Р. Л. СТАЙН 1 страница

Р. Л. СТАЙН

СПРАВЕДЛИВОЕ ВОЗМЕЗДИЕ

Перевод с английского Александра Варакина

Версия от 19.10.2019

«Уэйд Брилл» — я вывела своё имя на запотевшем зеркале и тут же вытерла его полотенцем. После душа в ванной было жарко и влажно.

Глядя в зеркало, я принялась расчёсывать свои светло-каштановые волосы. Затем осторожно завела чёлку назад и закрепила её заколкой.

«На вечеринку, пожалуй, надену белое летнее платье, — решила я. — И белые сандалии».

У моей подруги Эрин сегодня был день рождения, и мы хотели закатить на заднем дворе вечеринку с барбекю. Но я прекрасно слышала, как в окно спальни за спиной барабанит дождь.

«Да плевать, — решила я. — Круче этого летнего платья всё равно ничего нет. Представлю, что на улице вовсю жарит солнце». И поспешила в комнату — переодеваться.

Опоздать на праздник совсем не хотелось. Дождь продолжал барабанить по стеклу, почти заглушая телевизор на комоде. Я схватила платье, стащила его с вешалки — и тут моё внимание привлёк фильм, который показывали на экране.

Он назывался «Месть людей-червей». Вообще-то, я уже смотрела это кино: черви вымахали до гигантских размеров и стали нападать на рыбацкую деревушку — им надоело вечно быть наживкой.

В общем, откровенная лажа. Но если в названии фильма есть слово «месть» или «возмездие» — я глотаю его за милую душу.

Возмездие вообще занимало мои мысли чуть менее, чем полностью. И поверьте, на моём месте — в смысле, с таким-то братцем — вы чувствовали бы то же самое.

Его зовут Мика Брилл. Мика, по буквам Г-А-Д-Ё-Н-Ы-Ш.

Ему семнадцать, на пять лет больше, чем мне. Кучерявый высокий красавчик, мечта любой девушки. Ему бы резвиться с кем-то из ровесников, так ведь нет — мучает меня с самого рождения. И ведь не просто дразнит, а разводит, заставляет на него пахать и поднимает на смех перед друзьями.

Вот хоть на прошлой неделе. Позвала к себе друзей, кино посмотреть — «Месть Теней» называется…

Ну да! Я же говорила: глотаю любое кино, лишь бы про месть. Так вот, у меня сидели друзья — Карл Джефферс, Джули Уилсон и её брат Стив.

Чёрт с вами, признаюсь. Я втрескалась в Стива. Он учится в восьмом классе, и блин, он правда суперский! Я старалась соответствовать…

Но, разумеется, Мика всё испоганил. В самый трепетный момент фильма он ворвался в гостиную с воплями:

— Эй, мелочь пузатая! Как вам головной убор?!

Готовы кататься по полу? Он напялил на голову мои трусы! Старые розовые трусы от тёти Клэр, на которых было написано «понедельник»!

Мои друзья расхохотались. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу, и поняла, что уже бурая, как свёкла. А довольный собой Мика скакал по комнате, размахивая перед всей честной компанией моими трусами.

— Уэйд, признавайся, сегодня ты надела трусы «среда»? — пустила шпильку Джули.

Обхохочешься.

— Давайте проверим! — крикнул Мика и, набросившись на меня, попытался стянуть шорты.

— Слезь, извращенец! Отвали! — заверещала я, изо всех сил бодая этого урода головой в живот. Но толку от этого было чуть — он всё же выдернул трусы из-под шорт и швырнул их Стиву.

АААААААААААААААА!

Момент — хоть на камеру снимай: мальчик, на которого я запала, сидит и держит в руках мои трусы!

И это капля в море.

Мика вечно шарится по моей комнате, в частности — роется в комоде. Я даже знаю, зачем.

Он ищет мой дневник. Но не может найти — я храню его в тайнике. Никогда не позволю своему братцу-поганцу выставить меня на посмешище с помощью моего же дневника. Никогда.

