Бека Фитцпатрик 19 страница

– Полиция уже едет сюда, – сказал я. – Они знают о Скотте.

– Мы должны выбраться отсюда! – по-прежнему истерила Ви, размахивая руками и вышагивая туда-сюда – делая пару шажков, она возвращалась туда, откуда начинала. – Я отвезу Нору в полицейский участок. Риксон, найди Скотта, но не стреляй в него снова – свяжи его как в прошлый раз!

– Нора не может выйти через ворота, – сказал Риксон. – Именно этого он и ждет. Я знаю другой выход. Ви, иди к Неону и встречай нас на южном конце стоянки, около мусорных контейнеров.

– Как вы собираетесь выйти? – Ви хотела знать.

– Через подземные туннели.

– А разве под Дельфийским парком есть туннели? – продолжала Ви сыпать вопросами.

Риксон поцеловал ее в лоб. – Поторопись, любовь моя.

Толпа рассеялась, освободив дорогу. Я еще слышала испуганные крики и вопли, но они звучали как будто в другом измерении.

Ви колебалась, но потом решительно кивнула: – Только поторопитесь, ладно?

– В подвале комнаты смеха есть подсобка, – объяснял мне Риксон, когда мы спешно бежали в противоположную сторону. – Там есть дверь, ведущая в туннели под Дельфийским парком. Не исключено, что Скотт слышал о туннелях, но даже если он и вычислит, куда мы пошли и последует за нами, он все равно нас не найдет. Там что-то вроде лабиринта, и он тянется на многие километры, – он нервно улыбнулся. – Не волнуйся, Дельфийский парк был построен падшими ангелами. Не мною в частности, но некоторые из моих товарищей принимали в этом участие. Я знаю маршруты наизусть. Эм… по большей части.

Когда мы приблизились к голове ухмыляющегося клоуна, ведущей в помещение комнаты смеха, отдаленные крики сменились жуткой музыкой ярмарочной шарманки, громко бренчащей из ее недр. Я шагнула в рот клоуна, и пол ушел из-под ног. Я вытянула руки в стороны, чтобы удержать равновесие, но стены перевернулись, завертевшись у меня над головой. Когда глаза приспособились к лучикам света, проникавшим сквозь рот клоуна позади меня, я увидела, что нахожусь внутри вращающегося барабана, который, казалось, уходит в бесконечность. Барабан был раскрашен в чередующиеся красные и белые полосы, и они слились в единое розовое пятно, от которого кружилась голова.

– Сюда, – сказал Риксон, ведя меня через барабан.

Я ставила одно ногу точно перед другой, скользя и наощупь продвигаясь вперед. Наконец, я шагнула на твердую землю, но лишь за тем, чтобы ощутить струю ледяного воздуха, вырвавшуюся из пола. Холод лизнул мою кожу, и, ахнув от испуга, я отскочила в сторону.

– Он не настоящий, – заверил меня Риксон. – Нужно идти. Если Скотт решит обыскать туннели, нам придется сразиться с ним внутри.

Затхлый и влажный воздух пропах ржавчиной. Теперь голова клоуна была далеким воспоминанием. Свет шел лишь от красных лампочек, расположенных на похожем на свод пещеры потолке, который вспыхивал на время, достаточное, чтобы осветить висящий скелет, разваливающегося на куски зомби или вампира, восстающего из гроба.

– Далеко еще? – спросила я Риксона сквозь какофонию криков, хихиканья и завываний, эхом отдававшихся вокруг.

– Впереди подсобка. Затем мы окажемся в туннелях. У Скотта очень серьезное кровотечение. Он не умрет – Патч ведь все рассказал тебе о Нефилимах, да? – но он может отключиться из-за потери крови. Скорее всего, Скотт отключится до того, как найдет вход в туннели. Мы вернемся на поверхность прежде, чем ты узнаешь об этом, – его уверенность прозвучала немного преувеличенно, слишком уж оптимистично.

Мы ускорили шаг, и у меня возникло жуткое ощущение, что нас преследуют. Я обернулась, но позади была всепоглощающая темень. Если кто-то и был сзади, я не могла его увидеть.

– Думаешь, Скотт мог последовать за нами? – тихо спросила я Риксона.

