Зигмунд Фрейд: классический психоанализ

Зигмунд Фрейд: классический психоанализ

Зигмунд Фрейд одна из наиболее выдающихся, противоречивых и интересных личностей в мировой психологии. Сам Фрейд говорил о себе, что он «принадлежит к тому сорту людей, которые по выражению Хеббеля, нарушили покой мира» [цит. по 2, с.29].

Его непростая жизнь и неутомимые научные поиски описаны во множестве научных, документальных и художественных произведений. Достаточно информативными являются трехтомная биография «Жизнь и творчество Зигмунда Фрейда» Э. Джонса и роман И. Стоуна «Страсти ума или жизнь Фрейда», но наиболее ценный биографический материал представляют труды самого Фрейда.

Высказывание Ницше о том, что любая философская система порождается биографией философа, в полной мере относится и к Фрейду. Фрейд сумел возвести частный опыт, опыт личных переживаний и опыт врачебной практики на уровень достоверных научных знаний. Без малого сорок пять лет, он методично и скрупулезно создавал систему клинических наблюдений, построенную на обширной медицинской и психотерапевтической практике, а также на вызывающем уважение своей откровенностью и беспристрастностью, самоанализе. Фрейду мы обязаны открытием бессознательного, как полноправного участника психической жизни личности, открытием новаторских методов лечения невротических и психических расстройств, созданием первой развернутой теории личности. Он первым указал на то, что психика – это полигон, на котором происходит непрестанное сражение между силами инстинкта и сознания, первым открыто заговорил о роли сексуальных и агрессивных побуждений в жизни человека. Без преувеличения можно сказать, что не многие идеи в истории человечества оказали столь мощное воздействие на умы современников и потомков, как идеи Фрейда. Практикующий врач, ревностный исследователь, преданный муж, неравнодушный отец, заботливый сын и брат, страстный коллекционер, внимательный друг – каждая из граней его личности сыграла свою роль в становлении того, что ныне известно под именем классического психоанализа.

З. Фрейд родился в Австрии, во Фрейберге 6 мая 1856 г. в семье небогатого торговца шерстью еврейского происхождения, и был старшим из семерых детей. С юных лет Фрейд отличался способностью и устойчивым интересом к наукам. Не смотря на скромное финансовое положение семьи, Зигмунд получил достойное классическое образование, а по окончании медицинского факультета Венского университета (1881 г.) – профессию невропатолога. Еще будучи студентом, Фрейд испытал на себе влияние выдающегося немецкого физиолога, основоположника механицизма Э. Брюкке, идеи которого (живые организмы – динамические энергетические системы, подчиняющиеся физическим законам), позже получили свое развитие в понимании Фрейдом динамики психического функционирования. Толчком к развитию идей молодого честолюбивого невропатолога послужила парижская практика в психиатрической лечебнице Сальпетриер (1885 – 1886 гг.) у Ж.М. Шарко, а позже сотрудничество с психиатром Й. Брейером (1882 – 1896 гг.), лечившим истерию методом свободных рассказов пациетов о своих симптомах. Результатом сотрудничества стала совместная публикация «Исследования истерии» (1895 г.) и понимание связи между истерическими симптомами и подавленными воспоминаниями о травматических событиях. Разошедшись с Брейером во взглядах на роль сексуального фактора в истерии, Фрейд продолжил самостоятельные исследования, которые легли в основу его первой большой работы «Толкование сновидений» (1900 г.), считающейся «библией психоанализа». В последовавшие за публикацией годы, Фрейд получил всемирную известность и признание единомышленников, а также обвинения в безнравственности и пропаганде сексуальной развращенности со стороны пуритански настроенного общества. Интеллектуальные единомышленники Фрейда объединились под его началом в Венское психоаналитическое общество (1908 г.), послужившее колыбелью для самостоятельных психологических научных школ (К.Г. Юнга, А. Адлера, О. Ранка).

