Объявлено вознаграждение за личность владельца Падшего ангела. 11 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 23Следующая ⇒

– Я не могу, – откровенно заявил Дункан.

– Нет? – переспросила она, его мгновенный отказ застиг её врасплох.

– У меня нет титула, – сказал он. – Нельзя, чтобы нас видели танцующими вместе.

Какая глупость!

– Но ведь именно вы помогаете восстановить мою репутацию.

– Наряду с остальными, – вставил Темпл.

– Под остальными вы имеете в виду себя?

– Ваша светлость, – хором добавили Дункан и Темпл.

Джорджиана смущённо покачала головой.

– Не называйте меня так, я не герцогиня.

Троица посмотрела на неё так, будто она сошла с ума. И в этот момент все догадались, что происходит.

– Господи, – проговорил Дункан.

– Ты пьяна? – спросил Темпл.

Джорджиана прижала пальцы к губам.

– Возможно.

Мужчины переглянулись, а затем вновь посмотрели на неё.

– Как, чёрт возьми, ты умудрилась напиться?

– Я думаю, так случилось, потому что я выпила слишком много алкоголя, –

бойко заявила она.

Мара прыснула со смеху.

– Зачем, – допытывался Темпл.

– Мне нравится шампанское.

– Ты ненавидишь шампанское, – не согласился Темпл.

Она кивнула.

– Мария-Антуанетта имеет отношение к шампанскому?

Уж эти трое наверняка знают.

Темпл выглядел так, словно был готов её убить. Дункан же внимательно наблюдал за Джорджианой, словно она могла превратиться в диковинное животное.

– Она приложила руку к бокалам для шампанского.

– Точно! Бокал по форме напоминает её грудь.

Джорджиана начинала трезветь, и все звуки становились чересчур громкими.

– Боже, – проговорил Темпл.

– Возможно, нам не следует произносить слово "грудь" на людях, – сухо заметил Дункан. – Не хотите поведать нам, почему вы решили напиться?

– Я нервничала! – сказала она в своё оправдание, но тут же поняла, в чём только что призналась. Она посмотрела на Дункана, чьё выражение лица перестало быть удивлённым и сделалось самодовольным. Чёрт. – Не из-за вас.

– Ну, конечно, нет, – сказал он, имея в виду противоположное.

Темпл огляделся по сторонам.

– Я ничего не хочу об этом знать. Прекратите говорить.

– Не о чем волноваться, ваша светлость, – ответила Джорджиана, сделав акцент на титуле. Затем она вновь обратилась к Дункану: – Есть много мужчин, которые заставляют меня нервничать.

– Господи, Анна, замолчи.

– Не называй её так, – сказал Дункан. Предостережение, прозвучавшее в его словах, обратило на себя внимание и Джорджианы, и Темпла.

– Это её имя.

– Здесь её зовут по-другому. И это, в принципе, не её имя.

Дункан и Темпл уставились друг на друга, ведя безмолвный диалог. Наконец, Темпл кивнул.

– Уильям, – тихо проговорила Мара. – Мы делаем только хуже. Не стоит вести себя так...

– По-хамски, – закончила за неё Джорджиана.

Мара склонила голову.

– Я хотела сказать "фамильярно".

Она была права. Герцог Ламонт не мог знать её настолько хорошо, чтобы ругать на балконе.

Темпл долго молчал, прежде чем согласиться с женой. Их отношения всегда производили впечатление на Джорджиану, массивный громила был полностью увлечён своей женой. Он посмотрел на Дункана.

– Предполагается, что ты должен охранять её репутацию как зеницу ока.

– Все в обществе знают, что я имею личную заинтересованность. Они нисколько не удивятся нашей беседе, – сказал он. – Скорее решат, что она благодарит меня за мою помощь в её всеобщем признании.

– Я всё слышу, – вставила Джорджиана, чрезвычайно раздражённая тем, что о её присутствии, казалось, все позабыли.

Темпл надолго задумался, а потом кивнул.

– Если ты сделаешь что-нибудь, что навредит её репутации...

– Знаю, мне придётся отвечать перед Чейзом.

Темпл перевёл взгляд с Дункана на Джорджиану.

– Забудь о Чейзе. Ты будешь отвечать передо мной. Вези её домой.

Она ухмыльнулась Дункану.

– Сегодня никаких сообщений для Чейза. Вам придётся иметь дело только со мной.

Дункан проигнорировал её слова и протянул руку.

