Маслоу Абрахам Гарольд. 31 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 35Следующая ⇒

и обыденный человеческий эгоизм, его эгоизм требует переопределения на

более высоком уровне. Например, известно, что любящий родитель

получает гораздо большее наслаждение (эгоистичное или неэгоистичное?)

от еды не тогда, когда ест ее сам, а когда видит, с каким аппетитом и

удовольствием ест его ребенок. <Я> такого человека расширилось

настолько, что объемлет собой любимое дитя с его радостями и бедами.

Причиняя боль его ребенку, вы причините боль этому человеку. Понятно,

что его <Я> уже нельзя идентифицировать только с его телом, с его

плотью и кровью. Его психологическое <Я> стало больше его телесного

<Я>.

Как человек включает в свое <Я> любимое дитя, точно так же он объемлет

своим <Я> дорогие для него цели и ценности. Нам известны страстные

Метамотивация

борцы за мир, борцы с расовым беззаконием, с тяжелыми условиями жизни

и нищетой, настолько одержимые своим делом, что для них представляется

естественным отказаться от радостей жизни, от удобств и самой жизни

ради идеи. При этом даже не возникает вопроса, насколько опасность

войны, расовая несправедливость или нищета угрожают их личному, их

телесному благоденствию. Личностное стало для них гораздо большим, чем

их физическое тело. Они борются за справедливость как таковую, за

справедливость для всех, за справедливость как принцип существования.

Любое ущемление справедливости воспринимается таким человеком как

личная угроза, поскольку справедливость инкорпорирована в его <Я>.

Несправедливость становится для него личным оскорблением.

Идентификация <Я> с высшими ценностями всегда в какой-то мере

обозначает слияние с <не-Я>. Но слияние не только с неким абстрактным,

вселенским <не-Я>. Она ведет и к слиянию этого, возвысившегося <Я> с

наиболее высокими частицами <Я> других самоактуализированных людей, к

их взаимному единению.

Можно себе представить и иные последствия подобной инкорпорации высших

ценностей. Например, можно любить справедливость как таковую и можно

любить справедливость в ближнем. Можно получать высшее удовлетворение,

видя, как окружающие вас люди преисполняются пониманием

справедливости, и можно горевать, ощущая, что близкий человек

несправедлив. Наверняка, каждому знакомы эти чувства. Но представьте

себе, что вы постигли высшую правду, справедливость, красоту и

добродетель. Я уверен, что тогда, в каком-то совершенно особом

состоянии отстраненности и объективности, вы возлюбите себя и

восхититесь собой, испытаете нечто вроде здоровой любви к себе, о

которой писал Фромм (36). В рамках нашей культуры, пожалуй, не

оставлено достойного места самоуважению, восхищению собой, нежной

заботе о самом себе, этому чувству, что вы награда самому себе, что вы

хороший, заслуживаете любви и уважения. Так талантливый пианист будет

оберегать свой талант и свои руки как воплощение таланта, как нечто,

что одновременно принадлежит и ему, и всему человечеству. То есть, он

становится хранителем своего <Я>.

Все остальные, не столь развитые люди, похоже, удовлетворяют

посредством работы более низкие, базовые или даже невротические

потребности, они работают, чтобы добиться неких прагматических целей,

или по привычке, или следуя конвенциональным требованиям и т. д. Но

может быть, в данном случае отличие состоит только в мере

представленности тех или иных мотивов. Можно допустить, что все

человеческие индивидуумы в какой-то мере (потенциально)

метамотивированы.

Глядя на самоактуализированного человека, который исполняет вполне

конкретную работу, служит закону, семье, науке, психиатрии, препода-

Теория метамотивации: биологические корни высших ценностей

ванию или искусству, то есть подчиняется конвенциональным требованиям

профессии или призвания, мы не сможем не заметить, что на самом деле

его мотивы к работе более сущностны, более высоки, чем собственно

необходимо, что служба для него лишь средство достижения некой иной,

высшей цели (85,89). Я и сам наблюдал их за работой и задавал им

вопросы. Например, я спрашивал у них, почему им нравится работать

врачом, или что они находят в ведении домашнего хозяйства, или в

общественной работе, или в воспитании ребенка, или в писательском

труде. И, основываясь на их ответах, я готов торжественно заявить, что

они работают ради истины и красоты, во имя добродетели и законности,

во благо порядка и справедливости, в стремлении к совершенству.

