Частная территория 3 страница

–Конечно, мне звонят бывшие коллеги и ученики,– женщина подняла бровь, будто оскорблённая его первым предположением.

Себастиан подошёл к прикроватному столику, взял картонную закладку и карандаш, лежавшие там рядом с неполным стаканом воды, и написал на обороте закладки свой номер. Рискованно, но эта сим-карта всё равно не связана с его именем.

Оставил всё на столике и порывисто вышел.

Ани как раз выкладывала на тарелку печенье, а чай в красивых чашках ждал на столе. Кухня была такой же идеально чистой, как и весь этот дом.

–Почувствовали что-нибудь?– спросила Ани, не оборачиваясь, и завершила композицию из печенья несколькими конфетами из принесённых Себастианом.

–Да. Какое-то несчастье,– ответил он, скользя взглядом по её фигуре. Трикотажные брюки, совсем не выглядящие домашними, мягкие кожаные туфли и хлопковый ажурный свитер, оставляющий открытыми её пухлые запястья и белую шею. Красивая женщина в дорогой одежде. Подозрительно бесстрашная для жительницы такой богатой квартиры.

–Что с вашей мамой?– спросил он, когда Ани жестом предложила садиться.

–Несчастный случай. Она сломала позвоночник и таз по собственной глупости – даже вспоминать не хочу. Из-за возраста не очень-то он восстановился. Вот, теперь приглядываю за ней – я ведь медсестрой работала, а муж пока деньги зарабатывает,– она улыбнулась и поднесла к губам чашку с чаем, подула на него.

Себастиан смотрел на неё внимательно до неприличия, пытаясь понять, почему он верит её прикованной к постели матери. Если она боится мужа, не стала бы впускать в квартиру первого встречного. Или она привыкла бояться и не чувствует страха?

Словно прочитав его мысли, Ани сказала:

–Муж приходит в восемь, но если вдруг он придёт раньше, скажите, что вы клиент и пришли за носками. Это его успокоит. Я зарабатываю на жизнь вязанием,– пояснила она, увидев при упоминании носков его недоумённо поднятые брови.

–У тебя чёрный пояс по карате?– проговорил Себастиан медленно.

–Что?..

–Метаешь ножи? Держишь под кофточкой пистолет и пару гранат?

–О чём ты?– Ани откинулась назад на стуле, сдвинула брови.

–Почему ты меня не боишься?

–Наверное, я очень доверчивая,– улыбнулась женщина и расслабленно сделала ещё глоток чая. Себастиан потянулся к ней достаточно неожиданно, чтобы она едва успела стукнуть чашкой о блюдце, чуть не разлив чай. Ани сжалась в комок, но Себастиан только погладил её плечо. Она посмотрела на него с недоверием.

–Он бьёт тебя,– припечатал Себастиан, продолжая её поглаживать.

–Прекрати немедленно,– ответила Ани, бросив на него умоляющий взгляд.– Иначе я расплачусь.

–Ладно,– он откинулся на спинку стула.– Тогда расскажи мне, почему ты терпишь.

–Он... он угрожает мне. Что расправится с мамой. Что убьёт меня, а потом и её. Я даю ей транквилизаторы, чтобы она меньше помнила из этого всего... Я не могу позвонить в полицию. Его не посадят за пару синяков, а если и посадят, то, когда он выйдет... Мне страшно.

Ани стала бледной, как полотно.

–Твоя мама в здравом уме. Отдай её в дом престарелых и ухаживай там по мере возможностей. Она поймёт.

–Он не позволит мне этого – я уже пыталась, и тогда он...– она сделала пару глубоких вдохов.– Он работает при правительстве. Хоть и мелкая сошка, но знаешь ведь, как это бывает. Он достанет меня везде.

–Хорошо. Я понимаю. Он сильный? Физически? Ани!

Женщина на секунду будто выпала из реальности, но снова пришла в себя от его требовательного обращения:

–Что?.. Нет, я бы не сказала.

–Никогда не думала дать ему отпор?

