Эллен Шрайбер 3 страница

Вместо того чтобы двинуться по тропке, ведущей к крыльцу, мы с Александром пошли по подъездной дорожке. Он проводил меня на наш задний двор.

— Мы не позволим Джаггеру испортить нам ночь! — воскликнула я.

— Нам нужно быть очень осторожными, — предупредил он. — Но ты права, я еще не готов попрощаться. Нет, пока еще нет.

Неожиданно над гаражом вспыхнул фонарь — детектор движения, — высветив подъездную дорожку, баскетбольное кольцо Билли, мамин внедорожник, смертную девушку и ее возлюбленного-вампира.

— Нет! — воскликнул Александр, мгновенно прикрыл руками бледное лицо и отступил в тень.

— С тобой все в порядке? — вскричала я, всматриваясь во тьму.

Ответа не последовало. Я устремилась за ним к ограде, отделявшей наш участок от соседей с восточной стороны. Через некоторое время глаза мои приспособились к мраку, но Александра я так и не увидела.

— Александр, где ты? Тебе не больно?

Я услышала над проводами позади себя хлопанье крыльев и повернулась на звук, удалившийся за подъездную дорожку, в противоположном от меня направлении, и двинулась через двор, когда со стороны кустов, росших у западной стороны забора, раздался шорох.

Передо мной стоял Александр.

— Как ты добрался сюда так быстро? — с любопытством спросила я, хотя уже знала ответ. — Круто. Прямо как супергерой.

Александр отряхнул пыль со своих черных джинсов.

— С тобой все в порядке? — спросила я и, не дождавшись ответа, оказалась в его объятиях.

— Сейчас да, потому что ты со мной, — ответил он, поглаживая мои волосы.

— Я забыла...

— Я не растаял и вполне способен выдерживать легкий свет свечей или даже ламп, но резкие вспышки мощных светильников причиняют мне боль.

— Мне и в голову... — начала было я, но он отстранился и приложил ледяной указательный палец к моим черным губам.

— Снаружи мне лучше думается, — сказал он и поднял глаза к небу. — С тобой рядом, под звездами. Но времени у нас мало.

Он повел меня к шатким деревянным качелям, которые мы с Билли давно переросли, но родители так и не удосужились их убрать.

— Я здесь уже целую вечность не бывала, — призналась я, чувствуя, что к моей бледной коже приливает краска возбуждения.

Ведь мне впервые выпала возможность поделиться с кем-то воспоминаниями о моем одиноком детстве.

— Вон там я хоронила своих Барби. — Я указала на земляной холмик под дубом.

Мы, каждый сам по себе, уселись на бледно-желтые пластиковые сиденья. Я начала раскачиваться, но Александр остался на месте. Он подбирал веточки да швырял их в кусты, словно таким манером отгонял Джаггера.

— Что-то не так? — спросила я, встав и шагнув к нему.

Александр привлек меня к себе.

— Мне трудно расслабиться, зная, что Джаггер с Луной затевают месть.

— Давай попробуем поставить себя на их место. Если они не на кладбище, а «Гроб-клуба» в Занудвилле нет, то где они могут находиться?

— Я знаю, что мы с ним оба вампиры, но инстинкты у нас разные. Он видит мир в черном и кроваво-красном цвете, а для меня существуют и все остальные краски.

Я взяла его за руку и нащупала паучье колечко.

— То, что вы с Джаггером оба вампиры, вовсе не делает вас одинаковыми. Вот мы с Тревором оба люди, но общего у нас очень мало. Мы во всем противоположны, — решительно заявила я.

Александр улыбнулся.

— Я просто хочу проводить темное время с тобой, а не убивать его, размышляя о Джаггере.

— Это все я виновата, — призналась я. — Эх, ну что меня понесло в «Гроб-клуб»? Из-за этого я навела Джаггера на тебя, а Луну — на Тревора.