Жизнь Фрейда была полна напряженной работы и драматических событий, которые так или иначе повлияли на его научные взгляды. Женившись на Марте Берней (1886 г.), к сорока годам Фрейд стал отцом шестерых детей, о которых преданно заботился всю жизнь. Ему пришлось пережить преждевременную смерть 26-летней дочери (1920 г.), разрыв с наиболее близкими учениками, давящую атмосферу антисемитизма в нацистской Австрии, вынужденную эмиграцию в Лондон (1938 г.), и, наконец, изнурительную борьбу с раковой опухолью (1926 – 1939 гг.), и 33 перенесенные операции на челюсти. И на этом фоне непрестанная неутомимая плодотворная работа в качестве практикующего психоаналитика, тщательный самоанализ (начиная с 1850 г.), руководство Международной психоаналитической ассоциацией. А также лекции (в частности, в Университете Кларка (Уочестер, штат Массачусетс, 1909 г.)), статьи, книги, наиболее выдающимися из которых являются: «Толкование сновидений» (1900 г.), «Лекции по введению в психоанализ» (1920 г.), «По ту сторону принципа удовольствия» (1920 г.), «Я и Оно» (1923 г.), «Будущее одной иллюзии» (1927 г.), «Цивилизация и недовольные ею» (1930 г.), «Новые лекции по введению в психоанализ» (1933 г.) и «Очерк психоанализа», опубликованный посмертно (1940 г.). Об исключительной интеллектуальной и литературной одаренности З.Фрейда свидетельствует полученная в 1930 г. премия Гёте, а также неубывающий интерес к его работам на протяжении последнего столетия как со стороны специалистов – психологов, так и непрофессиональной читательской аудитории. По данным опроса журнала «Таймс», Фрейд входит в десятку наиболее выдающихся мыслителей второго тысячелетия, а его труд «Толкование сновидений» в перечне ста работ, оказавших наибольшее влияние на современную науку и культуру. Зигмунд Фрейд умер в Лондоне 23 сентября 1939 года в возрасте 83 лет.

Фрейд обладал широкими познаниями в области мифологии, литературы, фольклора. Будучи аналитиком и исследователем, он применил обобщенный опыт анализа бессознательных пластов психики на содержания общественного сознания, что вылилось в форму критического переосмысления социальных и культурологических догм вообще, и религиозных, в частности. Работая над созданием теории психосексуального развития личности, Фрейд обратился к аналогиям с известными культурологическими и теологическими мифами. Так, конфликт первой (оральной) стадии психосексуального развития индивида, а именно утрату первого любовного объекта – материнской груди, Фрейд уподобил ветхозаветной истории изгнания из Рая и извечному архаичному стремлению человечества вернуть потерянный Рай, вновь и вновь возникающему в утопических фантазиях взрослых, современных исторических, культурных и политических мифах. Вторую (анальную) стадию психосексуального развития с присущими ей идеями дара, созидания, творчества, запрета и стыда Фрейд сравнил с фабулой великого культурного мифа о родоначальнике цивилизации титане Прометее (сотворил первых людей из грязи (аналогия с экскрементами), передал людям запретный дар – огонь и обучил их ремеслам, за что был жестоко наказан богами). Для иллюстрации драматизма истории взросления, сопровождающего третью (фаллическую) стадию, Фрейд обратился к культурологическому мифу о Царе Эдипе.

Фрейд связывал происхождение невротических симптомов с нарушением процесса познания, сопровождающего прохождение соответствующих психосексуальных стадий развития неосознаваемыми запретами, и, вследствие этого, недостаточно успешному их прохождению. Такие нарушения выражаются в виде фиксации на любой из стадий, либо в регрессии к ранее фиксированному уровню, что проявляется в демонстрации различных форм вынужденного поведения и сопутствующих им идей, т.е. различных форм неврозов.

Нужно отметить, что критические замечания Фрейда не являются идеологическими или мировоззренческими. Они, скорее, преследуют цель сделать объективную реальность человеческого существования в культурном и социальном континууме более осознанной и осмысленной. Фрейд стремился переосмысливать отдельные факты и частные случаи с точки зрения их трансцендентной включенности в культурологическую реальность общечеловеческого существования и определенную духовную традицию.

