По следам Олечки

По следам Олечки

След от верёвки, которой была привязана к колышку лодка, тянулся по мокрому песку и терялся в реке. Ни Олечки, ни лодки нигде поблизости не было видно. Дядя Артур растерянно посмотрел в одну сторону, потом – в другую, бросил удочки на землю и, сложив руки рупором, крикнул:

– Ольга Артуровна, пора домой! Хватит в прятки играть! Выходи!

– Скорее, выплывай, – взволнованно сказал Митька.

– Это неуместная шутка! – повысил голос дядя Артур. – Ребёнок играет где-нибудь, сейчас выйдет…откуда-нибудь… скоро… наверное.

Папа Олечки уговаривал сам себя. От его уверенности и заносчивости не осталось и следа. Он был растерян, смущен и не знал, что же делать дальше. Наконец его осенило, в глазах мелькнула радость, он вытащил из кармана брюк телефон и сказал:

– Надо позвонить в службу спасения!

Но позвонить дядя Артур не мог: ни в службу спасения, ни куда-либо ещё. Связи не было. Он присел на перевернутое ведро в позу мыслителя, его длинный нос стал унылым и жалким. Даше показалось, что он сейчас расплачется. Митька, решительно забрав у Даши ведро с рыбой, которое она держала в руке, выпустил щук обратно в реку, поставил его вверх дном, сел рядом с дядей Артуром и начал быстро рисовать прутиком по песку.

– Это. Мы её можем догнать. Ниже по течению река делает крутой поворот, русло сужается. Лодку должно прибить к берегу.

– А если не прибьёт? – тревожно спросила Даша.

– Тогда её снесёт чуть дальше по течению, и она обязательно остановится у основания деревянного моста, – уверенно сказал Митька.

– Побежали скорее, чего мы сидим! – из унылой цапли дядя Артур тут же превратился в цаплю летящую.

– Подождите, – остановил его мальчик, – к мосту пойдём мы с Дашей, а вам нужно идти к дому лесника.

– Дмитрий Сергеевич, я папа Ольги Артуровны, и мне решать, кому и куда идти! – папа Олечки решил и дальше охранять дочь от дремучего, но обаятельного неандертальца.

– Дядя Артур, послушай Митьку! – вдруг твёрдо и настойчиво сказала Даша. – Он знает дорогу, мы быстро туда доберемся. Митя же не просто так предлагает нам разделиться, да?

– Это. Если лодка остановится там, где я показал, Олечка пойдет по тропинке, а ведёт она к дому лесника. Надо встретить её там. Вдруг лесника в избушке не окажется.

Митька быстро нарисовал на песке подобие карты:

– Мы находимся вот здесь. Метров через десять вы выйдете на тропинку, ведущую к избушке лесника. Это. Тропинка сначала идёт прямо, потом раздваивается. Вам надо повернуть направо. Если вы пойдёте налево, то сделаете большой крюк и снова окажетесь в дачном посёлке. Смотрите, не перепутайте! А мы с Дашей пойдем вниз по течению реки. Встретимся вот здесь, – мальчик нарисовал четырехугольник, который должен был обозначать дом лесника.

Даша, несмотря на серьёзность ситуации, улыбнулась: Митька, конечно, хорош в превосходной степени, но вот рисование – явно не его конёк! Уровень первоклассника, а то и подготовительной группы детского сада!

– Да, идём, – сорвался с места дядя Артур.

– Дядя! Фотографию рисунка сделай! – крикнула ему вслед Даша.

– У меня феноменальная зрительная память, – гордо прокричал в ответ убегающий папа Олечки.

Митька, не теряя времени, спрятал удочки и вёдра под старой ивой, внимательно посмотрел на Дашу зелёными глазами. Он быстро и строго сказал:

– А теперь беги за мной изо всех сил. Быстро, не отставай. Если мы её не поймаем...

– В резиновых сапогах тяжело, – заметила Даша.

Митька взъерошил чёлку:

– Это. Ну, ё-моё! Переобуваемся, живо!

По песчаному берегу реки мчался высокий мальчик, а за ним – девочка с развевающимися волнистыми волосами. Даша старалась изо всех сил, но отставала с каждым шагом: дыхание у неё давно сбилось, воздуха перестало хватать, ноги слегка пробуксовывали на влажном песке, размашистые движения согнутыми в локтях руками помогали мало.

