Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





и 9: Ингрид и Калле 1 страница



№8 и 9: Ингрид и Калле

 

Улица изменилась, но дом Маттеуса по-прежнему был цел. Позвонив в колокольчик, он почувствовал, как застучало его сердце.

Никто не отозвался, и он, бросив взгляд на табличку, увидел там чужое имя. На верхнем этаже распахнулось окно и оттуда высунулась женщина.

— Дома никого нет, — сообщила она Сделав шаг назад, Вилли крикнул ей:

— Маттеусы здесь больше не живут?

— Маттеусы? Нет, они не живут здесь уже много лет. После смерти мужа хозяйка переехала в другое место. Вилли был потрясен.

— Значит, Маттеус умер? Об этом я не знал. Куда... куда же она переехала?

Женщина пожала плечами.

— Спросите у Карлсенов, что живут по соседству, это их знакомые.

Поблагодарив, он пошел к соседнему дому. Когда он позвонил, ему открыла молоденькая девушка.

Да, у них где-то был адрес фру Маттеус. Девушка попросила его войти.

И пока она искала адрес, Вилли пытался прийти в себя после получения известия о смерти отца. Он был настолько уверен в том, что его семья по-прежнему живет там, что даже не задумывался о возможности подобного исхода. За все эти долгие годы он ни разу не написал домой, ведь он поссорился с родными, покидая отчий дом. Но он был тогда молодым, упрямым и злым. С годами злоба его прошла, и вот теперь он вернулся в надежде на примирение. А отца больше не было в живых...

Девушка вернулась с блокнотом в руках. Да, фру Маттеус переехала к своей дочери в Трондхейм, имелся адрес.

В Трондхейм? Вилли сделал в уме быстрый подсчет: хватит ли у него денег? Сунув по привычке руку в карман, он остолбенел.

— Записная книжка! Мои бумаги... Бессильно опустив руки, он добавил:

— Ах, да, теперь я припоминаю, я положил их на какой-то ящик на пароходе, когда чистил пиджак.

— Какая жалость, — растерянно ответила девушка. — Но, может быть, вы снова сможете попасть на этот пароход?

Вилли уставился в пространство перед собой.

— Это не так-то легко сделать, — ответил он. — Видите ли... Пароход только сегодня прибыл в Хальден, я как раз оттуда...

— Значит, Вам снова нужно вернуться туда, — сказала девушка. — Если хотите, я попрошу Калле отвезти Вас. Он шофер грузовика, машина стоит возле кафе на этой улице.

Подумав, Вилли сказал:

— Это было бы очень любезно с вашей стороны. Я ужасно устал. Я недавно переболел гриппом, простудился на пароходе, да и сегодняшняя поездка была не слишком удачной, так что мне снова нездоровится. Буду вам очень благодарен, если поможете мне.

— Конечно, помогу, — ответила девушка. — Вот только надену пальто.

Они нашли шофера Калле, и пока они ждали, чтобы он приготовился к поездке, Вилли попрощался с девушкой.

— Вы были очень добры ко мне, — сказал он. — Мы наверняка больше не увидимся, но мне хотелось бы отблагодарить вас, когда я найду свои бумаги и окончательно выздоровею. Может быть, я позвоню вам?

Девушка покраснела.

— Да-а-а... это можно, — медленно произнесла она. — Вот мой номер телефона. Адрес вы уже знаете. Желаю удачи!

 

Вилли уселся в кабину грузовика рядом с рослым шофером.

— Значит, ты потерял записную книжку? — спросил Калле густым, хриплым от пива голосом. — Ингрид говорит, что ты моряк...

— Нет, я не моряк. Но я сегодня прибыл сюда на корабле.

— На каком же?

— Он называется «Фанни». Маленький грузовой пароход. Он прибыл из Роттердама.

— Будем надеяться, что никто не забрал твои деньги.

— Вряд ли это так, они хорошо спрятаны. Только вот есть одна проблема...

