Частная территория 5 страница

Думаю, ответ в нашем коллективном бессознательном, в том незримом воспитании, которое даётся каждой девочке с рождения, а потом подкрепляется криками феминисток: ты слабая, нежная, девочки не дерутся, уступи, улыбнись, признай свою женскую природу, будь жертвой, назови себя лекторкой, врачиней, водительницей, профессоркой. Параллельно с этим происходит стигматизация обычных событий человеческой жизни применительно к женщинам (я уже начинал говорить об этом выше).

Если она рано вступила в половую жизнь, то она безоговорочно шлюха. Если долго не выходит замуж, то бракованная и никому не нужна. Если она родила ребёнка вне брака – она вообще недостойна ходить по земле. Хочет секса и заявляет об этом – сумасшедшая нимфоманка, не хочет – фригидная. Мать-одиночка – это разведёнка с прицепом. О мужчинах таких стереотипов не ходит (разве что в среде феминисток о том, что все мужчины только и думают о сексе и жаждут их изнасиловать).

Несколько дней спустя Себастиан – практически выздоровевший и даже сделавший тренировку – таращился в экран планшета на карту. За эти дни, пока он не мог встать с кровати от слабости, он всё-таки сделал то, о чём твердило его подсознание последнее время – скачал простенький текстовый редактор и начал писать. Сумбурно, много раз перечитывая, но не исправляя ничего, кроме опечаток – он просто высказывал всё то, что давно наболело, то, чем полнились его блокноты.

Однако теперь текстовый редактор был закрыт. Себастиан смотрел на карту, нервно сглатывая. Он чувствовал себя получше и собирался сегодня пойти туда, в один из офисов в здании, отмеченном красным пузырьком местоположения. Здание занимала крупная международная фирма, в которой работала Дана Владу. Себастиану не удалось найти её номер телефона, поэтому единственное, что оставалось, – личная встреча. Ради этого он даже купил себе рубашку, приличные джинсы и полупальто, и забрал у Ани свой синий пуловер крупной вязки (к нему она всунула ему шарф и шапку в подарок).

Мужчина давно оделся, а адрес так вообще выучил наизусть, однако он не мог заставить себя сдвинуться с места. Вот как он войдёт и скажет ей, что общается с её умершей матерью? Девушка вызовет полицию, можно даже не сомневаться. Ещё его беспокоило, есть ли в здании охрана с металлоискателем. Нож в упаковке, конечно, был при нём чаще, чем пистолет, однако кто ходит с ножом на перестрелку? А ему придётся...

–Хватит копаться в себе, Себастиан,– Илина использовала такой тон, которого он ещё ни разу у неё не слышал. Так говорить умела только его мама.– Если бы я не знала тебя, решила бы, что ты струсил.

–Я струсил,– признался Себастиан и горько вздохнул.– Боюсь, что она выдворит меня вон.

–Это вряд ли,– Илина потянула его за шиворот, чтобы он встал.– Ты такой красавчик, она на тебя западёт!

–Она замужем!– укоризненно глянул на неё мужчина.

–Тем более.

Он заставил себя поправить одежду в который раз и выйти. Было морозно, под ногами стелилась позёмка, и Себастиан, зябко пряча голову в плечах, а руки в карманах, почему-то вспоминал Ани, её улыбку, теперь смелую, блеск в глазах, шутки. Она выглядела как женщина, которая вот-вот круто изменит свою жизнь, и от этого на душе становилось тепло. Правда, он понимал, что после развода она окажется если не на улице, то точно не в роскошной квартире, в какой она привыкла жить. А как же быть с её матерью? Было ясно как белый день – её проблемы будет решать он, Себастиан.

Ани, конечно, особа гордая, она была гордой даже тогда, когда её муж-тиран причинял ей страдания. Она из тех женщин, которые не будут просить помощи, однако Себастиан приложил руку к тому, чтобы освободить её, а значит, он несёт какую-то ответственность за неё и будет помогать ей, даже если она не попросит. Правда, он предвидел, насколько это будет нелегко ему, практически нелегалу без официальной работы и с арсеналом оружия под полом нелегально снятой квартиры.