–Я ведь всего лишь женщина! Что я могу? Я такая...

–Считаешь себя слабой. Как и все остальные,– Себастиану приходилось читать статьи о насилии в семье. Эту информацию замалчивали. Проблемы нет, мир во всём мире, торжество добра и процветание. Хорошая статистика и ад за закрытыми дверями.– Ты сильная. Ты можешь его ударить, причём так, чтобы он не встал больше. Да даже если встанет, больше никогда на тебя руку не поднимет, потому что он слабак. Я убил бы его, но я с этим завязал. И я не смогу быть здесь каждый раз, когда он будет на тебя бросаться. Поэтому ты должна защищаться сама.

Ани смотрела на него нечитаемым взглядом, так, будто перед ней герой и убийца в одном флаконе.

–Сюда много людей приходит,– наконец, выговорила она,– и каждый раз я словно надеюсь на что-то. Я увидела тебя и подумала: вот он. Подумала, что ты мог бы меня убить или изнасиловать, и тогда Александру, может быть, пожалел бы меня.

Себастиан подорвался, опрокинув стул, и отвернулся к раковине.

–Замолчи,– прошипел он. В голове вертелось только оригинальное название «Девушки с татуировкой дракона» – «Мужчины, которые ненавидят женщин» – и бесконечное желание вернуть время вспять и никогда не переступать порог этой квартиры.

–Прости.

–За что?– он круто обернулся.– За то, что ты мечтаешь видеть меня убийцей? Я собираюсь оставить тебя здесь одну ему на съедение, девочка, потому что по-другому не получится. Ты ведь не готова сбежать?

Она покачала головой. В этот момент они услышали, как во входной двери поворачивается ключ. Ани бросила взгляд на часы на стене – половина пятого, и подскочила, чтобы встретить своего мужа в прихожей. По дороге туда она успела поднять стул с пола.

–Дорогая, ты не одна?– голос мужчины был высоким, с какими-то капризными нотками.

–Ко мне пришёл клиент за носками,– мягко ответила Ани. Себастиан заставил себя разжать кулаки. Он до сих пор стоял у раковины, прижавшись спиной к стене – это место из коридора не просматривалось.

–Отдать носки – это две минуты,– бросил Александру и добавил шёпотом что-то. Себастиан не расслышал, однако тон этого шёпота ему не понравился, будто это было шипение змеи.

–Сейчас,– проговорила Ани едва слышно, голос её чуть дрогнул, и Себастиан услышал удаляющиеся в сторону комнаты шаги. Он отлип от стены и вышел из кухни навстречу этому мужу, всё ещё заставляя себя не сжимать кулаки. Ощущение незащищённости его покинуло, будто только теперь он вспомнил, что его тело представляет собой не худшее оружие, чем нож или пистолет.

Александру был высоким и худым, с капризными губами и проседью в волосах. Только увидев Себастиана, он ещё не успел убрать с лица надменность, но по мере приближения разглядел его получше. Домашний тиран уменьшился в росте – так делают омега-самцы в волчьих стаях.

Себастиан ни слова не говоря приблизился вплотную и мягким движением сгрёб ворот рубашки и галстук Александру в свой огромный кулак. Чуть потянул вверх, лишая его опоры.

–Что вы делаете?!– на высокой ноте выговорил мужчина, цепляясь за его руку. В его глазах был животный страх. Ты можешь быть на сколько угодно уверен в своей безнаказанности, сколько угодно верить в полицию, которая отомстит за тебя – это не имеет значения, когда тебе в лицо смотрит смерть в обличие огромного сурового мужчины со взглядом маньяка из-под сдвинутых бровей.

–Мне приятели рассказали, что ты обижаешь жену,– прошептал Себастиан.

–Я? Нет... но кто вы?– начал вырываться Александру, безуспешно пытаясь отцепить пальцы от своего воротника.

–Господи!– пискнула Ани, появившись в коридоре, и Себастиан краем глаза увидел, что она выронила носки, чтобы прижать руки к лицу.

