Table of Contents 13 страница

– Так мы поднимемся наружу, – уверенно сказала она, кивая на невысокую лестницу.

– Тебе-то откуда знать? – недоуменно спросил Ляшанс.

Колени француза выдавали его усталость – они дрожали. Нести Снеддон оказалось непросто. Опершийся на Хупа Бакстер всматривался в ступеньки, словно прикидывая предстоящий путь. И мука на лице сменилась выражением ужаса.

И все-таки они пошли вверх…

Ей так тяжело набрать в легкие воздух, тело обливается потом, она измучена, но полна живой энергией. Вот оно, одно из тех мгновений, которым стоит только начаться, как тотчас понимаешь их прелесть, осознаешь, что большего счастья не будет. Этот миг настолько редок и ценен, что невольно сравниваешь его очарование с очарованием самых прекрасных цветов. Рипли переполняет чувство радости, всепоглощающей любви к дочери. Это чувство такой невероятной силы, что даже больно.

«Вот оно, то самое мгновение», – думает она, изо всех сил стараясь ухватиться за счастливый момент, запомнить навсегда. Она карабкается вверх по холму и хочет запомнить влажный вереск, путающийся в пальцах, отталкивающихся от земли. Хочет запомнить, как припекает затылок жгучее солнце, а пот, стекающий по шее, немного охлаждает. Темно-синее небо над головой, речка, петляющая на просторах равнины, машины, снующие, как корабли, туда-сюда по дороге.

Склон становится еще круче, они почти достигают верхушки холма, и Аманда посмеивается впереди. Врунишка, притворяется, будто не догадывалась, что их ждет. Опасное приключение. Да, не серьезное восхождение в горы, всего лишь предстоит вскарабкаться на холм. Для этого не нужно подручных средств, ничего, кроме рук и ног, но ошибаться нельзя: поскользнешься – и тебя ждет долгий полет вниз. Но Эллен не находит в себе сил для злости. Ей так хорошо сейчас, что счастье просто переполняет. Но почему-то от этого становится не по себе.

Не раздумывая, она начинает взбираться быстрее и усерднее, не обращая внимания на пустоту внутри, которая норовит сбросить ее вниз. Аманда оглядывается и видит, что мамочка теперь карабкается за ней гораздо быстрее. Засмеявшись, она продолжает путь вверх, ее ловкие молоденькие ручки и ножки немало помогают в ее старании.

«Я ведь никогда не бывала здесь, ни разу не видела этого, но почему-то это лучший момент в моей жизни», – с досадой думает Рипли.

Аманда взбирается на холм и, радостно закричав, исчезает из виду. Она повалилась на травку, чтобы так подождать свою маму.

Эллен продолжает подниматься вверх по уступам в земле, покрытым травой. Вдруг ее охватывает такое чувство одиночества и беспомощности, что она замирает на месте. Ей страшно. Ей холодно.

Неожиданно с вершины холма слышится непонятное, и Рипли взбирается наверх с удвоенной силой. Недавнего счастья как не бывало, исчезает и ощущение лучшего момента всей жизни. На небо набегают облака. Дикость холма начинает пугать, а не поражать девственной красотой.

А причиной всему – крик дочери.

Добравшись до вершины, Рипли цепляется за траву на краю холма. Она боится не столько упасть, сколько увидеть то, что произошло на вершине. Рипли подтягивается – и путь окончен. Она зажмуривает глаза, и, кажется, что все неплохо.

Наконец, Эллен видит Аманду в нескольких футах от себя, а к ее личику прилипла чудовищная тварь, крепко сжимающая хвостом горло. Бледные пальцы дочери обхватили монстра, но ее тело неистово трясется.

И стоило Рипли потянуться к ней, как грудь ее любимой дочери разрывается изнутри…

– … Давай вперед! – прорезался голос Криса.

– Что? – непонимающе переспросила Эллен и помотала головой, будто вытряхивая путающие разум мысли.