А ещё он вечно таскает мои вещи без спроса. Однажды даже взял несколько дисков и подарил своему приятелю!

Словом, братец делает всё, чтобы превратить мою жизнь в ад. Вот знает же, что я учусь куда хуже него. Знает, как я стараюсь, какие прилагаю усилия.

И что же он делает, спросите вы? Каждый раз, когда я готовлюсь к контрольной, на полную катушку врубает музыку.

Иногда так паршиво — хоть караул кричи. При мне лучше вообще о нём ни слова, а то я буду ныть и ныть, без остановки.

Однажды мама сказала, что если Мика не уберётся в комнате, не видать ему ночной тусовки с друзьями, как своих ушей. Представляете, этот семнадцатилетний лоб раскидывает вещи по всей комнате, как грудничок!

— Уэйд, окажи мне услугу, — шепнул он тогда. — Уберёшься в комнате — дам двадцать пять баксов.

Что ж, такие деньги были бы очень кстати. Они вообще лишними не бывают, верно? Так что я буквально вылизала его комнату — и, поверьте, это был адский труд. Всё равно, что чистить Авгиевы конюшни. Под кроватью даже нашлась дохлая мышь. Отвратная, полуразложившаяся… Буэээ!

Я угрохала на уборку весь день. Да-да, слила целый день в такой вот фигуральный унитаз. Мама осмотрела комнату, похлопала Мику по спине и похвалила его за отличную работу.

Дождавшись, пока она спустится вниз, я потребовала свои кровные.

— Мика, за тобой должок. Гони двадцать пять баксов.

— Двадцать пять баксов? — заорал этот фрукт, глядя на меня, как на умалишённую. — Где ж я возьму столько денег?! — И убежал на улицу отрываться с друзьями.

Рассказать родителям? Да ни в жизнь не поверят. Они считают его идеальным. Отличник, капитан футбольной команды, кандидат на повышенную стипендию. Короче — о таком сыне только мечтать.

Подумаешь, большое дело! Человеком-то он от этого не становится!

Нет, порой я, конечно, пыталась жаловаться. Однажды, когда мама вернулась из супермаркета, я с порога начала:

— Мам… Мика опять рылся в моём комоде. Представляешь, опозорил меня перед друзьями — напялил на голову мои же трусы и в таком виде пришёл к нам!

— Вот шутник! — расхохоталась мама и, не обращая на меня внимания, пошла на кухню, разбирать продукты.

— Но мамуль!.. — Я честно пыталась вывести её на разговор.

— Он это любя, я уверена, — ответила она.

Ага, конечно. Так я и поверила. Мой братец — натуральная заноза в заднице. Вот вам и ответ на вопрос, почему я так люблю фильмы о возмездии.

Но сейчас не было времени смотреть телевизор. На носу был день рождения Эрин и её вечеринка.

В тот миг, сидя на краю кровати и натягивая сандалии, я и знать не знала, что этот день станет худшим в моей жизни.

А может быть — и лучшим…

— Почему вы не можете отвезти меня на вечеринку? — я хвостом ходила за прихорашивающейся мамой — от спальни до ванной и обратно. Они с папой (папа у меня работает врачом) собирались на больничный банкет.

— Мы сегодня без машины, — ответила мама. — Нас подвезёт доктор Толберт.

— А вот Мика за рулём, — вмешался папа, пытаясь справиться с галстуком. — Я же сказал, что на праздник тебя отвезёт он.

— Мика до сих пор в тренажёрке! — заспорила я. — Полчаса уже как должен быть дома!

— Да не забудет он, не переживай, — отмахнулся папа.

Я возвела очи горе. Мика только за последнюю неделю забывал обо мне раз, наверное, тысячу.

Мама нацепила браслет и посмотрела в зеркало. Довольная, развернулась и поцеловала меня:

— Повеселись как следует у Эрин. Жаль, конечно, что на улице так льёт.

Я услышала клаксон доктора Толберта и поспешила к окну, чтобы проводить родителей взглядом. Они вышли, сели в машину и растворились в пелене дождя.