Действительно, все сводится к десятку или около того высших ценностей

(или ценностей Бытия) - все сотни и сотни конкретных и очень различных

ответов на мой вопрос о том, чего они хотят, к чему стремятся, что

приносит им удовлетворение, что они ценят, ради чего работают день за

днем и, собственно, почему работают. (Я не беру здесь в расчет низшие

ценности.)

Я не проводил целенаправленных исследований людей, не достигших

самоактуализации, у меня не было контрольной группы, контрольной ad

hoc. По этому вопросу я берусь утверждать, что подавляющая часть

человечества в данном случае представляет собой именно контрольную

группу. В качестве контрольных я пользовался огромным запасом

экспериментальных данных, полученных при обычном статистическом

исследовании отношения к работе людей, не отобранных специально, а

также невротиков, психопатов и людей в пограничных состояниях и т. д.

Оглядев результаты подобных исследований даже самым беглым взглядом,

можно заметить, что отношение этих людей к работе неотрывно от денег,

которые помогают им удовлетворять базовые (а не высшие) потребности,

объясняется привычкой и привыканием, невротическими нуждами, вроде

предубеждения и инерции (нежелание экспериментировать над собственной

жизнью и подвергать ее сомнению), определяется стремлением

соответствовать ожиданиям окружения. Я признаю, что пошел на поводу у

интуиции и здравого смысла, но сомневающиеся в правомерности подобного

подхода могут с легкостью проверить его, подтвердить или опровергнуть.

У меня сложилось впечатление, что между самоактуализированными людьми

и прочим человечеством нет качественного отличия, что невозможно

провести четкую границу между ними. Я исследовал множество

самоактуализированных людей, и каждый из них в большей или меньшей

степени соответствовал моему определению самоактуализации; но мне

представляется верным допущение, что какая-то часть

несамоактуализированных людей, какой-то процент менее здоровых в

психологическом смысле людей до некоторой степени метамотивированы, в

каком-то смысле привержены высшим ценностям. Эта мысль будет выглядеть

менее спорной, если мы представим себе людей, одаренных какими-либо

способностями, или людей, по-

Метамотивация

ставленных в особо благоприятные условия. Я склонен считать, что все

люди до определенной степени метамотивированы*.

<Карьера>, <профессия> или <работа> в обычном понимании этих слов

могут служить для реализации многих потребностей, не говоря уже о

привычке, конвенциональных ожиданиях или стремлении к функциональной

автономности. С их помощью человек может удовлетворять или тщетно

пытаться удовлетворить любую базовую или невротическую потребность,

или все разом. Они могут служить удовлетворению истинных потребностей,

но могут носить защитный характер.

На основании своего <эмпирического> опыта и следуя основным законам

психодинамики, я предполагаю, что в конце концов вернее всего и

полезнее всего счесть, что все это разнообразие привычек, детерминант,

мотивов и метамотивов присуще человеку одновременно и в том или ином

сложном соотношении, которое в совокупности может напоминать тот или

иной тип мотивации или обусловленности. Самые высокоразвитые люди,

которых мы знаем, в большей степени метамотивированы и в меньшей

степени мотивированы базовыми потребностями, чем среднестатистические

или недочеловечные люди.

Я хочу высказать и иное предположение. Речь пойдет о путанице при

определении ценностей и о способности различать высшие и низшие

ценности. Я уже писал (95, гл. 12), что на мой взгляд

самоакгуализированные люди обладают способностью легко и безошибочно

отличать <верное> от <неверного>. Эта способность поднимает их над

основной массой людей, которые не в состоянии отличить <хорошее> от

<плохого>. В данном случае речь идет не только о путанице понятий, но

и о склонности видеть вместо белого черное, о презрении к достойным

(или пытающимся быть таковыми) людям, о ненависти к возвышенному, к

лучшему, к красоте, таланту и т. д.

