Что, если иные истины, понятые Татхагатой, столь глубоки, что наги прячут их от нас до сей поры? Что, если даже наги не были достаточно мудры для того, чтобы понять всё, что Он узнал? Что, если могло быть четыре или пять поворотов Колеса Учения, а не три?[5] Что, если в тот миг, когда Будда был готов повернуть Колесо Учения четвёртый раз, Он не обнаружил никого, кто способен был бы воспринять мудрость этого поворота?

Сейчас я хочу задать вам очень серьёзный вопрос, который кому-то может показаться даже чем-то вроде богохульства. Состоялся ли буддизм как религия?

Без сомнений, буддизм – великая религия. Без него вся Азия скатилась бы к ненависти, невежеству и фанатизму. Конечно, буддизм удался. Но в какой мере? И что вообще мы должны называть буддизмом?

Есть два тибетских понятия, которые можно перевести словом «буддизм». Первое – это с а н г ъ е к ь и ч х о, или Учение Будды. Второе – это н а н г ч х о, или «наша внутренняя традиция».

И я утверждаю, что с а н г ъ е к ь и ч х о – не то же самое, что
н а н г ч х о. Первое – гораздо глубже, шире, сложней. Мы неспособны познать всю истину в том виде, в котором её познал Будда. Может быть, лишь наги способны познать её в её немыслимой сложности. Может быть, и они не могут. Я думаю, что и они не могут. Если бы какой-то наг достиг просветления и стал Буддой, его слава разошлась бы по всему миру, по всей Вселенной, ведь даже наги узнали о Будде Шакьямуни после Его Пробуждения. Но как может некто понять то, что понял Будда, сам не став буддой? Это заставляет меня думать, что даже наги не поняли полностью всего, что Будда открыл им. И разве можем мы быть уверены в том, что Он открыл им всё, что узнал?

Вы меня спросите, почему это так важно. Вот почему: это значит, что наш буддизм, наша н а н г ч х о, которую мы практикуем, не очень хорош. Неплох. Пригоден для личного освобождения. Но не полностью хорош. Это несовершенство – не вина Будды. Оно – наша вина.

Может быть, вы думаете, что религия – это что-то вроде похлёбки из капусты, о которой Дже Цонкапа писал во втором томе «Ламримченмо». Плоха она или хороша, свежая или старая, голодный человек всё равно её съест, и она ему поможет не умереть с голода. Если вы так думаете, вы ошибаетесь. Есть какая-то степень, точка на пути вырождения. Пройдя эту точку, религия становится ядом. В один прекрасный день очень старая похлёбка может стать отравой.

Поразмыслите о следующих исторических фактах.

Я провёл (и до сих пор провожу) много времени, изучая историю Европы. В двадцатом веке Европа приняла участие в двух ужасных мировых войнах. Вторая мировая война была не просто сражением двух армий. Она была великой битвой двух традиций, м а р п о й
р и н г л у г и п х а ш и с и р и н г л у г. Коммунизма и немецкого национал-социализма, или фашизма. Немцы не любят слова «фашизм». Это смешно. Они в этом похожи на убийцу, который настаивает на наименовании «киллер». Я сам не вижу большой разницы между убийцей и киллером.

В тибетском языке слово «луг» означает также религиозную традицию. Нормальный член политического движения никогда не поклоняется своему лидеру как Богу. Когда он начинает это делать, политика кончилась. Началась новая религия.

Оба – немецкий национал-социализм и коммунизм – имели своих последователей, своих практиков, свои ритуалы, своих лам, даже своих живых божеств. Их лидеры оба были жестокими тиранами, но я хочу подчеркнуть не это. Поразмыслив о каждом, мы поймем, что немецкий фашизм был уродливой формой нашей внутренней традиции, так же как русский коммунизм – извращённым вариантом христианства.