— Какая же?

Усмехнувшись, Вилли сказал:

— Видишь ли, я был безбилетником...

— Вот черт! Тебе будет не так легко объяснить, что ты делал на борту судна. Собственно говоря, как это произошло?

— Я прибыл с Востока через Африку и осел в Голландии. Кошелек мой был уже почти пустым, но нашелся пароход «Фанни», направляющийся в Норвегию, и я не мог упустить такой шанс. Мне посчастливилось попасть на борт судна, но я так замерз во время плавания, что подхватил грипп. Фактически я думал, что умру. Потом стало лучше. А сегодня вечером снова хуже, все тело ломит.

— У тебя и в самом деле грипп, дружище, ты отвык от норвежских морозов. С ними шутки плохи, теперь будешь без конца чихать и кашлять...

— Да, — ответил Вилли. — Я вспотел, как пес, вся спина мокрая, и во рту такой странный вкус. Мне бы теперь устроиться в отеле и хорошенько выспаться. Вот только бы найти бумаги...

— Ну, раз уж тебе до этого все удавалось, справишься и сейчас. Мы ведь не где-нибудь, а в Норвегии, власти здесь не слишком нахальные.

Они ехали по пустой, продуваемой ветром равнине, глядя на закат, такой огненно-красный и чистый, какие бывают только в январе. Снег, никогда не бывающий обильным в Эстфольде, покрывал равнину до самого горизонта. Дорога петляла обледенелой нитью.

— И как же ты сошел на берег?

Вилли вздрогнул. Его охватило лихорадочное оцепенение, во рту было сухо и, видимо, поднялась температура. Вилли страшился нового приступа болезни.

— Мне повезло, — наконец ответил он. — Пароход задержался в Свинесувде из-за того, что пролив замерз, и я спрыгнул на берег. Никто меня не заметил, и не успел я отойти достаточно далеко от пристани, как повстречал одно семейство, направлявшееся в Сарпсборг. Человек этот оказался таким чудаком...

— Бывает и такое...

— Я в такой спешке сошел на берег, что забыл свою записную книжку и все бумаги. Как это глупо! Непростительно глупо!

Один из снегоочистителей на кабине грузовика сломался и постукивал монотонно во время езды о стекло. Вилли приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова Калле. В ушах у него шумело, в голове стучало, в теле был жар... Он в изнеможении откинулся на сидении.

 

Агнес подошла к переправе на остров Сау, представлявшей собой настил из дубовых бревен.

И тут она снова увидела Доффена! Только она собралась позвать его, как обнаружила, что он не один. Он играл с другой собакой, пуделем, и они...

Нет, собаки просто скоты! Румянец смущения залил всю шею Агнес, на щеках у нее выступили красные пятна. Рядом стояла молодая женщина, отчаянно кричавшая: «Бранцефлор!» своей собаке, но никто ее не слушал. Собаки были заняты своим делом.

Мимо проходили двое парней. Агнес тут же отвернулась: она не знала никакого Доффена, это была не ее собака!

Парни засмеялись.

— Оба кобели! — сказал один из них.

Другой на это ответил какой-то жутко непристойной репликой, и оба пошли дальше.

«Студенческий юмор», — подумала Агнес с раздражением, по-прежнему делая вид, что не знает Доффена. Другая женщина была тоже смущена и больше не звала свою собаку.

Агнес не знала, что ей делать, она не могла предоставить Доффена самому себе и в то же время она не желала иметь с ним дела, пока он занимался этими... этими... аморальными поступками! И чтобы показать, что она оказалась здесь вовсе не из-за собаки, она решительно направилась к переправе. Нужно же было как-то скоротать время!

На ступенях, ведущих к дубовому настилу, стоял какой-то человек, перевесившись через перила. «Пьяный», — с содроганием подумала Агнес и поспешила пройти мимо, но он крикнул ей:

— Эй, подождите минутку!