<Политики и интеллектуалы наскучили мне. Они кажутся мне ненастоящими;

я склонен счесть более настоящими, более интересными людей, которых я

видел во множестве в эти дни: проституток, воров, наркоманов и

прочих>. (Из интервью с Нельсоном Алгреном.)

Именно такую ненависть я называю <встречной оценкой>. Хотя с тем же

успехом ее можно было бы назвать ницшеанским противо-чувствием.

В таком случае любое описание отдельно взятого человека, как и всей

человеческой природы в целом, не может обойтись без упоминания о

высших ценностях, как неотъемлемой части человеческой природы.

* Я настолько уверен в этом, что готов предложить использовать

способности и условия жизни в качестве критериев отбора групп для

исследований метамотивации. Они будут столь же явно показывать

различия, как и критерии, выявленные так называемыми исследованиями

мотивации.

Теория метамотивации: биологические, корни высших ценностей 329

Если мы попытаемся определить самые глубокие, или самые эстетичные,

или наиболее конституционально обоснованные аспекты человеческого <Я>,

если мы возьмемся обсуждать вопросы идентичности и аутентичности, то

очень скоро обнаружим, что общая логика побуждает нас говорить не

только о конституции и темпераменте60, об анатомии, физиологии,

неврологии и эндокринологии человека, о его возможностях или

биологическом стиле, о его базовых инстинктоподобных потребностях, но

и должны будем обратиться к высшим ценностям, тем самым, которые

являются его неотъемлемой частью, его способом существования. (Прошу

понять это мое заявление как прямое отрицание предвзятого

экзистенциализма сартровского типа, в котором человеческое <Я>

выступает как продукт воли.) Высшие ценности, наряду с <низшими>

потребностями, выступают в роли равноправных участников человеческой

природы, необходимой частью определения человека и его сущности. Это

становится очевидным, когда речь заходит о самоактуализированных

личностях. Без высших ценностей невозможно сколько-нибудь полное

определение <человеческого существа>, или <вочеловеченности>, или

<человека>. Конечно, если рассматривать среднестатистического

человека, то мы не сможем отметить очевидного и активного (реального и

действенного) присутствия высших ценностей. И все же мне

представляется, что в потенции они присущи каждому. (Я не исключаю

возможности того, что в будущем будут получены новые данные, которые

вступят в противоречие с моей убежденностью. Да и сейчас я должен

признать правомерность семантических резонов и доводов научной логики,

например вопрос, который вполне можно было бы задать мне уже сейчас:

что, собственно, можно сказать о <самоактуализации> слабоумного

человека?) И все-таки я оставляю за собой право настаивать на этом

заявлении, по крайней мере в отношении некоторой

части человечества.

Исчерпывающее определение самоактуализированной личности невозможно

без упоминания о системе ее ценностей, о ее метамотивах.

XII

Высшие ценности имеют инстинктоподобную природу, то есть человек

нуждается в них, чтобы а) избежать болезни и б) достичь

вочеловеченности или приблизиться к ней. <Болезни>, вызванные

депривацией этих потребностей (метапотребностей), я называю

метапатологиями. Таким образом, высшие ifewtocmu, духовная жизнь и

высшие переживания выступают как полноправные объекты научного

исследования и познания, как

элементы реального.

Я сделал еще один вывод из моих несистематизированных и

неспланированных наблюдений за различиями между самоактуализированными

людьми и населением в целом и хочу предложить его вашему вниманию. Я

уже упоминал об ипстинктоподобии, биологической необходимости базовых

Метамотпивация

потребностей. Я отношу их к инстинктоподобным по многим причинам (95,

гл. 7), но прежде всего потому, что человек нуждается в их

удовлетворении, чтобы избежать болезни и недочеловечности, или, говоря

позитивно, чтобы двигаться вперед и выше к самоактуализации и

вочеловеченности. Я заметил нечто подобное в отношении метамотивации

самоактуализированных людей. Высшие потребности у них проявляют себя

так же, как биологические нужды, то есть требуют своего

удовлетворения, чтобы а) избежать <болезни>, говоря негативно, и б)

для достижения вочеловеченности, говоря позитивно. Поскольку в данном

случае метамотивами являются именно сущностные, высшие ценности Бытия

- либо в чистом виде, либо в сочетании с низшими потребностями - то

можно смело утверждать, что высшие ценности инстинктоподобны по

природе.

