Сидоров Г.А. - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации (книга 4) 24 страница

— Наверное, — снова нараспев сказала молодая ведьма. — Получается, что мы тебя недооценили. Даже «Он» ошибся. Дело исправили там, «наверху». Но всё равно помни, что обращение к силе оправдано только в крайнем случае. Понимаешь, в крайнем, когда нет другого выхода! И перед активацией её ты обязан, и это закон, спросить у высшего разрешения. Только после того, как получишь положительный ответ, ты имеешь право на выбор, связь и активацию. Заруби это себе на носу. Только чёрные маги, не спрашивая, лезут в потустороннее. Ты рождён иным, поэтому всё тебе идёт навстречу.

— Мне вот что кажется, — взглянул я в озабоченное лицо девушки. — Для меня самым лучшим будет, если я, разобравшись в полученном знании, оставлю его в покое. Буду им пользоваться только тогда, когда окажусь в тупике, из которого самостоятельно не смогу выбраться. Мне и от людей не всегда нравится получать помощь. Всё стараюсь делать сам. Так что ты зря беспокоишься.

После того памятного разговора прошло несколько лет. Но я о нём всегда помнил. Поэтому никогда, если мог что-то сделать сам, не прибегал к помощи того, что получил во время своего рунного посвящения.

И вот пока я лежал в своей маленькой палатке и поглядывал на пляску спасительного пламени в импровизированном камине, мне пришла в голову идея попробовать.

«Будь что будет! — рассуждал я. — Если получится, будет шанс добраться до скита Чердынцева. Не выйдет, что ж, ничего не потеряю. Придётся бороться со стихией в одиночку. Жаль, что патронов захватил с собой мало. Но если их беречь, то зиму пережить реально. Но для этого необходимо соорудить юкагирский национальный чум — «урасу». Он делается из жердей и лиственничной коры. И того, и другого в округе сколько угодно. В таком жилище не требуется печь, в нём от костра теплее, чем в любой палатке и можно будет даже ходить. Всё время лежать на боку просто невыносимо. Решено!

— поднял я себе настроение. — Сначала превращусь в северного арийского мага. Если маг из меня окажется липовый, построю урасу, и перезимую, как «фон барон», с мясом, в тепле и в одежде из лосиного меха».

Выбравшись из палатки, я в который раз вгляделся в ночное дышащее ветром и снегом небо.

«Ни звёздочки! Непогода, всё тот же беспросветный снежный хаос! Неужели на то, что происходит можно как-то повлиять? Надо попробовать на эту тему обратиться к своему глубинному бессознательному. Интересно, какой придёт ответ?» — раздумывал я, забираясь снова в палатку.

Улегшись поудобнее, я отстегнул мышечное напряжение, отключил внутренний диалог и задал вопрос своему второму «я». Вскоре я получил «зелёный свет» к действию, и уверенность, что оно у меня получится. Осталось только совершить магическое таинство. С мыслями, что не всё так плохо, мне удалось заставить себя уснуть. Как и следовало ожидать, разбудил меня забравшийся в палатку холод. Когда в моем несложном камине снова заплясали языки пламени, стало светать.

«Пора, — взглянул я на тяжёлое свинцовое небо, выйдя из своего убежища. — Рассвет — самое подходящее время».

В десяти метрах от своего лагеря на плоском вросшем в землю камне я развёл маленький ритуальный огонь и, усевшись рядом с ним по-русски на колени, мысленно вызвал весь северный рунный ряд. Вскоре все 36 символов, ключей к знанию и силе встали перед моим внутренним взором. Зная, что все руны наделены сознанием, я обратился к их ряду с задачей, которую был вынужден перед собой поставить.

«Кто-то из вас должен мне помочь в изменении погоды. Вы наверняка лучше меня знаете, что происходит в атмосфере, поэтому, прошу вас, дайте мне силу, которую сами найдёте нужной».

После моих слов большая часть рун исчезла. Осталось всего три символа. Если бы я сам выбирал из рунного ряда себе помощников, вряд ли бы я их выбрал. Из всей тройки только одна руна отвечала за изменения, вторая была ответственна за защиту, третья за благополучную дорогу. Подумав, я приступил к конструированию из рун единого целого. В моём сознании все три руны слились по определенному правилу. И теперь их осталось только активизировать. С последней задачей я справился довольно легко. Прошло менее десяти минут, и рунная магия вступила в своё действие. Теперь предстояла задача отвлечься и на время забыть о включении силового противодействия стихии.

