Действие пятое 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 8Следующая ⇒

Но как же нам пуститься в путь?

Где экипаж, где кони, слуги?

Мефистофель

Мне стоит плащ мой развернуть, -

И взовьёмся легче вьюги.

Но на полёт отважный свой

Ты не бери узлов с собой;

Вот я дыханьем огненным повею, -

И мы поднимемся с поверхности земной:

Чем легче, тем скорей помчишься ты со мной.

Ну-с, с новой жизнью вас поздравить честь имею!

Сцены 5-7

Мефистофель ведёт Фауста в винный погреб, где компания гуляк наслаждается беззаботным весельем. Фауст остаётся безразличен.

Затем Мефистофель при помощи ведьмы возвращает Фаусту молодость и задумывает соблазнить его прекрасной девушкой – Маргаритой, которую они встречают на улице. Вечером Мефистофель проводит Фауста в комнату Маргариты.

Сцена 8

Вечер

Маленькая опрятная комната. Маргарита заплетает косу.

Маргарита

Я, право, дорого б дала,

Когда бы я узнать могла,

Кто этот видный господин!

Должно быть, это дворянин:

Так благородно он глядел

И так уверен был и смел.

(Уходит.)

Мефистофель и Фауст.

Мефистофель

За мной, потише — вот сюда!

Фауст

(после некоторого молчания)

Я здесь один хочу остаться.

Мефистофель

(оглядывая комнату)

Да!

У девушек так чисто не всегда!

(Выходит.)

Фауст

(осматриваясь кругом)

О милый сумрак, о приют святой, -

Привет мой вам! Владей, любви томленье,

Душой моей; питай своё стремленье

Надежды милой сладкою росой!

Как дышит здесь повсюду дух покоя,

Порядком всё проникнуто кругом!

Средь бедности довольство здесь какое!

Святой приют! Благословенный дом!

(Бросается в кожаное кресло у постели.)

Прими ж меня, семейный старый трон!

Отцов и дедов нежил ты покоем

В дни радости и горя, окружён

Детей беспечным шумным роем!

Быть может, и она, мой ангел, меж детей,

В красе румяных щёчек, ликовала

И, благодарная за ёлку, всех нежней

Сухую руку деда целовала.

Твой дух, о дева, надо мной парит,

Дух тихого довольства и порядка;

Устами матери тебе он говорит,

Чтоб чистой скатертью твой стол был устлан гладко,

И учит посыпать, узоры выводя,

Песком весь чистый пол каморки тесной.

О милая рука! Божественность твоя

Из хижины создать способна рай небесный!

А здесь!

(Отдёргивает полог кровати.)

Святой меня объемлет страх!

Я не ушёл бы, кажется, отсюда!

Лелеяла природа в лёгких снах

Здесь ангела, и вот — явилось чудо!

Дитя дышало в сладком сне,

И чистой творческою силой

Прекрасный образ в тишине

Расцвёл, божественный и милый!..

А я? Сюда что привело меня?

О небо, как глубоко тронут я!

Чего хочу? Чем совесть так задета?

О бедный Фауст, ты ли, ты ли это?

Не чары ли, под кровом полутьмы,

Здесь в воздухе? Я шёл, чтоб насладиться,—

Пришёл — и сердце грёзами томится!

Иль ветерка игрушкой служим мы?

Как я своих бы мыслей устыдился,

Когда её сейчас бы увидал!

Я за минуту был не больше как нахал,

Теперь же в прах пред нею бы склонился.

Мефистофель

(входя)

Скорей беги! Она сюда идёт!

Фауст

Прочь! Навсегда! Её мне видеть больно!

Мефистофель

А я принёс и ларчик; вот —

Увесист, кажется, довольно!

Ей в шкаф поставим мы его:

Она с ума сойдёт, ручаюсь!

Такой вещицей хоть кого

Для вас сманить я обещаюсь:

Игра — всегда игра; дитя — всегда дитя!

