Благодарности 12 страница

- Ой, - затем, - ты юная леди из Дома Эмбер, не так ли?

- Да, - удивленно ответила я.

- Это один из самых красивых домов в Мэриленде, - ответила она. - Я как-то говорила Иде, что она должна открыть дом для экскурсий.

- Вы знали мою бабушку?

- Да, конечно, - сказала она. - Мы были подругами, давным-давно, когда твоя мама была ещё девочкой. Мы обе участвовали в скачках. Хотя, разумеется, я никогда не была так хороша, как твоя бабуля.

Мне было сложно представить хотя бы одну из них верхом на лошади. Ричард воспользовался моментом и, взяв меня под руку, потащил к выходу.

- Спасибо вам, - сказала я через плечо, - и приятно было познакомиться с вами, - прежде чем Ричард потянул двери.

- Из-за твоей болтовни о Доме Эмбер я могу опоздать на занятия, - сказал он. - Я собираюсь снять с тебя несколько баллов, Парсонс.

- Моей?.. - Я вспылила и потеряла дар речи, хлопнув его по руке. Он в свою очередь притворился, что ему больно.

Над головой прозвенел колокол. Студенты высыпали в коридор. Я ловила на себе удивленные взгляды, глаза осматривали меня от сапог и до верха.

Ричард положил руку мне на спину и направил меня к повороту в сторону класса. Окна во всю стену, обрамленные радужным витражом, освещали столы и пол. Ричард сел за пустую парту на полпути к дальней стене класса и похлопал по пустой парте слева от него. Когда я заняла свое место, три девушки уселись за парты позади нас и начали перешептываться.

- Это случайно не...

- Мне нравятся её сапоги.

- Это та девушка.

Ричард искоса посмотрел на меня и улыбнулся.

- Та, кто победила его в гонке.

Он отвернулся, но я успела заметить, как он вздохнул и закатил глаза. И я слегка пожалела о том, что немного усложнила ему жизнь.

- Спорю, что он позволил ей выиграть.

- Это то, что я слышала.

Ха. Вот уж нисколько.

У меня не было возможности внимательно слушать лекцию. Я была слишком занята, обмениваясь записками с Ричардом. Его почерк было сложно разобрать, но то, что мне удавалось прочитать, было дико смешно, мне приходилось сдерживать себя, чтобы не смеяться.

Учитель остановил нас на выходе. Я подумала, что нам сделают выговор за буйство.

- Вы мисс Парсонс из Дома Эмбер, не так ли? - спросил мистер Дональдсон.

- Да.

- Я читал книгу вашей прапрабабушки о доме. Я восхищаюсь его историей и ролью вашей семьи в формировании политического лица Северной Америки.

- Правда? - переспросила я. Я не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит.

- Ричард говорил нам, что вы, возможно, будете учиться в Святом Игнатии. Мы с нетерпением ждем, когда вы станете нашей студенткой.

Я поблагодарила его, а Ричард опять потащил меня к выходу.

- Господи, неужели о Доме Эмбер знают все в округе? - спросила я.

- Разве ты не знала, что это что-то вроде достопримечательности в Мэриленде? Это одна из причин, по которой на вечеринку придут все.

- Я думала, что все придут из-за Атаксии.

- Ну, это тоже поможет.

После истории пришло время ланча. Для меня было слишком рано. Я ещё не проголодалась. Что было хорошо, потому что пока толпа студентов хлынула в сторону, где, как я предположила, находилась столовая, Ричард схватил меня за руку и потащил на пустую лестничную клетку. Может быть, он снова собирался меня поцеловать, с надеждой подумала я.

- Сара!

Кэтрин рванула к нам с лестничного пролета над нами. Она сжала меня в объятиях, обдав ароматом цветочных духов.

- У меня не было возможности поздравить тебя с победой в гонке!

- А где Чед? - спросил Ричард, обходя стороной эту тему.

- Ждет нас.