Эти мысли удачно отвлекали его от предстоящей встречи, однако на входе в офисное здание всё его спокойствие улетучилось. Он так и не сумел придумать, что же скажет Дане Владу. На входе – действительно – стоял охранник с металлоискателем, и его нож вызвал вопросы, однако в конце концов его пропустили и даже предложили оставить верхнюю одежду в гардеробе.

Предложением Себастиан воспользовался и направился к секретарше уже налегке, борясь с желанием поправить волосы. Секретарша оказалась приятной особой, хоть вначале и оглядела мужчину с ног до головы – наверное, её смутил рюкзак или тёплые ботинки, больше пригодные для прогулки в горах, чем для офиса. Однако она быстро нашла по справочнику внутренний телефон главного менеджера по международным связям и позвонила, сообщила, что к госпоже Владу посетитель. Потом, улыбнувшись, направила его в кабинет.

Пришлось преодолеть коридор, лифт и ещё один коридор, прежде чем он постучал в массивную деревянную дверь и наспех вытер руки о бёдра – как перед экзаменом.

–Войдите!– ответил строгий женский голос из-за двери.

Себастиан вошёл.

Стол из дерева, новый белый компьютер, кожаные кресла, кипа бумаг на столе. Она сидела, не отрывая взгляда от экрана, и одновременно словно следя за ним непонятно какой частью тела. У неё элегантная красота – зализанные убранные в хвост волосы, чёрное платье, тонкие кисти рук.

–Здравствуйте, меня зовут Себастиан. Я писатель,– повторил он как мантру.– И я по поводу вашей матери. Вашей настоящей матери.

Девушка вскинула на него серые глаза, бесконечно удивлённая и при этом у неё на лице промелькнуло выражение облегчения.

–Боже...– шепнула она.– Присаживайтесь.

Себастиан сел, ничего не понимая.

–Вы расскажете мне о ней? Она жива?

–Госпожа Владу... откуда вы знаете?– мужчина стиснул подлокотники кресла, в которое только что сел.

Дана улыбнулась совсем как её мама и сказала слегка пренебрежительно:

–Я хорошо училась в школе и на отлично знала генетику. Когда мне исполнилось восемнадцать, я решила, что хочу стать донором крови, так родители закатили дома скандал по этому поводу. В итоге донором я всё-таки стала, а вот скандал меня озадачил, и я стала выяснять, в чём дело. Оказалось, что у мамы четвертая группа крови, у папы – третья. А у меня первая отрицательная. Такого не бывает. Даже если бы мама ему изменяла, у меня была бы... Что с вами?

Себастиан заставил себя подышать.

–Извините,– пробормотал он.– Вы даже не представляете, сколько лет ушло, чтобы вас найти...

–А моя мама? Она жива?– повторила свой вопрос Дана.

–Ваша мама – Илина Лэзэреску. И она, конечно, уже мертва.

Девушка прошептала «Илина Лэзэреску» одними губами привычно, хотя, судя по глазам, её мозг ещё пытался вспомнить это имя.

–Она? Но... Мне всегда говорили...– Дана подняла на него глаза, полные изумления.

–Кто говорил? Ваши приёмные родители?– жёстко перебил её Себастиан.– Новорождённую дочь Илины Лэзэреску выкрали из роддома на четвёртые сутки. Ни одного следа. Ни одной улики. Несколько дней назад я узнал, что материалы дела растворились в полицейском архиве. У девочки была первая отрицательная группа крови – как у вас.

Воцарилась тишина. Дана нервно сглотнула. На её лице была буря эмоций, движения глаз выдавали внутренний диалог. Она вспоминала, и это воспоминания в клочья рвали её спокойствие и выдержку.

–Почему я должна вас слушать?.. Вы мне никто. Как вы узнали всё это? Отвечайте!– девушка побледнела. Рассудок цепляется за привычное, и с боем его защищает.