В первую очередь взгляните на их символы. Как вы знаете, свастика – символ немецкого национал-социализма. Думаю, не нужно объяснять, что свастика – буддийский символ, символ Колеса Учения. Символами коммунизма были звезда и з о р а т о б а, серп и молот. Вспомните: когда еврейские астрологи увидели на небе новую звезду, они узнали, что родился Иисус. Серпом жнут пшеницу. Без пшеницы нет хлеба. А без хлеба нет христианства. Хлеб символизирует
к о р п у с к р и с т и, тело Иисуса. Иисус встретился с молотком в начале и в самом конце Своей жизни. Он работал молотком, когда был плотником. И молотком Его пригвоздили к кресту. Между прочим, скрещённые серп и молот образуют крест, главный христианский символ.

Во-вторых, вспомните, что Адольф Гитлер послал в Тибет несколько экспедиций. Он даже привёз в Германию нескольких лам. Наверное, эти ламы были просто колдунами традиции Бён, а не настоящими ламами. И, конечно, их привезли не для проповеди Дхармы. Я думаю, Адольф Гитлер просто хотел выведать у них, как управлять людьми. И всё же он искал тибетских лам, а не христианских монахов.

Очень важен характер людей, которым поклонялись национал-социалисты и коммунисты. Первые создали идеал героя,
ю б е р м е н ш. Сверхчеловека, супермена, который дерзает на то, на что обычные люди никогда не дерзнут. Такой герой должен был быть «арийцем», то есть арием. Опознать его можно было по физическим признакам, например, по цвету волос. Разве это не извращённая буддийская идея? «Убив отца и мать, разрушив царство, брахман идёт невозмутимо», – говорит Дхаммапада. Это не означает, что архат должен убить отца и мать. Архат и мухи не убьёт. Выражения вроде тех, которое я процитировал, очень опасны для слабых умов. Вы знаете, что архатов также называют «ариями», или благородными? В любом случае, вы наверняка знаете, что у каждого будды имеются тридцать две большие и восемьдесят малых л а к ш а н, или телесных признаков. И, разумеется, у него есть сверхъестественные способности, способности «супермена», сверхчеловека.

Коммунисты не поклонялись суперменам. Они восхищались мучениками. Во время первой мировой войны их мучеников пытали «капиталисты», во время второй мировой – немецкие национал-социалисты, «супермены». Их пытали, но они не отказывались от веры в своего лидера, своего полубога. И даже это божество, их первый вождь, Владимир Ленин, сам был мучеником, как и Иисус. Он умер от серьёзной болезни, после того как его ранили его политические враги. Ни один коммунист не мог надеяться на посмертную славу, если его не пытали враги. Ни в одной религии нет такого числа мучеников, как в коммунизме. Кроме христианства, конечно.

Самое важное – это идеи. Мне сложно назвать главную идею немецких национал-социалистов. Но я знаю их лозунг «Арбайт махт фрай», «Труд освобождает», написанный на воротах концентрационного лагеря в Освенциме. Этот лозунг цинично выглядит на воротах тюрьмы, из которой никто не мог освободиться. И всё же он – буддийский, если мы вспомним о том, что Будда достиг Освобождения своими усилиями, своим трудом, без помощи божеств. На самом деле, нацисты желали больше л е б е н с р а у м, больше «жизненного пространства». Они желали разрушить клетку, не «железную клетку страстей», а клетку их государственных границ. И подобно нам, буддийским монахам, они боролись и уничтожали своих внутренних врагов. Разумеется, не к л е ш и. Евреев.

А знаете ли вы, что было главной верой коммунистов? Их вера в коммунизм. Говоря другими словами, они верили в то, что однажды, коллективными усилиями всего человечества, мир станет так хорош, что каждый будет счастлив. Эта идея – христианская, о чём я уже говорил вам. Говоря «христианская», я не имею в виду её исключительную принадлежность в Учению Иисуса, й е ш у й ч х о. Я имею в виду то, что она – часть европейской христианской традиции, ч х и л и н г ч х о л у г, но не часть н а н г ч х о.

