Ночь лунности

Ночь лунности

Куст сирени, усыпанный гроздьями тёмных цветов, шелестел листьями-сердечками, и в этом шёпоте слышалось тихое лурчание. Последний набросок был окончен, последний реквизит сдан Митьке-организатору, последняя дощечка забора сияла свежей синей краской.

– Мы всё сделали за два часа! – Митька, прищурившись, посмотрел куда-то вверх. – Уложились!

– Ты куда смотришь?

– На солнце. Меня дедушка научил по солнцу время определять. У нас уговор: пока на даче, телефоном не пользоваться, даже для того, чтобы на часы посмотреть. Это. Сначала трудно было, а теперь я даже маме забываю позвонить.

– Я забыла маме позвонить! – спохватилась Даша. – Просто столько всего с утра произошло, как будто я год на даче живу!

– Это. Потому что котяра здесь. Лурик то есть, – уверенно сказал Митька. – Он говорит, что жизнь богата событиями. Нужно только уметь их увидеть, почувствовать, прожить. С Луриком всегда за день столько происходит, что думаешь, будто месяц прошёл. Или год. А телефон, компьютер и телевизор он называет «заэкранье». Это. Когда много смотришь в любой монитор, твоя жизнь от тебя уходит в заэкранье.

– Интересная версия. Но ненаучная! – серьёзно начала Даша.

– Ненаучная! Но так и есть, ты разве сама не замечала? Сядешь посмотреть, что одноклассники в чате написали – и два часа прошло!

– Да, точно! Или видео пришлют посмотреть пятиминутное, а в результате весь вечер ерунду какую-то смотришь, – подхватила Даша.

– Пошли за телефоном и – звонить. Мне тоже надо.

Ребята быстро отнесли кисточки и краску в кладовку. Даша поднялась на мансарду и вернулась оттуда с телефоном. Когда Митька ждал её у калитки, мимо него прошла уставшая бабушка.

– А, Митенька! Что ты тут делаешь? Дашу ждёшь? Потом поиграете, мальчик, потом. Ей забор докрасить надо! – сурово сказала она.

– Бабуль, забор покрашен! Можешь проверить. Мне надо маме позвонить, я ей обещала, – Даша вернулась из дома с телефоном в руке.

– Да, внученька, да, девочка, иди. А я вот не закончила, придется ещё завтра красить, – недовольно сказала бабушка.

Дядя Артур встретил ребят в приподнятом расположении духа: он покрасил целых десять дощечек! Это был идеальный, высокохудожественный малярный труд. И этим дядя Артур мог заниматься до конца своего отпуска.

– Ольга Артуровна! Иди, прогуляйся с Дарьей Дмитриевной и её юным другом. Прогулки пешком очень полезны для всего организма, они и дают нагрузку опорно-двигательному аппарату, и укрепляют мышцы, и развивают общую выносливость, – перечислял Олечкин папа, загибая пальцы.

Дети не стали узнавать остальные положительные стороны пеших прогулок: они прошмыгнули под длинным носом дяди Артура и побежали на пригорок, находящийся за домом Ивана Иваныча. Связь в дачном посёлке была только здесь!

Каждый по очереди отчитался своей маме о том, что здесь все «классно» и «норм», и теперь думал, а что же делать дальше.

– Я планшет на даче оставила, мне скучно, вернёмся! – канючила Олечка.

– Давай будем букет собирать? – предложила ей Даша. – Здесь ромашек много! И баба Зина обрадуется!

– Я люблю ромашки! Они похожи на маленькие солнышки! – Олечка побежала собирать цветы вдоль просёлочной дороги.

Когда девочка немного отошла от ребят, Митька таинственно сказал Даше:

– Ты спать сегодня не ложись. Сегодня ночь лунности. И ничему не удивляйся особо. Это. Канат ещё висит на балконе?

– Висит, – ничего не понимая, сказала Даша. – Какая ночь лунности? Полнолуние же!

– У людей день рождения, а у Лурика – ночь лунности, понятно? – обернувшись, чтобы посмотреть, не слышит ли Олечка, шёпотом пояснил Митька.

– Почти. А что делать надо? – допытывалась Даша.

– Да ничего, просто жди, когда лунность наступит. Это. Главное – не засыпай.

– Проследить, чтобы канат висел – раз, не засыпать – два, – подвела итоги Даша.