Агнес продолжала идти дальше. Она была порядочной женщиной и никогда не отвечала на такое обращение.

— Подождите! Помогите мне! Я вовсе не пьян! Я болен! Будьте добры, помогите мне!

Она замедлила шаг, потом осторожно повернулась.

Он опустился на ступени и сидел на холодном ветру в желтом свете фонарей Одетый отнюдь не по-зимнему, он имел просто жалкий вид. Доброе сердце Агнес дрогнуло.

— Чем я могу помочь вам? Привести врача? Он покачал головой.

— Я потом сам найду врача. Но сначала мне нужно попасть на мой пароход, взять там кое-что, пока судно не отчалило. Не будете ли вы так добры помочь мне спуститься к переправе? Здесь такой ветер, он просто сбивает меня с ног.

— Господи, — озабоченно произнесла Агнес. — Да разве можно в таком состоянии, выходить из дома?

— Мне нужно только добраться до судна, я не задержусь там, сразу же вернусь. Поддержите меня, пожалуйста, под руку!

Проходящая мимо молодая женщина остановилась. Глядя, как Агнес пытается помочь ему спуститься по лестнице на деревянный настил, она застенчиво произнесла.

— Подождите, давайте я помогу!

Ее заурядную внешность портили робкие, как бы извиняющиеся манеры. Но она быстро спустилась вниз, и руки у нее были не такие изнеженные, как у Агнес. Мужчина неуклюже оперся на них, почти падая на Агнесс. На миг его лицо оказалось вблизи ее лица, и ее обдало горячим, лихорадочным дыханием, но тут вторая женщина поддержала его под руку. Так, с их помощью, он и добрался до дубового парома.

— Спасибо за помощь, — сказал он, ступая на деревянный настил.

Они смотрели, как паром исчезает в темноте, слышали, как о паром ударяются льдины, как скрипят в своих гнездах весла У причала стоял большой, ярко освещенный пароход, на берегу, возле складских помещений, свистел и завывал ветер, и Агнес вдруг почувствовала, что замерзла.

Другая женщина застенчиво извинилась, сказав, что ей нужно присмотреть за своей собакой, которую ей удалось привязать к фонарному столбу. Агнес так и не решилась сказать ей, что та собака, которую женщина считала бездомной, принадлежит ей — или почти принадлежит ей. Агнес молчала, предавая тем самым Доффена и стыдясь того, что ей пришлось так поступить.

Она видела, как женщина, освещенная желтоватым светом фонаря, пошла куда-то в сторону складов.

И только после этого она потихоньку позвала Доффена. Тут же рядом с ней оказался маленький, пушистый комок, словно ничего и не произошло. Она быстро взяла на поводок непослушного пса и без лишних слов потащила его за собой в город.

 

Пастор Прунк разговаривал у себя дома по телефону. Его гладкое, сытое лицо было покрыто потом.

— Да, я обещаю, что в течение двух недель положу все деньги, все до единого эре, Вам на стол, банкир Хольт. Это не составит для меня никакого труда, мне нужна только небольшая отсрочка... Банкир сердито ответил:

— Не слишком ли много отсрочек, Прунк? Банк не может ждать больше. Деньги должны быть в нашем распоряжении завтра утром, в противном случае мы предпримем соответствующие меры.

На этом разговор закончился.

Пастор так и остался стоять у телефона, тяжело дыша, не в силах собраться с мыслями.

Минут через пять он, наконец, принял решение. Взяв список прихожан, он начал обзванивать всех по очереди.

— Да, это пастор Прунк. Господь в своей милости ниспослал мне новое откровение. Мы должны сегодня же ночью собраться в нашем убежище, поскольку на земле ожидается наступление Судного дня. Да, уже появились первые устрашающие признаки этого, и нам следует защитить себя, потому что мы представляем собой группу избранников Господа, которым предстоит заново построить на земле Град Господень, призванный существовать десять тысяч лет.