Мы прокрались через зазор между стеной здания и живой изгородью перед ней, затем спустились на нижнюю дорожку, пересекающую лужайку между кустами. К этому времени я догадалась, что планировалось некоторое нарушение школьных правил. Мы подошли к боковому входу большого здания со сводчатой крышей и Кэтрин постучала в дверь. Чед сразу же распахнул её, улыбнулся и кивнул мне.

- Отличная победа, Парсонс.

- Спасибо.

Порыв воздуха, донесшийся из щелей, нес отчетливый запах хлорки; мы оказались у олимпийских размеров крытого бассейна Игнатия. Все остальные, положив пакеты у подножия одной из скамеек, уселись на настил, похожий на мягкую подушку - в этом бассейне не было даже намека на нечто такое же банальное, как бетон.

У Чеда была сумка со всем необходимым для ланча: содовая и шоколадные батончики. После нескольких минут разговора о людях, которых я не знала, которые занимались тем, что мне неинтересно, он начал раздеваться. С каждой снятой деталью одежды я потихоньку отодвигалась назад, пока не оказалась прижатой к стене. Кажется, этого никто не заметил.

Чед перестал раздеваться, дойдя до своих боксеров. Затем он разбежался и бомбочкой прыгнул в бассейн. Кэтрин, на которой теперь был лишь комплект белья, последовала за ним. Ричард направился в дальний конец и выполнил идеальный, четкий прыжок.

Ричард с Чедом в основном плавали на глубине, а Кэтрин подплыла ко мне и начала уговаривать меня присоединиться. Через некоторое время она поняла, что это бесполезно. Она вылезла из воды и легла на прорезиненный настил с видом модели, рекламирующей купальники.

- На вечеринке я заметила, что ты не пьешь, - сказала она. И ты не ныряешь почти голышом. Как же ты веселишься?

- Кажется, со мной не так уж весело.

Она фыркнула.

- Ну, зато ты надрала Ричарду задницу на глазах у всех его друзей. Хотелось бы мне ходить под парусом. Давным-давно я это делала. - Она оперлась на руку и разгладила свои влажные волосы свободной рукой. - Мне нравятся твои сапожки.

- Спасибо.

- Это к лучшему, - продолжала она. - Он стал слишком зазнаваться. Давно пора было сбить с него спесь.

- Ой, я....

- Я в том смысле, что это, если не упоминать о факте, что это была, возможно, последняя гонка «Ласточки». Это не слишком приятно.

- Ты это о чем?

Она понизила голос.

- Его отец сказал, что хочет продать её.

- Продать лодку?

- Спорю, что он этого не сделает, - сказала Кэтрин. - Это было бы жестоко.

- Зачем ему вообще это делать?

- Он не станет, - решительно сказала она. - Но Ричард, конечно, был в шоке. Мне нужно полотенце, - заявила она. Затем поднялась и собрала с пола свои вещи. - Пошли.

Я проследовала за ней в раздевалку, туда, где, как я предположила, был её шкафчик, так как она знала комбинацию. Она вытащила большое пушистое полотенце и досуха вытерлась. Что навело меня на мысль, почему она просто не захватила с собой купальник, вместо того чтобы купаться в белье в горошек.

- Я не могу дождаться твоей вечеринки. Моя мама всё время о ней болтает. Я никогда раньше не была в доме с привидениями. Ты видела хоть одно?

Я задумалась над тем, какой ответ выбрать.

- Пока нет.

- Тебе нужно попробовать что-то вроде вуду. У меня есть доска для спиритических сеансов. Я могла бы как-нибудь к тебе заехать и мы бы могли устроить сеанс.

Сеанс в Доме Эмбер. И без него было достаточно плохо знать о своих предках столько, сколько знала я. Я была абсолютно уверена, что не хочу разговаривать с ними.

- Звучит жутко, - ответила я.