Я думаю, сейчас никто не осмелится утверждать, что всякое отображение учения Будды «съедобно», даже такое испорченное, как п х а ш и с и р и н г л у г. Здесь есть монахи, и они могут быть оскорблены сравнением с немецкими национал-социалистами. Они заявят, что мы, буддисты, не имеем с ними ничего общего. Не утверждайте этого поспешно. Кто может с уверенностью определить, насколько живой буддизм, н а н г ч х о, далёк от истинного Учения Будды, с а н г ъ е к ь и ч х о? Что, если буддизм – такая же плохая карикатура на истины, открытые Буддой, как национал-социализм – плохая карикатура буддизма? Я не будда, и я не способен определить этого.

Не только это важно. В битве коммунизма и национал-социализма победил первый. Может быть, потому, что он был немного лучше в качестве «капустной похлёбки». Религии для голодного человечества. Чуть-чуть лучше. Но этого «чуть-чуть» хватило.

Сейчас я прошу вас забыть идеи толерантности и равной ценности разных религий. Они верны, но неверны. Вы все близки мне, и вы меня поймёте. Слушайте внимательно.

Буддизм многим лучше христианства. (Я имею в виду существующие «буддизм» и «христианство», н а н г ч х о и ч х и л и н г ч х о л у г, а не Учения Будды и Иисуса.) Он умней. Терпимей. Миролюбивей. Пригодней для личной практики, так как описывает множество искусных средств достижения Просветления и не требует посредничества священников при использовании этих средств. Он, как правило, не пробуждает фанатизма и не создаёт преувеличенных надежд. Он лучше всем, кроме одного. Он не желает улучшить этот страдающий мир. Он предлагает только бегство из сансары. Делая так, он пренебрегает Буддой, который влиял на политическую жизнь, а не оставался в стороне от мира. И этот единственный недостаток может быть хуже, чем все недостатки христианства.

Нравственность в христианских странах увядает. Хорошо, если один из ста здесь является монахом или серьёзным практиком. В Тибете религия ещё жива, вера ещё сильна. До китайского вторжения треть тибетцев была монахами.

И всё же каждый мирянин в западных странах сейчас имеет возможность практиковать религию, так как у него достаточно свободного времени для духовной работы.

У тибетского крестьянина нет этой возможности. Необразованный крестьянин в Тибете, Индии или Вьетнаме не имеет ни досуга, ни нужных знаний о средствах работы над сознанием. Чем больше он изучает Учение, тем хуже работает и живёт. Мы, тибетцы, создали величайшую философию. В пятом томе «Ламримченмо» сотни страниц посвящены взаимозависимому существованию ш и н г т а
к х о р л о, повозки. И всё же до китайского вторжения у нас вообще не было повозок. Прекрасно образованным монахам было неинтересно делать повозки, ведь «повозка взаимозависима и не существует в абсолютном смысле». Монастырская жизнь чиста и хороша, но каждый не может стать монахом. Наше старое тибетское разделение людей на ариев, «суперменов», и «евреев», обычных людей, которые умрут в концентрационном лагере сансары. Мы, арии, как и немецкие «арийцы», проповедуем: «Труд освободит вас», но мы знаем, что их тяжёлая работа не освободит их. Мы, тибетцы, не изобрели бомб и пулемётов. Но мы не изобрели ни повозки, ни стиральной машины. Кому-то ручная стирка покажется духовной практикой. Но для большинства людей это просто ручная стирка.

Что должен делать хороший буддист, если он осознаёт этот большой недостаток своей внутренней традиции? Стать христианином? Конечно, нет. Но одну вещь он должен сделать. Ему стóит подумать о способах сделать мир лучше. Не всегда это – большое дело вроде строительства больницы или школы. Помочь старым родственникам или больным людям – этого уже достаточно. Будда учил нас активному состраданию, которое меняет этот мир действием, а не только медитацией. Кажется, мы до сих пор не поняли это учение. Это невежество – не вина Будды. Это – наша вина.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 91011 Следующая ⇒