Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Целый месяц после смерти короля Фредерика над дверями домов развевались черные ленты, вся страна оплакивала кончину своего государя. Но все когда-то заканчивается, так и траур по королю постепенно подошел к концу, и однажды, из дворца были посланы глашатаи с указом нового короля.

Так уж случилось, что Элла в этот момент была на рынке – на том самом, где услышала весть о королевском бале. Правда, на этот раз она была не одна, а со сводными сестрами – таскала за ними корзины с их покупками. На центральной площади городка началось движение, и сводные сестры поспешили к фонтану. Элла шла следом.

Вновь на край фонтана взобрался королевский глашатай и, развернув длинный свиток, начал читать.

– Слушайте все! И не говорите, что не слышали! – закричал он. – Знайте, что наш новый король объявляет о том, что влюблен в загадочную принцессу, которая приезжала на бал в хрустальных туфельках, и просит ее прибыть во дворец, после чего, если она того пожелает, наш новый король женится на ней, незамедлительно и со всеми надлежащими церемониями.

Элле показалось, что время вдруг остановилось. Принц влюблен в загадочную принцессу? То есть Кит ее любит? Сразу же после той волшебной ночи на балу Элла убедила себя в том, что больше никогда не увидит Кита, и вот теперь в ее сердце вновь ожила надежда. Он объявил всему миру, что любит ее. Сердце бешено застучало в груди Эллы, ее щеки покрылись румянцем.

Не говоря ни слова своим сводным сестрам, она повернулась и поспешила домой. Ей нужно попасть во дворец, причем как можно скорее. Пусть у нее больше нет красивого платья и кареты, но сохранилась одна вещь – хрустальная туфелька, которая поможет ей доказать, что тогда, на балу, принц разговаривал именно с ней. Элла рассмеялась, вспомнив вдруг слова, сказанные в ту волшебную ночь ее феей-крестной: «Ты даже не представляешь, какую важную роль в нашей жизни может сыграть такая мелочь, как туфли».

Ах, как она была права!

(Вот видите, мои дорогие читатели? Я же говорила вам, что феи-крестные всегда оказываются правы!)

Но прибежав на свой чердак и подняв неприбитую половицу, Элла вскрикнула от горя. В тайнике осталась только игрушечная бабочка, причем с безжалостно оборванными крылышками.

– Вот это ищешь? – раздался знакомый холодный голос.

Элла обернулась. На стуле сидела мачеха. Ее лицо наполовину было скрыто в тени, глаза сверкали. В руке она держала хрустальную туфельку.

– Полагаю, с ней связана какая-то любопытная история, – сказала леди Тремейн, покачивая туфельку на пальце. – Расскажешь? – Элла отрицательно затрясла головой. – Тогда я тебе расскажу. Жила-была красивая девушка, которая вышла замуж по любви. У нее родились две прекрасные дочери. Все было замечательно. Но потом ее муж, которого она любила больше всех на свете, умер. Она вышла замуж во второй раз – но теперь не по любви, а ради будущего своих дочерей. Но вскоре умер и ее второй муж, – на лице леди Тремейн промелькнула ледяная улыбка, но глаза оставались холодными. – И теперь она была вынуждена заботиться еще и о его любимой дочери.

Леди Тремейн замолчала, и какое-то время они с Эллой смотрели друг на друга. Отчасти Элла понимала свою мачеху, потому что на своем горьком опыте знала, что такое терять близких. Но сочувствовать этой женщине, помня о зле, которое та ей причинила, Элла не могла.

Помолчав, леди Тремейн продолжила свой рассказ.

– Я надеялась выдать одну из своих красивых, хотя и глупых дочерей за принца, но он увлекся какой-то девчонкой в хрустальных туфельках. И поэтому… Поэтому с тех пор я чувствую себя несчастной. Вот и вся моя история. Теперь ты расскажи мне свою. Ты украла их? – спросила мачеха, подняв руку с туфелькой.

– Нет, – покачала головой Элла. – Мне их подарили.

– Подарили? – зло хохотнула мачеха. – Даром ничто не дается. За все нужно платить.

– Неправда, – возразила Элла. – Доброта дается даром. И любовь тоже.

Лицо леди Тремейн вспыхнуло от гнева:

– Ошибаешься. Как раз за любовь мы платим больше, чем за что-либо еще.

