Глава третья

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 12Следующая ⇒

Глава третья

Элис

— Тебя подвез Раник Мейсон?! — едва не кричит Шарлотта.

К нам оборачиваются несколько студентов в столовой, и я рукой закрываю подруге рот.

— Тише ты.

Медленно убираю ладонь, и глаза Шарлотты загораются.

— Поверить не могу, из всех парней в кампусе… именно Раник?

— Если не сбавишь тон, я выдавлю тебе глаза.

— Ладно, блин, ворчунья, — шепчет она. — Но, Эл, Раник вовсе не милый парень. Он скорее из тех, кто поматросит и бросит. Жизель с тригонометрии сказала, что он сразу же после секса выгнал ее за порог. А на улице была гроза!

— Ужасный тип, — соглашаюсь я, — но шел дождь, и Раник предложил меня подвезти. Значит, что-то хорошее в нем все же есть.

Она с серьезным лицом берет меня за руки.

— Пообещай, что будешь осторожна. Пожалуйста. Раник — последний человек, с которым стоит спать, ясно? До меня доходили кое-какие слухи, и все они скверные. Так что, пожалуйста…

— Я не стану с ним спать, Шарлотта. Я не идиотка, и ты это знаешь.

Она облегченно выдыхает.

— Конечно, знаю. Для идиотки у тебя слишком много медалей математической лиги. Просто иногда ты бываешь немного наивной, вот и все.

Я уже хочу обидеться, но затем вспоминаю, как опростоволосилась вчера в таком элементарном деле, как держание за руки. Я и правда наивная, но это только подстегивает меня учиться больше, лучше, быстрее.

Я перестала посещать занятия Мэтерса. Видеть его не могу. Приду только на экзамен и успешно сдам его, ведь продолжаю заниматься по учебнику самостоятельно. Не хочу находиться с этим человеком в одном помещении. А в освободившееся время пишу Ранику.

На мне сейчас нет трусиков.

Я решила попрактиковать секстинг — услышала о нем от Шарлотты. Погуглив, выяснила, что эта фраза является очень популярной. Раник отвечает спустя пару секунд.

Кто это?

Понятное дело, что подобную фразу ему может отправить куча девчонок, не грех и запутаться в их именах и номерах. Подумываю написать «Элис», но вовремя вспоминаю, что все должно оставаться в секрете.

Твоя студентка. Пытаюсь секстить. Оцени меня.

Он очень быстро набирает ответ.

Раник: ахахах ты серьезно? ноль из десяти. и не пытайся снова. я не буду учить тебя секстингу. это для неполовозрелых малолеток и чертовски тупо

Я: Только посмотри на себя, используешь сложные слова. Кто-то умнее, чем притворяется.

Раник молчит. Перебарываю желание написать ему еще одно сообщение и сажусь за учебу. Занимаюсь и занимаюсь. И наконец спустя час и двадцать две минуты он отвечает.

Раник: сорри встретил друга

Я набираю текст быстрее него.

Я: Я последний человек, перед которым ты должен извиняться.

Раник: черт, эта идеальная грамотность пугает. короче зачем написала?

Я: Прости, если пугаю тебя.

Раник: я последний человек, перед которым ты должна извиняться

Он парирует моими же словами, но я почему-то чувствую не возмущение, а тепло.

Я: Я написала, потому что хочу начать второй урок. Моя соседка на парах, ее не будет еще часа два.

Раник: клево. буду через 10 мин

Я: Я не говорила тебе номер своей комнаты.

Он ничего не отвечает, но спустя несколько минут раздается тихий стук в дверь. Открываю — передо мной стоит Раник в свободной рубашке в клетку и черных джинсах. Его серебряная цепочка на шее и татуировки здорово выделяются на светлой коже. Он ныряет в комнату, и я закрываю за ним дверь.

— Как ты узнал, где я живу? Я тебе этого не говорила, — тут же спрашиваю парня, но ему не до ответа, он слишком занят изучением моей комнаты. Его взгляд скользит по кровати, шкафу и столу.

— Пофлиртовал вчера с вашей комендантшей. Офигеть! — восклицает он. — Никогда не задумывалась, что из-за гиперорганизованности ты похожа на серийного убийцу?

— Я не гиперорганизованная. Такого слова вообще не существует.

— Ты расставила книги по десятичной классификации Дьюи, принцесса.

— Многие так делают.

— Никто так не делает.

Я скрещиваю руки на груди.

— Проехали. И каков следующий урок?

Раник окидывает взглядом мой наряд: джинсы и футболку.

