Зиновьев А. 24 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 39Следующая ⇒

КУЛЬТУРА ЗАПАДНИЗМА

Тот тип культуры, который вытеснил западноевропейскую культуру и

безраздельно овладел западным обществом, есть культура западнизма. Она

сложилась в течение длительного, то есть исторического времени. У нее были

предпосылки в западноевропейской культуре. Кое в чем она претендует быть

продолжением западноевропейской культуры. Но в общем и целом это есть новое

явление, противоположное западноевропейской культуре, убивающее ее, в

крайнем случае -- отводящее ей второстепенную роль. У нее есть свои кор-

313

ни, основы и источники, отличные от тех, из которых вырастала

западноевропейская культура. Последняя была настолько сильна, что новая

культура западнизма пробилась к жизни и заявила о себе громогласно лишь в XX

столетии. И лишь во второй половине XX столетия она завладела ареной истории

и стала неотъемлемой частью "религии" западнизма.

Еще Сен-Симон высказал идею создания культа искусства (культуры) вместо

христианства. На первый взгляд его идея реализовалась. Во всех общественных

местах, в учреждениях, в конторах, в ресторанах, на площадях, в частных

квартирах, в газетах, в журналах, на обложках книг, на плакатах, в рекламе,

в кино, короче говоря -- везде и во всем можно видеть "иконы" этого нового

культа. Но воскресни сейчас Сен-Симон, он вряд ли был бы в восторге от

этого. Та культура, которая стала частью "религии" западнизма, и та

культура, которую Сен-Симон хотел сделать "религией" вместо христианства,

суть явления различные и в каких-то отношениях взаимоисключающие.

Назову основные, на мой взгляд, черты новой культуры. Прежде всего

изменились масштабы культуры, ее положение в обществе и роль в жизни людей.

Культура западнизма проникла во все сферы жизни людей до такой степени, что

грани между этими сферами и культурой стали неопределенными, а отчасти

исчезли совсем. Мир буквально наводнился продуктами культуры. Трудно назвать

виды деятельности людей и предметы их потребления, в которых не сказывалось

бы и не замечалось бы проявление культуры. Дома, парки, средства транспорта,

технические сооружения, одежда, посуда, мебель, оформление книг и журналов,

реклама, афиши, спорт, сервис, детские игрушки, еда, предметы домашнего

обихода... Такого вторжения культуры в повседневную жизнь людей в истории

человечества никогда и нигде еще не было.

Культура стала общедоступной. Практически подавляющее большинство людей

не только постоянно обитает в окружении культуры и потребляет ее

непроизвольно, но и может пользоваться достижениями культуры в традиционных

формах, -- я имею в виду общедоступность музеев, библиотек, телевидения,

кино,

314

театров. Огромное число рядовых граждан получило возможность самим

заниматься культурной деятельностью -- музыкой, изобразительным искусством,

танцами, сочинительством. Культура как бы растеклась по обществу, стала

необходимым и привычным элементом жизни всех слоев, всех категорий, всех

возрастов населения. Так что теперь следует говорить о культурной среде

жизни людей, а не об особой культурной сфере, независимой от большинства и

доступной немногим.

Социальная среда жизни людей стала неизмеримо эстетичнее, чем

когда-либо в истории человечества. Прекрасное заполонило мир до такой

степени, что люди уже воспринимают его как нечто само собой разумеющееся или

вообще не замечают его. Тут, пожалуй, произошло нарушение меры, наступило

перепроизводство культуры, и она утратила ту ценность в глазах людей, какую

она имела в эпохи ее дефицита.

Основными потребителями культуры стали широкие слои населения, занятые

повседневной деятельностью и не имеющие возможности получать социальное

образование и усовершенствовать свои эстетические вкусы, не имеющие времени

на такое отношение к культуре, какое имело место в прошлом в узком кругу

праздных людей с утонченными вкусами и неторопливым образом жизни. Это,

естественно, сказалось на самом характере культуры. Культура, рассчитанная

на сотни миллионов рядовых граждан, вовлеченных в динамичную и напряженную

жизнь современного общества, стала адекватной своему потребителю и, более

того, сама со своей стороны стала формировать массы людей в духе общей

ситуации в их странах и на планете.

