Мурата Саяка 2 страница

Сугавара проговаривает слова громко и чётко, будто выстукивая стаккато. Манера её речи – полная противоположность Идзуми, но если их смешать, то нечто среднее звучит в самый раз.

– А у нас с вами вкусы похожи, Фурукура-сан. Ваша сумка мне тоже по вкусу – улыбается Идзуми.

Ну ещё бы они у нас не были похожи, я ведь беру твой стиль за образец. Интересно, получилось ли у меня создать образ приличного человека? Такого, который ходит с соответствующей возрасту сумкой и говорит не слишком назойливым, но и не слишком холодным тоном, поддерживая правильную дистанцию.

– Идзуми-сан, вы вчера были в магазине? Вся лапша на складе разворошена! – кричит Сугавара из раздевалки.

– Была, была. Днём всё было в порядке, а парень из ночной смены снова прогулял, пришлось попросить новенького, Дата, его заменить, – объяснила Идзуми, повернувшись к раздевалке.

– Что, опять сбежал? И именно сейчас, когда у нас и так рук не хватает, даже не верится! Поэтому в магазине такой бардак. Холодильник с напитками почти пустой, а ведь у нас утренний пик! – с хмурым лицом проговорила подошедшая Сугавара, застёгивая униформу на ходу.

– И не говорите, просто кошмар! Директор уже сетует, что придётся ему самому со следующей недели в ночную смену выходить. А то сейчас у нас там один новичок, и всё.

– А из дневной скоро ещё и Иваки уйдёт! Ну дела. Уходишь – так предупреждай заранее, не подставляй других!

Идзуми и Сугавара разговаривают на повышенных тонах, и у меня начинается лёгкая паника. Мне почти незнакомо такое чувство, как «гнев». Я просто думаю: «Люди уходят, нам придётся туго».

Я пытаюсь ухватить выражение лица Сугавары и, вспоминая инструктаж, начинаю копировать движения её лицевых мышц:

– Опять сбежал, во даёт! Как раз когда у нас и так рук не хватает, не могу поверить! – повторяю я слова Сугавары.

Идзуми, снимая часы и кольца, смеётся:

– Ха-ха-ха, ну вы и вскипели, Фурукура-сан! Но правда ваша, действительно не верится.

С самого начала я заметила, сколько радости появляется на лицах Работников, когда они вместе негодуют. Например, разозлил Директор, или кто-то прогулял ночную смену – если объединиться в порыве гнева, то появляется странное чувство радости от озлобленности друг друга.

Я смотрю на выражение лиц Идзуми и Сугавары и успокаиваюсь – какая же я молодец, так натурально сыграть Человека! Интересно, в который раз за годы в Минимаркете меня посетило это чувство?

Идзуми посмотрела на часы и позвала нас:

– Ну что, строимся на утреннее приветствие?

– Хорошо!

Мы выстроились в шеренгу, и собрание началось. Идзуми раскрыла тетрадку с записями, объявляя нам повестку дня:

– Сегодня мы рекомендуем покупателям новые булочки с шоколадом и манго. Не забываем про громкие напоминания. Далее у нас по плану меры по улучшению уборки. Я понимаю, что днём мы все и так заняты, но давайте постараемся держать пол, окна и двери в чистоте. Времени у нас в обрез, поэтому лозунги сегодня опустим. Итак, что мы говорим посетителям?

– Добро пожаловать!

– «Хорошо!»

– Хорошо!

– «Спасибо за покупку!»

– Спасибо за покупку!

Повторив за Идзуми слова приветствия, мы ещё раз проверили свой внешний вид и со словами «Добро пожаловать!» начали по очереди выходить в зал. Вслед за Идзуми и Сугаварой из подсобки я вылетела последней.

– Добро пожаловать! Доброе утро!

Я очень люблю этот момент. Он наполняет меня ощущением особенного времени – утра.

