РУССКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ 14 страница

На следующий день произошло любопытное происшествие, напомнившее о недоразумении с охраной. Вечером я возвращался с занятия по Симорону и купить билет на электричку не успел. В вагоне я обратил внимание на строгого мужчину в черном, стоявшего у дверей и чем-то похожего на охранника в больнице. “Уж не контролер ли?” – возникла догадка. Я успокоил себя тем, что после девяти вечера билеты обычно не проверяют, и симоронить не стал.

“Расплата” за пропущенный сигнал наступила спустя десять минут, когда в полупустой вагон с двух сторон вошли контролеры. Они неумолимо приближались, и соседка по несчастью, пышногрудая барышня, приготовила десятитысячную купюру. Вроде бы трепыхаться бессмысленно, но я все-таки отблагодарил контролеров и подарил им спокойствие, которое поместил в чашечку с арбузным соком, покрытую лиловой глазурью с белыми горошинами.

Покамест один из ревизоров выписывал моей соседке квитанцию на штраф, я “держал” чашку перед собой, наблюдая за дрейфующими арбузными семечками. Господин в форме железнодорожника обратился ко мне. Последняя надежда рухнула, и я извлек банкноту в 50 тысяч. Контролер, порывшись в портмоне, протянул: “А можно без сдачи?” Мелких денег у меня с собой не оказалось. Возникла заминка, и контролер отправился к напарнику, который в нескольких шагах от нас препирался с упрямым безбилетником.

Я с любопытством наблюдал за неожиданным поворотом событий, одновременно созерцая на трэке чашечку. У второго контролера сдачи тоже не было, и, оштрафовав упорного “зайца”, оба проверяющих бочком засеменили к выходу. В мою сторону они даже не посмотрели. Пятидесятитысячная бумажка перекочевала обратно в карман. Интеллигентного вида мужчина, сидевший возле погрустневшей барышни с роскошным бюстом, широко улыбнулся, посмотрев на меня: “Везет же людям!”

Поскольку речь зашла о контролерах и безбилетниках, кратко поделюсь богатым опытом в этой области, да не осудит меня высоконравственный читатель! Симорон не раз выручал меня в ситуациях, когда казалось, что штраф неизбежен. Иногда бывало, что контролер просто проходил мимо, как будто не замечая меня.

Особенно я поразился, когда подобное произошло впервые. Помню трэковское имя, которое я дал горластой контролерше: “Я та, которая чешет подмышку алмазным когтем”. Пассажиров в электричке было немного, и для меня навсегда осталось загадкой, почему бдительная тетка не спросила мой билет. Потом схожие сценки с “шапкой-невидимкой” случались и в автобусах. Чаще всего появление контролеров завершалось более прозаическим способом, например я оплачивал стоимость проезда, или отдавал сумму, немного превышающую цену билета . А недавно Симорон Степаныч наградил меня медалью, которая дает право на бесплатный проезд в городском наземном транспорте. Этот рассказ войдет в следующую книгу.

Впрочем, в последнее время я этим не злоупотребляю и оплачиваю проезд.

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ПАРАД

После окончания курсов массажа я поехал в учебный центр за дипломом. Секретарь центра сообщила, что диплом готов, необходимо только подписать его у директора. Оказалось, что он уехал обедать и появится через час.

Выразив директору благодарность за предупреждение о том, что он вообще может не появиться, я отправил ему эмоциональное равновесие в виде рыжего капустного листа, усеянного мелкими дырочками в форме сердечка.

Затем я немного прогулялся, полакомился мороженым и вернулся в здание. Я полагал, что директор на месте, ведь сигнал отблагодарен, но ошибся. Я устроился в приемной с книгой в руках, периодически посылая дырявые капустные листы. Директор появился по окончании обеденного перерыва, как и было обещано секретарем.