–Слышишь, слизняк? Она тебя любит. Сейчас ещё бросится на меня, чего доброго,– продолжал шептать Себастиан.– Но это не имеет значения, потому что я её добрый ангел, и я всё-всё вижу. Если ты ещё раз её тронешь, я тебя убью. Нет, не изобью, не сделаю инвалидом – убью окончательно и бесповоротно. Скорее всего, выстрелом, потому что я не маньяк и не развлекаюсь разрезанием людей на части. И если ты думаешь, что ты пожалуешься на меня друзьям, полиции, самому господу богу, – вперёд! Тебя это не спасёт, потому что ты у меня не первый ублюдок. Ты будешь жить и бояться, что я сниму тебя прямо на совещании. Можешь уже начинать дрожать.

–Я вызову полицию!– крикнул Александру, и Себастиан оторвал его от пола.

–Я же сказал, что она тебя любит. Ты уверен, что хочешь, чтобы она вызывала тебе «скорую»? Может, лучше спокойно уйдёшь на работу, а я тебе вышибу мозги там? Ани не придётся хотя бы опять наводить порядок за тобой.

–Себастиан,– голос Ани был твёрдым.– Если он сейчас скажет ещё хоть слово, я готова смыть с пола его мозги.

Себастиан улыбнулся, когда почувствовал, как мертвенно-бледный Александру сглатывает, и выпустил его. Он едва удержался на ногах, развернулся, как автомат, и вышел из квартиры, прихватив с собой дипломат.

–Господи!– Ани начала дрожать, зуб на зуб не попадал.

–Ани, послушай меня!– Себастиан подошёл и схватил её за плечи, ощутимо встряхнул.– Он придёт вечером, как обычно, но он будет сама любезность. Верь мне. Он боится. Если он не будет сама любезность, наберёшь мой номер – поставь его на мобильном телефоне на службу 112. Если не сможешь ты, это сделает твоя мама – я оставил номер и ей, и она в здравом уме. Ты поняла?

–А что, если?.. Зачем ты?.. Как ты мог ему сказать?.. Господи!

–Ани. Я сказал ему правду. Я раньше был наёмным убийцей, и если он снова поднимет на тебя руку, я его пристрелю. Держи телефон при себе, чтобы ты успела быстро меня набрать.

–А если ты не успеешь? Если...– она озиралась по сторонам, будто ища слова на стороне.

–Я успею. И обязательно приеду. Вечером пришли мне сообщение, если всё будет хорошо. Любой текст, в конце подмигивающий смайл, договорились? Без этого буду думать, что он тебя заставил написать сообщение. Ани! Ты слышишь меня?

–Да.

–Если бы ты согласилась сейчас уехать со мной...

–Нет.

–Тогда тебе придётся быть сильной. Если он всё-таки решится напасть, дай ему сдачи. Как угодно и чем угодно, чтобы он раздумывал над своей судьбой, пока я не приеду.

–Хорошо.

Её лицо посветлело, будто внутри неё засияла звезда. В глазах стояли слёзы, и на этот раз они не были слезами отчаяния. Подчиняясь внезапному порыву, Себастиан наклонился и поцеловал её в лоб.

Спускаясь по лестнице, Себастиан решал одну логическую задачу: как муж-тиран узнал, что у Ани дома кто-то есть? Почему пришёл настолько вовремя? Ответ он увидел на площадке первого этажа, и оказался он очень простым: немолодая полная консьержка смотрела на него так, будто он дьявол и мессия в одном флаконе. Себастиан вовремя заметил камеры на площадке, поэтому не делал лишних движений. Он остановился перед столом консьержки и произнёс тихо и чётко:

–Думаю, он тебя запугивает или платит тебе. Мне всё равно. Если ты ещё раз расскажешь ему, что к ней кто-то пришёл, я пристрелю тебя, как плешивую псину.

–Я же... я ничего...– женщина старательно делала изумлённые глаза.

–И сменщице передай,– добавил он и спешно вышел.