Следующий важнейший признак культуры западниз-ма -- ее масштабы как

сферы производства культуры, то есть с точки зрения числа людей, учреждений,

организаций и материальных средств, занятых в ней. В истории человечества

эта сфера никогда не достигала таких размеров ни относительно, ни тем более

абсолютно. По доле занятых в ней людей она превзошла сельское хозяйство и

стала сопоставимой с промышленностью.

Хотя число тех, кто непосредственно занят творческой деятельностью

(писателей, художников, композито-

315

ров и т. д.), колоссально возросло сравнительно с прошлым, их процент в

общем числе тех, кто так или иначе занят в сфере культуры, резко сократился.

Произошло разжижение творческого ядра культуры как в смысле распределения

творческих функций между большим числом творцов культуры, так и в смысле

разрастания нетворческой части ее. Творческий потенциал культуры западнизма

в этом смысле сократился сравнительно с культурой западноевропейской.

Необычайно расширились и усовершенствовались технические средства

производства культуры. Развитие новых технических средств (фотография,

звукозапись, радио, кино, телевидение) привело к тому, что они сами

превратились в новые формы культуры, заняв в ней главенствующее положение. И

им суждено было стать могильщиками социальных, моральных и эстетических

ценностей, какие вносила в мир культура западноевропейская.

Культура стала сферой капиталистического бизнеса. Сложилось все

расширяющееся производство предметов культуры и зрелищ. Сфера культуры

превратилась в рынок. Высшими критериями ценности продуктов культуры стали

отношения спроса и предложения. Рыночная цена вытеснила эстетическую оценку.

Масштабы творческой личности стали определяться не тем, что она внесла в

свою сферу сравнительно с предшественниками, а тем, каков ее рыночный успех.

Судьями качеств произведений культуры стали эксперты масс-медиа,

руководствующиеся отнюдь не критериями эстетики, морали, просвещения,

гуманизма. Все это общеизвестно, и нет надобности продолжать описание этого

аспекта дела.

У истоков культуры западнизма стояли личности выдающиеся. Их было не

так уж много. Имена их общеизвестны: Эллиот, Пруст, Джойс, Пикассо, Брак,

Кандинский, Шенберг, Веберн, Кафка, Керкьегор, Ионеско, Бекетт и т. д. Когда

дело культуры взяли в свои руки бизнесмены и масс-медиа, на смену им пришли

многие тысячи посредственностей. Основную массу творцов новой культуры

составили люди средних интеллектуальных и творческих способностей.

Новаторство ее иллюзорно, поверхностно, мелочно. Оно в ос-

новном есть результат недостатка таланта и мастерства, а не избытка их.

Это культура в основном посредственностей и для посредственностей. Гений и

талант в ней допускаются лишь в ничтожных размерах и лишь в таких формах,

какие не угрожают всеобъемлющей власти посредственности. Большинство

деятелей культуры, общественно признаваемых в качестве талантов и гениев, на

самом деле суть лишь имитация таковых, раздутая в средствах массовой

информации сверх всякой меры.

Главными фигурами в культуре стали бизнесмены и организаторы непомерно

разросшейся по числу участников той сферы общества, которая связана с

эксплуатацией и реализацией потенций культуры. Причем и в множестве деятелей

культуры, образующем творческое ее ядро, главными фигурами стали лица,

вторичные по отношению к творчеству как таковому, -- исполнители, имитаторы,

интерпретаторы, компиляторы, эксплуататоры культуры прошлого, плагиаторы и

т. п. Характерным примером на этот счет может служить процесс создания

кинофильмов и использования их, а также деятельность множества людей, так

или иначе связанных с этим. Попробуйте среди десятков тысяч людей, занятых в

этом деле, найти личности, сопоставимые с такими величинами

западноевропейской культуры, как Шекспир, Бальзак, Гюго, Достоевский! А

когда творчество гигантов прошлого используется в рамках культуры

западнизма, им отводится роль второстепенная, с их творчеством обращаются

так, как будто они суть заурядные сочинители пошлых сценариев для пошлых

голливудских фильмов.

Для гигантского числа писателей, художников, создателей фильмов и

прочих деятелей культуры невозможно всем быть не то что гениями, но даже

мало-мальски способными творцами нового и первооткрывателями. Есть пределы в

самой культуре как таковой для подлинного новаторства в рамках эстетических

критериев. Надо любыми путями выделиться, произвести впечатление, привлечь к

себе внимание, урвать известность и деньги -- к этому вынуждают законы рынка

культуры. Поэтому успех достигается не за счет подлинных творческих

достижений, а за счет разрушения

317

всяких сдерживающих рамок, включая рамки морали и эстетики. Безудержное

псевдоноваторство оттеснило на задний план новаторство в смысле

западноевропейской культуры.