«Где Мика? — гневно спросила я про себя. — Где этот гад?» — и, в сотый раз покрутившись перед зеркалом, принялась расхаживать туда-сюда, глядя, как меняются цифры на наручных часах.

6:20…

6:21…

6:22…

Вечеринка уже началась! Я просто кипела от злости.

«Кретиноид Мика наверняка всё ещё в тренажёрке, — пришло вдруг в голову. — Небось играет с друзьями в баскетбол, а обо мне и думать забыл. Или помнит, но ему плевать. Плевать, что я не успею на праздник. Что я вообще никуда не успею!»

— АААААААААААААААА! — истошно завопила я. Эмоции хлынули через край. Надо было срочно что-то предпринять.

Я схватила телефон и набрала номер Карла. Он живёт в соседнем квартале, и я надеялась, что мы сможем поехать вместе.

— Прости, Уэйд, — раздался в трубке голос его мамы. — Примерно полчаса назад я высадила Карла у дома Эрин.

Ну разумеется, он уже на вечеринке. Ему-то не приходится подстраиваться под Мику. Или по буквам — К-Р-Е-Т-И-Н-О-И-Д-А.

«Может, пойти к Эрин пешком?» — спросила я себя. Глянула за окно — льёт. Нет, по такой погоде слишком далеко. Тренажёрка гораздо ближе, всего в четырёх кварталах.

Схожу туда и заберу Мику, решила я. Потом глянула на свои белые сандалии… Ладно, небольшой дождь им не помеха. Не за тридевять земель же собралась.

Так что я схватила зонтик и вышла на улицу.

— Ооо… — ещё на подъездной дорожке я наступила в глубокую лужу. Меня окатила волна грязной воды. Я тихо застонала, стиснула зубы и почапала по улице.

Тротуар почти утонул в воде. Я выставила зонтик по ветру. И тут — ВВВВУХ — мощный порыв подхватил его и вывернул наизнанку.

Дождь накрыл меня, словно волна в шторм. Я мгновенно промокла с ног до головы.

— Мика, я тебя урою! — зарычала я. Выбросила зонт в ближайшую урну и пошла дальше. Волосы липли к лицу, платье — к коже.

А ещё через квартал я увидела, как на меня с рёвом несётся машина. Не было времени ни закричать, ни спрыгнуть с тротуара. Двигатель рычал совсем рядом.

Взвизгнули тормоза, вверх взметнулся фонтан грязной воды. И это холодное густое месиво облепило меня с ног до головы!

— Оооу… — отплёвываясь, я отступила, обеими руками вытерла слёзы… — О нет! Моё платье!

Да, оно промокло. Промокло насквозь, облепленное грязью.

— Подвезти? — водитель опустил стекло.

МИКА!

Он запрокинул голову и расхохотался. Тёмно-карие глаза лихорадочно блестели.

— Ты… ты… ты отморозок! — взвизгнула я. — Смотри, что ты наделал! Я всё расскажу маме с папой!

— Что расскажешь-то? — глумливое выражение не сходило с его лица. — Просто случайность. Я даже не видел, что там лужа.

— Нет, ты специально! — я всё ещё срывалась на визг. — Вот скажу родителям, что ты водишь как сумасшедший — никогда не позволят завести собственную тачку!

Мика просто спит и видит стать владельцем автомобиля. По-моему, это его розовая мечта. Летом он даже подрабатывал тренером в городском бассейне. И каждый пенни — представляете, каждый! — откладывал на покупку машины.

— В жизни не без дерьма, — он пожал плечами, высунулся из окна и ущипнул меня за щёку. Я в ответ попыталась укусить его за пальцы, но не вышло.

В итоге всё же села в машину. А что мне оставалось? Но всю дорогу меня распирала злость.

Мика высадил меня на подъездной дорожке. Я вылезла и от души хлопнула дверью. Прощаться с этим гадом было выше моих сил.

— Развлекайся, — ухмыльнулся братец. — К слову, выглядишь ослепительно!