– Миледи?

Джорджиана смягчилась, услышав вежливое обращение. Она положила ладонь на его руку, они прошли несколько шагов вдоль балюстрады и остановились.

– Подождите. – Джорджиана обернулась. – Ваша светлость. – Он вопросительно поднял брови. Она снова взяла Дункана под руку и тихо сказала: – Дочь графа Уайта. Софи.

– Что с ней?

– Она сейчас танцует с Лэнгли, но заслуживает грандиозного партнёра. – Джорджиана мысленно перебрала в памяти всех присутствующих холостяков. – Маркиза Эверсли, например. – Богатый, как Крез, и дьявольски красивый Эверсли был давним членом "Падшего Ангела" и считался повесой из повес. Но он сделает так, как просит Темпл. И у Софи останутся прекрасные воспоминания о сегодняшнем вечере.

Темпл кивнул.

– Договорились.

И они с Марой вернулись на бал, словно никогда и не выходили на балкон.

Закончив творить добрые дела, Джорджиана снова обратила внимание на Дункана, который спросил:

– Почему леди Софи?

Она слегка пожала плечом.

– Она была добра к Джорджиане.

Он сразу же догадался.

– И поэтому Анна её вознаградила?

Джорджиана улыбнулась.

– Иногда полезно сочетать в себе две личности.

– Теперь я вижу, что в этом есть своя прелесть, – сказал он.

– Знаете, за мной не нужно присматривать, – едва слышно проговорила она.

– Не нужно, но, очевидно, вам необходим человек, который вовремя скажет, что пить пора заканчивать.

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Если бы вы не заставили меня нервничать, я бы не стала пить.

– Ах, так значит всё-таки дело во мне. – Он гордо улыбнулся, а Джорджиана подумала, что для всех остальных собравшихся на балконе их разговор казался совершенно обычным.

– Конечно, заявление о том, что вы будете держать ситуацию под контролем весьма меня встревожило.

Дункан посерьёзнел.

– Не стоит переживать по этому поводу.

Она сделала глубокий вдох.

– Но я переживаю.

– Даже сейчас?

– Да.

Он улыбнулся, глядя на её руки.

– Я разочарован. Мне казалось, вы должны быть полностью готовы к подобным ситуациям.

Благодаря роли Анны. Он считал её проституткой. Опытной в постельных делах. Но в действительности всё было не так. Их соглашение и так нервировало, но мысль о том, что он раскроет её ложь, а точнее правду, тревожила сильнее всего.

– Обычно я контролирую ситуацию, – сказала Джорджиана. И это было правдой.

Он посмотрел поверх её плеча, убедившись, что остальные стояли достаточно далеко и не могли расслышать их разговор.

– И вам нравится? Контролировать ситуацию?

Она построила на этом целую жизнь.

– Нравится.

– Вам это доставляет удовольствие? - последовал тихий и мрачный вопрос.

– Да.

Его губы дёрнулись, но подобие улыбки быстро исчезло.

– Мне так не кажется.

Джорджиане не нравилось, что он будто знал о ней всё. В его словах звучала правда, которую никто никогда не замечал. И даже она не хотела признавать.

Он почти незаметно взял ситуацию в свои руки, Джорджиана поняла это только, когда попала под очарование его глубокого голоса, широких плеч и соблазнительного взгляда. Она хотела Дункана, и знала только один способ, как получить желаемое здесь и сейчас.

– Потанцуйте со мной, – прошептала Джорджиана.

Он даже не пошевелился.

– Я же сказал, что танец в паре со мной навредит вашей репутации.

Она посмотрела ему в глаза.

– Мне всё равно. У меня нет партнёра на следующий танец.

Он покачал головой.

– Я не танцую.

– Никогда?

– Никогда.

– Почему?

– Я не умею.

Признание открыло ей глаза на многие вещи. Он не умел танцевать. Потому что не родился джентльменом. Дункан появился на свет в простой семье. И был сделан из более прочного материала. Неблагородное происхождение требовало от него тяжело трудиться. Чтобы оставить что-то стоящее после себя.

И это всё делало его невероятно интересным человеком.

– Я могу вас научить, – предложила Джорджиана.

Он выгнул бровь.

– Я бы предпочёл, чтобы вы научили меня другим вещам.

– Каким?

– Например, как лучше вас целовать.

Джорджиана улыбнулась.

– Осторожно, а то я подумаю, что вы пытаетесь вскружить мне голову.