Колокольчик на двери, возвещающий о приходе очередного Посетителя, звучит для меня как церковный колокол. Я открываю дверь – а за ней меня ждёт свет. Ни на минуту не прекращающий движения незыблемый правильный мир внутри наполненной светом коробки. Я верю в этот мир.

Часть3

У меня два выходных, пятница и воскресенье, и по пятницам я иногда навещаю свою подругу, которая вышла замуж и осталось в родном городе.

В школе я старалась больше молчать, поэтому друзей у меня почти не было. Зато, уже начав подрабатывать, я как-то поехала на встречу одноклассников и завела себе подругу из родного города.

– Сколько лет, сколько зим, Фурукура-сан! Как ты изменилась! – радостно поприветствовала меня Михо.

Мы весело обсудили с ней наши одинаковые сумки одного фасона, обменялись адресами электронной почты и решили в следующий раз вместе прогуляться за покупками. С тех пор мы иногда встречаемся, ходим по магазинам и ресторанам.

После замужества Михо купила старый дом на родине и часто собирает у себя друзей. Порой мне бывает неохота ехать к ней, когда на следующий день надо на работу, но Михо – моя единственная точка соприкосновения с миром за пределами Минимаркета и шанс пообщаться со своими ровесницами, «обычными женщинами за тридцать», поэтому чаще всего я не отказываюсь от приглашения. Вот и сегодня мы вчетвером собрались у Михо на торт с чаем. Кроме меня, пришла Юкари с маленьким ребенком и замужняя, но пока бездетная Сацуки.

С Юкари мы давно не встречались, потому что по работе мужа они были в отъезде. Мы ели торт, купленный в молле на станции, и смеялись над Юкари, которая глядела на нас по очереди и всё приговаривала: «Как же я соскучилась!».

– Слушай, Кэйко, а ведь когда мы с тобой в последний раз виделись, я только-только замуж вышла!

– Да-да, мы тогда ещё собрались на барбекю. Сколько же лет прошло? – прощебетала я, смешав голоса Идзуми и Сугавары.

– Что-то в тебе изменилось, Кэйко, – сказала Юкари, услышав мои страстные чирикающие интонации. – Мне кажется, раньше ты разговаривала более естественно. Может, дело ещё и в твоей новой стрижке, но образ у тебя как будто стал совсем другой.

– Правда? А мы с Кэйко видимся часто, может, поэтому я ничего не заметила? – проговорила Михо, склонив набок голову.

Я подумала, что Михо права. Ведь мир, который я впитываю в себя, постоянно обновляется. Уже почти ничего не осталось от воды, которая была в моём теле, когда мы прежде встречались с друзьями – ведь она всё время заменяется новой. Так же постоянно меняются и другие ингредиенты, из которых я состою.

Когда мы встречались с Юкари в последний раз, среди моих коллег было много расслабленных студентов, и, вероятно, моя тогдашняя речь отличалась от сегодняшней.

– Неужели я и правда так изменилась? – рассмеялась я вместо ответа.

– Да и одежда у тебя теперь другая. Раньше ты, вроде, одевалась попроще.

– Точно! Это же юбка из бутика на Омотэсандо? Я такую же примеряла, только другого цвета. Красивая.

– Ага, в последнее время только там и одеваюсь, – смеюсь я в новой для Юкари одежде новым для неё же голосом.

Интересно, к которой из «Кэйко» обращаются мои друзья – новой или прежней? Юкари продолжает смотреть на меня и повторять, как скучала – но по кому именно?

Михо и Сацуки часто встречаются в родном городе, поэтому, наверное, и говорят совершенно одинаково, и выражение лиц у них похожее. Однако больше всего их схожесть бросается в глаза, когда они едят печенье – разламывая его на мелкие кусочки наманикюренными пальцами и поднося ко рту. Я пытаюсь припомнить, всегда ли они были такими, но мои воспоминания размыты. Думаю, их прежние привычки и мелкие жесты тоже улетучились со временем.

– Давайте в следующий раз позовём и остальных! Как раз Юкари вернулась на родину, а как насчет Сихо?