–Погуглите имя своей мамы. Настоящей мамы. Уверен, чтение покажется вам увлекательным,– Себастиан встал.– А раз уж вы всё равно считаете меня сумасшедшим, то я вам расскажу и ещё кое-что: призрак вашей мамы до сих пор обитает в квартире, где она умерла. Может, только я обладаю даром видеть её, однако я её там видел. Говорил с ней. Поэтому меня так интересует эта тема и поэтому я начал писать книгу. Приходите повидаться с нею, только не спрашивайте адрес у Космина и Стелы, иначе окажетесь в опасности.

Мужчина вышел быстро, не давая ей опомниться. Видимо, по дороге домой ему придётся скупить все консервы для кошек в округе, на случай, если понадобится снова злоупотреблять гостеприимством Шейда.

Себастиан вошёл в подъезд как обычно – быстрым шагом, едва кивнув консьержке, а потом на середине первого пролёта лестницы вдруг замедлился. Ему не хватало несколько кусочков для того, чтобы разрозненная мозаика сложилась в цельную картину. Нет свидетелей... Во всём доме не нашлось ни одного человека, который мог бы подтвердить, что в квартире, кроме Илины и госпожи Мунтяну, была Стела? Себастиан спустился на первый этаж и, пока не успел раздумать, постучал в дверь комнаты управдома, вошёл, когда ему разрешили.

–Скажите,– сказал он после приветствий,– возможно ли, что в этом доме кто-нибудь из жильцов настолько стар, чтобы помнить события тридцатилетней давности?

–Вы хотите узнать про свою квартиру?– криво усмехнулся управляющий.– Она недобрая. Если хотите съехать...

–Не хочу, я подружился с демонами. Так есть тут старожилы?

–Одна бабулька. В сто пятидесятой квартире. Она слепая, но довольно сохранная по мозгам, хотя ей скоро девяносто. Можете побеседовать.

Себастиан поблагодарил и вышел. Сто пятидесятая квартира слишком далеко от квартиры Илины (сто восемьдесят девятой), вряд ли женщина расскажет ему что-то ценное, однако попробовать стоило. Себастиан поднялся на пятый этаж и, поколебавшись, всё-таки позвонил в дверь. Долго было тихо, затем он услышал какой-то звук, скрип.

–Кто там?– спросили из-за двери. Голос был немолодой, но очень приятный.

–Это ваш сосед, Себастиан Стэнчулеску. Я... я живу сейчас в той квартире, где умерла девушка,– мужчина решил, что будь он на её месте, ему бы понравилась откровенность.

–Простите, господин Стэнчулеску, я слепа, немолода и одинока. Я стараюсь не открывать незнакомым людям. Вы могли бы прийти, когда приходит моя помощница.

–Да, я... В общем-то, у меня только один вопрос, я могу его и через дверь задать.

В замочной скважине щёлкнуло и дверь слегка приоткрылась. Себастиан разглядел цепочку, но на уровне его глаз женщины не оказалось – она сидела в инвалидной коляске.

–Так вам будет приятнее, полагаю,– уголки её губ тронула улыбка. Женщина выглядела неплохо для девяноста лет – очень статная и ухоженная, с причёской.

–Вы правы,– он улыбнулся, хотя она не могла этого видеть. Наверное, эта реакция мозга не до конца опосредуется сознанием.– Я только хотел спросить про тот самый день. Понимаю, вы живёте намного ниже неё, вы могли бы ничего и не заметить...

–Я была в гостях у соседки,– перебила его женщина.– Этажом ниже той квартиры. Я слышала кое-что, и даже звонила по этому поводу в полицию, однако меня либо не восприняли всерьез, либо... Никто не стал меня допрашивать, и со временем я забыла.

–И что вы слышали?– сердце Себастиана застучало часто-часто.