Взвизгнули шины — меня снова окатило грязной водой! И в таком виде я поплелась к входной двери.

Внутри раздавались голоса и детский смех.

Вода лилась буквально ручьём — я и дверной звонок-то еле различала. Когда Эрин открыла мне дверь, у неё челюсть отвисла:

— Уэйд! Что с тобой?!

— Лучше не спрашивай, — проворчала я.

— Классный цвет, — заметила подруга.

— Так смешно, сейчас описаюсь! Скажи лучше, у тебя есть, во что переодеться?

Я прошла к ней в комнату, где мне выдали чистую футболку и линялые джинсы.

— С Днём Рождения! — поздравила я. — Прости, я была так зла на Мику, что забыла подарок дома.

— Можешь вытереться и переодеться в ванной, — просто ответила Эрин.

Зайдя в ванную, я в первую очередь сбросила грязные сандалии и вымыла их в раковине. Затем откинула назад волосы — их уже выжимать можно было — и попыталась отскрести с лица грязь.

Потянулась за полотенцем…

И тут что-то упало прямо мне под ноги. Вытершись, я посмотрела туда.

Стопка журналов. Надо бы поднять.

Тогда я и не подозревала, что это — судьбоносный миг. И знать не знала, что жизнь моя вот-вот изменится.

Один из журналов открылся. Я подняла его и вдруг замерла.

Как заворожённая, уставилась на объявление — маленький квадратик с адресом…

…и подписью «СПРАВЕДЛИВОЕ ВОЗМЕЗДИЕ».

Возмездие. Обожаю это слово. Я оторвала объявление и сунула в карман, после чего оделась и поспешила вниз — насладиться тусовкой.

Вечером, вернувшись домой, я кинула объявление на комод и вынула дневник из тайника под матрасом.

Я пишу в дневнике почти каждый день. Вот и сейчас пробежалась по записям за последние несколько недель. Пара страниц о походе в боулинг с Карлом, пара строк о том классном парне Стиве Уилсоне… Но большую часть лета я писала лишь о том, как меня третирует Мика.

«Надеюсь, в том году он поступит в колледж и уедет далеко-далеко, — писала я. — Интересно, есть ли колледжи на Марсе?».

Через пару дней лить перестало, и воцарилась жара. Мы с Карлом пошли в городской бассейн, твёрдо намереваясь плавать до осени!

Мы как раз соревновались в нырянии бомбочкой, когда тренер дунула в свисток. По громкоговорителю объявили заплыв для взрослых. Это означало, что мы все должны вылезти, а взрослые будут полчаса нарезать круги.

Над бассейном вознёсся хор стонов.

— Может, перекусим? — предложил Карл.

Прилавок с закусками уже оккупировала детвора: они выпрашивали у родителей какие-то мокрые ледышки вроде фруктового льда.

— Да ну его к аллаху, — отмахнулась я. — Смотри, какая толпа.

В итоге мы расстелили полотенца на траве. Рядом, щеголяя своим бикини, развалилась Джули Уилсон. Стив сидел подле сестры, вертя в руках фрисби.

Неожиданно громкоговоритель разразился треском и писком, затем мы услышали, как кто-то прочистил горло.

— Внимание, внимание! — загремел голос. Очень знакомый голос. И принадлежал он отнюдь не администратору бассейна…

— Опять эти дурацкие объявления, — проворчал Стив.

— Слушайте и наслаждайтесь! — упиваясь восторгом, объявил громкоговоритель. — Пока взрослые купаются, мы будем развлекать молодёжь! Наш бассейн представляет новую серию книг…

— Чего? — лицо Карла перекосило от изумления. — Раньше такого не было.

— И сегодня в программе дневник Уэйд Брилл! — прогремело на весь бассейн.

Я ахнула. Друзья уставились на меня. И вдруг я поняла, чей это был голос.

Мика!

— Нет! — завопила я. — Он на такое не способен!

Я ошибалась: этот гад был способен ещё и не на такое.