– Я уже вскружил вам голову.

Что правда, то правда. Джорджиана посерьёзнела, почувствовав некую печаль от его слов. От ощущения, что он был прав, и в те далёкие времена пострадала не только её репутация, хотя она и не хотела этого признавать. Джорджиана решила скрыть свои невесёлые размышления за флиртом.

– Вы очень самоуверенны.

Он долго молчал, и ей стало любопытно, о чём он думает, но тут Дункан спросил:

– Что с Лэнгли?

Она поняла, о чём он хочет узнать. Дункан спрашивал, как идут дела с виконтом.

– Я ему нравлюсь, – ответила Джорджиана, жалея, что пришлось вернуться в настоящее. В реальность.

– Это облегчит мне задачу. Статьи ускорят процесс ухаживания.

Вот бы ей этого ещё самой хотелось. Джорджиана погрузилась в молчание.

– У него знатный титул. Незапятнанный. И он хороший человек, – продолжил Дункан.

– Да. Умный и обаятельный. Бедный, но в этом нет ничего постыдного.

– Вы исправите сей огрех.

– Исправлю. – Её губы изогнулись в кривой усмешке. – Он во много раз лучше меня.

– Почему вы так говорите? – Вопрос прозвучал жёстко. Беспощадно.

Она вдохнула. И выдохнула.

– Могу я рассказать вам правду? – спросила Джорджиана, понимая, что, должно быть, действительно сильно пьяна, раз собирается раскрыть некоторые тайны. Ведь обычно она прибегала только ко лжи.

– Мне бы очень хотелось, – ответил Дункан, и ей показалось, что он имеет в виду не только здесь и сейчас.

В Джорджиане вспыхнуло уже ставшее ей привычным этим вечером чувство вины.

– Я всего лишь хочу, чтобы она была счастлива.

Он понял, что она говорила о Кэролайн.

– Что гораздо сложнее достичь, чем просто удачно выйти замуж.

– Честно говоря, я не уверена, получится ли это в принципе, но уважение в обществе даст ей намного больше возможностей обрести счастье.

Он внимательно на неё смотрел. Джорджиана чувствовала на себе его мрачный взгляд. Она знала, что он собирается спросить о чём-то таком, чем она вряд ли была готова поделиться. И всё же вопрос её потряс.

– Как это случилось? Как у вас появилась Кэролайн?

"Как у вас появилась Кэролайн".

Как красиво он выразился. За все эти годы она слышала, как существование Кэролайн описывалось сотнями разных способов, от образных до непристойных. Но так правильно и просто, никогда. И так метко. Кэролайн появилась идеальной и невинной. Не подозревая о том хаосе, который посеяла в мире своей матери и семье.

Не мудрено, что человек, известный своим умением владеть словом, так хорошо выразился.

И естественно, в этой полутьме, ей захотелось рассказать ему правду. Как на неё пал позор. И даже, кто был в этом виновен. Хотя это и не имело значения.

– История стара как мир, – просто ответила Джорджиана. – Мерзавец соблазнил непокорную девицу.

– Вы его любили?

Джорджиана потрясённо молчала. Он мог спросить тысячу разных вещей. Она слышала их все, или, по крайней мере, ей так казалось. Но такой простой, такой честный вопрос никто и никогда ей не задавал.

И тогда она дала ему самый простой, самый честный ответ.

– Я хотела. Я отчаянно хотела его любить.

Глава 11

Вне зависимости от наличия прелестной дочери сейчас уже нет никаких сомнений в том, что леди Д обладает безупречной репутацией. Разве мы вправе винить её за грехи далёкого прошлого? Такую живую и очаровательную особу? На страницах нашей газеты всегда найдётся место для этой леди. Но найдётся ли ей местечко в сердцах лондонцев?

✵ ✵ ✵

В последнее время Леди М выглядит на светских мероприятиях крайне потерянной. Исчезла троица её поклонников, теперь они проявляют интерес к другим девушкам. Возможно, леди не стоило воротить носом? Граф Х, без сомнения, пополняет сундуки с приданым, даже пока мы печатаем данную статью…

Колонка сплетен в "Новостях Лондона".

30 апреля 1833 год.

Он мог представить себе любой ответ: от категорического отрицания до отказа отвечать, от забавной шутки до уклончивого замечания или встречного вопроса.

Но на правдивый ответ Дункан никак не рассчитывал.

