(Кто есть кто в Йоге, или анализ девятилетней учёбы у Ар Сантэма) 2 страница

1.39. С первых дней поступления в МАИ ежедневно бегал по вечерам (с 21:00 до 22:20) с другом моего детства, который на год раньше поступил сюда же. Познакомились мы с ним, когда я был во втором классе в секции плавания, а его сестрёнка, вообще, училась со мной и одно время, была моей соседкой по парте. По утрам ежедневно выполнял комплекс амосовской гимнастики (1000 движений).

1.40. В 1985-м году, прочитав книгу Евгения Мильнера «Выбираю бег», решил пробежать марофон (42 км 195 м). Отец загорелся этой же идеей, но в Бресте.

1.41. В 3-го мая 1985-го года, приехав на майские праздники в Брест, осуществил свою мечту со своим одноклассником, который тоже приехал на праздники из Минска (он учился в Радиотехническом институте). Пробежали мы за 3 часа 29 минут.

1.42. В этом же году познакомился с интереснейшим человеком, который читал у нас курс уравнений математической физики. Оказалось, что он участвовал в закрытых исследованиях эктрасенсов (Кулагиной и многих других, фамилии я забыл). Ему было тогда 45 лет, но выглядел он так же, как и мы. Он занимался йогой, интересовался историей и даже был допущен к закрытым архивам партии в Ленинской библиотеке. В 1964-ом году, навещая своего шефа в ЦКовской больнице (если я правильно понял, туда он укладывался весной, страдая от какого-то психоза), он случайно попал на закрытую демонстрацию возможностей человека одним йогом (он назвал его Рамачаракой, впоследствии я проверял данную информацию, она оказалась неверной, это был другой человек). По его словам, Рамачараке тогда исполнилось 108 лет, но выглядел он на 40-45. У него была гладкая загорелая кожа европейца и развитая мускулатура античных героев первых олимпиад. Приехал он с большой свитой, многие из которой были индусами. Рамачарака показывал Шавасану, левитацию и ещё что-то. Левитация, со слов преподавателя, выглядела неэффектно. Создавалось впечатление, что Рамачарака, резко сокращая мышцы спины, просто подпрыгивает на 10-20 см от пола, а вот Шавасана – шокировала всех. Он лёг на спину, его облепили датчиками, на голову надели шапочку для ЭЭГ (электроэнцефалограмма, фиксирует электрическую активность мозга), прилепили присоски ЭКГ (электрокардиограмма, фиксирует электрическую активность сердца), поднесли к носу установленное на штативе зеркальце. Через пять минут датчики температуры стали показывать снижение температуры кожи (снижение остановилось на уровне 26-ти градусов), ритм сердца стал замедляться и исчез, ЭКГ показывало некую активность, соответствующую его фибрилляции (высокочастотное и низкоамплитудное сокращение сердца с частотой 300 ударов в минуту, при котором все клапаны сердца открыты). Дыхание прекратилось, и один за другим стали исчезать ритмы мозга. Очень быстро исчез β-ритм, проявляющийся частотой в 14-30 Гц с амплитудой 15-20 мкв (в состоянии бодрствования при направлении внимания вовне или же при умственной деятельности), за ним – α-ритм, характеризующийся частотой колебаний в 8-13 Гц с амплитудой 25-55 мкв (регистрируемый в состоянии бодрствования при релаксации с закрытыми глазами), затем θ-ритм (4-7 Гц, состояние сна), в аудитории наблюдающих стало заметно волнение. Вдруг испуганно вскрикнула девушка, сидящая за энцефалографом, исчез δ-ритм (0,3-3 Гц, наступает исключительно в фазе глубокого сна). В то время ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения), решая вопрос, когда можно брать органы одного человека для их пересадки другому в связи со смертью первого, постановила, считать исчезновение δ-ритма мозга смертью пациента. Аудитория была в шоке. Свита Рамачараки успокаивала всех, говоря, что всё нормально. А через бесконечно длящиеся пять минут ритмы один за другим зарегистрировались энцефалографом, застучало сердце, появилось дыхание, и стала повышаться температура тела. Рамачарака ожил. (Всё записано со слов преподавателя.)

1.43. В 1986 году почувствовал непреодолимое желание заняться йогой, и, попросив отца передать мне с поездом литературу (вырезки из журнала «Наука и жизнь» с описанием выполнения асан йоги Ворониным и Зубковым, а также новенькую книгу Верещагина «Физическая культура индийских йогов», выпущенную минским издательством «Полымя» в 1982 году), стал готовиться к освоению новой практики.