— Ни в чем ты не виновата. Это все я. Скажи я Луне «да» на кладбищенском обряде, и ничего этого не было бы.

— Ага, и мы с тобой не могли бы быть вместе. А это самое главное.

— Ты права, — сказал Александр и усадил меня на колени. — Но теперь мы имеем дело с проблемой пары вампиров.

Он легонько раскачивал качели туда-сюда. На ночном небе мерцали звезды, в воздухе витал приятный аромат мужского одеколона. Казалось, что цикады поют для нас, и тут в моей комнате зажегся свет.

— Кто это у меня там? — возмутилась я.

Билли подскакивал перед окном спиной к нам, крепко обхватив себя руками. С того места, где мы находились, это выглядело так, будто он раскачивался на качелях в обнимку с девушкой. Александра рассмешило кривляние моего братца.

— А ну вон из моей комнаты! — рявкнула я.

Билли держал на руках Кошмарку и замахнулся на меня ее лапкой.

— Отпусти ее! Ты от нее блох нахватаешься! — закричала я.

— Да он просто хочет привлечь твое внимание, — сказал Александр, притормозив качели ногой и обхватив меня рукой, как ремнем безопасности. — Это же здорово. Он тобой восхищается.

— Он? Восхищается?

— А как иначе, когда у него самая классная сестра на свете!

Я повернулась к Александру и припала к его губам. Проведя всю жизнь на положении отверженной, я никак не могла привыкнуть к тому, что кто-то находит меня даже не просто нормальной, а классной, хотя и встречалась с моим готом уже не первый месяц.

— Уже поздно, — заметил он, взял меня за руку и повел к дверям моего дома. — Тебе надо отдохнуть, пока я буду выяснять, где Джаггер.

— Ночь только началась, — возразила я.

— Не для тех, кому к восьми утра в школу.

— Там и без меня прекрасно обойдутся, — пожала я плечами.

Александр улыбнулся моему упрямству, но потом сделался серьезным.

— Джаггер где-то здесь. Он прячется в каком-то темном безлюдном убежище, где хватает места для двух гробов. — Когда мы дошли до моего крыльца, он продолжил: — Надеюсь, ты понимаешь, почему я должен искать их один?

— Только потому, что сегодня вечером я перелезла через кладбищенскую ограду?

— Я не могу допустить, чтобы ты снова подверглась опасности.

— Но я не могу проводить без тебя не только дни, но и ночи. Да и тебе я нужна. Ты без меня как Бэтмен без Робин[3]. Все страшные тайные места в нашем городке я знаю наперечет.

— Так-то оно так, но...

— Это еще почему?

— Я без тебя скорее как Гомес без Мортисии[4]. — Он подмигнул.

Я прильнула к нему и крепко сжала в объятиях.

— Встретимся на закате, — смирился он. — И ты покажешь мне эти твои страшные местечки, до которых такая охотница.

Александр поцеловал меня тем долгим поцелуем, от каких у меня подгибались коленки, а сердце трепыхалось, как летучая мышь.

Я отперла дверь.

— До заката, — промолвила я в романтическом экстазе, медленно повернувшись к нему.

Но Александр, как и подобает великому вампиру, уже исчез.

Чуть позже я сидела в большом мягком черном кресле и описывала в дневнике события сегодняшнего вечера. Мысли о Джаггере и Луне не давали мне покоя. Воображение рисовало эту парочку, кружащую в небе над Занудвиллем. Они рассматривали горожан, проезжающих в транспорте, играющих в гольф или перекусывающих в ресторанах под открытым небом и выглядящих с высоты полета летучей мыши совсем крошечными.

Я представляла себе близнецов в подземелье, Джаггера с его тарантулами, Луну, наряжающуюся в платья из паутины. За окном что-то заскреблось. Кошмарка вспрыгнула на компьютер и зашипела в темноту.