– Отличная идея! – радостно поддержали мы предложение Михо.

– Устроим барбекю с мужьями и детьми – как в прошлый раз!

– Было бы здорово! Да и дети подружатся!

– Да, было бы здорово… – с завистью в голосе произнесла Сацуки.

– А вы не собираетесь заводить детей? – спросила у неё Юкари.

– Собираться-то собираемся, да природа что-то не спешит нам помогать… Уже подумываем обратиться к специалисту.

– Конечно, уже пора, – кивает Михо.

Я перевела взгляд на Сацуки. Она смотрела на мирно спящего ребенка Михо, и мне показалось, будто я слышу, как матки моих подруг поют в унисон.

– Кэйко, а ты пока не замужем?

Юкари перестала кивать и уставилась на меня.

– Пока нет.

– Да ладно? Неужели до сих пор на подработке?!

Я ненадолго призадумалась. К этому времени я уже знала, что – как мне объяснили – в моём возрасте не быть замужем и не иметь постоянной работы не принято. Но мне было неудобно уклоняться от ответа перед подружками, которые всё равно знали правду, и я кивнула: да, так и есть.

После моего ответа по лицу Юкари пробежала тень.

– Просто у меня здоровье не очень, вот я всё и подрабатываю! – поспешно добавила я.

По легенде для друзей, у меня лёгкое хроническое заболевание, которое не позволяет мне работать полный день. А на работе я говорю, что у меня болезненные родители, за которыми надо ухаживать. Обе отговорки сочинила сестра.

Когда мне было 20-25, фрилансеры не были редкостью, поэтому можно было не оправдываться, но постепенно все вокруг устраивались на постоянную работу или выходили замуж – кроме меня.

Окружающие наверняка смутно чувствуют в моих отговорках какой-то подвох – прикрываться слабым здоровьем, работая на ногах по несколько часов каждый день, довольно нелогично.

– Кэйко, а можно задать тебе странный вопрос? Ты это, ну, когда-нибудь любила? – спросила Сацуки полушутя.

– Любила?

– Ну, встречалась с кем-нибудь? Просто мы никогда от тебя ничего такого не слыхали.

– Да, рассказывать особо нечего, – честно ответила я с ходу, и все примолкли.

Переглядываются в легком замешательстве. Ах, ну да! Меня же сестра учила, как нужно отвечать. Надо создать впечатление, что хотя секс у меня и был, до серьёзных отношений дело не дошло, потому что я не понимаю мужчин. Так, интрижка, ничего серьёзного. Она же говорила мне, что если на личные вопросы отвечать расплывчато, то собеседник волен истолковать твои слова, как ему вздумается. А я опять сплоховала.

– Ты знаешь, у меня много друзей гомосексуалистов, так что я всё понимаю. Или ты асексуальна? Так сейчас тоже говорят, – чтобы как-то поправить ситуацию, сказала Михо.

– Да-да-да, сейчас всё больше тех, кому это неинтересно, и среди молодёжи тоже.

– И каминг-аут им сделать трудно, я про таких передачу смотрела!

Я никогда не анализировала свою сексуальность, мне просто как-то не было до этого дела. Сама я при этом не сильно страдала, зато мои подружки продолжали обсуждать, как же мне должно быть горько. Даже если бы меня и терзали муки, то вряд ли они уложились бы в столь примитивные формулировки, но ведь при таких разговорах никто не задумывается особенно глубоко. Мне казалось, что мои друзья пытаются придать моим чувствам такую форму, которая в первую очередь была бы проста и понятна им самим.

Когда в начальной школе я побила мальчика лопаткой, все знакомые взрослые обвинили мою семью в якобы плохой домашней обстановке – без каких-либо на то оснований. Но ведь если предположить, что дома надо мной издеваются, то сразу всё становится на свои места. Причина ясна, как день, люди успокаиваются, уверяются в своей правоте и только что прямым текстом не требуют от меня подтвердить их догадки.

