С. Стэнчулеску

Илина устала ждать спасения.

Со временем она стала по-своему жестокой, потому что сам мир относился к ней жестоко. Мелкие пакости и откровенные гадости Илина делала по привычке ради небольшого развлечения, не особенно заботясь о последствиях и чувствах людей, которых эти гадости и пакости касались.

Каждый раз всё происходило примерно одинаково: в квартиру заселялись очередные нелегальные иммигранты, или молодая семья, мечтающая жить отдельно от родителей, или какие-нибудь наркоманы в поисках удобного притона. Илина присматривалась, давала им передышку в несколько дней, а затем начинала медленно сводить жильцов с ума.

Хуже всего выходило с наркоманами – этих ребят трудно чем-нибудь удивить, особенно когда они под кайфом. На такой случай у Илины была специфическая тактика – любым доступным способом она поднимала шум, и тогда спохватывались бдительные соседи. Все прекрасно знали, что эту квартиру нельзя сдавать, но закрывали на это глаза, пока всё было тихо. Как только возникала угроза вызова полиции, управдом быстро спроваживал неблагонадёжных постояльцев.

Илина наводила относительный порядок, немало удивляя этим управдома, в чьи обязанности это входило, и снова пряталась под полом, в шкафу или в духовке.

Годы брали своё, её характер портился, и со временем милая и скромная девушка превратилась в средней руки сварливое пакостливое привидение.

Это предисловие покажется вам длинным. Однако оно – часть романа и часть меня. Пусть это будет вам успокоением.

За тридцать лет дом сменил четырёх управляющих, но нынешний оказался самым ушлым. Илина подозревала, что этот полный усатый тип пользуется всеми преимуществами, что она ему предоставляет, и делает деньги буквально из воздуха. Как иначе объяснить такое количество часто сменяющихся постояльцев? Наверное, он берёт задаток за несколько месяцев вперёд, а когда люди спешно съезжают, напуганные выходками Илины, этот задаток не возвращается. У привидения и управдома был настоящий преступный тандем, жаль только, Илина в качестве выгоды получала не более чем временное развлечение.

Она как раз качалась на простенькой люстре, когда вошёл следующий постоялец. Илина мгновенно растворилась в воздухе, но мужчина в дверях застыл, цепким взглядом обегая комнату и фиксируя его на чуть покачивающейся люстре.

«Этот какой-то серьёзный!»– решила для себя Илина, в свою очередь разглядывая мужчину. Он не был похож на всех предыдущих – не выглядел ни потерянным, ни потрёпанным жизнью. В эту дверь входили побитые помойные псы, а в этот раз появился настоящий охотник. Такой сам кого угодно побьёт, и с этим типом Илине справиться будет труднее.

Мужчина сбросил с плеча тяжёлую сумку, аккуратно снял с другого рюкзак, всё ещё не сводя взгляда с укромных мест в комнате, и на ощупь закрыл за собой входную дверь. Медленно, крадучись, как следопыт, он вошёл в комнату. Илина увидела у него в руке пистолет. Вот это поворот!

Мужчина обследовал комнату сантиметр за сантиметром, и если бы Илину можно было увидеть, он бы её точно нашёл. Затем он вышел на балкон и оглядел его, и снова вернулся. Убрал пистолет за пазуху и принялся простукивать пол.

Илина тем временем не сводила любопытных глаз с пришельца. Он был высоким и мощным, как медведь, хотя умело прятал это под одеждой. Одежды на нём было много – с ходу Илина насчитала джинсы, футболку, толстовку с капюшоном, кожаную куртку и кепку, надвинутую на глаза. Незнакомец носил какую-то армейскую обувь на толстенной подошве и кожаные перчатки без пальцев.

Наконец, он нашёл, что искал – под диванчиком. Мужчина отодвинул старую добротную мебель так, будто она вообще ничего не весила, взял с полки нож посолиднее и принялся выковыривать гвозди из половиц. Илина задохнулась от возмущения и изменила своим принципам (пошёл бы ты вон прямо сейчас!): с силой дёрнула за козырёк кепки, срывая ту к чёртовой матери.

Мужчина резко поднял голову, ища глазами, кто посмел его тронуть, потом усмехнулся уголком рта, чуть наклонив голову набок, и продолжил своё дело.

Илина наблюдала за ним, сидя на раковине, и обдумывала ситуацию. Этот парень оказался крепким орешком. К тому же, он был старше, чем она думала. Когда кепка оказалась на полу, его длинные, до середины шеи, волосы чуть растрепались, создавая неприглядное зрелище. Отросшая щетина делала его похожим на бандита, а мимические морщины на лбу – на бандита везучего и умудрённого опытом. Но больше всего Илину пугали его глаза под выразительными бровями. Наверное, они были голубыми с прожилками жёлтого, однако тон был светлым, почти прозрачным, что издалека создавало впечатление, будто глаза эти цвета светлой морской воды. И смотрел мужчина так, будто видел всё. Илина ловила взгляд не сквозь себя, а на себе, и это немало пугало.

