Объявлено вознаграждение за личность владельца Падшего ангела. 10 страница

Уэст увидел, как Джорджиана подняла бокал и отпила шампанское. Опустив его, она улыбнулась своему спутнику, и Уэст представил себе, как на её губах блестит игристое вино, как она его слизывает.

Уже прошло несколько дней с тех пор, как они поцеловались, но её вкус не забылся, и каждый раз, когда он о ней думал или мельком видел, то отчаянно желал, чтобы этот бал поскорее закончился, и наступила ночь. Уэст просто-напросто выжидал, когда сможет, наконец, прикоснуться к Джорджиане.

Лэнгли взял её под локоть и повёл в центр бального зала.

Виконт начинал раздражать Уэста.

Уэста раздражали его добродушные улыбки, безупречно сшитые сюртуки и отглаженные галстуки. Раздражала его манера поведения, словно ему здесь было самое место, в этом мире и, возможно, рядом с этой женщиной. И не важно, что подобные мысли казались в высшей степени иррациональными, поскольку Лэнгли здесь действительно было самое место.

А ещё Уэста очень раздражало то, как виконт танцует. Его грация и плавные движения. И то, как Джорджиана улыбается, поднимая на него глаза, пока они кружатся по залу.

"Нет, – хмуро поправил себя Уэст, – она не поднимает на него глаза." Потому что Лэнгли одного с ней роста.

Он изо всех сил старался не морщиться. Но ему не нравилось, какую красивую пару они составляли. Как легко было поверить, что они идеально друг другу подходят.

Как просто представить красивых детей, которые у них родятся.

Хотя, какое ему дело до их детей.

Взгляд Джорджианы нашёл его, и Уэст испытал внезапное удовольствие. Сегодня она была прекрасна. Даже в свои двадцать шесть лет она выделялась на фоне большинства присутствующих дам. Джорджиана буквально сверкала в свете свечей. Пока Лэнгли кружил её в танце, шёлковое платье поблёскивало, золотистые кудри касались того места, где её длинная шея встречалась с плечом. Там, где она пахла ванилью и собой. В следующий раз, когда они останутся наедине, он прикоснётся к тому местечку языком.

Уэст кивнул ей, и, покраснев, Джорджиана мгновенно отвела взгляд. Уэсту захотелось ликовать. Она его желала. Почти так же сильно, как и он её.

И сегодня ночью они оба получат своё.

Ему не терпелось к ней прикоснуться. Он почти ни о чём другом не мог думать с тех самых пор, как она повернулась к нему в парке и сказала: “Я выбираю вас”. Господи, в тот момент Уэсту захотелось поднять её на руки, отнести в ближайшую рощицу деревьев и уложить обнажённую на землю, с благоговением возлюбив каждый дюйм её тела. И чёрт с тем миром, в котором она родилась и в котором выбрала жить.

“Я выбираю вас”.

Неважно, что она, вероятно, говорила те же самые слова дюжине других мужчин в своей жизни. Что, вероятно, знала их силу и мастерски ею владела.

Когда Джорджиана сказала их ему, она немедленно завладела Уэстом. Его переполняли дюжины идей, как именно он намеревался сделать её своей. Его желания были поистине примитивны. Он желал ею обладать. Всецело.

И сегодня ночью он её получит.

– Ты получил мою записку?

При этих словах он напрягся и повернулся к графу Тремли, который каким-то образом оказался рядом с ним.

– Получил.

– Ты не напечатал статью, которую мы обсуждали.

Про войну в Греции. Тремли поддерживал врага.

– Я был занят.

– Азартные игры и посещение светских мероприятий не относятся к важным делам. Я не люблю, когда меня игнорируют. Тебе не мешало бы это запомнить.

Слова разозлили Уэста, но он знал, что граф специально напрашивается на драку.

– Я внимательно слушаю.

– Потому что одно моё слово, и все эти люди с радостью придут посмотреть, как тебя повесят.