«И почему им всем так не терпится успокоиться?» – раздражённо подумала я и ответила словами, которым меня научила сестра на случай любой неприятной ситуации:

– В общем, здоровье у меня слабое, вот и всё! – повторила я в своё оправдание.

– Ну да, ну да, если какая болезнь, да ещё и хроническая, то всё, конечно, не так-то просто…

– А ведь она у тебя уже давно, ты в целом-то в порядке?

«Поскорей бы вернуться в магазин», – подумала я.

Там важнее всего быть одним из Работников, без всех этих сложностей. Неважно, какого ты пола, возраста или национальности – надев униформу, все превращаются в равных существ, Работников Минимаркета.

Я посмотрела на часы – три пополудни. Скоро снимут кассу, разменяют деньги в банке и начнут расставлять по полкам булки и обеды, которые подвезёт фургон.

Даже вдалеке друг от друга мы с Минимаркетом связаны. Я живо представила себе наполненный светом SmileMart на Хииромати, такой далёкий от меня сейчас, и тихонько погладила свои лежащие на коленях руки с коротко остриженными ногтями, чтобы удобнее было стучать по кассе.

В дни, когда я встаю пораньше, я выхожу на станцию раньше и иду до работы пешком. Чем ближе я подхожу к магазину, тем меньше домов и ресторанов встречается на пути – постепенно пространство заполняют сплошные офисы.

Мне нравится это ощущение, будто мир постепенно вымирает. Всё вокруг выглядит ровно так же, как в тот день, когда я заблудилась в этом районе много лет назад. Ранним утром тут почти не встретишь живых существ, только редкий служащий спешит на работу.

Я каждый раз удивляюсь, когда в наш магазин приходят люди, которые по виду живут за углом – разве в этом районе офисных зданий есть квартиры? Порой я представляю себе, как где-то в этом мире, похожем на сброшенную цикадой оболочку, спят мои Посетители.

К вечеру офисные огни выстраиваются в ряд, и пейзаж меняется. Освещение тут совсем не такое, как в моём районе дешёвых квартир – огни здесь неживые, все светят одинаковым ровным светом.

Прогуливаясь вокруг магазина, Работники собирают важную информацию. К примеру, если ресторан по соседству начнёт продавать обеды на вынос, это отразится на нашей выручке, а если рядом начнётся стройка, у нас прибавится Посетителей. На четвёртый год работы нашего магазина разорился Минимаркет-соперник по соседству, и это был кошмар. Все его покупатели хлынули к нам, обеденный пик никак не заканчивался, и нам пришлось оставаться после смены. Готовых обедов на всех не хватило, и нашему Директору влетело от начальства за недостаточную осведомленность. Чтобы такого не повторилось, теперь я как Работник Минимаркета внимательно наблюдаю окрестности.

Сегодня ничего нового я не заметила, за исключением, может быть, одного строящегося неподалёку здания. Возможно, когда его достроят, у нас появятся новые Посетители. Стараясь не забыть эту информацию, я направилась в магазин, купила сэндвич с чаем и, зайдя в подсобку, обнаружила там Директора, который снова выходил в ночную смену. Обливаясь потом и сгорбившись, он вбивал цифры в компьютер.

– Доброе утро!

– А, Фурукура-сан! Доброе, доброе. Вы и сегодня с утра пораньше!

Этому Директору 30 лет, и обычно он довольно резкий. Но хоть язык у Директора и злой, работает он за двоих. Как я уже говорила, в нашем магазине он Восьмой.

Второй частенько прогуливал, Четвёртый был серьёзным и любил уборку, Шестой был своеобразным, и его невзлюбили – да так, что вечерняя смена в итоге разом уволилась, и нам пришлось несладко. Нынешнего же и Работники приняли, и сам он с таким рвением берётся за дело, что любо-дорого смотреть. Седьмой был ни рыба ни мясо и никак не мог организовать ночную смену, и магазин превратился в бедлам.