- Я знаю! - Она порылась в шкафчике и нашла расческу. Она обернула волосы вокруг запястья и начала их заплетать. - Мама рассказывала мне о твоей прапрабабушке. Она говорит, что та была абсолютно дикой. Что у неё было двадцать любовников, что она всё время устраивала попойки и занималась магией. Может быть, даже приносила в жертву цыплят...

- Звучит так, как будто бы твоя мама знает больше, чем я, - сказала я. - Почти все знают. На днях Ричард цитировал её книгу о доме, которую его мама дала ему до своей смерти.

- Что? - она склонила голову набок, в точности, как делала на вечеринке у бассейна. На лице отразилось замешательство.

- Моя прапрабабка, ну та, которая сумасшедшая, написала книгу...

- Нет. Ты сказала «до её смерти»? С чего ты это взяла? - Она с подозрением смотрела на меня. Как будто я была идиоткой или что-нибудь в этом духе. - Клэр Хэтэуэй не умирала. Она ушла. Примерно четыре года назад. Все это знают.

- Ушла? Тогда почему он солгал мне об этом?

- Да, и для Ричарда это было значительным ударом, потому что все деньги были у неё. В том смысле, что у отца Ричарда был дом, но Клэр владела всеми деньгами.

Должно быть, я выглядела шокированной, потому что Кэтрин приложила руку ко рту и начала хихикать. Не удивительно, что его отец подумывал о продаже «Ласточки». Не удивительно и то, что он был так мил с моей мамой. Если она продаст Дом Эмбер, у неё тоже будет куча денег.

Прозвенел колокол.

- Ой, черт, нам лучше поторопиться. Уроки начинаются в десять.

Парни тоже вытирались. Определенно, к шкафчикам имели доступ все. И всех это устраивало.

Мы вышли через ту же дверь, через которую вошли внутрь. Здание искусств было в верхней части кампуса. В какой-то момент Ричард протянул мне свою руку, но я притворилась, что занята чем-то на своем рукаве. Мне не понравилось то, что он солгал мне о своей матери. Это заставило меня задуматься, в чем ещё он мог быть со мной не до конца искренним.

Учитель рисования, мистер Шрибер, к сожалению, тоже оказался знатоком Дома Эмбер. После того как Ричард представил меня, Шрибер завел мини-лекцию об американских портретистах, «охватывающих трехсотлетнюю историю», картины которых висели на стенах Дома Эмбер. И это не говоря уже о том, что он назвал «Hicks Biblicals» на пролетах лестницы.

- Моя двоюродная тетя Гвендолин однажды провела ночь в Доме Эмбер. - Сказал он с таким весёлым задором, что я ожидала, что за этим последует какая-нибудь интересная история.

- Правда? - поощрила я его.

- Давным-давно, когда она была маленькой девочкой. Она всегда говорила нам, что в ту ночь ей снился самый страшный ночной кошмар за всю её жизнь.

- О, - неуверенно сказала я.

- Вообще-то, это стало основой для семейной страшилки Шриберов, - с тем же энтузиазмом продолжал он. - Если мы плохо себя вели, тетя Гвен говорила нам: «Вам лучше быть осторожными или она заберет вас - Мать, Которая Приходит в Твоих Снах». - Его голос опустился до призрачного шепота, а потом он с ликованием рассмеялся. - Тетя Гвен походила на спятившую старую летучую мышь.

Да уж, подумала я. Милая история.

Мне показалось, что Ричард заметил мое прохладное отношение к нему. Когда мы пристегивались в его машине, готовясь ехать домой, он вздохнул, откинулся на спинку и спросил:

- Ладно, Парсонс, что я сделал?

Я знаю, что я, скорее всего, покраснела. Я не имела ни малейшего понятия, что отвечать. В том смысле, что он вроде как не обязан говорить мне правду или ещё что. Но слова просто вылетели из меня.

- Кэтрин сказала, что твоя мать не умирала.

