Глава VII Исчезнувшая

Глава VII Исчезнувшая

Вскоре после рассвета в понедельник мы были уже на ногах и готовы к осуществлению планов. Нога Дика уже не так болела, и он мог пройти до Ноккалтекрора пешком, так что Энди повез меня на Нокнакар – мне нужна была его помощь в течение дня для найма работников и организации всего дела. До трактира у подножия холма мы добрались к девяти утра, Энди поставил кобылу и пошел искать людей. Я был уверен, что в этот час на вершине никого не встречу, поэтому пошел прямиком к болоту, захватив с собой карту, нарисованную Сатерлендом. Мне нужно было осмотреться на местности, прежде чем раздавать задания работникам.

Через полчаса ко мне присоединился Энди, который привел пять человек. Это были молодые крепкие парни, явно заинтересованные в работе, и такой состав внушал надежду на успех. Я успел сделать разметку согласно плану Дика, так что мы без отлагательств взялись за воплощение его оригинального замысла.

Мы атаковали холм примерно на двести футов ниже границы болота – там, где пейзаж резко сменялся с обширной и многообразной растительности унылым пространством трясины. Именно здесь Сатерленд надеялся устроить траншею и сток воды из болота. Мы прорыли канал фута четыре шириной в основании, с наклонными стенками и длиной около двадцати футов – причем к концу траншея резко расширялась, как и предписывал Дик в своих инструкциях.

Почва была тяжелой и заполненной камнями среднего размера, вполне подъемными. Мы прикинули, что на полное осуществление замысла с таким количеством людей уйдет не меньше недели усердного труда, учитывая и непредвиденные сложности, и непредсказуемые ситуации, способные замедлить наш прогресс. Мы распределили обязанности: один намечал контуры траншеи, срезая слой почвы на полтора фута в глубину, другие следовали за ним, постепенно вынимая весь объем. Энди уселся на валун и курил трубку, развлекаясь наблюдением за монотонной работой парней. Примерно через час он заскучал и ушел – вероятно, его привлекла местная повозка, заполненная людьми. Она только что прибыла к трактиру по дороге на Карнаклиф и сделала остановку.

Некоторое время процесс шел без сбоев. Все дружно работали, я был спокоен, сосредоточен на деле, тщательно изучал карту и территорию. Когда подошел обеденный час, парни разошлись по домам, и место опустело, а я поспешил на вершину холма. Картина не изменилась с предыдущего дня. Та же протяженность дикого, изрезанного морем берега, те же группки островов в пене прибоя, то же синее небо с массами сияющих облаков – таких светоносных, что не найти нигде за пределами Ирландии. Однако все это показалось мне мрачным и заброшенным, пустынным – ведь ее там не было. Я сел и стал ждать, набравшись терпения. Радости в этом ожидании было немного, прямо скажем, но меня поддерживала надежда и ее спутник – предвкушение. Пейзаж действовал умиротворяющее. А, может, тайная работа ума направляла меня в наилучшую сторону, заставляя всматриваться в упущенные ранее детали ландшафта. Не исключено, что воздействовала на меня и удивительная тишина этого места. Едва ли доносился до меня отчетливый звук – люди разошлись обедать, и голоса их не долетали до вершины. С запада дул легкий бриз, приносивший почти незаметный шорох морских волн. Никаких признаков жизни вокруг я не видел. Вдали под деревьями пасся скот, в тени изгороди тоже стояли домашние животные – некоторые из них забрели по колено в мелкие водоемы. Единственным движущимся объектом, который я заметил, была повозка далеко на дороге – и с каждым мгновением она становилась все меньше и меньше, пока не пропала из виду.

Около часа я сидел в ожидании, и сердце мое томилось от тоски, но она все не приходила. Затем мне показалось, что я слышу шаги. Я замер в волнении, не говоря ни слова, как будто ничего не расслышал. Она шла медленнее прежнего, более твердыми и уверенными шагами. Но все же шла. Вот уже у вершины…

– Ох, ну тута и вид, точняк? – внезапно прозвучало рядом со мной.