С каждым разом сделать это становилось труднее, чувство потери опустошало. Почему-то оно становилось все сильнее, преследовало все неотступнее. Им удалось добраться до последней ступеньки, в этом Рипли не сомневалась, хотя и выпала из реальности на некоторое время. Ей все же пришлось оглядеться, чтобы вникнуть в слова Хупа.

– Да ты посмотри вокруг! – заспорил Бакстер. – Мы не можем просто взять и уйти.

– А вот я могу, – отрезал Крис. – Могу и сделаю!

Лестница вывела их на широкую площадку с двумя выходами. Один из них опять вел наверх, и в конце, возможно, их ждал люк, встроенный в корпус корабля, но то была только догадка. Нельзя знать наверняка. Второй выход закрывала дверь, и он находился совсем близко к ним. Дверь была намного шире, намного причудливее всех виденных доселе на корабле.

Сначала Эллен предположила, что видит перед собой стекло. Время изрядно поцарапало и покрыло пылью прозрачный материал, но его прочность, кажется, нисколько не пострадала. Внезапно она заметила легкое шевеление, словно от слабого дуновения ветерка, и поняла, что это определенно не стекло. Бог его знает, что за вещество колыхалось перед ними, но уж в том, зачем оно находилось здесь, у Рипли не было сомнений.

Ляшанс выхватил фонарик у связиста и направил свет на дверь. Свет расползся по ее поверхности, прорезаясь в глубь лежавшего за ней помещения. Кое-что показалось знакомым, Эллен тотчас узнала их. Но что-то ускользнуло от нее. Встреча явно не сулила ничего хорошего, поэтому подходить ближе не хотелось.

– Снова их яйца, – пробормотал Рипли.

– Но эти другие, – отозвался Джош.

Он приковылял поближе к двери и почти прижался лицом к ее поверхности. От этого контакта, по стеклу прошла рябь.

Ляшанс описал фонариком пару кругов, после чего к осмотру подключился и Хуп.

– Ну, дела, – выдохнул Бакстер и медленно развернулся.

– Что такое? – спокойно спросила Эллен, хотя она хотела закричать и заставить всех поскорее покинуть это место.

– Кажется, тут и обитала твоя подружка, королева чужих.

Рипли прикрыла глаза, глубоко вздохнула, и к горлу подкатило беспощадное чувство неотвратимости ужасных событий. Она уже плохо владела собой. Может, все это сон? Такая мысль преследовала ее не первый день. Нет, она не спала, но и бодрствованием назвать это состояние было нельзя. Стоило почувствовать толику контроля над происходящим, как ситуация менялась, все уплывало из, казалось бы, крепких рук. Вот и сейчас Эллен неумолимо толкали к этой дороге, а она была совершенно уверена в правильности движения по другой.

Хупер перевел свет фонарика на лестницу, по которой они только что взобрались. Ничего тревожного. Убедившись в этом, он опять обернулся к обнаруженному помещению, скрытому за прозрачной дверью.

– Первым зайду я.

В помещении оказалась техника, на удивление более привычная, чем в остальных отсеках корабля. Она занимала центральную часть комнаты, и немалую, что тоже поразило Рипли. Эллен насчитала шесть передвижных рабочих станций. Да, их начинка была почти идентична современной комплектации, только размеры иные: одни устройства имели внушительный вид, другие отличались миниатюрностью. И слой пыли на них был совсем тонким, и помещение по преимуществу имело нормальные прямые линии и углы, и это противоречило общему диковинному виду судна. Доисторическая эпоха осталась за дверью, как и время.

Но это было не главное. Все же первое, что бросилось в глаза, – яйца и просматривавшиеся за ними существа, будто бы охрана. Шестнадцать яиц стояли по периметру помещения за проволокой на значительном расстоянии друг от друга, фактически вокруг рабочих станций. Яйца походили на те, что уже довелось видеть на корабле, но они отличались цветом и формой. Они были более крупными и более круглыми, их украшали подобия венков, точнее, венки-пояса. Это будущие королевы? Что, эти яйца помоложе, чем попадались ранее? Или хранились в лучших условиях?