Фауст

Осмелюсь ли?

Мефистофель

Вы это не шутя?

Хотите ларчик вы себе оставить?

Так раньше бы сказать, не ждать до этих пор,

Чтоб нам не тратить времени на вздор

И от пустых меня хлопот избавить!

Не скряга ж вы, надеюсь, милый мой!

Для вас затылок трёшь, мозолишь руки...

(Ставит ларчик в шкаф и запирает его.)

Ну, прочь! Скорей теперь за мной!

Пусть соблазняется: ей надо быть одной!

А вы стоите с видом скуки,

Как будто вам приходится идти

На лекцию и вот уж на пути

И метафизика и физика пред вами

Как бы стоят с постылыми словами!

(Уходят.)

Маргарита входит с лампой.

Маргарита

Как душно! Тяжесть в воздухе какая!

(Открывает окно.)

А ночь совсем не так тепла.

Скорей бы маменька пришла!

Чего-то всё боюсь одна я,

И страх и дрожь меня берут:

Ещё трусихой назовут! <…>

(Отпирает шкаф, чтобы убрать платье, и видит ларчик.)

Как этот ларчик тут явиться мог?

Шкаф, кажется, был заперт на замок.

Вот странно! Что за вещи тут, — не знаю!

Но, впрочем, понимать теперь я начинаю:

Не взят ли, может быть, он маменькой в залог?

А! ключик здесь, привязанный тесьмою.

Что, если я его возьму да и открою?

(Отпирает.)

Что это! Боже мой! Чудеснейший убор!

Мне видеть не пришлось такого до сих пор!

Его б и дама знатная надела

И на гулянье в нём отправилась бы смело.

Цепочку бы надеть: какой приму я вид?

Чья ж эта роскошь вся? Кому принадлежит?

(Наряжается и смотрит в зеркало.)

Хоть серьги мне иметь хотелось бы ужасно!

Наденешь их, — и вот совсем уже не то!

К чему красивой быть? Совсем, совсем напрасно!

Не худо это, — я, конечно, в том согласна;

Да люди красоту нам ставят ни во что

И хвалят только нас из жалости. Вот слава:

Все денег ждут,

Все к деньгам льнут;

Ах, бедные мы, право!

Сцены 9-15

Фауст, узнав, что строгая мать Маргариты уговорила её отдать таинственно появившийся ларец в дар церкви, приказывает Мефистофелю достать новый, ещё лучше. Маргарита, найдя в шкафу новый ларчик, ничего не говорит матери, а приносит показать украшения соседке – Марте. В это время в дом Марты приходит Мефистофель и сообщает о смерти её мужа. Марта хочет знать, как умер её супруг, и Мефистофель обещает привести свидетеля – Фауста. Таким образом Мефистофель устраивает первое свидание Маргариты и Фауста, в ходе которого вспыхивают их взаимные чувства. Постепенно Фауст всё более и боле влюбляется в Маргариту, а Мефистофель разжигает его страсть. Маргарита тоже постоянно думает о Фаусте.

Сцена 16

Сад Марты

Маргарита и Фауст.

Маргарита

Так обещай же, Генрих, мне!

Фауст

Охотно.

Всё, что могу!

Маргарита

Скажи ты мне прямей:

Как дело обстоит с религией твоей?

Ты славный, добрый человек, но к ней

Относишься как будто беззаботно.

Фауст

Оставь, дитя! Мою узнала ты любовь;

За близких сердцу рад свою пролить я кровь;

Не против веры я, кому в ней есть отрада.

Маргарита

Нет, мало этого: нам твёрдо верить надо.

Фауст

Да надо ли?

Маргарита

Ах, не найти мне слов,

Чтоб убедить тебя! Ты и святых даров

Не чтишь.

Фауст

Я чту их.

Маргарита

Да, но без охоты

Принять их. В церкви не был уж давно ты,

На исповедь не ходишь уж давно.

Ты в бога веришь ли?

