Глава XV. Сознание 42 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 42 из 58Следующая ⇒

человека и природой. Эта связь свидетельствует о наличии лишь относительной, а

не абсолютной (как то было в гносеологическом аспекте) противоположности материи

и сознания.

Актуальная связь природы и сознания (духа) обнаруживается и в тех гипотезах

ученых, в которых содержатся предположения о существовании сознания в космосе в

других звездных системах. Если природа смогла породить сознание в нашей

солнечной системе (а это тоже гипотеза, как и, видимо, конкурирующая с ней

гипотеза занесения на Землю зародышей жизни), то почему бы не признать и

возможность существования сознания, подобного человеческому, в других звездных

мирах в настоящее время?

С точки зрения материализма, принимающего данные наук о природе, материя

неуничтожима не только в количественном, но и в качественном отношении,

поскольку она обладает способностью к порождению любых форм отражения, включая

сознание. "У нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях

остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть

утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-

нибудь истребит на Земле свой высший цвет - мыслящий дух, она должна будет его

снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время" (Маркс К., Энгельс Ф.

Соч. Т. 20. С. 546).

В данном рассуждении констатируется не только актуальная связь природы и

сознания, но и отмечается их потенциальная связь: природа - неорганическая и

органическая - содержит в себе в виде возможности такую высшую ("высшую",

конечно, из известных нам на сегодня) форму психического, каковой является

сознание. Уже в неорганической пророде имеются непосредственно-контактная и

дистантная формы отражения, на основе которых в органической природе формируются

более высокие формы - раздражимость и психика, в наиболее развернутом виде

представленная у высших животных. Все эти формы отражения по отношению к

сознанию выступают как разные формы возможности сознания, т. е. как особого рода

формы его (потенциального) существования.

Диспозиционная связь духа с природой состоит в следующем. Помимо предметного

мира существует мир ценностей (см. главу XII, § 2). Сами по себе в предметном,

природном мире они не существуют. В этом отношении (и только в этом) природа

лишена ценностей. Но природные явления, как и социальные, могут становиться

ценностями в их отношении к человеку, к его интересам, потребностям, целям. Во

взаимодействии с человеком природа раскрывает то, что таится в ней как

предрасположенность, как диспозиционность (о понятии "диспозиция" см. на с.

205). Ценности в данном плане аналогичны "вторичным качествам" - цветности,

звуку и т.п., которые в отличие от собственно предметных качеств являются не

результатом внутренних взаимодействий предметов, а результатом их внешних

взаимодействий. Ценности проявляют себя, т.е. свою сущность, лишь в социуме, при

взаимодействии с чувствующим, переживающим, мыслящим человеком. Только здесь в

них обнаруживается "человеческий смысл" и "человеческая ценность". По отношению

к субъекту как источнику оценивающей или познавательной деятельности такие

ценности есть объект, объективная реальность, а природа предстает как

одухотворенная.

Эту сторону природы русский поэт и мыслитель Ф.И.Тютчев выразил в своих

знаменитых строчках:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Признание аксиологической стороны природы, заключенной в ней диспозиционно и

раскрываемой при взаимодействии с мыслящим и чувствующим человеком, расширяет

философское представление о бытии. Бытие, таким образом, имеет: актуальную,

потенциальную и диспозиционную формы своего существования. Эти формы

взаимосвязаны между собой (диспозиционная форма, например, включает в себя

возможности, хотя потенциальная форма гораздо шире ценностей). Все эти формы

бытия можно выразить теперь понятием "реальность" (или "абсолютная реальность"),

иначе говоря, понятие "бытие", или "материя" трансформируется, конкретизируясь,

в понятие "реальность".

Из изложенных соображений вытекает несколько следствий. Признание потенциального

и актуального бытия сознания в масштабе всей природы приводит к выводу: сознание

вечно. Сознание вечно, как и материя.

Поскольку кроме материи ничего более нет, а материя включает в себя (актуально и

потенциально) сознание, дух, постольку "материя духовна", "материя

одухотворена".