И самый главный вопрос: почему он её не боится?

Аккуратно приподняв пару досок, мужчина запихнул под пол ещё один увесистый рюкзак, который он достал из сумки. Затем вынул из сумки также... винтовку?!

Илина сглотнула. Он что, киллер? Вот ещё не хватало в её квартире таких постояльцев! Мужчина тем временем уладковал свой скарб в подполье и уложил доски на место.

–А я где буду спать?– пробубнила Илина, но так, чтобы он не слышал.

Постоялец тем временем принялся обшаривать все полки. Илина беспомощно наблюдала за тем, как он отправляет в мусорный пакет, оставленный кем-то из предыдущих жильцов, старые коробки с мукой и крупой, битые тарелки и фантики от конфет.

–Вот сволочь! Я любила этот журнал!– костерила его про себя Илина, когда он выбрасывал старый засаленный журнал с кроссвордами. Лезть на рожон ей, правда, не хотелось – уж очень этот мужчина напоминал ведуна, и шутки с ним могли быть плохи. Девушка даже ругала себя, что допустила оплошность с кепкой.

В конце концов, набрав три пакета мусора, мужчина прихватил рюкзак и вышел, хлопнув дверью. Илина злилась на него, поэтому пару раз пнула его сумку, оставшуюся на полу. Та перекатилась, разбросав по полу чистые джинсы и футболки. Удовлетворившись этим, Илина спряталась в духовку.

Несколько часов спустя он вернулся, гремя пакетами. После небольшой паузы Илина услышала его чуть хрипловатый голос:

–Вот тебе неймётся!

И тем не менее он сделал обход квартиры, заглянул на балкон. Илина могла бы поклясться, что ходил он с пистолетом или с ножом.

Вообще, квартирка была крохотной – даже не однокомнатной, а единым пространством на три узких окна и балконную дверь. Кухня тут была номинальной: раковина, пара тумбочек, старый холодильник, и электроплита, которая стояла посреди комнаты рядом с маленьким столом и отделяла кухню от собственно комнаты. Спрятаться здесь было негде, разве что в санузле.

Спинкой к задней части плиты стоял диван, и Илина услышала, как мужчина сел на него, скрипнув петлями. Наверное, решил перекусить, они все любят сидеть на диване во время еды, хоть перед ним и нет телевизора, подумала она, обнимая колени и заставляя себя больше не слушать.

Женщины и мужчины. Разделяй и властвуй. Эта стратегия стара и удивительно эффективна, хотя не всегда очевидна. Возьмём, например, завоевание мира иудейским богом. В эпоху язычества основные распри носили территориальный характер, новые земли захватывались с сугубо меркантильными интересами. Языческие боги проявляли удивительную толерантность по отношению друг к другу. Не было и по сей день нет более терпимых людей, чем язычники. В самом деле, их сознание настроено на восприятие нескольких богов, а чем чужие боги хуже их собственных?

В Древнем Египте люди были настолько открыты новым богам, что даже создали мифы о том, как эти боги оказались в их стране (такой миф, существует, например, об Астарте-Иштар – один из самых поэтичных эпизодов всей египетской мифологии). Ранние иудеи также не отрицали, что существуют другие боги – они упоминаются в Библии, однако неоднократно подчёркивается, что они слабее бога иудеев.

Бог иудеев не просто силён – он наделён небывалой властью, потому что он умеет разделять. В первую очередь, это касается богов. «Я сильный, а они слабые»,– говорит он и уничтожает идолов. Затем следует разделение народов: иудеев называют избранными, а все остальные обязаны подчиняться. Идейная война всегда более жестока, чем ресурсная, ведь голод можно насытить, а идея будет жить вечно.

Затем бог делит людей на тех, кто достоин быть рядом с его святынями, и тех, кто этого недостоин.

Когда любопытство взяло верх, и Илина вылезла их духовки, была глубокая ночь. Мужчина спал на диванчике, не сняв ботинок – к его чести стоит заметить, что из-за роста его ноги свешивались с подлокотника, так что чехол не пострадал. Илина недовольно хмыкнула и полетела оглядывать масштаб катастрофы.

Катастрофы, в целом, не случилось, однако увиденное повергло привидение в шок. С окон исчезли занавески, с пола – старый выцветший ковёр, а с тумбочек и шкафа – остатки лака и краски. Возле балконной двери валялся какой-то прибор со щёткой, маска-респиратор и очки.