Или на то, что она могла любить человека, который погубил её репутацию.

Он себе и представить не мог, что его это заденет и ему захочется стереть из её памяти все воспоминания о том мужчине.

И заполнить их собой.

Он воспротивился этой мысли. В течение десятка лет, если не дольше, Дункан избегал женщин, которые могли вызвать в нём чувства. Он был против любых отношений, которые могли привести к чему-то большему, чем мимолётная интрижка, чем соглашение, рассчитанное исключительно на взаимное удовольствие.

Долгая привязанность никогда не входила в планы Дункана Уэста.

Так и должно было оставаться.

Потому что он никогда не обременит другого человека своими страшными секретами, которые в любой момент могли раскрыться и погубить их обоих. Он никогда не допустит, чтобы тень его прошлого пала на женщину, и не обречёт её на наказание, которым, без сомнения, станет его будущее.

Единственная благородная вещь, которую он мог себе позволить - воздержаться от любых привязанностей.

Воздержаться от любви.

И поэтому его не должно волновать, любила ли леди Джорджиана Пирсон отца своей дочери. Это не имело ни малейшего значения ни для самого Дункана, ни для его будущего. Единственное, что он мог сделать - это разоблачить мерзавца, черкнув пару строк в своей газете.

Нет, его это не должно заботить. И не заботит.

Если только совсем немного.

– Что с ним случилось?

Она не стала притворяться, что не поняла.

– Ничего. Он не собирался со мной оставаться.

– Он жив?

Джорджиана не спешила отвечать, явно собираясь солгать.

– Жив.

– Вы его любите.

Она сделала глубокий вдох и выдохнула, как будто разговор зашёл слишком далеко и Джорджиана не хотела его продолжать. Что, скорее всего, так и было.

– Почему вы не умеете танцевать? – тихо спросила она, пристально вглядываясь в темноту.

Уэста разозлил вопрос и тот поворот, который принял разговор.

– А почему это имеет значение?

– Прошлое всегда имеет значение, – просто ответила Джорджиана, прежде чем повернуться лицом к Дункану. Она выглядела совершенно спокойной. Как будто они обсуждали погоду. – Я бы хотела научить вас танцевать.

Едва слова сорвались с её губ, как на балкон высыпала шумная компания гуляк и присоединилась к тем, кто уже был здесь, когда он нашёл Джорджиану. Приняв быстрое, едва обдуманное решение, Дункан воспользовался возможностью сбежать. Он схватил Джорджиану за локоть и быстро и бесшумно подвёл её к тёмным ступеням, ведущим в сад.

В считанные секунды они незамеченными покинули бал.

В кромешной тьме Уэст и Джорджиана обогнули угол большого каменного особняка, теперь их могли увидеть только те, кому самим было что скрывать.

– Как мы вернёмся назад? – спросила она.

– Мы не вернёмся, – ответил он.

– Мы должны. У меня там осталась накидка. И компаньонка. И мне нужно поддерживать репутацию. А вы обещали в этом помогать.

– Я отвезу вас домой.

– Всё не так просто, как вам кажется.

– У меня есть экипаж, и я знаю, где находится поместье вашего брата.

– Я не живу у брата, – сказала она, прислонившись к стене дома и наблюдая за Уэстом в темноте. – Я живу в "Падшем ангеле".

– Нет, – сказал он, – в "Падшем ангеле" живёт Анна.

– И не только она.

Заявление задело за живое.

– Вы имеете в виду Чейза? – она не ответила, и тогда Уэст добавил: – Он живёт в клубе?

– Почти всегда, – бесхитростно ответила она, а ему пришлось прикусить язык, чтобы воздержаться от ответа.

Джорджиана явно почувствовала его раздражение.

– Что вас так злит? Моя жизнь?

– Вы не обязаны жить этой жизнью, проводить ночи в казино. Передавать Чейзу послания.

– От вас ему, а потом от него вам, – заметила она.

В нём вспыхнуло чувство вины. Джорджиана права.

– Как бы то ни было, у меня есть важная причина передать сообщение. И я не собирался больше просить вас об одолжении.

– Что за сообщение?

Он не мог рассказать ей, что сестра находится в опасности. Дункан не мог зародить в Джорджиане подозрение, что они с Тремли не просто случайные знакомые. Если Чейз узнает, каким ценным является для него досье на Тремли, он может потребовать выкуп. И Синтия окажется в ещё большей опасности.