Охранники, находившиеся позади яиц, показались Эллен застывшими изваяниями. Но она привыкла не доверять первому впечатлению. Тем более, что угадывались те же твари, с теми же заостренными конечностями и изогнутыми головами. Хотя они были больше чужих, с которыми команда сражалась, своими размерами стражники уступали лишь поверженной королеве. Француз, не долго думая, выстрелил одному из них в голову. И напрасно. Пилот сказал:

– Они похожи… на строителей этого корабля.

Чистая правда. Эти существа являли собой образцы смешения насекомообразных тварей и собакообразных инопланетян. С одной стороны, тело достаточно массивное, множество лап, мощные задние конечности, голова с выпуклым лбом. А с другой – хитиновый покров на теле и чудовищная челюсть, вылезающая из пасти. Какое же везение не повстречать их живыми…

– Сколько же они пробыли здесь? – выдохнул Бакстер.

– Немало, – отозвалась Касьянова. – Вон тот почти совсем превратился в труху. Но яйца… Видимо, зародыши внутри их и не погибают.

Одно нарядное яйцо было открыто, и рядом с ним лежало тело шахтера.

– Ник, – еле слышно пробормотал Ляшанс. – А ведь он задолжал мне пятьдесят долларов.

Грудь шахтера была вскрыта изнутри, одежда свисала клочьями, по бокам торчали сломанные ребра. Этот труп сохранился лучше, чем уже найденные на корабле. Но разве горняки погибли не одновременно? Воздух в этой секции был чище. Вероятно, сыграло свою роль то, что микроорганизмов, вызывающих процесс гниения, было незначительное количество.

– Только одно украшенное венком яйцо раскрылось, – заметила Эллен.

Она медленно закрыла глаза, силясь совладать с сумятицей чувств. Отвращение перешло в тревогу, но преобладала ненависть к чужим.

– И мы уже успели грохнуть тварь-родительницу, вылезшую из него, – добавил Хуп. – Так ведь?

– Так и есть, грохнули.

Рипли обвела взглядом яйца и существ, когда-то обосновавшихся здесь для их защиты. И если внутри яиц своего часа дожидались королевы, если команда недавно прикончила одну из них, увидев содержимое ее нутра, то сейчас в помещении находилось гораздо, гораздо более шестнадцати тварей.

Здесь хранились тысячи чужих, готовых появиться на свет.

– Нужно их всех уничтожить, – твердо сказала Рипли и приподняла оружие.

– Стой! – вмешалась Касьянова. – У нас нет времени, чтобы…

– Значит, мы найдем это время, – отрезала Рипли. – Что, если мы не выживем, а сюда доберется спасательная группа и также спустится вниз? Что тогда? Здесь же будущие полчища чужих, и они только ждут подходящего тела. Мы отбили атаки лишь парочки тварей. А представьте, что кто-то столкнется с целой армией.

– Хорошо, Рипли, – кивнул Крис, пытаясь ее успокоить. – Но нужно соблюдать осторожность. Ляшанс, пойдем со мной. Проверим второй проем и убедимся, действительно ли это выход наверх. Только потом вернемся назад и зажарим ублюдков, – он взглянул на Рипли и взял ее за руку. – Просто подожди немного.

Она молча кивнула, но взгляд ее ясно говорил о том, что Хупу лучше поторопиться. Рипли не собиралась долго ждать. Пальцы невольно поглаживали спусковой крючок, а в голове вырисовывались картины охваченных пламенем яиц, из которых на прозрачный серый пол вытекает их жуткое содержимое.

«Выкуси, Эш», – подумала Рипли и чуть не рассмеялась. Как же он старался добыть хоть одного монстрика для начальников из «Вейланд-Ютани». Но она оказалась не менее настойчивой в своем желании испепелить всех тварей до последней.

Победа близка. Уж в этом она не сомневалась. Оставался лишь один важный вопрос: выживет ли она сама?