Я буквально подпрыгнул, омертвев от шока. Я испытал огромное отвращение, которое выплеснулось наружу в почти истерическом смехе. Передо мной стоял Энди – краснолицый, насмешливый, рыжеволосый, в латаной и полинявшей одежде и пестром, неопределенного цвета плаще. Я уже ожидал привычного подмигивания – по крайней мере, один глаз его был прищурен, словно сама эта гримаса стала его вечной маской.

Он был озадачен моим смехом.

– Вот что за развеселый джинтман! Точняк, вы тута что смешное углядели, – ему тоже хотелось отыскать повод для веселья, но он явно не находил его.

Я решил предоставить ему самостоятельно выпутываться из затруднительного положения. Чем меньше я скажу, тем меньше у него появится поводов для выдумок и насмешек. Энди помолчал, но вскоре продолжил – едва ли он стал бы отступать перед самыми неблагоприятными обстоятельствами.

– Чего же сэр подскакивает, как олень при виде змеи? Вы же не думали, что я тута стрелять по вам начну? Чес-слово, тока горный олень так резво скачет.

– Энди, и откуда такие познания про оленей? Разве они водятся в этой части страны? – я уверенно поменял тему, опираясь на его собственную фразу, и он попался на уловку.

– Чего я про оленей-то знаю? Ну, энто, тута было полно оленей вплоть до самого Вестпорта, все их лорд прикармливал. Да еще вона в прошлом году забредали и чуток тута мне не покрушили, все деревья обгладывали. Пришел один такой в ночи и слопал мою капусту, прям на грядках. Я его скока раз шугал, но он все снова и снова приходил, повадился. Наконец, уже никак не стерпеть мне было, я пошел и пожаловался лорду. А он мне: жуть, как жалко, Энди, что ты пострадал, ну, давай с энтим покончим. А я ему: так а делать-то чего станем, мистер лорд? А он: а я его отдам тебе, Энди, забери его за ущерб! И тута я пошел домой и взял ловчую петлю, натянул промеж деревьев и ночью оленя того словил.

– И что ты с ним сделал, Энди? – поинтересовался я.

– Точняк, сэр, уж я-то нашел, чего сделать! Шкуру снял да съел его! – заявил возница довольным тоном, жестами показав, как снимал шкуру и рубил тушу оленя.

Я искренне надеялся, что Энди наконец успокоится и сосредоточится на чем-то ином, но я плохо знал этого человека. Он, видимо, был прирожденным местным юмористом и не успел закончить одну тему, как поспешил вернуться к прежней, привычной.

– Надеюсь, я вам не помешал, сэр? Знаю, иные джинтманы любят виды разглядывать и ничего не говорить. Слыхал я про одного молодого джинтмана, прям как вы, так вот он тожа на вершину заберется и любуется видами – да так усердно, что к вечеру уже и с симпатичной девицей потолковать не в силах!

– Тебе, очевидно, солгали, Энди! – отрезал я.

– Да точняк! Я-то хорошо слушал, да тока не верю, что мог молодой джинтман бояться девиц – верно дело, просто их не замечал, тока на виды глядел.

– Скажи-ка мне, Энди, и какой идиот поведал тебе такую историю? И даже если ты ее действительно слышал, каким же надо быть дураком, чтобы в нее поверить?

– Да чес-слово, сэр! Я и в словечко-то сам не поверил! Тока пока вас не встретил – не верил! – физиономия у него была самая мрачная и серьезная.

Я вдруг подумал: он ведь из этих краев, и родня его живет на Нокнакар… может быть, он смог бы мне что-то рассказать о прекрасной незнакомке.

– До встречи со мной? Что за ерунда! Я никогда не давал оснований для столь нелепых предположений.

– Ну, уж вы мне поверьте, давали, – запальчиво заявил возница. – Лучшее мне, однако, язык-то придержать. Вам оно не понравится.

Его слова удивили и возмутили меня, так что я твердо решил довести разговор до некоего результата.

– Ты поражаешь меня, Энди. Что я такого сделал? Говори, не бойся.

Он неуверенно потоптался на месте, а потом сказал:

– Ну, сэр, энто насчет бедной мисс Норы.