Ненавистный факт оставался фактом. Независимо от причин его поступка, независимо от результата последующих действий, независимо от власти, которой он теперь обладал как газетный магнат, Уэст не был частью этого мира.

И никогда не будет.

Он отогнал мысль, снова повернувшись к танцующим, и притворился, что ему небезразличен этот мир, который никогда не станет ему родным. Как делал последние десять лет.

– Чего ты хочешь?

Он задал вопрос в тот момент, когда мимо прошла группа молодых людей, без сомнения, в поисках карточного стола, чтобы скоротать время на балу, на который их заставили пойти матери. Некоторые из них повернулись, чтобы поприветствовать Тремли и Уэста, не находя ничего странного в том, что эти двое оживлённо беседовали.

Оба они занимали важные посты. Тремли - советник короля Вильгельма, Уэст - газетчик, которому была признательна добрая половина общества. И лишь один человек мог с ними соперничать.

Тот самый, о котором пришёл поговорить Тремли.

– Мне нужен Чейз.

Уэст рассмеялся.

– Не вижу в этом ничего смешного, – сказал Тремли.

Уэст выгнул бровь.

– Тебе нужен Чейз.

– Нужен.

Он покачал головой.

– Как и всему остальному миру.

Тремли ухмыльнулся.

– Возможно, но у всего остального мира нет тебя.

Это было правдой. В течение десяти лет Уэст передавал Тремли сведения о членах высшего общества в качестве платы за молчание графа о его прошлом. Об их общем прошлом.

И с каждым днём каждая крупица информации, которой он делился и печатал, постепенно убивала Уэста. Он отчаянно хотел выбраться из-под влияния этого злобного человека. Отчаянно нуждался в сведениях, которые даруют свободу.

Годы практики не дали Уэсту выпустить наружу ярость и безысходность, которые бурлили в нём всякий раз, когда появлялся Тремли.

– Зачем тебе Чейз?

– Будет тебе, – сказал Тремли тихим, почти дразнящим голосом. – В Лондоне есть только два человека, которые обладают властью, сравнимой с моей. Один из них в моём распоряжении. – При этих словах Уэст сжал кулаки, но Тремли продолжил: – Другой - Чейз.

– У меня недостаточно власти, чтобы напасть на след Чейза.

Тремли рассмеялся холодным и полным ненависти смехом.

– Мне нравится, что ты думаешь, будто у тебя есть выбор. Он проявил интерес к моей жене. Я не люблю, когда мне угрожают.

При мысли о том, как Тремли обращался со своей женой, Уэста охватил гнев.

– Чейз не единственный, кто может тебе угрожать.

– Ты же не себя имеешь в виду. – Когда Дункан не ответил, граф продолжил: – Ты не сможешь погубить меня, Джейми.

Давно позабытое имя, произнесённое тихим шёпотом, встревожило Дункана. Ему не терпелось уничтожить самодовольного графа. Он был готов на всё ради информации, которую леди Тремли предложила в качестве вступительного взноса в клуб.

Он перевёл дыхание, напустив на себя спокойный вид.

– Думаешь, я не искал Чейза сам? Думаешь, я не знаю, насколько хорошо его разоблачение повлияет на продажи газет? Хотя я и польщён твоим доверием, но уверяю, даже у меня нет возможности получить доступ к Чейзу.

– Но у шлюхи он есть.

Это слово задело за живое, и только присутствие всего высшего света удержало Уэста от того, чтобы заехать кулаком по самодовольному лицу графа.

– Понятия не имею, о ком ты.

– Ты бываешь очень утомительным, – вздохнул граф, изображая интерес к танцующим парам. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Женщину Чейза. Теперь, по-видимому, им брошенную. И доставшуюся тебе.

Уэст напрягся от того, как Тремли отозвался о ней, будто она была никому не нужной дешёвкой, которую швыряли туда-сюда, как безделушку.