1.44. Подготовка касалась лишь повышения гибкости ног для позы Лотоса. За месяц, разработав индивидуальный комплекс, я относительно легко в него сел. И с апреля 1986 года начал регулярную практику.

1.45. В 1987-м году впервые пробежал 42 км 195 м на Московском международном марафоне мира со временем 3 часа 31 минута.

1.46. В дальнейшем я пробежал ещё два марафона (лучшее время 3 часа 28 минут), но понял, что, кроме вреда, бег на сверхдлинные дистанции мало чего даёт. А вот занятия йогой – наоборот. Отец же, с величайшим трудом пробежав свой первый марафон в 1988, так увлёкся, что остановился, пробежав за 16 лет 33 марафона.

1.47. Ребята, жившие со мной в общежитии МАИ, активно не возражали против моих утренних занятий йогой, и если не считать двух громких падений из Ширшасаны (правильное название стойки на голове) в начале практики, я их более ничем особо не беспокоил.

1.48. В это же время полностью изменил своё отношение к учёбе. Теперь, если мне было непонятно объяснение преподавателем нового материала на лекциях, я извинялся и просил его объяснить ещё раз. Сразу же отношения с профессорско-преподавательским составом резко поляризовались. Преподаватели разделились на две группы. Одни были просто влюблены в меня, другие – ненавидели и боялись. И тем и другим сдавать экзамены было просто.

1.49. Однажды мне приснился любопытный сон. В составе делегации физиков я находился на международной конференции, где мне предстояло на английском языке докладывать Единую теорию поля. Я настолько волновался, что даже забыл английский. Побороть волнение мне помог знакомый из нашей делегации. Он показал мне на китайцев, сидящих в первых рядах, и сказал: «Ты себе не представляешь, как они коверкают английский язык, а взять хотя бы американских негров... . Твой английский на их фоне выглядит как настоящий английский лондонской аристократии». Волнение исчезло совсем, и я смело поднялся на кафедру. Проснулся я от другого волнения – я знал Единую теорию поля! Рядом мирно сопели ребята из нашей комнаты, а мне предстояло встать и записать на бумагу все, что узнал по Единой теории поля. Знание было настолько ярким, что у меня возникла непоколебимая уверенность в его завтрашнем воспроизведении. Мысленно я ещё пробежался по основным пунктам моего доклада и со счастливой улыбкой заснул. Какое же было моё разочарование, когда, проснувшись утром, я помнил всё, кроме самой теории. Это был серьёзный урок.

1.50. В 1986 году на курсе «Спецтехника безопасности» (защита от ионизирующих излучений) познакомился с незаурядным человеком, который параллельно с преподаванием в МАИ был начальником одного из отделов Курчатовского института. Лекции он проводил настолько ярко, что, по-моему, мы все были в него влюблены. В тот момент рванул Чернобыль, и он входил в правительственную комиссию, расследовавшую причины аварии. На примере Чернобыля он объяснял нам все тонкости своей дисциплины, а потрясающая эрудиция и энциклопедичность его знаний действовали на многих из нас магнетически. Пользуясь возможностью, я задавал ему миллион вопросов и иногда далеко уводил его в сторону. В конце курса он предложил нам написать контрольную работу прямо на занятии, разрешив пользоваться всем, чем мы хотим. Все получили индивидуальные задания и зашуршали лекциями. По иронии судьбы мне достался вопрос из лекции, которую я пропустил, очень сожалея об этом. Сначала мне стало стыдно, что я не смогу правильно ответить на вопрос, но вскоре мне удалось справиться с внутренней паникой, и я начал думать. Все идеи, собранные мною в мини теорию, я высосал, как говорят, из пальца. На следующем занятии было объявление оценок. Начал он с отличников, моей фамилии тут не было. Затем назвал хорошистов, троечников, двоечников и … . Выдержав паузу (возможно мне это только показалось, так как моё внутреннее время в критических ситуациях ускоряется), он спросил, а кто такой (назвал мою фамилию)? Я встал, моментально краснея. Он воскликнул: «Я так и думал!». Не находя себе места, сгорая от стыда, где-то на краю чувств я услышал, что он мне поставил шестёрку. После занятий он предложил мне остаться и сказал, что в состоянии выполнить практически любое моё желание по трудоустройству после окончания института. Так я попал в филиал Курчатовского в городе Троицке.

