Живые буквы. Поэт и революция. Солдат и Лорка

Живые буквы

Прежде чем стихи
стали классикой,
Чьими-то они
были жизнями.
Чемпионом кто-то был
по гимнастике,
Кто-то торговал
хной и джинсами.

Кто-то сыном был,
кто-то – дочкою.
Время съело их.
Но, поверьте мне,
Стали буквами они,
стали строчками –
Вот такая разновидность
бессмертия.

***
Мне казалось – чем больше стихов,
Тем добрее становятся люди.
Тем свободней душа от грехов,
И не вязнут желания в блуде.

Но пока я купался в мечтах
И слагал бесполезные строчки,
Кто-то вырастил злобу и страх,
Кто-то бить стал в лицо и по почкам.

Взяв дубину, топор и кастет,
Человек с человеком сшибся...

Неужели, мой бог, я ошибся
И спасенья в поэзии нет?

Поэт и революция

До:

Граждане, милые, что же творится?!

Всюду сереют убогие лица.

Робкие взгляды, дрожащие души –

Рабский ошейник вам шею не душит?

Эй, поднимайтесь же, сонные слизни,

Пусть засияют борьбой ваши жизни!

Будьте как солнце, в зените палящее!

Будьте как трубы, как пушки палящие!

Будьте хмельными свободными скифами!

Будьте легендой, овеянной мифами!

Станьте хоть чем-нибудь: сложным, простым –

Только не прахом! Не словом пустым!

Смейте, дерзайте, страстью пылайте,

Силу вселенной в себе познавайте!

Диких восторгов прорвите плотину,

Смойте сердец ваших ржавую тину!

Пусть пьяным боцманом небо взревёт:

"К чёрту швартовые! Полный вперёд!".

После:

– Господи, усмири этих безумцев!

Солдат и Лорка

– Сегодня ночью, на задворках,
Я расстрелял Гарсию Лорку.

Плохой, скажу вам, был поэт.
С трудом прочёл его сонет

И вам признаюсь, не тая,

В нём ничего не понял я.
К чему все эти слёзы, стоны?
Стране нужны солдат вагоны!

Хотя, возможно, я не прав.
Зато я смел, красив и брав!
Целую девушек в уста,
Щиплю за мягкие места,
И пусть стихов я не пишу,
Зато я пью, живу, дышу…

Так, рассуждая в кабаке,
Солдат с винтовкою в руке
Мадерой совесть заливал.
А через день – на фронт попал.
И в первом же бою пропал.

Но всё же смог понять он Лорку,
Когда в крови лежал под горкой.
А тот – пришёл, пропел свой стих.
Солдат заплакал и… затих.

Любой поэта понимает,

Как только смерть приобнимает.