–Кроме самой девушки – как же её звали?– были ещё двое. Молодой голос и постарше. И они... как бы это вам объяснить... они говорили, как заговорщицы. Как преступницы. Холодно, будто обсуждали финансы, а не стонущую рядом от боли девушку. Потом подруга прочитала мне статью в газете – это сейчас я читаю новости в интернете с помощью хитроумных программ. В статье упоминали только свекровь этой девушки, и тогда я решила позвонить и рассказать, как всё было.

–Госпожа... прощу прощения... я не...

–Киореску. Богдана Киореску.

–Госпожа Киореску, если бы вас попросили повторить это в полиции или на суде, вы бы смогли?

–Конечно,– женщина пожала плечами.– Правда, сейчас из меня ходок не очень. Если хотите, можете на видео меня снять. Мне терять нечего.

–Мне придётся сходить за планшетом в квартиру.

–Зачем? Возьмите мобильный.

–У меня он кнопочный и без камеры,– признался Себастиан и впервые почувствовал из-за этого укол стыда.

–Ничего себе! Ладно, сходите, я закрою пока дверь и подожду.

Себастиан ворвался в квартиру, бросил на пол рюкзак, шапку, скинул полупальто.

–Быстро дай мне планшет!– скомандовал он Илине, пока шарил рукой под подушкой в поисках пистолета.

Илина, немного обалдевшая от его внезапного появления и поэтому молчащая, попыталась разведать обстановку:

–Ты был там? Говорил с ней?

–Да и да. Остальное – потом.

Себастиан вернулся в квартиру пожилой женщины, и та, всё так же через дверь с цепочкой рассказала на камеру всё, что знала, не забыв упомянуть своё полное имя и то, что из-за слепоты у неё обострённый слух. Себастиан горячо благодарил её и даже оставил ей свой номер телефона (пришлось записать его самостоятельно в её смартфон).

Илина, с прошлой их встречи десять минут назад, совсем потеряла покой – металась по квартире, не находя, что бы такое разбить.

–Спокойно!– прикрикнул на неё Себастиан.– Я говорил с твоей дочерью. Она знает, что Космин и Стела – не её родители. Знает и твоё имя. Конечно же, она мне не поверила, хотя я почему-то уверен, что она придёт сюда. Довольна?

Илина кивнула, замерев в воздухе над диваном.

–А теперь посиди тихо хоть самую малость. Я хочу писать свою книгу.

Он не отрывался от планшета много часов. Слова лились из него рекой, и он решил не останавливаться, пока слов у него больше не останется. Когда хочется кричать на весь мир, можно и покричать, а можно утонуть в своём тексте. Это вымышленное пространство, которое он может менять так, как ему хочется, комкать и растягивать, украшать или упрощать – его частная территория. Может, когда он умрёт, кто-то решится перестроить в этом пространстве всё по-своему. И всё равно – рукописи не горят. Его частная территория, созданная им самим и стоившая ему лишь его души, останется неприкосновенной в какой-то параллельной реальности. Он оставит след в ткани мироздания.

Илина наводила в квартире, и без того идеальной, порядок, беспрестанно бурча что-то себе под нос. Наконец, Себастиан понял, что, хоть и не написал за сегодня всего, что хотелось, порядком утомился. Посмотрел на часы и ахнул – было шесть вечера. Он за день почти ничего не ел! Правда, когда он сказал об этом Илине, девушка недовольно заявила, что делала ему бутерброды и чай, и он всё съел и выпил, даже не осознав.

Пока они недовольно фыркали (в случае Илины) и судорожно просили прощения (в случае Себастиана), на лестнице послышались шаги и голоса. Всё какое-то возбуждённое, быстрое... Мужчина поднял руку, чтобы утихомирить Илину, и, всё ещё прислушиваясь, быстро засунул ноги в ботинки, схватил пистолет. Когда он был у самой двери, успел различить перепуганный голос управдома:

–Чего вы хотите добиться?

–Вам-то какое дело, если вам нечего прятать?– ответила ему Дана холодно и дёрнула ручку. Потом – нетерпеливо постучала.