Откуда у этого пришельца силы, а самое главное – желание всё это делать? Илина села на пол, скрестив ноги. Какой-то он странный. Ещё никто из постояльцев ни разу не принимался за уборку, а тем более за ремонт её квартиры. Наверное, мужчина просто не в курсе, что Илина не собирается терпеть никаких постояльцев и рано или поздно выдворит его отсюда. Подумаешь, нашёлся один бесстрашный!

На следующий день экзекуция над квартирой продолжилась. Мужчина зашкурил пол до белых досок, убрал всю пыль, оставшуюся после зачистки поверхностей, покрыл воском и натёр полки, стол и шкаф. Вымыл окна и покрасил рамы белой краской. Илина сдержанно наблюдала за его действиями с люстры, но когда он сел перекусить на диван (да, именно так, как она представляла себе), держа правую руку как можно ближе к подушке, под которой лежал пистолет (Илина отметила эту деталь с лёгким беспокойством), её нервы сдали, и она начала покачиваться из стороны в сторону. Люстра заскрипела.

–А, извини,– промямлил постоялец с набитым ртом и облизал жирные пальцы.– Забыл про тебя.

Не выпуская из левой руки бутерброд, он дотянулся до рюкзака и вытащил из него свёрнутый трубочкой журнал. Помахал им перед носом Илины, потом небрежно открыл на первой попавшейся странице и оставил на столе у себя за спиной.

–Это тебе,– сказал мужчина и снова принялся за бутерброд. На открытом развороте в журнале были кроссворды.

Илина обиделась на него настолько, что пулей метнулась к себе в духовку.

Под утро она снова вышла посмотреть, насколько постоялец продвинулся в работе и даже присвистнула – квартирка сияла невероятной чистотой. Мужчина времени даром не терял: вымыл стены и люстру, закончил натирать пол, повесил выстиранные занавески и положил на пол новый ковёр. Илина проверила холодильник – тот тоже оказался чистым, а внутри уже стояла еда. Плиту мужчина вымыл до блеска, благоразумно оставив духовку на потом, что ещё больше уверило Илину в том, что он видит её. В квартире теперь пахло свежим деревом и чистотой, а не мышами и плесенью.

Постоялец чуть шевельнулся во сне (снова на диване в обуви!) и что-то пробормотал. Наверное, страшный сон, подумала Илина, наблюдая за ним с плиты. Покосилась на столик. Там всё ещё лежал журнал.

Вот ещё! Нужны ей его подачки! Она снова пролетелась по квартире. Так, до ванной и туалета он пока не добрался. Интересно, душ он тоже собирается принимать, только когда всё закончит? А то его волосы выглядят сосульками, а щетина всё больше напоминает бороду.

Да и в конце концов, какая ей разница? Надо только придумать, как от него избавиться. Перед тем, как убраться в духовку, Илина прихватила с собой журнал.

Однако самое, пожалуй, подлое разделение приводит к установлению патриархата. Уже на первых страницах Библии до читателя доводится простая и в то же время сильная мысль: мужчина был создан первым по образу и подобию, а женщина – лишь придаток мужчины. Авторы книги затем заставляют нас поверить, что женщина виновата в грехопадении. Одной из самых кощунственных концепций иудаизма и христианства я считаю греховность человека по рождению (в христианской религии каждый человек ещё и оказывается должен за искупление некоему сыну божию, однако об этом позже). Интересная ситуация получается: человек рождается, и, не успев даже сделать первого вдоха, он уже грешен, и ничем с себя этот грех не смоет.

Несколько часов спустя резко открывшаяся дверь духовки повергла её в ужас. Мужчина присел перед плитой на корточки, удивлённо изогнул одну бровь, когда увидел на решётке открытый журнал, потом его выражение лица смягчилось.

–Ах, вот ты где прячешься! Ну извини, придётся мне тебя немного выселить, пока я наведу тут порядок,– и он решительно, несмотря на теплую улыбку, вытащил журнал и, скрутив тот, метко бросил на книжную полку.

Возмущению Илины не было предела. Она просочилась через заднюю стенку духовки и очутилась... в пустоте?!

–Мой диван!– выдохнула она.

Дивана на месте не было, зато посреди комнаты (надо сказать, на своём прежнем месте) появилась полутораспальная кровать с добротным дорогим матрацем. Прошлую кровать прихватила с собой одна из живших здесь семеек, видимо, в качестве платы за испорченные нервы, но даже тогда Илина не испытывала такого негодования. Подумать только! И он ещё принялся спокойно мыть духовку!

Илина со всей силы пнула стопку книг, заботливо сложенную постояльцем на книжной полке у стены. Книги посыпались на пол.

–Эй, мы так не договаривались!– погрозил ей мужчина грязной тряпкой. Его живая мимика позволила ему выглядеть в этот момент очень суровым.– Я купил тебе журнал с кроссвордами, сейчас вот твою духовку мою, зачем ты мне пакостишь? Книги он будет мне тут разбрасывать, вот ещё.