<Болезни>, о которых здесь идет речь (вызванные депривацией высших

ценностей, или метапотребностей), новы и практически не описаны с

точки зрения патологии. Можно встретить несколько случайных,

неконкретных описаний таких болезней, например, у Франкла (34), но в

очень общем и приблизительном виде, без классификации, необходимой для

сколько-нибудь научного исследования. Можно встретить упоминания о

чем-то подобном в трудах религиозных деятелей, историков и философов

разных эпох и культур, но они рассматривали это скорее как духовную

или религиозную ущербность, нежели <болезнь> с точки зрения

психиатрии, психологии или биологии, они не говорили о задержках

развития или о недочеловечности. Такие <болезни> в определенном смысле

сродни социологическим и политическим уродствам, <социальным

патологиям> и тому подобным явлениям (Таблица 2) (стр. 331).

Я называю эти <болезни> (может быть, вернее было бы определить их как

вариации <расчеловечивания>) <метапатологиями> и считаю их

последствиями депривации высших ценностей, как общей, так и частной

(см. Таблицы 2 и 3). Воспользовавшись своей классификацией высших

ценностей, экстраполировав и переосмыслив их взаимосвязи, я получил

нечто вроде периодической таблицы болезней (Таблица 3) (стр. 332-333),

в которой перечислены как известные, так и не известные пока

патологии, с которыми человечеству, возможно, предстоит столкнуться в

будущем. Если эти болезни будут открыты и описаны, можно будет

считать, что мои впечатления и гипотезы подтвердились. (Очень многие

из описанных мною метапатологий я обнаружил, смотря телевизор, и

особенно телевизионную рекламу. Именно оттуда я почерпнул такие

патологии, как вульгаризация и тотальное разрушение сущностных

ценностей. Источником подобных данных могут быть самые разнообразные

явления современности.)

К третьей колонке в Таблице 3 советую отнестись с известной

осторожностью. Не стоит воспринимать буквально все помещенное в нее,

скорее там собраны самые предварительные предположения о том, в каком

направлении может пойти ход исследования поднятой проблемы.

Представленные

Теория метамотивации: биологические корни высших ценностей ;

ТАБЛИЦА 2 Общие метапатологий

Отчужденность. Несправедливость. Агедонизм. Утрата вкуса к жизни.

Бессмысленность.

Неспособность радоваться. Безразличие. Скука; тоска.

Утрата ценности и значимости жизни. Экзистенциальный вакуум. Ноогенные

неврозы. философский кризис. Апатия, покорность, фатализм. Тотальное

отсутствие ценностей. Десакрализация жизни. Духовные болезни и

кризисы. <Сухость>, <бесплодность>, банальность.

Аксиологическая депрессия.

Стремление к смерти; отказ от жизни. Смерть незначима. Чувство

бесполезности, ненужности, незначительности. Невозможность добиться

результата.

Безнадежность, апатия, пораженчество, прекращение сопротивления,

капитуляция. Чувство предначертанноеT и обусловленности. Бессилие.

Утрата свободы

воли. Генерализованное сомнение. Стоит ли хоть что-нибудь усилий?

Имеет ли

хоть что-нибудь значение? Отчаяние, страдание. Безрадостность.

Тщетность. Цинизм; неверие ни во что, утрата веры или редуктивное

объяснение всех

высших ценностей. Мета-жалобы.

<Бесцельная> деструктивность, протесты, вандализм. Отчуждение от

старших, от родителей, власти, от любого общества.

Метамотивация

Высшие ценности и частные метапатологии

Высшие ценности Патогенная депривация 1. Правда Нечестность

2. Благость

3. Красота

4. Единство. Цельность

4а. Преодоление дихотомии.

5. Живость.