Получив внушительного вида красные корочки с тисненым двуглавым орлом, я вышел на улицу в недоумении: почему пришлось ждать, почему не сработал Симорон?! Размышляя о причине задержки, я не заметил, как очутился на широком проспекте, ведущем к метро. Здесь и случилось то, что заставило меня замереть на месте, с отвисшей челюстью и слегка идиотским видом.

Движение транспорта на проспекте было перекрыто. Грянула бравурная музыка, и навстречу мне двинулась в торжественном марше колонна войск, возглавляемая оркестром. Блестели на солнце трубы, вздымались в воздух расшитые золотом знамена, колыхались белоснежные аксельбанты, сверкали обнаженные клинки. Бойцы в парадных мундирах и начищенных до ослепительного сияния сапогах, чеканя шаг, стройными рядами проходили мимо. Они держали равнение как раз на меня, застывшего с разинутым ртом. Постепенно до меня дошло, что лукавый Степаныч подстроил все так, будто торжественный парад войск устроен в честь вручения мне диплома массажиста.

Вокруг стали собираться зеваки, и мне пришлось вернуть нижнюю челюсть в надлежащую ей позицию и придать физиономии более осмысленное выражение. Конечно, скептик может заявить, что это была репетиция перед военным парадом на День Победы. Но у меня в тот момент в голове крутилось одно: “Ну, Степаныч, учудил!” Ради этого зрелища стоило часок посидеть в ожидании директора. Постояв на тротуаре, пока вся колонна не промаршировала мимо, я двинулся к метро в приподнятом праздничном настроении. Такие сюрпризы устраивает неистощимый на выдумки Симорон.

ГЛАВА 8. КАРЕТА ПОДАНА!

ЭКСПРЕСС ДЛЯ ЗАПОЗДАЛЫХ ПАССАЖИРОВ

Отношения симоронавтов с общественным транспортом складываются самым благоприятным образом – они перестают торчать на остановках, попадать в очереди и пробки. Это простой и очевидный способ убедиться в эффективности Симорона.

Поздним весенним вечером я ехал домой. Выйдя из метро “Царицыно” к автобусной остановке, я с некоторой грустью отметил несколько одиноких фигур. Время приближалось к полуночи, и мой прошлый опыт подсказывал, что автобуса придется ждать долго. Зябкий ветерок взъерошил волосы и взлохматил бороду. Оставалась одна надежда – на Симорон. Скептик внутри меня истошно завопил:

– Какой к черту Симорон! Откуда здесь в это время возьмется автобус? Или, может быть, тебе вертолет подать?

Но волшебник во мне одержал верх и завел старую испытанную шарманку:

– Я благодарю тебя, Ванечка, за предупреждение, что, в случае моего бездействия, ожидание автобуса может затянуться до утра, и, продрогнув до костей, я буду вынужден топать домой пешком. Я дарю тебе эмоциональное равновесие в виде темного силуэта всадника в развевающейся бурке, стремительно несущегося по холмистой ковыльной степи.

Скептик продолжал гнусавить что-то типа студенческой мудрости: “Сколько график не штрихуй, все равно получишь… двойку!” Но всадник упорно скакал по серебристым холмам. Внутренний диалог длился не более трех минут, и свершилось чудо! Из-за угла вырулил красавец-автобус “Мерседес” с табличкой на лобовом стекле “Экспресс м.Царицыно–платф.Бирюлево”. Никаких экспрессов на этом маршруте я прежде не видел, а автобусы “Мерседес” тогда были редкостью на улицах Москвы. Неудивительно, что случившееся повергло меня в состояние легкого шока. Первой мыслью было: “А не сон ли это?” И когда я сидел в теплом уютном салоне автобуса, мягко и бесшумно скользящего по ночным улицам, у меня было время поразмыслить над изобретательностью Степаныча.

Куцее человеческое сознание ограничивает возможные пути решения проблемы. Происшедшее наглядно показывает непредсказуемость симоронской работы. Имеется в виду, что прогнозировать заранее результат симоронской акции невозможно, но всегда можно быть уверенным, что этот результат наиболее благоприятен для всех участников конкретной ситуации.