Илина пнула ещё и журнал, и тот соскользнул с полки.

–Мой диван,– упрямо повторила она, и снова неслышно для него.

–Приплыли. Не нравится? Тогда я разгадаю, ладно?– мужчина улыбнулся и снова присел перед духовкой.

Илина отправилась в ванную, и там чуть не ослепла от белизны кафеля и сантехники. Сорвала занавеску и вылетела прочь. Он ещё пожалеет обо всём, что связано с этим домом!

–Кстати,– услышала она голос от плиты,– за диван не беспокойся. Я отдал его в химчистку и ремонт. Будет лучше, чем до того, обещаю.

Несколько дней спустя диван, действительно, вернули, и он, судя по всему, переживал вторую молодость. Правда, новая обивка была немного слишком роскошной, по мнению Илины, но в целом её всё устраивало. Она дала своему гостю небольшую передышку, постоянно прячась то в чистой духовке, то под полом. Жаль, в подполье она не могла втащить журнал с кроссвордами, да и вообще – из-за арсенала нового жильца ей самой там едва хватало места.

Сам жилец был донельзя странной личностью. Вполне опрятный в быту и в одежде, он всё равно внешне производил впечатление лица без определённого места жительства. Ни разу не выходил из дому без этой своей кепки, надвинутой на глаза, и всегда прихватывал с собой оружие – то пистолет, то кухонный нож в упаковке (видимо, чтобы не вызывать подозрений). Он уходил по вечерам или ночам, поздней ночью или утром возвращался, днём немного спал на новой кровати прямо в одежде, а остальное время читал свои потрёпанные книги, что-то писал в блокноте или сидел в задумчивости у окна.

А ещё он готовил, даже купил себе какую-то поваренную книгу для начинающих. Илина за всё время жизни в качестве привидения ни разу не пробовала пищу, но вот запахи у блюд постояльца ей определённо нравились.

Девушка продолжила устраивать мелкие пакости – например, связывала вместе шнурки его ботинок, переставляла предметы с места на место, пока его не было дома. Жилец только усмехался и качал головой. Илина начинала подумывать, уж не святой ли он. Каждый раз, придя домой, мужчина здоровался с ней и спрашивал, как она провела время, хоть и не ожидал ответа. Киллер с прозрачными глазами – единственный, кому есть до неё дело. Судьба умеет устраивать сюрпризы!

Однако природа брала своё. Илину начала тяготить компания. Конечно, ей нравилось то, каким всё стало в квартире, но лучше ей было бы пользоваться этими благами в одиночестве. Пришло время серьёзно пугать этого типа.

Она прокралась в ванную, когда он принимал душ после ночной смены. План созрел гаденький – дотянуться и включить ему ледяную воду втихаря. Посмеиваясь про себя, Илина просочилась мимо занавески и со всей силы повернула кран.

Не успела вода стать ледяной, а Илина – начать смеяться в открытую, как рука метнулась к ней, проходя сквозь тело в попытке схватить. Илина отпрянула инстинктивно и, естественно, глянула на мужчину. На том, конечно же, не было одежды, раз уж дело происходило в душе, и девушка пронзительно визгнула, прежде чем броситься к двери.

–Так ты девчонка!– возликовал постоялец, выпрыгивая из ванной (по дороге он случайно сорвал бедовую занавеску) и бросаясь за Илиной в чём мать родила, едва не оскальзываясь на полу.– Постой, давай познакомимся!

Но девушка уже спряталась в подполье, краснея от стыда и дрожа от ужаса. Она ещё долго слышала его искренний гортанный смех. Чёртов маньяк, кажется, хохотал до слёз.

Чтобы не стать ещё более порочным, нужно соблюдать некий свод из десяти правил поведения. В принципе, ничего плохого в десяти заповедях я не вижу, если они помогают людям прожить достойную жизнь, не убивая и не грабя ближних своих. Однако эти правила созданы с одной целью: контролировать. Жизнь человека контролируется монотеистической религией в большей мере, чем когда он жил при язычестве. Согласитесь, что заповеди (особенно «не убий») носят очень относительный характер. Иудейский бог ведёт руками своих подданных войну, а что есть война, как не череда убийств?

–Может, уже прекратишь дуться?– спросил постоялец неделю спустя.– Я принёс тебе новый журнал.

Он как раз готовил какое-то итальянское блюдо, время от времени справляясь с поваренной книгой, которая лежала рядом на столе.

–Может, меня здесь уже нет,– пробубнела Илина с книжной полки.

Мужчина улыбнулся, отчего в уголках его прозрачных глаз залегли морщинки.

–Ты здесь есть, я тебя чувствую.

–Это моя квартира. Убирайся!– заявила Илина, всё ещё невидимая для него.