Себастиан будто наяву видел, как она минутами раньше ворвалась в комнату управдома и потребовала ключи от квартиры, а ушлый делец от испуга начал заикаться, не зная, как не выдать себя. Как она затем вошла в лифт, уверенная, что в квартире кого-нибудь найдёт, а он прыгнул за ней следом, чтобы остановить, и у него, конечно, не получилось.

Себастиан распахнул дверь на втором стуке, спрятав пистолет за бедром. Дана в первую секунду не нашлась, что сказать, хотя и не была сильно удивлена.

–Спасибо,– выразительно кивнул Себастиан управляющему и пропустил девушку внутрь. Она вошла так по-королевски, будто это её квартира. На Дане было дорогое свободное пальто с поясом и большими карманами, и Себастиану не нужно было рентгеновское зрение, чтобы буквально осязать небольшой пистолет в её правой руке, которую она держала в кармане.

–И что вы здесь прячете?– осведомилась она, проходя на середину помещения и обегая его цепким взором. Себастиан закрыл дверь на замок и ответил очень непринуждённо у неё за спиной:

–Я – ничего.

В этот момент в воздухе материализовалась Илина и прошептала:

–Доченька!

Дана с секундной задержкой коротко вскрикнула, и колени её подкосились. Себастиану пришлось бросить пистолет на пол, чтобы вовремя подхватить её и уложить на кровать, благо, у той в ногах не было спинки.

Следом за Даной вскрикнула Илина и тут же бросилась к дочери.

–Что с ней?! Она... Боже, Себастиан...– Илина беспорядочно гладила её лицо и волосы.

–Успокойся, это просто обморок,– бросил Себастиан и сел рядом. Нащупал в её кармане пистолет – всё-таки он был прав! Потом он похлопал девушку по руке, чуть приподняв ту. Дана слабо застонала.

–Дана,– позвал Себастиан,– возвращайся.

Она отобрала у него руку, дотянулась до лица и потёрла висок. Илина предусмотрительно молчала, стоя рядом с кроватью. Дана, всё ещё бледная, медленно села и открыла глаза. Рассеянно оглядела Себастиана, перевела взгляд на Илину.

–Скажите мне, что я сплю,– простонала она, снова сжимая виски пальцами.

–Ты не спишь,– прокомментировал Себастиан.– Познакомься с мамой, девочка.

Во взгляде Илины он прочитал укоризненное «Девочкой ты называешь меня», однако, когда она посмотрела на дочь, улыбнулась:

–Дана, доченька.

–Этого не может быть,– тихо ответила девушка.

–Я знаю. Но я чувствую, что ты моя дочь. Это трудно объяснить, наверное, такими способностями обладают только призраки...

Себастиан почувствовал себя лишним и поспешил ретироваться. Он прокрался к кухне и принялся бездумно готовить чай и затейливые бутерброды, отвернувшись от них. Он сделал своё дело – нашёл дочь Илины. О большем она ведь и не просила, правда? Мама и дочь переговаривались так тихо, что он не разбирал ни слова, и был только рад этому. Если бы у него были под рукой наушники, он бы их надел, чтобы не мешать им, не вторгаться на их вновь обретённую территорию. Сейчас Илина должна бы обрести покой и улететь к свету, только вот что-то не давало мужчине покоя. Он не закончил это дело, и душа Илины пока не может успокоиться.

–Себастиан,– услышал он, нехотя выныривая из своих мыслей. Его звала Илина.

–Да?– он оглянулся на них, не выпуская из руки нож для масла.

–Иди к нам, нужно кое-что обсудить.

–Сейчас, ещё пару бутербродов сделаю...– он продолжил, но руки дрожали. Себастиан был из тех людей, которые никогда не чувствуют себя одинокими. Одинокий волк, которому не нужна стая, видимо, очень постарел за последние месяцы и привык к жизни с призраком под одной крышей, потому что сейчас он чувствовал себя невероятно паршиво. Одиноко.

–Обычно бутербродами занимаются девушки,– прокомментировала Дана, оглянувшись на него.