1.51. За время учёбы в Москве мне удалось посетить лектории многих выдающихся деятелей науки. Особенно меня привлекала йога и парапсихология.

1.52. В 1987 году обнаружил, что нахожусь под наблюдением КГБ.

1.53. В то время, в поисках истины, познакомился с одним диссидентом, который в своё время хотел передать через знакомых на запад свои статьи, критикующие совдеповский строй. В итоге, статьи попали в КГБ. Его лишили степени кандидата технических наук, выгнали без права трудоустройства с преподавательской работы в Брестском инженерно-строительном институте. На работу он смог устроиться только дворником или сторожем в церковь. Познакомился я с ним, когда он настраивал нам пианино. Это был удивительно образованный человек. Отвечая на мои вопросы, он предложил мне съездить вместе с ним в Кинешму, где я мог бы получить ответы на многие вопросы. Я согласился. С билетами тогда были сложности, но я через знакомую девушку, её мама работала в кассах брестского ж/д вокзала, сумел забронировать два билета до Кинешмы. Выкупать их пошёл отец, давая мне возможность поговорить с диссидентом. Когда отец встал к кассе, к нему подошли два человека и, показав удостоверения сотрудников КГБ, отвели в сторону. Объяснение было коротким. Если я еду в Кинешму, то на моей социальной карьере можно ставить крест. Билеты отец так и не взял. Защитили эти сотрудники меня или нет от чего-то в Кинешме, не знаю, но свой интерес к моей персоне (скорее, к диссиденту) они показали.

1.54. В 1988 году в служебном автобусе, перевозящем сотрудников центрального Курчатовского в его филиал в Троицке (я тогда ездил туда на преддипломную практику), познакомился с одним научным сотрудником ПО «Алмаз». Он первый поинтересовался тем, что я читаю (читал я тогда «Психологические аспекты Буддизма», данное направление заинтересовало меня после прочтения книги Н.В. Абаева «Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае»). Я не знаю, кем он был на самом деле, но мне он сказал, что 25 лет занимается в кружке Николая Николаевича Сочеванова, изучая биолокацию. Далее, на протяжении 3-х месяцев совместных поездок, говорил исключительно он. От него я узнал о ведущих экстрасенсах страны, о Геннадии Григорьевиче Стаценко, о Порфирии Корнеевиче Иванове, о летающих тарелках и работе спецслужб, о заговоре мирового еврейства и многом другом. Можно было продолжать знакомство, но неожиданно он исчез.

1.55. Вскоре вышла уникальная книга Тимура Васильева «Начала хатха-йоги», где он в послесловии написал, что работает в ОПП (оздоровительно-производственное предприятие) «Академия здоровья», используя методику «… разработанную крупнейшим в нашей стране специалистом по йоге Геннадием Григорьевичем Стаценко…». Тогда я ещё не знал, что все асаны данной книги были взяты из книги Б. К. С. Айенгара «Light on Yoga» и имели ошибки в названиях асан, связанные с неправильным переводом английской транслитерации[1] акшар[2] деванагари (этим грешат и многие современные авторы). Книга мне очень понравилась, но в ОПП «Академия здоровья» я в тот раз не пошел.

1.56. В октябре 1988 года прочитал роман буржуазного писателя Уильяма Сомерсета Моэма «Остриё бритвы», почти одноимённый с романом И. А. Ефремова. В это же время мой приятель, с которым я познакомился, когда ещё был абитуриентом (он был тогда дипломником и распределялся на НПО «Энергия» в подмосковный Калининград, ныне Королёв), приехал в гости и предложил мне искупаться ночью в Москве-реке. Я тут же согласился. Весь день погода стояла отличная. Солнце, контрастное голубое небо и пёстрые краски осени радовали всех москвичей. Ночь же была фантастической с миллионом ярчайших звёзд. К реке мы спустились в районе моста в Строгино. Перед нами расстилалась необъятная водная гладь (ширина реки объединялась с полуторакилометровым заливом) с дальними огнями микрорайона Строгино. Мы разделись и кинулись в обжигающую холодом воду (по внутренним ощущениям бывшего любителя зимнего плавания – мы практиковали его с товарищем по школе - её температура была не выше 12-14 градусов). Бездонное чёрное небо над головой, яркие звёзды и огни Строгино, отражающиеся в чёрной глади воды, холод, пронизывающий насквозь, и невесомость тела давали ощущение, что ты находишься в открытом Космосе. И вдруг неописуемая радость изнутри заполнила всё пространство, вода исчезла, остался лишь Я. Я был всем, и всё было во мне. Изумительное, непередаваемое ощущение всезнания, всемогущества, неописуемой радости и остановки времени отключили меня от прежней жизни. Как долго это продолжалось, не знаю, но вскоре я опять ощутил холод воды и услышал, что меня зовёт приятель. Заряд бодрости и внутренняя радость ещё долго сопровождали меня.