«Что бы придумать? — размышлял я. — Может начать снова петь песни? Что-то вроде: «Вихри враждебные веют над нами. Тёмные силы нас злобно гнетут...» Идея-то неплохая, только сознание песнями не переключишь. Лучше всего вспомнить что-нибудь очень хорошее из своей жизни! Это самый надёжный способ отключиться от настоящего. Хорошо, так и сделаю, — принял я решение. — Только сначала перекушу и попью горячего чаю».

Наскоро поев и подкинув дров в печурку, я опять улёгся на своё место и мысленно перенёсся к близким и родным по духу людям, пусть и таким далёким сейчас.

Дашунька

осле работы с научной литературой, мне пришло в голову отправиться к себе в комнату. Спать не хотелось, и я решил немного поваляться и просто подумать. Но на пороге спальни вдруг появился Добран Глебыч:

— Можно на несколько секунд? — пробасил он, улыбаясь.

— Конечно! — обрадовался я.

— Я пришёл пожелать тебе спокойной ночи и спросить, как у тебя настроение?

-Настроение, прямо скажу тебе, скверное.

— Это почему? — удивился он, усаживаясь в кресло.

— А чему радоваться? Приехал я к вам пусть плохим, но, в какой-то степени, интернационалистом. Но вы из меня делаете настоящего расиста. Причём вопреки моему желанию. Сначала вы меня познакомили со своей теорией необходимости чистоты рас и особенностями русского расизма. Потом об антропологической однородности нас, русских, я читаю у ряда выдающихся учёных. Чего доброго я скоро задеру нос и возненавижу и гибридных западноевропейцев, и полуархан- тропов африканцев...

— Не задерёшь и не возненавидишь, — перебил меня князь-старейшина. — Потому не возненавидишь, что ты чистопородный представитель нашей расы. Единственное, что тебе придёт в голову, так это поднять до своего духовного уровня и западников, и африканцев. Благородство и справедливость заложены в наших генах. Потому я и говорю с тобой в таком уверенном тоне. Ты должен знать: наши духовные качества проверены на опыте. Россия всегда была империей. Даже в период своей раздробленности. Но нигде русские люди не притесняли другие народы за их иную национальную принадлежность. Хоть один народ исчез под властью русских?

— А разве не исчезли? — засмеялся я. — Где сейчас чудь белоглазая? Ушла под землю! Так?

— Так, так. Мы исчезли, потому что сами этого захотели. Как и ваши сибирские челдоны. Но, по сути, никто никуда не исчезал. И ты это хорошо знаешь.

— Да, знаю я. Знаю, что мы, русские, сколько живём на земле, столько и спасаем вымирающие народы. Взять тех же юкагиров. Ещё при царях для них русские рыбаки заготовляли рыбу и кормили этих лентяев зимой, когда у юкагиров начинались сбои с промыслом.

— Ты говоришь о том, что где-то прочёл. Лучше подумай, как оказались на севере и предки юкагиров, и предки эскимосов, и предки тунгусов.

— Предки угров, самодийдев, — продолжил я перечислять.

— Да, да, и предки самодийцев, и предки финнов, и саамов, — кивнул головой Добран Глебыч. — Когда все степные просторы от Дуная до Байкала и от Забайкалья до Тихого океана были заняты могущественной конфедерацией племён белой европеоидной расы? Ответ может быть только один: маленькие вымирающие южные народы пришли на север только с разрешения подлинных хозяев степи. Кстати, упоминание о великом переселении с юга и союзных отношениях с богатырями степи сохранились и у кетов, и у современных эвенков, и у потомков древних самодийцев, ненцев, энцев и нганасанов. И, конечно же, у обских угров, в их сказаниях о солнечном предке Мир Сунэ Хуме. Даже европейские венгры вплоть до XV века помнили о времени, когда их предки договорились с богатырями великой степи, получили право прикочевать на Южный Урал. Вот он, наш русский расизм, Ар. Что в нём отвратительного и мерзкого? Сначала была объявлена война архантропам, это произошло тогда, когда последних развелось на Земле великое множество. Потом война с архантропами переросла в борьбу с их гибридными потомками. Очевидно, таких вот палеоазиатов и палеоевропейцев тоже хватало. И они были крайне сильны и агрессивны. Но когда в долгой войне наступил перелом: обескровленные гибридные племена перестали проявлять свою агрессию и стали нуждаться в помощи, наши предки охотно пошли им навстречу. Началась на земле новая эпоха. Эпоха очеловечивания. Она и сейчас ещё не закончилась.