– Конечно, – прошептала Рипли.

Хупер улыбнулся ей, видимо думая, что ответила ему.

Снеддон посадили к двери, существо с мертвой хваткой по-прежнему находилось на ее лице. Бакстер прислонился к стене, чтобы немного передохнуть, но не решался выпустить оружие из рук ни на секунду. Глаза Касьяновой блестели от мучительной боли, но горелку она держала крепко.

Едва Крис с Ляшансом скрылись из виду, как Эллен окунулась в очередное видение с Амандой. Дочь стояла на вершине холма.

«Я спасу тебя, милая. Обязательно спасу».

16. Ее Величество

– Мы выберемся отсюда. Правда, Хуп?

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Что мы выберемся отсюда.

– Тогда, Ляшанс, да, мы, правда, выберемся отсюда.

Француз театрально выдохнул и вытер лоб:

– Вот и замечательно. А то на секунду мне показалось, что нам конец.

– Идем. Посмотрим, что там наверху.

Поднявшись на последнюю ступеньку крутой лестницы, Крис остановился, чтобы взглянуть вниз. Но свет фонарика давно потерял мощность, он смог осветить лишь часть спуска, еле затрагивая его начало. В сгустке темноты могло прятаться что угодно, в свою очередь всматриваясь в Хупера.

Француз проскользнул в новый проем и встал на первую ступеньку следующей лестницы. Крис поднялся вслед за ним. Преодолели пять высоких ступенек и уперлись в стену. Стены рядом тоже не обнадеживали. Но это не помешало французу надавить в нескольких местах, и углы помещения поменялись, в стене образовалась складка.

– Вход спрятан, – догадался он. – Умно.

Ляшанс усмехнулся и, пригнувшись, пробрался через складку в странном материале, из которого состояла стена, внутрь скрытого помещения.

Хуп обернулся и опять посмотрел вниз. Ни звука, ни намека на неприятности. И все же тревога пульсировала: они совершили ошибку. Разделиться на маленькие группки, пусть и на короткое время – глупее не придумаешь.

Да, он ощущал силу, исходящую от Рипли. Постепенно ее сила превратилась в настоящую мощь, что было необычно. Но сегодня Эллен излучала опасность. Ее безудержное желание отомстить подвергало опасности товарищей. Странно, Эллен – женщина разумная, и когда ею двигало только желание выжить, она проявляла помимо решительности ум и выдержку. Но когда она стреляла в королеву, разумное начало отступило на второй план. Сработал инстинкт? Но она не защищалась, она нападала.

Теперь глаза Рипли светились жаждой крови, жаждой убийства.

Хуп врезался в Ляшанса, потому что тот неожиданно остановился, оценивая обстановку.

Скрытый проход вывел их на громадное крыло корабля, совсем близко к стене пещеры. Огни, налаженные шахтерами, слабо освещали местность. Крис обернулся и в нескольких сотнях ярдов от себя увидел отверстие в корпусе, через которое они попали внутрь судна. Казалось, было это очень давно.

– Что-то не вижу я этих ублюдков, – прошептал он.

– Прячутся, даже если они и здесь, – отозвался пилот. – Но ты погляди сюда. Это что еще такое?

Француз смотрел направо, туда, где корпус судна исчезал в тени ближайшей стены пещеры. Тень была огромная, она доходила до потолка, скрытого в темноте.

– Там наш выход наружу, – уверенно сказал Хупер.

В стене над крылом виднелись трещины, и любая из них могла дать шанс на спасение.

– Да, но это что такое?

Крис прищурился и всмотрелся еще. Он понял, что имел в виду Ляшанс.

– О Господи…

Их взгляды приковал не корабль, а нечто из камня рядом с передней частью судна. Обрушившееся местами строение, слившееся с фоном – покрытой трещинами пещерой.

– Это что, здание? – удивился Ляшанс. – Или стена?

– Посмотрим, – пробормотал Крис. – Но не сейчас. Идем, нужно привести остальных.