В последнем положении нет никакого пантеизма, как нет и идеализма. Если говорить

об актуальном их соотношении, то материализм - в признании, что существование

природных систем не предполагает с необходимостью наличия сознания; духовное же,

напротив, не существует вне природы, вне материи. Признание первичности природы

и вторичности духа (как сознания) нисколько не противоречит признанию вечности

сознания наряду с вечностью материи и положению о всеобщем характере разделении

бытия на две его формы: природную и духовную. Первое утверждение справедливо во

всех случаях, когда ставится вопрос: что первично - природа или дух? Тем самым

указывается, что вводится ограничение временного характера на соотношение

материи и сознания, показывается недостаточная обоснованность идеалистических

утверждений относительно порождения природы духом. Второе утверждение имеет силу

при включении в представление о бытии момента бесконечности, что само по себе

(признание бесконечности, вечности природы) несовместимо с идеалистическим

взглядом на мир.

Рассмотрение материи в субстанциальном аспекте показывает, что сознание и

генетически, и актуально оказывается материальным. В отличие от

гносеологического аспекта проблемы "сознание и материя" здесь имеется не

отношение причины и следствия, а органа и его функций, материального субстрата и

его свойства. Здесь противоположность сознания и материи не абсолютна (субъект

противостоит объекту, хотя и связан с ним), а относительна, причем в степени,

позволяющей увидеть материальность сознания.

В мире нет ничего, кроме материи (и ее свойств, которые тоже включены в

материю). Материя в онтологическом аспекте есть субстанция, и кроме нее в мире

ничего нет.

Подход к материи через понятие "субстанция" позволяет развернуть ее атрибуты,

модусы и более четко уловить демаркацию с идеалистическим субстанциализмом.

Помимо этого, при таком подходе устанавливается неразрывная связь философско-

онтологического понятия (вернее, аспекта) материи с частнонаучными

представлениями о его структуре, и прежде всего с физическими видами материи -

они даются не столько в противопоставлении друг к другу, сколько в единстве.

Постановка вопроса о материи как субстанции может стимулировать разработку

общенаучных понятий. Невозможно, к примеру, сколько-нибудь полно раскрыть

причинность без обращения к физическим взаимодействиям, понятиям "вещество",

"энергия" и др. Для раскрытия собственно философских понятий ("бытие",

"существование", "реальность" и т.п.) необходимо привлечение понятий, касающихся

всей природы, т.е. ряда наук о природе. Очень важно, например, установить

критерии физического существования, в том числе с целью отграничения

"материального" от теологических феноменов. (Одна из плодотворных попыток

анализа таких критериев содержится в книге: Мостепаненко А. М. "Проблема

существования в физике и космологии. Мировоззренческие и методологические

аспекты." Л., 1987.) В не меньшей степени это касается также связей философии с

психологией, социологией, гуманитарными науками.

Гносеологическая и субстанциальная стороны понятия материи не исключают, а

дополняют друг друга. Представление о материи как об объективной реальности,

существующей вне и независимо от человеческого сознания, не только содержит в

себе момент связи этой реальности с сознанием, свидетельствуя о производности

сознания, но и включает в себя установку на прослеживание разных модификаций

объективной реальности, ведущих к порождению сознания. С другой стороны, в

материи-субстанции заключена противоположность материи "не-сознающей" материи

"сознающей" (в этом ракурсе, кстати, философско-гносеологическое определение

предстает как формулируемое через род и видовое отличие: понятие "сознание" -

это та же объективная реальность, только имеющая дополнительный признак).

Ведущим же, если сопоставлять между собой отмеченные две стороны понятия материи

и если учитывать к тому же учебно-методические цели, является, на наш взгляд,

гносеологический аспект: этот аспект может явиться исходным в освещении всего

философского учения о материи.