Я подбежала к окошку и тихонько позвала:

— Александр? — но ничто снаружи не указывало на присутствие ни людей, ни вампиров.

Я задернула занавески и взяла взбудораженную Кошмарку на руки. Там, под ночным небом за моим окном, мог притаиться любой вампир, я и знать не могла, кто именно. Конечно, их можно было отпугнуть, положив на подоконник чеснок, но ведь это значило бы отогнать и того вампира, которого мне хотелось привлечь.

— У меня грандиозные новости! — воскликнула я следующим вечером, едва Александр открыл дверь особняка.

Он был в черной футболке «Эллис Купер» и мешковатых штанах того же цвета. Его темные глаза выглядели усталыми.

— Что-то не так, дорогой?

— Прошлой ночью я чуть ли не до самого рассвета осматривал город, — начал он, когда мы присели на ступеньках парадной лестницы, покрытых красным ковром. — Я залез в пустую церковь, побывал на заброшенной ферме, где мы нашли Кошмарку, заглядывал даже в высохший колодец, но и там не нашел ничего, кроме старого ведра. Весь день из-за этого не спал, голова раскалывается. А у тебя что за новости?

— Тревор заболел и не будет ходить в школу целую неделю. Вдобавок ему придется пропустить тренировки и игры. А пока он не кажет носа наружу, Джаггеру и Луне будет непросто затащить его на освященную землю.

Усталое лицо Александра оживилось.

— Здорово! У нас будет больше времени на то, чтобы найти Максвеллов, прежде чем они найдут его. Но нам все равно нужно действовать быстро. Чем дольше Джаггер с Луной будут ждать Тревора, тем сильнее станет их голод в буквальном смысле слова.

— Весь урок алгебры я составляла список мест, где они могли бы прятаться. Очень непростое дело. В этом конфетном городке не так уж много укромных местечек. Я насчитала десять, с учетом и нашего кабинета алгебры.

— Где список? — осведомился Александр с интересом.

— Беда в том, что мистер Миллер заметил, что я пишу что-то совсем не то, не собираясь выяснять, чему равно икс плюс игрек, и отобрал у меня тетрадку.

— Ладно. Я нашел место, которое нужно проверить. Но ты должна пообещать мне...

— Что буду любить тебя вечно? Это запросто, — сказала я, пробегая пальцем по одной из английских булавок, украшавших его брюки.

— Пообещай мне, что не станешь рисковать.

— Это легче сказать, чем сделать.

Он отстранился.

— Тогда тебе придется остаться здесь.

— Ладно, — смирилась я. — Будь по-твоему.

— Это не освященная земля, так что ты будешь в относительной безопасности, но все равно держись поближе ко мне.

— Об этом меня и просить не надо. А куда мы направляемся?

— На заброшенную фабрику. Это сразу за городом.

— На комбинат Синклера? А ведь точно — там темно, пустынно и хватит места на целое кладбище гробов.

Александр завел «мерседес», и мы отбыли в наше «Таинственное магическое путешествие»[5]. Оставив позади Бенсон-Хилл и нашу драгоценную школу, мы проехали через деловой центр, миновали железнодорожный переезд и оказались на той стороне, которую завсегдатаи загородного клуба называли «не той».

— Нам туда, — напомнила я Александру, указывая на крытый мост.

Мы переехали ненадежный мостик и гнали к заброшенной фабрике по извилистой темной гравийной дороге, тонущей в тумане, пока фары «мерседеса» не высветили знак «Проезд запрещен».

Комбинат Синклера, раскинувшийся на площади в тридцать пять акров, окружали деревья, разросшиеся кусты и сорняки. С западной стороны находился мутный застойный пруд, пополнявшийся нечастыми дождями. Даже аромат множества полевых цветов не мог перебить его резкого запаха. В сороковые годы, во время войны, фабрика процветала за счет военных заказов, выпуская армейское обмундирование и давая работу сотням жителей Занудвилля, но труба из красного кирпича, некогда горделивая, давно уже не дымила.