– Оно не имеет отношения к нашей дискуссии. Я имел в виду..

– Вы имели в виду, что где-то в конце пути, который я не выбирала, меня ждут сплошные чаепития и танцы. Вы имели в виду, что Чейз меня погубил.

– Вообще-то так оно и есть.

Она рассмеялась в ответ.

– Значит, вы забыли, как общество относится к молодым женщинам в моём положении.

– Вы бы справились, – сказал Дункан.

– Нет. Не справилась бы, – Джорджиана произнесла эти слова таким будничным тоном, словно вовсе не была жертвой обстоятельств.

– Вы могли бы давным-давно выйти замуж.

Она выгнула бровь.

– Могла бы, но возненавидела бы брак. – Джорджиана сделала паузу. – А, если я скажу, что это был мой выбор? Что мне нравится такая жизнь?

– Я бы вам не поверил. Никто добровольно не выбирает изгнание. Никто не выбирает позор. Вы пали жертвой могущественного человека, который слишком долго держал вас при себе, а теперь отказывается отпустить на волю.

– Вы ошибаетесь. Я сама выбрала эту жизнь, – сказала она, и он почти ей поверил. – Чейз меня спас.

Дунан возненавидел её слова, слова женщины, которая зашла слишком далеко. Которая так сильно была привязана к мужчине, что не видела истины. Слова женщина, которая...

Боже. Неужели она его любит?

Вслед за этой мыслью пришла другая.

Неужели Чейз - отец Кэролайн?

Дункана обуял сокрушительный гнев. Он мог спросить её напрямую, но она не признается, даже если это правда. Теперь всё становилось на свои места. Почему Джорджиана выбрала такую жизнь, почему поселилась в "Падшем ангеле", почему изо всех сил защищала Чейза.

Чейз этого не заслуживал.

Он заслуживал разоблачения и осуждения всего высшего общества.

Дункан грязно выругался.

– Я хочу... – он замолчал, не договорив.

– Чего вы хотите? – не отступила Джорджиана.

Возможно, именно окутавшая их тьма заставила его закончить мысль. А, возможно, недавняя встреча с негодяем, который обладал той же опасной властью, как и тот человек, о котором они сейчас говорили. Как бы то ни было, Дункан ответил:

– Я хочу разорвать его на куски за то, как он с вами обращается.

Она замерла.

– Чейза?

– Его самого.

– Но вы же... друзья.

Всё внутри него воспротивилось этому заявлению.

– Ничего подобного. Мы просто используем друг друга, чтобы получить желаемое.

Она долго молчала.

– И чего же вы желаете?

"Я желаю тебя".

Дункан промолчал. Хотя это был самый правдивый ответ на её вопрос, она ждала не его.

– Я хочу продавать газеты. А чего желает Чейз?

– Откуда мне знать? – через мгновение ответила Джорджиана.

– Вы знаете его лучше, чем кто-либо другой. Вы говорите от его имени. Передаёте сообщения. Вы… – Вы любите его. – Господи, вы же с ним живёте.

– С ним живёт Анна, – повторила она его же ненавистные слова, сказанные несколько минут назад.

– Её не существует.

– Она так же реальна, как и любой из нас, – сказала Джорджиана. Ему хотелось списать её слова на алкоголь. Но он не мог.

– Как вы можете так говорить? Вы сами её создали. Когда вы входите в её образ, то не живёте собственной жизнью.

Она серьёзно посмотрела на Дункана.

– Когда я вхожу в её образ, я живу полной жизнью. Решительно и с удовольствием.

– Вы не получаете удовольствия, – разозлившись, возразил он. Удовольствие получал Чейз. И множество других мужчин, с которыми она общалась с тех пор, как начала разыгрывать весь этот маскарад.

Она была настоящей леди. Дочерью одного герцога. И сестрой другого. Она была намного выше его по положению. Могла иметь то, чего никогда не получит Дункан. И всё же Джорджиана продала себя, согласившись на жизнь под каблуком могущественного труса.

– Я получаю безграничное удовольствие, – ответила она, в этот момент что-то между ними изменилось, в воздухе повисли её последние слова, которые практически сулили то самое удовольствие.

Она наклонилась, Дункан испытал истинное наслаждение от её близости, от её тепла, даже сопротивляясь соблазну. Даже борясь с гневом от её последних слов.

– Я не думаю, что вы знали настоящее удовольствие, – сказал он, понимая, что его реплика её покоробит. Надеясь на такой эффект.