Риксон остановился и обернулся. Прислушался. Мгновение спустя он с уверенностью произнес: – Там никого нет.

В спешном темпе мы продолжали свой путь к подсобке, когда я снова почувствовала за спиной чье-то присутствие. В затылке покалывало, и я бросила быстрый взгляд через плечо. На этот раз сквозь тьму проступили очертания лица. Я едва не вскрикнула, но затем очертания сгустились в четко различимое знакомое лицо.

Лицо моего отца.

Его белокурые волосы светлели во тьме, глаза блестели, но все же были печальными.

Я люблю тебя.

– Папа? – прошептала я.

Но на всякий случай сделала шаг назад. Я напомнила себе о прошлых разах. Он был обманом. Ложью.

Прости, что мне пришлось оставить тебя и твою маму.

Мне хотелось, чтобы он исчез. Он был ненастоящим. Он был опасен. Он хотел причинить мне боль. Я помнила, как он схватил меня за руку через окно того особняка и пытался поранить меня. Помнила, как он гонялся за мной по библиотеке.

Но его голос был таким же добрым, убеждающим, каким он был поначалу в том доме. А не строгим, резким, пришедшим ему на смену. Это был его голос.

Я люблю тебя, Нора. Что бы ни случилось, обещай мне, что будешь помнить об этом. Неважно, как или зачем ты пришла в мою жизнь, важно лишь то, что ты сделала это. Я не помню всего, что сделал неправильно. Я помню то, что сделал верно. Я помню тебя. Ты наполнила мою жизнь смыслом. Сделала мою жизнь особенной.

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от его голоса, удивляясь, почему Риксон ничего не говорит – неужели он не мог видеть моего отца? Нет ли способа, которым мы могли бы заставить его исчезнуть? Но, по правде говоря, мне не хотелось, чтобы его голос смолк. Не хотелось, чтобы он уходил. Я желала, чтобы он был настоящим. Я нуждалась в том, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо. А больше всего я страстно желала, чтобы он вернулся домой.

Обещай, что будешь помнить.

Слезы текли по щекам. Обещаю, подумала я, хотя знала, что он не мог меня услышать.

Ангел смерти помогла мне попасть сюда, чтобы увидеться с тобой. Ради нас, Нора, она остановила время. Она помогает мне говорить с твоим разумом. Есть кое-что важное, что я должен тебе сказать, но у меня не так много времени. Скоро мне придется вернуться назад, мне нужно, чтобы ты внимательно слушала.

– Нет, – задыхаясь от слез, сдавленным голосом произнесла я. – Я пойду с тобой. Не оставляй меня здесь. Я пойду с тобой! Ты не можешь снова оставить меня!

Я не могу остаться, малышка. Теперь я принадлежу иному месту.

– Пожалуйста, не уходи, – рыдала я, прижимая сжатые в кулаки руки к груди, словно могла избавить сердце от переполнявших его чувств.

Неизбежная безысходная паника охватила меня, когда я подумала о том, что он снова меня оставит. Отчетливое ощущение того, что он покидает меня, превосходило все остальное. Он собирается оставить меня здесь. В павильоне аттракциона. Во тьме, где никто не может мне помочь, кроме Риксона.

– Почему ты снова оставляешь меня? Ты нужен мне!

Прикоснись к шрамам Риксона. Истина в них.

Лицо отца скрылось во тьме. Я потянулась, чтобы остановить его, но от моего прикосновения его лицо превратилось в туманную дымку. Серебристо-белые нити растворилась во тьме.

– Нора?

Я вздрогнула от звуков голоса Риксона.

– Нужно спешить, – сказал он, словно прошло не более секунды. – Мы ведь не хотим столкнуться со Скоттом во внешнем кольце туннелей, где все входы завалены.

Мой отец ушел. По причинам, которых не могла объяснить, я знала, что видела его в последний раз. Боль и потеря были невыносимы. В тот момент, когда я нуждалась в нем больше всего, когда я, напуганная и потерянная, шла по туннелю, он оставил меня один на один с происходящим.

– Не могу разобрать, куда идти, – вздохнула я, насухо промакивая глаза, изо всех сил стараясь сосредоточить мысли на одной конкретной цели: добраться до туннелей и встретиться с Ви на другой стороне. – Мне нужно за что-нибудь держаться.