Ему казалось, что «десять тысяч лет» звучит очень убедительно, гораздо лучше, чем просто «Град Господень», хотя это было очень похоже на заимствование у другой секты.

— Поэтому мы соберем все имеющиеся в нашем распоряжении средства и принесем их в Храм. В полнейшей тайне, разумеется, любое подозрение с чьей-либо стороны помешает нашему спасению.

И вот, поздно вечером, перепуганные и взволнованные члены секты стали стекаться к пещере, прихватив с собой постельное белье и предметы первой необходимости.

Стоя у ворот, пастор Прунк пересчитывал своих прихожан, подбадривал их, отечески похлопывал по плечу, бормотал благословение и решал, что ему взять у кого.

— Нет, дорогая Карен Маргрет, собаки не попадают на небо!

Камма резко остановилась.

— Но я не могу обречь Бранцефлора на жестокую смерть в этом мире, — сказала она. — Пусть тогда Лавиния останется за порогом Храма, чтобы присматривать за нашим любимцем.

Прунк мысленно увидел, как огромное наследство Винни уносится прочь на крыльях ветра, и сказал не без отвращения:

— Ладно, пусть присмотрит за животным, лишь бы в нашем Храме не был нарушен мир!

— Но пес будет вести себя тихо, Вы даже не заметите его присутствия. И, кстати, мы же не собираемся на небо прямо сейчас! Разве мы собрались в нашем убежище не для того, чтобы избежать смерти?

— Ладно, ладно, — нервозно хохотнул Прунк, отворачиваясь от словоохотливой дамы и обращаясь к следующей семье: — Где же ваш Карл Йохан?

— Он скоро придет, — ответил отец семейства. — Когда мы уходили, его не было дома, и мы оставили ему записку.

Пастор недовольно посмотрел на них.

— Через четверть часа ворота будут закрыты, — сказал он.

Из темноты показалась еще одна женщина, нагруженная всяким добром. Прунк хотел было сказать ей, что на тот свет все это не утащишь, но мудро промолчал. Ему не хотелось пугать их сообщением о том, что скоро их ожидает конец. Тем более, что на самом деле этого не предвиделось.

Беспокойно оглядевшись по сторонам, он спросил:

— А где же маленькая Бьёрг?

— Она придет, будьте уверены, — ответила ее мать. Она пошла запереть рыбачий домик, чтобы никто не залез туда, пока мы будем здесь.

Он с облегчением вздохнул, но строго заметил:

— Ах, дорогие мои друзья, вы просто забываете о том, для чего мы пришли сюда! От человечества ничего не останется, когда на него падет карающая рука Господня!

Мимо него прошмыгнула какая-то старуха, и пастор изобразил на лице самую свою обольстительную улыбку. Улыбка эта погасла, как только женщина прошла мимо.

Наконец явилась Бьёрг. При виде нее Прунк почувствовал прилив всех своих жизненных соков, и его рука автоматически потянулась к ней и погладила ее по мягким волосам. Вслед за ней явился молодой прощелыга Карл Йохан.

Вскоре ржавые ворота были закрыты и тщательно заперты. Теперь мир мог погибать за пределами пещеры.

 

Наконец этот день подошел к концу.

Это был самый что ни на есть обычный, ничем не примечательный день, за которым последовал день страха. Уже на следующее утро Смерть в открытую шествовала по улицам города. И даже в хриплых, дисгармоничных гудках фабрик слышалось что-то устрашающее.

Для многих людей этот день означал начало кошмара. В особенности для двух названных групп и девяти отдельных людей. Для Карен Маргрет Дален и ее племянницы Винни Дален. Для Вилли Маттеуса, для Херберта, Гун и Венше Соммеров. Для Ингрид Карлсен и для шофера грузовика Калле. И для маленькой, нерасторопной Агнес.

И одному из этих девяти пришлось особенно туго.