1.57. В сентябре 1988 году в своём отделе в Троицке познакомился с удивительной девушкой. Роман был бурный, и 20-го декабря этого года подарил ей обручальное кольцо, предложив руку и сердце. Официально мы расписались в июне 1989 года. До сих пор считаю её самым лучшим подарком моей Судьбы.

1.58. В 1989 году от отдела МГД-энергетики ушёл работать на стройку для решения жилищной проблемы. Отработал положенное время, но квартиру не получил. Оказалось, что таких нуждающихся, как я, очень много. Обман выяснился слишком поздно. Я попросил коммуналку, но мне её не дали. Тогда я, предупредив руководство о моих дальнейших действиях, занял пустующую однокомнатную квартиру. Поднялся вой, но тактические ошибки глупых функционеров от власти дали мне возможность отсудить данную площадь в свою собственность.

1.59. На стройку я пришёл помощником каменщика к старому деду, который еле ворочался. Когда научился правильно подавать кирпич и готовить раствор, меня перевели к двум относительно молодым мужикам. Тут пришлось попотеть, но здоровья было много, и во время их перекуров учился класть камень сам. Им это было удивительно, но они с удовольствием учили меня правильным навыкам. Вскоре я очень хорошо научился выполнять кирпичную кладку.

1.60. Однажды, получив аванс, они не вернулись с обеда. Я же, подготовив два лотка облицовочного кирпича и заказав крановщику лодочку цемента, ждал их прихода. Пробегавший мимо прораб поинтересовался, где работники и побежал дальше. Я же, устав ждать, начал выкладывать угол дома сам. В детстве я, наверно, не доиграл в кубики, кладка кирпича меня так увлекла, что я не заметил, как закончился раствор, да и кирпичей почти не осталось. Угол дома получился идеальным. Подошедший прораб завороженно смотрел на него. «Сам?!» – поинтересовался он. «Да», – в тон ему ответил я, и он опять куда-то исчез. Через минуту появился старший по дому (так назывался куратор работающих итээровцев и работяг из Курчатовского) и спросил, могу ли я научить наших ребят вот так же класть кирпич. После утвердительного ответа меня назначили бригадиром и дали коллектив удивительных работников. Все ребята были умными и работящими. Они быстро освоили искусство кладки, и мы за неделю работы выполняли двухнедельный объём.

1.61. Тогда же в нашу бригаду привели двух молодых парней, один из которых, как потом выяснилось, закончил физфак МГУ. Я сказал ему, что мой друг тоже учился на физфаке, и назвал фамилию. Каково же было моё изумление, когда оказалось, что он тоже с ним дружил и заочно (по фамилии) знает меня. Мой брестский приятель, с которым в десятом классе школы мы занимались каратэ в в закрытом эзотерическом обществе, много рассказывал мне о нём. Я тут же вспомнил, как перед своим распределением в Дубну он хотел нас познакомить, говоря, что его друг распределился в Магнитку (так называли филиал Курчатовского, по названию магнитной лаборатории, созданной во время войны и занимающейся вопросами «размагничивания» военных кораблей от магнитных мин). Со слов моего земляка, этого парня можно было считать продвинутым бойцом и я тут же стал проверять, так ли это. Очень скоро выяснилось, что это так. И я готов был учиться данному искусству у него. Кроме того, он серьёзно увлёкся Тайцзи-цюанем и ещё серьёзней Кастанедой (тогда ещё не было официальных книг про учение Дона Хуана, и они гуляли в распечатках самиздата). Вскоре и я загорелся магической философией индейцев Центральной Америки. Во время перерывов мы философствовали, разучивали ката «Длинный кулак» (внешний стиль У-шу), 24-ю форму Тайцзи-цюаня (внутренний стиль У-шу), или, согреваясь в дружеском спарринге, выбивали пыль из собственных телогреек.