Ради всего святого, она же дочь герцога.

Но Тремли не знал об этом. Как и не знал весь остальной Лондон.

– Нет смысла это отрицать, – проговорил граф. – Половина высшего света видела, как ты несколько дней назад затащил её в укромный уголок в казино. Я слышал три разные истории, в которых говорится, что Ламонт наткнулся на тебя под её юбками. Или это она была у тебя в штанах?

Ему хотелось зарычать от гнева. Если бы кто-то другой осмелился заговорить с ним в такой манере, Уэст бы его уничтожил. Заставил страдать целую неделю от побоев. И всю оставшуюся жизнь от его публикаций.

Но Тремли был в безопасности, потому что Уэст помнил, как в прошлом тот воспользовался его гневом. И как выиграл.

И поэтому вместо того, чтобы избить графа до полусмерти, Уэст сказал:

– Не стоит так отзываться о леди.

– Ого, она теперь леди? Шлюха, – он сделал ударение на грубом выражении, – должно быть, обладает впечатляющими навыками в постели, раз ты так высоко о ней отзываешься. – Тремли оглянулся на Уэста. – Мне всё равно, что ты с ней делаешь. Но она прежде всего шлюха Чейза. И ты узнаешь для меня его личность.

Однажды он уничтожит этого человека и поистине испытает блаженство.

Граф словно прочитал его мысли.

– Ты ведь ненавидишь это всё? – спросил он, внимательно глядя на Уэста. – Ты ненавидишь меня за то, что я имею над тобой такую власть. Что одним пальцем могу тебя погубить. Что ты мне обязан. Пожизненно.

Не то слово. Уэст испытывал к Тремли чувства намного сильнее ненависти.

– Пожизненно - слишком долгий срок.

– В самом деле, ты сам убедишься в истинности этого утверждения, если тебя когда-нибудь разоблачат. Мне говорили, что пожизненный срок в тюрьме тянется неимоверно долго.

– А если я не смогу установить его личность?

Тремли отвернулся, и Уэст проследил за его взглядом, который прошёлся по представителям высшего света, отыскав жену в толпе танцующих. Уэст заметил, что вокруг глаза дамы проступало пожелтевшее пятно. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, куда на самом деле смотрит Тремли. Партнёр графини развернул её, и позади них показалась пара. Женщина.

Синтия.

– Она красивая девушка.

Кровь Уэста застыла в жилах.

– Ты не смеешь вмешивать её в наши дела. Таков был уговор.

– Был. И до сих пор остаётся. В конце концов, бедняжка не знает правды о своём идеальном брате, ведь так? Что ты сделал? Что ты забрал?

Угроза была блестяще продумана. Уэст не решился посмотреть на графа. В противном случае он не мог ручаться, что не нападёт на мерзавца. Поэтому он внимал его словам.

– Было бы жаль, если бы ей рассказали правду. Что она тогда о тебе подумает? О своём безупречном брате?

Идеальная угроза. Ни в коем случае не пустая. Тремли покушался не на будущее Уэста. И этой угрозы было вполне достаточно, чтобы держать его под каблуком у графа, которому даже не требовалось прибегать к своему основному шантажу.

Он не угрожал раскрыть секреты Уэста.

Он угрожал рассказать тайны Синтии.

– Не получится спасти всех женщин в мире, Джейми.

Уэст закипел от злости.

– Когда-нибудь я тебя уничтожу. Я сделаю это не только ради себя, но ради всех, кого ты посмел обидеть, – мрачно пообещал он.

Тремли ухмыльнулся.

– Настоящий герой. Сражаешься с ветряными мельницами. Но ты остаёшься тем мальчиком, которому меня не победить. – Он специально произнёс эти слова, чтобы заставить Дункана почувствовать себя беспомощным. – Мне всё равно, сколько у тебя денег или влияния, Джейми, я под защитой короля. Ты на свободе только благодаря моей благосклонности.