Многие авторы отмечали отсутствие в современной западной культуре

больших имен, сопоставимых с гениями прошлого. Это не значит, будто гении

перестали рождаться. Они рождаются. И может быть, в большем числе, чем

ранее. Но в условиях современного западного общества они просто не имеют

возможности проявиться в качестве таковых и быть замеченными. Их заслоняет

огромное число посредственностей, имитирующих гениев и более удобных в

культурной жизни общества. То, что раньше делал один гений, теперь

растаскивается и молниеносно реализуется десятками и сотнями ловкачей,

имеющих достаточно высокий уровень профессиональной подготовки. Масс-медиа

способствует созданию извращенной системы оценок творческих достижений,

раздувая сверх всякой меры сенсационные посредственности и замалчивая

настоящее творчество.

Многие авторы отмечали также бессодержательность современного западного

искусства. Думаю, тут мало констатировать этот факт. Дело тут в том, что

изменилось само понятие содержания искусства, у о, что в западноевропейской

культуре считалось формальными средствами изображения какого-то содержания,

в искусстве западнизма само стало содержанием. Изобразительные эффекты, не

требующие интеллекта, стали сутью искусства. Искусство с

высокоинтеллектуального уровня опустилось на уровень

примитивно-эмоцио-нальный.

Характерным для искусства западнизма является уход от реальности,

сознательный антиреализм. Создается вымышленный мир, не обязательно

положительный, но и отрицательный, главное -- чтобы он был ярким, полным

соблазнов и приключений, с сильными страстями любого сорта, с захватывающими

ужасами, со сверхчеловеческими существами и ситуациями. Один немецкий

социолог заметил, что жизнь становится все серее и скучнее, а фильмы и книги

-- все ярче. Литература, кино и телевидение создают ложное впечатление, буд-

318

то "маленькие" люди ведут интересную и социально насыщенную жизнь. В

реальности же их жизнь есть мещанская скука и столь же унылая работа по

обеспечению этой скуки.

Сотни тысяч людей, творящих непрерывным потокам продукцию культуры для

сотен миллионов себе подобных, не могут создать ничего иного. Сотни

миллионов потребителей культуры и не требуют ничего иного. Достигшие

высокого совершенства средства культуры приобрели самодовлеющее значение и

стали ее подлинным содержанием. Искать в ней какое-то иное содержание так же

бессмысленно, как искать чистоту в грязных политических и экономических

махинациях.

Культура западнизма приспособилась к тому человеческому материалу, на

который она рассчитана, и одновременно приспособила этот материал к тому,

что она способна производить. Она имеет успех, поскольку рассчитана на самые

широкие слои, на самые примитивные потребности, на самые примитивные вкусы,

на самый убогий менталитет. При этом высшие классы и образованные слои

общества отнюдь не сохранили для себя некую элитарную культуру, являющуюся

продолжением и развитием культуры западноевропейской. Они в первую очередь

стали потребителями современной плебейской культуры, поощрили и поддержали

ее, возвели ее на пьедестал высших достижений, способствовали извращению

всей ситуации в сфере культуры. В Древнем Риме аристократия имела

приве-лигированные места, но смотрела те же зрелища, что и плебс, причем

аристократия стремилась видеть зрелища ближе и детальнее.

КИНО

Кино возникло в XX веке и является по самому своему рождению элементом

культуры специфически за-паднистской. На первых порах оно испытало огромное

влияние западноевропейской культуры, особенно литературы, и подарило миру

бессмертные шедевры. После Второй мировой войны имела место вспышка кино

именно в качестве продолжения традиций западноев-

319

ропейской культуры. Но затем начался стремительный процесс его

западнизации, можно сказать -- голливу-дизации. Необычайно возросла

производительность киноиндустрии. Высочайшего уровня достигла техника кино,

исполнительское искусство актеров, режиссура и вообще все то, что касалось

технологии изготовления фильмов. Кино стало ведущим видом искусства, начало

оказывать влияние на прочие виды. Но при этом с точки зрения того, что

считалась главным в западноевропейском искусстве, а именно -- с точки зрения

содержания фильмов. Оно утратило все основные признаки искусства,

превратилось в то, что бесчисленные критики культуры западнизма стали

называть антиискусством. Бессодержательность, аморализм, проповедь разврата,

извращений и насилия, идейное убожество, эмоциональный примитивизм, уход от

реальности или искажение ее и прочие явления, порицаемые с точки зрения

критериев западноевропейской культуры, стали характерными качествами

западного кино. Отдельные фильмы, которые можно считать подлинными

произведениями искусства, стали редким исключением.