— Можешь переодеться?

— А что не так с моими вещами?

— Ничего, принцесса. Просто надень то, что легко снять. Например, юбку.

Я выгибаю бровь.

— Зачем?

Он ухмыляется, засунув руки в карманы.

— Затем, что мы идем по магазинам.

Когда Раник уходит в машину, я переодеваюсь в скромную черную юбку-карандаш. Будет подозрительно, если нас увидят вместе, поэтому я выжидаю пару минут и только тогда следую за ним. Заметив его «тойоту» у тротуара, быстренько залезаю в салон, и он заводит мотор.

— Можно узнать, куда ты меня везешь?

— Я ведь сказал уже: за покупками.

— Какой точный адрес!

Он смеется.

— Знаешь, с парнями вроде Тео не стоит острить. Это задевает их эго. С такими, как я, — пожалуйста. Это большой плюс для девчонки, так она выглядит дерзкой. Э-э, не в сексуальном плане. Или все-таки да? Черт, я сам себе вырыл яму.

— Я бы кинула тебе веревку, но ты скорее на ней повесишься.

— Ауч, а ты безжалостна.

— Это плохо? Мне сбавить обороты?

— Ага, Тео это точно не понравится, но, блин, когда ты со мной, не заморачивайся. Мне это вроде как нравится.

— Нравится? — вздернув бровь, переспрашиваю я. — Мой сарказм еще никому не нравился.

— Можешь считать меня чокнутым, но я не вру. Это как глоток свежего воздуха. Никаких приторных любезностей, красивой лжи и притворства, будто тебе нравятся люди, которых ты на самом деле ненавидишь. Это отличает тебя от большинства девчонок. — Раник издает короткий смешок и, включив на радио рок, поворачивается ко мне. — Не мешает?

— Нет, я нахожу ужасную какофонию звуков расслабляющей.

— Даже у «Coffins»? Теперь точно притормози, принцесса, твои странные фетиши мы будем изучать как минимум на десятом уроке.

Я закатываю глаза и открываю окно. Его «тойота» древняя, но внутри чисто и аккуратно, а едет она как по маслу. Мне казалось, у него должен быть мотоцикл или что-то такое же незрелое и опасное для жизни. Наконец мы заезжаем на парковку в центре городе, и Раник выскакивает из машины.

— Давай вытаскивай свою королевскую задницу и тащи за мной.

Простонав, я медленно вылезаю на улицу. Перед нами модный белый магазинчик с золотистыми дверьми. Раник открывает для меня одну из них, и мне в нос ударяет тошнотворный запах парфюма и ароматизатора воздуха.

— Думаю, сейчас самое время сообщить, что я ненавижу ходить за покупками, — произношу я, рассматривая ряд туфель на высоких каблуках и съеживаясь от того, какими неудобными они выглядят. — И мне совершенно не идет яркая девчачья одежда.

— Что? — морщится Раник. — Кто тебе сказал эту несусветную чушь?

Моя мама.

Вместо правдивого ответа я пожимаю плечами.

— Один человек.

— Ну, он тебе набрехал, ясно? С такой фигурой ты можешь надевать что угодно и снимать тоже.

Я снова выгибаю бровь, и Раник покашливает.

— Ну, не снимать, как стриптизерша, а… э-э, просто. Ух ты, неловко-то как. — Он смущенно потирает шею. — Язык мой — враг мой. Никогда еще так не лажал. Вообще.

— Может, у тебя микроинсульт? Поехали сделаем томографию мозга.

Он прыскает со смеху.

— Послушай, мы здесь всего ради пары вещей. Это не займет много времени, к тому же тебе не придется платить, так что попробуй получить удовольствие, окей?

— Что? С чего это мне не придется платить? Я хочу заплатить за свои…

— Раник! — К нам спешит грудастая кассирша в черных туфлях на высоких каблуках и тоненькой блузке. — Я та-а-ак рада снова тебя видеть.

— Я тоже, Холли, — улыбается он.

— Судя по всему, вы уже успели переспать, — выдаю я.

Холли заливается краской, а Раник пихает меня локтем в бок, после чего нервно посмеивается.

— Эта очаровательная и вежливая юная леди — Элис, моя, э-э, кузина, и ей нужен базовый набор. Ничего новомодного, но и не бабушкины панталоны.

Холли задумчиво окидывает меня взглядом и хлопает в ладоши.

— Я знаю, что ей подойдет.

Она провожает нас к дальней стойке, на которой красиво и аккуратно разложены носки, бюстгальтеры и трусики. Раник подходит к трусикам.