– И уничтожить яйца.

– Ну да, точно.

Хуп немного помедлил. Он опять оглядел огромный корабль, похороненный в глубине громадной пещеры, которая скрывала его в темноте, в своих тенях. А может, в свое время корабль врезался в это сооружение, порушил его и остановился? И не просто порушил, а пропорол носом почти насквозь.

На что Крис мог поспорить, так это на то, что истинную историю крушения корабля и сопутствующих событий они никогда не узнают. И уничтожение яиц – не последнее, что можно сделать. Мысли уже роились в голове Хупера.

Они повернулись к кораблю, спустились по крутым ступенькам первой лестницы и остолбенели перед спуском по второй череде ступенек.

Сначала они увидели отсвет пламени, бушевавший в главном инкубаторе.

Потом донесся чей-то крик.

Первым с места сорвался француз, он стремительно перебрался через складку в таинственной стене и поднял оружие вверх, готовясь к битве. Хуп побежал за ним. «Рипли начала без нас!» – сердито думал он, но, войдя в инкубатор, понял, как был неправ.

Теперь им всем следовало соблюдать предельную осторожность.

* * *

Эллен выжидала. Она совершила полный круг по помещению, стараясь не задеть труп погибшего шахтера. Ни одно яйцо не открылось, не было ни малейшего движения, но Рипли не спускала с них глаз. Если что, она сразу откроет огонь.

Бакстер присел рядом со Снеддон. Бедолаги, пострадавшие в поисках спасения, застыли в таких нелепых позах, так странно и жалко выглядели, что чем-то напоминали покоренных пришельцев. Касьянова без остановки мигала и то и дело прикасалась к глазам здоровой рукой. Когда пальцы в перчатке проходились по распухшим векам, она вздрагивала. Ее рука, покалеченная кислотой, свисала и тряслась, словно существовала сама по себе, отдельно от тела. Нужно будет позаботиться о ней на «Марион», впрочем, как и о других. Но сначала неплохо бы туда добраться.

Все яйца, кроме одного, открывшегося, казались нетронутыми. Возможно, проволочная ограда создавала особое поле, которое обеспечивало чудовищам внутри яиц необходимые условия для длительной спячки.

Ждать долго не пришлось – жертва нашлась в помещении.

Но прежде, чем расправиться с нею, Эллен, держа палец на курке, приблизилась к гибриду инопланетян. И, хотя существо вызывало в ней отвращение, Рипли невольно засмотрелась на него. Тварь, стоящая перед ней, судя по всему, вылезла из груди одного из создателей корабля, напомнивших им собак. Видимо, некоторые чужие перенимали черты несчастных, которые послужили им в качестве временного хранилища. Неужели в пришельце, прорубившем грудь Кейна, осталась частичка ее товарища?

И с Амандой могло бы случиться то же самое?

– Нет, – прошептала Рипли. – Они не покинут пределы этого инкубатора. Ни одна тварь.

Она взглянула на Снеддон, прислоненную к стене рядом с дверным проходом, и на тварь, чьи паучьи лапы крепко держали ее лицо, а хвост обернул шею. Скоро существо умрет и отвалится, отложив личинку в груди Карен, и там созреет другой монстр и вылезет на свободу, погубив ученую. А перед смертью ей придется пережить страшные мучения.

Если бы мерзавец Эш сейчас был рядом, он давно закрыл бы Снеддон внутри капсулы.

– Нет, – повторила Эллен, уже громче.

Касьянова перевела на нее взгляд. Поднял голову и Бакстер, в глазах обоих читалось беспокойство.

– Нельзя брать ее с собой, – добавила Рипли, кивая в сторону Карен. – Она заражена. Мы ей ничем не поможем, ее опасно брать с собой.

– Ну, знаешь ли, бросать ее мы тоже не собираемся! – запротестовала доктор.

– Нет, кое-что для нее мы еще можем сделать.