«Ладно уж, пускай ругается, с ним хотя бы работать проще», – думала я, глядя на Директора номер 8.

Директор был в магазине все 18 лет. Он видоизменялся – все восемь человек были очень разными – как будто оставаясь единым организмом.

Восьмой Директор говорит так громко, что его всегда слышно в подсобке.

– Кстати, вы сегодня в паре с новичком, Сирахой! Вчера вечером он попрактиковался и сегодня выходит в дневную смену. Присмотрите там за ним!

– Хорошо! – бодро ответила я.

Директор несколько раз кивнул, ни на секунду не переставая стучать по клавиатуре.

– Что бы я без вас делал, Фурукура-сан! Иваки скоро совсем уйдет, так что в дневную смену останетесь только вы, Идзуми, Сугавара да новичок Сираха. А мне, видимо, придётся какое-то время поработать в ночь.

Директор растягивает окончания, точь в точь как Идзуми, хоть и с другой интонацией. Он пришел после Идзуми, так что непонятно, то ли её манера передалась ему, то ли она впитала манеру начальника и стала тянуть слова ещё больше. Размышляя об этом, я кивнула и ответила голосом Сугавары:

– Мы справимся! Поскорей бы кто-нибудь нашёлся!

– Объявление я уже дал и работников ночной смены попросил друзей привести – вдруг кто ищет подработку? Хорошо хоть днём вы работаете пять дней в неделю.

Мне радостно, что в Минимаркете, где постоянно не хватает рабочих рук, можно не беспокоиться о своих способностях. Я не такой замечательный продавец, как Идзуми или Сугавара, зато без прогулов и опозданий прихожу на работу и в этом уж точно никому не уступаю. Потому меня и ценят – как надёжную деталь, которая не подводит.

Тут со стороны двери послышался тихий голос.

– Извините… – или что-то вроде того.

– О, Сираха-сан? Проходите, проходите! Разве я не говорил вам прийти за полчаса до начала смены? Опаздываете!

На голос Директора дверь тихонько приоткрылась, и в подсобку, ссутулившись, вошел долговязый, явно выше 180 см парень, похожий на проволочную вешалку.

Даже его очки смахивали на серебристую проволоку, которая обвилась вокруг лица. Парень был одет, как полагается, в белую футболку и черные штаны, но из-за его чрезмерной худобы одежда неестественно топорщилась на животе.

Я на секунду поразилась его фигуре – кожа да кости, – но тут же собралась и поклонилась.

– Здравствуйте! Меня зовут Фурукура, я работаю в дневную смену. Очень приятно с вами познакомиться!

Насколько я помню, в этот раз я говорила тоном, напоминающим директорский. Лицо Сирахи как будто передёрнулось от моего громкого голоса.

– Ага… – только и вымолвил он в ответ.

– Ну же, Сираха-сан, поздоровайтесь, давайте! Правильное начало – половина успеха, поэтому первым делом отрабатывайте приветствия!

– Ага… Доброе утро… – тихонько пробормотал Сираха.

– Подготовка закончилась, и с сегодняшнего дня вы – полноценный работник дневной смены! Прибираться, стоять за кассой и готовить основной фастфуд я вас научил, но вам ещё многое предстоит запомнить! Это Фурукура-сан, она работает тут с самого открытия магазина, только представьте! Спрашивайте её о чём угодно, учитесь!

– Ага…

– 18 лет, слышите, 18! Удивились, а? То-то же. Она – ваш главный наставник!

– А, да? – с сомнением в голосе произнёс Сираха, глядя на Директора.

Мне показалось, что его и так глубоко посаженные глаза провалились ещё глубже.

Пока я раздумывала, как бы развеять неприятную атмосферу, дверь широко распахнулась, и на пороге появилась Сугавара.

– С добрым утром!

Сугавара зашла в подсобку, взвалив на спину инструмент в чехле, и тут она заметила Сираху:

– О, новенький? С сегодняшнего дня работаем вместе!