1.62. Однажды мой друг сказал, что научился пропускать через свой левый глаз (точно не уверен) нагваль (неосознанную часть мира). Я попросил его показать это мне. Он согласился, и в стройотрядовской бытовке, когда никого не было рядом, он выполнил мою просьбу. Вначале он предупредил о возможных негативных последствиях, затем выполнил 24-ю форму Тайцзи-цюань и замер. Я тихо подошёл к нему и с интересом заглянул в глаза. Они были необычными. Его зрачки, несмотря на сумрак бытовки (свет мы не включали), были сильно сужены. При длительном наблюдении было видно, как они слегка расширялись и сужались в такт биению сердца. Я забыл, что мне надо увидеть, и вдруг ощутил дикий страх… . Проскользнула мысль, что надо прыгать в окно, разбивая его локтями рук, защищающих голову, и с кувырком приземлиться там, где нет этого ужаса. Но тело перестало подчиняться. Оно было парализовано жутким страхом. Не знаю, что могло произойти дальше, но мой приятель вышел из своего состояния и устало спросил: «Ну, как? Удалось?». Я, медленно приходя в себя, сказал: «Ещё как!». Говорить больше не хотелось ни о чём. Я даже забыл его поблагодарить за мой неописуемый опыт. Вскоре наши пути разошлись, но уроки, данные мне, я помню до сих пор.

1.63. В 1990-ом году родился сын, со стройки я ушел, а внутри отдела МГД-энергетики мне предложили перейти в другую лабораторию и заняться вопросом использования больших криогенных магнитных систем для очистки промышленных вод (так называемая высокоградиентная магнитная сепарация). Тема была очень интересная, и я дал своё согласие. В этом же году, с целью повышения квалификации и изучения рынка предложений, меня отправили в Ленинград на конференцию «Применение магнитных полей в биологии и медицине». Тут я впервые окунулся в физический мир медицины.

1.64. Год спустя, через рекламный листок на столбе, я нашёл человека, ведущего в Троицке занятия йоги по методике Г.Г. Стаценко и считающего его своим Учителем. У него я прозанимался 2 года (с 1991-го по 1994-й, один год был годом вынужденного перерыва, так как набралось очень мало народу и проведение занятий было нерентабельно), но не получил ответов на свои вопросы (мне кажется, они были серьёзными).

1.65. В 1992-ом году из-за сокращения финансирования науки ушёл из Курчатовского в отпуск без сохранения содержания, устроившись параллельно в Российский инновационный концерн сначала внештатным экспертом, а потом и менеджером инновационных программ. Устроиться помог институтский приятель, с которым прожили пять с половиной лет в одной комнате.

1.66. Параллельно мы учредили фирму, где по жребию я стал главным бухгалтером, а он директором.

1.67. Работа в Росинконе была самая интереснейшая. Мы общались с настоящими учеными, параллельно оценивая возможности внедрения их изобретений в промышленность. Для расчётов экономической рентабельности изобретений написал на языке Turbo Paskal простенькую программу, данные которой при помощи пакета Grafer преобразовывались в симпатичные графики. Программа была написана в диалоговом режиме, чтобы ею могли пользоваться все менеджеры, но компьютеры только появились в стране и их многие боялись.

1.68. В 1994 году нас уволили, а концерн из-за бестолкового руководства развалился.

1.69. После увольнения из концерна у нас появились первые разногласия, и я ушёл из совместно учреждённой фирмы.

1.70. В этом же году со школьным другом (кстати, он меня и привёл в закрытое эзотерическое общество в 10-м классе) создал российско-белорусскую компанию, мечтая о производстве солнечных батарей, но очень скоро скатился до рядовой коммерции. Дела пошли хорошо, когда стал торговать конфетами фабрики «Рот-Фронт», но вскоре из-за тактических ошибок в работе с её дирекцией этот рынок потерял. Переключился на торговлю белорусской мебелью, разработав схему работы с крупными магазинами городов Подмосковья. Всё шло замечательно, но при попытке выйти на крупную оптовую торговлю у меня пропала фура мебели, отправленная в г. Волгодонск. Фирма, заключившая договор, сказала, что денег у неё нет, и пришлось решать все вопросы через местных братков. Деньги вернули, но без прибыли. К тому времени фирма-поставщик развалилась. Для оплаты московского офиса какое-то время пришлось заниматься продажей медикаментов по чужой лицензии, а затем даже влезть в туристический бизнес. Положение дел меня явно не устраивало, да и нервной энергии я сжигал чрезмерно. Однажды, анализируя свою жизнь, понял, что работаю я только ради денег, острый недостаток которых испытал в 1992 году. Результатом была мысль – а не бросить ли всё это к чёртовой бабушке.

