Глава 30 Паспорт

Глава 30 Паспорт

Последний раз он сидел в сумраке своей просторной, с высокими потолками комнаты, стены которой были обиты темной кордовской кожей. Эту комнату он богато украсил любимыми им картинами и мебелью. А внизу ревела толпа, жаждущая его крови. Теперь, когда он был лишен своего поста, она смело собралась под его окнами, сдерживаемая только мушкетерами регента. Толпе был указан виновник разрухи, постигшей Францию, брошен на съедение львам, как выразился регент, и осмелевший сброд уже смотрел на него как на свою законную добычу, стремясь к мести.

Вместе с ним, бледным и встревоженным, в комнате находился Уильям Лоу, его секретарь Лакруа, его доверенный представитель в Банке по имени Норманд, который занял место Макуэртера, и директора двух крупнейших компаний из тех, что слились в Индийскую. Он давал им последние инструкции, меряя шагами длинную комнату. Плечи его были ссутулены, руки он держал за спиной.

Наконец, все финансовые вопросы были улажены, и Лакруа, Норманд и остальные с большой грустью и теплотой попрощались с ним и вышли. Братья остались вдвоем.

— Вот, Уилл, мы и прошли свой путь. Достигли позорного конца. Возможно, мне надо было больше внимания уделять предостережениям, возможно я взял больше, чем смог унести, и должен был удовлетвориться тем, о чем ты и просил меня, Банком, а не стремиться к управлению всей экономикой Франции. Возможно, что д'Аржансон был прав, говоря, вслед за д'Агессо, что дело правительства руководить, а не торговать. Но возможно также, если бы я действовал осторожнее, то результат бы был иным. Не знаю. Но не могу не думать об этом.

Уильям, с болью слушая его, был слишком великодушен для того, чтобы сказать сейчас, что все вышло, как он и предсказывал.

— Что уж теперь гадать, Джон, — сказал он. — А насчет Банка не беспокойся, я сделаю все от меня зависящее, чтобы он устоял.

Его брат остановился и положил руку ему на плечо.

— Бог свидетель, Уилл, мне стыдно перекладывать на твои плечи такой груз.

— У тебя нет выбора, и не думай об этом. Что это по сравнению с твоими трудностями! Наша задача, это чтобы ты уехал. Слышишь, как эти волки воют? Как их вой изменился за этот год. Помнишь, как они кричали на улицах: «Да здравствует господин Ла». Дай им сейчас волю, и они съедят тебя живьем.

— Может быть, это было бы к лучшему.

— А Катрин?

Мистер Лоу беспомощно развел руками.

— Да и для нее, бедняжки, тоже было бы лучше. В дни удач я мало заботился о ней. Возможно, я заслужил, чтобы и ко мне сейчас отнеслись так же. Кому нужен неудачник.

— Ты опять слишком уверен в своих выводах, Джон.

Он пожал плечами.

— Мы судим будущее, исходя из прошлого.

— Да, это так. Но сколького мы лишали себя в нашем прошлом? Я часто задаю себе этот вопрос.

— Я тоже. Надо обращаться к своей совести, но услышим ли и поймем ли мы ее ответ? Ну, ладно. У нас есть более неотложные вопросы, чем этот. Перейдем к ним, — торопливо произнес он. Потом он заговорил более спокойно: — Как только станет известно, что я исчез, осаду с дома снимут, и для Катрин путь будет открыт. Что касается остального… У нее драгоценности. Они довольно дорогие. Потом этот дворец, — тоскующим взором он обвел роскошную мебель и картины, все, что он с такой тщательностью выбирал, что служило подспорьем его утонченным мыслям. — Потом имение в Германде. Все это я просил у регента позволить мне сохранить. Так что у нее будут кое-какие сбережения. Их продажа принесет хорошие средства. Потом дети. Бог знает, что я отец был тоже никудышный, такой же, впрочем, как и муж, и финансист.

— А ты, Джон? Какие сбережения у тебя?

Мистер Лоу пожал плечами.

— Я возьму восемьсот луидоров золотом. На первое время вполне достаточно.

— А потом? — в страхе спросил Уильям.

— Может быть, госпожа удача поможет мне, если она не покинула меня навсегда. В общем, это все, что у меня осталось из тех двух миллионов, с которыми я въехал во Францию. Зато у меня по-прежнему остаются мои мозги, хотя после того, что произошло, ты можешь начать в этом сомневаться.

Взгляд Уильяма стал печален.

— Ты опять вернешься к жизни игрока?

— А когда я жил другой жизнью?