Он не произнес ни слова. Я видела, как на его челюсти сжались мускулы, затем он включил зажигание и нажал сцепление. Мы пустились с места, подняв за собой гравий.

Я была испугана и не довольна тем, что я просто так всё выпалила. В смысле, я почти назвала его лжецом. Ведь мы, вроде как, почти что встречались? Но он лгал мне.

Затем он снизил скорость и остановился на обочине дороги. Затем заговорил, уставившись на руль и не смотря на меня.

- Прости меня. Я не знаю, почему соврал тебе, это было глупо, хорошо? Это просто... - Он остановился, как будто ему было горько продолжать. - Я просто не хотел говорить об этом вслух, понимаешь? Что она просто ушла и оставила нас. Оставила меня. Как будто я был каким-то неправильным, понимаешь? Или с ней что-то было не так. - Он поставил локти на руль и приложил свои ладони к глазам.

Я чувствовала себя ужасно. Я потянулась и убрала его руки от его лица, затем развернула его и сплела наши пальцы. Она сжал мою руку.

- Прости, Парсонс.

Я вжалась в сидение.

- Без проблем, Хэтэуэй. Мне жаль, что я вообще это сказала.

Он наклонился и прикоснулся к моему подбородку. На мгновение заколебался, затем нежно поцеловал меня. Мне это понравилось. Очень понравилось.

Потом он снова завел двигатель и отвез нас к Дому Эмбер, при этом он вел как безумец, обогнав шесть машин и разворошив гравий у входа. И, не смотря на это, я была на удивление расслаблена, как будто мышцы, которые всё время были напряжены, одновременно расслабились. Затем до меня дошло - я просто наслаждалась днем нормальной жизни - никаких видений.

Ричард о чем-то заговорил со мной.

- Хм? - переспросила я.

- Я спросил, как насчет того, чтобы прокатиться верхом завтра, после школы? - повторил он.

- Верхом? Верхом на ком? - спросила я.

Он расхохотался.

- На лошадях, глупая. А ты о чем подумала?

- Вы держите лошадей? - спросила я.

- Ну да, - ответил он. - Так же, как и вы. Боже, Парсонс, ты вообще осматривала здесь всё? Кто-нибудь определенно должен выдать тебе карту и провести тур по твоему собственному дому.

- Ну, ты в этом достаточно хорош, Хэтэуэй, даже если требуется вечность, чтобы заткнуть тебя.

- Нужно же мне как-то отрабатывать свой приход. - Он ухмыльнулся.

- Тебе не нужно извиняться, - сказала я, ухмыляясь в ответ. - У тебя открытое приглашение. Тебе будут рады в любое время.

Я ждала, надеясь на ещё один поцелуй, и он, должно быть, знал это, прежде чем улыбнуться и, перегнувшись через меня, открыть дверцу с моей стороны.

- Твоя мама ждет на крыльце, - сказал он.

- Ох, - покраснев, ответила я. - Ты прав.

Когда я переместилась, чтобы выйти из машины, он сжал мой мизинец своим, как будто в тайном маленьком объятии.

- Увидимся завтра, Парсонс, - пообещал он. И я улыбнулась.

Глава 16

Мама открыла для меня двери.

- Ну и как всё прошло?

Я обнаружила, что мне совершенно неинтересно разбирать события прошедшего дня для моей мамы. Я б предпочла просто проскользнуть мимо неё и проанализировать всё самостоятельно.

- Всё прошло хорошо, - ответила я. - Много ребят сказали, что придут на вечеринку. Мне кажется, что это в основном благодаря Ричарду.

Должно быть, она услышала что-то в моем голосе, когда я произносила его имя - что-то в моем тоне выдало меня.

- Не увлекайся им слишком сильно, - сказала она.

Я думаю, что у меня отвисла челюсть. Это было просто замечательно, не так ли? Сначала она изводит меня по поводу того, что я унизила распрекрасного Ричарда, победив его на регате с Джексоном. А теперь она предупреждает меня, чтобы я не сближалась с ним?