Это было крайне неуместное и странное, на мой взгляд, заявление, однако я хотел узнать больше.

– Что с ней не так, Энди?

– Так вы, сэр, не желаете и слышать про нее, и едва я помяну ее в разговоре, прям аж сердитесь – а она-то уж самая что ни на есть честнейшая девушка на весь край.

– Дорогой мой Энди, – сказал я мягко, – кажется, я прошлым вечером объяснил тебе, но я бы хотел избежать любого недопонимания. Когда ты бесконечно заговариваешь о ней намеками, ты рискуешь поставить ее в ложное положение и дать начало слухам. Особенно, если ты как будто связываешь ее неясным образом с таким человеком, как я.

– С человеком, как вы? Но почему? Разве она недостаточно хороша для вас? Не хуже любой другой!

– О нет, Энди, я совсем не о том. Я не хочу, чтобы сплетни причинили ей вред.

– Ах вред! Что за вред? Кто такое умыслит?

– Ты не понимаешь! Тебе и в голову не приходит, как такое случается!

– Точняк, не понимаю! Чего за вред ей выйдет? Кто о ней плохо тута подумает? Люди у нас все простые, работящие, и коли девушка добрая, достойная, какой вред ей, коли с молодым симпатичным джинтманом про нее поговорят? Она же не спортится с того? И дурно о ней думать никто тута не станет.

Бесхитростная и искренняя логика Энди заставила меня устыдиться своих подозрений, принадлежащих гораздо более искусственному и фальшивому миру.

– Да тута во всем Коннауте парня не сыскать, который бы не толковал про мисс Нору. Такая уж она хорошая, что аж монахини в Гэлоуэе, где она в школе была, полюбили ее, как никого другого, как свою, а ведь она-то из протестанов.

– Дорогой мой Энди, не кажется ли тебе, что ты слишком давишь на меня? Ты все меня пытаешься в угол загнать и спровоцировать, чтобы я стал откровенничать, в чем-то признался. Но ты возьми в толк: возможно, мисс Нора – ангел во плоти, я охотно готов поверить в это, мне в данном случае довольно твоего слова. Но, прошу, пойми, что я в глаза ее не видел! Ни разу в жизни! Я находился рядом с ней только тогда в темноте, и при всем желании не смог бы ее разглядеть. Во имя здравого смысла, вспомни – ты подхватил ее, когда ей стало плохо, я был около вас, но в кромешной тьме! Как я мог ее увидеть?

– Так вы же сами твердите: мол, вред ей выйдет, коли поминать ее в связи с вами…

– Ох, Энди, я сдаюсь. Тебе совершенно невозможно ничего объяснить. Либо ты не можешь понять, либо я не умею ясно выражаться.

– Я так считаю, сэр, что единственный вред девице от джинтмана, – он положил тяжелую ладонь мне на руку, словно хотел придать весомость своим словам, и теперь он был на самом деле очень серьезен, – коли он негодяй. Вы человек порядочный, так разве ж девушка не может вам доверять?

– Конечно, Энди! Господь сохрани! Я лучше заберусь на самый высокий утес над морем и брошусь вниз, на скалы, или сбегу на необитаемый остров, чем совершу подобную подлость! Нет! Многие мужчины, Энди, слишком легкомысленно относятся к таким вещам, но я не один из них. Я не без греха, и душа моя нуждается в трудах и совершенствовании, но вот в чем не виновен…

Энди удовлетворенно кивнул и заметил:

– Да вот я так и думаю, сэр! – Потом его глаза вновь лукаво сверкнули, а на лице появилось уже знакомое многозначительное выражение. – Бывает и так, что парень дурного не хочет, да тока обещает как бы. Вы, сэр, не забывайте, осторожность тожа нужна с девицами. Да потом иные из них уж такие ловкие – бац, и сцапала.

Внезапный поворот разговора меня несколько озадачил, даже вызвал досаду, поскольку прежде речь шла о моей и только о моей ответственности, а теперь получалось нечто странное. Мне нужно было обдумать его намек, так как готового ответа у меня не было. И я ограничился нейтральным «хм, в самом деле».