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ В ЛЮБЕРЦАХ

Сия история является типичным примером сигнального вихря, выбраться из которого, по мере его усиления, становится все труднее.

В один из пасмурных ноябрьских дней я собирался в очередной раз поехать в больницу к Шурику. Встреча была назначена на два часа дня. Дорога от моего дома до подмосковного поселка Некрасовка занимает много времени, и обыкновенно я выходил из дома в 12 часов. В тот день я задержался, увлекшись чтением захватывающей книги Р.Желязны “Хроники Амбера”, и когда бросил взгляд на часы, было 12.15. Мелькнуло чувство досады, что могу опоздать на встречу. Это был первый замеченный мною тревожный сигнал. Я не придал ему значения: “Подумаешь, наверстаю упущенное время по дороге”. Если бы я отблагодарил сигнал, то смог бы избежать последующих затруднений.

Когда я вышел из метро “Выхино” и двинулся к остановке автобусов и маршрутных такси, дорогу мне преградила плотная толпа. Подобного скопления народа на этой остановке раньше я не видывал. Это был второй сигнал, и не заметить его было трудно. Мне пришлось в буквальном смысле протискиваться сквозь препятствие. Желанная маршрутка “стояла под парами”, и в ней оставалось всего одно свободное место. Я торопливо забрался в маршрутку и, довольный собой, облегченно вздохнул: “Теперь успею к назначенному часу”. Я и не подозревал, что угодил в ловушку, поставленную самим собой.

Впопыхах, захваченный стремлением приехать вовремя, я даже не удосужился узнать номер маршрутки. Преграда на моем пути в виде небывалого скопления людей предупреждала: “Притормози! Ты сбился с верного курса, и впереди могут поджидать большие трудности”. Отблагодарив возникшее препятствие, я бы прочистил запечатанную дырочку на фильтре первого экрана – собственной личности. Тогда бы я догадался глянуть на лобовое стекло “РАФика” или спросил бы номер маршрута у пассажиров.

Пока я беззаботно глазел в окно, маршрутка свернула с трассы в “неположенном” месте и заколесила по улицам города Люберцы. Я понял, что “сел не в свои сани”, и беспокойно заерзал на сиденьи. Выходить в незнакомом месте не хотелось, и я надеялся, что маршрутка сделает крюк и вернется на трассу. Но мы все больше отклонялись в сторону, и вскоре я потерял ориентацию. Наконец терпение иссякло, и я выскочил на каком-то пустыре. Поблизости сиротливо возвышалось несколько многоэтажек, и ни одной машины не проносилось мимо. На часах – без пяти минут два.

“Вот это влип! Придется симоронить”, – с тоской подумал я. Поблагодарил Ванечку за предупреждение, что могу заночевать на пустыре. Запаковал душевное равновесие для Вани в яркую обертку – чайник из голубой резины, с пультом дистанционного управления. После изготовления подарка ситуация показалась мне смешной: “Опять заигрался! В который раз попался на удочку, отмахнувшись от череды сигналов”.

Из-за поворота вынырнул “Жигуленок”, и я поднял руку. Услышав названную цену, я кивнул и быстро забрался в салон. Такса оказалась в четыре раза меньше той, на которую я рассчитывал. Минут за семь мы домчались до больницы, опоздал я всего на десять минут и пришел одновременно с Шуриком. Я привел ему метафору об усилении безобидного сигнала до такой степени, что пришлось платить “штраф”. С помощью благодарения удалось выйти из вихревой ситуации с наименьшими потерями. Но на этом история не закончилась.

Вечером, выйдя на площадь перед больницей, я увидел пустое маршрутное такси. Водитель тщательно протирал забрызганное ветровое стекло. Я уселся в кабину, на место штурмана. Когда мы тронулись, водитель спросил меня, будто старого знакомого:

– Как думаешь, наберу сегодня нужную сумму? Что-то на обратном рейсе мало народу садится.