–Я заплатил за четыре месяца вперёд, так что и надейся, что я уйду раньше,– хмыкнул жилец и попробовал соус.– М-м, неплохо. Хочешь немного?

Ответом ему стал скрип дверцы шкафа: Илина уже успела спрятаться между его футболками и свитерами, прихватив новый журнал.

–Эй, можно, я тогда в старом все кроссворды решу?– спросил мужчина, и когда она не ответила, тихонько рассмеялся. Илина отчего-то знала, что он чуть повернул при этом голову набок, как он всегда делал, когда посмеивался над ней.

Ещё через пару дней, когда его бесконечные подтрунивания довели её до белого каления, Илина вышвырнула его ботинки за дверь. Ладно бы просто за дверь, а так она сделала очень удачный бросок через перила лестницы. Удар об пол раздался через пару секунд, откуда-то с площадки первого этажа, восемью этажами ниже. Мужчина застыл с куском хлеба во рту и ложкой борща в руке. Взгляд его пронзительных глаз цвета морской воды впервые стал жёстким, а выражение лица на первый взгляд совершенно не поменялось. Только отчего-то словно застыло.

–Пойди и принеси обратно,– низким голосом проговорил он, и Илине отчего-то стало очень страшно.

–Не могу,– пискнула она с люстры.

–Я сказал: пойди и принеси.

Голос мужчины опустился до угрожающего хриплого шёпота.

–Я не могу выйти из квартиры,– прошептала Илина.

Мужчина встал так резко, что привидению пришлось метнуться в шкаф от страха. Илина не успела даже подумать, что он ничего ей не сможет сделать, ею руководил чистый инстинкт – убраться куда подальше от разъярённого убийцы.

Убийца, однако, прошёл мимо неё к двери и решительным шагом вышел.

Вернулся через пару минут, бросил ботинки на пол и закрыл дверь на ключ.

–Где ты?– спросил он, оглядывая комнату.

–Здесь,– Илина отозвалась из шкафа, забившись в самый дальний угол.

–Тогда пошла вон,– его низкий с хрипотцой голос звучал так близко, будто он касался губами дверцы.– И чтобы больше духу твоего здесь не было.

Илина затаилась на полке, твёрдо решив ни за что больше не беспокоить этого страшного человека. Надолго, её, правда, не хватило. Впервые за всю свою карьеру в качестве несносного привидения Илина чувствовала себя виноватой. Ведь этот жилец ничем её не притеснял, напротив, даже старался быть с ней дружелюбным, а чем она ему отплатила? Ей нужно было как-то замять вину.

Тихонько просочившись сквозь дверцу шкафа, она увидела, что мужчина доел свой борщ и сидит с ногами на диване, уткнувшись в очередную книгу. Он не выглядел ни нервным, ни агрессивным, и всё равно было страшно его беспокоить. Илина скользнула к нему и села на диван чуть поодаль. Постепенно стала видимой, однако он не заметил её, поглощённый книгой.

–Я присяду?– тихо спросила Илина.

–Можно подумать, ты привыкла спрашивать,– отозвался мужчина, не поднимая глаз, и перевернул страницу.

–Вдруг, вы против.

Мужчина бросил на неё колкий взгляд и тут же вернул его к книге.

–Надо же, кто проявился,– хмыкнул он.

–Простите меня.

–За что?

Илина залезла на диван с ногами и обняла себя за колени.

–За то, что выбросила ваши ботинки. И вообще... За все мои пакости.

Мужчина посмотрел на неё так, будто она рассказывала какую-то донельзя интересную байку.

–Твои мелкие шалости меня вообще мало волнуют. Я бы даже сказал, что это какое-никакое развлечение в моих серых буднях. Однако с ботинками ты перегнула. Ты поставила меня под угрозу – знаешь ведь, что это моя единственная пара. Вдруг мне пришлось бы убегать и отстреливаться. Босиком.

–Я больше так не буду,– пискнула Илина, утыкаясь лбом в колени. К своему удивлению, она услышала, как мужчина усмехнулся. Покосилась на него – действительно, он тепло улыбался ей, к тому же, окончательно закрыл книгу.

–Ну, будет тебе,– сказал он.– Я уже простил. Кстати, я Себастиан.

И мужчина протянул ей руку. Илина украдкой смахнула призрачную слезинку и осторожно коснулась его широкой тёплой ладони.

–Илина.

Себастиан соврал бы, если бы сказал, что не представлял себе внешность своей соседки по квартире. В целом, она походила на некоторые варианты, которые рисовало ему его воображение: девушка была красивая, с крупными правильными чертами лица, с длинной чёрной косой, худенькая, но при этом с мягко-округлыми формами. На ней была надета какая-то ночная рубашка на лямочках – видимо, та, в которой она умерла.