Дункан вновь превратился в разъярённого и жаждущего драки ребёнка. Который отчаянно желал победить. Который так отчаянно нуждался в другой жизни, что был готов её украсть.

Уэст ничего не ответил.

– Так я и думал, – сказал Тремли и ушёл.

Уэст наблюдал, как он подошёл к молодой девушке, дочери герцога, только что вышедшей в свет, и пригласил её на танец. Она улыбнулась и приняла предложение, присев в глубоком реверансе, зная, что танец с графом Тремли, советником короля Вильгельма, только вознесёт её в глазах общества.

Ирония заключалась в том, что аристократы не замечали среди себе подобных отбросов, только их титул.

Ему нужно было выяснить, что Чейзу известно о Тремли.

Немедленно.

Она слишком много выпила.

Что не входило в её планы. Всё произошло достаточно неожиданно. В самом деле, она могла пить виски с представителями сливок общества. И спокойно пила виски с представителями сливок общества.

Но сегодня она выпила слишком много шампанского. А шампанское, как хорошо всем известно со времён Марии-Антуанетты, благоухает, как духи, но, когда его выпьешь, превращается в нечто совсем иное.

"Или Мария-Антуанетта не имеет отношения к шампанскому", – задумалась Джорджиана.

Это не важно. А важно то, что после чрезмерно выпитого шампанского ей придётся танцевать. А позже её ждёт ещё одно приключение.

Долгожданное приключение. С Дунканом Уэстом.

Приключение, о котором она сама попросила.

И Джорджиана боялась сделать что-нибудь неправильно.

Но все эти мысли подождут. Сейчас нужно сосредоточиться на танце.

Слава богу, что виконт Лэнгли - превосходный танцор.

Сей факт не вызывал удивления, виконт имел прекрасное воспитание, он был обаятельным, весёлым и всегда охотно поддерживал разговор. Но Джорджиана недоумевала, как у Лэнгли получалось кружить её по бальному залу ни разу не оступившись, учитывая, что в своём нынешнем состоянии она не могла считаться идеальной партнёршей.

Джорджиана не могла припомнить другого столь атлетичного партнёра.

Раньше она всегда с радостью с ним вальсировала, но сегодня этому мешало шампанское, которое Джорджиана никогда бы не стала пить в таких количествах, если бы не была так чертовски сосредоточена на другом мужчине, который не танцевал. И действительно, Дункан Уэст не покидал своего места в конце бального зала с тех пор, как час назад прибыл в Бофетерингстон-Хаус, что затрудняло наблюдать за ним, не будучи пойманной.

Тем не менее она встретилась с ним взглядом. В животе защемило от нахлынувшего волнения.

Вот и наступил завтрашний вечер.

"Контролировать отношения буду я".

Вспомнив его многозначительные слова, сказанные накануне, Джорджиана покраснела. И с трудом отвела взгляд.

Господи. Возможно, сделав такое дерзкое, наглое предложение, она совершила ужасную ошибку. Но деваться некуда.

Никогда ещё она так сильно не желала и не боялась чего-то одновременно.

– Что вас так заинтересовало в Дункане Уэсте?

И все чувства, судя по всему, были написаны у неё на лице.

Она перевела взгляд на лорда Лэнгли, изобразив удивление.

– Милорд?

Лэнгли приветливо улыбнулся.

– Я не лишён наблюдательности.

Она покачала головой.

– Не понимаю, о чём вы.

Он приподнял брови.

– Своими протестами вы только усугубляете ситуацию. – Они сделали очередной поворот в танце, что позволило ей собраться с мыслями. Он не стал дожидаться, пока она подберёт нужные слова, и продолжил: – Полагаю, всё дело в благодарности?

– Милорд? – На этот раз ей не пришлось ничего изображать. Дункан Уэст заставлял её нервничать, просто дыша. Почему она должна быть ему за это благодарна?