- Мне казалось, что ты хотела, чтобы мне он понравился.

- Нет. Я хотела, чтобы ты понравилась ему. Я хотела заполучить его для вечеринки. Я хотела, чтобы он привел всех своих друзей.

Я не могла поверить своим ушам.

- Это звучит так... так... расчетливо. Не пойми меня неправильно... я не фанатка сенатора, но... Боже, мам, я и подумать не могла, что ты притворяешься, что он тебе нравится.

- Я не притворяюсь. Он мне нравится. Разумеется, он мне нравится. Как он может не нравиться?

- Нет. - Я покачала головой. Она что, играет со мной в слова? - Я имела в виду романтический смысл.

Она посмотрела на меня с искренним удивлением.

- Боже, нет. Я знаю Роберта Хэтэуэя с четырнадцати лет. Я точно знаю, что он за человек. Даже когда я была моложе тебя, я не была настолько глупа, чтобы влюбиться в Роберта.

- Значит, он тебе не нравится. Ты просто хочешь им воспользоваться.

- Знаешь что? Мне не нравится твой тон. - Она подошла и остановилась напротив меня. - Я понимаю, что ты всё ещё ребенок, но тебе пора понять, как существует реальный мир. Ты думаешь, что я какая-нибудь вероломная стерва, которая хочет воспользоваться связями сенатора? Детка, у меня есть для тебя новости: единственная причина того, что сенатор позволяет мне пользоваться его связями та, что ему от меня что-то нужно.

Я просто стояла и трясла головой. В смысле я чувствовала облегчение оттого, что мне не нужно волноваться о своей матери и маячащей перед ней кучей денег, но я всё ещё была потрясена. Мама просто использовала сенатора, использовала его сына и использовала меня. И её это не волновало. Совсем.

- Я ещё не выяснила, что ему нужно, - продолжала она. – Возможно, это что-нибудь простое в виде вклада в кампанию и шанса встретиться со своей богатой избирательницей без особых затрат для него самого. Или он может искать себе... компаньона.

Ладно, это мерзко.

- Или он может быть более амбициозным. Он одинок, я богата и, кажется, что он не слишком рад, когда твой отец находится поблизости. - Она закатила глаза, самую чуточку. - Но для тебя есть ещё кое-что, о чем нужно подумать, Сара, и я говорю это не потому, что хочу быть жестокой. Как ты думаешь, не говорит ли сенатор Ричарду то же самое, что я говорю тебе? «Будь очаровательным. Не испорти для меня всё дело».

Её тон был легким, но нервным и безжалостным.

- Я имею в виду, - продолжала она, - ты симпатичная девушка. Ты не должна верить и половине того, что тебе говорят. Любому парню повезет, если он будет встречаться с тобой. Но ты, правда, думаешь, что такой парень как он, смог проглотить свою гордость и пригласил тебя в свою школу просто потому, что внезапно ему разонравились все окружающие его девушки?

Может быть, она не пыталась быть жестокой. Но в этот момент я просто жаждала протянуть руку и исцарапать её. Я развернулась и вышла из комнаты, не произнеся ни слова.

Пока я поднималась на второй этаж, я вспоминала все те вещи, которые мы с Ричардом делали вместе - экскурсия по дому, бег наперегонки по коридору, плаванье в бухте, поедание сандвичей и брауни. Поцелуи. Его признание в машине. Это всё было... притворством? Просто он был «очаровательным» и помогал отцу добиться какой-нибудь выгоды?

Это было отвратительно. Это было ужасно.

А что делала при этом я? Была «милой» просто потому, что так мне сказала мама?

Я не была. Я знала, что не была. Я не была просто милой. Ричард был идеальным. Ричард был великолепным. Какая девушка не захотела бы быть с ним милой?

И он не была таким, как описала моя мама. Он был смешным и очаровательным. И настоящим. Он не притворялся, что я ему нравлюсь. Или притворялся?