Мне кажется, после того, как к нам пришёл Директор №8, голос у Сугавары становится всё громче. Я подумала, что меня это немного раздражает. Тем временем и Сугавара, и Сираха уже полностью подготовились к работе.

– Ну что ж, сегодня, пожалуй, сам проведу утреннее приветствие, – возвестил Директор.

– Итак, начнём с новостей! Во-первых, Сираха-сан прошел обучение и с сегодняшнего дня выходит в дневную смену с девяти до пяти! Сираха-сан, вы уж постарайтесь говорить пободрее! Если что непонятно, спрашивайте вот этих двух! Они у нас тут обе ветераны. И попробуйте сегодня сами постоять за кассой во время обеденного пика, хорошо?

– Ага, хорошо… – кивнул Сираха.

– Идём дальше. Сегодня у нас распродажа сосисок, так что наготовьте их побольше. Цель продаж – сто штук! В прошлый раз мы продали 83, так что в этот раз должны поднапрячься и выполнить норму! Нажарьте впрок! Фурукура-сан, под вашу ответственность!

– Хорошо! – бодро и громко ответила я.

– Итак, что нам важно знать как продавцам? Холодно посетителям или жарко. Сегодня гораздо жарче, чем вчера, поэтому не забываем пополнять холодильник с напитками! Слоганов у нас на сегодня два: «Распродажа сосисок!» и «Новые булочки с шоколадом и манго!»

– Хорошо! – так же резво ответила Сугавара.

– На сегодня это всё. Итак, повторим шесть наших главных фраз и клятву. Мы раскрыли рты и вслед за громкими воскликами Директора начали повторять:

– «Мы клянёмся предоставлять нашим посетителям лучший сервис, чтобы они нас полюбили и всегда приходили только к нам!»

– Мы клянёмся предоставлять нашим посетителям лучший сервис, чтобы они нас полюбили и всегда приходили только к нам!

– «Добро пожаловать!»

– Добро пожаловать!

– «Хорошо!»

– Хорошо!

– «Спасибо!»

– Спасибо!

Три наших голоса слились в один. Я подумала, что под руководством Директора утренние собрания проходят так, как надо, и вдруг услышала тихий голос Сирахи:

– Секта какая-то…

«Так и есть», – машинально ответила я про себя.

С этого момента мы все превращаемся в Работников – особых существ, созданных для Минимаркета. Сираха с этой мыслью, похоже, пока не свыкся. По большей части он просто открывал рот, не издавая ни звука.

– На этом утреннее собрание объявляю закрытым! Итак, в новый день – с новыми силами!

– Да! – хором ответили мы с Сугаварой.

– Если будут вопросы, обращайтесь! – сказала я Сирахе.

– Вопросы? На подработке в минимаркете, вы серьёзно? – захихикал он в ответ.

Сираха смеялся в нос, и я увидела, как в одной из ноздрей у него в такт смешку со звуком надулся сопливый пузырь.

Пока я размышляла о том, что даже под такой «пергаментной» кожей хватает влаги, чтобы образовать плёнку, и ждала, пока этот пузырь лопнет, Сираха поспешно добавил:

– Всё нормально. В целом я всё понял.

– Вы, наверное, уже работали в подобном месте? – спросила Сугавара.

– Кто? Я? Вообще-то нет, – почти неслышно ответил Сираха.

– Тогда вам многому придётся поучиться! Фурукура-сан, для начала приведите-ка полки в надлежащий вид! А я, пожалуй, сегодня посплю,– сказал Директор.

– Хорошо!

– А я пойду за кассу! – на бегу прокричала Сугавара.

Я повела Сираху к полке, где стояли пачки с соком, и, подхватывая интонацию Сугавары, обратилась к нему:

– Итак, в первую очередь расставляем сок! Такие напитки расходятся с утра особенно быстро, поэтому приведите полку в порядок. Сначала передвиньте пачки на передний план, затем убедитесь, что таблички с ценами на месте! За делом не забывайте о приветствиях и наших девизах. Если к полке подойдёт покупатель, немедленно отодвиньтесь и не мешайте ему!