– Он привлекает внимание высшего света к вашим положительным качествам и прекрасно с этим справляется. – Виконт самоуничижительно улыбнулся. – Полагаю, когда Уэст закончит, вы не удостоите меня и взглядом.

Похоже, она недооценила Лэнгли.

– Сомневаюсь, милорд, – сказала она. – Ведь это вы, кто снизошёл до меня.

Он улыбнулся.

– У вас прекрасно получается.

– Что получается?

– Заставить меня поверить, будто я - выгодный жених.

– Вы и есть выгодный жених, – решительно заявила Джорджиана.

Он улыбнулся, и она разглядела скрытую иронию. Точнее, Чейз разглядел иронию.

– Вовсе нет. Я нищий. И едва могу позволить себе покупать обувь.

Она театрально опустила глаза на его туфли.

– Они отполированы и прекрасно выглядят, если не считать дырок. – Лэнгли рассмеялся, Джорджиана добавила: – Милорд, люди говорят, что я обеднела, но совсем в другом смысле, и это не так легко исправить.

Он внимательно на неё посмотрел.

– Значит, я должен быть благодарен, что обладаю титулом?

– Я бы была, – слова вырвались случайно. Прежде чем она успела осознать, как разнообразно и непристойно их можно интерпретировать. – Я не имела в виду...

Лэнгли улыбнулся.

– Я понял, что вы имели в виду.

Джорджиана покачала головой.

– Вряд ли. Я просто хотела заметить, что многие с радостью поменялись бы с вами местами.

– Имеете в виду кого-то конкретно? – ухмыльнулся он.

Её взгляд снова скользнул поверх его плеча, туда, где в толпе сверкала золотистая шевелюра Дункана Уэста, благодаря росту его было просто заметить. Джорджиана задумалась, купил бы он себе титул, если бы мог.

Если бы только у него был титул...

Она пресекла подобные мысли.

– Боюсь, что нет.

– Ага, – изрёк виконт. – Значит, вы признаёте, что титулы зря так сильно нахваливают.

Джорджиана улыбнулась.

– Но они кажутся необходимым условием и влекут за собой определённые обязательства.

– И я не должен был брать на себя эти обязательства, – задумчиво произнёс он.

– Чёртовы дальние бездетные родственники, – сказала она и тут же поднесла руку ко рту, чтобы остановить вырвавшиеся слова.

Он громко рассмеялся, чем привлёк внимание других танцующих.

– Вы не так просты, как кажетесь, леди Джорджиана.

Она подумала о досье в своём кабинете. Её охватило неприятное чувство вины при мысли, что ей, возможно, придётся им воспользоваться, чтобы завоевать Лэнгли. Глядя на него, Джорджиана улыбнулась.

– Как и вы, милорд.

Он замолчал, и она задумалась, понимает ли виконт, о чём идёт речь. Догадывается ли, что ей всё известно. И она готова воспользоваться информацией в случае необходимости.

Её взгляд метнулся в сторону Уэста, который всё ещё не покидал своего места, на этот раз в компании мужчины.

Тремли.

Неделю назад она едва ли обратила бы внимание на их разговор, но сейчас что-то показалось ей странным в том, как неестественно Тремли улыбался, и в странной напряжённой позе Уэста.

Она задолжала Уэсту сведения о Тремли, полное досье секретов, которыми поделилась его жена. Но теперь, глядя на пару беседующих мужчин, Джорджиана удивилась их связи. Почему он так интересуется графом? Откуда он знал, что у него вообще есть такие тайны?

В душе зашевелилась смутная тревога, но затем они с Лэнгли сделали поворот, и она раздражённо выдохнула, возненавидев мир, в котором ей приходилось следовать правилам вместо того, чтобы удовлетворить своё любопытство.

Теперь они танцевали на краю бального зала, рядом с дверями, которые вели на переполненный балкон. Лэнгли посмотрел на Джорджиану.

– Выйдем подышать свежим воздухом?