Я имею в виду заброшенные, великие островные этносы. Но тогда, тысячи лет назад, белые культуртрегеры волна за волной появлялись и на юге Азии, и в западной Европе, и в Америке. Ты должен знать имена некоторых. В Китае это великий Хуан-ди. В западной Европе — предки кельтов и известные всем этруски. В Америке — Бочика, Кетцалькоатль, Виракоча и другие. Спрашивается, зачем древним представителям белой расы нужно было окультуривать полудиких варваров? Не проще ли было всех их истребить? Оказывается, нет. Великая война с «дасью» закончилась, и настало время дать уцелевшим гибридным этносам основы человеческой культуры, превратить их в настоящих людей. Вспомни, чему учили белые культуртрегеры предков китайцев или индейцев? Прежде всего, требовали отказаться от неандертальских привычек поедания друг друга и от присваивающей формы хозяйствования. Верно я говорю или нет?

— Насколько знаю, все было так, — кивнул я.

— Вот и весь наш расизм! Как он тебе?

— Он точно такой же, как и у нашего народа, — улыбнулся я. — Кого только мы не превратили в себе подобных. Ещё недавно самодийцы практиковали ритуальное людоедство. Очевидно, это был атавизм от предков по линии архантропов... Но не прошло и ста лет после присоединения их к русскому государству, как о каннибализме они забыли. То же самое можно сказать и о юкагирах.

— И о некоторых племенах камчадалов, — добавил Добран Глебыч. — Но заметь, основы национальных культур мы при этом не затронули. Помогли избавиться, как ты говоришь, от атавизмов и только. Любопытно, что мы, русские, до сих пор проводим в жизнь проект наших предков.

— Только мы не представители западной цивилизации, — заметил я. — От того, что культуртрегеры из Испании натворили в Новом Свете, волос встает дыбом! Не отстали от них и хваленые англосаксы. И те, и другие залили кровью обе Америки.

— Стоп! — прервал меня Добран Глебыч. — Можешь дальше не распространяться. Все эти чудовищные злодеяния мне известны. Ответь, с генетической точки зрения почему могло произойти такое? Почему мы, русские, и наши орианские предки, придя к диким гибридным народам, стали пытаться превратить их в полноценных людей, а отошедшие от нашего же корня западноевропейцы стали делать всё наоборот! Вырезать под корень целые народы! До конца — до единого человека! Вспомни несчастных Канарских гуанчи? Испанцы на Канарском архипелаге истребили всех мужчин, всех пожилых женщин, всех стариков и детей. Молодых девушек оставили только для сексуальной потехи. Потом их тоже вырезали. Что скажешь?

— На этот вопрос ответить легко. В основной своей массе западноевропейцы, особенно южные — испанцы, французы и итальянцы — представляют собой таких же гибридов. У них у всех наличествуют гены архантропов. И антропологически, и генетически это легко можно доказать. Отсюда и нечеловеческая жестокость. Природа берёт своё. Хорошо, но не менее жестоки, насколько я знаю, и немцы, и особенно англосаксы. Именно англосаксы очистили от индейцев Северную Америку. Давай припомним их генетическое происхождение — предложил я Добрану Глебычу. — Они себя только называют англосаксами. На самом же деле римляне на островах истребили под корень почти всех бриттов. Славяне-пикты и пришедшие из Ирландии кельты уцелели в Британии только на севере. Римские поселения южнее рва Адриана со временем превратились в целые города. Генетически горстка пришедших на острова сарматов, англов и саксов мало что изменила. И тех, и других было сравнительно мало, так же, как и пришедших в VIII веке датчан. Кто такие современные англичане? В основной своей массе германоязычные итальянцы. Фактически южный гибридный этнос. Поэтому среди них так мало блондинов. Или я говорю что-то не то?