Начало изложению фрейдовской концепции происхождения религии из инфантильных переживаний человечества положила статья «Навязчивые действия и религиозные обряды», опубликованная в 1907 г. в психологическом журнале. В этой работе Фрейд напрямую отождествляет религиозные отправления верующих с навязчивыми действиями невротиков. С точки зрения Фрейда, религиозность является симптоматическим невротическим образованием, болезненной реакцией человека на условия существования в природной и социальной среде. Чувство религиозности, согласно Фрейду, формируется в результате соприкосновения человеческой психики с неосознаваемыми пластами общечеловеческой реальности, т.е. сферой «Оно». А поскольку, согласно программному положению Фрейда: «где было Оно, должно стать Я», то и чувство религиозности по праву можно отнести к категории невротических симптомов. Религиозность – невроз, иллюзия, которая нуждается в осознании и освобождении от нее, и которую каждый культурный человек должен преодолеть на своем пути от детства к зрелости.

Развивая идеи невротической природы культового поведения верующих, в работе «Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве», Фрейд приходит к мысли, что образ собственного отца со всем комплексом ассоциаций и детских переживаний проецируется на Бога и является прототипом его индивидуального психологического образа у верующего человека.

Сам Фрейд находился в состоянии глубокого внутреннего конфликта по отношению к собственному отцу и своей сыновней ипостаси. Амбивалентное отношение Фрейда к собственной родословной, хрестоматийные эпизоды (разочарование в отце, не сумевшем достойно ответить на расистское унижение и болезненное переживание собственного унижения (эпизод в родительской спальне)) во многом объясняют направление мысли Фрейда. Сложные идентификации Фрейда с героическими образами сыновей сопутствовали ему на протяжении всей жизни, начиная от идентификации с ребенком – Ганнибалом, клянущимся отомстить за своего отца, позже с Иосифом, любимым сыном Иакова, библейским толкователем сновидений и наместником фараона в Египте, и заканчивая интенсивной и долговечной идентификацией Фрейда с Эдипом, которая способствовала открытию Эдипова комплекса. Эта идентификация не только помогала Фрейду подпитывать идеализированный образ себя, но и позволяла символически претендовать на другое происхождение. Идентифицируясь, он символически отрицал собственного отца, недостаточно сильного, недостаточно образованного, а вместе с тем, и символически переписывал «семейный роман» – сложную семейную динамику с частичными наложениями поколений, слияниями, смешениями и загадками.

В биографии Фрейда имел место еще один эпизод, в котором символические отцовско-сыновние отношения причинили Фрейду душевные страдания – разрыв с Юнгом. Фрейд называл Юнга «наследным принцем» психоаналитического движения. Юнг с самого начала их отношений испытывал по отношению к Фрейду весьма противоречивые чувства. В письме к Фрейду от 28 октября 1907 г. он признался, что испытывает к нему почтение, напоминающее религиозный экстаз, но в то же время испытывает сильное смущение из-за скрытого эротического подтекста, который усматривает в их отношениях. В ответ Фрейд предостерег, что «религиозный экстаз» может закончиться бунтом, и в письме от 15 ноября 1907 г. пишет: «Я сделаю все, чтобы доказать вам, что я не гожусь на роль объекта поклонения». Сложная динамика отношений «отца психоанализа» с «сыном» закончилась бунтом «сына» против «отца»: выступая в университете Фордэм (1912 г.) с лекциями о фрейдистской теории, Юнг подверг глубокой критике основополагающие идеи Фрейда – концепцию детства и идею сексуального происхождения невротических нарушений. Позже он обвинил Фрейда в расколе всего психоаналитического движения и в том, что он обращался с членами сообщества, как с детьми.

К весне 1913 г. Фрейд закончил «Тотем и табу», работу, в которой в противовес Юнгу, стремившемуся снивелировать значение инцестуозных фантазий, предельно расширил значение Эдипова комплекса, экстраполировав его на всю историю человечества, вплоть до его истоков. В этом исследовании отчетливо прослеживаются два мотива, лежащих с точки зрения Фрейда, у основания феномена религиозности: мотив тотемной жертвы и отцовско-сыновние отношения. Источником для размышлений над идеями, оформившимися позднее в «Тотем и табу» послужило психоаналитическое исследование детских фобий, которое вкупе с анализом первобытного жертвоприношения (У. Робертсон-Смит), и гипотезой о первобытной орде (Ч. Дарвин), натолкнуло Фрейда на мысли о роли отцовской фигуры в истории человечества.