— Выбирай, принцесса.

Затем он поворачивается к Холли и заводит с ней непринужденную беседу. Я скольжу пальцами по нижнему белью: из мягкого шелка, высококачественного хлопка — не слишком маленькие, но и не такие большие как те, что сейчас на мне. Стринги и тонги смело пропускаю и нахожу пару, похожую на ту, что показывал Раник, только тут полосочки розовые, а бантик чуть больше. Но, увидев ценник, мигом кладу их назад.

— Нашла что-нибудь стоящее? — Раник возвращается ко мне.

— Черта с два я буду платить столько за белье.

— Я ведь сказал уже: ты не платишь. Так что выбери несколько и не переживай о цене.

— Я не позволю тебе платить, это нелепо. Такой суммы хватит на оплату аренды за месяц. Это пустая трата денег.

— Принцесса, — ворчит Раник, — завязывай, у нас уговор. Ты слушаешь меня, выполняешь задания и получаешь своего драгоценного Тео. Вот и второй урок: носи красивое белье и позволяй парням делать тебе приятное.

— Когда мужчина делает что-то хорошее для девушки, то ожидает чего-то взамен, — возражаю я. — Обычно интимной близости. Это наложит на меня обязательства, а я ненавижу чувствовать себя должником.

— Господи, — он втягивает носом воздух, — через какое дерьмо ты прошла, что у тебя сложилось такое мнение о парнях?

— Самое обычное, с которым в жизни сталкивается каждая девушка, — огрызаюсь я. — И ты бы это знал, если бы перестал думать, что весь мир вращается только вокруг тебя.

— Ладно-ладно. — Он миролюбиво выставляет перед собой руки. — Боже, принцесса колючек, я понял. Ты не хочешь, чтобы я тратил на тебя деньги. Хорошо, пусть так. Тогда подожди здесь.

Я снова просматриваю белье и замечаю розовые трусики. По бокам ткань соединяют ленточки, которые можно легко развязать. Это так необычно и пленительно, что во мне пробуждается трепетное волнение. Насколько же я жалкая, если какие-то замысловатые трусики вызывают у меня восторг? Любая нормальная девушка при виде них сказала бы: «Ну да, они милые», но не почувствовала бы ничего особенного. Я на самом деле до ужаса наивная.

Раник вразвалку возвращается ко мне.

— Окей, — говорит он, — выбирай четыре штуки.

— Я же сказала, что…

— Они бесплатные. Выбирай.

— Как это? Что ты имеешь в виду…

Он подцепляет пальцами розовые трусики, которые мне приглянулись.

— Эти симпатичные. Давай еще три.

— Раник…

— Если через пять секунд не выберешь еще, принцесса, то это сделаю я.

Пробегаюсь взглядом по стойке. Как ему удалось выбить их бесплатно? Выбираю дешевые белые, но Раник тут же отбрасывает их обратно, забраковав, и берет зеленые с черными отпечатками кошачьих лапок на заднице.

— Они детские! — возмущаюсь я.

Он пожимает плечами.

— Ты слишком долго думаешь. Пять, четыре, три, два…

Быстро хватаю голубые в горошек, и Раник одобрительно кивает.

— Еще одни. Пять, четыре…

Последними я выбираю черные трусики с белым кружевом по краям и бантиком спереди. Раник оценивающе выгибает бровь и гладит меня по голове, словно семилетнего ребенка.

— Видишь, не так уж и сложно, правда? Давай сваливать.

— Но нам надо заплатить…

— Пока, Холли, — подмигивает ей Раник, и та с улыбкой шлет ему воздушный поцелуй.

Я неуверенно волочусь за ним к машине.

— К твоему сведению, это была кража, а воровство — незаконно. Теперь мы преступники.

— Да не выпрыгивай ты из трусишек. Буквально. — Он смотрит на белье, которое лежит у меня на коленях. — Я просто заключил еще одну сделку с другом, вот и все.

— Но…

— Второй урок пройден! — восклицает он и, заведя машину, трогается с места.

И только когда мы заезжаем в кампус, до меня доходит, что это была за сделка.

— Ты… обменял секс на мое белье!

Ухмыльнувшись, Раник стряхивает пепел с сигареты и выдыхает дым в открытое окно.

— Но ты же не хотела, чтобы я платил за него, верно? Пришлось выкручиваться.

— И теперь ты…

— Вечером трахну Холли, ага.

— И она… заплатит тебе за это?