Я замечал, что от Некрасовки до Выхино микроавтобус ходит наполовину пустой. Чтобы укрепить уверенность “шефа”, бодро ответил:

– Конечно, наберем! О чем разговор. – И подумал: «Неспроста от водителя маршрутки поступил подобный запрос. Видимо, я не до конца разобрался с вихрем, в который угодил сегодня днем, и рядом со мной – новый ревизор. Нет, братец, меня не проведешь!»

В то время, как ревизор крутил баранку и рассказывал о сложностях шоферской работы, я благодарил его за предупреждение о том, что поток пассажиров может истощиться. Маршрутные такси канут в небытие, и добраться до Некрасовки можно будет лишь пешком. Водитель продолжал жаловаться: машины старые, еле бегают, постоянно ломаются, запчастей нет. Ревизор несомненно нуждался в душевном комфорте и уверенности. Удовлетворить его потребности особого труда не составляло – он сам указал симоронский след, когда я садился в машину. Симоронское имя таково: “Я тот, кто заботливо протирает ветровое стекло”.

Переименование не прошло даром, и маршрутка заполнилась пассажирами. Водитель заметно повеселел и начал травить анекдоты. Второй экран продемонстрировал, что моя работа принята. Когда машина остановилась у метро, и я покидал штурманское кресло, “командир корабля”, улыбаясь, пожелал мне счастливого пути. Прошло несколько месяцев, и вместо потрепанных “РАФиков” по всей столице забегали новенькие маршрутные такси. Это были комфортные микроавтобусы “ГАЗель” фирмы “Автолайн”. Автор, с присущей ему скромностью, приписывает эту заслугу себе, а точнее Степанычу в себе.

ВЕЗИ МЕНЯ, ИЗВОЗЧИК!

Каждое лето, в период белых ночей, в живописных местах близ Питера проводится российский фестиваль “Радуга”. На него собирается самая разномастная, “отъехавшая” публика. В июне 1995 года слет всяческих чудиков проходил на речушке Ящера. Чтобы туда добраться, необходимо было преодолеть 10 километров по грунтовой дороге от железнодорожной станции Толмачево и пару километров по сосновому бору.

Представьте картину: из электрички вываливается пестрая толпа, увешанная рюкзаками. Путешественники разбиваются на кучки, снимают рюкзаки и некоторое время ожидают попутного транспорта. Через 15-20 минут напрасного ожидания выясняется, что деревня Толмачево не отличается оживленным движением транспорта. Толпа начинает таять, и у железнодорожного переезда остаются трое самых ленивых. Симоронавт вряд ли станет тащить тридцатикилограммовый рюкзак десять километров, если есть хотя бы теоретическая возможность проделать этот путь на машине. Здесь уместно напомнить знаменитую симоронскую поговорку: “Симоронавт своими ногами никуда не ходит!”

К тому моменту Папа и Серега излили благодарность Ванечке, а я воспользовался заранее заготовленной мантрой, обеспечивающей транспорт. Эта мантра работала также на хорошую погоду, встречи с интересными людьми и так далее. Ритуал вызывания деревенского такси выглядел следующим образом: я сложил кисти рук таким манером, что между ними образовался треугольник. Поднес ладони к лицу, просовывая в треугольное отверстие нос и рот, и произнес мантру, более похожую на раскатистое рычание: УРРРР…

Не прошло и трех минут, как возле нас притормозил старенький “Москвич”. Покуда мы грузили рюкзаки, подкатил “Жигуленок”. Цена была более чем сносная, и мы заняли обе машины, прихватив по дороге троих ребятишек. Вскоре остальные “господа туристы”, взмокшие под рюкзаками на тридцатиградусной жаре, провожали недоуменным взглядом обгонявшие их легковушки. Из машин сквозь поднятую пыль проглядывали лукаво улыбающиеся физиономии.

ПОДОЖДИ МЕНЯ, РОДНОЙ!