– Митька! Всё… сейчас я упаду! – хрипло сипела Даша, сгибаясь, заставляя себя бежать вперёд. Мальчик не мог её услышать, но почему-то он стал замедлять бег, переходить на быстрый шаг, а потом и вовсе остановился. Девочка, тяжело дыша, опираясь руками на согнутые в коленях ноги, остановилась рядом.

– Ты дальше идти сможешь? – сочувственно посмотрел Митька на Дашу.

– Да… щас… секунду, – отрывисто дыша, кивнула головой девочка.

– По этому берегу до поворота не пройти: река разлилась, – объяснил причину остановки Митька.

– Что делать? – испуганно посмотрела на мальчика Даша.

– Перейдём на тот берег через мост, он близко. И потом пойдём вверх по течению до поворота русла реки.

Осторожно пробираясь по кромке воды, иногда оступаясь и черпая кроссовками воду, дети добрались до старого деревянного моста.

– Ну ничего себе! – только и смогла сказать Даша. – И мы по этой развалюхе должны переходить на тот берег?

– Да нормальный мост, почти целый, – уверенно сказал Митька и как-то осторожно потрогал ногой доску.

Старый деревянный мост был в аварийном состоянии. Им уже давно никто не пользовался. Он стоял на почерневших деревянных сваях, как будто переваливался с ноги на ногу, покосившийся, чёрный. На поперечные доски были настелены доски продольные, разного размера, местами прогнившие и обломанные. В центре моста не хватало сразу пары досок, и зияющая огромная дыра, которую можно было обойти только по хлипкой дощечке сбоку, держась за шаткие ненадежные перила, убила остатки Дашиной решимости.

– Митька, это не мост. Это хоррор какой-то. Первый кадр фильма ужасов, когда знаешь, что идти не надо, но, как дурак, идёшь, а потом как случится что-нибудь страшное!

– Да ничего не случится! Просто иди за мной, наступай на те же доски, что и я.

– А если ты провалишься?

– Не провалюсь. Мост страшный, но ещё крепкий, – убедительно сказал мальчик. – Главное, что нигде у моста лодки не видно. Значит, Олечку вынесло выше, где русло поворачивает. Пошли!

Митька уверенно шёл по старым серым доскам, перешагивая через полусгнившее дерево, иногда топая, чтобы проверить мост на прочность. Даша осторожно пробиралась следом. Пройдя больше половины моста, мальчик обернулся.

– Это. Как ты?

– Отлично! – расхрабрившаяся Даша, по примеру Митьки, топнула ногой по треснувшей доске и со звонким визгом провалилась вниз, судорожно хватаясь за обломки дерева.

– Держись! – Митька прыжком оказался около девочки, попытался вытащить её. Острые щепки больно впивались в тело, рывком вытянуть Дашу не получалось.

– Это. Ты не торопись. Помогай себе ногами, – осторожно подтягивая Дашу за руки, советовал Митька.

– Ноги в воде! Мне оттолкнуться не от чего! – с трудом проговорила девочка. – И не тащи так сильно, больно же! Я вся в занозах буду!

– Или в занозах, или в воде. Выбирай, – строго сказал Митька, продолжая тащить.

Мальчик вытащил Дашу по пояс. Опираясь на прямые, дрожащие от напряжения руки, она, наконец, смогла вылезти из пролома. Ободранные ладони и колени саднили и кровоточили, в кроссовках хлюпала вода. Но отдыхать было некогда. Ребята оказались на противоположном крутом берегу реки и побежали к тому месту, где она, резко сужаясь, образовывала петлю. Вдали на песчаной косе виднелась корма лодки.

– Митька, где спуск вниз? Где тропинка? – еле слышно выдыхала Даша.

– Это. Щас. Погоди.

Казалось, что Митька забыл, куда бежать: он останавливался, внимательно смотрел вперёд и снова продолжал свой путь. Когда Даша пригляделась, она увидела, что в густой траве, мелькая белым пушистым хвостом, перед ними бежит Лурик, показывая дорогу.

– Митька! Лурик давно с нами? – на бегу спросила девочка.

– А с того момента, как я дядю Артура отправил к леснику, – не оборачиваясь, ответил Митька. – Я же дорогу плохо знаю, сюда только один раз и ходил.

– Почему ты мне сказал, что знаешь, куда идти?

– Чтобы ты не боялась. И чтобы дядя Артур быстрее ушёл.

– Митька, трава хлещет больно, не могу больше, – сморщилась Даша и опустилась на землю. – Остановимся.