1.71. В 1995-ом году один мой знакомый поступил в Институт Йога Гуру Ар Сантэма (ИЙГАС) и через год предложил мне войти в состав набираемой им группы для занятий йогой. Я с удовольствием согласился. Это был думающий человек, и он смог ответить на часть моих вопросов. В разговоре с ним я понял, что в ИЙГАС работают настоящие Целители и любые отклонения в состоянии здоровья им по плечу, а Учитель Ар Сантэм - вообще божественная сущность на Земле!

1.72. Так я записался на приём к первому в моей жизни Целителю. Он оказался человеком с очень хорошим физическим образованием (в своё время закончил Московский физико-технический институт). Характерной чертой у него были глаза. Они были сильно увлажнённые, с широко раскрытыми зрачками, отчего казались чёрными. Его фигура была грузная, и он производил вид больного человека, никогда не занимавшегося физической культурой. К этому времени я был уже более или менее грамотным и сразу попросил его определить причину моего сколиоза и вылечить его. Он долго расспрашивал меня о моей жизни, задавал наводящие вопросы, периодически надолго замолкал, и всё повторялось снова. В итоге он мне выдал, что причины моего сколиоза нет (во всяком случае, он её не увидел), а мне надо срочно заменить свой микроэлементный состав за счёт употребления выпаренных сухих вин, на этикетке которых нет красных рисунков. Он приклеил мне к точке ХЭ-ГУ (расположенной с внешней стороны ладони на бугорке между большим и указательным пальцами) просяное зёрнышко и, взяв с меня очень большую (для меня) сумму денег, попросил показаться ещё раз. На следующий раз было то же самое, и он сказал, что позвоночник начал выпрямляться и скоро примет правильную форму. На этом мы и расстались. Как выяснилось много позже, ничего подобного не произошло (да и не могло произойти).

1.73. В Школе ЙГАС я проучился один год, повторяя пройденную программу 1-го года обучения, но на более высоком уровне. Характерной особенностью идеологии Школы, бросавшейся в глаза, была рекомендация на время обучения (первых двух лет) не читать никакую другую литературу (как по йоге, так и художественную), кроме рекомендованной ИЙГАС. Тогда я ещё не представлял, что это была кастрация свадхиайи (составляющей ниямы).

1.74. В марте 1997-го года, бросив бизнес, устроился на работу в Филиал ООО Мострансгаз УЭДЦ (управление по эксплуатации делового центра) на сменную работу в должности ведущего инженера по автоматике, а в октябре этого года, минуя первый курс (спецкурс), поступил сразу на второй (педкурс) в ИЙГАС.

2. Институт Йога Гуру Ар Сантэма

2.1. В первый день занятий не было, институт праздновал своё восьмилетие. Он представлял собой полуподвальное помещение с обшарпанными стенами, на которых размещались плакаты с непонятными мне знаками, символами и другой, не менее загадочной, информацией. В помещении стоял необычный запах, и люди были необычными. В коридоре столкнулся с интересным мужчиной. Он был одет в чёрный костюм, волосы и усы были седыми, цепкий взгляд и энергичная походка выдавали в нём хозяина. Это был Ар Сантэм, тот Великий Ар Сантэм, о котором мне взахлёб рассказывали многие его поклонники. Внешне он мне очень понравился.

2.2. Началась торжественная часть. Перед нами выступали заведующие кафедрами, рассказывали об институте и его традициях. Затем слово взял Геннадий Григорьевич Стаценко (ректор ИЙГАС, он же Ар Сантэм). За последующие девять лет я слушал много его выступлений, они как будто были записаны на одну пластинку и различались лишь малозаметными нюансами, но из его первого выступления мне особенно запомнилась фраза «здесь мы научим вас думать» (внутренне я возмутился, неужели я не умею думать, смысл дошёл до меня много позже), а также заявление Геннадия Григорьевича Стаценко, что, по мнению спецслужб России, ИЙГАС является самым деструктивным институтом в мире.