В тот вечер в нашем любимом “Театре на Покровке” давали “Ревизора” – спектакль, который мы с женой давно хотели посмотреть. Двое знакомых обещали ждать нас у входа в театр, приглашение находилось у них, и опаздывать было нельзя. Мы с Ленулей собирались ехать из разных мест и договорились встретиться за сорок минут до начала спектакля на станции метро “Курская-кольцевая”. К месту встречи я опоздал на десять минут и, не увидев жены, начал ее благодарить. Она предупреждал меня о том, что встреча может не состояться, у обоих будет испорчено настроение, наша жизнь может превратиться в нескончаемую ссору, и до конца дней своих мы будем обвинять друг друга:

– А помнишь, ты опоздала в театр!

– Нет, это ты меня не дождался!

Поблагодарив Ленулю, я подарил ей уверенность и эмоциональное равновесие в виде бублика, опускающегося на парашюте из кружевных женских панталон нежно-розового цвета.

Безрезультатно прождав несколько минут, я прошел в конец платформы. У остановки последнего вагона жены также не оказалось. Меня осенила догадка, что она могла перепутать, и ожидает на станции “Курская-радиальная”. Обуреваемый сомнениями, но не отпуская бублик, я бегом отправился туда, но напрасно. А часы неумолимо тикали. Когда я вернулся к назначенному месту, было очевидно, что опоздание неизбежно и выходит за всякие рамки. Я собрался уходить и уже разворачивался к выходу, как реактивный лайнер перед взлетом, но в последний момент меня что-то остановило. Я дождался следующего поезда и заметил знакомую фигуру, неторопливо выходившую из дверей вагона. Не удержавшись, я отпустил в адрес жены несколько выразительных комплиментов по поводу ее расторопности. Сделав невинное лицо, она прибегла к проверенному тактическому ходу: “Нет, а чего ты нервничаешь? Ты же Симорон!” Крыть было нечем, и я выслушал короткий рассказ жены.

Поняв, что опаздывает, она поблагодарила Ванечку за предупреждение о том, что может не попасть на спектакль и все дальнейшие попытки посмотреть у С. Арцибашева “Ревизор” будут безуспешны. Ванечке она подарила спокойствие и эмоциональное равновесие в виде упитанной буренки, пасущейся на лугу. После чего Ленуля, нисколько не переживая по поводу опоздания, доехала до места встречи. И в результате благодарения “что-то” подсказало мне дождаться очередного поезда.

Вскоре мы были возле театра. Спектакль задержали, а наши друзья стояли у входа и неторопливо пускали клубы сигаретного дыма.

БИЛЕТЫ В “ОЛИМПИЙСКИЙ”

Зима, солнечный морозный день. Я еду в спорткомплекс “Олимпийский” на книжную ярмарку. Захожу в вагон метро, усаживаюсь и достаю книгу. Входит потрепанный, слегка пьяненький бомж. И, бешено вращая глазами, начинает гнусить на весь вагон: “Какая хреновая жизнь пошла. Развалили страну, сволочи. Мне бы автомат, всех бы перестрелял!” Он выпаливает это в лицо молоденькой девушке. Видно, что ей противно его близкое присутствие. (Хотя я был довольно далеко, но почти физически ощутил характерный смрадный запах.) Но девушка боится подать голос, видимо, опасаясь, что он вцепится в нее как клещ. Она побледнела. Времени для раздумий нет ни секунды, и я скороговоркой начинаю благодарить бомжа:

– Благодарю тебя, Вася (так я его назвал), за предупреждение о том, что до самого конца поездки я буду вынужден слушать твои разглагольствования. Мне будет неприятно наблюдать за твоими приставаниями к девушке. Наконец я могу не выдержать и брошусь на тебя с кулаками. И начнется драка, в которой я могу получить фингал.

Благодарением удалось слегка умерить пыл бомжа, но он продолжал что-то гнусавить. На трэке я увидел Васю младенцем и стал кормить его молоком из бутылочки. Лежал этот Вася в памперсах чистенький, сухой, покряхтывал, а я ласково поглаживал его по грудке и животику.