Фауст

Мой друг, кому дано

По совести сказать: я верю в бога?

Священников ты спросишь, мудрецов —

У них тебе ответ всегда готов;

Но весь ответ их, как рассудишь строго,

Окажется насмешкой над тобой.

Маргарита

Не веришь ты?

Фауст

Пойми же, ангел мой:

Назвать его кто смеет откровенно?

Кто исповедать может дерзновенно:

Я верую в него?

Кто с полным чувством убежденья

Не побоится утвержденья:

Не верую в него?

Он, вседержитель

И всехранитель,

Не обнимает ли весь мир —

Тебя, меня, себя?

Не высится ль над нами свод небесный?

Не твердая ль под нами здесь земля?

Не всходят ли, приветливо мерцая,

Над нами звезды вечные? А мы

Не смотрим ли друг другу в очи,

И не теснится ль это всё

Тебе и в ум и в сердце

И не царит ли, в вечной тайне,

И зримо и незримо вкруг тебя?

Наполни же всё сердце этим чувством

И, если в нём ты счастье ощутишь,

Зови его, как хочешь:

Любовь, блаженство, сердце, бог!

Нет имени ему! Всё в чувстве!

А имя — только дым и звук,

Туман, который нам свет неба затемняет.

Маргарита

Как это хорошо, мой друг!

Нам это патер так же объясняет,

Немножко лишь в других словах.

Фауст

Везде, мой друг, во всех местах

Сиянье неба восхваляет

Весь мир на разных языках,—

И мой не хуже их нимало.

Маргарита

Да, как послушаешь, сначала

Всё будто так, но горе в том,

Что не проникнут ты Христом.

Фауст

Дитя моё!

Маргарита

Я ужас ощущаю,

Давно уже, - скорблю всем существом,

Когда тебя с товарищем встречаю.

Фауст

С кем это?

Маргарита

С кем повсюду ходишь ты.

Он ненавистен мне от сердца полноты!

Изо всего, что в жизни я видала,

Я не пугалась столько ничего,

Как гадкого лица его.

Фауст

Поверь мне, куколка, не страшен он нимало.

Маргарита

Его присутствие во мне волнует кровь.

Ко всем и ко всему питаю я любовь;

Но как тебя я жду и видеть жажду,

Так перед ним я тайным страхом стражду;

Притом мне кажется, что плут он и хитрец,

И если клевещу, — прости меня, творец!

Фауст

И чудакам, как он, ведь жить на свете нужно!

Маргарита

Нет, жить с таким я не могла бы дружно!

Он всякий раз, как явится сюда,

Глядит вокруг насмешливо всегда,

В глазах его таится что-то злое,

Как будто в мире всё ему чужое;

Лежит печать на злом его челе,

Что никого-то он не любит на земле!

С тобой всегда я так довольна,

Мне так легко, тепло, привольно;

При нём же сердцем унываю я.

Фауст

Ах ты, вещунья милая моя!

Маргарита

И столько он мне ужаса внушил,

Что, если к нам войти ему случится,

И ты как будто мне уже не мил.

При нём никак я не могу молиться;

И так тогда мне больно, милый мой!

И, верно, Генрих, то же и с тобой.

Фауст

Здесь антипатия!

Маргарита

Прощай — идти мне надо.

Фауст

Мой друг, когда же будет мне отрада

Часочек хоть с тобою отдохнуть,

Душа с душой и с грудью грудь?

Маргарита

Ах, я дверей бы запирать не стала,

Когда бы только я спала одна;

Но маменька: так чутко спит она.

И если б нас она застала,

Я с места, кажется, не встала бы живой!

Фауст

Мы всё устроим, ангел мой!

Вот капли: действуют прекрасно!

В питьё немножко ей подлей,

И сон слетит глубокий к ней.

Маргарита

Я для тебя на всё согласна!

Конечно, здесь ведь яду нет?

Фауст

Могу ль я дать тебе такой совет?