ЛИТЕРАТУРА

В западноевропейской культуре литература занимала главенствующее

положение, хотя писателей было сравнительно немного, книг печаталось тоже

мало сравнительно с нынешними масштабами, тиражи книг были невелики. Теперь

число писателей выросло в сотни раз сравнительно с XIX веком, а число книг

стало астрономически огромным. Если измерять прогресс этими параметрами и

тем, сколько времени человечество тратит на чтение, то вывод следовало бы

сделать весьма оптимистический, а именно -- в пользу колоссального прогресса

литературы. Но такого рода критерии в данном случае суть средства идеологии.

На самом деле положение литературы в современной культуре Запада и ее

состояние таковы, что оптимизм тут был бы по меньшей мере неуместен.

Литература утратила ведущую роль в культуре. Xoтя печатаются миллионы книг и

журналов, основная масса печатаемой продукции обра-

320

зует резкую противоположность тому, что составляло основу и ядро

литературы западноевропейской. Интеллектуальный и эстетический уровень ее

чрезвычайно низок, а с моральной точки зрения она превратилась в средство

развращения и дезорганизации масс. Подавля-ющее большинство печатаемых книг

таково, что на сочинение их не нужен ни ум, ни особый литературный талант,

ни длительные усилия. Оцениваются книги не специфическими критериями

литературного творчества, а с точки зрения финансового успеха, газетных

сенсаций, социального статуса авторов и т. п. Творческий аспект литературы

оказался делом десятистепенной важности. Доминирующей стала тривиальная

литература, вообще не имеющая никаких творческих амбиций. Вот несколько

величин, характерных на этот счет. По газетным данным 1991 года, было

продано книг Хайнца Конзалика -- 76 миллионов экземпляров, Жеки Кол-лине --

100 миллионов, Сидни Шелдона -- 100 миллионов, Гарольда Роббинса -- 220

миллионов, Барбары Картленд -- 500 миллионов. Ни одному великому писателю

прошлого такой "успех" не снился. Конечно, можно сказать, не хочешь -- не

читай! Но это пустое морализаторство. Читатель манипулируется, а тривиальная

литература занимает место в душах людей и опустошает их кошельки.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ

Положение с идеологическим механизмом на Западе во многих отношениях

противоположно тому, какое имело место в Советском Союзе и других

коммунистических странах до восьмидесятых годов нашего века. Там существовал

единый и централизованный идеологический аппарат. Он был создан искусственно

решениями высших властей и был навязан обществу "сверху". Он составил часть

системы власти и управления. Он очевидным образом отличался от других

учреждений. Его специальной функцией было все то, что связано с идеологией,

с ее разработкой и охраной, с идеологической обработкой населения и

идеологическим контролем. В нем профессионально работало мно-

321

жество служащих. Он вторгался во все сферы общества, стремился

контролировать все аспекты жизнедеятельности людей. Он принуждал граждан к

изучению идеологии, что стоило им немало усилий, вовлекал их в

идеологические мероприятия. Он был очевиден всем, противостоял населению как

нечто внешнее их жизни и даже постороннее, для значительной части граждан

служил объектом насмешек и даже ненависти.

В западном обществе такого рода идеологического механизма нет. Но это

не значит, что тут вообще нет никакого идеологического механизма. Тут

существует свой механизм, по размерам и по характеру деятельности вполне

сопоставимый с таковым коммунистических стран, а во многих отношениях

превосходящий последний. Он сложился естественным путем как составной

элемент общего процесса формирования культуры, системы образования и

воспитания, средств массовой информации, учреждений государства,

гражданского общества. Сложился как-то незаметно, без специальных решений

высших властей. Власти, создавая какие-то учреждения, понятия не имели о

том, что тем самым участвовали в создании его. Он до сих пор не обособился в

виде особой системы лиц и учреждений. Функции его в той или иной мере и

форме выполняют школы, университеты, исследовательские учреждения, газеты,

журналы, издательства, телевидение, литература, кино, реклама, бесчисленные

организации, партии, движения и т. д. Он распылен в обществе, растворен в

жизнедеятельности таких элементов общества, которые сами по себе

идеологическими не являются. Одним словом, его как будто бы нет совсем.