Сразу после войны фабрику купила полотняная компания, но в конце концов она не выдержала конкуренции, обанкротилась и была закрыта. Комбинат Синклера нависал над Занудвиллем словно вялое, безжизненное чудовище. Половина фабричных окон была выбита; чтобы отмыть вторую, потребовалось бы несметное количество галлонов «Виндекса»[6]. Полицейские машины привычно патрулировали территорию, пытаясь отвадить любителей граффити от тридцати акров площадей, подходящих для самовыражения.

Александр припарковал «мерседес» возле нескольких ржавых мусорных баков. Стоило нам выйти из машины, как издалека донесся лай. Мы насторожились и огляделись. Возможно, это был Джаггер, с него станется и залаять. А возможно, бродячие собаки учуяли моего возлюбленного.

Поговаривали, что, когда фабрика только начала работать, произошел несчастный случай. Грузовой лифт сорвался, свалился в шахту и убил нескольких рабочих. По всему Занудвиллю ходили слухи о том, что, проезжая мимо в лунную ночь, можно услышать их жалобные стоны.

Но лично я слышала только завывания актеров, завернутых в простыни, когда еще маленькой девочкой побывала здесь с родителями на представлении «Дома с привидениями».

— Добро пожаловать в дом с привидениями, — объявила я, направляясь к перекошенной железной двери.

Над ней виднелась надпись: «Войди, если посмеешь», нанесенная распылителем в незапамятные времена в честь празднования Хеллоуина. Александр посветил фонариком. Я открыла дверь, и мы вошли внутрь. На бетонных стенах краской из баллончиков было написано несколько юмористических эпитафий.

Мы с Александром осторожно пробрались через заброшенные боксы и вступили на основную территорию фабрики. На семидесяти пяти тысячах квадратных футов территории не осталось ничего, не считая пыли и мусора. Круглые обесцвеченные пятна на деревянных полах обозначали места, где раньше стояли машины, большая часть стекол была выбита бейсбольными битами вандалов или птицами, не заметившими преграды.

— Сюда проникает слишком много дневного света, — сказал Александр, указывая на окна. — Посмотрим в другом месте.

Он галантно, словно викторианский джентльмен, подал мне руку и при свете фонарика помог спуститься по двум пролетам лестницы.

Мы прошли через помещение, служившее, должно быть, раздевалкой для персонала. Эта комната, лишенная окон, выглядела прямо-таки созданной специально для вампиров. У стен сохранилось несколько металлических шкафчиков и даже деревянных скамеек, но в целом это место превратилось в свалку для всяческого мусора вроде пустых жестянок, мешков и старых велосипедных покрышек. А вот гробов здесь не наблюдалось.

Подвал был гигантским, холодным и сырым. В его центре, как мамонты, высились несколько печей. Глядя на них, легко было представить, как оглушительно ревело пламя в их жерлах. Сейчас металлические заглушки проржавели, а некоторые и вовсе валялись на бетонном полу.

— Сюда бы чуть побольше паутины, пару привидений, и получилось бы классное местечко, — сказала я.

— За эту пару сойдем мы, — отозвался Александр, прижимая меня к себе.

— Вот местечко для твоего мольберта. — Я указала на пустой угол. — Да и для всех твоих картин тут места предостаточно.

— Можно сделать полки и расставить на них всю твою коллекцию «Хэлло, Бэтти».

— Ага, и притащить сюда здоровенный телик, ужастики смотреть. Я бы не ходила в школу, а темень тут стоит двадцать четыре часа в сутки.

— Нам здесь не надоедали бы ни пижоны-футболисты, ни мстительные вампиры, вообще никто, — с улыбкой сказал Александр.

Тут мы снова услышали звук, похожий на лай.

— Что это? — спросила я.

Александр поднял бровь и прислушался.

— Пойдем-ка лучше отсюда.