Маргарита

Ты приковал какой-то чудной силой

Меня к себе: на всё готова я;

И больше сделать, кажется, нельзя,

Чем для тебя я сделала, мой милый!

(Уходит.)

Мефистофель

(входя)

Мартышка! Где она?

Фауст

Шпионил ты опять?

Мефистофель

Да, кое-что я мог понять.

Вас, доктор, катехизису[5] учили:

Надеюсь, вы урок на пользу получили.

Для девушек так интересно знать,

Кто чтит религию. Кто верит непритворно,

Тот и за нами, мол, пойдёт покорно.

Фауст

Чудовище! Не видишь, что она

В душе любовь лишь чистую лелеет:

Своею верою полна,

Той верою, которая одна

Спасенье ей,— она жалеет,

Как душу близкую, погибшего меня.

Мефистофель

Эх, ты! В тебе ведь только похоть бродит!

Тебя девчонка за нос водит!

Фауст

Прочь, гнусный изверг грязи и огня!

Мефистофель

А в рожах ловко суть она находит!

При мне минутки не сидится ей:

Ум замечая в рожице моей,

Она томится и скорбит безмерно,

Что если я не чёрт, то гений уж наверно.

Гм! Эта ночь!..

Фауст

Тебе-то что до ней?

Мефистофель

И мне в ту пору веселей!

Сцены 17-24

Неожиданно возвращается брат Маргариты, Валентин. Видя двоих незнакомцев, Фауста и Мефистофеля, направляющихся ночью к дому сестры, он нападает на них и падает, пронзённый шпагой Фауста. Мефистофель и Фауст скрываются. Валентин умирает на руках сестры, упрекая её в бесчестии.

Мефистофель уносит Фауста на ведьмин шабаш в Вальпургиеву ночь. Через время Фауст вспоминает о Маргарите и узнаёт от Мефистофеля, что она в тюрьме.

Сцена 25

Тюрьма

Фауст со связкой ключей и лампой перед железной дверью.

Фауст

Вся скорбь людей скопилась надо мною:

Давно мне чуждым страхом я объят;

Вот здесь её, за влажною стеною,

Невинную, оковы тяготят.

Что ж медлишь ты, войти не смея?

Боишься встретить милый взгляд?

Твой страх — ей смерть! Вперёд скорее!

(Хватается за замок.)

Песня внутри

Мать, распутница мать,

Погубила меня;

Мой отец, негодяй,

Изглодал всю меня;

А сестричка моя

Мои кости нашла,

Тайно в поле снесла.

Резвой птичкою я

Мчусь в чужие края!

Фауст

(отворяя дверь)

Не чувствует она, что милый здесь стоит!

Лишь цепь на ней гремит, солома шелестит.

(Входит.)

Маргарита

(прячась на кровати)

Идут! Настал час смертный мой!

Фауст

(тихо)

Молчи, молчи: свободна будешь!

Маргарита

(бросаясь перед ним на колени)

Кто б ни был, сжалься надо мной!

Фауст

Потише: стражу ты разбудишь!

(Начинает разбивать цепи.)

Маргарита

(на коленях)

Кто власть тебе такую дал,

Палач, над бедной надо мною?

Меня будить ты в полночь стал...

О, сжалься и оставь живою

Хоть до утра,— казни тогда!

Я молода, так молода —

И вот заутра умираю!

(Встаёт.)

Я хороша была — за то и погибаю!

Был близок друг, теперь далёк,

Цветы увяли, сорван мой венок...

О, не хватай меня ты, умоляю!

Тебе я зла не делала, поверь:

Мы в первый раз встречаемся теперь.

Палач, палач, услышь мои моленья!

Фауст

Переживу ль все эти я мученья!

Маргарита

Палач, твоя теперь я, вся твоя!

Свою бы дочь я только накормила:

Всю ночь её в слезах ласкала я...

Её украли, чтобы я тужила,

А говорят, что я её убила.

Я никогда не буду весела:

Ведь про меня и песня ходит злая...