Элла с тревогой наблюдала за тем, как опасно раскачивается на пальце мачехи хрустальная туфелька. Если она упадет и разобьется, ей не с чем будет идти к Киту. Словно прочитав мысли падчерицы, леди Тремейн сказала, что она собирается делать дальше.

Она поручится за Эллу при дворе, и ей, леди Тремейн, конечно, поверят. Ведь само собой, словам какой-то служанки-замарашки о том, что она та самая прекрасная принцесса, похитившая сердце принца не поверит никто. Когда же Элла выйдет замуж за короля, она назначит леди Тремейн главной распорядительницей во дворце и проследит за тем, чтобы Анастасию и Дризеллу выдали замуж за богатых лордов. Леди Тремейн до конца жизни должно быть гарантировано почетное место в высшем обществе, а как главная распорядительница дворца она будет руководить всем, что в нем происходит.

Слушая мачеху, Элла сжимала кулаки, изо всех сил старалась сохранить спокойствие, столкнувшись с чудовищной жадностью, злобой и самомнением леди Тремейн. Это по вине мачехи на Эллу свалилась вся работа по дому. Это из-за нее ей приходится исполнять любые приказы и капризы своих «родственниц». Это леди Тремейн загнала Эллу на чердак ее собственного дома. Это она сделала ее Золушкой. Все, довольно. Она устала от этой несправедливости. Больше она не даст своей мачехе ничего. Хватит.

– Нет, – ответила Элла.

– Нет? – растерянно переспросила леди Тремейн.

– Я не позволю вам разорить дворец так же, как вы разорили мой собственный дом. Я не смогла уберечь от вас своего отца, но сумею защитить короля и королевство.

Леди Тремейн прищурилась, ее лицо запылало как от пощечины.

– Решила мне перечить? Это ошибка, – леди Тремейн подняла руку и ударила хрустальной туфелькой о стену. Туфелька разлетелась, оставив в руке леди Тремейн лишь один большой осколок.

Элла ахнула и закричала:

– Почему вы такая жестокая, скажете? Я пыталась быть с вами доброй, хотя вы ни капельки этого не заслуживаете. Зачем вы это сделали? Почему разбили туфельку?

Этот простой вопрос буквально взбесил леди Тремейн.

– Почему?! – заорала она в ответ. – Потому что ты такая юная, чистосердечная и добрая, а я… Я… А я – нет!

С воплем она выбежала с чердака, захлопнула за собой дверь, и не просто захлопнула, но еще и заперла на ключ.

Элла подскочила к двери, хотя заранее знала, что это бесполезно. Она оказалась взаперти. А ее мачеха осталась на свободе и теперь может говорить и делать все, что придет в ее злую голову.

Леди Тремейн раздумывала недолго. Убедившись, что Золушка не сможет убежать с чердака, она поспешила во дворец, чтобы показать осколок хрустальной туфельки одному человеку, который наверняка оценит ее старания по заслугам. Разумеется, этим человеком был Эрцгерцог.

– Могу я поинтересоваться, где вы это нашли? – спросил он, когда леди Тремейн показала ему осколок.

– У грязной девчонки-служанки в моем имении, – ответила она, скромно потупив глазки.

Эрцгерцог задумчиво повертел в руках хрустальный осколок и задал следующий вопрос:

– И вы сразу же направились ко мне?

– Разумеется, прямо к вам, – заверила Эрцгерцога леди Тремейн. – Я слышала о вас как о самом достопочтенном человеке во всем королевстве.

Они обменялись вежливыми улыбками.

– А девчонка…

– Она в надежном месте, – с полуслова поняла Эрцгерцога леди Тремейн.

– Вы избавили королевство от очень серьезных затруднений, – кивнул Эрцгерцог.

Леди Тремейн сияла. Все шло так, как она и рассчитывала. Теперь Эрцгерцог ей обязан. Когда леди Тремейн намекнула на это, Эрцгерцог понял ее с полуслова, и спросил, чего она хочет. Ответ не заставил себя ждать, он давно был продуман.

– Титул для меня, – выпалила леди Тремейн, – и богатых знатных женихов для двух моих дочерей.

– Договорились, – согласился Эрцгерцог. – А девчонка?

– Можете делать с ней все, что захотите, – небрежно махнула рукой леди Тремейн. – Мне нет до нее никакого дела.

Эрцгерцог потрогал острый край хрустального обломка.