Он подал мне руку и повел из подвала к передней части здания. В маленькой нише Александр обнаружил другую лестницу, по которой мы поднялись на главный этаж. Пока он исследовал офисные помещения, я обозревала загроможденный ящиками коридор, окошко, прикрытое листом картона, и огромный грузовой лифт, сделанный еще в каменном веке. Я убрала с окна картон, чтобы свет с улицы, пусть и очень слабый, осветил подъемник. Тяжелая металлическая дверь была наполовину открыта, что позволяло заглянуть внутрь. Но стоило мне оказаться в лифте, как я услышала страшный скрежет, а когда развернулась, дверь закрылась, отрезав меня от света. В кромешной тьме я не видела даже своих рук.

— Александр, выпусти меня! — крикнула я. — Я в лифте!

Я пошарила по боковой панели, надеясь найти и нажать кнопку, но эта поверхность оказалась гладкой, а вот на примыкающей стенке мои пальцы нащупали что-то вроде рычага. Я попыталась потянуть за него, но он не подался.

Вообще-то меня всегда привлекали темнота и замкнутое пространство, но сейчас я оказалась в ловушке. В голове зародились печальные мысли о несчастных, заживо погребенных в грузовых лифтах фабрики Синклера. Моему воображению предстали окровавленные пальцы десятков юных вандалов, скребущие изнутри двери кабин. Ощущение было такое, будто и я замурована здесь навеки.

Потом я услышала, как затряслись тросы. Кто-то тяжело ступал по доскам над моей головой.

— Александр! Выпусти меня! Скорее!

Хотелось верить, что тросы не повреждены, иначе этот подъемник вместе со мной может в любой момент грохнуться в подвал с изрядной высоты. Мне даже казалось, будто слышны завывания призраков, пока я не поняла, что тихонько подвываю сама.

Неожиданно дверь открылась, и я кое-как разглядела мешковатые черные штаны и солдатские ботинки. Мои глаза непроизвольно сощурились, приспосабливаясь к лунному свету, бившему прямо в неприкрытое коридорное окно. Я стояла посреди овала насыпанной земли. Спереди она была раскидана, словно в этом месте протащили что-то тяжелое.

Александр вытащил меня из кабины подъемника. Я обняла его из последних сил, которые во мне оставались.

— Ты спас мне жизнь.

— Это вряд ли. Но, кажется, ты что-то нашла.

Мы присмотрелись к содержимому подъемника. На стенках кабины висели гравюры с изображением надгробий, в углу стояли старинный подсвечник и оловянный кубок.

— Такие же штуковины были в подвале под клубом, где Джаггер хранил свой гроб, — указала я. — Здесь только его и не хватает.

— Должно быть, он спешил убраться.

— Но почему он вообще ушел отсюда? В таком убежище Джаггер мог бы прятаться целую вечность, и никто бы его не обнаружил. А этот подъемник запросто вместит два гроба.

— Может быть, что-то его спугнуло.

— История с привидениями?

— Так или иначе, но этот старый подъемник работает, — заявил Александр.

— Что же все-таки тут могло испугать Джаггера? — спросила я, но не получила ответа.

Пока Александр осматривал подъемник, я принялась прочесывать коридор в поисках дополнительной информации и приметила на полу, рядом с пустыми коробками, что-то непонятное, блеснувшее серебром в лунном свете.

— Откуда здесь эта штуковина? — спросила я и подняла пульт для открывания гаражных дверей.

Александр подошел взглянуть на мою находку, и в этот миг прямо за окном возник юноша, исполненный неземной красоты, с белыми волосами, кончики которых были окрашены в кроваво-красный цвет. Его глаза, один голубой, другой зеленый, буравили меня насквозь.

— Джаггер, — прошептала я.

— Знаю, — откликнулся Александр, раздраженно щелкая пультом. — Он был здесь.

— Нет же! Он сейчас здесь, снаружи! — Я указала на окно.