Риксон нетерпеливо сунул мне в руку край своей рубашки.

– Держись за рубашку и иди за мной. Не отставай. У нас не так много времени.

Я зажала потрепанный хлупок между пальцами, сердце забилось сильнее. Обнаженная кожа его спины была на расстоянии всего нескольких дюймов. Отец сказал мне коснуться его шрамов, сейчас это было бы так легко. Все, что мне нужно было сделать – скользнуть рукой…

Поддаться всасыванию во тьму, которая поглотит меня целиком…

Я вспомнила о тех временах, когда касалась шрамов Патча и о том, как быстро переносилась в его воспоминания. И безо всякого сомнения я знала, что прикосновение к шрамам Риксона будет иметь тот же эффект.

Мне не хотелось проникать в его воспоминания. Хотелось твердо держаться на ногах, добраться до туннелей и выбраться из Дельфийского парка.

Но отец вернулся, чтобы сказать мне, где найти правду. Что бы я ни увидела в прошлом Риксона, это, должно быть, важно. И как бы ни было больно знать, что отец оставил меня здесь, я должна была ему верить. Верить, что он рисковал всем, чтобы поговорить со мной.

Скользнув рукой под рубашку Риксона, я почувствовала гладкую кожу… а затем неровный край шрама. Я простерла ладони над шрамами, ожидая, что стремительно унесусь в незнакомый мне, иной мир.

Улица была тихой, темной. Дома, обрамлявшие обе ее стороны, были заброшены и обветшали. Небольшие дворики были обнесены заборами. Окна были или заколочены досками, или зарешечены. Сильный мороз зубами вонзился в мою кожу.

Два громких выстрела разорвали тишину. Я повернулась к фасаду здания на противоположной стороне улицы. "Выстрелы?" – в панике подумала я и тут же обшарила карманы в поисках мобильного телефона, намереваясь набрать 911, когда вспомнила, что вовлечена в воспоминание Риксона. Все, что я вижу, произошло в прошлом. И теперь я ничего не могла изменить.

В ночи раздался звук бегущих шагов, и я потрясенно наблюдала, как мой отец выбежал из ворот дома на противоположной стороне улицы и исчез за оградой двора. Без промедления я бросилась за ним.

– Папа! – кричала я, не в силах помочь. – Не возвращайся туда!

Он был одет в также, как в ту ночь, когда его убили. Я пробежала через ворота и увидела его у дальнего угла дома. Рыдая, я обняла его.

– Нам нужно вернуться. Нужно выбираться отсюда. Произойдет что-то ужасное.

Отец прошел прямо сквозь мои руки и пересек невысокую каменную стену, шедшую вдоль границ участка. Пригнувшись к земле, он медленно двигался вдоль стены, его взгляд был обращен на черный ход дома. Я прильнула к ограде, склонила голову в ладони и заплакала. Мне не хотелось этого видеть. Зачем отец сказал мне коснуться шрамов Риксона? Я не хотела этого. Разве он не знал, сколько боли я уже испытала?

– Последний шанс, – слова были сказаны из открытой двери черного хода.

– Пошел ты…

Еще один выстрел, и я резко упала на колени, прижимаясь к ограде, желая, чтобы воспоминание закончилось.

– Где она? – вопрос прозвучал так тихо, так спокойно, что я едва смогла его расслышать сквозь свой тихий плач.

Краешком глаза я уловила движение отца. Он полз через двор, направляясь к двери. В руке у него был пистолет, он поднял его, прицеливаясь. Подбежав к отцу, я схватила его за руку, пытаясь выбить у него пистолет и оттолкнуть его обратно в тень. Но это напоминало движения призрака – мои руки проходили сквозь него.

Отец нажал на курок. Выстрел вспорол ночь, разорвав пополам тишину. Он стрелял снова и снова. И хотя ни одна частичка меня не хотела этого, я повернулась лицом к дому и увидела фигуру худого парня, в которого сзади стрелял отец. Кроме него, там находился еще один мужчина, сидевший на диване. Он истекал кровью, а его лицо было искажено страданием и ужасом.

Мгновение спустя я с удивлением поняла, что это был Хэнк Миллар.

– Беги! – закричал Хэнк моему отцу. – Оставь меня! Беги и спасайся!