– Да, сэр, – кивнул он. – Еще какие хитрющие бывают! Стоит парню второй раз на нее взглянуть, девица сразу просит написать ей письмо, а затем он ей кругом обязан и как будто обещаний надавал.

– Неужели?

– Точняк, сэр! Вот вы, скажем, пишете письмо девушке и начинаете сразу «моя дорогая» или тама «моя милая» – опа! А она вытаскивает закон, зовет советников, и вот вы уже стоите перед судьей по всей форме, а народ потешается, а вы выкладываете кровные денежки… И все будто вы девицу омманом ввели в заблуждение, обещали ей то да се.

– Я понял тебя, Энди, – улыбнулся я. – Полагаю, ты и сам когда-то попал в беду таким образом. Видно, что ты говоришь со знанием дела!

– Ох уж нет, не со мной! Хвала Создателю! Мне-то самому отбиваться не приходилось, и я энтому тока рад. Но вот со стороны-то наблюдал, да и энтим, свидетелем вызывали.

– И в каком деле ты был свидетелем?

– Чес-слово, меня судья зовет и спрашивает про джинтмана: мол, тот положил руку на талию девушке. И советники все тута – ох да ах, – а делов-то, что он учтиво подсадил девицу в экипаж, чтобы не брякнулась.

– Расскажи подробнее, Энди, мне любопытно.

Я не горел желанием узнать подробности истории неведомых людей, но это могло послужить мне предлогом задержаться на вершине холма. Я не сомневался, что в нужный момент смогу быстро избавиться от Энди, послав его с поручением. Главное было – дождаться девушку.

– Ну, там одна девица действовала супротив сквайра Мерфи из Баллинашоулина – а ведь она была всего лишь гувернанткой!

Трудно вообразить всю глубину социальной пропасти, представленной тоном и жестами, использованными Энди для характеристики персонажей его истории. Особенно забавно было наблюдать презрение к «всего лишь гувернантке» со стороны человека, одетого в латанную и линялую рабочую одежду. Основой его костюма было добротное домотканое полотно, но за долгие годы носки они все обросло заплатами.

– И что же вышло из этого дела? – поинтересовался я.

– Как она, значит, рассказала свою сторию, советник сквайра глянул на судью и присяжных, пошептался со сквайром, а потом встал так прямо и заявил: «Милорды и джинтманы, мой клиент готов исполнить долг чести, и коли леди дает свою руку, то он как порядочный человек…» Ну и все такое. И точняк – в воскресенье на четвертую неделю поженились чин-чином, и теперь она раскатывает тута повсюду на карете с запряженными пони, и в саду посиживает, и процветает почище всех местных фермеров. А что до сквайра, так тот нынче твердит: мол, то был отличный день, когда он ее в первый раз увидел, и чего, мол, он таким болваном был, когда артачился и жениться не хотел.

– Какая поучительная история, Энди! Браво! Миссис Мерфи.

– Учительная? А таперича позвольте спросить: чего учительного вы из моей стории узнали?

– Поучительно здесь, Энди, одно: когда встречаешь правильную женщину, не сомневайся и благодари Бога за предоставленный тебе шанс.

Энди хлопнул меня по спине:

– Ур-ра! Дай Господь вам силы! Хороший вы парень, сэр! Прошу прощения, сэр, за вольность. Ну уж так я доволен!

– Принято, Энди. Мне нравится в людях искренность, а ты определенно хороший и душевный человек. Но чем это ты так доволен?

– Да все потому, что вы мне нравитесь. Точняк, за всю жизнь не видал молодого джинтмана такого доброго, как вы. Я-то старик против вас – так позвольте дать вам слово совета: женитесь, как сможете! Говорю вам, сэр, не надо ждать, пока волосы на голове редеть начнут, чтобы сыскать симпатичную девушку, которая полюбит вас самого. Скока людей всю жизнь тока и делают, что деньги ищут да прикупают кучу вещей, от которых им в итоге никакого добра не выходит. Энто все ошибка. Положим, вы женитесь, когда станете старым да лысым, и ноги уже трястись будут, и садиться все поближе к огню станете, в теплый уголок кости погреть, и тока денег будет полно, а вы и не придумаете, чего с ними делать! Не вздумаете же вы, что старость да лысина девиц привлекают? Да вот ни капельки! Вот уж тогда они от вас постараются отделаться побыстрее!