Приверженность процессу

Уникальность

Совершенство

7а. Необходимость

Зло

Уродство

Хаос. Атомизм, потеря связности

Деление на черное и белое. Утрата градаций, степени. Принуждение к

поляризации. Принуждение к выбору

Омертвление, Схематизация и механизация жизни.

Всеобщее подобие;

единообразие;

взаимозаменяемость

Несовершенство;

небрежность; халтура;

дилетантизм.

Случайность;

нерегулярность;

несущественность

Специфические метапатологии

Неверие; цинизм; скептицизм;

подозрительность

Полный эгоизм. Ненависть;

недоброжелательность;

отвращение. Расчет только

на самого себя и расчетливость.

Нигилизм. Цинизм

Вульгарность. Особенные разновидности несчастья, беспокойство, утрата

вкуса, напряженность, усталость. Мещанство. Банальность

Дезинтеграция; <мир распадается>. Предвзятость

Мышление по образцу <черное или белое>, <или/или>. Восприятие всего

сущего в виде поединка, войны. Низкий синергизм. Упрощенный взгляд на

жизнь

Омертвление. Роботизация. Чувство абсолютной детерминированности

жизни. Утрата эмоций. Скука (?);

утрата вкуса в жизни. Чувственный вакуум.

Утрата самоощущения, чувства индивидуальности. Ощущение своей

заменяемости, безликости, ненужности

Скука (?); безнадежность;

утрата стимула к работе

Хаос; непредсказуемость. Утрата чувства безопасности. Вигильность

Теория метамотивации: биологические корни высших ценностей

ТАБЛИЦА 3

8. Завершенность. Незавершенность Окончательность

9. Справедливость Несправедливость

9а. Порядок

10. Простота

11. Богатство. Понятность. Тотальность

12. Вольность

13. Игривость

14. Самодостаточность

Беззаконие. Хаос. Низвержение власти

Путаница. Сложность.

Несвязность.

Дезинтегрированность

Обедненность. Опрощение

Напряженность

Отсутствие юмора

Случайность;

непреднамеренность;

нерегулярность

Генерализованное чувство незавершенности с персеверацией.

Безнадежность. Отказ от желаний и борьбы. Ощущение бесполезности

усилий

Внутренняя незащищенность;

злость; цинизм; неверие;

беззаконие; законы джунглей;

полный эгоизм

Незащищенность. Подозрительность. Утрата чувства безопасности,

непредсказуемость. Необходимость осторожности, настороженности,

напряжения, охраны

Переусложнение;

замешательство; растерянность, конфликт, утрата ориентации

Депрессия; беспокойство;

утрата интереса к миру

Усталость, перенапряжение, борьба, неуклюжесть, неловкость,

неизящество, напряженность

Мрачность; депрессия;

параноидное отсутствие юмора;

утрата вкуса к жизни. Безрадостность. Утрата способности радоваться

Зависит от человека (?). Остается на его совести

15. Осмысленность Бессмысленность

Утрата смысла. Отчаяние. Бессмысленность жизни

Метамотивация

там частные метапатологии являются скорее фигурами на фоне общей

метапатологии. Единственная конкретная метапатология из тех, что

описаны там, с которой мне довелось столкнуться на практике, стоит

первой в списке (89, гл. 5). Я надеюсь, что эта публикация подтолкнет

исследователей к детальному описанию иных метапатологии. Мне кажется,

что в данном случае может оказаться полезным чтение религиозной

литературы, особенно в мистических традициях. Мне кажется, кое-что

полезное в этом смысле можно было бы почерпнуть, исследовав

<элитарное> искусство, социальные патологии, гомосексуальную

субкультуру, литературу отрицающего (Nay-saying) экзистенциализма

(159). Можно упомянуть также истории болезни, составленные

экзистенциальными психотерапевтами, духовные расстройства,

экзистенциальный вакуум, <сухость> и <скуку> трактатов мистиков,

дихотомизацию. вербализацию и чрезмерное абстрагирование,

атомистическое мировоззрение общих лингвистов, вечную войну

поэтических натур с засильем обыденности, механизацию, роботизацию и

деперсонализацию, тщательно описанные социальными психиатрами,

отчуждение и утрату идентичности, экстрапунитивность, нытье, жалобы и

чувство беспомощности, суицидальные тенденции, религиозные патологии,

о которых говорит Юнг, ноогенные расстройства, на которые указывает

Франкл, характерологические нарушения, о которых толкуют

психоаналитики, - все это безусловно является ценностными нарушениями,

и все они несомненно представляют собой важный источник информации.