–Ну так что ты здесь делаешь?– спросил он, продолжая разглядывать новую знакомую.

–Живу. Уже лет тридцать,– ответила Илина и опустила глаза.

–Жильцов прогоняешь?

–Да... Приходят тут всякие.

Судя по её улыбке, она немного осмелела. Себастиан не мог не улыбаться в ответ.

–Чем тебе не нравится?

–Это моя квартира!

–Так все привидения говорят,– заметил Себастиан.

–Да нет, это и вправду моя квартира. У меня не осталось родственников в Румынии, а американских не нашли, вот она и стоит непроданная.

Кажется, Себастиан понял. Право частной собственности в Румынии было нерушимым: никто и никогда не отдал бы такую квартиру на продажу или в собственность государства. Вот бедный призрак и мучается здесь.

–Слушай, Илина, ты так легко одета, что мне хочется тебя согреть!– он скользнул взглядом по её голым плечам.

–Я не мёрзну, я же привидение,– улыбнулась девушка.

–А если я накрою тебя одеялом, оно провалится насквозь или останется на тебе?

–Это как я захочу.

Себастиан щёлкнул пальцами и порывисто встал, сгрёб с кровати плед и ловким движением обернул им полупрозрачные плечи Илины. Его совесть мгновенно успокоилась – по крайней мере, теперь девушка не выглядела мёрзнущей. Кроме того, улеглось его любопытство: плед действительно остался на её плечах. Надо же!

–Спасибо,– девушка плотнее укуталась в плед.– А ты чем занимаешься? Ты киллер?

Мужчина чуть поморщился:

–Я предпочитаю термин «наёмный убийца».

–Я так и знала!

–Много ты знаешь! Больше я этим не занимаюсь. Убил в Штатах пару плохих парней, и сбежал, куда глаза глядят. И теперь, кажется, всё ещё бегу.

На лбу у Себастиана залегли глубокие морщины, и Илина почувствовала необходимость его успокоить.

–Думаешь, тебя ищут? Мне кажется, все уже забыли. Тем более что те парни были плохими.

–Это как сказать, девочка. Они грабили и убивали, и я радикально решил проблему, раз уж правосудие не смогло. Никто в Штатах не знает ни моего настоящего имени, ни даже национальности, поэтому вряд ли кто-то сюда придёт искать меня, но на всякий случай лучше ждать худшего.

–Поэтому ты спишь в одежде и с пистолетом в руке?

–В точку.

–Зачем тебе тогда простыни?– поинтересовалась Илина.

–Чтобы чувствовать себя человеком,– рассмеялся мужчина.

–Ты бы хоть раз поспал тогда по-человечески.

–А ты страсть как хочешь увидеть меня без одежды!– он расхохотался в голос, ни капли не заботясь о том, что соседи могут услышать. Илина выскользнула из пледа и повисла на люстре, возмущённо фыркнув.

–Да не раскачивай ты эту люстру! Ещё упадёт,– фирменная улыбка с наклоном головы дала ей понять, что он действительно шутит.

–Пусть бы тебе на голову упала!

–Только попробуй! Позову попа с кадилом, он тебе в лоб ка-ак даст разок!..– так они перешучивались, и Себастиан был уверен, что через четыре месяца ему придётся продлить срок аренды, а не бежать с позором, как всем прочим постояльцам.

Девушка пообещала ему наводить дома порядок по мере сил и уговорила его раздеться и спать «по-человечески», когда он ближе к утру вернулся с работы. Сама она осталась караулить его сон.

Себастиан был уверен, что в жизни не уснёт, хоть и вымотался на ночной разгрузке вагонов. Долго-долго он смотрел в потолок, всё думая, стоит ли доверять свою жизнь какому-то привидению, а потом усталость будто обухом его по голове огрела. Он отключился и спал вообще без снов.

–Вообще-то, ты храпишь.

Себастиан открыл глаза, только чтобы тут же снова зажмурить их – девчонка распахнула занавески, и осеннее солнце заливало комнату. Теперь он точно не отвяжется от этого привидения.

–Раньше ты этого не замечала?– он перевернулся и обнял подушку.

–Раньше ты не храпел.

Себастиан впервые за долгие месяцы проснулся без стойкого желания снова уснуть или вообще умереть. Стоило высыпаться чаще, однако такой роскоши он себе позволить не мог. Без сомнений, его ждало то же самое, что и всех своенравных наёмных убийц: рано или поздно мафиози, главарей которых он снимал одним выстрелом, как птичек на заборе, придут по его душу, и Себастиан не собирался сдаваться. А для этого нужно быть начеку постоянно.

–Ты собираешься вставать?– Илина устроилась в ногах кровати и принялась пинать стоящие на полу тапки.

–А ты без меня жить не можешь?