Я ощутила боль в животе, как будто я хотела выбросить что-то, но никогда не смогу. Я вошла в цветочную комнату, закрыла шторы, выключила свет и свернулась клубочком под одеялом.

Меня разбудил Сэмми. В комнате было темно, но я знала, что ещё не слишком поздно. Часы подтвердили, что сейчас было только время ужина.

Я видела сны. Но помнила только обрывки. Я смотрела в зеркало, но не видела своего лица. Голос - может быть, это была Нанга - говорил:

- В зеркале никого нет.

Мольбы Сэмми перемежались с фрагментами в моей голове.

- Разве ты не хочешь есть, Сара? Мы заказали пиццу.

Его голос был таким тоскливым, лишенным надежды, я почти поднялась, чтобы пойти за ним.

Почти. Но внизу была мама.

- Я не так уж голодна сегодня. Слушай, дружок, ты не сделаешь для меня кое-что?

-Угу.

- Но ты должен держать это в секрете.

- Я умею хранить секреты. Я очень хорошо храню секреты.

- Я знаю, что так и есть. Ты замечательно хранишь секреты. Именно поэтому я и прошу тебя.

- Расскажи мне, Сара.

- Мы с Джексоном хотим кое-что исследовать сегодня ночью. Мне кажется, что я знаю, где может находиться тайный проход. И если мы найдем его, я обещаю провести тебя по нему. Но мама не должна знать, что я ушла. Понимаешь?

- Ага.

- Так что я хочу, чтобы ты сказал ей, что у меня очень сильно болит голова и что я уже легла в постель. Затем посмотри с ней телевизор и засни в бабушкиной большой кровати. Понял? Договорились?

Он кивнул мне, сделав большие глаза.

- Договорились.

Я тихонько приготовилась к ночному приключению: куртка с капюшоном, перчатки, ботинки, всё, что я могла придумать, чтобы защититься от пауков. Я подумала, что если я натяну на руки перчатки, засуну штанины в ботинки, спрячу волосы под капюшон толстовки, застегнутой до подбородка, единственным доступным для пауков участком останется кожа на лице. И мне всего лишь потребуется внимательно следить за лицом.

Самое лучшее в доме с огромным количеством лестниц - то, что твоим родителям сложно уследить за тобой. За десять минут до предполагаемой встречи с Джексоном я направилась к оранжерее. Вниз по лестнице, через двор, тихий спуск по каменной лестнице. Когда я проходила мимо окон в задней части галереи, я включила фонарик Сэма. Затем направилась прямо к входу в лабиринт.

Джексон был уже там и ждал меня.

- Я рада, что ты получил мое сообщение, - сказала я. - Спасибо, что пришел.

Он с некоторым удивлением оглядел меня.

- Милый костюмчик.

С небольшим опозданием до меня дошло, что должно быть, я выгляжу как сумасшедшая.

- Всё это из-за пауков, - объяснила я. - Особенно из-за ядовитых пауков.

- Ну, ты сделала всё возможное, - улыбаясь, сказал он. - Просто смотри за своим лицом.

Ну да, буду.

Я увидела, что он захватил набор инструментов, лом, лопату, метлу, и фонарик, больше чем был у Сэма. Он был как чертов бойскаут, подумала я, всегда готов. Жизнь никогда не застанет его врасплох. Но, может быть, человеку приходится стать таким, как он, если он проходит через то, через что пришлось пройти ему.

Я задумалась, изменило ли мое восприятие о нем знание о его состоянии. Или мое отношение к нему. Я надеялась, что нет. Это должно быть неприятно, когда люди всё время обращаются с тобой как со стеклянной фигуркой.

- Что? - спросил он.

- Хм? - ответила я.

- Ты уставилась на меня... странно.

- Прости, - сказала я. - Думала, не забыла ли я что-нибудь.

- Может быть маску пчеловода? Пошли.