— Но зависеть от того, какая карта выпадет, какой стороной кость упадет!

— Этим я всегда смогу заработать себе на жизнь. Да, еще одну вещь я забыл. У меня нет паспорта. Завтра с утра получи его у Его Высочества и отправь мне в Германд. Я буду ждать его там.

Он вышел из дома под покровом ночи, когда толпа, уставшая требовать его крови, разошлась по домам.

Как ни просил его Уильям, он не стал прощаться с Катрин, боясь ее возражений и считая, что так будет лучше для них в любом случае. Она узнала об его отъезде только утром, когда Уильям вручил ей его письмо, в котором он просил ее прощения за все горе, которое он ей доставил в прошлом, а также за те неудобства, которые в связи с новым поворотом судьбы он ей вынужден причинять теперь.

Она рыдала, когда читала, а потом в истерике бросилась обвинять Уильяма в том, что он не предупредил ее о намерениях своего брата.

К тому времени мистер Лоу был уже на своем пути в Брие, к замку Германд, который он уже вряд ли мог считать своим. Живя с Грандвалем и его женой, единственными слугами в этом замке, он в течение нескольких дней нетерпеливо ожидал паспорта, с которым он мог бы покинуть Францию и возобновить свои путешествия. Он вспомнил, как Катрин в прошлом часто жаловалась, что она вышла замуж за Вечного Жида. На этот раз он решил избавить ее от горестных переездов из страны в страну.

Он с грустью подумал о ней и детях, о том, как совсем по-другому могла бы сложиться их жизнь, если бы она была более терпелива по отношению к нему, а он к ней. Он даже удивился, что без жены и детей ему стало одиноко. Из всего, что он сейчас утерял, самую острую боль ему доставляла разлука с семьей. Его сын, вспоминал он, был товарищем юного короля, руки его дочери, только становившейся еще девушкой, уже искали представители лучших семей Франции. Его жена и дети могли проклинать его за то, что он, подняв их к головокружительным высотам, теперь низринул вновь в безвестность.

Если в его одиноких мечтаниях и появлялись мечты о поисках в Англии Маргарет, то они едва ли казались ему теперь соблазнительными. Из одной только гордости не посмел бы он обратиться к ней в нынешних своих плачевных обстоятельствах. Но дело было не только в гордости. Он помнил об ее словах, что нельзя строить счастье на чужом горе. А теперь он твердо знал, что счастье с Маргарет, если бы оно стало реальностью, доставило бы Катрин огромную боль, а не просто, как он думал раньше, уязвило бы ее самолюбие.

Сумеречным вечером на третий день своего ожидания в Германде, он задумчиво прогуливался по террасе, когда большая карета, запряженная четверкой прекрасных лошадей, покачиваясь, проехала через парк с облетевшей листвой.

Он удивленно наблюдал за ее приближением, вдыхая морозный воздух.

Когда она остановилась, он увидел на ней герб герцога Бурбонского, и удивление его возросло. Кучер опустил поводья, лакей соскочил с запяток на землю, чтобы открыть дверь и подставить лесенку, и тут удивление его достигло крайних размеров, потому что он увидал выходящую Катрин и следом за ней детей.

Он стоял, словно окаменев. Потом, когда она проворно спрыгнула на землю, он поспешил ей навстречу. Он схватил ее за плечи. Она плакала и смеялась одновременно. Его лицо было искажено болью.

— Катрин! Почему ты здесь?

— Я привезла твой паспорт, — она ответила легко, словно это была шутка.

— Это было необходимо? Нельзя было отправить курьеpa? — он ласково упрекнул ее. — Это бы избавило нас… избавило от мучительных прощаний. А сейчас… О, но ты входи, входи. Здесь холодно, да и вы устали с дороги, наверное. Я позову Грандваля.

Смущенный, растерянный, он пошел к дому, дети, два хорошо воспитанных ребенка, прижались к нему с обоих сторон, рядом шла Катрин. Сзади лакей нес чемоданы.

Она сказала ему, что герцог Бурбонский, как настоящий друг, каких так мало осталось, подарил ему свою карету. Но он, глубоко погрузившись в размышления, не придал этому значения.

Пожилой Грандваль и его полная жена поспешили к ним, чтобы поздороваться и выслушать приказания.

Дети были препоручены заботам жены Грандваля, и они остались вдвоем в мрачном зале, уставленном тяжеловесной мебелью в стиле Людовика XIII. Дрожащей рукой она протянула ему пергамент.

— Вот паспорт, — сказала она, и голос ее дрогнул. Глаза с тревогой наблюдали за ним.