Отец не побежал. Он стрелял снова и снова, посылая пули в открытую дверь, но парень в синей бейсболке, казалось, был неуязвимым для них. А затем, очень медленно, он повернулся к моему отцу лицом.

Риксон схватил меня за запястье, крепко сжав его.

– Опасайся того, в чьи дела ты суешь свой нос, – его переполнял гнев, а потому челюсть его была напряжена, а ноздри слегка раздувались. – Может, это срабатывало с Патчем, но никто не прикасается к моим шрамам, – он многозначительно изогнул брови.

Мой желудок скрутило в столь тугой узел, что я почти согнулась. – Я видела смерть своего отца, – выпалила я, охваченная ужасом.

– Ты видела убийцу? – спросил Риксон, тряхнув мою руку, чтобы вернуть меня в реальность.

– Я видела Патча, – вздохнула я. – Он был в своей бейсболке.

Он кивнул, будто признавая, что то, что я видела, было еще не совсем все. – Он не хотел скрывать от тебя правду, но он также знал, что, признавшись тебе, потеряет тебя. Это произошло до того, как он познакомился с тобой.

– Мне все равно, когда это произошло, – сказала я пронзительным и дрожащим голосом. – Он должен за это ответить.

– Ты не можешь привлечь его к ответственности. Он – Патч. Если ты скажешь ему, неужели думаешь, что он пойдет и сдастся в полицию?

Нет, я так не думала. Полиция для Патча ничего не значит. Только архангелы могут его остановить. – Есть только одна вещь, которую мне не понять. В воспоминании находились всего три человека. Мой отец, Патч и Хэнк Миллар. Все трое видели, что произошло. Тогда как могла я увидеть все это в твоей памяти?

Риксон ничего не ответил, но линия его губ заметно напряглась.

Меня посетила новая ужасная мысль. Вся уверенность в том, кто был убийцей моего отца, вмиг испарилась. Я видела убийцу со спины и предположила, что это был Патч из-за его бейсболки. Но чем больше я мысленно возвращалась в воспоминание Риксона, тем больше убеждалась, что убийца был долговязее Патча, а волосы его были более растрепанными.

Вообще-то, убийца очень похож на…

– Ты убил его, – прошептала я. – Это был ты. Ты надел кепку Патча, – шок моментально сменился страхом и ледяным отвращением. – Ты убил моего отца.

Выражение доброты и сочувствия исчезли из глаз Риксона. – Ну, это нелепо.

– Ты надел кепку Патча той ночью. Ты взял ее у него, ведь так? Ты не смог убить моего отца, не прикинувшись другим человеком. Ты не смог сделать этого, не постаравшись отвести от себя подозрений, – говорила я, опираясь на все, что помнила из уроков психологии на первом курсе. – Нет. Подожди. Это не так. Ты притворялся Патчем, потому что мечтал быть им. Ты завидуешь ему. Верно? Ты предпочел бы быть им…

Риксон схватил меня за щеки, заставив замолчать.

Замолчи.

Я отшатнулась от него, чувствуя боль в нижней части лица от его крепкой хватки. Я хотела броситься на него, ударить изо всей имеющейся у меня силы, но я знала, что должна сохранять спокойствие. Мне нужно было узнать все, что смогу. Я начинала думать, что Риксон повел меня в туннель не для того, чтобы помочь выбраться. Более того, я начинала думать, что он и не собирался выводить меня наружу.

– Завидую ему? – жестко спросил он. – Конечно, я завидую ему. Ведь это не он в двух шагах от Ада. Мы были там вместе, но сейчас он ушел и сам вернул себе свои крылья, – его глаза сверлили меня с отвращением. – Из-за тебя.

Я покачала головой, не купившись на это. – Ты убил моего отца еще до того, как узнал, кто я.

Он рассмеялся, но в его смехе не было ни капли юмора. – Я знал, что ты существуешь, и искал тебя.

– Зачем?

Риксон достал пистолет из-под своей рубашки и направился вглубь комнаты смеха. – Шагай.

– Куда мы идем? – он не ответил. – Полиция уже в пути.

– Забудь о полиции,– сказал Риксон. – Я закончу до того, как они приедут.

Закончит?

Сохраняй спокойствие, сказала я сама себе. Спокойно.