После всего, что я наговорил, и рискую прослыть законченным феминистом, но это не так (и дальнейшие абзацы меня оправдают).

За свою жизнь я видел много людей, которым глобально не везло. Со временем я понял, что это некий вид заболевания, и если допустить существование кармы, то можно сказать, что это её нарушение. Я называю это «синдром жертвы». К сожалению, среди женщин этот синдром распространён гораздо шире. К ещё большему сожалению, феминистки, которые должны бы помогать женщинам становиться сильными и независимыми, буквально заражают их этим синдромом, хотя корни этого явления уходят глубоко в почву воинственного патриархата.

Миллионы белых отелей по всему миру. Их используют и выбрасывают на помойку все, кому не лень. В них живут чужаки. Себастиану было больно думать об этих женщинах, о том, что они добровольно сдают свой белый отель, свою единственную частную территорию. Сдают без боя. Пока они живы, душе прятаться больше негде. Душа страдает, когда кто-то рушит тело. И они не в состоянии защитить его. Жертвы.

Он ввалился к себе в квартиру вообще без сил, с трудом сконцентрировался, чтобы запереть дверь.

–И где ты был?– Илина висела над полом в коридоре, руки в боки.

–Тяжёлый день,– прохрипел он и скинул ботинки.– Я в душ. И спать.

–Я приготовила тебе суп по рецепту из твоей книги. Не попробуешь?

–Да, наверное.

–Ты хоть слышал, что я сказала?– она подплыла поближе, чуть прищурила глаза.

–Потом. Прости.

Разморенный горячей водой, одетый в чистую одежду, он ел суп Илины и даже не чувствовал вкуса, уставившись в одну точку. Девушка сочла за лучшее не трогать его, и правильно сделала – сейчас он был не в состоянии воспринимать информацию и отвечать на вопросы.

Потом он отключился на кровати. В себя Себастиан пришёл от какого-то кошмара о Бабьем Яре, а когда открыл глаза, первым делом увидел в сгустившихся сумерках, что экран его телефона, лежащего рядом на кровати, светится. Мужчина дёрнулся к нему так, что аж голова закружилась.

Трясущимися пальцами открыл сообщение:

«Всё, как ты сказал. ;-)»

–Ох чёрт...– вырвалось у него, и он уронил голову на руку с телефоном. Неужели, вышло? Расслабляться рано, однако на сегодня они одержали победу. Одна девушка этим вечером не станет жертвой.

–Что?– Илина слабым мерцанием появилась из духовки.

–Всё в порядке,– неопределённой фразой ответил Себастиан.– Я разузнал кое-что о тебе.

Илина мгновенно оказалась рядом с ним, села на кровати. Себастиан перевернулся на спину и поискал что-нибудь новое и интересное на потолке. Он не собирался отдавать ей всю информацию. Пусть вспоминает сама.

–Петру Мунтяну.

–Он...– мгновенно отреагировала Илина.– Он мой муж.

Её плечи опустились, голова свесилась на грудь.

–Муж...– повторила она эхом.– Мы не успели вступить в брак. Я...– Илина выпрямилась как пружина, рука метнулась к лицу.– Я ждала ребёнка!

Себастиан скосил на неё глаза, настолько она стала неподвижной, и увидел, что она словно ещё сильнее побледнела.

–Верно,– кивнул он.

–Я не помню, не помню...– девушка запустила пальцы в тёмные волосы, скрутилась в клубок. Себастиан сел на кровати, погладил привидение по спине – пальцы уловили лишь холод – и тихо проговорил:

–Я верю в тебя. Ты всё помнишь, девочка.

–Я жила здесь столько лет, я растворилась в этом доме!– она уронила руки на колени, сдаваясь, готовясь снова устроить здесь погром.

–Я расскажу. Понемногу. У тебя были роды. Здесь.

–Да. Здесь. Тогда здесь ещё была моя кровать. Со мной всё так быстро случилось... Пока ехала «скорая».

–Ты была не одна. Кто здесь был с тобой?