Я стал печатать имя:“Я тот, который кормит Васю молоком”.

Тон голоса Васи снизился до нормального, речь стала плавной. Ни с того ни с сего он полез во внутренний карман пальто и достал оттуда ветхое коричневое портмоне. В нем оказалось немного денег и засаленные фотографии. Спустя несколько секунд все узнали, что это Васины родители. Он стал что-то тихонечко рассказывать подвернувшейся бабуле, сел рядом с ней. Та слушала его с нескрываемым интересом, и между ними завязалась оживленная беседа. Затем бабуля вышла. Бомж остался один на освободившейся скамейке. Внезапно из его глаз потекли слезы, и он окончательно затих.

Тут и мне пришло время пересаживаться на другую ветку. Я вышел из вагона и бросил взгляд на часы – без двадцати двенадцать. Значит, приеду в “Олимпийский” примерно в полдень. Раньше (до 1997 года) в это время менялась цена на входные билеты с двух тысяч до одной тысячи, поэтому, минут за десять до смены цены, желающие попасть на ярмарку не покупали билеты, а выстраивались в очередь. Стоять в длиннющей очереди на морозе не хочется. Я поблагодарил Ванечку за то, что он предупредил меня о возможности превращения в сосульку, и подарил ему душевный комфорт в виде слона, чистящего зубы апельсиновой зубной пастой.

Я ехал и размышлял: “Интересно, куда же денется народ?” Издалека увидел две огромные очереди в кассы. По всей вероятности, придется постоять. Рядом женщина в тулупчике и валенках бойко торговала горячими пирожками. Она внимательно осмотрела меня и внезапно сказала:

– Мужик, тебе нужны билеты на ярмарку?

– Конечно, сколько стоит? – не задумываясь, спросил я, предполагая цену, и не ошибся. Цена оказалась две тысячи. К предприимчивой торговке потянулось несколько человек.

В дальнейшем я частенько покупал у нее билеты.

ГЛАВА 9. РАЗНОЕ

ТРЕНИНГИ В УРЮПИНСКЕ

Меня разыскал Сергей, заинтересовавшийся школой волшебников. Он представился руководителем клуба любителей бега “Попробуй, догони” в городе Урюпинске. В последнее время Сергей занимался не только проведением марафонских забегов, но и организовал духовный клуб. Помещение “Попробуй, догони” было переоборудовано – там открылся маленький магазинчик, в котором Сергей продавал книги, ароматические палочки, шарики, аудио- и видеокассеты – весь стандартный набор, который обыкновенно присутствует в таких заведениях. Кроме того, Сергей устраивал в клубе семинары и тренинги, приглашая специалистов из разных городов. В выходные дни можно было просто прийти в клуб, встретиться с друзьями, побеседовать за чашкой чая о высоких материях.

Сергей пригласил меня провести четырехдневный тренинг по Симорону в Урюпинске, и я согласился. До этого я многодневных тренингов не проводил, хотя на последних двух слетах под Питером и в подмосковной Яхроме устраивал семинары и несколько месяцев вел в Москве симоронскую группу. У меня были аудиокассеты с записью последнего семинара Бурлана и конспекты нескольких старых тренингов. И я подумал, что, основываясь на этих материалах, смогу провести семинар.

До Урюпинска ехать чуть менее суток на поезде. Весь день я слушал кассеты с вдохновенными речами Петра Терентьевича и написал шпаргалку на первый день семинара.

В урочный час я явился на семинар. Зал в Доме Культуры был роскошный: покрытый лаком паркет, ковровые дорожки, пианино, мягкие стулья. К моему удивлению, собралась большая аудитория, которую никому не известный молодой человек может собрать лишь в провинциальном городе. Я слегка оробел, говорил неуверенно, периодически запинаясь и заглядывая в шпаргалку. Наконец одна хмурая дама, похожая на сову, не выдержала и с возмущением заявила, что она пришла сюда не для того, чтобы слушать выступление по бумажке. Я покраснел и в бумажку больше не заглядывал.