– Сейчас ты хочешь убить меня за то, что я знаю правду? Теперь, когда знаю, что ты убил моего отца?

– Харрисон Грей не был твоим отцом.

Я раскрыла рот, но все аргументы, которые я заготовила, враз исчезли. Мой разум заполонила лишь одна картинка, на которой Марси стояла в своем дворе и говорила мне, что Хэнк Миллар может быть моим отцом. Я почувствовала тяжесть внутри живота. Это значит, что Марси говорила правду? На протяжении шестнадцати лет я находилась в неведении относительно того, что на самом деле происходит в моей собственной семье? Интересно, а знали ли мой отец – мой настоящий отец. Харрисон Грей. Мужчина, который растил и любил меня. Не мой биологический отец, который бросил меня. Не Хэнк Миллар, который мог пойти ко всем чертям, и мне было на это наплевать.

– Твой отец – Нефилим по имени Барнабас, – сказал Риксон. – В последнее время его зовут Хэнком Милларом.

Нет.

Я шагнула в сторону, почувствовав головокружение от такой правды. Сон. Сон Патча. Это был сон, а настоящее воспоминание. Он не лгал. Барнабас – Хэнк Миллар – был Нефилимом.

И он был моим отцом.

Мой мир угрожал обрушиться на землю вокруг меня, но усилием воли я продолжала цепляться за него. Я напрягла свою память, отчаянно пытаясь вспомнить, где раньше уже слышала имя Барнабас – я точно слышала его не впервые. Это имя слишком необычно, чтобы его забыть. Барнабас, Барнабас, Барнабас…

Я старательно пыталась соединить воедино все, что знала. Зачем Риксон рассказал мне все это? Зачем ему информация о моем биологическом отце? Почему для него это важно? И почти сразу меня осенило. Как-то раз, когда я дотронулась до шрамов Патча и получила доступ к его воспоминаниям, я слышала, как он говорил о своем вассале – Нефилиме Чонси Ланже. Он также говорил о вассале Риксона, Барнабасе…

– Нет, – прошептала я, чувствуя, как это слово само слетело с моих губ.

– Да.

Мне отчаянно захотелось убежать, но мои ноги задеревенели и стали тяжелыми, как бревна.

– Когда твоя мама забеременела от Хэнка, он уже много слышал о книге Еноха, и переживал, что я приеду сюда и начну искать его ребенка, особенно, если это будет девочка. Поэтому он сделал то единственное, что было ему подвластно – он спрятал ее. Тебя. Когда Хэнк рассказал своему приятелю Харрисону Грею, что твоя мама в беде, тот согласился жениться на ней и делать вид, что ты была его дочерью.

Нет, нет, нет.

– Но я из рода Чонси. По линии моего отца. По линии Харрисона Грея. У меня есть метка на запястье, которая подтверждает этот факт.

– Много лет назад Чонси привлекла простодушная деревенская девушка. У нее был сын. Никто не замечал ничего особенного в этом мальчике или в его сыновьях, или в их сыновьях, и так далее на протяжении веков, пока один из сыновей не переспал с женщиной вне брака. Он и смешал благородную кровь его предка Нефилима, герцога Ланже, с другой кровью. С той, которая, впоследствии и произвела на свет Барнабаса, или Хэнка, как он предпочитает называться в последнее время, – нетерпеливо жестикулировал Риксон, пытаясь помочь мне сложить два и два.

И у меня получилось.

– Ты хочешь сказать, что в жилах Харрисона и Хэнка течет кровь Нефилима Чонси, – сказала я.

И Хэнк, чистокровный Нефилим первого поколения, был бессмертен, в то время как мой отец, чья Нефилимова кровь с течением веков была разжижена, как и моя собственная, бессмертным не был. Хэнк, человек, которого я едва знала и едва ли уважала, мог жить вечно.

В то время как мой отец ушел навсегда.

– Да, именно так, любимая.

– Не называй меня любимой.

– Ты предпочитаешь обращение Ангел?

Он смеялся надо мной. Играл со мной, потому что мы были именно там, где ему было нужно. Один раз я уже прошла через это, с Патчем, и я знала, что происходит. Хэнк Миллар был моим биологическим отцом и Нефилимом, вассалом Риксона. Риксон собирался принести меня в жертву, чтобы убить Хэнка Миллара и получить человеческое тело.