— Я знаю, как надо обращаться с девушкой, чтобы она сама хотела заплатить. — Его ухмылка становится шире. — И это лишь подтверждает то, что ты выбрала лучшего учителя в этом чертовом мире.

Я смотрю на белье, и внезапно у меня пропадает всякое желание его носить.

— Эй. — Раник останавливается и поворачивается ко мне. — Что не так?

— Для меня секс — это нечто важное и интимное. Огромная область, о которой я мало знаю, но к которой отношусь с бережным уважением. А для тебя это ничего не значит. Ты просто… используешь секс, когда тебе это выгодно. Как инструмент или игрушку. Ты когда-нибудь занимался им по любви? Хоть раз?

Проходит пару секунд, и он пожимает плечами.

— Не-а, эти сопли не для парней вроде меня.

— Звучит печально, — мягко говорю я. — Так, будто ты очень одинок.

Оставшийся путь мы молчим, в тишине заезжаем на парковку кампуса и выходим. В золотисто-зеленых глазах Раника отражается такая ранимость и усталость, будто на него навалилась вся тяжесть мира, но затем он издает смешок и тушит ботинком сигарету. Взгляд снова становится жестким и наполняется привычными озорными огоньками.

— Не трать на меня свою жалость, принцесса. Тебе и без того есть о чем побеспокоиться, не так ли? Например, об учебе или этом парнишке Тео. Сконцентрируйся. Это ведь у тебя получается лучше всего, верно?

— Но…

— Без «но». Примерь вечерком эти трусики и напиши, какие понравятся больше всего. Это твоя домашка.

И на этом он уходит, а я смотрю ему вслед со странным осадком на душе.

Кто такой Раник Мейсон на самом деле?

Вопрос из категории опасных, такие не задают в Университете Маунтфорд, но я все равно делаю это за ужином. Спрашиваю Шарлотту, пока мы в пижамах уплетаем пиццу, и она хмурится.

— Он третьекурсник, это все знают.

— Конечно, но кроме этого? Что еще ты о нем знаешь?

Шарлотта вздергивает плечами.

— Студенческие общества платят ему за то, что он приносит алкоголь на посвящения. Он приходит на каждую вечеринку с друзьями, у которых есть пикапы, чтобы перевозить кеги. Иногда девчонкам из сестринств хочется кокса или травки, в основном второго, тогда они звонят ему, и спустя минут пятнадцать у них на пороге появляется дилер. Вообще-то, в этом плане Раник довольно надежный.

— Откуда он?

— Кажется, из Кентукки. Или из Миссисипи. Короче, откуда-то с юга. Лучше узнать у его однокурсников. Но серьезно, Эл, он не тот, о ком стоит расспрашивать. Люди могут не то подумать.

— Есть другие идеи?

— Ага, — она тычет в меня кусочком пиццы, с которого сосулькой свисает сыр, — держись от него подальше. Лучше скажи, что там с Тео?

У меня внутри все сжимается.

— В последнее время он был немного занят.

— Ага, Грейс Томас. Боже, она такая странная.

Во мне вспыхивает злость.

— А по-моему, она потрясающая.

Шарлотта смущается.

— Ох. Я просто подумала, что раз она пытается окрутить Тео, то ты…

— Оценю твои подколы? Нет. Я считаю ее прекрасным человеком. Вообще-то, я пытаюсь стать похожей на нее. Более открытой и веселой.

Шарлотта указывает на мой хмурый вид.

— Оно и видно, отличная работа, умница-разумница.

После этого подруга уходит в библиотеку делать домашку, и я, доев пиццу, тоже сажусь за стол заниматься. Мне предстоит написать пятнадцатистраничное эссе Раника по психологии. Судя по домашке, которую он мне дал, его основной профиль — детская психология. Что удивительно, ведь он больше похож человека, который ладит с заключенными, а не с детьми.

Заканчиваю его работу и дважды проверяю все факты и ссылки. Убедившись, что эссе безупречно и вышло словно из-под руки Раника, перехожу к своим заданиям. Когда выполняю уже половину домашки по тригонометрии, у меня вибрирует телефон.

Раник: рассказывай, принцесса, какие трусики больше всего понравились

Закатываю глаза и отвечаю ему.

Я: Если бы не знала, что это ты, решила бы, что мне посреди ночи пишет какой-то извращенец.

Раник: ничего себе! я оскорблен. я твой учитель, а не какой-то извращенец. о, погоди, твой учитель и есть извращенец

Мэтерс. Я вздрагиваю, но тут же получаю новое сообщение.