Джаггер злобно усмехнулся, сверкнув клыками, Александр мгновенно развернулся, но тот уже исчез.

— Он был там! — крикнула я, снова указывая на окно.

Александр развернулся. Я последовала за ним через фабрику, мимо призрачных опор и наружу через главный вход. Когда мы добрались до гравийной дорожки, Александр неожиданно остановился возле «мерседеса», сунул ключи от машины мне в руку и вручил фонарь.

— Поезжай в особняк. Я буду там через полчаса.

— Но...

— Пожалуйста! — сказал он, открывая для меня дверь.

— Ладно, — буркнула я и неохотно забралась внутрь.

Александр закрыл дверь, а когда я обернулась, чтобы попрощаться с ним, его и след простыл.

Я закрыла дверцу и вставила ключ в замок зажигания. Стрекотали сверчки. Александр продолжал свои поиски в одиночку, а мне становилось все тревожнее. А вдруг с ним что-то случится? Я ведь не могла бы услышать его зов, если бы находилась далеко отсюда, на вершине Бенсон-Хилл. Удостоверившись в том, что контейнер с чесноком на месте, в сумочке, я вылезла из машины, сунула ключи в карман и с фонарем в руке помчалась к восточной стороне фабрики.

Стояла жуткая тишина, и мне трудно было отделаться от ощущения, что за мной кто-то подглядывает. Я подняла глаза к небу и увидела нечто, больше всего походившее на летучую мышь, висящую надо мной на электрическом проводе. Когда я направила на нее луч света, она исчезла.

Я свернула за угол фабрики и увидела Александра, осматривавшего снаружи окно коридора.

— Он стоял прямо здесь, — заявила я.

— Мне следовало бы сообразить, — пробормотал он.

— Что я не останусь в машине?

Александр покачал головой и указал на дымовую трубу. Не далее чем в двадцати футах от того места, где мы стояли, я отчетливо увидела то, что спугнуло Джаггера, — огромное подвесное ядро, предназначенное для разрушения зданий.

В тот вечер я сидела на своем компьютерном стуле с гаражным пультом в руке и чувствовала, что держу в ней ключ к раскрытию «Дела об исчезновении близнецов-вампиров». Пустой гараж любой семьи, отправившейся в отпуск, представлял собой прекрасное убежище. Луна и Джаггер имели возможность пристроить там на какое-то время свои гробы и оставаться незамеченными достаточно долго, чтобы успеть соблазнить Тревора своей ложью.

Вздумай мы с Александром ходить от гаража к гаражу, на обнаружение места, которое Джаггер с Луной назвали последней пещерой летучих мышей, ушла бы уйма времени. За этот срок Тревор смог бы сто раз поправиться, а Луна — не только вонзить клыки в его шею, но заодно перекусать и всю футбольную команду.

В своем городе я мало с кем общалось, конечно, не была в курсе, у кого какие планы на отпуск, и никак не могла придумать способ разведать, кто, когда, куда и надолго ли уехал. Как получить доступ к такого рода информации? И тут внезапно, словно удар молнии, на меня снизошло озарение. Конечно, у меня таких сведений не было, зато я знала, где они непременно имеются.

На следующий день, после школы, Беки отвезла меня к туристическому агентству «Армстронг». С тех пор как моя старая подружка стала встречаться с Мэттом Уэллсом, а я — с Александром, мы уже не проводили с ней столько времени, как раньше, когда вместе гуляли, без конца трепались по телефону и лазили через ворота в особняк, но зато уж когда встречались, старались извлечь из этого все возможное и сплетничали напропалую.

— До меня доходили слухи насчет белобрысой девчонки из Румынии, — сказала Беки, как только я села в ее тачку.

— И что ты о ней слышала? — спросила я, воспрянув духом после долгого, нудного, отупляющего школьного дня.