Но философско-гносеологический угол зрения не способен охватить все многообразие

понятия материи. Его имплицитный характер ведет к отвлечению от всего остального

и, как показывает опыт, к неопределенности существа понятия материи, к

формальному усвоению исходного определения материи. Имплицитное становится

эксплицитным, т.е. явным и развернутым только при переходе от гносеологической

стороны понятия материи к субстанциальной. Если гносеологическая сторона

является исходной, "начальной", то субстанциальная - базисной, основополагающей.

В этом плане стремление выставить субстанциальное представление о материи как

предпосылку гносеологического ее понимания (что само по себе возможно как прием,

направленный на концентрацию внимания на гносеологическом аспекте) лишено

сколько-нибудь серьезного основания при общефилософском, мировоззренческом

подходе к понятию "материя".

Субстанциальное содержание понятия материи имеет две формы (они уже были

отмечены в главе "Понятие бытия"): "естественно-природную" и "социально-

практическую". Вторая включает в себя не только "техническую реальность", все

результаты практики предыдущих этапов социального развития, но и практику,

развертывающуюся в наши дни.

В философской литературе высказано мнение, что практика есть высшая форма

объективного процесса, которая снимает все предшествующие формы, т. е. содержит

их в себе в преобразованном и подчиненном виде. Конечно, если брать практику со

стороны ее духовного, познавательного, творческого компонента, то несомненно,

что естественно-природная форма материи лишена этого начала. Но выдвинутое

положение не ограничено данным контекстом, а потому невозможно с ним

согласиться.

Во ваимоотношении субъективного и объективного в структуре практики (см. главу

XIX, § 1) определяющим является объективное. Наличие идеального, субъективного в

практике не колеблет того положения, что в своей основе практика есть

материальный процесс, вторичный по отношению к естественно-природной форме

материи. Нет этой формы материи (речь идет о локальных материальных

образованиях) - нет и практики; существование же естественно-природной формы

материи не предполагает обязательного существования социально-практической ее

формы. В этом отношении представляется неприемлемой формула "философии

практики", согласно которой материя не существует вне и независимо от

человеческой практической деятельности.

Субстанциальный подход к материи включает в себя и предметно-практический аспект

субъектно-объектных отношений, и он не отвергает всего ценного, что имеется в

любых концепциях практики. Практика "дает" субъекту природу в том смысле, что

вне практики она не способна раскрыть ему сколько-нибудь полно свою сущность.

Человеческий параметр одухотворяет материю во многих ракурсах, в том числе в

плане ее возможностей. В практике важное значение обретает умение человека

"нащупать" эти возможности, познать их, оценить и использовать. Столь же важно

создание новых возможностей. Создание новых возможностей происходит на основе

возможностей, заключенных в естественно-природной материи.

В практике человек имеет средство для неограниченного преобразования природы в

своих интересах, в интересах человеческой цивилизации. Если исключить

деструктивный, вандалистский тип практики, то практика в целом выступит в

качестве антиэнтропийного процесса, упорядочивающего не только общественную

жизнь, но и более масштабные природные структуры.

В процессе творчества и в практической деятельности человек, наиболее полно

раскрывая свою сущность, становится подобным материи, как бы сливается с нею,

"возвышаясь до нее", и тем самым "снимает" ранее имевшуюся гносеологическую, да

и жизневоззренче-скую абсолютную противоположность "Я" и "не-Я".

Практика залает человеческий угол зрения на природу, накладывает на нее интересы

человека. В практике природное социализируется. Но наряду со "второй"

материальной реальностью и наряду с "вещами для нас" остается бесконечное

множество "вещей в себе", не затронутых еще практикой. Практика всегда будет

ограничена по сравнению с естественно-природной материей. Соотношение "практика

- сознание", как уже отмечалось, не тождественно соотношению "материя -

сознание".

Есть и еще одно соотношение, требующее уточнения: "материальное - идеальное".

Утверждают, что "материальное порождает идеальное, но отнюдь не наоборот". Но

нет ли здесь подмены понятий: "материальное" употребляется в значении "материя",

а "идеальное" - в значении "сознание"?