2.3. Затем с увеселительными номерами выступали студенты разных курсов, а позже нас пригласили к столу. Всё было хорошо, но контингент нового для меня общества мне не понравился. Особенно хорошо был виден его примитивизм после всего выпитого, но я внутренне бодрился, считая, что я, возможно, чего-то не понимаю.

2.4. На следующий день первым занятием была йога. «Шок – это по-нашему» – говорит реклама, но то, что я увидел в ИЙГАС, иначе не назовёшь. Занятие проводил человек, явно никогда не практиковавший йоговские асаны. Мало того, он чувствовал себя так неуверенно, что все в группе обратили на это внимание. Его абсолютная негибкость и неправильность выполнения асан привели меня в негодование. К моему ужасу, оказалось, что он наш куратор.

2.5. Такое кураторство «достало» наш курс за год. Группа была не простая, все мы поступили сразу на педкурс (надо оговориться, что учёба в институте занимает 8 лет и, чтобы не было проблем с Минвузом при получении лицензии, первые два курса назвали спецкурс и педкурс соответственно). Таким образом, впервые в истории ИЙГАС была набрана группа сразу на 2-й курс. Используя свой потенциал, мы начали требовать замены преподавателя. И хотя данный преподаватель пользовался покровительством заведующего кафедрой йоги, и заменить его было сложно, нам это удалось.

2.6. В это же время я узнал, что погиб Тимур Васильев (он же Ар Эддар), написавший и выпустивший две отличные книги: «Начала Хатха-Йоги» и «Трактат о питании». Геннадий Григорьевич назвал его лучшим своим учеником, а как выяснилось позже, умер он от передозировки наркотика, сделанного на основе эфедрина (в просторечии «винт»). Очень хотелось человеку попасть в самадхи.

2.7. Не успел я перевести дух, как уходит из жизни мой недавний «Целитель» от сколиоза. Геннадий Григорьевич нам, «начинающим йогам», данное событие не комментировал, но от старших студентов мы узнали, что тот якобы изменил траекторию движущейся к Земле кометы, думая, что они столкнутся. На самом деле, говорили они, она несла необходимую информацию. И был за это наказан.

2.8. Позже из институтского журнала «Филдви+» №2, май 1998 г., узнал, что данный деятель в своё время снял проклятие с Вечного и Единого Бога Шивы, которое на него наложила одна из Шакти, сожжённого им Бога Любви Камы. Во как! Удивляюсь себе и многим моим друзьям, но мы в это верили! Верили мы всему, даже самому последнему бреду. Почему? Это мы сейчас выясняем.

2.9. Занятия с нами проводили сами же студенты старших курсов. Это было педагогическое изобретение Ар Сантэма, которое являлось своеобразной кузницей преподавательских кадров для школы и института, а также визитной карточкой самого ИЙГАС. Всё было бы хорошо, но большинство преподавательских мест занимали люди с крайне низким интеллектом (а иногда и со «сдвинутой крышей»), которые, не устроившись в социуме, пытали счастья в мутной воде эзотерических обществ. Осознание этого факта пришло позже, а пока я, оправдывая явные проколы в преподавании, старался во всём разобраться сам.

2.10. К концу педкурса (2-й курс института) многие моменты образования в ИЙГАС стали ясны, и наша группа поредела вдвое (из 35 человек остались 18).

2.11. Я же твёрдо решил дождаться, когда у нас начнёт вести занятия Учитель. Моя слепая вера в него подарила мне парочку снов, определивших моё отношение к нему на всю жизнь. Кроме того, они ответили мне на немой вопрос: «Почему Учитель выглядит на свой календарный возраст, занимаясь всю жизнь Йогой?».

2.12. В то время наша страна, руководимая пьяницей, в одностороннем порядке уничтожала ракеты среднего и дальнего радиуса действия. Я же, как офицер запаса РВСН (ракетных войск стратегического назначения, лейтенантские звания мы получили по окончании военной кафедры МАИ), стал участником этих событий, но во сне. Нашим руководителем и основным исполнителем деактивизации и снятия боеголовок с боевого дежурства был Учитель. Его звания я не помню, одеты мы все были в армейскую техническую форму, а он с ещё несколькими офицерами – в защитный от радиоактивного излучения костюм. Когда при демонтаже боеголовки я бросился ему помочь, он остановил меня жестом и сказал: «Не надо, стой, смотри и учись! Твоё время скоро придёт». От этих слов я проснулся.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