– Энди, ты фактически прочитал проповедь, которую должен выслушать каждый молодой человек! – Мне показалось, что внезапно передо мной распахнулась дверь, и я отважно шагнул в нее. – Отец Всемогущий! Энди, да ты желаешь всем немедленно жениться! Лучше скажи, нет ли в округе хорошей и красивой девушки, что подошла бы такому джентльмену, как я?

– Ого! Да тут хватит девиц, чтобы подстрелить даже крепкого парня!

– Энди, я не обо всех на свете, а именно о хорошей и по-настоящему красивой девушке.

– Ну, сэр, тута как посмотреть. Можа, вы мне сперва скажете, какого рода девушку сочтете красивой?

– Энди, дорогой, существует столько вариантов красоты, что всех и не описать.

– Ну, скажу я вам, что есть тута добрые девицы и красотки, полагаю, я всех в округе видал. Но вы уж подскажите, чего надо, чтобы подстрелить вас наверняка!

– Как я могу сказать это, Энди, если я недостаточно понимаю самого себя? Покажи мне девушку, и я вскоре отвечу, та это или нет.

– Да так у нас год уйдет на розыски! – ухмыльнулся возница.

– Давай, Энди! Главное – начать, а там разберемся. Задавай мне вопросы.

– Ладно, будь по-вашему! Я вам буду называть по две вещи за раз, а вы уж отвечайте, что по вам лучшее будет.

– Договорились.

– Длинная или короткая?

– Лучше высокая. Определенно не коротышка.

– Толстушка или тощенькая?

– Фу-фу, Энди, стыдись! Ты же не о поросенке говоришь.

– Ну, я не умею иначе сказать – по мне, есть толстушки, а есть тощенькие, но если вам не нравится, пусть будет: толстая или тонкая. Так какая?

– Не слишком упитанная, но точно не совсем худая.

Энди воздел руки в притворном ужасе:

– А вот сейчас вы говорите о девице не как о курице?!

– Я имею в виду, – ответил я слегка пристыженный, – что мне бы хотелось найти девушку не слишком полную, но и не совсем худощавую. Так лучше?

– Так, идем дальше: светлая или темная?

– Безусловно, темная.

– Темная, точняк, сэр. А глаза какие?

– О! Глаза темные, как морская глубина!

– Мой бог! Вот удумают же! Странноватые глаза должны быть у вашей девицы! То есть черные должны быть тока волосы? А остальное так посветлее, что ли?

– Я же не прошу найти мне негритянку, Энди!

Он расхохотался:

– Ох, веселый же вы джинтман! Стало быть, девушка должна быть достаточно темная, но тока не совсем чтобы негритянка. Слава богу, но сам-то я живьем ни одной негритянки не видал, полагаю, у нас тута их и не бывало. Храни Бог всех своих созданий! Но коли не совсем негритянка, наскока темную искать-то будем?

– Ну, я не говорю о совсем смуглянке, достаточно, чтобы она была брюнеткой.

– Бру-нет-ка… Странные штуки люди говорят. Никогда прежде такого про женщину не слыхал.

Я постарался объяснить ему значение этого слова. Казалось, он понял, так как кивнул и сказал лишь: «Хорошо, очень хорошо», а затем продолжил расспросы.

– И как она одета? – этот вопрос был задан самым ехидным тоном.

– Просто! Одежда не особенно… ее легко сменить. Что до меня, я готов полюбить девушку в том платье, которое здесь принято носить, красота не в красном наряде, а в ней самой.

– Точняк, – кивнул Энди, а затем, словно перебирая список, стал загибать пальцы и перечислять: – Высокая, темная девушка, красотка, но не негритянка, в красном платье, и глаза такие странные! Вот именно такая девица вам нужна, чтобы запасть на нее?