— Всё то, но ты забыл, что хищники всегда нацелены на власть. Вот в чём беда. Со временем в Британии потомки римлян превратились в баронов, графов, герцогов и королей. Словом в элиту. Это они навязывают хищный нрав нации. Так же, как и в древней Ассирии семитская элита, которая, кстати, и погубила ассирийскую империю. То же самое ждёт и англичан. Но это уже прогноз будущего. Но в целом ты прав, Юра. Я с тобою согласен. Мне вот что хочется тебе сказать. Завтра ты увидишь девушку Дашу. Присмотрись к ней и сделай определённый вывод. Ты должен ответить всем нам, почему девушка в беде, и можно ли ей как-то помочь? Договорились?

— Договорились! — улыбнулся я. — Нашли специалиста по психологии молодёжи.

— Тут не одна психология. Есть ещё кое-что. Спокойно ночи! — встал со своего места старейшина.

Лёжа в постели, я мысленно себя ругал.

«Додумался поставить знак равенства между римлянами и современными англичанами?! Конечно, в чём-то я прав. За два с лишним столетия римлян в Британии накопилось немало, и далеко не все они уехали на материк. Но всё равно однородным британское общество не стало. «Винегрет» как был, так и остался, и его видно даже невооружённым глазом. Поэтому, конечно же, прав Добран Глебыч: все дело в элите. Британией более тысячи лет правит хищная группа генетических гибридов. С одной стороны, их предками являются римские завоеватели, с другой — породнившиеся в средние века с ними «богоизбранные», убогость мышления хищной британской, а с ней и всей остальной европейской элиты, привела её представителей к пробиблейскому мифотворчеству. Сначала был выдуман миф, что отец Авраам якобы правил в Египте, следовательно, евреи яйляются практически теми же древними египтянами. Потом было придумано, что десять племён израилевых на кораблях пересекли океан и поселились на Скандинавии. И будто бы от таких еврейских викингов и происходят современные граждане Великобритании. О римлянах же ни слова, как будто их и не было вовсе. А, между прочим, гены архантропа пришли в основной своей массе на Британские острова именно с римлянами. Семитское влияние коснулось только элиты, но не народа. Переворачиваясь с боку на бок, я припомнил, как дядя Ёша мне популярно объяснял, что чистопородными европеоидами на Апеннинах были не латиняне, сабиняне, самниты или вольски, а только этруски. Те самые, которых римский сенат после пунических войн объявил северными варварами и плебеями. Многие западноевропейские учёные, взахлёб расхваливая римскую цивилизацию, забывают, что она была построена в основном гибридными этносами. Потомками тех, кого наши предки, придя с восточноевропейской равнины на территорию современной Германии и Франции, заперли за Альпийским хребтом, среди гор и лесов необжитого в те времена Апеннинского полуострова. Вот почему на территории Италии во II тысячелетии до н.э. скопилось несколько десятков разношерстных враждующих между собой племён. Этносов, которые появились на свет в результате смешения человека разумного с архантропом. Первыми чистопородными европеоидами на Апеннинах явились минойцы и финикийцы.

Но ни те, ни другие надолго там не закрепились. Удалось это сделать лишь этрускам. Они и явились подлинными культуртрегерами варварской Италии. Этруское двенадца- тиградие подчинило своему влиянию практически все народы полуострова. Их династия сменила в Риме династию легендарного троянского Энея. И всё-таки этруски со своей задачей не справились. Масса гибридных итальянских племён объединилась вокруг Рима и объявила войну не только своим учителям этрускам, но и другим пришедшим в Европу племенам бореалов. То, что Римом управляли генетические уроды, я чувствовал, так сказать, интуитивно. Не столько Греция, сколько Рим стал отцом и законодателем института того чудовищного рабства, который мы знаем из истории. Рабства, где человек, превращенный в товар, полностью теряет свой человеческий статус. Но почему люди не хотят видеть прямую, фактически очевидную связь генетики человека с его поведением? Чтобы это увидеть и осознать, надо просто посмотреть правде в глаза. Покопаться в источниках и мифологии. Наконец, привлечь антропологов и генетиков. И, конечно же, обратить внимание на работы гениального Поршнева. Всё настолько очевидно! Но люди предпочитают оставаться слепыми! Им так проще. А то, что человечество, возглавляемое циничными полузверь- ками, летит в бездну, никого не волнует? Безусловно, Рим был создан искусственно. И возник он не только для того, чтобы сокрушить великую северную империю русов-бо- реалов. Его создали ещё для одной цели. Для приведения гибридов к власти в будущем феодальном и позднем индустриальном обществе. Вот с каким прицелом было построено Римское государство! Именно по этой причине, зная идею долгосрочного проекта, тёмные жрецы и перебрались во время последней пунической войны в Италию. Всё до банальности просто. Если, конечно, исторические процессы рассматривать не с позиции экономики, как у нас принято, а с позиции генетики».