Её глаза расширились, и она превратилась в соблазнительную Анну.

– Думаете, я не понимаю, что это?

Он подавил желание притянуть её ближе к себе.

– Я думаю, что вы привыкли его доставлять. И я думаю, вам пора понять, что когда придёт время… когда вы окажетесь в моей власти, то вы его будете только получать.

Он наблюдал за тем, как до Джорджианы доходит смысл слов, как её глаза распахиваются шире, а губы приоткрываются от нехватки воздуха. Дункан восхитился этим зрелищем до глубины души. Видя её бесхитростную реакцию, ему захотелось зарычать от желания. От своей власти над ней.

Не дав Джорджиане времени на ответ, Дункан коснулся рукой её щеки и провёл пальцами по шелковистой коже.

– Тебе бы понравилось? – прошептал он. – Если бы я взял за правило доставлять тебе удовольствие? Если бы я окутал тебя им? Если бы не жалея сил ублажал тебя, пока ты не смогла бы больше выносить наслаждения? До тех пор, пока ты не стала бы жаждать только моих ласк?

У Джорджианы перехватило дыхание, когда он погладил её по шее и, медленно наклонившись, прижался губами к нежной бледной коже под подбородком.

– Скажи мне, – прошептал Дункан, не отрывая рта от того местечка. Джорджиана выдохнула, и он чуть не потерял над собой контроль.

– Сказать тебе... – она не договорила, игристое вино и чувственные ощущения мешали ей думать. Ожидая продолжения, Дункан проклинал шампанское. Она сглотнула, и он почувствовал движение её горла. Джорджиана откашлялась и попробовала снова: – Сказать тебе что?

– Тебе бы понравилось?

– Да, – выдохнула она.

– Что именно? – поддразнил он. Дункан знал, что она не в состоянии мыслить трезво, но это заставляло его чувствовать себя мужчиной, как никогда прежде.

– Мне бы понравилось... – она запнулась.

Он провёл зубами вдоль её шеи, прикусив нежное плечико.

– Что?

Джорджиана вздохнула.

– Всё. Мне бы понравилось всё.

Он не мог разглядеть цвет её глаз в темноте, но они явно приобрели более насыщенный оттенок. Её рука легла ему на шею, зарывшись пальцами в его волосы. Джорджиана не сводила с Дункана взгляда, и на долгое, напряжённое мгновения он задумался, возможно, это всё-таки она возьмёт на себя бразды правления.

– Сделай это, – прошептала она, облизав свои великолепные розовые губы. – Пожалуйста.

– Что сделать? – Теперь они практически целовались. Он никогда так сильно не желал ни одну женщину.

– Сделай всё. – Её пальцы глубже погрузились в его шевелюру, притягивая Дункана ближе. – Покажи мне всё.

Джорджиана потянулась к его губам. Или, возможно, он к ней наклонился. Какая разница, ведь теперь они целовались. Она была в его объятиях, и ему ничего так сильно не хотелось, как исследовать каждый дюйм её великолепного, совершенного тела. Она обвила руками его шею, Дункан приподнял Джорджиану, развернул и прижал к стене дома, давая всё, о чём она просила.

Она блаженно выдохнула, он подхватил этот прекрасный звук ртом, теснее прижимая её к себе. Сладкие и тёплые губы раскрылись, Дункан завладел ими, прикусив полную нижнюю губу, а потом медленно провёл по ней языком, от чего Джорджиана застонала в предвкушении. Или это сам Уэст застонал.

Его тело горело. Дункан обнял её крепче и углубил поцелуй, впиваясь в губы и орудуя языком.

Она ответила ему с тем же энтузиазмом, дразня и искушая, пустила в ход собственные зубы. Дункан застонал, обхватив рукой её бедро и приподняв ногу, он прижался к сосредоточению женственности Джорджианы, куда так отчаянно стремился. Он качнулся вперёд, дав им обоим почувствовать крупицу невыносимого блаженства, которое могло их захлестнуть, будь это другая ночь.

Которое их захлестнёт, когда наступит другая ночь.

С щемящим сердцем Дункан оторвался от Джорджианы, но она прильнула к нему, как будто на мгновение забыла, кто она и где они, и почему не могут быть вместе... прямо... сейчас.

Он снова потянулся к ней и без колебаний опять завладел её губами.