– Понял, понял, – нехотя ответил Сираха и принялся двигать пачки с соком.

– Когда закончите, позовите меня, я объясню, как убираться!

Сираха не отвечал, продолжая молча расставлять напитки.

Постояв какое-то время за кассой и дождавшись конца очереди в утренний пик, я пошла проверить, как дела у Сирахи, однако его нигде не было видно. Напитки стояли как попало, на месте апельсинового сока красовалось молоко.

Сираху я нашла в подсобке, где он с вялым видом листал инструкцию.

– Что случилось? Вам что-то непонятно?

– Да нет, просто инструкция составлена через пень-колоду. Но я уж её поправлю, как надо, тогда компания, думаю, заработает получше, – с видом знатока лениво проговорил Сираха, перелистывая страницы.

– Сираха-сан, а вы ведь так и не закончили с полками, как я вас просила?

– Вообще-то закончил, а что?

Сираха не поднимал глаз от инструкции, поэтому мне пришлось подойти поближе и повысить голос:

– Сираха-сан! Сначала разберитесь с полками, а уже потом изучайте инструкцию. Порядок на полках и приветствия – это основа основ! Если что-то непонятно, я вам помогу!

Я повела оробевшего Сираху обратно к полкам с напитками и показала ему, как красиво и аккуратно расставлять пачки.

– Глядите, напитки должны «смотреть» на покупателя! Дальше, нельзя самовольно ставить пачки куда попало, у каждой – своё место. Вот тут – соки, а здесь – соевое молоко…

– М-да, всё-таки такое занятие не в мужской природе, – тихонько проговорил Сираха. – Вы так не думаете? Еще с эпохи Дзёмон мужчина шёл на охоту, а женщина стерегла очаг и ждала его возвращения, собирала плоды, травы. Так что такая работа подходит только женскому мозгу, он под неё заточен.

– Сираха-сан, 21 век на дворе! Среди нас нет мужчин и женщин, мы все – Работники Минимаркета! Кстати, в подсобке у нас склад, пойдёмте-ка туда вместе и поучимся наводить порядок.

Сняв товар со склада, я объяснила Сирахе, что с ним делать, и поспешила вернуться к своей работе.

Я набрала сосисок и направилась к кассе, когда заметила, что Сугавара, заправлявшая кофеварку, смотрит на меня, нахмурившись.

– Слушайте, наш новенький не странноват ли? Он же только что закончил обучение, то есть сегодня его первый день, так? Ещё и по кассе стучать толком не научился, а уже требует от меня позволить ему оформлять заказы!

– Хм…

Наклонности человека меня интересуют мало, я считаю, что главное – это желание работать. Пока я думала об этом, гладкое, как у младенца, лицо Сугавары расплылось в улыбке:

– Фурукура-сан, а вы ведь совсем не злитесь?

– Что?

– Я говорю, вы – молодец. Лично я не переношу таких людей, нервничаю. А вы хоть порой и сердитесь за компанию со мной или с Идзуми-сан, но сами никогда не жалуетесь первой. Никто даже ни разу не видел, чтоб вы досадовали на бестолкового новичка.

Я вздрогнула от её слов.

«Ты – фальшивка!» – послышалось мне в голосе Сугавары.

В панике я тут же нацепила нужную физиономию:

– Да нет, ну что вы, просто у меня по лицу не видно!

– Вот как… Наверное, если бы вы на меня рассердились, у меня бы был шок! – громко рассмеялась Сугавара.

Стоя перед расслабившейся Сугаварой, я продолжала двигать лицевыми мышцами, тщательно подбирая слова.

Тут я услышала, как кто-то поставил корзину на прилавок, и быстро обернулась – перед кассой стояла наша постоянная покупательница, бабушка с тростью.

– Добро пожаловать! – я резво приступила к сканированию её покупок.