–Я и так уже слишком долго эксплуатирую твою маму,– улыбнулся Себастиан, выложив последний бутерброд на тарелку. В отсутствие журнального столика тарелку пришлось поставить на диван между призраком и девушкой. Сам Себастиан сел напротив них на кровать.

Дана сняла пальто, оставшись в своём дорогом чёрном платье, и едва слышно проговорила:

–Подумать только, я взяла с собой пистолет...

–Другого я и не ожидал,– хмыкнул Себастиан и запихнул в рот бутерброд.

–Имя Илины часто звучало в нашей семье,– сказала Дана. Она пялилась на тарелку, как на экспонат в музее, не смея тронуть.– Каждый раз с негативной окраской. Илина Лэзэреску была беременна вне брака, и как же они её ненавидели! В разговорах о старшем брате, Петру, всегда слышался упрёк в адрес Илины, будто это она виновата в том, что он покончил жизнь самоубийством. Бабушка по папиной линии особенно старалась.

–Дана, возможно, тебе покажется, что я давлю на тебя,– издалека начал Себастиан,– хотя я только хочу, чтобы ты знала правду. Мы с Илиной думаем, что госпожа Мунтяну и Стела совершили убийство. Они убили Илину здесь, в этой квартире.

–Но... разве это не открылось бы?– Дана беспокойно посмотрела на мать, а потом снова на Себастиана.

–Открылось бы,– кивнул Себастиан,– поэтому они выбрали изощрённый способ. Они подсыпали Илине в еду антикоагулянт, например, варфарин. Я погуглил и узнал, что раньше он использовался как крысиный яд, и только потом пришёл в медицину. Откуда он у них – ума не приложу, поэтому...

–Бабушка была химиком-фармацевтом,– без эмоций произнесла Дана.– Понятно, откуда.

–Да. Почему я до сих пор этого не выяснил?– Себастиан слегка переварил эту информацию.– Ладно. Думаю, у бабушки нашлись ещё и средства для стимуляции родовой деятельности. Правда, не знаю, какие. Это не столь важно – у Илины произошли роды здесь и развилось кровотечение. «Скорая» приехала не сразу, а к её приезду Илины не стало. Я говорил с врачами и акушеркой, которые видели тебя тогда, Дана. Тебе переливали кровь – ты знала?

–Да, мне говорили. Мне всегда рассказывали, что я родилась в Венгрии... и что там переливают препараты крови почти поголовно.

–Я до сих пор не знаю, зачем это было им нужно...– покачал головой Себастиан.

–Мама, а ты не помнишь ничего?– спросила Дана с тихой нежностью в голосе.

Илина повторила жест Себастиана.

Так они просидели ещё часа два, съели все бутерброды и прониклись уважением друг к другу. Дане звонил муж, и она строго объяснила как, что занята, тут же положив трубку. Наконец, приняв решение встретиться ещё раз на следующий день, они распрощались. Дана пообещала взять с собой мужа.

Илина убирала тарелки и краем глаза следила за Себастианом. Тот собирался пойти на какую-нибудь из своих ночных работ, и во взгляде девушки то и дело мелькало неодобрение.

–Что?– спросил Себастиан, когда напряжение в комнате достигло определённого – некомфортного – уровня.

–Ты уже давно мог бы найти себе нормальную работу,– подняла она брови.

–Не мог бы, и причины ты знаешь.

–Ах, ну да, за тобой же гонятся! Никому ты не нужен. Кроме, пожалуй, меня,– Илина криво улыбнулась.

Себастиан сел на кровать, как обречённый, и ответил ей с вызовом:

–Знаешь, чем я похож на феминисток? Я тоже своего рода жертва. Я не чувствую себя в безопасности. Пытаюсь это побороть, только вот времени у меня было недостаточно.

–Причём тут жертва? Себастиан, если за тобой придут криминальные авторитеты из США, ты даже не успеешь отстрелиться ни разу, и неважно, будешь ты иметь официальную работу или нет. А местным властям ты вообще не интересен как личность. Живи спокойно, пока можешь.