 

 

Доктор Клеменс Пост выключил радио, передающее утреннюю молитву. Не звонит ли телефон? Да, какой-то новый, пронзительный сигнал. Помедлив, он взял трубку, ему не нравились ранние вызовы до начала работы. В таких случаях в приемной собиралась масса людей, и ему приходилось работать до самого вечера. Пожилой доктор ценил в жизни удобства.

Ему звонил начальник порта.

— Сегодня ночью во льду фьорда застрял паром между островами Сау и Братт. Судя по тому, что мы разглядели в подзорную трубу, для тебя есть там работа...

Уже через полчаса доктор Пост, Рикард Бринк и один из заместителей начальника порта сидели в моторной лодке, двигающейся среди льдин. Пациентам же сообщили, чтобы они либо подождали, либо приходили на следующий день. Но если человек тщательно вымылся, чтобы идти к врачу, надел только что купленное «докторское белье», розовый лифчик и корсет, он не станет повторять эту процедуру дважды. Лучше он будет сидеть и ждать до самого вечера. Зная об этом, доктор Пост смиренно вздохнул.

Сидеть в открытой лодке при пяти градусах мороза, когда в лицо тебе бьет снежная крупа, не слишком-то приятно. Рикард сидел на корточках на дне лодки, подставив спину ветру и опустив капюшон куртки на самые глаза. Служащий портовой конторы, спокойный и рассудительный мужчина средних лет с маловыразительным лицом расположился на корме, подставив ветру лицо. Колючая снежная крупа забивалась ему за воротник и в рукава, но это ничуть не выводило его из равновесия. Он сердито управлял лодкой, которая с трудом продиралась среди льдин, разбрасывая в разные стороны осколки. Возле носовой части корабля слышался треск и скрежет. Лицо рулевого посинело от холода, на носу дрожала капля...

— Никак не кончаются морозы, — крикнул Рикард. Рулевой повернулся к нему и спросил через плечо:

— Что?

Повторяя эту пустую фразу Рикард почувствовал себя идиотом.

На этот раз служащий порта понял, расправил плечи и приветливо улыбнулся.

 

Хальден казался издали игрушечным городком. Над городом возвышалась крепость Фредрикстен, очертания которой хорошо всем были известны, со скучной белой башней наверху, казавшейся совершенно неуместной среди этих овеянных историей стен.

Сбавив ход, рулевой поднялся. Рикард Бринк из рода Людей Льда тоже встал и облокотился о перила. Между двумя массивными льдинами застрял деревянный паром. Обогнув одну из льдин, они оттолкнули ее в сторону.

— Вы были правы... — удрученно произнес врач.

На пароме лежал человек, наполовину занесенный снегом. Он лежал навзничь на корме, по-прежнему держа в руке кормовое весло.

— Вот бедолага! Кто бы это мог быть? Придется взять паром на буксир...

Не говоря ни слова и даже не ступив на паром, они привязали трос к форштевню. Говорить было не о чем.

Возвращение было мрачным. Никто не оборачивался назад, но все знали, что в двух-трех метрах позади них движется паром с мертвецом.

 

Олава вытаращила глаза на свою сестру Агнес, восседая за столом и поглощая обильный завтрак. Своими толстыми пальцами она проворно и жадно запихивала в рот яичницу с колбасой, двойной подбородок ее возмущенно дрожал.

— Вчера вечером ты безответственно долго гуляла, Агнес! Ты же знаешь, что я не могу уснуть, пока входная дверь не будет тщательно заперта и закрыта на засов!

— О, ты не представляешь себе, в какие передряги я попала, — ответила Агнес, щеки которой были румяными после умывания. — Сначала от меня сбежал Доффен. Потом неподалеку от рыбного базара я поскользнулась, когда искала его, и это было ужасно. Все прохожие уставились на меня Один до отвращения элегантный полицейский помог мне, наверняка он начал работать совсем недавно, судя по его вежливым манерам, и я отбила себе копчик, и потом я побежала...