–Госпожа Мунтяну... будущая свекровь. И ещё кто-то. Я не помню её.

–Илина, ты умерла от послеродового кровотечения. Так мне сказали в архиве морга сегодня.

Она обернулась в его руках так резко, что тяжёлая коса холодом скользнула по его предплечью.

–А мой ребенок?

–Пока я не знаю о нём,– Себастиан удержался и не убрал руки с её прохладных плеч.

–Я хочу увидеть свою дочь. Себастиан, я хочу увидеть её! Ты поможешь мне?

–Конечно, девочка.

Илина осталась сидеть на кровати, а Себастиан сделал себе чаю и собрался на работу.

–Куда ты пойдёшь, ты же устал!– попыталась протестовать Илина.

–Я устал морально, а не физически. Надо немного истратить адреналин. К тому же, это всего лишь на пару часов.

Он сдержал обещание и ушёл ненадолго, зато спал до позднего утра, не выпуская из рук пистолета. Илина где-то пряталась, может, старалась что-нибудь вспомнить, и он принялся раздумывать, с чего же начать поиски, ходя по квартире кругами. В больнице он ожидал яростного отпора, если там и сохранились данные о ребёнке Илины. А найти адрес и телефон семьи Мунтяну может оказаться ещё сложнее.

–Может, хватит уже ерошить волосы? Опять будешь выглядеть, как беглый преступник,– проворчала Илина, выбираясь из подполья.

–Доброе утро. Я и есть беглый преступник.

–До чего додумался, мыслитель?

–Сейчас съем тост, найду приличную футболку и пойду в больницу.

–Тебе давно пора заиметь приличный гардероб, а не одну футболку.

На улице было очень свежо, и Себастиан только и думал всю дорогу до больницы, что Илина права – пора бы себе завести пару тёплых вещей. Ещё его радовало, что у него длинные волосы, отлично работающие на обогрев ушей в тандеме с кепкой.

Логично, что ребёнка привезли туда же, куда маму. Или нет? Ничего, он сейчас узнает.

У администратора в регистратуре он прослушал целую лекцию об устройстве роддома, но толком ничего не понял. Наконец, он спросил в лоб:

–Смотрите: если женщина родила дома и умерла при родах, куда положат ребёнка до усыновления?

–А! На послеродовое обсервационное отделение.

–И кто за него отвечает?

–Заведующий послеродовым отделением и приписанный врач педиатр,– администратор снова постучала пальцами по клавишам.

–Вот! Заведующий. Можно мне с ним поговорить?

–С ней. Сейчас позову. И надеюсь, у вас серьёзный разговор – она очень занятая.

Пока администратор звонила, Себастиан огляделся по сторонам – несколько больных ждут своего приёма, родственники пришли на посещение и переодеваются... Чёрт, ему тоже придётся снять куртку, а во внутреннем кармане лежит пистолет!

–Сейчас она подойдёт,– бросила администратор.

–Где здесь туалет?– быстро спросил Себастиан.

–Вон там, дверь слева. Только быстро.

Собственно, ему только и надо было, что переложить пистолет в сумку. Он успел сдать куртку с кепкой в гардероб как раз к тому моменту, как у стойки регистрации появилась высокая статная женщина в хирургическом костюме и с чуть нахмуренными бровями. Себастиан бросился туда со всех ног.

–Здравствуйте, меня зовут Себастиан, я писатель.

–Очень приятно, я доктор Бабеш. По какому вы вопросу?

–Мне нужно узнать судьбу одного ребёнка. Женщина родила его дома и погибла от кровотечения, а ребёнка привезли сюда, по моим сведениям.

–Боюсь, вам лучше сходить в архив, потому что...– доктор посмотрела на него с сомнением.

–Это было тридцать лет назад, я примерно знаю, что мне скажут в архиве. К тому же, я ведь не врач и не полицейский, чтобы требовать такую информацию.

–Тридцать...– Бабеш посмотрела на него пристально, будто впервые увидела.– Вы не об Илине Лэзэреску говорите?