Именно как будто нет, так как фактически он есть. Если задаться целью

вычленить его из тела общества, то это можно сделать в любой стране.

Aмериканский социолог Барбара Эренрейх141 пишет о

"профессиональном среднем классе", в который входят учителя, журналисты,

профессора, инженеры, терапевты и государственные чиновники, как о "фабрике

идеологии и ценностей США". По ее словам, этот "класс" составляет 20 %

населения. Я думаю, что такая большая величина получается от

неопределенности понятий и критериев измерения. Тем не менее она отражает

реальность. "Фабрика

322

идеологии и ценностей" США действительно огромна. Число людей, занятых

в ней, не меньше (если не больше) занятых непосредственным производительным

трудом. И прочие страны Запада не так уж далеки от США в этом отношении.

Функции идеологов в западных странах выполняют философы, социологи,

психологи, историки, политологи, журналисты, писатели, политики, советники в

учреждениях власти и в партиях, сотрудники секретных служб и органов

пропаганды. Имеются особые исследовательские учреждения, агентства и центры,

так или иначе занятые проблемами идеологии. По крайней мере во многих

газетах, журналах, издательствах, учебных заведениях и т. д. есть люди,

выполняющие функции идеологического контроля. Они решают, что писать и как

писать, что говорить и как говорить, что печатать и что нет. Они решают,

какие делать фильмы, какие составлять программы для телевидения, что и как

пропагандировать, какие устраивать зрелища и массовые действия с

идеологической подоплекой, какие проводить кампании, как отбирать и

препарировать информацию.

Короче говоря, все то, что в коммунистических странах делалось по

инициативе особого аппарата и по принуждению, на Западе тоже делается, но

делается как бы само собой, без видимого принуждения со стороны государства,

в неявной форме, без особых усилий со стороны тех, кто подвергается

идеологической обработке, часто -- как развлечение и приятное

времяпровождение, а также как бизнес.

Положение в идеологической сфере с рассматриваемой точки зрения подобно

положению в экономике. Тут тоже можно говорить о некоем рынке идей, который

функционирует так, как будто им управляет "невидимая рука". Тут есть те, кто

производит и сохраняет идеологию, то есть предлагает идеологические товары и

услуги. Они доступными им средствами доводят свою продукцию до потребителей,

то есть до идеологически обрабатываемых сограждан. Тут имеет место самое

настоящее, а не метафорическое потребление идеологической продукции --

слушание, чтение, видение. И на этом рынке играет свою роль спрос, с кото-

323

рым считается предложение и который сам формируется предложением. И на

этом рынке "невидимая рука" не есть нечто лишь воображаемое. Это --

определенная система лиц, учреждений, организаций и т. д., вступающих в

определенные контакты, достаточно хорошо подготовленных, чтобы оценить

положение на идеологическом рынке, и извлекающих для себя определенную

выгоду. Одним словом, идеологический механизм западнизма является именно

таким, какой требуется для самосохранения общества такого типа и какой

соответствует природе этого общества.

Такой идеологический механизм не вызывает негативную реакцию у

идеологически обрабатываемых людей, как в коммунистических странах, ибо его

как будто бы нет совсем. Если что-то вызывает недовольство, то это характер

фильмов или телевизионных передач, обилие детективной и порнографической

литературы, освещение событий в газетах, реклама, школьные и университетские

программы и т. д., но вовсе не идеология и не идеологическое насилие. Ты

свободен! Хочешь -- покупай, не хочешь -- не покупай! Хочешь -- смотри, не

хочешь -- не смотри! Хочешь -- слушай, не хочешь -- не слушай! Хочешь --

участвуй в каких-то мероприятиях (собрания, манифестации, лекции и т. п.),

не хочешь -- не участвуй! Ты вроде бы свободен. Тот факт, что ты просто не в

состоянии вырваться из поля идеологии, остается скрытым от тех, кто так или

иначе испытывает его влияние.