По нашему мнению, здесь имеет место такое смешение. Материальное не может прямо

и непосредственно порождать идеальное. В самом материальном, как уже отмечалось

(см. главу об идеальном), имеются только возможности, да и при их отражении в

сознании в виде гомоморфных или изоморфных образов имеется только "чистая копия"

уже имеющегося в отражаемом объекте; здесь пока то же - "диспозиционность"

идеального. Последнее порождается только сознанием, только посредством

творчества, в процессе духовно-конструктивной деятельности человека. Идеальное

как модель, проект будущего материального является первичным по отношению к

материализованному продукту практической деятельности. Материальное есть

опредмечен-ное идеальное- Здесь не отношение Ml -> OM1, но Ml -> OM1 -> Т -> ОМ2

-> М2 (Ml - исходный материальный объект; ОМ1 - образ этого объекта; Т -

творчество, в процессе которого конструируется образ - ОМ2).

Целесообразно, как нам кажется, четче разграничивать понятия "материя" и

"материальное", "сознание" и "идеальное".

В последние годы высказано предложение подойти по-новому к содержанию основного

вопроса философии, расширить состав его сторон. Предполагается, в частности,

помимо онтологической и гносеологической сторон выделять в нем социально-

аксиологический аспект.

Это предложение заслуживает того, чтобы его принять. Дело в следующем.

Традиционная для марксистской литературы трактовка основного вопроса философии

восходит к Ф. Энгельсу, к его произведению "Людвиг Фейербах и конец классической

немецкой философии". И оно верно, поскольку в нем отражено основание для

полярности главных мировоззренческих ориентации - материализма и идеализма,

эпистемологического реализма и агностицизма. Оно верно также и в плане генезиса

философской формы мировоззрения, которая конституировалась в качестве рефлексии

над научно-познавательным отношением субъекта к объекту. Но будет упрощением

ограничить основную проблему, или "основной вопрос", философии только

онтологической и гносеологической его сторонами. Для Ф. Энгельса этих двух

сторон, кстати, было достаточно, чтобы научно разобраться в концепции Л.

Фейербаха, да и в ряде других концепций.

Между прочим, основная проблема философского мировоззрения по своей структуре не

должна быть уже основного вопроса мировоззрения (если философия претендует на

то, чтобы быть действительным мировоззрением). Основной же вопрос мировоззрения

- каково отношение человека к миру? Или: каково место человека в мире? Иначе

говоря, фокус мировоззрения составляет система "человек - мир", или что то же

самое, система "дух - природа". Ф. Энгельс, между прочим, писал, что "высший

вопрос всей философии" есть вопрос об отношении "духа к природе". Сама же

система "человек - мир" расчленяется на две субстратные подсистемы (человек и

мир) и четыре подсистемы релятивного типа (онтологическую, гносеологическую,

аксиологическую и праксеологическую). Так что если брать отношения субъектно-

объектного характера и ориентироваться на специфичность, функциональное

предназначение мировоззрения, то, конечно, в составе основного вопроса философии

надо выделять также аксиологический и праксеологический (духовно-практический)

аспекты. При этом гносеологически абсолютная противоположность материи и

сознания снимается онтологической и предметно-практической относительностью этих

противоположностей.

Аналогичное имеется и в аксиологическом аспекте их соотношения. Эмоции,

например, составляющие одну из важнейших структур духовного мира человека и

обеспечивающие его ценностно-оценочное отношение к миру, вовсе не являются по

своему содержанию абсолютно противоположными объекту и материи в целом. "В

эмоциях гносеологическая противоположность субъективного и объективного

исчезает, субъект и объект переживается как нечто единое" (Шингаров Г. X.

"Эмоции и чувства как формы отражения действительности". М., 1971. С. 99).

Таким образом, существует определенный предел противоположности материи и духа.

Забвение этого предела обедняет ту историческую форму материализма, которая

стремится к духовности, ее раскрытию и утверждению в мире.

Такое положение, повторяем, нисколько не отменяет противоположности материализма

и идеализма, но создает более благоприятные условия для их полемики.