Доктор не сразу поняла, что именно имеет в виду Рипли. Но когда смысл слов Эллен дошел до нее, воспаленные глаза тут же округлились.

– Ты кто, черт тебя побери, такая? – взревела Касьянова. – Ты ведь даже не знаешь Снеддон, а хочешь убить ее!

– Убить? – переспросил сбитый с толку Джош.

– Не убить, а помочь ей, – твердо возразила Эллен.

– И как это, интересно, мы поможем ей убийством? – огрызнулась Касьянова.

– Ты разве не видела, что они творят со своими жертвами? – взвилась Рипли. – Можешь хотя бы представить, что это за боль, когда… – Аманда снова кричит, руки раскинуты в стороны, пока чудовище вырывается наружу. – Когда что-то прогрызает путь наружу из тебя, твоего тела, при этом ломает ребра, разрывает грудь, проедает тебя насквозь? Представляешь, каково это?

– Я выну эту тварь из нее, – не унималась доктор.

Раздался скрип.

Эллен помрачнела и, прислушиваясь, немного наклонила голову.

– Даже не вздумай подходить к ней, – пригрозила Касьянова. – Ты не из наших, мы даже не знаем, почему ты оказалась на «Марион», так что…

– Тихо! – перебила ее Рипли и подняла руку.

Опять скрип.

Она осмотрела все яйца. Никакого движения, мясистые лепестки своеобразных венков надежно держали яйца, и признаков, что монстры рвутся на свободу, не было. Может, это ветер, гуляющий по туннелям и коридорам после устроенного ими пожара? Странная гибкая дверь, правда, ни разу не шелохнулась. Все в комнате словно застыло. Кроме…

Скрип сменился скрежетом.

– Господи боже, – доктор увидела, что происходит.

Эллен обернулась, отступила к проему, где уже сгрудились товарищи, и вцепилась в оружие, внезапно осознав, насколько они близки к своей гибели.

В движение пришел не один якобы засохший чужой.

Очнулись они все.

Рипли взвела курок, Касьянова, опередив ее, открыла огонь из горелки, и огненный поцелуй коснулся щек чужих.

И Эллен закричала.

– Назад, назад, назад! – командовал Хупер.

Бакстер изо всех сил старался вытащить Снеддон из инкубатора, ему помогала Касьянова, держа соратницу за ноги здоровой рукой, пока переброшенная через плечо горелка работала на поражение.

Грохот и звон оглушающего взрыва разнесся по инкубатору, когда в него вошли Хуп и Ляшанс. Мимо них, задевая костюмы землян, просвистели обломки и какие-то предметы, пролетела непонятная жидкость.

Крис зажмурился, ожидая новое болезненное повреждение травмированной руки. Но им повезло: на этот раз ожоги от кислоты обошли их стороной. Можно сказать, удача улыбнулась.

Рипли выбежала перед ними, прислонила болтомет к бедру и, приподняв его, выстрелила снова.

– Назад! – опять закричал Крис, но она либо не услышала его, либо не хотела слышать.

Часть некогда застывших, как изваяния, тварей лежали на полу, объятые огнем, который выпустила из горелки Касьянова, нескольких подбил и разорвал на куски снаряд болтомета. Выжившие же двигались на Эллен. Медлительные, даже немного неуверенные чужие ступали так, будто еще не отошли ото сна.

Но один оказался проворным.

Чужой кинулся к Рипли с правой стороны, и, не будь рядом Хупа, держащего пистолет наготове, она бы не выжила. Не раздумывая, командир выпустил струю кислоты. Выстрел оказался удачным, Крис попал в брюхо монстра. Тот зашипел, взревел и бросился назад, но его настиг снаряд Ляшанса. Три раза он попал в голову чужого, и враг упал замертво.

После выстрела Эллен раздался второй взрыв. Помещение заходило ходуном, обломки наполнили воздух, сталкиваясь на своем пути. Рипли крикнула и упала на колени. Крис заметил ожог от плазмы на ее правой ноге, но ранение не было страшным – ожог почти не повредил мышечную ткань и не затронул кость. Эллен, стоявшую близко к стрелявшей из горелки Касьяновой, спасло то, что запасы плазмы были практически на исходе.