Возможно, Лэнгли заметил, что она переборщила с шампанским.

И, возможно, это было к лучшему, потому что на улице она сможет отвлечься от мыслей о Дункане Уэсте, а сегодня вечером ей этого очень не хватало.

Лэнгли провёл её мимо девушки, одиноко стоявшей возле стены, лишённой всех поклонников леди Мэри Эшхоллоу. Джорджиана почувствовала укол раскаяния, заметив печальный взгляд молодой женщины.

Она остановилась, опираясь на руку Лэнгли.

– Леди Мэри, – поприветствовала Джорджиана, желая вызвать у девушки хоть малейшие угрызения совести.

Леди Мэри нахмурилась и повернулась к Джорджиане спиной, публично выразив презрение.

Джорджиана приподняла бровь и снова обратила внимание на Лэнгли, который пришёл в замешательство от увиденного. Они вышли на балкон, где с полдюжины человек выступали для них в качестве сопровождающих. Он отвёл её к балюстраде подальше от остальных. Она положила руки на каменный поручень, глубоко вдохнув прохладный воздух в надежде, что голова перестанет кружиться.

– Это нормально? – спросил виконт через мгновение. – Проявлять подобную грубость.

– Возможно, на первый взгляд незаметно, – ответила она, – но леди Мэри может иметь весьма понятную причину для такого поведения.

Он кивнул, а затем спросил:

– Она сама это заслужила?

– Что заслужила?

– То, что вы сделали, чтобы так её разозлить.

– Вполне, – ответила Джорджиана.

"Заслужила гораздо больше, чем вы", – подумала она.

Но вслух не произнесла.

– Утомительно, не так ли? – продолжил Лэнгли. – Разыгрывать спектакль?

Она посмотрела на него, прочитав понимание в его глазах. Лэнгли тоже играл свою роль. Постоянно. Джорджиана улыбнулась.

– Весьма.

Он прислонился спиной к балюстраде и указал на женщин в дальнем конце балкона, которые теперь о чём-то перешёптывались.

– Они обсуждают нас.

Джорджиана посмотрела на девушек.

– Они, без сомнения, гадают, что я сделала, чтобы заманить вас в укромный уголок.

Виконт наклонился вперёд.

– И гадают, не станут ли свидетелями скандала.

– Бедняжки, – ответила она. – Не станут.

– Бедняжки? – проговорил он с напускной обидой. – Бедный я!

Она рассмеялась, хотя и понимала, что он не имел в виду ничего такого. Девушки бросали на них уже откровенные взгляды. Возможно, выйти замуж за Лэнгли не так уж и плохо. Возможно, из него получится хороший спутник жизни. Очаровательный и интересный. Добрый. Умный.

Но её к нему не влекло.

И вряд ли когда-нибудь будет.

Именно поэтому она считала его идеальным кандидатом. Влечение всегда было источником её проблем.

Лучше обойтись без него, и события прошлой недели это только доказали. Без тех чувств, которые вызывал в ней Дункан Уэст, она не станет ощущать себя так, будто земля уходит из-под ног. Лэнгли не возымеет такой пугающей власти над Джорджианой.

Чёрт возьми, она опять думает об Уэсте. И о предстоящей ночи. О его грешных, порочных обещаниях. И о тех обещаниях, которые дала сама, сдавшись. И почему бы ей не сдаться? Хотя бы единожды. Почему не позволить себе насладиться их отношениями? Получить опыт? А потом спокойно вернуться к жизни виконтессы Лэнгли.

Но сначала Лэнгли должен попросить её стать виконтессой.

А сегодня этого не произойдёт.

На балкон вышла ещё одна девушка. Джорджиана узнала Софи, дочь графа Уайта, которая в прошлый раз встала на её защиту.

Она была одна, подруги, без сомнения, изгнали её из своего круга за то, что Софи поддержала Джорджиану. Бедняжка выглядела потерянной.