— Тот малый, который прятался в автомобильной киношке, когда мы смотрели «Целующиеся гробы», — это ее брат.

— Да... — начала я, давая понять, что хотела бы услышать больше.

— Мэтт говорит, что они повсюду расспрашивали про Тревора. Я было подумала, что этот чувак хочет играть в футбольной команде, но ведь он даже не ходит в нашу школу.

— Ну и что? — разочарованно спросила я. — Я бы не стала беспокоиться на сей счет. Никто, даже вампир, не сможет заменить Мэтта.

— Ты так думаешь? — спросила она, останавливая пикап перед туристическим агентством.

Я вылезла из машины.

— Вы с Александром точно не собираетесь в Румынию? — осведомилась Беки.

— Нет. Но если соберемся, то нам понадобятся билеты!

Признаться, мне было в кайф завалиться в туристическое агентство в полной готской экипировке — здоровенных черных ботинках «Герман-монстр»[7], пурпурных колготках и драном черном платье-тунике, а не в принятом у них деловом наряде, то есть аккуратной юбке и блузке.

Я улыбнулась Руби, которая сидела за столом, демонстрируя парочке клиентов рекламные брошюры. Она улыбнулась в ответ, дружелюбно, но несколько напряженно, поскольку мой внешний вид явно не вязался с консервативным офисом солидной фирмы.

— Подожди чуточку, скоро я буду в твоем распоряжении, — сказала Руби, указывая на свободный стул.

— Да я так, просто заглянула, — сказала я и принялась рассматривать карту Гавайских островов.

Наконец молодая парочка поднялась с охапкой проспектов, рекламирующих туры в Мексику. На меня они посмотрели с опаской и, кажется, даже съежились, словно опасаясь, как бы какая-нибудь из моих татушек не прыгнула на них и не откусила им головы.

— Я позвоню, когда получу подтверждение, — сказала им Руби и помахала вслед. — Рэйвен, рада тебя видеть! — искренне воскликнула она. — Какими судьбами?

— А Дженис нет? — спросила я, втайне на это и надеясь.

— Нет, она на почту пошла. Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Хотелось бы знать, кто в последние несколько дней заказывал поездки.

— Люди каждый день заказывают поездки на время отпусков, — сказала Руби. — Если ты не забыла, у нас здесь туристическое агентство.

— Я имела в виду...

— А почему тебя это интересует?

«Потому что в нашем городе объявилась пара подростков-вампиров, которые ждут удачного момента, чтобы укусить Тревора. У меня есть основания полагать, что они прячутся в свободном гараже, скорее всего, принадлежащем какому-нибудь человеку, свалившему в отпуск».

Мне, ясное дело, хотелось сказать правду. Я даже представила себе потрясение на миловидном лице Руби, то, как она с готовностью распечатывает для меня список адресов и вручает его мне со словами: «Ступай, Рэйвен Мэдисон. Спасай Занудвилль. Спасай мир».

— Это для доклада в школе, — сказала я вместо того. — Собираю статистические данные о том, кто как проводит весенние каникулы.

— Мне очень жаль, но я не могу предоставить тебе эту информацию. Ты сама здесь работала и знаешь, что она конфиденциальная.

— Так ведь я потому и прошу тебя поделиться сведениями, что больше мне их никак не раздобыть.

— Я обожаю помогать друзьям, но боюсь, в данном случае это невозможно. Адреса, имена, кто куда и на сколько отбыл — это все секрет. — Она рассмеялась. — Сама должна понимать, попади эти сведения в дурные руки, их могут использовать для незаконного проникновения в дом.

— Или, например, в гараж, — вырвалось у меня.

Руби подняла брови, но тут зазвонил телефон.

— Туристическое агентство «Армстронг», Руби слушает, — проворковала она, подняв белую трубку. — Желаете заказать билеты?

Я перебирала белые ручки, лежащие у нее на столе.

— Хорошо, я сейчас посмотрю, — сказала она в трубку и начала тыкать пальцем в клавиатуру.