Мальчик перестал бежать. Девочка дула на кровоточащие коленки, трясла разодранными ладошками. Царапины на руках и ногах были глубокими, из них сочилась кровь. Сочувственно покачивая головой, к детям подошёл Лурик.

– Лур. Нужна скорая лунная помощь! – заключил он, посмотрев на раны. – Митька, беги за свежим подорожником!

Послушный Митька убежал. Даша, продолжая ойкать, смотрела, как кот ходит вокруг неё. На траве стала появляться серебристая роса. Её капли набухали, отражая в себе не весеннюю полянку, а луну и звёзды. Даша сидела в серебристом круге, и ей казалось, что трава в нём мерцает, как звёзды в ночном небе, и хрустально звенит. Лурик взял у подбежавшего Митьки листья подорожника и приложил их к ногам и ладоням Даши, отчего она стала похожей на зелёного кузнечика.

Выгибая гибкую спину, кот начал лурчать:

– Лур! Лур! Лур!

Он взмахнул хвостом, и росинки, оторвавшись от травинок и листьев, взлетели в небо. Это был дождь, только крупные капли летели не вниз, а вверх, в синее чистое небо. Задрав головы кверху, дети смотрели, как серебристые водяные шарики, отливающие луной и звездами, на миг застывали в небе, а потом со звоном струн сыпались вниз: на Лурика, на Дашу, на Митьку. Но лунный дождь оставлял после себя не мокрое пятно, как обычные капли, а лёгкое серебристое облачко, уплывающее туманом к реке. Когда необычные осадки прекратились, Лурик скомандовал:

– Лур! Снимай подорожник!

Царапины, занозы, кровоподтёки и ушибы исчезли! Митька и Даша почувствовали, что у них прибавилось сил, и побежали по указанной Луриком тропе вниз, к лодке.

Она стояла, уткнувшись носом в песчаный берег, в ней лежали вёсла и разряженный планшет. Олечки здесь не было.

– Идём к леснику? – предложила Даша.

– Да. Тропинка здесь одна, не заблудимся, – кивнул головой Митька.

Дети уже не торопились: Олечка не могла уйти далеко, она должна была выйти к избушке лесника.

– Мить, а ты чего всё время «это» говоришь?

– Так это. Привычка. Вредная, – мальчик смущённо взъерошил чёлку. – Я заикался раньше. Чтобы незаметно было, я вставлял «это». Заикание прошло, а «это» осталось. Можешь мне замечания делать, мне так проще будет исправиться. Я не обижусь!

Избушка скоро показалась из-за ветвей осин и белых черёмух: старенькая, немного покосившаяся, но крепкая и, как сказала Даша, добрая. Олечка сидела на завалинке и оживленно беседовала с бородатым лесником в зелёной куртке и коричневых брюках. Дяди Артура нигде не было.

– Здравствуйте, – в один голос поздоровались с лесником ребята.

– Дашка! Митька! Вы планшет мне принесли? А я играла, играла, пока батарея не разрядилась, смотрю – а я плыву в лодке. Но мне не страшно было, потому что река серебряная была, и рыбки прыгали. А потом лодка к берегу пристала, я потом по тропинке сверкающей пошла, пока не пришла сюда. Мы чай пили с мёдом, здесь белка в лесу живёт, она к дяде Лёше в гости заглядывает, а он её с руки орехами кормит, – без умолку болтала Олечка. – А где же папа?

– Какой папа? Вон тот? – лесник указал рукой вперёд. Из леса выходил роскошный белый кот, а за ним с криками: «Кис-кис, котик, не уходи, стой!» – выбежал дядя Артур. Он мчался, полусогнувшись, за Луриком, не замечая никого вокруг, совершенно ошарашенный и измотанный.

– Папа! – кинулась к отцу Олечка, на ходу рассказывая то, что успела только что сообщить Митьке и Даше.

– Оля! – дядя Артур схватил на руки дочку и стал её кружить, пока у него самого не поплыло перед глазами. От волнения и радости он даже забыл, что зовёт её Ольгой Артуровной.

Кот подошёл к леснику, стал тереться о его ноги и мурлыкать.

– Это не Лурик, – прошептала Митьке Даша. – Он мурлычет, как обыкновенный Васька.

– Лурик, – уверенно сказал мальчик. – Он специально обычным котом притворяется, иначе папа Олечки с ума сойдёт от того, что́ с ним происходит. Он же в необыкновенное не верит.

– Точно! Это Лурик, – улыбнулась Даша, увидев, как кот подмигивает ей янтарным глазом.

Глава двадцать вторая

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