Такая в сказке, правда, мать была,

Но разве я такая?

Фауст

(становясь на колени)

Возлюбленный у ног твоих лежит;

Он от цепей тебя освободит.

Маргарита

(падая рядом с ним на колени)

Скорей на колени!

Смотри, у ступени,

У двери зияет

Весь ад и пылает;

Злой дух там стоит,

Шумит и гремит.

Дрожу от испуга!

Фауст

(громко)

Гретхен! Гретхен!

Маргарита

(прислушиваясь)

Это голос друга!

(Вскакивает. Цепи падают.)

Я слышу, он зовёт меня!

Свободна я, свободна я!

К нему помчусь я, изнывая,

К нему прильну я, отдыхая!

Он звал меня: «Гретхен!» У двери стоял он,

Сквозь крики бесовские громко взывал он;

Сквозь хохот, и грохот, и яростный вой

Я слышала голос знакомый, родной.

Фауст

Я здесь!

Маргарита

Ты здесь? О, повторить нельзя ль?

(Обнимая его.)

Ты здесь, ты здесь? Где вся моя печаль,

Где страх тюрьмы? Ты цепи разбиваешь!

Ты здесь: пришел и из тюрьмы спасаешь!

Я спасена! А вот и улица опять,

Где в первый раз тебя пришлось мне повстречать.

А вот и сад я увидала,

Где с Мартою тебя я поджидала.

Фауст

(увлекая её)

Идём, идём!

Маргарита

О милый, подожди!

(Ласкается к нему.)

Так любо мне с тобой!

Фауст

Выходи!

Спеши, — не то ты горько пожалеешь!

Маргарита

Иль целовать ты больше не умеешь?

Ты лишь на миг со мной в разлуке был

И целовать меня уж позабыл!

О, отчего теперь перед тобой дрожу я,

Когда ещё вчера в тебе, в твоих словах

Я находила рай, как в ясных небесах,

И ты душил меня в объятиях, целуя?

Целуй, целуй скорей меня!

Не хочешь — поцелую я

Тебя сама!

(Обнимает его.)

Увы, остыла

Твоя любовь; твои уста

Так стали холодны! Твоих объятий сила

Исчезла... То ли прежде было?

О, горе, горе мне! Иль я уже не та?

(Отворачивается от него.)

Фауст

За мной, за мной! Опомнись, дорогая:

Я твой всегда от сердца полноты!

Иди — молю лишь об одном тебя я!

Маргарита

(оборачиваясь к нему)

Так это ты? Наверно это ты?

Фауст

Я, я! Идём!

Маргарита

И ты освобождаешь

Меня, мой друг, и к сердцу прижимаешь?

Ужель тебе не страшно быть со мной?

Да знаешь ли, кого ты, милый мой,

Освободил?

Фауст

Уж стало рассветать!

Маргарита

Ах! я свою убила мать,

Свое дитя убила я!

Ребёнок, дочь моя, твоя...

Твоя? Ты здесь? Да, это он!

Дай руку! Это был не сон?

Рука твоя; но оботри

Её скорее: посмотри —

Дымится кровь его на ней!

Что сделал ты! Скорей, скорей

Вложи в ножны свой страшный меч,:

Вложи, чтоб больше не извлечь!

Фауст

Что было — вновь тому не быть;

Но ты нас можешь погубить.

Маргарита

О нет, живи, живи, мой милый!

Послушай, вырой три могилы...

С зарёй придётся умирать...

На первом месте будет мать,

С ней рядом брат мой будет спать,

А я — поодаль, но немного,

Немного, милый, ради бога!

Ребёнка ж положи ты на груди моей:

Кому ж, как не ему, лежать теперь со мною?

А помнишь, милый друг, как много мы с тобою

Когда-то провели блаженно-чудных дней!

Теперь мне обнимать уж больше не придётся

Тебя, мой дорогой, затем, что мне сдаётся,

Что ты меня в ответ с презреньем оттолкнёшь.