— Хватит! — рявкнула Олава. — Твои приключения с каким-то там полицейским меня не интересуют. Подай-ка же сахарные щипцы!

Агнес продолжала уже не так возбужденно:

— Было ужасно трудно угнаться за Доффеном. И он вел себя просто гадко, я не могу говорить об этом, но потом он сам подбежал ко мне. Поэтому я и пришла так поздно.

— Потому что Доффен сам подошел к тебе? — ледяным тоном спросила Олава. — Знаешь что, Агнес, научись-ка сначала правильно выражать свои мысли! Но у нас нет времени на болтовню. Эти Брандты, желающие купить отцовскую ферму в Хвалере, придут на этой неделе смотреть ее. Нам нельзя терять времени, они не должны знать о том, что хозяйство никто не ведет с прошлого лета. Я переправлю тебя туда на отцовской лодке из Спонвика и ты наведешь там порядок. А потом я позвоню Брандтам и скажу, что они могут осматривать все, что их интересует.

— Прямо сейчас? — растерянно произнесла Агнес. — Но ведь теперь так холодно...

— В доме быстро согреется. За два дня ты наведешь там порядок, а потом я приеду вместе с Брандтами, и мы заберем тебя оттуда. Нет, никаких протестов! Ветер слабеет с каждым днем. Послезавтра обещают тихую погоду. Как только у тебя все будет готово, мы приедем. Автобус на Спонвик отходит через час.

Всегда бывало так, как хотелось Олаве. Из-за ее бессердечности и покладистости Агнес, Олава представляла сильную сторону. И Агнес уже со страхом думала об одиноких ночах на острове. К счастью, ей позволили взять с собой Доффена. Все-таки живая душа рядом, будет не так страшно, когда старый дом наполнится шорохом и треском, а за углом будет завывать ветер.

 

Моторная лодка береговой охраны подошла к берегу. Паром подтянули к причалу.

Доктор Пост склонился над мертвецом, массируя свои замерзшие руки.

— Да, нужно сделать вскрытие, — сказал он. — Сразу не скажешь, от чего погиб этот несчастный. Но есть предположение, что он замерз. Кто он, кстати, такой? Раньше я его никогда не видел.

— Я тоже, — сказал Рикард Бринк. — Он такой загорелый, и это среди зимы! И так легко одет!

Доктор обратил внимание на какую-то точку на виске умершего. Вздрогнув, он наклонился, чтобы получше рассмотреть ее. Взяв шпатель, он убрал со лба мертвеца слипшиеся волосы.

— Что же это такое? — испуганно произнес он. — Нет, немедленно отойдите отсюда! Дайте мне резиновые перчатки, они лежат в сумке! Спасибо!

Нагнувшись, он торопливо принялся закатывать рукав на одежде умершего.

— Ой! — вырвалось невольно у Рикарда. Сжав зубы, врач расстегнул на груди умершего рубашку.

— Дай-ка мне лупу, — попросил врач. — Нет, не подходи близко к парому! Просто положи ее сюда!

Нахмурившись, Рикард наблюдал за врачом. Он и помощник начальника порта находились в данный момент на службе.

— Кто-нибудь из вас прикасался к этому человеку? — строго спросил врач, глядя на них.

— Лично я не прикасался, — сказал рулевой.

— Я тоже, — пробормотал Рикард.

— Это хорошо. Тебе придется потрудиться, Бринк.

— О чем идет речь?

Врач прикрыл глаза, словно предчувствуя напряженную работу.

— Необходимо, конечно, провести точные лабораторные исследования, — сказал он, — у нас нет времени, чтобы ждать результатов. Все вместе — незнакомая внешность, загорелая кожа, какая бывает у людей только в жарких странах, его внезапная смерть, несмотря на отсутствие физических повреждений и молодость — все это говорит об одном.