–Чёрт...– Себастиан прикусил язык, но было уже немного поздно.– Чем она вам так запомнилась?

–А вы не знаете? Хм. Идёмте, я вас кое с кем познакомлю. Только наденьте бахилы и одноразовый халат.

Себастиан вновь почувствовал крылья за спиной. Неужели, сейчас его приведут к той самой маленькой девочке, которой теперь уже тридцать лет? Ради этого он готов был даже выглядеть нелепо в этих шуршащих при каждом шаге бахилах и полупрозрачном халате, который едва сошёлся на его могучей груди.

После пробежки по бесконечным коридорам и переходам, наполненными голосами женщин и новорождённых детей,– Себастиан понимал, что на обратном пути ему потребуется помощь в этом шумном лабиринте – они остановились у двери с надписью «Проф. Алдя».

–Подождите здесь,– выдохнула доктор и постучала. Дождалась ответа, и только тогда исчезла в кабинете.

–Всё не будет так просто,– пробормотал Себастиан и поправил волосы.

Пару секунд спустя доктор Бабеш впустила его и сама убежала по делам. За столом в кабинете сидела ухоженная пожилая женщина в белом халате поверх костюма.

–Здравствуйте, профессор,– сказал Себастиан.

–Здравствуйте, Себастиан. Марина рассказала, зачем вы пришли,– улыбнулась женщина.

–Надеюсь, вы меня обрадуете.

–Присядьте.

Он сел в кресло напротив стола, неотрывно глядя на профессора и достал из сумки блокнот.

–Девочку выкрали из больницы на четвёртые сутки.

Крылья за спиной будто с мясом вырвали. Себастиан счёл за лучшее помолчать с минуту, чтобы не краснеть потом перед профессором из-за своего грязного языка.

–Как это случилось?– сумел выдавить из себя мужчина, когда молчание слишком затянулось.

–Похитителя так и не нашли,– вздохнула госпожа Алдя.– Все документы по девочке до сих пор в полиции, только уже давно никто её не ищет. Камер наблюдения здесь тогда не было, свидетелей практически нет. Посудите сами: здесь в коридорах полно матерей с детьми на руках. Полагаю, преступник или преступница внешне ничем не отличались от них.

Себастиана будто ледяной водой окатили. Даже мурашки по коже.

–Есть хоть какая-нибудь примета этой девочки, по которой её можно опознать? Хоть что-нибудь. Если я найду её...

–Не найдёте,– прервала его профессор.– Однако... у неё первая отрицательная группа крови. Как у её умершей матери. Не ахти какая информация, но больше особых примет у неё нет.

–Хорошо,– сухо отозвался Себастиан, переваривая информацию. Он знал о группах крови, но не представлял, как это может ему помочь. В стране живут сотни тысяч людей с такой группой крови.

–Если вам нужен сюжет книги, можете сходить к Иоланде... как же её по мужу... Диакону? Да, Диакону.

–А кто это?

–Это акушерка детского поста, которая дежурила в тот день. К ней было много вопросов у полиции, но она невиновна ни в чём,– профессор покачала головой.– Бедная девочка, она винила себя и ушла, как мы её ни уговаривали.

–Как мне её найти?

Профессор Алдя написала ему адрес на отрывной бумажке с рекламой какого-то лекарства.

Внутреннее чувство направления вывело Себастиана обратно в приёмный покой, хотя он всё время медитативно смотрел на бумажку с адресом. Опять жертвы. Берут на себя чужую ответственность, голову на плаху – и дело с концом. Что ему может рассказать Иоланда? Стоит ли вообще идти к ней и заставлять её переживать кошмар заново?

Себастиан выбрал идти до конца и настолько увлёкся своими планами, что забыл снять чёртовы бахилы и прошёл в них метров сто по улице.

Пока он добрался до её дома (румынская пародия на хрущёвку времён Чаушеску), успел обдумать несколько вопросов. Писатели пишут не о событиях, а о чувствах, поэтому и спрашивать следовало о чувствах. Что видела и что испытала при этом. Как пережила все эти события.