Он положил паспорт на стул с высокой спинкой, стоявший рядом с массивным столом, сделанным из дуба. Тронутый ее заботой к нему, он некоторое время был не в силах подобрать слова.

— Я знаю, — сказал он, чтобы только не молчать, — что тебе всегда нравилось в Германде. Сейчас здесь довольно уныло. Но ты знаешь, как здесь хорошо весной и летом. Надеюсь, ты будешь счастлива здесь. Ну, а если нет, то ты всегда сможешь продать его. Этот замок твой. Это… это все, что у меня осталось во Франции, да и на всем свете. Немного, конечно, после того, что было, или того, что могло бы быть. Но…

— Намного больше, чем мне понадобится. И даже больше, чем я хочу, — ответила она ему. — Это поместье уныло не только сейчас. Оно мне кажется унылым всегда. Унылым и одиноким. Очень одиноким.

Она откинулась головой на спинку своего сиденья и закрыла глаза, словно от душевной и телесной усталости. Она была очень бледна. Дорожный плащ на ней распахнулся. Ее грудь часто вздымалась от волнения.

Он участливо посмотрел на нее.

— Ты устала, — сказал он. — Стакан вина придаст тебе силы. Грандваль принесет его.

Он развернул пергамент и, чтобы прочесть его в угасающем свете дня, повернулся к высокому окну. Вдруг он громко воскликнул:

— Что это? Ты вписана сюда.

Она произнесла, словно задыхаясь:

— А разве это не мое право?

— Твое право! — он засмеялся. — Но права ли ты, утверждая его в такое время?

Она села прямо, собираясь с силами.

— Именно в такое время оно мне и нужно. Вот почему я сама привезла тебе паспорт. Я не хочу оставаться здесь без тебя.

Он смотрел на нее и видел, как слезы катятся по ее лицу, которое, несмотря на свою бледность, все же продолжало сохранять до странности спокойное выражение. Удивительный дар у нее, подумал он, плакать, не морща лицо.

— Ты однажды сказал Уиллу, — сказала она, — что все, что я любила, это богатство, которым ты меня окружал. Это было самое жестокое обвинение из всех, которые я от тебя слышала, и самое несправедливое. Я здесь, чтобы ты мог в этом убедиться, — она торопливо продолжала: — Какие богатства у тебя были, когда я приехала к тебе в Амстердам много лет назад? Ты был тогда разорившимся, преследуемым беглецом, Джон. Точно таким оке, как и сейчас. Я пришла к тебе, потому что думала, что тебе понадобится женщина, на груди которой ты мог бы выплакаться. Вот почему я здесь теперь. И я благодарю Бога, что он разрушил все твои честолюбивые замыслы, поскольку это дает мне возможность доказать тебе, как ты ошибался во мне, — и очень мягко она закончила: — Если ты хочешь, Джон, мы поедем дальше вместе. А если нет…

Он опустился перед ней и положил ей голову на колени. Он плакал.

[1]

Севинье Мари де Рабютен-Шанталь (1626-1696) — французская писательница. (Здесь и далее примечания переводчика)

(обратно)

[2]

Людовик XIV (1638-1715) — король Франции с 1643 г.

(обратно)

[3]

Ом был слишком красив, (франц.)

(обратно)

[4]

Ван Дейк Антонис (1599-1641) — фламандский живописец

(обратно)

[5]

Ришелье Лрман Жан дю Плесси (1585-1642) — кардинал с 1622г., с 1624 г. глава королевского совета, фактический правитель Франции

(обратно)

[6]

Вечный Жид (Агасфер) согласно легенде был осужден Богом на вечную жизнь и скитания за то, что не дал Христу отдохнуть по пути на Голгофу

(обратно)

[7]

Лукулл Луций Лициний (117-56 гг. до нашей эры) — римский полководец и политик, чье богатство и роскошная жизнь вошли в поговорку

(обратно)

[8]

Боже мой! (исп.)

(обратно)

[9]

Генрих IV (1553-1610) — король Франции с 1589 г. Первый король династии Бурбонов

(обратно)

[10]

Вильгельм III Оранский (1650-1702) — правитель Нидерландов с 1674 г., английский король с 1689 г.

(обратно)

[11]

Генеральные Штаты — высший орган сословного представительства в феодальной Франции

(обратно)

[12]

Сюлли Максимильен де Бетюн, барон Рони (1560-1641) — министр финансов (1599-1611); укрепил финансовое положение Франции

(обратно)

[13]

Простолюдинов (франц.)