— Многие из вас знакомы с Уэйд, — громкий динамик доносил голос моего брата до каждого уголка. — Но если кто-то её вдруг не знает — это та русоволосая худышка в купальнике, которая сидит на лужайке. Купальник, кстати, ей не идёт.

Дети зашептались, отовсюду стали раздаваться смешки. Какой-то высокий парень показал на меня пальцем, и…

Лучше бы он этого не делал: теперь все и каждый сверлили меня взглядами. Я была готова провалиться сквозь землю! Тем временем, Мика откашлялся и продолжил:

— Глава первая: «Двадцать шестое июня, четверг. Сегодня мы с мамой ходили в супермаркет. Она выбирала дезодорант, и тут к нам подошёл Стив Уилсон. У него новая стрижка: аккуратный коротенький «ёжик». Таким красавчиком стал! Кажется, я влюбилась…»

Я залилась краской: меня обуревали гнев и смущение.

Как?! Как Мика отыскал мой дневник?!

Посетители бассейна продолжали пялиться на меня с удивительным единодушием. Эти взгляды прожигали насквозь хуже рентгена. Поднять глаза на Стива я не осмеливалась, но слышала, как он смеётся вместе со всеми.

Я вскочила на ноги и помчалась в кабинет администрации. Только бы остановить Мику, пока он не зачитал ещё что-нибудь!

— О, вот классное место, — продолжал позорить меня на весь бассейн братец. — «Двадцать восьмое июня, суббота. Сегодня Стив со мной поздоровался. Нет, он, конечно, всегда здоровается… Но, мне кажется, сегодня он вложил в это какой-то особый смысл…»

Месть. Возмездие.

Всю ночь и весь следующий день это слово не выходило у меня из головы. Я знала, что нельзя позволить Мике выйти сухим из воды. Хватит, двенадцать лет терпела и ждала случая поквитаться. Час пробил.

Я взяла с комода объявление, перечитала его. Ещё раз перечитала.

«СПРАВЕДЛИВОЕ ВОЗМЕЗДИЕ».

Что это значит? Это фирма, которая мстит за людей? Такое вообще бывает? Ни номера телефона, ни описания…

Тайна, покрытая мраком.

Но адрес на бумажке всё-таки имелся: Фламинго-Роуд. Захудалый злачный район на другом конце города. Я понимала, что никогда в жизни туда не сунусь. По крайней мере, одна.

Так родилось решение ехать с Карлом. Но он, как назло, отлучился на пару дней — родители уволокли. Придётся ждать.

А может, пока он не вернулся, я смогу отомстить своими силами? Я решила обмозговать это и вышла на задний двор.

Жара, солнце светит, бабочки над цветами порхают…

ШЛЁП!

— Ещё один! — отвлёк меня от раздумий мамин голос.

Обернувшись, я увидела что она стоит на коленях в саду и колотит лопатой здоровых серебристых слизней. Они глухо шлёпались в грязь и — уже дохлыми — отправлялись в ведро.

— Фу, какой кошмар, — пробормотала я, тряся головой, чтобы выбросить из неё отвратительную картину.

— После ливней слизняки выползают на поверхность, — ответила мама. — Но я уже наловчилась их давить.

ШЛЁП!

— Попался!

— Буэээ, — застонала я. — Пойду-ка я домой.

— Мика там девушку привёл, — сказала мама — Софи Расселл. Она определённо ему нравится.

— Софи не пара этому подонку! — прорычала я.

— Уэйд, — мама подняла глаза на меня, — ну почему ты вечно делаешь из брата козла отпущения?

— Что?! Я?! Из него?!

Я со всей дури хлопнула дверью и вернулась в дом. Мика и Софи были на кухне: мой братец, выпендриваясь, наливал кофе в кофеварку. Я молча наблюдала из коридора.

— Будешь? — спросил он Софи. — Я вот жить не могу без кофе, по три чашки в день пью.

Пришлось зажать нос, чтобы он не услышал, как я фыркаю. По три чашки в день? Да он в жизни кофе не пил! Пустая бравада!

— Полчашки, будь добр, — ответила девушка. — И побольше молока.