–Конечно, не могу, ты ведь заплатил за аренду на четыре месяца вперёд.

–У меня была ночная смена,– блаженно прикрыв глаза, проговорил Себастиан.

–Где ты работаешь?

–Как придётся. Вчера ночью вагоны разгружал. На рынке иногда помогаю, тоже грузчиком,– он сделал небольшую паузу, потому что когда произносишь это вслух, эффект получается так себе.– В общем... я знаю, как это звучит, но это лучше, чем ничего.

Илина фыркнула:

–Выглядишь ты соответственно профессии, если честно. Ты не можешь найти себе нормальную работу?

–Мог бы. Правда, не считаю это хорошей идеей. Во-первых, не хочу светить свой паспорт лишний раз. Во-вторых, на обычную работу придётся ходить постоянно, а тут можно и выходной себе устроить внеплановый.

–Ага, и денег за него не получить.

–Да есть у меня деньги! Я хожу туда, просто чтобы с ума не сойти. Не сидеть же тут постоянно.

Илина замолчала, и Себастиану показалось, что он знает причину – обида: она тут сидела безвылазно годами. Он начинал понимать, почему она пакостничает, а в данный момент решила не давать ему проходу.

–Вот смотри,– сказал он, косясь на неё и хитро улыбаясь,– ты здесь живёшь одна. А мне ещё тебя терпеть приходится!

Илина сорвала с него одеяло и забросила его на шкаф, а потом демонстративно залезла в духовку. Ну что с неё возьмёшь?

Себастиан приготовил себе яичницу и галантно постучал в духовку.

–Интересно, едят ли призраки?– спросил он, едва ли ожидая ответа.

Илина застала его врасплох, появляясь из плиты через одну из комфорок. Мужчина мысленно сосчитал на голове седые волосы, и их, по его прикидкам, явно добавилось.

–Как я могу есть, по-твоему?– девушка упёрла руки в бока.

–Я не знаю, я ведь ещё не умер,– пожал плечами Себастиан и принялся за еду.

–Я могу только чувствовать запах и немного – вкус,– негромко ответила Илина.

–Тогда присоединяйся,– и он глазами указал на стол.

Девушка улыбнулась и взяла себе вилку из подставки, уселась на спинку дивана напротив мужчины. Она была невероятно рада, что Себастиан относился к ней как к обычной девушке. Не ругал, не прогонял... будто они пара или вроде того. Наверное, он очень странный человек, но она не стала бы отрицать, что ей с ним повезло. Подцепив на вилку кусок яичницы, она пронесла его через свой рот, жмурясь от удовольствия. Себастиан смотрел на неё с такой улыбкой, будто никогда не видел ничего более умилительного.

Илина немного смутилась из-за этого проявления чувств.

–Вряд ли ты захочешь доедать за мной,– проговорила она.

–Почему же?– Себастиан протянул руку, мягко обвил призрачные пальцы, которые держали вилку, притянул их к себе и съел кусочек яичницы с вилки. Илина вздрогнула.

Он понимал, что это не похоже на простое проявление дружелюбия – жест был слишком интимным, однако им руководил какой-то инстинкт. Себастиан хотел узнать, что творится в душе у привидения (а ведь её душа у него буквально на виду), и лучшим способом было сделать что-то, чего она от него не ожидает.

–Остыла,– прокомментировал он, облизав губы.

Илина чуть отпрянула, погрузившись в свои мысли. Её прошило внезапное воспоминание, она вздрогнула и выронила вилку. Себастиан ловко поймал её на подлёте к столу и тогда заметил, что Илина сидит к нему спиной на диване.

Мужчина обошёл диван и присел перед ней на колено.

–Что случилось, девочка? Я напугал тебя?

–Нет, я... Я кое-что вспомнила.

Себастиан сел рядом с ней на диван.

–Расскажешь?

Она покачала головой и произнесла с недоверием:

–Себастиан? Ты действительно меня не боишься?

–Нет.

–Почему?– она внимательно посмотрела в его прозрачные глаза.

–Бояться нужно живых людей, девочка,– Себастиан улыбнулся невесело.– Духи вроде тебя зла причинить не могут.

–Ну, я могла бы крикнуть, как-то выдать тебя.

–И тогда я бы скрывался от живых людей. Так и выходит: дети боятся призраков, а потом в школе их расстреливают одноклассники. Вполне себе живые.

Девушка кивнула, раздумывая, стоит ли ему что-то рассказывать о себе.

–Илина, почему ты здесь?

–Не знаю. Я не помню, как умерла. Да и жизнь постепенно стирается из памяти, знаешь ли. Кажется, что я тут всегда была, в этой квартире. Теперь я понимаю призраков, которые веками живут в замках и только и могут, что пугать туристов нечленораздельными звуками,– она натянуто улыбнулась.