– Хорошо, – с расстановкой сказал он. – Молодого короля придется довольно долго убеждать. Он весьма… упрям. Держите девчонку подальше от людских глаз до тех пор, пока мы не женим его на том, на ком надо, а потом… Потом уже вы можете делать с ней все, что захотите.

Леди Тремейн самодовольно ухмыльнулась. Держать Золушку подальше от людских глаз? Она сделает это с превеликим удовольствием!

Кит чувствовал себя измученным. После смерти отца он страдал от бессонницы, а с тех пор как издал указ о розыске таинственной принцессы, почти совсем перестал спать. Сейчас он стоял возле окна в тронном зале. Рядом с ним был капитан гвардейцев, в его присутствии Кит чувствовал себя спокойнее. Ах, если бы только удалось отыскать ту девушку, о которой он не мог не думать каждую секунду…

Услышав шаги, Кит повернулся от окна. Едва скрывая улыбку, в зал входил Эрцгерцог. В руке у него блестел осколок стекла – Кит с первого взгляда понял, что это.

– Где… – начал он.

– Валялся на обочине дороги, – ответил Эрцгерцог.

Кит забрал у него осколок, провел пальцем по его острому краю.

– А ее вы нашли?

– Нет, – ответил Эрцгерцог. – Она исчезла. Словно испарилась.

– Наверняка у нее была причина, чтобы исчезнуть, – заметил Кит, не в силах расстаться с надеждой когда-нибудь вновь увидеть ту девушку. Он знал, какая она сильная и смелая, девушка из леса. Она не могла сбежать просто так, на то должна быть какая-то серьезная причина. – Возможно, она не сама исчезла, а ее похитили. Спрятали. И не дают говорить…

При этих словах Эрцгерцога передернуло. Кит заметил это и собирался надавить на Эрцгерцога, но тот опередил его и заговорил первым. Слова Эрцгерцога раскаленными иглами впивались в сердце Кита.

– Мне больно говорить об этом, ваше величество, но что, если эта девушка просто не желает или не может ответить взаимностью на ваши чувства? – Эрцгерцог помолчал, давая Киту хорошенько вдуматься в эти слова, затем продолжил: – Возможно, она думает о вас так же, как наши враги: наивный юнец, владеющий слабеньким кукольным государством. А может быть… просто не любит вас.

Кит пошатнулся как от удара:

– Я знал, что вы циник, Эрцгерцог, но не думал, что так жестоки.

– Это не я – это мир жесток, ваше величество, – ответил Эрцгерцог.

До этой минуты капитан гвардейцев хранил молчание. Ему очень не нравился тон, каким Эрцгерцог позволял себе разговаривать с молодым королем.

– Не печалься, Кит, – сказал Капитан, пытаясь прийти на помощь своему другу.

– Напротив, – возразил Эрцгерцог, испепеляя Капитана взглядом. – Вы вольны печалиться, ваше величество, однако проявите мудрость. Проявите заботу о своем народе, который должен знать, что наше королевство в безопасности. Что у короля есть королева. Это поможет людям увереннее смотреть в будущее.

Кит помолчал, обдумывая слова Эрцгерцога. Безусловно, они были не лишены смысла, однако перед смертью отец говорил ему, что Эрцгерцог будет всем распоряжаться только до тех пор, пока Кит позволяет ему это делать. Что ж, пора поставить Эрцгерцога на место.

– Теперь я король, – сказал Кит. – И я желаю, чтобы поиски таинственной принцессы были продолжены. Мы должны ее найти, даже если она этого не хочет. Найти! – Он прищурился и громко, раздельно закончил, глядя прямо в глаза Эрцгерцога: – Это… мой… приказ.

– Как прикажете, ваше величество, – неохотно склонил голову Эрцгерцог. – Но обещайте, что если мы ее не найдем, то ради блага королевства вы женитесь на принцессе Челине.

Эрцгерцог знал, что шансы найти таинственную девушку равны нулю. Пусть молодой неопытный король думает, что он здесь хозяин, какой от этого вред тому, у кого действительно в руках все бразды правления?

Кит размышлял. Ему совершенно не хотелось жениться на принцессе Челине. Однако только согласившись на этот брак, он сможет продолжить поиски девушки из леса – той единственной, на ком он хотел бы жениться.

– Хорошо, я женюсь на Челине, – кивнул Кит. – Но вначале вы как следует обшарьте все королевство.

Выбор сделан. На кону теперь стояло все – судьба Кита, его сердце и королевство.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 131415 16 17 Следующая ⇒