– Это. Ты пальцы загибай и читай лекцию про единичность случаев полной лунности, – Митька стал изображать дядю Артура. Ребята так и покатились со смеху.

– А как его отмечают? Праздник этот? Есть какие-то… традиции?

– Вроде бы подарки дарят, – неуверенно сказал Митька.

– Коту? – спросила девочка. – Что можно дарить коту?

– Да кому хочешь, тому и дари, – пожал плечами Митька.

– Я есть хочу, я голодная, пошли домой, к бабуле! – догнавшая их Олечка затопала ногой.

Митька заговорщицки подмигнул на прощание Даше, и девочки скрылись за скрипучей дачной калиткой.

Даша не замечала, что происходит вокруг, не обращала внимания на длинные речи дяди Артура, капризы Олечки, вздохи бабушки о недокрашенном заборе. Она даже не помнила, что они ели на ужин, потому что её занимали две мысли: что ждёт её в ночь лунности и что подарить. И, главное, кому?

– А теперь Олечка и Даша пойдут спать, – девочка очнулась от слов бабы Зины.

Бабушка стояла на веранде с подносом в руках, на котором красовались четыре чашки: две с молоком и две с водой.

– Перед сном выпьете молочка, а ночью, если пить захотите, то водички уже попьёте. Спокойной ночи, мои хорошие.

Бабушка поцеловала внучек. Олечка побежала вверх по лестнице, а Даша осторожно поднялась по крутым ступеням, держа поднос на вытянутых руках.

Капризная двоюродная сестра, не переодеваясь, упала на кровать и стала смотреть мультики на планшете.

Даша поставила поднос с чашками на широкий подоконник. Ей хотелось посмотреть на ночное небо: она любила искать Большую Медведицу, рассматривать созвездие Гончих Псов, вглядываться в белёсый туман Млечного Пути. Но в чёрном стекле отражалась только их комната, поэтому Даша выключила свет. Олечка что-то пробубнила спросонья, а потом затихла. Она уснула.

Даша вышла на балкон. От ночной прохлады было немного зябко. Сначала небосвод был сплошным чернильным пятном, но постепенно Даша стала различать на тёмно-синем, почти чёрном небе мерцающие точки голубоватого, жёлтого, красноватого цвета. Луны не было видно, всё тонуло в плотном сумраке ночи.

Возле дома рос куст сирени, её фиолетовые цветы не были видны, зато аромат, чуть горьковатый, смешивался с нежным запахом цветущей яблони. Пели невидимые ночные птицы. Одна из них посвистывала. Всё громче. Всё настойчивей. Всё резче. Даша прислушалась: это была не птица! Под окном стоял Митька и уже пять минут пытался привлечь к себе внимание.

– Митька! Прекрати свистеть! Громко же! – шёпотом сказала Даша.

– А ты прекрати шептать! От твоего сипения все сейчас проснутся! – так же ответил мальчик.

– Можешь мне сумку принести? – попросила девочка.

– Какую? Чёрную, в которую вся квартира вмещается?

– Да. Она на верхней полке в сарае, только смотри, не урони там ничего! – Даша говорила быстро, но Митьки уже и след простыл.

Она прислушалась: в сарае было тихо, на веранде кто-то хлопнул дверью, значит, бабушка тоже отправилась спать. Над перилами балкона показалась голова Митьки, а в следующую секунду он уже стоял возле Даши.

– Держи. Мне обратно сгонять, как переоденешься? А то я так долго по канату не лазил. Очень хочется ночью в тёмный сарай, – хохотнул Митька.

– Да замолчи ты, разбудишь всех. Сейчас я тебя этой сумкой как стукну! – замахнулась Даша и вдруг так и застыла в этой позе.

Из-за ветвей цветущей яблони медленно и торжественно выплывала полная луна, сияя серебром. Как на волнах, рядом колыхалось белое пушистое облачко, которое каждую минуту теряло своё небесное очертание: прорисовывались острые ушки, пушистый хвост и изящные лапки.

– Лурик! – в один голос позвали Даша и Митька.

– Это что, новый мультик такой, да? – Олечка вышла из комнаты на балкон, сонно протирая глаза.

– Это сон! Ты спишь, – убеждала Даша двоюродную сестрёнку.

– Это! Точно, спишь! – подтвердил мальчик.

– Хороший сон. Мне нравится. А что дальше? – улыбаясь, точно это происходило не с ней, спросила Олечка.