Снова прозвучал телефонный звонок. На сей раз индикатор показывал вызов по второй линии.

— Извините, могу я на секунду отвлечься? — спросила Руби. — О... откуда вы звоните?

Красный огонек мигал, телефон продолжал трезвонить, а я крутила органайзер Руби, пытаясь сообразить, как мне, на манер агента ФБР, залезть в их офисный компьютер.

Руби прикрыла трубку ладонью.

— Будь добра, ответь на тот вызов, — попросила она, кивнув сторону второго телефона.

За кого она меня принимает? Я, между прочим, здесь больше не работала, не говоря уж о том, что у меня совершенно не было времени! Я метнулась к рабочему столу Дженис и схватила трубку.

— Туристическое агентство «Армстронг», я вся внимание, как в пламенной Испании. Желаете заказать путешествие?

— Есть у вас интересные предложения по круизам? — осведомился женский голос.

— Дженис? — воскликнула я. — Дженис, это ты? Плохо слышно!

Руби бросила на меня взгляд.

— Нет, я не Дженис, меня зовут Лиз, — пробормотала женщина в трубку. — Мне хотелось бы заказать круиз по Аляске на время отпуска.

— Ключи? — произнесла я громко, чтобы слышала Руби. — Нужны ключи от машины?

— Нет, ничего подобного. Я сказала «круиз».

Руби взглянула на меня.

— С почты? Сотовый садится? Хочешь, чтобы Руби подобрала?

— Я попала в туристическое агентство «Армстронг»? — спросила Лиз.

— Дай я сама с ней поговорю, — попросила Руби. — Прошу прощения, — сказала она звонившему человеку. — Мне нужно срочно переговорить по другой линии. Я удержу ваш звонок.

— Прошу прощения, должно быть, я ошиблась номером, — сказала настырная Лиз и повесила трубку.

Руби переключилась, но красный огонек на второй линии уже погас.

— Дженис? Дженис?

— Надо же, отрубилась. Может, это не она?

— Нет, у нее весь день телефон барахлил.

Руби поспешила к столу своей партнерши по бизнесу, выдвинула верхний ящик и нашла там набор ключей.

— Слушай, ты не сгоняешь для меня на почту?

Однако мой план заключатся в том, чтобы остаться в офисе одной.

— Так ведь я не на велике.

— А права у тебя есть?

— Временные.

Руби посмотрела на меня, потом в окно, на свой белый «мерседес», припаркованный напротив офиса, и я отчетливо увидела ход ее мысли. Она представила себе, как я несусь по улице под завывания Мэнсона и возвращаю ей тачку, прежде безупречную, со свеженьким изображением жуткого паучищи, наляпанным на капоте.

— Мне придется закрыть агентство, — пробормотала она.

— Ну... — Я задумчиво наматывала локон на палец. — Я могла бы побыть здесь, если это тебе поможет.

— Беда в том, что одета ты вовсе не для офиса, — вздохнула Руби, окидывая взглядом мой мрачный прикид. — Но, с другой стороны, похоже, у меня нет выбора. Ты не против того, чтобы подождать меня несколько минут? Мне до смерти не хочется все закрывать.

— Ну...

— Я совсем ненадолго, правда, — бормотала она, прихватывая свою сумочку и ключи. — Ты мне очень поможешь.

— Оплата будет по прежней ставке?

— Какая оплата? — Она прикрыла рот ладошкой. — Да я отлучусь всего на двадцать минут!

— А как насчет оформления еще и нескольких авиабилетов?

Руби помедлила.

— Я дам тебе десять долларов и купон на три фильма.

— Годится.

— Ты никогда не торгуешься. Вот что мне всегда в тебе нравилось! — выдала Руби и поспешила к выходу.

Я уселась за ее письменный стол и листала журнал, пока не убедилась в том, что ее белый «мерседес» отчалил.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