–Расскажи мне о себе,– попросил Себастиан.

–Я Илина Лэзэреску, и я умерла, когда мне было около двадцати трёх. Кажется, это был девяностый год... Я помню, что заработала на эту квартиру сама. Тогда это было проще, чем сейчас... Я много работала, только не помню, где. И у меня не было родителей. Кажется, они погибли. Или мне так говорили. Сегодня я вспомнила кое-что. У меня был жених. Лица не помню, имени – тоже. Я просто вспомнила, что он делал так же, как ты – воровал еду у меня с вилки. И вспомнила чувства.

Она умолкла. Себастиан не знал, что нужно говорить в таких случаях, поэтому протянул руку и коснулся полупрозрачных волос девушки.

–Думаешь, ты здесь из-за любви?– тихо спросил он.

–Нет,– мотнула головой Илина.– Чувство померкло со временем, как выцветшая фотография. Вряд ли оно способно меня удержать.

–Ты хочешь уйти?

–Давно пора,– от грусти в её глазах Себастиану стало не по себе.

Монотеизм обирает людей: лишает их свободы выбора, единства, инициативы, материальных ценностей (деньги – зло, и дабы избавиться от них, следует отнести их в церковь), детей (ибо все люди – дети господа, а твоих лично не бывает), плодов своего земного труда (всё это тлен и прах). Человек перестаёт распоряжаться своей душой, ведь после смерти его бренного тела душа отправится к богу. Или к дьяволу, что, в общем-то, одно и то же.

В конечном счёте, последнее, что остаётся у человека своего,– это его тело. Однако и эту последнюю обитель стремятся отобрать, подчинить, разрушить.

Себастиан обнаружил себя на одном из городских кладбищ, путь к которому ему указала Илина. В глубине души он надеялся, что привидение – всего лишь плод его воображения. При свете дня и на свежем воздухе всё, что происходило в квартире, казалось каким-то наркотическим ночным кошмаром.

На кладбище была схема расположения могил, и мужчина склонился над ней – буквы были мелкими. Осторожные шаги сзади заставили его собраться, однако голос, принадлежавший старику, спросил лишь:

–Подсказать вам?

–Спасибо, не нужно,– Себастиан глянул на него через плечо, стараясь не особенно высовываться. Лучше уж не попадаться на глаза лишний раз.

Нужную могилу он искал ещё несколько долгих минут, а найдя – отправился по дорожкам прогулочным шагом. Илина Лэзэреску была похоронена вдалеке от главных ворот, почти у самой ограды, под липой. За могилой никто не ухаживал, и Себастиан долго впитывал в себя это зрелище: простенький камень, полувыцветшая фотография, на которой юная Илина улыбалась, как ангел, усыпанная листьями земля, давно не крашеная низкая ограда.

Это было тихое место. Ей бы здесь понравилось. Он вдруг подумал, что Илины здесь нет. В истлевшем гробу лежит лишь бренная плоть, которая когда-то ей принадлежала. А она – бедная девочка – осталась одна в той квартире. Никто не приходит на могилу, но и в её обители ей нет утешения.

–Кто же тебя обидел, милая?– прошептал Себастиан, переступая ограду и машинально руками сгребая листья, сметая пыль с могильного камня. На надгробии была надпись: «Любимая...» Чуть ниже – даты жизни: 7/10/1967 – 16/05/1990.

Тридцать лет! Казалось бы, всего ничего для привидения. А ведь ей было двадцать два года, когда её тело оказалось в земле, а душа – в старой квартире! Большую часть своей жизни Илина была духом без тела, закрытым в крошечной квартире. Себастиан точно знал, что сошёл бы на её месте с ума.

Когда он вернулся, она ждала его с горячим чаем наготове. Себастиан молчал. Не мог заставить себя сказать хоть слово девушке, которую видел мёртвой. Могила словно доказала ему очевидное: её больше нет, и никогда не будет, хоть и кажется иначе. Мужчина без сил упал на кровать навзничь, даже рюкзак уронил рядом с собой.

Илина подплыла к нему молча, вгляделась в его лицо и всё поняла.

–Видел?– произнесла она, и Себастиан кивнул. Девушка села к нему на кровать. Наверное, это событие и в её душе поставило некую точку, потому что она сокрушённо уронила голову.

–Прости, что тебе пришлось,– прошептала она.

–Любимая...– эхом отозвался Себастиан. Илина взглянула на него вопросительно.

–Так написано на надгробии,– хрипловато пояснил мужчина.– Он любил тебя.

–Его больше нет.

–Откуда ты знаешь?– Себастиан откинул козырёк кепки назад, чтобы лучше видеть её.

Илина пожала плечами:

–Чувствую.

На следующее утро девушка всё ещё была задумчивой, и, проснувшись после ночной с<

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67