А всё же это ты, всё так же добр, хорош!

Фауст

Коль любишь ты меня, за мною ты пойдёшь!

Маргарита

Куда?

Фауст

На волю!

Маргарита

Что ж, когда могилу там

Найду и с нею смерть,— пойдём дорогой тою

К загробной тишине, к безмолвному покою;

Но дальше — ни на шаг... Идёшь ты, милый мой?

О, если бы и я могла идти с тобой!

Фауст

Ты можешь, если б только захотела!

Маргарита

Нет, мне нельзя! Надежда улетела!

Зачем бежать? Меня там стража ждёт...

Жить в нищете так тягостно и больно!

А совесть? Как не вспомнить всё невольно!

Так горько мне идти в чужой народ...

Да и поймают скоро нас, я знаю!

Фауст

Я остаюсь!

Маргарита

Спеши же, заклинаю!

Ступай всё вниз, всё вниз,

К ручью спустись,

Тропинку там найди

И в лес войди.

Налево под мостом

Одна она лежит,

И плачет, и кричит,

Влекомая ручьём.

Она жива. Хватай,

Хватай её, спасай!

Фауст

Приди в себя! Не медли боле!

Опомнись: шаг — и ты на воле!

Маргарита

Нам только бы гору скорей миновать:

На голом там камне сидит моя мать,—

По жилам мороз пробегает...

На голом там камне сидит моя мать

И мне головою кивает.

Недвижны глаза; голова тяжела...

Не встать ей: увы! она долго спала,—

Уснула, чтоб мы без неё наслаждались...

Дни счастья минули; куда вы умчались?

Фауст

Ни словом, ни просьбой увлечь не могу я —

Так силой с собою тебя увлеку я!

Маргарита

К чему насилье? О, оставь, молю!

Не жми так крепко руку ты мою —

И без того покорною была я.

Фауст

Уж скоро день! Опомнись, дорогая!

Маргарита

День? Скоро день? То день последний мой,

А мог бы стать днём свадьбы нам с тобой!

Смотри, мой друг, чтоб люди не узнали,

Что был ты у меня. Венок мой разорвали,—

Увы, беда стряслася надо мной!

Постой, ещё мы встретимся с тобой,—

Не в хороводе только, нет, едва ли!

Безмолвно дыханье своё затая,

Теснится толпа; их так много:

Вся площадь полна, вся дорога...

Чу, колокол слышится... Вот уж судья

Сломал свою палочку... Разом схватили,

Связали, на плаху меня потащили!

И каждому страшно: пугается он,

Как будто топор и над ним занесён...

Вокруг тишина, как под крышкою гроба!

Фауст

О, если б не был я рождён!

Мефистофель

(в дверях)

За мной, иль вы погибли оба!

Скорей, восток уж озарён!

Оставьте ваши вздохи, ахи!

Дрожат уж кони, жмутся в страхе.

Маргарита

Кто из земли там вырос? Он!

То он! Нельзя дышать при нём!

Зачем на месте он святом?

За мной?

Фауст

Ты жить должна! Скорее!

Маргарита

Суд божий, предаюсь тебе я!

Мефистофель

За мной, иль с ней тебя покину я!

Маргарита

Спаси меня, господь! О боже, я твоя!

Вы, ангелы, с небес ко мне слетите,

Меня крылами осените!

Ты, Генрих, страшен мне!

Мефистофель

Она

Навек погибла!

Голос свыше

Спасена!

Мефистофель

(Фаусту)

За мной скорее!

(Исчезает с Фаустом.)

Голос Маргариты

(из тюрьмы, замирая)

Генрих! Генрих!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Действие пятое

<…>

Дворец

Роскошный сад, прорезанный большим, ровно выведенным каналом.

Фауст, глубокий старик, задумчиво прогуливается по саду.

Линцей[6]

(стоя на башне, говорит в рупор)

Садится солнце; подплывая,

Бегут последние суда;

Вот барка в порт вошла большая

И к нам в канал идёт сюда.