— О чем же? — прошептал Рикард, напряженно глотнув слюну.

Вздохнув, доктор сказал:

— О том, что это оспа.

Рикард Бринк пытался сделать выводы из слов врача, но не знал, что и подумать. Доктор Пост снова спросил:

— Вы не прикасались к этому человеку? Прекрасно! Но другие могли вступить с ним в контакт. Их нужно отправить в больницу, и как можно скорее! Я позабочусь о том, чтобы для этой цели изолировали целое отделение. Я возьму на себя все медицинские формальности, необходимые в данный момент, уведомлю об этом власти. В общем, сделаю все, что надо. Переговорю с полицмейстером. Ведь теперь нас ожидают большие трудности! С одной стороны, мы должны пресечь распространение слухов, чтобы не началась массовая истерия. С другой стороны, мы должны установить личность этого человека, проследить его путь после того, как он ступил на норвежскую землю — а я уверен в том, что он только что прибыл в Норвегию — и найти всех до одного, кто имел с ним хоть малейший контакт или трогал его вещи, а также установить, к чему он прикасался сам. Все эти люди и предметы должны быть изолированы, ведь, судя по его оспинам, которые начали уже гноиться, болезнь находится в самой опасной стадии. Каждый, кто прикасался к нему или к его одежде, так же как и все предметы, которых он сам касался, теперь заражены.

— А эти люди, в свою очередь, заразили других, — сказал Рикард. — И круг зараженных лиц может быть уже достаточно широким!

— Да, но в Норвегии знают, как бороться с этой заразой! Страна превратится в улей или муравейник, где все силы будут брошены на борьбу с инородным вторжением, погубившим часть населения. Должны быть мобилизованы все соответствующие инстанции — и как можно скорее! И самым большим подспорьем для нас будет массовая вакцинация населения. Когда тебе делали прививку?

— Два года назад.

— Превосходно!

— А вам, доктор?

— Десять — двенадцать лет назад, но это ничего. Раз уж я начал это дело, я буду продолжать его. Пока у человека не появилась сыпь, он не является переносчиком заразы, но инфекция может оказаться на моей одежде, под ногтями и на коже — и передаться другим. Поэтому некоторое время я не буду встречаться со своей семьей и пациентами займется кто-нибудь другой. Так, пожалуй, будет лучше для меня — хоть немного отдохну. Это может показаться кому-то цинизмом, но у врача могут быть периоды отдыха!

— Я хорошо это понимаю.

По возбужденному тону врача Рикард понимал, что ситуация может оказаться очень серьезной.

Повернувшись к помощнику начальника порта, доктор Пост сказал:

— Паром должен быть дезинфицирован, разумеется, так же, как и место переправы. Вы ведь позаботитесь об этом, не так ли? Только не привлекайте к этому других людей без надобности! Ты привит от оспы?

— Давно уже, — сердито ответил тот.

— Гм. Это не очень хорошо. Конечно, хорошо, когда человеку еще в детстве делают прививку, но со временем ее действие ослабевает. Попытайтесь найти для этой малоприятной работы кого-нибудь помоложе! И не болтайте лишнего!

После этого они расстались. Дорога была каждая секунда. Ведь дело касалось распространения в Норвегии смертельно опасной болезни.

 

Рикарда вызвал начальник полиции и во время разговора держался от него на приличном расстоянии.

— Я только что разговаривал по телефону с доктором Постом, — сказал он. — Он обследовал карманы умершего. Никаких записных книжек, никаких бумаг.

— Какая жалость!

— Да. Надеемся, что его не ограбили, иначе грабителю придется туго.

Тебе поручается заняться этим, Бринк, поскольку ты единственный из нас кому недавно делали прививку. Потом ты получишь помощь из Осло, но теперь дорога каждая минута.

— Я уже начал расследование. Но как, собственно, обстоит дело с прививками? Разве нельзя быть уверенным в безопасности, если вакцинирована вся страна?