Дверь открыли после первого же звонка. На пороге стоял мужчина чуть старше среднего возраста в одном ботинке и вопросительно смотрел на Себастиана. Тот подавил желание глянуть в ответ вопросительно на один ботинок и вместо этого спросил:

–Скажите, Иоланда Диакону здесь живёт?

–Да, минутку,– мужчина оглянулся и крикнул вглубь квартиры:– Иоля, тебя спрашивают!

Затем он прикрыл дверь, оставив Себастиана сомневаться в своём опрятном внешнем виде.

–Да?– из двери выглянула женская голова.

–Меня зовут Себастиан, я писатель и сейчас собираюсь написать книгу об Илине Лэзэреску. Можно с вами поговорить?

–О...– женщина на секунду опустила глаза.– Думаю, да. Проходите. Только недолго.

Себастиан вошёл за ней в прихожую и чуть не споткнулся о ботинки, оставленные здесь другим будто нарочно. Иоланда быстро присела и убрала их.

–Извините. Мой муж тот ещё неряха.

Она улыбалась, и Себастиану было так жаль, что она больше не работает с детьми. Такие милые медсёстры на вес золота. Иоланда провела его в гостиную, предложила сесть на диван и поинтересовалась, не хочет ли он чаю или кофе.

–Нет, что вы. Благодарю. Не хочу вас утруждать. Лучше расскажите мне о том дне,– вопреки всему, мужчина просто не знал, как подступиться к этому разговору.

–Ну ладно...– Иоланда села напротив него в кресло, облокотилась на низкий столик.– Я дежурила в день, когда малышка поступила к нам, и в день её похищения. Не сказать, чтобы что-то меня насторожило... Только все, конечно, знали эту историю. Все сотрудники приходили посмотреть на девочку, которой посчастливилось выжить. Новых лиц не было, разве что её отец и дед. Мачеха Петру не приходила, как и её невестка. Помню, меня это немного удивило, ведь именно мачеха была дома у Илины, когда она родила. Или обе они, точно не помню.

–Мачеха?– зацепился Себастиан.– Я думал, госпожа Мунтяну – мама Петру.

–Нет-нет, это мачеха. Его мать погибла или умерла, когда он был совсем ребёнком, он остался на руках у отца, и тот нашёл себе новую жену. Она родила сына. Сводный брат Петру на несколько лет младше, но был уже женат к тому моменту, как... Его жена была сама на сносях, когда умерла Илина. Думаю, именно поэтому она не хотела приходить в детское отделение.

–Откуда вы столько знаете об этой семье?

–Я столько раз бывала в полиции,– горько усмехнулась Иоланда,– что уже выучила наизусть все материалы дела.

–Профессор Алдя говорила, что вы ушли, потому что винили себя.

–А, это она вас ко мне направила? Знаете, вот как не винить себя? Потом госпожа Мунтяну только и кричала, что её внучка, дочь его любимого покойного сына, пропала. А я ведь не сидела на посту неотрывно. Да и тогда в детских палатах не было стеклянных стен, как теперь. Если кто-то просочится туда и выйдет в те моменты, когда ты отвернёшься – дело сделано. Я даже со временем стала думать, что этот кто-то вошёл в палату и спрятался там, переждал, пока я сделала обход, и вышел уже с ребёнком.

–И никаких следов.

–Никаких,– подтвердила женщина.

–Можно, я ещё кое-что уточню? Профессор сказала, что у девочки первая отрицательная группа крови. Почему это имеет такое значение?

–А, да... Мы переливали ей плазму, витамина К не хватило. У неё была повышенная кровоточивость, изначально даже поставили диагноз гемофилии. У детей такое бывает иногда, но не так серьёзно, как у неё. После переливания всё нормализовалось, но обследовать её не успели, как вы понимаете.

Себастиан почувствовал, как учащается его сердцебиение. Его беспокоила эта информация, почему – он и сам не знал. Ему никогда не доводилось сталкиваться с подобными медицинскими проблемами, или так только казалось? Кровотечение...