Джорджиана повернулась к Лэнгли, полная решимости положить этому конец. Решив выпутать его из паутины интриг на сегодня.

– Вы должны пригласить её на танец, – сказала она. – Девушка очень милая. Ей бы не помешала поддержка.

Он выгнул бровь.

– Обедневшего виконта?

– Красивого, доброго джентльмена. – Лэнгли не знал, но так она попыталась извиниться за то, что его использовала. – Она кивнула в сторону Софи. – Потанцуйте с ней. Со мной ничего не случится. Приятно подышать свежим воздухом.

Он бросил на неё взгляд, впервые заметив, что она пьяна.

– Представляю.

Она покачала головой.

– Мне очень жаль.

– Не стоит извиняться. Видит бог, мне самому не один раз требовалось выпить для храбрости перед встречей с высшим обществом. – Он поклонился, взял её за руку и поцеловал затянутые в перчатку пальцы. – Как миледи пожелает.

Затем он покинул её и подошёл к Софи, которая сначала была поражена, а затем явно польщена его благосклонностью. Джорджиана проследила за тем, как они вернулись в бальный зал и сразу же отправились танцевать. Они прекрасно подходили друг другу, красивый виконт и желтофиоль.

Жаль, что Лэнгли не мог дать Софи то, чего она, без сомнения, желала.

Джорджиана отвернулась от парочки и сделала ещё один глубокий вдох, вглядываясь в темноту и пытаясь вновь обрести почву под ногами.

– Там вам меня не найти.

От этих слов Джорджиана затрепетала, но попыталась скрыть своё состояние, что оказалось труднее, чем могло показаться. Джорджиана обернулась и увидела, что Дункан стоит от неё в нескольких футах.

Жаль, что так далеко.

Нет. Не жаль.

– Так уж случилось, сэр, что я вас не искала.

Он встретился с ней взглядом.

– Не искали?

Дункан был невыносим.

– Нет. И раз уж это вы пришли ко мне, то, возможно, сами искали?

– Возможно.

Джорджиана изо всех сил попыталась скрыть удовольствие.

– Мы должны прекратить встречаться на балконах.

– Я пришёл сказать, что мне пора уходить, – проговорил он. Вполне закономерно, что Дункан произнёс эти слова в темноте, поскольку они прозвучали поистине греховно. Джорджиана занервничала, её переполняло предвкушение. И страх.

– Всего хорошего, – попрощалась она, стараясь отогнать страх. И жалея, что не выпила больше шампанского.

– Я отправляюсь в клуб, – сказал он, слегка подвинувшись, и Джорджиана смогла разглядеть его лицо в льющемся из бального зала свете. – У меня сообщение для Чейза, – со всей серьёзностью проговорил Уэст.

Она замерла, испытав глубокое разочарование. Джорджиана думала, что он пришёл за ней, но нет. Ему нужен был Чейз.

Теоретически Джорджиана и Чейз - один и тот же человек, но ей не хотелось долго задумываться на эту тему.

– Чейза там нет, – не задумываясь, отрезала она.

Его брови сошлись на переносице.

– Откуда вы знаете?

– Я не знаю, – через мгновение ответила Джорджиана.

Уэст долго не сводил с неё взгляд.

– Знаете, но сейчас не время это обсуждать. Нам пора уезжать.

– Сейчас десять часов вечера. Бал только начался.

– Половина бала уже прошла, и у нас с вами есть договорённость.

– У нас не было договорённости, что я должна передать сообщение Чейзу. – Слова прозвучали ворчливо, но Джорджиану это не слишком волновало. – Я ещё не готова уехать. Я танцую.

– Вы танцевали с шестью мужчинами, девятью, если считать Кросса, Борна и маркиза Ралстона.

– Значит вы наблюдали.

Джорджиана улыбнулась.

– Конечно, наблюдал. – Её порадовало признание. Как и “конечно.” – И я позволил вам провести здесь с Лэнгли четверть часа.