— Вообще-то говоря, можно. Ясно, что в такой стране, как наша, эпидемии оспы быть не может. Но отдельные люди могут не выдержать болезни. Кроме того, ряд религиозных сект отказывается делать прививки, так же как некоторые матери отказываются прививать своих детей, так что они вообще беззащитны перед эпидемией. И даже привитые люди, если они все-таки заболеют, не всегда выживают, — к примеру, старики или те, у кого организм ослаблен. Обычно прививка считается действенной в течение трех лет, хотя, конечно, прививка в любом случае смягчает болезнь.

Мы должны позаботиться о доставке вакцины в Хальден для возможной повторной вакцинации населения. Всякий, кто желает, сможет пойти к врачу и сделать прививку — и многие немедленно сделают это.

— Значит, об этом придется сообщить во всеуслышанье? Не лучше ли было бы сохранить все в тайне, чтобы не возникло паники?

Начальник полиции поморщился.

— Беда в том, что мы не знаем, кто этот человек. Фактически мы должны привлечь на помощь общественность Сведения об этом появятся в газетах не раньше, чем послезавтра, так что, если нам удастся за это время выяснить, кто был этот человек, в сенсациях вообще не будет необходимости. Тебе предстоят полевые изыскания, а я буду сидеть в кабинете и распутывать нити.

— Я сделаю все, что будет в моих силах. Я уже переговорил с Петерсеном, которому принадлежит паром. Он не знает никого с такой внешностью, он считает, что кто-то просто воспользовался его паромом, потому что он не был привязан. Прихватив с собой пару отретушированных фотографий умершего, я обошел весь остров Сау. Но никто не опознал его. Я показывал эту фотографию также на всех кораблях, стоящих в порту, но никто не знает этого человека. В данный момент на причале острова Братт стоят три судна, и мне кажется, он мог направляться туда.

— Похоже, что так. Но у нас есть один-единственный след, по которому ты можешь пойти. В кармане умершего доктор обнаружил листок бумаги. Я записал то, что было на этом листке. Вот, взгляни! Всего лишь...

Рикард взял листок бумаги, который полицмейстер вырвал из своего блокнота.

— Телефонный номер? — спросил Рикард. — Это не хальденский номер.

Может быть, это номер телефона в Сарпсборге? И инициалы И.К. Я все это проверю. Меня интересует только одно: есть ли полная уверенность в том, что у этого человека в самом деле была оспа?

— На 99 процентов! Анализы, сделанные в лаборатории городской больницы, подтверждают это.

— Мне этого достаточно. А теперь не будем терять времени.

Пройдя через площадь к телефонной станции, Рикард попросил телефонистку назвать фамилию абонента, имевшего этот номер, и пока она искала, он позвонил начальнику порта, чтобы выяснить, какие корабли стоят на причале острова Братт и почему они туда причалили. Оказалось, что два из них — грузовые судна и стоят на разгрузке, а третье — единственное загрузочное судно, именуемое «Фанни» пришло из Роттердама. Бумаги на выгрузку этого судна еще не готовы, поэтому никто из находящихся на борту не имеет права сходить на берег.

— И не позволяйте им пока делать этого, — торопливо распорядился Рикард. — Не посылайте туда никого из ваших людей, пока я сам не побываю там!

Начальник порта обещал ему так и сделать. Оказавшись впутанным в эту историю, он осознавал всю серьезность ситуации.

Телефонистка протянула Рикарду список из трех имен в различных городах — в Сарпсборге, Фредрикстаде и Моссе.

Вот это! Абонент из Сарпсборга. Карлсен. Сходится с инициалами И.К.

Он заказал разговор, его тут же соединили, но никто не отвечал.

И ему пришлось переключить свое внимание на другое: на судно под названием «Фанни», пришедшее из Роттердама. Нужно было немедленно отправляться туда.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.