От выводов, которые я спонтанно для себя сделал, меня затрясло. Сбросив одеяло, я уселся на кровать и, вслушиваясь в тишину ночи, ещё раз вспомнил лекции старого волхва и антрополога дяди Ёши из Колы. И тот, и другой мне говорили одно и то же. Но до подлинного смысла, ранее услышанного, я дошёл только сейчас.

«Действительно, — рассуждал я про себя. — Тогда знание становится тем, чем оно является на самом деле, когда ты его прочувствуешь. Просто услышать мало. Теперь всё стало на место: и знаменитые кровавые Римские гладиаторские бои, и скармливание на сцене женщин и детей диким хищным животным, и чудовищные пытки, придуманные римлянами для рабов и непокорных, и казнь через распятие».

Я невольно вспомнил работы некоторых современных биологов, которые, наблюдая за приматами, пришли к выводу, что для многих обезьян, прежде всего, для человекообразных, самым большим наслаждением является физическое издевательство над слабым или больным животным.

«Чем не римская публика! Вот почему некоторые римляне бежали из своего психически больного общества к варварам севера. Часто это были вполне благополучные люди. Упоминание о них можно найти во многих летописях. Значит, среди римского общества находилось немало людей со здоровой генетикой. Им было проще жить среди славян и гуннов, чем среди психически неполноценных сограждан. Наверняка все они были либо потомками этрусков, либо генетическими наследниками кельтов. Странно, что только этим псевдо старообрядцам пришло в голову связать исторические события с природой человека? Неужто никому в научных кругах не пришла мысль, что если от поведения власть предержащих людей зависит ход исторических событий, а их поведение диктуется, прежде всего, природным генетическим комплексом, а не только воспитанием, то всё это требуется досконально изучать. И не допускать, чтобы к власти прорывались генетические недолюдки. Тогда и история человечества станет совсем иной. Всё так просто! И в то же время очень сложно... В настоящий момент на ключевых постах в политике, экономике, науке и культуре стоят те, кому ни в коем случае не положено там быть. Понятно, что научных исследователей к связи исторических событий с генетикой человека не допустят. Потому что такие исследования для подобной публики смертельно опасны. Может когда-нибудь в будущем человечество научится отфильтровывать генетических уродов. Но только не в ближайшее время».

На душе было скверно и тоскливо.

«Счастливы люди, которые ничего этого не знают. Живут себе как растения, греются на солнышке и не загружают себя поиском истины. Интересно, что придумали для меня Добран

Глебыч с Ярославой в посёлке? Похоже, загадка в сногсшибательной Дашеньке. Устою я перед её чарами или нет? А может, что-то ещё, о чём я не догадываюсь? Ладно, разберусь,

— закрыл я глаза. — Утро вечера мудренее».

В деревню мы приехали под вечер, когда совсем стемнело. Так было задумано Добраном Глебычем. Помор не любил, чтобы за его делами «приглядывал кто-то лишний». Не успели мы притормозить свои снегоходы, как тут же открылась рядом с воротами широкая калитка и мы, сначала старейшина, а за ним и я, въехали в освещенный лампочкой двор деревенской усадьбы.

— Всё, вот мы и у друзей! — повернулся в мою сторону спрьггнувший с «бурана» Добран Глебыч. — Это хозяин! — показал он на внезапно возникшего рядом с ним одетого в тужурку бородатого громилу. — Его звать, как ты знаешь, Иваном по батюшке Фёдорычем. Он из наших, но предпочитает жить не на хуторе.

— Нечего ему у вас, нехристей, обитать! — раздался с крыльца насмешливый женский голос. — Как Ваня к вам съездит, так почитай другим человеком возвращается. Того и гляди вторую жену в дом приведёт.

И тут только я увидел стоящую на крыльце в тени от лампочки одетую в телогрейку хозяйку дома.

— Будет тебе, Машенька, — остановил свою жену Иван Фёдорович. — Давай-ка дорогих гостей поскорее в избу. Они с дороги. Ты чей будешь? — подошёл он ко мне.

— Это мой гость, он из челдонов, — за меня ответил Добран Глебыч. — Звать его Ар.

Я пожал протянутую руку хозяина.