В дальнейшем “сова”, которую звали Нина, несколько раз откровенно провоцировала меня, явно пытаясь сорвать семинар. Во время одного из ее нравоучений о том, как надо бы проводить семинар, я выскочил на трэк и увидел Нину на горном курорте. На середине большой горы, там, где кончается еловый лес, стояло несколько деревянных коттеджей. Светило яркое солнце, отражаемое мириадой крошечных снеговых зеркал. Нина сидела за столиком открытого кафе, с наслаждением отхлебывая ароматный кофе, и нежилась на припекающем солнышке. Все ясно: “Я тот, который угощает Нину чашечкой горного кофе”.

Молниеносно пришла спасительная идея организовать несколько игр и медитаций. Симоронские игры очень эффектны. Любопытно наблюдать, как взрослые дяди и тети постепенно становятся похожими на детей. Достаточно одному раскрепоститься, как другие, глядя на него, тоже расслабляются. В конце концов, и в глазах Нины появился азарт, она улыбнулась. На играх я благополучно дотянул до положенного времени, и первый день семинара закончился.

Я поблагодарил Ванечку, который предупреждал, что если я не буду уверен в себе, то меня закидают тухлой капустой. И придется мне, как великому комбинатору, спасаться бегством от разъяренных урюпинцев. Ванечке была подарена фиолетовая бутылка Клейна, наполненная на треть жидкостью ртутного цвета. Над горлышком бутылки пульсировал перламутровый эллипс, окруженный нежно-розовым ореолом. Ваня удовлетворенно промурчал мне в ответ.

На второй день Нина, видимо, удовлетворенная горным кофе, не пришла. Я окончательно освоился, и началась спокойная плодотворная работа. Выяснилось, что я достаточно хорошо освоил симоронские техники и мне вовсе не нужны шпаргалки. Я изложил основы благодарения и переименования, и к концу семинара некоторые участники уже рассказали об успешном применении Симорона. В последний день семинара я провел очень красивую медитацию с выходом на трэк, которую в Урюпинске вспоминают до сих пор.

Семинар завершился благополучно. Сергей подарил мне на прощанье деревянную “птицу счастья”, вручил небольшой гонорар, и я отправился восвояси.

Летом на слете под Питером мы с Бородой рассказывали Симорон дня четыре. Слушателей собиралось человек по пятьдесят. Обстановка вдохновляла на “подвиги”. Весь лагерь был захвачен Симороном: со всех сторон слышалось: “ПВБ; я тот, который…”. Чтобы подчеркнуть популярность Симорона, расскажу о Васе.

Когда я в первый день шел купаться на речку, то внезапно услышал громкий детский крик: “Вон Симорон идет!” (Симорон – это моя кличка на слетах). Кричал Вася, белобрысый мальчик лет шести.

Я познакомился с ним на прошлом слете. В тот раз я провел семинар, посвященный благодарению сигналов, и оказалось, что Вася был его слушателем. Видимо, играл рядом, а чуткий детский мозг фиксировал поступающую информацию. В предпоследний день того слета ко мне подошла Таня, Васина мама, с письмом. Мальчик написал послание на имя Симорона Степаныча, в котором просил воздушный шарик. На том слете было много иностранцев. Немка Кони подарила всем детишкам красивые воздушные шарики, а Вася этот шарик благополучно проткнул. Он поблагодарил Ванечку, а для верности написал письмо Симорону. Разумеется, пока Вася спал, Таня положила рядом с ним два воздушных шарика. Теперь читателю понятна реакция Васи, увидевшего меня.

Мы с Васей бросились друг к другу, и я взял его на руки. Поговорили о жизни. Позже Таня мне по секрету рассказала, что Вася обучал детей в детском саду Симорону.