– Могу ли я задать последние пару вопросов на правах приговоренной к смерти? – спросила я достаточно твердым голосом, несмотря на свой страх.

Он пожал плечами. – Почему бы и нет?

– Я думала, что только Нефилимы-первородки могли принести клятву верности своему хозяину. По идее, чтобы Хэнк мог быть Нефилимом в первом поколении, его отцом должен быть падший ангел, а мать – человеком. Но его отец не был падшим ангелом. Он был одним из потомков Чонси по мужской линии.

– Ты упустила тот факт, что мужчины могут быть с падшими ангелами женского пола.

Я покачала головой. – У падших ангелов нет человеческих тел. Женщины не могут рожать. Патч говорил мне.

– Но падший ангел женского пола, обладающий телом человеческой женщины во время Хешвана, может произвести на свет ребенка. Человек может родить ребенка вскоре после Хешвана, но он будет оскверненным, так как зачат падшим ангелом.

– Это отвратительно.

Он слегка улыбнулся. – Согласен.

– Удовлетвори терзающее меня любопытство: когда ты принесешь меня в жертву, твое тело просто станет человеческим или ты навсегда завладеешь другим человеком?

– Я стану человеком, – его губы слегка изогнулись. – Так что если ты восстанешь из мертвых, чтобы найти меня, то знай, тебе следует искать все ту же прелестную мордашку.

– С минуты на минуту появится Патч и остановит тебя, – сказала я, стремясь быть сильной, но была не в состоянии унять невыносимую дрожь в теле.

Его глаза откровенно смеялись надо мной.

– У меня было задание рассорить вас, но мне удалось вставить клин между вами двумя так глубоко, как только возможно. Ты сделала все за меня, порвав с ним – сам я не смог бы справиться с этим лучше. Потом началась бесконечная схватка, твоя ревность из-за Марси и открытка Патча – которую я отравил, чтобы посеять еще одно семя недоверия. Когда я украл кольцо Барнабаса и подкинул тебе в пекарне, я даже не сомневался, что Патч будет последним человеком, к которому ты побежишь. Наступить на свою гордость и попросить у него помощи? В то время, когда ты думала, что он встречается с Марси? Да ни за что. Ты сыграла мне на руку, спросив у меня, не был ли он Черной Рукой. Подтвердив твои догадки, я превратил твои подозрения в его виновности в твердую уверенность. Тогда я воспользовался предоставленной возможностью и ввернул в наш с тобой разговор адресок конспиративной квартиры одного из Нефилимов Барнабаса, сказав, что это дом Патча, будучи уверенным, что ты непременно сунешь свой нос куда не надо, и наверняка найдешь там тайник Черной Руки. И это я, а не Патч отменил вчера вечером планы на совместный просмотр фильма. Я не хотел просидеть взаперти в кинотеатре в то время, пока ты – совсем одна – находилась в той квартирке. Я должен был проследить за тобой. И подложил динамит, когда ты была внутри, дабы принести тебя в жертву, но ты сбежала раньше, чем он взорвался.

– Я тронута, Риксон. Бомба. Как продумано. Почему ты не поступил значительно проще – не зашел в мою комнату как-нибудь ночью и не пустил мне пулю промеж глаз?

Он развел руки перед собой. – Это очень значимый момент для меня, Нора. Разве ты можешь обвинять меня в желании немного все приукрасить? Я пытался подманить тебя поближе с помощью призрака Харрисона, думая, как было бы прекрасно отправить тебя в могилу посредством собственного отца, но ты не поверила мне. Ты продолжала убегать, – он слегка нахмурился.

– Ты – психопат.

– Я предпочитаю называться креативщиком.

– Что еще было ложью? На пляже ты сказал, что Патч все еще мой ангел-хранитель…

– Чтобы вселить в тебя ложное чувство безопасности? Да.

– А клятва на крови?

– Импровизированная ложь. Просто чтобы сделать все еще интереснее.

– Так, получается, все, что ты говорил, было ложью?

– Ну, кроме той части, в которой говорится о приношении тебя в жертву. Я был чертовски серьезен. Хватит болтать. Давай покончим с этим, – орудуя пистолетом, он повел меня еще дальше в туннель под комнатой смеха.