Он обменял наши фонарики и положил фонарик Сэма в сумку с инструментами. Затем собрал свои вещи.

- Я могла бы нести что-нибудь, - сказала я.

- Просто неси фонарик.

Я слегка сомневалась насчет нахождения пути к центру лабиринта, но зря. Джексон знал дорогу.

- Есть система - направо, пропустить, направо, налево, пропустить, налево, направо, пропустить. Затем налево, пропустить, налево, направо, пропустить, направо и налево. - Выглядело просто в теории, но на практике... при подъемах лабиринта, поднятии и наклонах площадки - было сложно уследить, где ты находишься. Я хотела повернуть направо тогда, когда нужно было поворачивать налево, иногда я продолжала движение мимо поворота, который я не заметила. Джексон голосом направлял меня, зовя меня, возвращая назад, но после пятого неверного шага он вздохнул.

- Если мы так продолжим, я скоро забуду все нужные повороты. Можешь это понести? - спросил он, передавая мне метлу. Он взял лом и коробку с инструментами в одну руку, в другой взял под локоть мою руку с фонариком, чтобы направлять меня.

Я беспокоилась насчет ощущения его пальцев на моей руке. Я держала его чуть-чуть на расстоянии от своего тела, так чтобы тыльная сторона его руки не прикасалась ко мне. Но он всё равно продолжал касаться моих ребер, когда поворачивал меня влево. Я задумалась, заметил ли он.

Я потеряла всякое ощущение направления, пока мы петляли по лабиринту. Мы начали в западной части, пошли на юг и, может быть, на восток, до того, как сделать пару последних поворотов. Оттуда к центру лабиринта вела прямая дорожка.

Я затаила дыхание.

Маленькая восьмиугольная беседка поблескивала в свете четвертинки луны. Она была построена из мрамора и кованого железа, и вокруг неё кольцом шли две каменные ступеньки. По аккуратной лестнице на внешней стороне можно было подняться на металлическую крышу, опоясанную перилами. Узловатые ветки старой глицинии спускались по всем четырем сторонам, пуская осенне-голые ветки по кованым аркам. Я подумала, что весной здесь должно быть чудесно.

Я поднялась по лестнице, кружащей до самой крыши. Джексон поднимался следом за мной. Осматриваясь, мы остановились у ограждения. Вокруг нас простирался лабиринт и Дом Эмбер темной массой на фоне фиолетового неба маячил вдалеке.

- В мае и июне, - проговорил Джексон, - изгородь цветет мелкими белыми цветами, а глициния создает лавандовый занавес, окутывающий беседку. Между корнями пробиваются нарциссы. Все место кишит пчелами. И миллионом бабочек.

- Это было бы идеальным местом для свадьбы.

Джексон криво улыбнулся и кивнул, соглашаясь, довольный, как мне показалось тем, что я делала такое девчачье замечание. Как будто я была одной из тех дурочек, которые постоянно вырывают картинки из журналов для невест.

- Я предсказываю, - сказал он, поднося руку к своему виску и подражая голосам пророчиц, - однажды здесь пройдет твоя свадьба.

Я фыркнула, чувствуя облегчение, что он превратил всё в шутку.

- Все обстоятельства говорят об обратном, Нострадамус.

- К счастью для тебя, - ответил он, - я не азартный человек.

Всё ещё слегка смущаясь, я снова посмотрела вдаль, на залитое лунным светом пространство. Во мне снова забурлила проснувшаяся злость на маму. Как она может продать это? Как она может забирать это у Сэмми и меня? У нас есть право здесь находиться. Я чувствовала... связь... с этим местом.

Я подняла глаза и представила всех своих предков, стоящих в окнах и смотрящих на меня. Если мама добьется своего, я буду последней, кто помнит о них. Последней, кто слышит эхо их голосов.