– Ну, все по отдельности так и есть, как ты перечислил, Энди. Все точно. Но надо сказать, я никогда в жизни не встречал человека, способного настолько уничтожить романтику и превратить очарование прекрасной девушки в нечто столь унылое и безрадостное.

– Чарование? Все будет в порядке! Я всего лишь запомнил то, что вы мне наговорили. Значит, такая девушка, можа, вас подстрелит?

– Да, Энди! Полагаю, что так, – я выдержал паузу, ожидая его комментариев, но он молчал, так что снова заговорил я: – Ну, и что скажешь?

Он пристально взглянул на меня, а затем ответил медленно и веско:

– Ну, тогда я могу сразу сказать вам, сэр. Нету такой девицы на всем Нокнакаре! – он улыбался с откровенным торжеством.

– Ты ошибаешься, Энди. Я видел такую девушку не далее, как вчера, – здесь, на вершине холма, в точности, где сейчас мы с тобой сидим.

Энди подскочил на месте, словно обнаружил внезапно, что уселся на муравейник. Он испуганно огляделся, но я видел, что он в очередной раз притворяется.

– Слава богу! – воскликнул он. – Но, можа, то была одна из волшебного народца, который еще зовут пикси! Скока раз говорили, что видали их тута на холме. Тока не говорите ничего никому, сэр! Энто тока раззадорит и доведет их до безумия. Послушайте совет старика, не ходит сюда больше! Энто место для вас опасно. Хотите славную девицу сыскать – ступайте на Шлинанаэр да лучшее гляньте на мисс Нору при свете дня.

– О, снова ты со своей мисс Норой! – воскликнул я. – Хватит уже! Что ты забрал в голову эту мисс Нору? Может, ты сам в нее влюбился?

Энди пробормотал нечто невнятное, а потом добавил ворчливо, но так, чтобы я слышал:

– Ну, точняк, как и все парни тута, а кто нет-то…

Я посмотрел на часы и обнаружил, что уже три часа, так что пора избавиться от Энди и остаться на вершине в одиночестве.

– Прошу, спустись к тем людям, которые работают у болота, скажи, что я скоро приду, чтобы оценить их работу, так как мистер Сатерленд будет ждать информацию о результатах.

Энди ушел. Но сперва он, как обычно, отпустил замечание:

– Скажите, мистер Арт, – меня слегка поразило новое обращение, которое он себе позволил, вероятно, включив меня в часть своего круга, – а вам не сдается, что мистер Дик, – еще один сюрприз, – положил глаз на мисс Нору? – а вот это уже был настоящий шок. – Я подмечал, что он раз-другой так особо на нее глянул, будто бы прям проглотить ее готов; но тока в этом мало толку, ведь она-то на него и разочка не глянула. Ничего удивительного! Он же помогает врагу ее отца, который их обобрал!

Я не мог ответить на вопрос Энди, не предав друга и не разоткровенничавшись сверх меры о чувствах Дика. Это был его, а не мой секрет. Однако меня возмутило толкование его работы на Мердока, а потому я отозвался горячим протестом:

– Следует всем говорить, что Дик Сатерленд ни в каких делах Мердока – ни добрых, ни дурных, ни больших, ни малых – не участвует. И нечего связывать его с презренным негодяем, как будто он его слуга, или товарищ, или просто идиот! Это ложь! Дик – ученый, и он заключил договор на проведение исследования по заказу Мердока на том болоте. Вот и все!

Энди отреагировал совсем тихим голосом – я не был уверен, что слова эти обращены ко мне, так что предпочел проигнорировать их:

– Все болота перемешались так, что уже и не разобраться. Вот еще одно выискалось. Мистер Дик нанялся присматривать за болотом. Так и бродит вокруг него, не сводя глаз. И сам не знает, на какое болото смотреть. Какого рода болот тута не сыскать! Странные времена, не то что прежде!

Бормоча себе под нос, Энди побрел вниз по склону, и вскоре его появление там произвело желаемый эффект: если до того работники усердно трудились, с его появлением они замерли, опершись на лопаты, и заслушались, а он пустился в долгий рассказ. Содержание я расслышать не мог, но до меня доносились периодические взрывы смеха.