Грубый толчок лишил меня из равновесия, я сделала шаг в сторону, чтобы не упасть, поставив ногу на пол в той секции, где начинались подъемы и спуски. Я почувствовала, что Риксон схватил меня за руку в попытке удержать меня, но что-то пошло не так. Его рука соскользнула с моей. Я услышала мягкий стук, с которым его тело упало на пол. Казалось, этот звук исходит откуда-то из-под земли. Меня пронзила догадка – он упал в один из множества люков, которыми, по слухам, пестрил пол по всему периметру комнаты смеха – но я не стала задерживаться там надолго, чтобы узнать, права я или нет.

Я рванула обратно к тому месту, откуда мы пришли, выглядывая голову клоуна. Передо мной возникла какая-то фигура, а свет, вспыхнувший наверху, осветил окровавленный топор, воткнутый в голову бородатого пирата. Мгновение он пристально смотрел на меня, потом закатил глаза, и свет тут же погас. Я несколько раз резко вдохнула, повторяя про себя, что это все не по-настоящему, но была не в состоянии привести себя в чувство, поскольку пол шатался и не давал устоять на ногах. Я опустилась на колени и поползла по грязи и песку, прилипающим к моим ладоням, пытаясь успокоиться, потому что, кажется, я сходила с ума. Я ползла и ползла, не желая прекращать движение, боясь, что Риксон сможет найти способ выбраться из люка.

– Нора! – резко рявкнул Риксон позади меня.

Опираясь на покрытые слизью, стекавшей по моим рукам, стены, я поднялась на ноги. Где-то над головой разразился смех, переходящий в кудахтанье. Я с силой трясла руками, стараясь избавиться от мерзкой слизи. И в кромешной тьме двинулась вперед. Я потерялась. Потерялась, потерялась, потерялась.

Продвинувшись еще на несколько шагов вперед, я завернула за угол и украдкой посмотрела на слабое оранжевое свечение в нескольких метрах от моей дорожки. Это была не клоунская голова, но меня тянуло на свет как бабочку. Когда я добралась до фонаря, броский свет в лучших традициях Хэллоуина осветил слова "Туннель смерти". Я стояла на пирсе. Небольшие пластмассовые лодки располагались друг за другом на воде, раскачиваясь из стороны в сторону.

Я услышала шаги позади себя. Времени на раздумья уже не было, поэтому я просто залезла в ближайшую лодку. И не успела я вернуть себе ощущения равновесия, как лодка дернулась, бросив меня на деревянную доску, служившую сиденьем. Лодки встали в одну линию, и потрескивающий где-то снизу механизм увел их в туннель прямо по курсу. Двойные двери наподобие салунных распахнулись, и туннель поглотил мою лодку.

Наощупь я пробиралась в переднюю часть судна, перелезла через поручень безопасности и взобралась на нос судна. Постояла там с минуту, потом ухватилась одной рукой за край своей лодки, а другую вытянула, чтобы достать до заднего поручня лодки впереди меня. Я не дотянулась несколько сантиметров. Нужно было прыгать. Я придвинулась как можно ближе к краю и, поджав ноги, прыгнула, каким-то образом ухитрившись скользнуть на корму впереди идущего судна.

Я позволила себе на секунду вздохнуть с облегчением, а затем снова взялась за дело, подойдя к следующему поручню. Я собиралась перепрыгивать с лодки на лодку до тех пор, пока не дойду до первой. Риксон был больше и быстрее, и у него был пистолет. Единственной моей надеждой остаться в живых было движение, увеличивающее время и расстояние между нами.

Я была уже у следующего поручня, готовилась к прыжку, когда взвыла сирена, и меня ослепил внезапно вспыхнувший красный свет. С потолка туннеля на меня шлепнулся скелет. Я потеряла равновесие и, почувствовав головокружение, начала соскальзывать за борт. Холодная вода хлынула сквозь одежду и накрыла меня с головой. Я тут же опустила ноги вниз и, разрезая поверхность воды, достающей мне до груди, пошла обратно к лодке. Стуча зубами от холода, я ухватилась руками за поручень безопасности и забралась внутрь.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 192021 22 23 Следующая ⇒