В настоящее время сторонникам гуманистического материализма необходимо,

вероятно, скорректировать свой взгляд на проблему противоположения материи и

духа.

Проблема взаимоотношения материи и духа требует новых обсуждений с новых

позиций. Освоение данной проблемы, нацеленное на ассимилирование всего ценного в

нематериалистических концепциях, только начинается.

Материя в своем подлинном субстанциальном аспекте включает в себя человека во

всем его духовном многообразии. Можно даже сказать, что поскольку человек -

часть материи, постольку материя включает в себя и духовность. С этим связано и

общечеловеческое измерение философии, и объяснение того, почему "умный идеализм"

ближе к "умному материализму", чем "глупый материализм".

Понятие "материя" прошло несколько этапов в своем историческом развитии. Первый

этап - этап наглядно-чувственного ее представления. В ранних древнегреческих

философских учениях (Фалеса, Анак-симена, Гераклита и др.) в основу мира

полагались те или иные природные стихии: вода, воздух, огонь и т.п. Все

существующее считалось модификацией этих стихий (а не верно ли, в известном

отношении, что все существующее ныне на Земле, в том числе и человечество,

человек, из огня, если принять, что планета Земля произошла из газово-

раскаленной, огненной туманности?).

Второй этап - этап вещественно-субстратного представления о материи. Материя

отождествлялась с веществом, с атомами, с комплексом их свойств, в том числе

свойством неделимости. Наибольшего развития такое физикалистское (сциентистское)

понимание материи достигло в трудах французских материалистов XVIII столетия

Ламетри, Гельвеция, Гольбаха.

Третий этап - философско-гносеологическое представление о материи.

Сформировавшись в условиях кризиса вещественно-субстратного понимания материи в

начале XX столетия, оно развивалось в русле марксистского мировоззрения в разных

странах и прежде всего в СССР.

Четвертый этап - этап философского субстанциально-аксиологического представления

о материи. Зародившись примерно в середине этого столетия как реакция на

сведение понятия материи лишь к одному ее свойству - "объективной реальности"

(как это утверждалось гносе-ологистами) данное представление увидело в материи

систему многих атрибутов. Истоки такой концепции можно обнаружить еще в

философии Спинозы и потому ее можно было бы квалифицировать как неоспинозизм.

Кстати, у Спинозы материи были присущи такие вечные свойства, как протяженность

и мышление ("мышление", т. е. сознание, вечно). Однако, разнообразие атрибутов,

их трактовка, а главное, аксиологизм современной концепции отличают ее от

спинозизма, хотя глубокая преемственность несомненна.

В конце 20-х годов философ А. Ф. Лосев писал: "Последовательный материалист, а в

особенности диалектический материалист (как не бояшийся выводить любые

категории), должен понять материю лич-ностно, с точки зрения категории

личности... Это вовсе не равносильно олицетворению или одушевлению материи"

("Диалектика мифа" // "Из ранних произведений". М., 1990. С. 508 - 509). Если

усматривать в этом положении постановку вопроса и выявление одного из наиболее

плодотворных путей развития понятия "материя", то можно сказать, что это

положение может стать программным.

А. Ф. Лосев крайне отрицательно относился к сциентистскому и гносеологистскому

представлениям о материи, считая их мертвыми абстракциями. Однако, тот факт, что

на базе физикалистского понимания в течение нескольких столетий развивались

науки о природе, что гносеологистская концепция фактически не исключала

понимания материи как субстанции и на новом уровне взаимоотношений не тормозила

развитие естественных наук, свидетельствует о необходимости несколько иного

подхода ко всем упомянутым выше трактовкам материи.