Возможно, я сумел бы разделить их веселье, но настроение мое не располагало к шуткам. Девушка до сих пор не появилась на вершине, хотя время было не раннее. Я огляделся, но никаких следов ее приближения не было заметно. Я ждал и ждал, а время медленно летело на свинцовых крыльях. Послеполуденное солнце яростно обжигало открытую поляну. А я не сводил глаз с той стороны холма, куда убегала девушка в предыдущие дни, а надежда медленно умирала внутри меня.

Когда пробило шесть, шансов увидеть незнакомку не осталось. Я печально спустился с вершины, осмотрел произведенные работы, продвигавшиеся согласно плану Дика, а потом отправился в трактир, у которого Энди уже запряг кобылу и теперь поправлял упряжь. Я постарался придать себе бодрый вид, чтобы не привлекать внимание слишком шустрого возницы к тому, насколько я огорчен. Однако я не мог пропустить мимо ушей замечание пожилой женщины, прошептавшей Энди, когда я уже сел в экипаж:

– Ох, что-то нехорошо с молодым джинтманом. По мне, так он слишком долго бродил по той горе и заплутал в кругах травы. Его, поди, заморочили пикси!

В ответ Энди воскликнул громко и нарочито весело:

– Эй ты, кобылка, старый мешок с зерном, а ну-ка покажи, как славно отдохнула! А то больше не жди, что оставлю тебя прохлаждаться у подножия, – затем он обернулся ко мне: – Что-то не видно, чтобы кто-то ходил к вам на гору – ни человека, ни коня не видал.

Я не ответил, и мы двинулись дальше в молчании в сторону Карнаклифа, где Дик с нетерпением ожидал моего возвращения, чтобы за ужином обсудить наши дела.

Я с удовлетворением обнаружил, что он полон энтузиазма и жаждет расспросить меня про работы. Это избавляло от размышлений о другом предмете – гораздо более трудном. К счастью, я смог дать подробный отчет, а прогресс работ превзошел его ожидания. Я был уверен, что у Дика сегодня не будет повода для огорчений, однако его бодрость сохранилась лишь до поры, когда тема болота на Нокнакаре была исчерпана. После чего я спросил, как прошел его день на Шлинанаэр.

– Все в порядке, слава богу! – ответил он. – Работа почти закончена. Сегодня мы прошли почти всю территорию, но отметили лишь один сигнал, свидетельствующий о присутствии металла в трясине. Буквально на краю у нынешних владений Джойса – практически на самой границе с нашими. Но Мердок, чертов негодяй! – Дик был ужасно сердит и не заметил, как употребил определение «наши» о владениях Мердока.

– И что из этого выйдет? – поинтересовался я.

– Ничего! Теперь он знает, что металл там есть, и меня даже близко не подпустит. Надеюсь, что вскоре он набросится на меня с руганью, чтобы избавиться от меня, – он наверняка попытается сам все выудить из болота. Жду с нетерпением, когда он меня выставит! Надеюсь, долго не придется. Я неделями мечтаю об окончании договора. Тогда, наверное, она мне поверит, – он осекся.

– Ты видел ее сегодня, Дик!

– Как ты узнал?

– Потому что ты выглядишь счастливым, старик!

– Да, я ее видел, но буквально мгновение. В середине дня она показалась у нового дома, но меня не заметила, – он погрустнел, а потом встрепенулся: – а ты? Ты видел свою девушку?

– Нет, Дик, она не пришла. Как ты догадался?

– Я тоже умею читать по лицам, а когда ты только вошел, все было ясно.

Мы посидели молча, курили, смотрели в стороны. Тишину нарушил Энди, как всегда исполненный энергии.

– Полагаю, мистер Арт, завтра все как нынче – разве что вы захотите, чтобы я вас с мистером Диком отвез на Шлинанаэр – знаете то место, сэр, где мисс Нора живет! – он ухмыльнулся и ушел, не дождавшись от нас ответа.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