–Я постараюсь...– на самом деле, Илина повторила слова рациональной части его внутреннего голоса, и он не мог не признать, что она говорит чистейшую правду.– Мне нужно время и тяжёлый физический труд, чтобы всё осознать. Так что пойду.

Он решительно встал.

Сутки спустя сцена в квартире практически повторилась с одной лишь разницей – муж Даны весил немного больше, чем она сама, и Себастиану пришлось несладко, когда он тащил его на кровать. Придя в себя, Флорин попросил чего-нибудь выпить, и Себастиан, уже метнувшись к кухне, запоздало осознал, что не держит в доме алкоголя.

Пришлось повторить всю историю для Флорина Владу – мужчины модельной внешности и заячьего сердца.

–Нужно пойти в полицию,– заявил он, когда Себастиан показал супругам запись разговора с престарелой соседкой.

–Хорошая мысль,– кивнул Себастиан.– Хотя нам нужно больше доказательств.

–Не знаю...– откликнулась Дана.– Может, нам стоит поговорить с ними? С Космином и Стелой. Полицию они уже много раз обводили вокруг пальца. Может, они дадут нам разумное объяснение? Или признание?

–Или убьют нас,– констатировал Флорин.

–Лучше в полицию,– откликнулась Илина.

–Мама, я... Ну что я там скажу? И выслушают ли меня?

–Надеюсь, власти уже немного сменились за прошедшее время, и пособников семьи Мунтяну в органах больше не осталось,– Себастиану очень хотелось дать дельный совет, и практически впервые в жизни ему нечего было предложить. Та ещё ситуация.

–Хорошо. Я схожу в полицию. Если меня не послушают, то тогда мы пойдём к родителям,– твёрдо сказала Дана.

Невероятно, но оказалось, что девушка, которая добилась в своей жизни всего сама и любившая своего молодого человека, забеременев от него вне брака, вызвала этим ненависть его мачехи и невестки. Ненависть. Возможно, в начале это была зависть, иссушающая, ослепительная, заставившая пойти не на одно преступление. Девушку лишили её тела – её частной территории, возлюбленного, ребёнка, и только её внутренняя сила заставила её выжить, чтобы рассказать эту историю и наказать виновных, увидеть дочь и тогда с честью уйти в небытие. Это роман-рассуждение, потому что я собираюсь не только осветить события, но и дать им оценку с точки зрения морали и психологии, показать вам, какие эфемерные, алогичные идеи стоят за самыми кровавыми преступлениями в истории. И я надеюсь, вы полюбите мою героиню.

Девушка позвонила Себастиану, с головой погружённому в свою книгу, через пару дней. Она говорила быстро, возбуждённо, так, будто не могла сидеть на месте.

–У меня приняли заявление,– объяснила она,– а сейчас этот парень позвонил и сказал, что материалов дела в архивах нет, хотя они должны храниться до сих пор. Я не знаю, что мне делать. Себастиан. Разве так можно?

–Дана, просто подыши и успокойся. Мы пойдём к ним завтра, как и договаривались. Я прошу тебя только об одном: не бери с собой то, с чем в кармане ты пришла ко мне в квартиру. Пожалуйста.

–Почему?

–У тебя есть право носить эту штуку?

–Нет, но там может быть опасно.

–О безопасности позабочусь я.

Положив трубку, мужчина долго сидел, запустив пальцы в волосы. С такими тварями как эти Мунтяну он бы разделался без проблем – с крыши соседнего дома. Оптический прицел, глушитель – и следов не найти. Только вот хотелось сделать всё по закону, чтобы они получили свою кару в полной мере, чтобы они жили с этим. Не до конца решив, что ему делать и как приготовиться к предстоящей встрече, Себастиан пошёл в душ.

В детстве, ещё до переезда в США, Себастиан ходил с родителями на горку. Сейчас он бы побоялся сесть в санки и ринуться с почти отвесной горки вниз, в сторону речки и деревьев. Тогда, в детстве, опасности не чувствуешь. Не замечаешь деревьев впереди, не думаешь, что лёд на речке может быть тонким и не выдержит тебя. Тогда это кажется развлечением. В молодости ты бессмертен.