На примере первобытной орды Фрейд попытался реконструировать социальную ситуацию возникновения тотемизма и отделения ипостаси Отца от реальной отцовской фигуры. Он предположил, что борьба за обладание женщинами племени толкала молодых сыновей на убийство и ритуальное поедание убитого отца. Возникшее в результате убийства чувство вины за «эдипово» преступление способствовало возникновению племенных тотемистических законов, запрещающих убийство и инцест. Вытеснение болезненных воспоминаний о первоначальном преступлении в сферу бессознательного легло в основу зарождения человеческой культуры, искусства и религии. Фрейд пытался отыскать взаимосвязи между религиозными, правовыми, моральными и культурными явлениями, с тем, чтобы убрать то, что он считал инфантильными реликтами, освободить человека от власти невротических проявлений, на которых, по его мнению, основана религиозность.

Выходу книги предшествовали четыре статьи, опубликованные в 1912 – 1913 годах («Страх инцеста», «Табу и амбивалентность чувств», «Анимизм, магия и всемогущество мысли» и «Инфантильное возвращение тотемизма»), которые впоследствии и составили труд.

Нужно сказать, что принципиальная иррациональность религиозных верований и отправлений, неосознаваемость значительной части религиозного содержимого способствовала возникновению устойчивого исследовательского интереса у Фрейда к религиозной теме. Исследованию религии и религиозности Фрейд посвятил целый ряд работ: «Массовая психология и анализ человеческого Я», «Недомогание культуры», «Новые вводные лекции в психоанализ». В этих работах Фрейд так или иначе касается религиозной тематики и развивает идею относительно того, что культура в целом, и сама социальность человека являются патогенными факторами, порождающими неврозы, а также религии, как формы неврозов. Особое место в теологической библиографии Фрейда занимают острая полемическая статья «Будущее одной иллюзии» (1927 г.), которую можно назвать антирелигиозной, и последняя работа Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1939 г.), в которой он интерпретирует ветхозаветную историю исхода евреев из Египта и личность Моисея.

Психоаналитическая концепция религии Фрейда базируется на двух основополагающих тезисах, согласно которым религия является коллективным неврозом и средством защиты от него.

Младенческая привязанность к матери, как к первому объекту любви, обеспечивающему нарциссическое удовлетворение, по мере взросления сменяется на уважение к более сильному отцу, за которым закрепляется функция защитника от опасностей внешнего мира и носителя Закона. Однако отношение к отцу носит амбивалентный характер. Отцовская фигура вызывает противоречивые чувства восхищения, уважения, но и принуждения и страха. Согласно Фрейду, религия рождается из попытки преодоления этой болезненной амбивалентности, а также из осознания беспомощности человеческого существа перед суровым равнодушием внешнего мира. Повторяющееся воспроизведение Эдипова комплекса в каждом поколении на протяжении истории взросления человечества способствовало закреплению бессознательной потребности в защите от враждебных сил внешнего мира за фигурой Божественного Отца, на которого были спроецированы черты собирательного отцовского образа.

Указанная амбивалентность по отношению к отцовской фигуре имеет место во всех религиозных верованиях, в чем Фрейд усматривал подтверждение теории невротического происхождения религиозных верований. Он полагал, что последствия процессов (подобных вытеснительным), происшедших в доисторическое время, потом еще долгое время являются важным фактором в истории культуры. Поэтому религию, с этой точки зрения, можно считать общечеловеческим навязчивым неврозом, который коренится в Эдиповом комплексе. Благочестивый верующий, полагал Фрейд, защищен от известных невротических заболеваний, так как наличие универсального невроза «снимает с него задачу выработки своего персонального невроза». Т.о., религиозность является не только невротическим проявлением неизжитого Эдипова комплекса, но и способом преодоления его, средством овладения, обретения контроля над собственной жизнью.