— Ар? — посмотрел на меня пристально Иван Федорович.

— Старинное имя, ныне почти забытое. Интересно, что у вас в Сибири оно ещё бытует.

— Можешь звать меня просто Юрием, — сказал я ему. — Это одно и то же, только христианского толкования.

— Юрием, так Юрием! Всё, хватит торчать на улице. Айда в хату! — обнял нас обоих хозяин. — Сбросите одежду, потом горячий чай, а следом банька. Всё, как положено.

Я взглянул на крыльцо. Жены Ивана Фёдоровича на нём уже не было, видно, пошла заниматься чаем и домашними делами. Через несколько секунд мы оказались в тёплом, хорошо натопленном, уютном помещении, которое хозяин дома объявил нашей комнатой.

— Вот пара кроватей! Думаю, вы тут сами разберётесь, кому какая. А сейчас давайте скорее к столу, наверняка чай вас уже ждёт.

Было видно, что Иван Фёдорович несказанно рад приезду своего друга Добрана, и ему хочется поскорее закончить все дела по устройству, чтобы в спокойной обстановке поговорить. Когда мы вошли на кухню и уселись за стол, на пороге появилась «гвоздь программы» — Дашунька. Я мельком взглянул на неё и чуть не открыл рот. Девушка предстала перед нами во всей своей боевой раскраске! Она была облачена в тонкие, обегающие тело коричневые лосины и такую же облегающую, то ли резиновую, то ли трикотажную водолазку. При виде неё Добран Глебыч аж крякнул.

— Мама скоро подойдёт, — сказала она томным, певучим, приятным голосом, не поздоровавшись. — Она сейчас в бане. А папа ставит ваши «бураны» под навес. На дворе начался снегопад. Меня они послали на несколько минут вас развлечь.

— Это Ар, — показал на меня старейшина. — Он мой гость, недавно приехал из Сибири.

— Даша! — протянула свою изящную ручку девушка.

— Очень приятно!

Только тут я рассмотрел её лицо. Оно было на самом деле необыкновенно красивым. Высокий лоб, огромные голубые глаза, тонкие черные в разлёт брови, чуть вздёрнутый аккуратный носик и полные, красные, как спелые вишни, губы. Никакого макияжа на девушке не было. Но её ослепительная белая кожа, глаза и брови в нём не нуждались. Под стать лицу была и фигура красавицы. Рост девушки был выше среднего, бросалась в глаза её необыкновенно красивая шея, пышная, по виду тугая грудь, поразительно тонкая изящная талия! Мне хотелось оторвать взгляд от Дашеньки, но это оказалось выше моих сил. Глаза отказывались мне повиноваться. Они продолжали вопреки моему желанию и дальше скользить по её прелестям. Я видел волшебные линии её округлых бедер и высоких точёных ног такой красоты, от вида которых у меня начала кружиться голова.

— Раз пришла развлекать, то давай, развлекай, — покосился на меня Добран Глебыч.

— Но я этого не умею. Меня развлекалкам никто не учил,

— процедила сквозь зубы Дашунька.

И вдруг её высокомерные и одновременно безразличные глаза стали колючими и злыми. Такая метаморфоза глаз де- вушки сразу сделала её красивое лицо отталкивающим и неприятным. Она уселась, закинув нога на ногу на край табуретки, и стала в упор нас разглядывать.

— Ты бы налила и себе чаю, — показал на стол Добран Гле- быч. — Вот черничное варенье! И нам бы было за столом веселее.

— Надоели мне все эти здешние чаепития, — скосила в его сторону глаза прелестница. — И душеспасительные беседы, поскорее бы закончились праздники и уехать! Меня два года дома не было. Думала, что соскучилась. Но приехала и поняла, что делать мне здесь нечего.

— Посмотри, сколько у матери с отцом работы, как это делать нечего? Неужели тебе не хочется им хоть немного помочь? Мои девчонки, не успел я их привезти, всю работу сразу же на себя взвалили! Даже дрова не дают мне колоть.

От слов Добрана Глебыча на лице у Дашуньки появилась гримаса презрения.

— Света первая и Света вторая? Они, наверное, больше ничего и не умеют, как навоз лопатой грести. Потому и так счастливы.