Себастиан идёт чуть впереди, за ним рука об руку Дана и Флорин. Перед глазами Себастиана не заснеженный тротуар, а колея на горке, выкатанная другими санками. Только он больше не ребёнок, и ему безумно страшно. Он не ребёнок, и страшно ему не за себя, а за этих ребят, которые идут следом за ним, мило воркуя, как все влюблённые. Они молоды и бессмертны, а он повидал жизнь, он может позволить себе с этой жизнью расстаться. За поясом под пальто и свитером пистолет, и было бы хорошо, если бы не пришлось его использовать.

В доме Мунтяну их встретили удивлёнными взглядами и фальшивыми улыбками, с навязчивым радушием. Налили чаю с пирожками и усадили в гостиной. Себастиан приметил на стене ружьё и сел на маленький диванчик спиной к этой самой стене, развалился так, чтобы рядом с ним никто не поместился. Он не столько боялся получить пулю в затылок, сколько увидеть кого-нибудь из молодых людей в заложниках.

–Так кто вы такой?– вежливо поинтересовалась Стела Мунтяну, хотя взгляд её был холоден.

–Я писатель, пишу книгу об Илине Лэзэреску. Хотелось бы услышать пару слов от первого лица, так сказать. Я звонил вашему мужу пару дней назад, он был со мной немного груб,– Себастиан покосился на него, прямо сидящего на высоком стуле поджарого пожилого мужчину. Его выражение лица было настолько нейтральным, что напоминало маску.– Поэтому через Дану я нашёл вас.

–Хм. Все хотят писать о шлюхе Илине,– беспечно усмехнулась Стела, и Себастиан краем глаза увидел, как Дана в кресле справа от него дёрнулась. Флорин крепко сжал её руку.

«Спокойно, Дана, спокойно»,– мысленно приказал Себастиан.

–Обо всех мне ничего не известно, а вот я хотел бы,– мужчина улыбнулся и поставил на стол планшет, включил видеозапись и продолжил чуть громче, чтобы звук точно записался:– Я включу видеозапись, вы не против?

–Пожалуйста,– Стела растянула губы в улыбке и сделала глоток чаю. Она стояла, прислонившись к фортепьяно в углу комнаты – полный контроль над территорией.

Себастиан не успел и слова вставить, как Дана произнесла:

–Я дочь Илины, и попробуйте доказать мне обратное.

Повисла глухая тишина, будто в уши вода залилась.

–Пусть так,– голос Стелы не дрожал, когда она обрела дар речи.– Тебе настолько важно было это знать?

–Вы с бабушкой были там, почему вы не вызвали «скорую» вовремя? Почему не отвезли её в больницу?

–В больницу?– прошипела вдруг Стела.– Может, ещё в санаторий? Этой стерве и так всё слишком легко доставалось!

Стела изменилась до неузнаваемости: она оскалилась, ноздри раздувались, морщины резко обозначились, не скрываемые теперь с помощью силы воли. Себастиан мог бы поклясться, что даже её короткие волосы встали дыбом, как шерсть на загривке у злой кошки.

–Эта сирота соблазнила парня из хорошей семьи, получила квартиру практически за спасибо. Она должна была стать госпожой Мунтяну! А её свёкр готов был отдать большую часть заработанного наследства именно их семье, ведь этот мягкотелый придурок – его родной сын.

–Я знаю другую историю,– негромко сказал Себастиан.– На квартиру Илина заработала сама, а беременность у нее случилась во время подготовки к свадьбе, поэтому последнюю они решили перенести. Думаю, вы были недовольны – пока Илина носила свою фамилию, на её квартиру никто из вас претендовать не мог, я прав?

–Надо же,– прошипела Стела,– какой проницательный писатель. Ничего, это ненадолго. Я готова всё рассказать прямо на твою камеру. Вот только не думай, что ты сможешь это опубликовать.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