В качестве резюме. Если мы согласимся, что все эти нарушения, болезни,

патологии и уродства (вызванные депривацией метапотребностей)

действительно являются антагонистами вочеловеченности, на самом деле

снижают потенциальные возможности человека, если мы сошасимся, что

удовлетворение или исполнение высших потребностей помогает человеку

приблизиться к полному воплощению заложенных в нем возможностей, тогда

станет очевидным, что эти сущностные, главные ценности нужно

рассматривать с той же точки зрения, что и прочие инстинктоподобные

потребности (83, с. 33-47), в одной дискурсивной реальности с базовыми

потребностями и в одной иерархии с ними. Метапотребности, хотя и имеют

некоторые особенности, отличающие их от базовых потребностей, все-таки

требуют равноправного обсуждения и научного изучения наряду с

обсуждением и изучением базовых потребностей организма, например,

потребности в витамине С или в кальции. Познание метапотребностей

лежит под юрисдикцией науки, понятой широко, так же как и под

юрисдикцией теологического, философского и художественного познания.

Такое понимание духовной, или ценностной, жизни придает ей реальность

и конкретность, когда высшее не противопоставляется человеческому и не

отторгается от человека, а становится объектом исследования психологии

и социальных наук, а в будущем, когда удастся выработать

соответствующие подходы, - и объектом исследования для неврологии,

эндокринологии, генетики и биохимии.

Теория метамотивации: биологические корни высших ценностей

XIII

Метапатологии, свойственные богатым и избалованным молодым людям,

развиваются из депривации сущностных ценностей, из <идеализма>,

фрустрированного столкновением с обществом, из разочарования тем, что

окружающие, на их взгляд, озабочены лишь низшими, животными,

материальными потребностями.

Теория метапатологии позволяет выдвинуть следующее легко проверяемое

предположение. Я считаю, что социальные патологии, свойственные

богатым людям (людям, удовлетворившим низшие потребности) - не что

иное как проявление голода по сущностным ценностям. Или несколько

иначе: многие дурные черты богатых, привилегированных, удовлетворивших

свои базовые потребности студентов университетов и колледжей обязаны

своим появлением фрустрации <идеализма>. Таким образом, выдвигаемая

мною гипотеза состоит в том, что поведение обеспеченных молодых людей

может быть обусловлено, с одной стороны, неустанным поиском символа

веры, и злобным разочарованием от безысходности этого поиска - с

другой стороны. (Мне приходилось видеть молодых людей, совершенно

отчаявшихся и опустивших руки, они разуверились в самом существовании

этого идеала,

этих высших ценностей.)

Разумеется, подобным приступам безнадежности, фрустрации

идеалистических порывов во многом способствуют расхожие и ограниченные

теории мотивации. Если не брать в расчет бихевиористскую и

позитивистскую теории мотивации, - я бы назвал их анти-теориями,

потому что они, руководствуясь своего рода отрицанием

психоаналитического толка, отказываются видеть существование проблемы,

-то каким научным знанием могут быть вооружены идеалистически

настроенные юноши и девушки?

Основные теории мотивации, я не говорю уже об официальной науке

девятнадцатого столетия и ортодоксальной академической психологии61,

или ничего не объясняют, или в таком разрезе подают человеческие

мотивы, что я не могу удивляться депрессии и цинизму, свойственным

нашей молодежи. Фрейдисты (если судить по официально принятым в их

среде воззрениям, которых они не так уж строго придерживаются в

терапевтической практике) по-прежнему привержены редукционизму в

отношении любого мало-мальски высокого позыва. В глубинных, самых

естественных человеческих мотивах им видится опасность и пагуба, а

высшим ценностям, высшим добродетелям они отказывают в праве на

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