Кошмар, подумала я. Хотелось в истерике завопить и убежать к себе. Но что-то заставило меня остаться.

В голове начал формироваться план. Воистину коварный план.

План долгожданной мести…

ШЛЁП!

Я всё ещё слышала, как мама на улице давит слизняков. И это навело меня на мысль.

— Что делаете? — невинно спросила я, входя в кухню. — Кофе варите?

Мика уставился на меня. «Только попробуй всё испортить, — говорили его глаза, — я же тебе жизни не дам!».

В ответ я лишь улыбнулась, изображая примерную младшую сестрёнку. Не беспокойся, мол, всё будет в лучшем виде.

— Побыстрее бы кофе сварился, — Мика забарабанил пальцами по столу. — Жду не дождусь.

— Он у нас литрами кофе пьёт, — улыбнулась я Софи.

Мика был доволен, но явно чувствовал подвох.

— Может, пока телек в комнате посмотрите? — продолжала я. — Я принесу кофе, когда он сварится.

— Она такая славная! — улыбнулась Софи, глядя на меня. — Не то что моя младшая сестрица.

— Да уж.

Могу поспорить, мой брат изо всех сил пытался понять, что же я задумала. Но он сказал лишь:

— Спасибо, Уэйд. Возьмёшь ещё немного печенья, ладно?

Печенье? Да не вопрос. И без секретного ингредиента никуда!

Они направились в гостиную. Я видела, как Мика замер у зеркала, поправляя причёску. Блин, да этого упыря только его шевелюра и волнует! Ну и мои мучения, конечно.

— Один приятель говорил, что может протащить меня MTV, — вещал тем временем «упырь».

Мика, по буквам Б-А-Л-А-Б-О-Л-К-А.

Я вернулась на задний двор. Мама была так занята, что даже меня не заметила. Я сунула руку в ведро и взяла четыре-пять слизняков. Жирных, сочных. Дохлых.

Буэээ.

Ладони мгновенно стали мокрыми и склизкими. Я пулей влетела в кухню, бросила слизняков в чашку с кофе и трижды тщательно вымыла руки. Очень уж хотелось избавиться от чувства мокрой слизи на коже.

Кофе, наконец, сварился. Я разлила его по двум чашкам, в одной из которых плавали слизняки. Затем добавила сахар и молоко, размешала и отнесла в гостиную.

«Посмотрим, как ты любишь кофе, братец» — усмехнулась я про себя.

Софи сидела на диване рядом с Микой. Тот теребил свою шевелюру и хвастался, что скоро купит «первоклассную тачку».

Я протянула девушке обычный кофе, а своему братцу-поганцу — с «вкусными» слизняками.

— Спасибо, мелкая, — он даже не посмотрел на меня. Я замерла в дверях, не желая упускать зрелище.

Софи пригубила кофе.

«Пей, Мика, — беззвучно молила я. — Давай же!..»

— Так вот, когда я, наконец, накоплю денег, возьму подержанный мустанг, — вещал тот.

— Да, шикарные авто, — кивнула Софи.

«Пей! Ну давай уже!» — я буравила чашку взглядом.

Наконец, Мика потянулся за кофе. Я затаила дыхание.

«Давай, братец. Большооооой глоток!»

Час возмездия настал.

Софи хлебнула ещё кофе. Мика только-только поднял чашку с подноса. Я задержала дыхание, боясь пошевелиться или даже моргнуть.

Рука брата поднялась ещё выше.

И тут в комнату вбежала мама. Она держалась за горло и кашляла.

— Мамуль!.. — вскрикнула я.

— Что-то в горло попало, — выдавила она. — Дай сюда, — затем выхватила у Мики чашку и сделала большой глоток.

Я ахнула и уронила лицо в ладони.

— Вот, теперь лучше, — сказала мама. — Я ела чипсы, и…

Она сделала ещё один большой глоток, и… лицо её исказила гримаса.

Мика и Софи завопили в голос, увидев, как меж маминых губ проскользнул слизень. Та в страхе застонала, её губы задрожали. Слизняк шлёпнулся на подбородок.