В работе «Будущее одной иллюзии» Фрейд анализирует религиозные представления, подразумевая под религией систему заповедей и обещаний, которая является составляющей религиозности всякого «обычного человека». При этом он отмечает, что чувство «ничтожности и бессилия перед миром» еще не является поводом считать человека религиозным. Для того, чтобы соответствовать понятию «религиозный», человек должен, пережив это чувство, искать помощи.

Хотя Фрейд отводил религиозным представлениям значительное место в «психическом инвентаре культуры», тем не менее, он считает необходимым преодолеть их как «часть инфантилизма».

Согласно Фрейду, религиозные догматы не являются отражением опыта или результатом мыслительной работы, их в принципе невозможно проверить, поэтому они не заслуживают веры. Веру в личного Бога Фрейд считает более эффективной, нежели веру в абстрактный принцип воздаяния или избавления, но все же прогнозирует неизбежный отход человечества от религии, как необходимое условие «взросления», обретения чувства реальности и победу рационального начала в человеке. Место религии займет любовь к людям, которая, по мнению Фрейда, и является истинной задачей человеческой культуры.

В работе «Человек Моисей и монотеистическая религия» Фрейд продолжает свое исследование феномена религиозности. Он анализирует предание о Моисее и приходит к выводу, что религиозные верования, являясь психическими реалиями, с неизбежностью должны содержать следы общих воспоминаний. Религиозные догматы, «архаическое наследие», как в туманном зеркале отражают историю человечества, и чем более неопределенно отражение, тем плодородней почва для проецирования человеческих бессознательных желаний и фантазий во внешний мир. Происходит своеобразная трансформация внешнего мира, образуя основу феномена религиозной традиции человечества и индивидуальной религиозности. Между тем, отмечает Фрейд, традиция, основанная на устном предании, никогда не приняла бы такого навязчивого характера, какой имеют религиозные феномены. Значит, нечто должно было быть сначала вытесненным, а потом вернуться, чтобы оказать столь мощное влияние на людей и стать тем, что мы называем религиозной традицией.

Фрейд рассматривает героический миф как форму, в которую облекается процесс становления самосознания индивида как субъекта морали, т.е. процесс формирования индивидуальной ответственности. Психологически, процесс превращения в цивилизованного человека начинается с ментального присвоения «сыном» роли «отца», который в силу своего лидерства является носителем индивидуальной психологии, тогда как сыновья являются носителями психологии масс.

Согласно Фрейду, религиозные представления, пройдя через череду поколений, преподносятся человеку как данность, божественное откровение, и религиозность заново присваивается отдельным человеком, социально подготовленным к ней культурным запретом на детскую сексуальность. Религиозное задействование индивида через коллективные фантазии и желания в форме личной религиозности снижает его психическое напряжение и способствует социальной адаптации. Т.о., религиозность является не только психологически, но и социально детерминированной.

Обобщая, можно сказать, что истоки религии и религиозности Фрейд видел в инфантильных желаниях и переживаниях человека и человечества. Он относил религиозность к категории универсальных явлений, имманентных человеческой психике в целом, более того, он рассматривал психику как субстанцию религии. Фрейд полагал понятие Эдипова комплекса в основу не только психической жизни отдельного человека, но и психической жизни общества. С точки зрения Фрейда, культура, мораль, право и религия происходят из одного источника, а именно из символического переосмысления роли отцовской составляющей в истории человечества. Бессознательная потребность в руководящей и защищающей отцовской ипостаси в ходе истории человечества воплотилась в религиозное преклонение перед фигурой Бога-Отца.

С точки зрения Фрейда, ситуация, когда картина мира формируется под влиянием аффективных представлений, а реальный мир с его рациональными законами отодвигается на второй план, является препятствием для рационального освоения природного мира и свидетельством определенного нездоровья, идет ли речь о связи аффективных представлений с религиозными верованиями, или фрустрирующими жизненными обстоятельствами. В обоих случаях человек отказывается от удовлетворения «конституционально данных влечений» (сексуального при неврозе и эгоистического в случае религии), и пытается защитить себя, причем религиозный человек защищает себя покаянием, эквиваленты которому Фрейд усматривает в неврозе навязчивости: Он рассматривал невроз навязчивости как патологический эквивалент религиозного образования, невроз как индивидуальную религиозность, а религию – как универсальный невроз навязчивости. Высказывание Фрейда: «Невротики живут в особом мире, в котором... имеет значение только «невротическая оценка», т.е., на них оказывает действие только то, что составляет предмет интенсивной мысли и аффективного представления, а сходство с внешней реальностью является чем-то второстепенным», – во многом поясняет его отношение к религиозным верованиям, как проявлению невроза.