Бабушка прищурилась:

– А ведь здесь ничего не меняется, правда?

– Правда! – ответила я, немного подумав.

Ни Директора, ни Работников, ни одноразовых палочек, ни ложек, ни униформы, ни мелочи, ни молока, ни яиц со штрихкодом, ни пластиковых пакетов, в которых их складывали, – с момента открытия не осталось ничего из этих вещей. То есть, хоть они всё время и в наличии, но постепенно заменяются. Наверное, это есть «неизменное». Раздумывая об этом, я звонко сообщила бабушке, что с нее «390 иен!».

В пятницу у меня выходной, и я еду в Йокогаму навестить сестру, она живёт там в спальном районе.

Сестра поселилась в новостройке возле станции. Её муж работает в энергетической компании и, по словам сестры, обычно возвращается домой на последней электричке.

Квартира у них не такая уж и просторная, зато новая и красивая, уютно обставленная.

– Проходи, сестричка! Ютаро как раз уснул.

Я поздоровалась с сестрой и тихонько прошла в комнату. После рождения племянника в гости к ней я пришла впервые.

– Выматываешься, поди, с ребёнком?

– Устаю, конечно, но уже почти привыкла. Теперь он хотя бы спит по ночам, всё легче.

Последний раз я видела племянника за стеклом роддома, и сейчас передо мной было как будто другое существо – оно раздулось до человеческих очертаний, на голове появилась шевелюра.

Мы с сестрой пили чай с тортом, который я принесла с собой. Я – чёрный, сестра – ройбуш без кофеина.

– Так вкусно! С тех пор, как родился Ютаро, я почти никуда не хожу, уже и забыла, когда ела такое в последний раз.

– Ну, вот и хорошо.

– Когда ты приносишь мне сладости, я всегда вспоминаю, как мы были маленькими, – смущённо рассмеялась сестра.

Я подошла к спящему племяннику и погладила его пальцем по щеке. На ощупь щека была мягкая, как пластиковая грелка с водой. Странное ощущение.

– Смотрю я на Ютаро и думаю, что мы всё-таки животные, – радостно проговорила сестра.

Здоровье у племянника слабое, он часто температурит, и сестре с ним не расслабиться. Она знает, что болезни у детей – дело обычное, но когда у твоего ребёнка жар, любой запаникует.

– А у тебя-то как дела? На работе всё хорошо?

– Да, работаю, стараюсь. Ещё на днях ездила в гости к Михо в родные края.

– Ого, опять? Везёт ей… Ты бы на племянника так часто смотреть приезжала! – смеётся сестра.

Мне кажется нелогичным специально ехать и смотреть именно на этого ребёнка – ведь для меня они с ребёнком Михо выглядят совершенно одинаково.

Впрочем, об этом малыше мне, наверное, следовало бы печься больше? Хотя, по мне, они всё равно что бродячие кошки: даже если между ними и есть небольшие отличия, каждый в отдельности – всего лишь один из представителей подвида Младенец.

– Кстати, Мами! Ты не придумаешь мне легенду получше? В последнее время на меня смотрят косо, когда я оправдываюсь слабым здоровьем…

– Надо подумать… Хотя мне кажется, что история про слабое здоровье и реабилитацию не так уж плоха, просто стой на своём!

– Понимаешь, в чём дело. Стоит людям подумать, что я странная, так они – как им кажется, не странные – пытаются разузнать детали. Мне это порядком надоело, хотелось бы для удобства заготовить какую-нибудь железную отговорку и не вызывать расспросов.

Каждый считает себя вправе бесцеремонно залезть в душу к «странным» людям, чтобы докопаться до причины «странности». Мне это кажется высокомерным, назойливым, да и в просто неприятным. А когда люди переходят все границы, у меня возникает желание долбануть их лопаткой по голове, как тогда в начальной школе, чтобы они наконец умолкли.

Тут я вспомнила, как один раз без задней мысли поделилась своими соображениями с сестрой, а та в ответ затихла и чуть не расплакалась.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