Отпустив её ногу, Дункан одновременно прервал поцелуй, прижавшись лбом ко лбу Джорджианы. Они оба пытались восстановить дыхание. Наконец, он тихо прошептал:

– Я всё тебе покажу. Но не сегодня. Ты слишком много выпила, чтобы выдержать то удовольствие, которое я собираюсь тебе доставить.

– Я не слишком много выпила, – мгновенно возразила она.

Джорджиана хотела его. Он ощущал это по тому, как бился её пульс под его рукой, по её дыханию на его шее, по тому, как её пальцы вцепились в его пиджак.

– Нет, слишком.

– Это не имеет значения.

Он развернул её, чтобы она могла видеть его серьёзное лицо.

– Это имеет большое значение. Видишь ли, я хочу, чтобы весь экстаз, всё, что ты никогда не чувствовала раньше, всё, что начнёшь жаждать получить снова, – он сделал шаг, завораживая их обоих своими греховными словами, – я хочу, чтобы всё это ты испытала благодаря мне.

Она открыла рот, чтобы возразить.

– Только мне. Это не обсуждается, Джорджиана, – сказал он, не дав ей заговорить первой.

Услышав это имя, она закрыла глаза и крепко сжала его руку, словно нуждалась в опоре.

– Тебе нужна не Джорджиана. Ты хочешь Анну. Это ей всё известно о страсти.

– Я знаю, кого хочу, – сказал Дункан, склоняясь над ней и прижимаясь губами тому месту, где её шея переходила в плечо, где она пахла ванилью и Джорджианой. Аромат опьянял и возбуждал. И принадлежал исключительно ей. Дункан провёл языком по тому местечку. – И я хочу Джорджиану.

Она повернулась к нему и поцеловала, как будто эти слова прозвучали для неё неожиданно и были отчаянно желанными. Он прижал её к себе и одарил полноценным, решительным поцелуем, но вдруг его посетила одна мысль, и, отстранившись, Дункан встретился с Джорджианой взглядом.

– Отец Кэролайн...

Она отвела взгляд, вдруг превратившись в невинную девушку, которой однажды была.

– Ты не находишь, что сейчас неподходящее время для подобных разговоров?

– Вообще-то нет, – сказал Дункан. – Сейчас самое время сказать тебе, что он был дураком.

– Почему? – спросила Джорджиана.

Она не напрашивалась на комплимент. В её вопросе не было лукавства. Поэтому он совершенно честно ответил:

– Потому что если бы у меня была возможность проводить с тобой в постели каждую ночь, я бы так и делал. Обязательно.

Дункан сразу же пожалел о своих словах. Ведь благодаря им Джорджиана получала над ним власть. Но вдруг, словно под воздействием этого заявления, она потянулась к нему. Не имея воли сопротивляться, он обнял Джорджиану.

– Сегодня у тебя как раз есть возможность, но ты ею не пользуешься, – соблазнительно проговорила она.

Слова возымели желаемый эффект, Дункана охватило желание.

– Потому что я джентльмен.

Она надула свои идеальные губки.

– Какая жалость. Мне обещали плута.

Дункан быстро её поцеловал.

– Завтра вечером ты его получишь, – тихо проговорил он у самых её губ и отстранился. Ещё немного, и он потеряет над собой контроль. Дункан обещал Темплу, что доставит её домой. – Нам пора.

– Я не хочу уходить, – сказала она. Искренность в её словах прозвучала неимоверно соблазнительно. – Я хочу остаться здесь. С тобой.

– В саду Бофетерингстон-Хауса?

– Да, – тихо ответила Джорджиана. – Где угодно, куда не проникает свет.

Он сделал паузу.

– Ты не выносишь свет?

– Я не привыкла иметь дело с теми, кто не обитает в подземном царстве. Мне становится не по себе.

Дункан слишком хорошо понимал, о чём она говорила. Её слова нашли в нём такой сильный отклик, что он почувствовал себя не в своей тарелке. Ему вдруг отчаянно захотелось отвезти Джорджиану домой, а самому оказаться где-нибудь подальше, пока её честность не вдохновила его самого выложить всю правду. Он взял её за руку.

– Мы не можем здесь оставаться. У меня есть дела. – Она долго не обращала на него внимания, глядя на их соединённые руки. Наконец, Дункан позвал: – Джорджиана.

Она посмотрела на него.

– Жаль, что мы в перчатках.

Мысль о прикосновении к её обнажённой руке, чуть не свела Дункана с ума.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