– Вы позволили?

– Да. Девяти танцев вполне достаточно для одного вечера.

– Шести. Танцы с женатыми мужчинами не в счёт.

– Для меня считаются.

Джорджиана придвинулась ближе, не в силах остаться равнодушной к его раздражённому тону.

– Осторожно, сэр, а то я решу, что вы ревнуете.

Его блестящие глаза цвета красного дерева были абсолютно неотразимыми.

– Забыли? Только я и больше никого.

– Нет, уговор касался только Чейза.

Его глаза потемнели.

– Значит, договариваемся по-новому. – Такого Дункана Уэста она ещё не видела, полностью сосредоточенного на цели, преисполненного властью и могуществом. И желанием.

Это желание могло быть взаимным, если бы она позволила. Если бы Уэст так её не нервировал.

– Могли бы сами со мной потанцевать, – тихо сказала она, подходя ближе.

Он встретил Джорджиану на полпути, сократив между ними расстояние, и прошептал:

– Нет, не мог.

– Боже правый.

Джорджиана резко обернулась и увидела Темпла, стоявшего в нескольких футах от неё под руку с женой.

– Господи, Темпл, как ты не вовремя, – проворчал Дункан и поклонился. – Ваша светлость.

Мара, герцогиня Ламонт, улыбнулась слишком понимающей улыбкой, словно она знала обо всём, что произошло между ними на балконе. Хотя, скорее всего, так и было.

– Мистер Уэст. Леди Джорджиана.

– Вам двоим необходима компаньонка, – сказал Темпл.

– Мы на виду у половины Лондона, – отрезала Джорджиана.

– Вы стоите на тёмном балконе на виду у половины Лондона, – уточнил Темпл, подходя ближе. – Вот почему вам нужна компаньонка. Только посмотри на него.

Она повиновалась. Это не составило ей труда.

– Он очень красивый.

Брови Уэста взлетели вверх.

– Я... – Темпл замолчал и бросил на неё странный взгляд. – Ладно. Я говорю не об этом, хотя предполагаю, что компаньонке вряд ли понравится такое заявление, я имел в виду, что он выглядит так, будто собирается незаметно с тобой улизнуть.

– Ты выглядишь точно так же, – заметила Джорджиана.

– Да. Но это потому, что я планирую незаметно улизнуть со своей женой. Поскольку мы женаты, нам позволено заниматься тем, чем люди занимаются на тёмных балконах.

– Уильям, – проговорила герцогиня. – Ты ставишь их в неловкое положение. И меня тоже.

Он посмотрел на жену.

– Это я исправлю, – слова прозвучали с явным намёком. Джорджиана закатила глаза. – Скажи, разве он не выглядит так, будто собирается незаметно с ней улизнуть? – продолжил Темпл.

Мара посмотрела на них, и Джорджиана подавила желание разгладить юбки.

– Да, вполне.

– Как оказалось, – сказала Джорджиана, – именно это он и планирует.

– Господи, – проговорил Темпл.

– Это не должно было выглядеть так очевидно, – сказал Дункан.

– Ну, теперь она никуда не пойдёт, – ответил Темпл. Он повернулся к ней и кивнул в сторону танцующих. – Уйдём отсюда.

Джорджиана моргнула.

– Куда?

– Потанцуешь со мной.

– Я не хочу с тобой танцевать, – заявление прозвучало капризно, но она не смогла найти в себе силы его переформулировать. Джорджиана махнула рукой в сторону герцога и герцогини. – Кроме того, разве у вас нет других планов?

– Есть, и позже мы обсудим, как меня раздражает, что вы заставляете их менять.

– Мне не нужно, чтобы ты со мной танцевал, – прошептала она. – Это может сделать Уэст.

– Не уверена, что это решит проблему и он перестанет выглядеть так, будто намеревается тебя украсть, – глубокомысленно заметила Мара.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