(обратно)

[14]

Черт подери! (франц.)

(обратно)

[15]

Bank-notes — бука, банковские расписки

(обратно)

[16]

Локк Джон (1632-1704) — английский философ

(обратно)

[17]

Черт побери! (франц.)

(обратно)

[18]

Виги — политическая партия в Англии

(обратно)

[19]

Георг I (1660-1727) — английский король с 1714 г

(обратно)

[20]

Якобиты — сторонники Якова II (1633-1701), английского короля (1685-1688) из династии Стюартов и его наследников

(обратно)

[21]

Дофин — наследник престола во Франции

(обратно)

[22]

Конде (1621-1686) — французский принц и полководец

(обратно)

[23]

Бабником (франц.)

(обратно)

[24]

Высшего общества (франц.)

(обратно)

[25]

Мазарини Джулио (1602-1661) — французский политик, с 1641 г. Кардинал

(обратно)

[26]

Карлицей (франц.)

(обратно)

[27]

Кольбер Жан Батист (1619-1683) — министр финансов Франции с 1665 г.

(обратно)

[28]

«Вест-индская компания» (франц.)

(обратно)

[29]

Бог мой (франц.)

(обратно)

[30]

Ладно! (франц.)

(обратно)

[31]

Мошенника (франц.)

(обратно)

[32]

Здесь: любовные удачи (франц.)

(обратно)

[33]

Черт побери (франц.)

(обратно)

[34]

Фехтовальном зале (франц.)

(обратно)

[35]

Плутами (франц.)

(обратно)

[36]

Титулованная любовница (франц.)

(обратно)

[37]

Королевский омлет (франц.)

(обратно)

[38]

Игривости (франц.)

(обратно)

[39]

Мидас — царь Фригии в 738-696 гг. до нашей эры. Согласно древнегреческой мифологии, бог Дионис наделил его способностью обращать в золото все, чего касалась его рука, включая пищу, от чего он сильно страдал

(обратно)

[40]

Высший шотландский орден

(обратно)

[41]

Ваш слуга! (франц.)

(обратно)

[42]

Граф (франц.)

(обратно)

[43]

«Пчела в меде» (франц.)

(обратно)

[44]

Негодяй! (франц.)

(обратно)

[45]

Берниии Лорепцо (1598-1680) — итальянский архитектор и скульптор

(обратно)

[46]

Ватто Антуан (1684-1721) — французский живописец

(обратно)

[47]

Падение (франц.)

(обратно)

[48]

Вымогателями (франц.)

(обратно)

[49]

Негодяй (франц.)

(обратно)

[50]

Дуэлянтом (франц.)

(обратно)

[51]

Налог на вырубание деревьев (франц.)

(обратно)

[52]

Барщина (франц.)

(обратно)

[53]

Графиня (франц.)

(обратно)

[54]

Совершившийся факт (франц.)

(обратно)

[55]

Черт возьми (франц.)

(обратно)

[56]

Здесь: внебрачные дети короля

(обратно)

[57]

Монтескье Шарль Луи (1689-1755) — франц. писатель и философ. «Персидские письма» (1721) — роман п форме переписки двух персов

(обратно)

[58]

Красивые гвоздики, мадам! (франц.)

(обратно)

[59]

Ваш слуга (франц.)

(обратно)

[60]

Золото освящает славу (лат.)

(обратно)

[61]

Кривлянье (франц.)

(обратно)

[62]

Вот оно как! (франц.)

(обратно)

[63]

Черт побери! (франц.)

(обратно)

[64]

Кассандра — в греческой мифологии дочь троянского царя Приама, пророчица, зловещим предсказаниям которой никто не верил

(обратно)

[65]

Конспиративную кличку (франц.)

(обратно)

[66]

Опавшей листвы (франц.)

(обратно)

[67]

Биржевых игроков (франц.)

(обратно)

[68]

Филипп II Август (1165-1223) — французский король с 1180 г.

(обратно)

[69]

Слабого вина (франц.)

(обратно)

[70]

Корнель Пьер (1606-1684) — французский драматург

(обратно)

[71]

Мой принц (франц.)

(обратно)

[72]

Желательным лицом (лат.)

(обратно)

[73]

«Да здравствует господин Ла!» (франц.)

(обратно)

[74]

Показать задницу (франц.)

(обратно)

[75]

Монтень Мишель де (1533-1592) — французский философ и писатель

(обратно)

[76]

Надир — точка небесной сферы, противоположная зениту (астр.)

(обратно)

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 25 26 27 282930 Следующая ⇒