Мне показалось, что я уже чувствую потерю. Но что я могла сделать? Нет ничего, что я могла бы сказать, отчего мама изменила бы свое мнение. Если я ей хотя бы намекну о своей связи с Домом Эмбер, это только заставит её убраться отсюда ещё быстрее. Я вспомнила подчеркнутое отвращение в её голосе, когда она произносила слово «шизофреник». Наследственное заболевание.

Я стряхнула с себя эту мысль, как жука.

- Пошли, поищем вход в туннель, - чуть резковато сказала я.

- После тебя, - ответил Джексон, видимо не обидевшийся на мою грубость.

Мы спустились вниз и я всё внимание уделила поставленной задаче. Я обошла вокруг внешней стены беседки, тыча в землю ломиком, чтобы проверить, не скрывается ли под землей крышка люка или закрытая дверь. Но всё казалось прочно скрытым под землей. Джексон терпеливо наблюдал за мной.

- Тебе нужна помощь? - спросил он, слегка возмущаясь.

- Почему бы нам не проверить внутри беседки?

Это была простая, открытая комната с парой предметов садовой мебели и с полом, сделанным из больших квадратов черного и белого мрамора. Ничего скрытого, всё на виду. Джексон нагнулся и осветил фонариком каждый дюйм арлекиновой плитки. Затем присел и проговорил:

- Ты это видела?

- Что? - Я склонилась рядом с ним, пытаясь рассмотреть то, о чем он говорил.

- Раствор между плитками, вот здесь. Цвет отличается от остальных.

Он вытащил швейцарский армейский нож из кармана и повернул лезвие. Затем проткнул цемент между мраморными плитками. Лезвие прошло сквозь него, как через мел.

- Это оно, - в возбуждении сказал он.

Он взял лом. Осторожно он вставил его в рассыпающийся раствор под край плитки. Он вклинил маленький деревянный блок для опоры, затем толкнул планку назад и вниз, пользуясь как рычагом, чтобы поднять мрамор. Песок и куски мягкого раствора посыпались вниз.

- Можешь подержать это? - спросил он, указывая на рычаг. - Чтобы я мог установить контроль над ним?

Я заняла его место. Он подошел к передней части плитки, поднял её и осторожно отложил в сторону.

Мы посветили фонариком в пустоту в полу. Она была заполнена грубыми деревянными досками. Джексон улыбнулся мне.

- Я думаю, что если мы сдвинем другие три плитки, мы сможем организовать для себя люк.

Я ощутила ещё один порыв удовольствия от охоты за сокровищами. Потайная дверь. Место, о котором не знают другие люди. Куда десятилетиями никто не входил, - может быть, никто после Фионы. Есть там алмазы или нет, но разве не здорово исследовать подобное место, полное забытых секретов? Как много людей получают хоть один шанс сделать что-нибудь подобное?

Когда мы вытащили три оставшиеся плиты, мы открыли железные крепления двери. Джексон вытащил бутылочку с маслом из своего набора и обильно смочил петли.

- Откуда ты знал, что нужно взять с собой? - спросила я.

Он пожал плечами.

- Ты сказала «потайная дверь». Кажется очевидным, что может появиться несколько ржавых петель.

Он уперся ногами по обе стороны от двери и стал тянуть за кольцо ручки, напрягаясь так сильно, что вздулись мускулы на его руках. Влажные звуки раздавались вокруг краев; петли скрипели. Джексон потянул сильнее. С окончательным скрипучим звуком передний край приподнялся над мраморной плиткой.

Джексон попятился, поднимая дверь выше. Петли взвизгнули, но сдались. Скрипнув, дверь полностью открылась. Из черной дыры под нами поднималось невидимое облако сырого, спертого воздуха.

- Ладно, я не хотела бы показаться неблагодарной, но... - Пустота плескалась под нами как бассейн с чернилами. Я направила фонарик вниз и внутрь. Луч казался слабым, как будто тьма подавляла его. Я увидела тяжелые деревянные ступеньки, которые выглядели как каменный пол.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