А дальше Лурик стал отматывать от серебряного клубка луны длинные нити. Он свивал их между собой, превращая в воздушные лунные качели. Кот уселся посередине, запел своё тихое «лур-лур» и начал раскачиваться. Медленно и плавно качели несли лунного кота вперёд, к мансарде, затем назад, к цветущему саду. Расстояние между Луриком и балконом сокращалось, и кот, щурясь, пролурчал заворожённым детям:

– Лур! Чего вы стоите? Запрыгивайте ко мне!

Когда качели снова приблизились к ребятам, они, взявшись за руки, заскочили на лунный луч и поплыли над ароматом деревьев, ночными цветами, спящими дачными домиками. Лурик, сияя серебром и голубым свечением, лурчал:

– Лур-лур-лур! Уже пора выпустить птиц. Кто умеет свистеть?

– Я, – отозвался Митька.

– Лур, свисти по моей команде, не вздумай торопиться, лунные птицы пугливы!

Качели плыли – вперёд-назад, раздавался короткий мелодичный свист, длинное «Луррр», из ниоткуда выпархивала серебристо-голубая птичка размером с соловья, описывала круг вокруг луны, пролетала над цветущим деревом, срывала цветок яблони, сирени, сливы, черёмухи и скрывалась в комнате девочек. Птички влетали одна за другой, окно изнутри озарялось серебристо-голубым свечением. Оно становилось всё ярче, свет заливал балкон, невесомыми струйками лился на тихий сад. Ночную тишину наполняло мелодичное птичье пение. Качели стали плыть медленнее, трое детей и кот спрыгнули на площадку балкона.

– Лур! Ночь лунности настала. И мы готовы её встретить! – торжественно начал Лурик, но, посмотрев на детей, прищурил свои янтарные глаза и замолчал.

Пение птиц было настолько нежным и радостным, что хотелось танцевать, Даша еле сдерживалась, улыбалась и притоптывала. Но Лурик не шевелился.

– Вы не можете пойти на праздник лунности в таком виде! – объявил он. – Нужно соответствовать моменту. Лур.

– У нас ведь есть сумка! Мы достанем вещи и переоденемся, – предложила Даша.

– Фррр. Нет. Для ночи лунности нужно лур-че-ство, – загадочно сказал кот.

– Творче-ство? – предположил Митька.

– Изяще-ство? – поправила его Даша.

– Волшеб-ство! Точно! Лунное волшебство! – хлопая в ладоши, запрыгала Олечка.

И, увидев одобрительно кивающего Лурика, она побежала к ветке яблони, сорвала пару цветков и вплела их в пышные волосы Даши. Себя она украсила цветами сирени. Митьке Олечка протянула гроздь сирени белой. Мальчик, принарядившийся ради ночи лунности в белую футболку-поло, вставил веточку в петличку для пуговицы. Птицы радостно залились громкой трелью, Лурик запел в такт:

– Лур! Лур! Лур!

Даша смотрела на своих друзей с удивлением: когда они успели так измениться? Олечка кружилась в коротком пышном платье сиреневого цвета, Митька, высокий и стройный, красовался в белом фраке, даже чёлка у него не топорщилась! Поймав восхищенный взгляд мальчика, Даша поняла, что и она готова для бала: пышное белое платье воздушно колыхалось при каждом шаге.

Пение птиц лилось торжественной музыкой.

– Мои друзья! Я, лунный кот Лурик, провозглашаю ночь лунности наступившей!

Девочки никогда ещё не присутствовали на таком празднике и немного растерялись. Зато мальчик знал, что делать! Всё же он был знаком с лунным котом целый год.

Митька галантно поклонился Лурику и преподнес ему какую-то коробочку. Кот принял подарок мальчика кивком головы, и в следующий момент Даша увидела подвеску в виде полумесяца на шее Лурика.

Лунный кот взмахнул лапой, как дирижёр палочкой, и под трели птиц, заливавшие песней весь ночной мир, они вошли в комнату. Цветы, что птицы принесли с собой, украшали стены, потолок, пол. Птицы порхали, сидели на цветочных арках, кружили вокруг детей. От них исходило нежное сияние, ровным светом наполняющее комнату, и радость, до этого тихая, стала полной, как море во время прилива.

Олечка закружилась первая, с радостным смехом выкрикивая: «Соло! Я танцую соло!», – а Митька подошёл к Даше, приглашая её на танец.