Все они в "снятом" виде представлены, или должны быть представлены, в

субстанциально-аксиологической концепции материи. Как исторически вторая

зародилась в недрах первой (Демокрит), а исторически третья - в недрах второй

(не случайно гносеологическое определение понятие материи В.И.Ленина составляет

часть определения понятия материи у Гельвеция и Гольбаха), так и современное

понимание материи имеет свои теоретико-познавательные корни в недрах третьей

концепции. По содержанию исторически третья концепция непротиворечиво включается

в последнюю, которая представляет новый синтез. Контуры этого синтеза еще только

намечаются. Какой будет во всей своей многогранности эта новая концепция

материи, в которой материя будет понята "с точки зрения категории личности", -

покажет ближайшее будущее. Главное, что видится уже сейчас - это движение

человеческой мысли к синтезу самых разных стратегий исследования материи.

Сейчас как никогда стало ясно (и в этом один из уроков прошлого): дороги назад

нет.

Глава XXII. Пространство и время

Важнейшими формами бытия являются пространство, время, движение, системность.

Рассмотрим пространство и время. Обсуждение вопроса о сущности пространства и

времени в истории философии распадалось на три группы проблем: 1. Каков

гносеологический статус этих понятий? Являются ли они характеристиками

материального бытия или характеризуют устройство нашего сознания? 2. Каково

отношение пространства и времени к субстанции? 3. Каковы основные свойства

пространства и времени? (Эта проблема оказывалась связанной с развитием

естественнонаучных представлений о пространственно-временных характеристиках

вещей, ее решение в значительной степени обусловливалось решением первых двух

групп проблем).

Вопрос о познавательном статусе категорий пространства и времени решался по-

разному. Одни философы считали пространство и время объективными

характеристиками бытия, другие - чисто субъективными понятиями, характеризующими

наш способ восприятия мира. Были и философы, которые, признавая объективность

пространства, приписывали чисто субъективный статус категории времени, и

наоборот.

Но пространство и время являются столь же объективными характеристиками бытия,

как его материальность и движение.

В истории философии существовали две точки зрения об отношении пространства и

времени к материи. Первую из них можно условно назвать субстанциальной

концепцией. В ней пространство и время трактовали как самостоятельные сущности,

существующие наряду с материей и независимо от нее. Соответственно отношение

между пространством, временем и материей представлялось как отношение между

двумя видами самостоятельных субстанций. Это вело к выводу о независимости

свойств пространства и времени от характера протекающих в них материальных

процессов.

Вторую концепцию можно именовать реляционной (от слова relatio - отношение). Ее

сторонники понимали пространство и время не как самостоятельные сущности, а как

системы отношений, образуемых взаимодействующими материальными объектами. Вне

этой системы взаимодействий пространство и время считались несуществующими. В

этой концепции пространство и время выступали как общие формы координации

материальных объектов и их состояний. Соответственно допускалась и зависимость

свойств пространства и времени от характера взаимодействия материальных систем.

(Подробное изложение существа этих концепций и их анализ см. в работах: Баженов

Л. Б., Морозов К. Е., Слуцкий М. С. "Философия естествознания". М., 1966;

Молчанов Ю. Б. "Проблема синтеза различных концепций времени" // "Синтез

современного научного знания". М., 1973.)

Какой же из этих концепций отдать предпочтение? С точки зрения признания

объективности пространства и времени обе эти концепции равноценны. Если говорить

об их естественнонаучной обоснованности, то в XVII - XIX веках явное

преимущество было на стороне субстанциальной концепции; именно она лежала в

основе ньютоновской механики, принимавшейся в то время за образец точной науки.

В электродинамике в пользу существования абсолютного пространства

свидетельствовала гипотеза светоносного эфира, который заполняет абсолютное

пространство и является носителем электромагнитных волн. Наконец, сильнейшим

свидетельством в пользу субстанциальной концепции пространства был факт

единственности эвклидовой геометрии. Хотя еще в 30-х годах XIX в. Лобачевским

была открыта неэвклидова геометрия, до открытия общей теории относительности,

неэвклидовы геометрии рассматривались как воображаемые математические

конструкции, и им не приписывалось реального физического смысла. Единственной

геометрией, описывающей реальные свойства физического пространства и времени,

⇐ Предыдущая 37 38 39 40 414243 44 45 46 Следующая ⇒