Слова Даши задели меня за живое. Но взглянув на старейшину, я не увидел в его глазах ни гнева, ни обиды. Он смерил взглядом сидящую перед ним девушку и, улыбнувшись,ска- зал:

— Ты не знаешь, что такое подлинный аристократизм, Дашенька. Он заключается не в лени, паразитизме и праздности, презрении к труду, а наоборот, в принятии любого труда, каким бы он ни был тяжёлым и грязным. Ведь главное, чтобы он не был бесполезным. Ты должна знать, что в свободное время великий Олег, жрец и воин, с удовольствием косил сено, вместе с дружинниками по многу часов копал землю. Также вёл себя и Игорь, и его сын Светослав. Даже летописец Иоанн Ци- мисхий отметил, что русский князь сидел вместе с гребцами на скамье и, так же, как они, грёб вёслами... Ты захотела унизить моих дочерей, но получилось наоборот! Благодаря тебе, я понял, какие они у меня замечательные!

— И ещё мне хочется кое-что добавить, девушка, — отодвинул я от себя кружку с выпитым чаем. — Ты, безусловно, красива, и это хорошо знаешь, но внешняя красота без внутренней практически ничего не стоит. Она не полная. Я бы сказал даже порочная.

— Неужели? Так уж и не стоит ничего? — лицо девушки исказила злая торжествующая улыбка. — Ты поспрашивай, умник, Глебыча на эту тему, а потом воспитывай!

На её слова старейшина только горько усмехнулся. В этот момент в кухню вошла хозяйка дома, мать Дашуньки.

— Всё, можете идти, я там всё своё убрала, оно вам не помешает. Тоже молодец, устроила стирку перед вашим приездом...

Поблагодарив хозяйку за заботу, мы направились в свою комнату раздеться и взять полотенца.

— А где Иван Фёдорыч? — спросил я Добрана Глебыча.

— Наверное, ждёт нас в бане. Где ж ему еще быть? Он всегда так. Если баня, то он там первый. А как тебе его дочурка?

— Ужас! У неё что, не совсем с головой? Похоже, все ценности вывернуты наизнанку.

— Вывернуты, это так, — вздохнул князь-старейшина. — И ничего с такой бедой не поделаешь.

— И давно у неё началось?

— Почитай с раннего детства. Погибшая девчонка!

— О чём это она, когда заявила, что я должен тебя спросить?

— О том, что у неё квартира в Питере и «мерс» в гараже. А она студентка — четверокурсница, соплюха еще! Понятно, родители ей такое предоставить не могли. Дошло?

Я кивнул и, закутавшись в полотенце, отправился вслед за Добраном Глебычем. В бане, как и предполагал старейшина, лёжа на полке, нас ожидал хозяин дома. После парной и непродолжительного отдыха хозяева снова пригласили нас к столу, на этот раз к ужину. И у меня появилась возможность рассмотреть поближе тётю Машу — маму Дашуньки. У хозяйки дома был высокий рост, неплохая для её возраста фигура, пышные тёмного цвета волосы, но в доброе приятное лицо женщины закралось что-то нерусское. Было ясно, что тётя Маша не из поморов.

«Может, она зырянка? — думал я, изучая её лицо. — Но почему помор женился не на своей? Обычно у местных мужиков так не заведено».

На ужин Дашунька не пришла. Может, обиделась на наши с Добраном Глебычем замечания, а может, по другой причине. О ней никто за столом не вспомнил.

«Несчастная девчонка, — думал я про Дашу. — Приняла ценности, которые нам всем подсунули «друзья-приятели» с

Запада. Всевозможные материальные блага в обмен на то, что на Руси считалось более ценным, чем сама жизнь. Девчонка не знает и не хочет знать, что такое честь. Для неё это пустой звук, не более. Пока она торгует собой, и вроде бы успешно, а дальше что? Когда немного постареет? Надеется выйти удачно замуж? Но какой идиот рискнёт на ней жениться? Впрочем, среди богатых дураков хватает. Может, ей и повезёт. Когда мы направились с Добраном Глебчем на боковую, я его спросил относительно этнической принадлежности мамы Дашуньки.

— Похоже, тётя Маша не русская? — посмотрел я на него.

— Во всяком случае, мне так показалось.

— Ты правильно заметил, — уселся на свою кровать князь- старейшина. — Так оно и есть. Маша не арийка, она другой расы. Фёдорыч привёз её ещё девчонкой из Петрозаводска. Долгое время у них детей не было. Все думали, что обойдётся. Но вот, родилась Дашунька! И жизнь хороших людей пошла под откос.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