Однажды мы сидели на бревнышках вокруг костра и беседовали о сновидениях. Наташа рассказала, что время от времени ей снится кошмарный сон со сценами сексуального насилия. Мы с Бородой взялись помочь ей разобраться с проблемой, породившей этот сон. Для этого мы попросили Наташу рассказать об отношениях с мужчинами. Наташа начала вспоминать эпизоды своей личной истории. В этот момент мимо проходил Вася, под панамой у которого был бубен. Вася шел и стучал по нему. Когда он увидел меня, то воскликнул: “Я тот, который стучит по бубну”. Я попросил у Васи инструмент и предложил Наташе положить его под шляпу. Она ходила по кругу и повторяла: “Я та, которая стучит по бубну”.

Покамест Наташа это исполняла, Вася сделал новый заход. Он подошел ко мне и сказал: “Посмотри, что у меня есть”. Вася снял сандалики, и в них оказались тоненькие сосновые палочки, которые также были предложены Наталье. Она положила их в кроссовки, продолжая стучать по бубну. А Вася уже подошел с новым изобретением: “Хочешь посмотреть, что у меня?” и оттянул резинку трусиков. Там лежали небольшие толстые палки. Аудитория зашлась дружным гоготом. Палки были торжественно вручены Наташе с соответствующими инструкциями.

На следующий год мы вновь встретили Наташу. Ей не только перестали сниться кошмарные сны, но и в личной жизни произошли позитивные изменения.

За лето я набрался уверенности и опыта в проведении семинаров по Симорону, и когда Сергей снова пригласил меня в Урюпинск, то сомнений в успехе не было.

Я приехал в Урюпинск утром. Семинар начинался в 18.00, и у меня был целый день для подготовки. Позанимавшись часа два, я почувствовал голод. Зашел на кухню, поставил чайник и увидел целлофановый пакет с курагой. Попытался развязать пакет, но не тут-то было – узел оказался крепко затянут. Рука автоматически потянулась к ножу, видимо, сработал стереотип, заложенный в человечество Александром Великим. Стоп! Буквально несколько минут назад я мысленно проигрывал начало семинара, и в голове еще звучало, что “все является моей проекцией, частью меня”. Зачем вносить ненужную деструкцию в мир и отрезать пакету “голову”! Я задумал поработать с узлом, а потом привести эту работу на семинаре в качестве примера, и произнес:

– Я благодарю тебя, узел, за предупреждение о том, что ты можешь не развязаться, несмотря на все мои усилия, и что в моей жизни может появиться множество запутанных узлов и ситуаций. Шнурки на моих ботинках могут превратиться в сплошные узлы, и я вынужден буду жить, не снимая ботинок даже на ночь. Мне придется мыться в них, а потом в них долго будет хлюпать вода. И за то, что ты предупредил меня об этом, уважаемый узел, я сердечно тебя благодарю.

Чтобы переименоваться, я попытался воплотиться в узел, стать им, и почувствовал напряжение в теле. Значит, нужно расслабиться. Сейчас явно не помешал бы массаж. Я нежно погладил узел*. Мое новое имя звучало так: “Я тот, который массирует узел”. После этого я тихонечко потянул запутанные части узла в разные стороны и почувствовал, что он начал медленно развязываться.

Отведав травного чаю с ароматным медом и курагой, я опять стал готовиться к семинару, делая записи. Внезапно шариковая ручка перестала писать. Я уже был настроен на благодарственную волну, и имя нашлось моментально: “Я тот, который согревает ручку теплом руки”. Ручка промурчала мне в ответ и начала ровно и мягко писать.

Эти две простые метафоры я использовал на семинаре для иллюстрации идеи переименования.

В первый день тренинга я получил впечатляющий сигнал поддержки. Мне казалось, что первый мой семинар в Урюпинске был слабым. Тем не менее выяснилось, что многие участники семинара сумели разрешить сложные проблемы: кому-то удалось получить квартиры, кто-то стал больше денег зарабатывать, а у кого-то улучшились взаимоотношения с близкими. Многие новоиспеченные волшебники помогли своим друзьям успешно справиться с разными проблемами и тем самым способствовали распространению Симорона.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 131415 16 Следующая ⇒