На ней игриво вьются флаги

И мачты крепкие стоят.

И, полный счастья и отваги,

Тебя восславить боцман рад.

На дюне звонят в колокол.

Фауст

(вздрагивая)

Проклятый звон! Как выстрел, вечно

Он в сердце бьёт! Передо мной

Моё владенье бесконечно,

А там — досада за спиной!

Твердит мне звон дразнящий, мерный,

Что господин я не вполне,

Что кучка лип, домишко скверный,

Часовня — не подвластны мне!

Пойду ль туда — мне страшны, гадки

Чужие тени на пути,—

Бельмо в глазу, заноза в пятке!

О, если б прочь отсель уйти!

Линцей

(как выше)

С вечерним ветром мчится барка

На парусах, нагружена

Пестро, блистательно и ярко,

Мешков и ящиков полна!

Подходит великолепная барка, богато нагруженная изделиями чужих краев.

Мефистофель и Трое Сильных.

Хор

Вот мы вернулись,

Путь свершён;

Привет, владыка,

Наш патрон!

Трое сильных выходят и выгружают богатство на берег.

Мефистофель

Мы отличились как могли,—

Ты только труд наш похвали!

Пошло немного кораблей;

Теперь же в гавани твоей

Их двадцать. Много было нам

Хлопот: их плод ты видишь сам.

В свободном море дух всегда

Свободен; медлить, разбирать —

Не станешь: надо смело брать!

То ловишь рыбу, то суда;

Уж скоро три я их имел,

Потом четыре; там, забрав

Ещё корабль, пятью владел;

Имеешь силу, так и прав!

Лишь был бы наш карман набит.

Кто спросит, как наш груз добыт?

Разбой, торговля и война —

Не все ль равно? Их цель одна! <…>

Трое сильных уносят выгруженное.

(Фаусту.)

С суровым взором и с тоской

Ты принял жребий чудный свой!

Здесь мудрый труд ты сотворил

И берег с морем примирил;

Твоих судов отсюда рать

Готово море принимать;

Здесь твой дворец стоит, отсель

Ты обнимаешь круг земель;

Отсюда шёл весь подвиг наш,

Здесь первый выстроен шалаш,

И первый ров был вырыт тут,

Где ныне вёсла воду бьют.

Твой гордый ум, труд верных слуг

И сушу здесь и море вкруг

Стяжали; здесь...

Фауст

О, это «здесь»

Проклятое! В нём зло и есть!

Скажу тебе — на все ведь руки

Ты ловок,— страшно я бешусь!

Невыносимы эти муки,

А говорить о них стыжусь.

Мне стариков бы первым делом

Убрать: мне нужно место их;

Мне портит власть над миром целым

Одна та кучка лип чужих!

Из их ветвей для кругозора

Себе я вышку бы воздвиг,

Чтоб весь свой труд легко и скоро

Мог обозреть я, чтобы вмиг

Мог всё обнять, что так прекрасно

Дух человека сотворил,

И править всем умно и властно,

Чем я народы одарил.

О, как мучительно, как гадко

В богатстве чувство недостатка!

Мне запах лип давно не мил!

Звон этот колокола ровный

Напоминает мрак церковный,

Пугает ужасом могил!

Иль здесь, у дюн, сразит крушенье

Всесильной воли все решенья?

Когда ж я с этим развяжусь?

Раздастся звон — и я бешусь.

Мефистофель

Ещё бы: эта мерзость, право,

Способна жизни быть отравой!

Противен звон — скажу и сам —

Благовоспитанным ушам:

Висит проклятый звук «бим-бом»,

Как туча в небе голубом,

Во всё мешаясь без причины,

И от купели до кончины

Как будто важен только звон,

А жизнь сама — ненужный сон.

Фауст

Упорством глупым и строптивым

Испорчен плод моих побед;

Измучен я, терпенья нет;

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 Следующая ⇒