Мамино лицо исказилось от отвращения. Она двумя пальцами сняла слизняка с лица и в шоке уставилась на него.

Затем её взгляд переместился на чашку. Оттуда выполз ещё один слизняк.

Мама подавилась стоном. Чашка выпала из её рук.

— Этот кофе варила Уэйд! — заявил Мика, обвиняюще глядя на меня.

У мамы отвисла челюсть.

— П-поверить не могу! — пробормотал братец. — Уэйд подкинула в чашку слизняков. Она пыталась меня отравить!

Мама пришла в ярость. Её обычно бледное лицо побурело до свекольного.

— Уэйд!.. — взревела она. — Это уже слишком! Прекрати терроризировать брата!

Выбора не оставалось. Надо было как можно скорее ехать на Фламинго-Роуд — именно такой адрес был указан в объявлении.

На следующий день вернулся Карл. Я позвонила ему и всё рассказала. Он не хотел тащиться на другой конец города, но я не оставила ему выбора.

После ужина я вышла на крыльцо и выкатила велик на подъездную дорожку, чтобы к приезду Карла быть во всеоружии. Стояла жаркая душная ночь, воздух был густым и влажным. Низко-низко, почти застревая в ветвях деревьев, висел бледно-серебристый диск луны.

За спиной хлопнула входная дверь. Это были Мика и Софи. Девушка сегодня осталась у нас на ужин. Братец гремел ключами от папиной машины.

— Я тебя подвезу, — выпендривался он. — Разумеется, если ты не против прокатиться на папиной машине.

Софи рассмеялась и сказала, что не против. Они прошли мимо меня, даже не замечая. Я смотрела, как они садятся в машину.

— «СПРАВЕДЛИВОЕ ВОЗМЕЗДИЕ» — пробормотала я. — Совсем скоро, дорогой Мика, твою самодовольную ухмылку сотрёт, как наждачкой.

Братец завёл машину. Загрохотало радио. Он сдал назад по подъездной дорожке.

— НЕЕЕЕТ! — подскочила я. — Мика, тормози!

Он меня не слышал: видимо, радио слишком громко орало.

Я в ужасе смотрела, как он сдаёт назад… прямо на мой велосипед! И зажала уши, чтобы не слышать адский хруст искорёженного металла.

— Мика! Стой! Стой! — завопила я.

Но машина умчалась прочь.

С колотящимся сердцем я бросилась к велосипеду. Весь искорёжен, чуть ли не в узел завязан…

— А вот это была последняя капля, — сказала я вслух. — Последняя капля.

Через минуту подъехал Карл — белобрысый, пухлый, краснощёкий. Снял очки, протёр их футболкой и надел обратно.

— Твой велик? — спросил он, указывая на груду металлолома.

Я кивнула.

— Мика, да?

— Пошли уже, — пробормотала я, снова кивая. Взяла в гараже мамин велик, и мы поехали.

— Куда? — спросил Карл.

— Фламинго-Роуд, — ответила я, переключая скорость, чтобы заехать на холм.

— Была там когда-нибудь? — друг просто забросал меня вопросами.

— Нет, не доводилось. Но я видела это место на карте. Рядом с железной дорогой.

— Ага. В трейлерном парке Рики-Флэтс.

— И что?

— И что? — эхом отозвался Карл. — Не самая благополучная часть города, знаешь ли.

— Ты что, дрейфишь? — поддразнила я, ожидая ответа типа: «Нет, конечно». Но мой друг неожиданно выдал:

— Ага. Чуть-чуть.

— Я тоже, — призналась я.

Мы изо всех сил жали на педали. Было жарко, ни ветерка — даже дыхание давалось с трудом. Футболка от пота прилипла к спине.

Машин со временем становилось всё меньше, а дома стояли всё плотнее. Да и сами по себе мельчали.

Мы миновали ряд заброшек и замусоренный пустырь. Дорога вильнула, асфальт перешёл в гравий. Шины наших велосипедов громко захрустели.