Фрейд проводит аналогию между религией и неврозом по трем параметрам: источникам возникновения, механизмам формирования и формам проявления. Изложим вкратце общие истоки религиозности и невроза:

· религиозные образы и идеи по своей сути являются символическим замещением первичного неосознаваемого материала;

· неосознаваемый материал, замещенный символическими религиозными образами и идеями, как и при неврозе, связан с неудовлетворенными потребностями в любви и вытесненным травматическим опытом;

· препятствием к осознанию неосознаваемого материала является его травмирующий характер и социальная неприемлемость, выраженная требованиями Супер-Эго.

В основе религиозной веры лежит действие тех же психических механизмов, которые ведут к образованию невроза:

· вытеснение травмирующего материала, сопротивление его осознанию;

· замещение вытесненного материала символическим содержанием;

· перенос эмоций и значимости с вытесненного материала на символическое содержание;

· образование симптомов (форм религиозного поведения, культовых действий), которые одновременно дают выход негативным переживаниям и обеспечивают частичное замещающее удовлетворение неудовлетворенных влечений.

В результате невроза и религиозности также наблюдаются схожие явления:

· принцип реальности утрачивает свою доминирующую роль;

· аффективная оценка действительности преобладает над рациональной;

· формируется воображаемая действительность;

· психическая энергия преимущественно перемещается в сферу внутренней жизни, происходит ослабление интереса к внешнему миру;

· развивается склонность к рационально не мотивированным запретам и действиям, имеющим символический смысл, в ущерб рациональному и практическому мышлению.

Однако Фрейд указывает и на одно существенное обстоятельство, выгодно отличающее религию от невроза. Это коллективный, социальный характер религиозных верований. Именно тот факт, что религиозные верования разделяются большими социальными группами, и существует общая групповая причастность к символической реальности, прикрывающей исходную травму, сообщает религиозному неврозу объединяющий импульс, в противовес неврозу индивидуальному, ведущему к изоляции индивида и разрушению его социальных связей. В отношении исходной травмы Фрейд во многом развил идеи Л. Фейербаха и французских материалистов 18 века относительно социальной ограниченности жизни (социальная несправедливость, культурные ограничения естественных влечений, тяжелые условия жизни, сословное неравенство) и биологической ее ограниченности (болезни, страдания, природные катаклизмы, неизбежность смерти). Однако основной стала его идея «первобытного отцеубийства», детально изложенная в «Тотеме и табу».

Помимо объединяющей функции религии, Фрейд во «Введении в психоанализ» указал на просветительскую (объясняет происхождение и развитие мира, удовлетворяет любознательность), психологическую (утешает в несчастье, вселяет веру в благополучный исход, умаляет страх перед трудностями и опасностями) и императивную (религиозные предписания, запреты и ограничения) функции религии. Если в просветительском своем аспекте религия конкурирует с наукой, то в психологическом и императивном аспектах – превосходит ее.

Фрейда часто обвиняли в том, что он создал «психологию без души» [2, с.163]. Юнг считал, что Фрейд заменил Бога другим «всеохватывающим идолом» – сексуальностью. Сам Фрейд в письме к Юнгу сознавался, что его психология религии доставляет ему много мучений. Корни отношения Фрейда к религии следует искать в сложных отношениях Фрейда с иудейской традицией, в которой он был рожден, и с собственным отцом.