Тут как на рынке товаров и услуг. Ты волен покупать или не покупать

что-то конкретное, волен выбирать. Но ты все равно вынужден что-то покупать

или выбирать. Твои возможности и потребности уже сформированы применительно

к условиям рынка. Человек не может жить с закрытыми глазами и ушами, не

может полностью изолироваться от всего того, что несет с собой какую-то

информацию, что человек вынужден смотреть, читать и слушать, в чем ему

приходится принимать участие. Человек просто не в силах уклониться от

идеологических пилюль и капель, растворенных во всем, что проходит через его

сознание. Человек вроде бы предоставлен самому себе. Но среда, в которой он

живет, не предоставлена самой себе. Среда формирует-

324

ся, а человек приспосабливается к ней. Среда формирует человека.

В западной системе идеологической обработки людей нет надобности

специально, явно и принудительно вдалбливать в головы людей идеологию. Такой

метод лишь временно имеет успех и ненадежен. Гораздо эффективнее действует

другой метод, а именно -- дать людям идеологическую свободу, создать иллюзию

отсутствия идеологического поля вообще и даже идеологического хаоса,

растворяя в жизненном пространстве людей идеологические капли, на

заглатывание которых не требуются никакие усилия и способности. Важно лишь

не давать при этом другим вносить в идеологический хаос какую-то явную и

организованную идеологию -- деидеологизировать людей в этом смысле. Но при

этом неустанно вносить в такой идеологический хаос свои банальные идеи,

отвечающие потребностям "деидеологизированных" сограждан. Идеологическая

свобода в условиях западного идеологического поля есть гораздо более сильное

средство идеологического обол-ванивания масс, чем идеологическое

принуждение.

Но эта свобода сильно преувеличена в самой западной идеологии и

пропаганде. Это скорее искусственно созданный для определенных кругов

населения и в определенных границах идеологический хаос, в котором удобно

проводить свою совсем не хаотичную линию. Это, можно сказать, "допороговое"

явление, не влияющее существенным образом на идеологическое состояние

общества. Но за этими границами, то есть когда речь идет о возможности

серьезного влияния на идеологическую атмосферу, вступает в силу мощный

идеологический контроль. Пиши и говори, что хочешь! А что в том толку? Чтобы

тебя услышало и поняло хотя бы небольшое число людей, нужна трибуна --

пресса, телевидение, радио, книжная торговля. А до трибуны допускают не

всякого. Хозяева трибун тоже свободны: свободны допускать до трибун тех, кто

их устраивает, и не допускать тех, кто не устраивает. Чтобы воспользоваться

свободой высказывания идей, нужны средства, а они сами суть рычаги

идеологического механизма.

В отношении лиц и идей, которые властителями идеологической сферы

считаются неприемлемыми, все на-

325

чинают действовать так, как будто получили инструкцию из какого-то

единого центра. Хотя такого центра формально нет, существует механизм

согласованных действий. Решения вырабатываются авторитетными специалистами,

советниками представителей власти, особыми учреждениями. А масса

идеологических работников подготовлена соответствующим образом и имеет опыт

работы. Так что нужно незначительное время и порою едва заметные намеки,

чтобы механизм идеологии сработал согласованно. Поразительно то, что

западный идеологический механизм, несмотря на отсутствие формальной

централизации и единства, в последние десятилетия работал быстрее, чем

коммунистический, более гибко и адекватно реагировал на обстоятельства.

Именно жесткость, обнаженность, прямолинейность, бюрократизм и армейская

дисциплинированность коммунистического идеологического аппарата оказались

одной из причин его кризиса.

"ЦЕРКОВЬ" ЗАПАДНИЗМА

Если роль идеологии и культуры западнизма сопоставимы с ролью религии в

феодальном обществе, то аналогом церкви может служить совокупность людей,

учреждений, организаций и предприятий, занятых в сфере производства,

сохранения и распределения продуктов "религии" западнизма. Грубо говоря, все

элементы "церкви" западнизма можно разделить на три группы. К первой группе

относится то, что можно назвать общественным сектором "церкви", а именно --

различного рода государственные учреждения, включая секретные службы,

исследовательские институты, университетские кафедры, общества, клубы,

агентства, комиссии. Ко второй группе относится все то, что можно назвать

частным сектором "церкви", а именно -- множество предприятий, поставляющих

продукты "религии" на рынок идеологии и культуры, и "невидимая рука",

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