–Госпожа Диакону, состояние девочки могло быть связано с кровотечением у матери?– медленно произнёс он.

–Врачи об этом думали вначале, говорили о наследственности, но точно ничего не знаю,– ответила Иоланда и опустила взгляд.– Я же только медсестра.

–Где вы работаете сейчас?

–О, в салоне красоты. И мне нравится,– она вскинула посветлевший взгляд и улыбнулась ему.

–Рад за вас.

–Спасибо.

Себастиан вышел из дому вместе с господином Диакону, которому нужно было возвращаться на работу после обеда. Они пожелали друг другу приятного дня и разошлись в разные стороны. Себастиан не знал, куда ему ещё деваться, чтобы привести мысли в порядок. Мачеха, которая называет пасынка любимым сыном, невестка, которой скоро рожать и которая не хочет видеть чужого ребёнка. Ребёнок с кровотечением.

Себастиан понял, что ему нужно много прочитать, чтобы начать в этом всём разбираться. Лучше всего это сделать в интернете, а как же ему не хочется заводить устройство, по которому его можно будет отследить! Наверное, стоит купить планшет попроще без сим-карты, а интернетом пользоваться через вайфай. Мужчина надвинул кепку пониже на лоб и засунул руки в карманы, в одном из них нащупал бумажку и не сразу понял, что за она. Отрывной листок с адресом, который ему дала профессор. Вынул его и невольно прочитал: «Фито-К. Лечение геморрагического синдрома новорождённых». А это что такое?

Ему срочно требовалась консультация, и явно не в интернете. Поскольку дело касалось лекарственного средства, он решил зайти по пути в аптеку.

Задумывались ли вы когда-нибудь, почему одна девушка вечно ходит в мини-юбке и боевой раскраске мимо мрачных подворотен, даёт прикурить маргинальным элементам среди ночи, и ничего с ней не случается? А другая – застёгнутая на все пуговицы своего серого в пол пальто – подвергается сексуальному насилию чуть ли не при свете дня? Ответ: синдром жертвы.

Женщина, которая не считает себя жертвой, опасается в разумных пределах, но не боится, осознаёт свою силу и пользуется ею в своих целях – такая женщина никогда не подвергнется нападению или насилию. Хищники безошибочно выбирают своих будущих жертв – слабых и ведомых особей, именно поэтому при виде хищников газели стараются прыгать выше. Они показывают: «Я сильная, я дам тебе отпор». Сильные женщины, уверенные в себе, не делящие мир на добрых женщин и опасных мужчин, транслируют то же сообщение: я буду относиться к тебе так, как ты будешь относиться ко мне; если ты доброжелателен, я доброжелательна; если ты посмеешь напасть, я буду защищаться и нападать в ответ.

Синдром жертвы – это типичный Твиттер-аккаунт любой феминистки. «Разве вы чувствуете себя в безопасности в кафе, в котором есть мужчины?»– вопрошают они. Самодостаточная женщина с улыбкой ответит, «Да, я всегда чувствую себя в безопасности.» А вот жертвы будут бояться. Я не верю в карму или ауру, однако порой складывается впечатление, что жизнь работает как симулятор – что хочешь, то и получишь. Все, кто живёт по принципу чеховского «человека в футляре» и только и делает, что опасается, как бы чего не вышло, оказываются на постоянной основе в ситуациях, в которых «что-то выходит».

С точки зрения сексуальных преступлений это объясняется донельзя просто. Я умею обращаться в оружием и повидал на своём веку много противников. Есть женщины, которых я смогу увести в подворотню двумя пальцами за ухо. А есть те, кто, даже если я их скручу по рукам и ногам, перегрызут мне глотку. Первые – находка маньяка. Вторые вызывают уважение, и на такую женщину я в здравом уме не нападу, будь я хоть в сто раз сильнее физически.

В аптеке недалеко от дома посетителей не было, зато аптекарь была молодой красивой особой с осмысленным взглядом.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