Хотя сам Фрейд заявлял о своем последовательном атеизме, очевидно, что он не был убежденным атеистом до смерти отца. Об этом свидетельствует его переписка с будущей женой, Мартой Берней. Он писал, что религию нельзя считать безрассудством, так как в ней есть высший смысл. Фрейд признавал, что религиозное воспитание многих поколений обусловило прогресс человечества. Он отмечал огромное влияние религии на сознание человека, особенно когда религиозные, глубоко философские идеи перестали быть застывшими догматами, а стали объектом глубоких научных размышлений и оказали огромное влияние на мировое искусство, поэзию и литературу. Особенно он отмечал необычайную одухотворенность и логическая стройность религии, вдохновлявшие лучшие умы человечества.

Изменившееся отношение Фрейда к религии на критическое и отторгающее принято связывать со смертью его отца Якоба Фрейда (1896 г.), которую он переживал чрезвычайно болезненно, как одну из «самых горестных драм человеческой жизни». После смерти отца Фрейд пережил глубокий невроз, связанный с воскрешением инфантильной тоски по эдиповой матери и сложного переплетения чувств вины, стыда и триумфа по отношению к отцу. Стыда маленького сына за «неполноценного» отца, вины выросшего сына, внезапно осознавшего себя превзошедшим его и одержавшего над ним триумф. Вероятно, отречение от Бога было особым способом преодоления Эдипова комплекса – жизнь без Бога равносильна жизни без Отца. Фрейд сам указал на то, что эдипов треугольник – место и время концептуального перехода от индивидуального мифа к коллективному, от индивидуального невроза к неврозу коллективному, от частной иллюзии к иллюзии общей. Похоже, в месте схождения коллективного и частного и произошла трансформация, вследствие которой Фрейд радикально изменил свое отношение к религии. Он обвинил религию в том, что религиозное воспитание привело к помрачнению ума человечества, задержкам развития мышления, к умалению ценности жизни и искажению картины реальности.

Скорее нужно счесть за истинное отношение слова из последней работы Фрейда: «Сколь достойными зависти представляются нам, нищим верою, те исследователи, которые убеждены в существовании верховного божественного существа! Для этого великого Духа мир не представляет проблемы, потому что он сам создал все его устройства. Как всеобъемлющи, исчерпывающи и окончательны учения верующих в сравнении с трудными, жалкими и фрагментарными попытками объяснения, ради которых мы доходим до предела своих возможностей! Божественный дух, который сам является идеалом этического совершенства, насадил в человеке знание этого идеала и одновременно стремление возвысить свое существо до этого идеала... Нам остается только пожалеть, если известные жизненные переживания и наблюдения мира делают для нас невозможным принять гипотезу подобного верховного существа» [10, с.1024]. Или другое его высказывание: «Хотелось бы причислить себя к верующим, чтобы предостеречь философов, пытающихся сохранить религиозного Бога, заменив его безличной тенью, абстрактным принципом, такими словами: «Не произноси имя Господа Бога твоего всуе!» [цит. по 2, с.172].

Литература:

1. Аппиньянези Р., Зарате О. Фрейд. Серия «Экспресс-Эрудит». – Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997. – 176с.

2. Гловер Э. Фрейд или Юнг / Пер. с англ. Е.А. Цыпина – СПб.: Академический проект, 1999 – 206с.

3. Мазин Виктор. Кабинет сновидений доктора Фрейда. – СПб.: ООО ИНАПРЕСС, 1999. – 204с.

4. Стоун И. Страсти ума, или Жизнь Фрейда / пер. с англ. И. Г. Усачева. – М.: Мысль, 1999. – 752с.

5. Фрейд З. Влечения и их судьба. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 432с.

6. Фрейд З. Основные принципы психоанализа. Пер. с нем, англ. – М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1998. – 288с.

7. Фрейд З. Избранное. Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. – 352с.

8. Фрейд З. Психология бессознательного: сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М.Г. Ярошевский. – М.: Просвещение, 1990. – 448с.

9. Фрейд З. Сон и сновидения. – М.: Олимп; ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997. – 554с.

10. Фрейд З. Я и Оно: Сочинения. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО- Пресс; Харьков: «Фолио», 2000. – 1040с.

11. Холл Кэлвин С., Линдсей Гарднер. Теория личности. Пер. с англ. И.Б.Гриншпун. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 592с.

12. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности – СПб.: Питер, 2000. – 608с.: ил.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