Эхо вдохновений. Книга третья. Будни ироничного человека. Кругодневное путешествие. Подземка

Эхо вдохновений. Книга третья

Будни ироничного человека

Кругодневное путешествие

Мой день, как Земля – круглый.
А я, как матрос – смуглый.
Вся жизнь – это рейс кругодневный,
Где боцман то пьяный, то гневный.

Уставший от сна и покоя,
Мой парусник требует бури.
Полундра! Да что же такое!
Опять капитан где-то курит.

Живу, словно крейсер «Аврора»,
Навечно прибитый к причалу.
А был ведь эскадрам опора,
И пушки, как тигры – рычали.

Но где б ни дымил я трубой,
В Стамбуле, Крыму или Сочи,
Мне вечно сигналят "Отбой",
Пора возвращаться к ночи.

На кухне

Свистит, пыхтит мой гордый чайник,
Стреляя струйкой пара.
Шипит надменно: «Умывальник
И стулья мне – не пара!

Что есть в сравнении со мной
Тарелки и ножи!?
Легли на стол, как хлам немой –
Без мысли, без души.

Один лишь я в себе таю
Все совершенства сразу!
Кипеть, бурлить не устаю.
Прекрасен я, как ваза!

Философ я! Поэт! Артист!
Никто мне не указ!».

...устал я слушать этот свист
И выключаю газ.

Подземка

Мой день — как вагончик метро,

Блуждающий в тёмном тоннеле.

Глаза мои в окна смотрели,

Но в окнах — земное нутро.

Бегут вдоль стены провода,

Сплетая лихие наветы.

А хочется видеть рассветы,

Озёра, леса, города!

Но всюду — подземная ночь.

Лишь изредка, протуберанцем,

Врываются проблески станций,

И тьма разбегается прочь.

Те станции, что акварель:

Как праздник, сверкают в окошке

Плафонов цветные серёжки.

Мелькнут и… обратно в тоннель.

***
Я вчера прочёл в газете
Очень страшную статью.
Говорилось в ней: «планете
Скоро скажем мы adieu.

Солнце огненным гигантом
Вмиг расправится с Землёй.
Всё сгорит! Без вариантов.
Небо станет чёрной мглой».

Хорошо, что всё случится
Через много тысяч лет.
А сейчас пойду я бриться.
После – сделаю омлет.

Утром выбегу из дома,
Чтобы новый день испить.
В теле – сладкая истома.
Как же, братцы, любо жить!

Не хочу ни с кем ругаться.
Стану радость всем дарить…
Надо сильно испугаться,
Чтобы жизнь так полюбить.

В греческом зале

От мирской сбегая суеты,
Я вошёл в просторный зал музея.
Прикоснулся к миру красоты,
На скульптуры белые глазея.

Ни о чём не плача, не скорбя,
Девять муз собрались у колонны.
Я взмолился: «Зевс, прошу тебя,
Сделай так, чтоб стал я Аполлоном!»

Зевс услышал. Я – окаменел
И застыл в холодном совершенстве.
Неподвижен взгляд. Лицо, как мел.
Я не чувствую, не плачу – вот блаженство!

Безмятежность образ мой хранит,
Идеал высокий воспевая…
А за окнами весь день весна кипит
Не музейная – цветущая, живая.