Раник: кстати о нем. слышал ты больше не ходишь на его лекции. молодец. ты помудрей чем я думал

Усмехаюсь.

Я: Помудрей? Ты что, сомневался?

Раник: ха-ха. не, ты умная. это да

Только собираюсь ответить, как приходит еще одно сообщение.

Раник: но мудрость это нечто другое. вот я мудрый, но не умный, догоняешь?

Я: Нет, совсем не догоняю. Ты эксцентричный и ужасно неграмотный, а твои определения расплывчатые и смущающе запутанные.

Раник: знаешь что меня не смутит? если расскажешь какие трусики тебе больше понравились. давай

Потираю лицо руками и напоминаю себе, что делюсь такой личной и слегка непристойной информацией с местным плейбоем ради Тео.

Я: Розовые. С ленточками по бокам.

Раник: ха! так и знал

Я: Знал что именно?

Раник: хоть ты и поздний цветочек, у тебя есть вкус. а теперь контрольный тест: какие по-твоему понравились бы Тео?

Встаю и роюсь в пакете. Может, в горошек? Представляю образ Грейс, какое белье она могла бы носить. Что-то веселое и яркое.

Я: С кошачьими лапками.

Раник: бззззз, неверно

Я: Почему? Я знаю, что они бы понравились Тео. Уверена!

Раник: ну ты отчасти права. лапки это типа мило и невинно ему бы точно зашло

Я: Тогда почему ты сказал, что я ошиблась?

Раник: правильным ответом для любой девушки, которая ищет здоровых отношений, будет: его любимые трусики те, что у меня любимые

Я: Почему?

Раник: потому что достойным парням достаточно того, что их девушка счастлива

Я замираю, уставившись на сообщение, и вскоре получаю следующее.

Раник: но конечно же вы все стараетесь угодить такому парню поэтому скажете что вам нравятся с лапками даже если их ненавидите

Я: Разве в отношениях не это важно? Компромиссы?

Раник: хм. не знаю никогда не был в отношениях. но звучит чертовски скучно

Мое лицо вспыхивает от злости.

Я: Я читала много книг об отношениях авторства ведущих мировых антропологов. Компромисс — это признак зрелой любви. Очень жаль, что такие аспекты взрослых отношений кажутся тебе скучными.

Раник: принцесса, я ничего не знаю об этой фигне. это у вас с Тео будут зрелые отношения или как там, я же просто учу тебя грязным приемчикам. и вот мой совет: если на самом деле хочешь научиться, типа на реальном опыте, то выброси гребаные книги. эту часть жизни нельзя изучить по учебникам

Я: Что угодно можно изучить по учебникам.

Он присылает эмоджи-какашку. Я закатываю глаза, и приходит новое сообщение.

Раник: кстати ты сделала мою домашку?

Я: Да, можешь забрать ее после нашего следующего урока.

Раник: спасибо огромное, а то она мне нужна очень скоро

Возвращаюсь к своему заданию, но мне не дает покоя один вопрос. Поморщившись, пытаюсь сконцентрироваться, но не выходит. В конце концов сдаюсь и пишу Ранику еще одно сообщение:

А какие понравились тебе?

Его ответ приходит в виде звонка. Это до дрожи удивляет меня, но я откашливаюсь и отвечаю:

— Алло?

— Привет, кем бы ты ни была, можешь, черт возьми, оставить нас в покое? — говорит женский голос на другом конце провода. Я сразу же узнаю Холли. — Мы вроде как заняты.

Она бросает трубку, и я в полном шоке еще с минуту слушаю короткие гудки. Как я могла забыть? Он обменял секс на белье, которое сейчас лежит на моей кровати. Злобно смотрю на трусы и ловлю себя на непонимании, почему меня вообще это задевает. Раник принадлежит сам себе, и то, что он сумел получить нечто материальное за секс, лишь доказывает его опыт. Девушки готовы вознаградить его — по сути, заплатить — за секс. А это говорит о том, что я выбрала правильного учителя по искусству соблазнения. Так почему же при мысли об этом у меня во рту появляется привкус горечи? И почему перед глазами стоит выражение его лица в тот момент, когда я сказала, что он одинок?

Несколько часов спустя, когда вся моя домашка уже сделана, я возвращаюсь из душа и вижу два непрочитанных сообщения в телефоне.

извини за это, принцесса, выгнал ее как только смог

От второго сообщения тугой узел смятения в моей груди развязывается, давление уходит и на душе становится легче.

мне тоже понравились розовые

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