– Ты ещё скажи, что танцевать умеешь, – улыбнулась девочка, протягивая руку.

– Я пять лет на бальные танцы ходил, пока не уговорил маму, что не моё это, и не пошёл заниматься спортом, – признался Митька. Он даже не сказал своё привычное «это» – мальчик всеми силами старался соответствовать моменту.

– А я шесть! – гордо ответила Даша. – Только бросить пришлось, потому что заниматься танцами и рисованием одновременно у меня не получалось. Странно, что я тебя на городских соревнованиях не видела. Я многие пары знаю.

– Мы из другого города приехали ровно год назад, тогда я в первый раз к дедушке на дачу и попал, – рассказывал Митька девочке, кружась в вальсе.

Кот, лурча себе под нос, воодушевленно дирижировал лунным птичьим оркестром. Олечка, хохоча, кружилась по комнате, меняя цветы в волосах, оказываясь то в розовом, то в жёлтом, то в голубом платье. Митька кружил с Дашей в вальсе, которого не было ни в одной программе соревнований по бальным танцам. Это был Лунный вальс!

Когда все устали и присели отдохнуть, Лурик предложил:

– Не пора ли нам отведать лунного напитка? – и кивнул в сторону подноса на подоконнике.

– Но там молоко. И вода, – разочарованно сказала Даша.

– Лур. В ночь лунности я угощу вас лунным коктейлем!

Птицы, взяв в клювы круглый поднос, принесли его в центр комнаты и, часто взмахивая крыльями, застыли на одном месте. Лурик, подпрыгнув, поймал маленькое пёрышко, кружившееся над ним, и подсказал детям:

– Лур! Ловите перья!

Смеющаяся Олечка, подпрыгнув, поймала перо с легким сиреневым отливом. Даше досталось перо лимонного оттенка, а Митьке – белоснежное.

– Ещё немного лурчества! – Лурик прикоснулся к своей чашке пером. Вместо обычной фарфоровой чайной чашки на подносе оказался старинный серебряный кубок. Детей уговаривать не пришлось, они тут же последовали примеру кота. Через минуту каждый забирал с подноса необыкновенной красоты бокал. Даша держала лунный хрустальный фужер, Митька – бокал, на стенках которого светился Млечный Путь, а Олечка – красивый стакан для молочного коктейля, разрисованный ожившими изображениями птиц и Лурика. В бокалах дрожала полная луна, и звёзды падали с поверхности на дно маленькими звенящими пузырьками.

– Лур. За ночь лунности! – торжественно произнёс Лурик.

Лунный коктейль был сладковатым, с еле уловимой кислинкой, тонким и нежным ароматом весеннего сада.

Олечка, утомившись за день и волшебную ночь, захотела спать и, едва коснувшись головой подушки, заснула.

– Она завтра про тебя расскажет папе и бабушке, – сказала Даша коту.

– Лур. Она думает, что это сон. К тому же, дядя Артур и бабушка Зина ей всё равно не поверят. Для них я не существую, – серьёзно сказал кот. – А теперь, Даша, проводи гостя. И меня.

Лурик в сопровождении Митьки и Даши дошёл балкона, легко вскочил на перила.

– Это была ночь лунности, полная лурчества! Лур! – кот, прыгнув в небо, растворился в серебристой луне.

– Мить, ты это, извини, – начала Даша.

– Чего? – не понял Митька.

– Похоже, тебе опять придётся лезть по канату. Во фраке, – улыбнулась девочка.

– Это. Не придётся! – уверенно сказал мальчик.

Даша подошла к перилам балкона – вместо каната вниз вела лестница, выкованная из какого-то металла, отливающего серебром, звенящая, как хрусталь.

– Подарок Лурика! Это… я пойду, – Митька замялся у лестницы.

– Да, конечно! Только ты говорил, что в ночь лунности надо дарить подарки. Держи. – Даша открыла сумку и вытащила оттуда баскетбольный мяч. – Думаю, летом тебе пригодится.

– Спасибо! А это – тебе, – Митька протянул маленькую коробочку Даше. – Ты потом посмотри.

Мальчик подошёл к лестнице.

– Я завтра в шесть приду. Не проспи!

Митька спускался по серебристой лестнице, и каждая ступенька тихо пела, медленно тая в лунной ночи. Когда он пошёл к забору, лестница исчезла, а его бальный фрак снова стал белой футболкой-поло.

Глава двадцатая

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