Хупер повернулся вправо, спиной ко всем, и выпустил еще струю кислоты, от которой защипало глаза и сперло дыхание. Одно яйцо взорвалось, наружу хлынуло его шипящее содержимое. Другое разломилось надвое, и существо, находившееся внутри, дернулось перед тем, как замереть навсегда.

Рипли опять крепко встала на ноги.

– Выбирайтесь! – крикнула она. – Назад! Сейчас же!

Прямо на нее из клубящегося дыма выпрыгнули трое чужих. Эллен выстрелила и попала в ближнего, а тот упал назад и сбил на пол двух соплеменников. Снаряд поблескивал в брюхе нападавшего. Рипли прикрыла лицо плечом, а после того, как снаряд разорвался, она быстро поднялась на ноги.

Крис помог Касьяновой оттащить отяжелевшую Снеддон, пока француз прикрывал их.

– Рипли! – закричал Хуп. – Хватит, давай назад!

Пройдя в дверь, он видел через нее очертания Эллен на фоне раскаленного пламени, охватившего левую половину инкубатора. Волосы ее растрепались, а поза выдавала ожидание: чужой поднялся из огня и, полыхая всем телом, направился прямо к ней.

Эллен упала, перевернулась и отбила чужого ногой. Тварь споткнулась о ее ногу и раскинулась на полу, повалив яйцо. Оно задело ее раненую ногу, и Рипли вскрикнула от боли, но тут же вскочила и прицелилась в монстра, добив его. Последний снаряд попал в голову.

Она бросилась назад к выходу, и тут прозвучал взрыв. Волна отбросила Эллен вперед, освещая огнем со всех сторон. В коридоре ее руки взметнулись в воздух, оружие упало на пол, и женщина рухнула рядом с ним, застонав от боли, разлившейся по телу.

Рипли не стала медлить, она поднялась и подошла к доктору. Затем Эллен выхватила у Касьяновой пистолет и взвела курок. Доктору осталось только попятиться назад.

– Рипли! – воскликнул Крис.

Кровь лилась по ее ноге, досталось плечу и лицу, по которым пришелся удар хвостом. К тому же лицо почернело от взрывов, часть волос полностью сгорела, а правый глаз почти не открывался. Странно, что Рипли еще стояла на ногах. Что-то помогало ей не свалиться от полученных ранений.

– Отдай его мне! – потребовала она.

Эллен держалась, движимая яростью, ненавистью к чужим, ко всему, что они сотворили с ее жизнью.

– Да отпусти ты! – крикнула она.

Касьянова шагнула назад, глядя на Рипли так, словно она была одной из чужих.

Хуп опять попытался докричаться до Эллен, но она отвернулась и пошла к выходу, плечом оттолкнула прозрачную гибкую дверь и вошла внутрь, чтобы лицом к лицу столкнуться с ужасами из своих снов. Раздались звуки выстрелов и взрывающихся яиц. А монстры просыпались, поднимались и делали все, чтобы убить Рипли.

Она стояла лицом к чужим, но ее ярость питала не столько память о погибших друзьях, сколько видения о страданиях измученной дочери. Даллас и команда «Ностромо» в прошлом, Эллен не могла их защитить. Более того, усилился страх, что ее и товарищей с «Марион» ожидает та же участь.

Она все еще могла спасти свою дочь, которую не видела тридцать семь лет. Она все еще могла истребить чужих, чтобы люди, которые вдруг набредут на эту планету, ничего не найдут в ее недрах. Ничего смертоносного.

Два очередных королевских яйца взорвались под действием пламени. Эллен задержала дыхание и выстрелила кислотой в то, что от них осталось. Чтобы уж наверняка.