— Мы правильно едем? — уточнил Карл.

— Д-думаю, да, — ответила я, откидывая со лба чёлку. Волосы тоже намокли от пота.

Две тощие бездомные собаки тащили что-то из опрокинутой мусорки. Вдалеке раздался вой полицейской сирены.

Внезапно ряд фонарей оборвался. Мы покатили в темноту.

Сзади раздался визг автомобильных шин, затем стук каблуков — кто-то куда-то нёсся. Рядом жалобно завыл какой-то зверь. В одном из тёмных низких зданий кто-то рассмеялся.

— М…мне это не нравится, — заикаясь, пробормотала я.

— Ты уверена, что мы правильно едем? — шёпотом уточнил Карл.

— Не уверена, — я с трудом сглотнула, нажала на тормоз и встала ногами на землю.

Мы упёрлись в высокий металлический забор. В нос мне ударила смесь кислых запахов: готовящаяся рыба, мусор, тухлые яйца…

— Можешь прочесть, что тут написано? — Карл прищурился, пытаясь разобрать буквы на табличке.

Я подъехала ближе.

— Рики-Флэтс. Нам сюда.

Мы слезли с велосипедов и пошли вдоль забора. Вот и ворота. Я толкнула металлические створки, которые со скрипом отворились под моим нажимом.

Мы вошли в трейлерный парк. Там стояли ряды обветшалых вагончиков, домов на колёсах и собственно трейлеров. У каждого был крошечный двор с бурой жухлой лужайкой. Некоторые были заставлены всякой дрянью, как то: ржавая машина, садовые гномы, стопка картонных коробок…

Во многих трейлерах горел свет. Я услышала плач ребёнка, унюхала запах готовящейся еды. В одном из домиков, срывая голос, на непонятном языке кричала женщина.

Мы медленно ехали сквозь ряды домов и трейлеров пока не нашли наконец Фламинго-Роуд.

Карл кивнул пожилой женщине, которая сидела на крыльце своего трейлера. Старуха улыбнулась нам и помахала рукой.

— Не хотите купить петуха? — спросила она.

— Нет, спасибо, — отозвалась я, поразившись слабости собственного голоса. И вдруг поняла, что мне страшно. Не стоило приходить сюда ночью.

Возможно, сюда вообще не стоило приходить.

По спине побежали мурашки.

Наконец, мы добрались до дома 45.

Неуместные в июле рождественские гирлянды освещали ярко-фиолетовый трейлер, придавая ему какой-то таинственности. Карл повернулся ко мне. Блики отражались от его очков, лицо меняло цвет с красного на зелёный и обратно.

— Туда точно надо заходить? — спросил он.

Я колебалась.

Так легко было развернуться и пойти домой.

Но перед внутренним взором одна за другой всплывали картины: вот Мика рыщет по моей комнате, вот ворует вещи, вот крадёт дневник. Вот Мика наезжает на мой велик.

Мика, каждый божий день, превращающий мою жизнь в ад.

Мика, по буквам, С-У-П-О-С-Т-А-Т.

— Точно, — ответила я.

Мы припарковали велосипеды, постучали в дверь, пару секунд подождали…

А потом из глубины трейлера раздался ужасающий нечеловеческий крик.

Я схватила Карла за руку.

— АААААААААААРРРР! — снова заголосил кто-то. Мы впали в хтонический ужас.

— Что это было? — прошептала я.

— Что за вопли?! — Карл вытер пот со лба.

Внезапно дверь трейлера распахнулась, и на пороге появилась женщина в лиловом балахоне. Жёсткие волосы цвета воронова крыла волною спадали ей на плечи. Губы, накрашенные чёрной помадой, выделялись на бледном лице.

А на плече у неё сидела… чёрная ворона.

— ААААААРРРРРР! — проскрипела птица.

С чего бы ей так орать? Может, пытается уберечь нас от необдуманного шага?

«Успокойся, Уэйд, — отругала я себя. — Не давай волю воображению. Это обычная птица!»

12 3 4 5 Следующая ⇒