Крупная тварь ринулась к ней. Сейчас, когда существо находилось в движении, стали заметнее черты, перенятые у пришельцев, похожих на собак. Рипли окатила врага кислотой, водя пистолетом влево-вправо и пробивая раны в хитиновом покрытии монстра. Наконец он упал, рассекая воздух хвостом, почти достав до живота Эллен. К счастью, она увернулась.

Плясали языки пламени и тени. Много врагов полегло. Почему же монстры с чертами псов хранили здесь яйца с королевами? Чего они ждали? Ответы на эти вопросы Рипли никогда не узнает. Впрочем, по большому счету, они были малоинтересными. Знание ничего не изменило бы.

Все эти твари должны умереть.

Но три яйца еще держались и явно готовились раскрыться. Когда заколыхались лепестки на их венках-поясах, Эллен выстрелила кислотой в каждое яйцо, не забыв проверить, уничтожено ли их содержимое. Дело нужно довести до конца. По комнате разносился визг, и Рипли доставляла удовольствие мысль о том, что им было больно. Они должны почувствовать то, что причиняли сами. Какими бы старыми ни казались яйца, хранимые в них существа всегда были готовы наброситься на новую жертву и использовать ее в своих целях.

– Больше не выйдет! – закричала Эллен. – Пошел ты, Эш!

Пожалуй, он был неплохим стимулом для выброса ярости. Но приятно, что можно разрядиться еще на кого-нибудь, кроме чужих.

Все. Эллен расправилась со всеми. Смерть воцарилась в инкубаторе. Королевские яйца, содержимое которых привело бы к невероятным потерям, превратились в плавящуюся и пузырящуюся массу на полу. Рипли опустила пистолет и помотала головой, чтобы отогнать едкий дым. Огни, мигающие в помещении, которые Эллен видела сквозь пелену слез, делали его по-своему прекрасным.

Кто-то схватил ее, и Эллен моментально обернулась. Она увидела стоящего позади Криса и только тогда почувствовала, как же сильно болит все тело.

– Рипли, нужно… – ласково начал он, но в глазах Хупера жил страх от увиденного.

– Что?

– Нужно подлатать тебя.

– Я в порядке, – отрезала Эллен. Откуда-то она нашла силы, чтобы двигаться. – Есть Снеддон и Бакстер… нести еще и меня у вас не получится. Буду идти, пока не упаду.

Так и вышло. Пять шагов, чтобы пройти через проем, еще немного по коридору – и окружающий мир закружился перед глазами Рипли. Тело кровоточило и немилосердно горело. Казалось, смерть близка. Как бы Эллен ни старалась, бороться с подступающей темнотой она не смогла.

Падая, она увидела лица товарищей, смотревших на нее. И лишь надеялась, что увидит их снова.

– Они не оставят нас в покое, – произнес Хуп.

– У нее сильное кровотечение, – сказала Касьянова. – Плечо, шея, даже живот – все в ужасных ранах.

– Кровотечение приведет к смерти? – заволновался Крис.

Доктор помедлила с ответом:

– На это потребуется время.

– Значит, потом продолжим бежать. Давайте. Мы почти выбрались.

Хупер подхватил Рипли и поставил на пол. Она пыталась ему помочь, но сил ни на что не хватало. Кровь отблескивала на костюме, стекала на ботинки и кропила пол. «Они учуют запах и выследят нас», – встревожился Крис. Не до конца уверенный в том, что чужие пользовались обонянием, он решил, что все-таки лучше как можно скорее убраться подальше.

Обратно в шахту, ко второму лифту – и наружу, из этого богом забытого места.

Бакстер начал подниматься по лестнице; хотя поврежденная нога свисала мертвым грузом, боль отпустила – укол сделал свое дело. Касьянова и Ляшанс подняли Снеддон и принялись подталкивать ее вверх, ступенька за ступенькой. Когда Хуп поставил Рипли на лестницу и ее ноги коснулись ступеньки, раздался слабый голос Эллен:

– …бери ее…

– Что? Мы взяли. Мы все вместе поднимаемся наверх.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