Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая

Элла бежала так быстро, как позволяли ее хрустальные туфельки. Она слышала, голос Кита, просившего ее остановиться. Обернувшись и увидев его озадаченное лицо, она поняла, что необходимо что-то сказать на прощание.

– Вы были так милы, – крикнула она. – Спасибо вам за чудесный вечер. Мне он очень понравился. Весь, каждое его мгновение.

Затем она пробежала через сад, на террасу, и оттуда вверх по каменным ступеням. Оказавшись у входа в галерею, откуда началась их с Китом прогулка, Элла проскользнула в дверь и исчезла в полумраке. Быстро пробежав мимо портретов, спустя несколько секунд она ворвалась в бальный зал. Пригибаясь и уворачиваясь, она проскользнула мимо танцующих пар и тут – шмяк! – врезалась прямо в короля Фредерика.

– Ой! – воскликнула Элла. – Ваше величество!

Король кивнул застывшей перед ним красивой девушке:

– Юная леди?

– Я… О, простите меня! – сказала Элла и бросилась бежать дальше. И снова поняла, что необходимо попрощаться. Она обернулась и добавила: – Я хотела сказать, ваше величество, что ваш сын Кит – самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречала. Он такой добрый и храбрый. Надеюсь, вы знаете, как сильно он любит вас.

И она побежала дальше, оставив ошеломленного короля за спиной.

Так быстро Элла не бегала еще никогда. Она взбежала по ступеням ведущей в бальный зал лестницы, а оттуда вниз, в длинный холл. Пронеслась мимо гостей, вышедших подышать свежим воздухом. Сумела обогнуть маленькую собачку, подъедавшую что-то с пола, но не увернулась от подноса со сладостями, пробегая мимо державшего его слуги. Поднос грохнулся, Элла хотела остановиться и помочь собрать упавшие сладости, но поняла, что на это у нее нет времени – если, конечно, она хочет до полуночи попасть в свою карету.

Наконец она оказалась на верхней площадке лестницы, ведущей вниз, во внутренний двор дворца. Увидев неподалеку от крыльца свой экипаж, она облегченно вздохнула и помчалась вниз по ступеням. Неожиданно одна хрустальная туфелька – та самая, что улетела в кусты, когда Кит качал ее на качелях, вновь соскользнула с ее ноги. Элла хотела вернуться за ней, но заметила появившихся на верху лестницы стражников. Бросив последний взгляд на свою чудесную туфельку, Элла сбежала вниз.

Один из ее лакеев – бывшая ящерица – стоял, прислонившись к стенке кареты, и пытался поймать муху. Увидев Эллу, он стремительно обернулся к кучеру, моментально забыв про муху. Кучер схватил вожжи, и Элла вскочила в свою карету уже почти на ходу. Кони рванули и понеслись в ночь.

Тяжело переводя дыхание, Элла откинулась на спинку сиденья. За окном кареты промелькнула фигура Кита. В одной руке он держал ее хрустальную туфельку. Элле не было жаль потерянной туфельки – ее сердце было готово разорваться при виде лица принца. Оно было таким печальным! И все из-за нее!

Когда карета выкатила за ворота дворца, Элла услышала, как часы начали отбивать полночь. Еще она услышала стук копыт позади и поняла, что за ней гонятся стражники-гвардейцы. Это означало, что Кит не хочет отпускать ее, но девушка не могла этого допустить. Только не сейчас, когда волшебство вот-вот закончится! Элла видела, что ее лакей успел закрыть за каретой ворота, поэтому, когда гвардейцы подскакали к воротам, им пришлось задержаться, чтобы снова их открыть. Это позволило карете Эллы немного оторваться от них.

Вновь ударил колокол. Элла выглянула в окно и увидела, что хвосты ее лошадей начинают превращаться в мышиные хвостики, а стенки кареты начали менять свой цвет, становясь оранжевыми. Колокол на часах продолжал мерно звонить, и с каждым новым его ударом что-то менялось. Нос кучера вытянулся и вновь превратился в клюв, а сам кучер беспокойно загоготал.

Сзади, совсем близко, гвардейцы продолжали гнаться за каретой, не подозревая обо всех этих чудесах. Отряд преследователей возглавляли Эрцгерцог и Капитан. Они оба хотели догнать загадочную принцессу, правда цели у каждого были разными. Эрцгерцогу хотелось уличить самозванку – он был уверен, что принцесса не настоящая, а Капитан… Капитану просто хотелось сделать своего друга Кита счастливым.

Сидя в карете, Элла с ужасом считала удары колокола. Времени почти не оставалось, нужно было куда-то спрятаться от гвардейцев, иначе будет поздно.

Уши лошадей закруглились, их морды вытянулись и стали узкими мышиными мордочками. И вот кучер уже полностью превратился в гуся, ливрея свалилась, опутав его перепончатые лапы. Карета затряслась, превращаясь обратно в тыкву, а стоявшие на запятках лакеи снова стали ящерицами.

Луна зашла за облако, и в этот момент карета загрохотала по мосту, унося беглецов дальше от погони и приближая их к дому. Но превращение продолжалось, и с девятым ударом колокола элегантная карета стала тыквой с неровными стенками и торчащим наверху коротким твердым черешком.

С десятым ударом колокола лошади превратились в четырех мышей, которые, испуганно пища, разбежались в стороны от катящейся на них тыквы. Гусь слетел на дорогу, громко гоготнул, расправил крылья и полетел к дому. Одиннадцатый удар. Двенадцатый. Волшебство кончилось, растаяло.

Когда затихло эхо последнего удара колокола, Элла обнаружила, что сидит на обочине, а рядом с ней лежит расколовшаяся на куски тыква. С тихим шорохом улетели превратившиеся в светлячков бриллианты, а платье… Увы, прекрасное платье Эллы вновь стало рваными лохмотьями. Единственной вещью, которая не изменилась, была хрустальная туфелька. Одна. Элла поднялась на ноги и поспешила прочь, но тут раздался цокот копыт и затих рядом с ней. Элла посмотрела вверх и встретилась глазами с холодным оценивающим взглядом Эрцгерцога.

– Назовись, кто ты, – сказал Эрцгерцог.

На мгновение девушка оторопела, потом поняла, что Эрцгерцог ее не узнал. Впрочем, что в этом странного? Ведь сейчас он видел перед собой не загадочную принцессу, очаровавшую принца, а всего лишь какую-то деревенскую девчонку-служанку, стоящую на пыльной обочине.

– Меня называют Золушкой, – ответила Элла, радуясь, что может сохранить в тайне свое настоящее имя. Что ж, вот и прозвище, которое дали ей «родственницы», на что-то сгодилось.

Эрцгерцог спешился, обошел вокруг Эллы, рассматривая ее, словно корову на рынке. К счастью, она успела спрятать хрустальную туфельку в складки своего рваного платья.

– Золушка? – повторил Эрцгерцог. – Что за странное имя! Кто ты?

– Я? – пожала плечами Элла. – Никто.

– Да, по виду ты действительно никто, – сказал Эрцгерцог и брезгливо поморщился. – Но вместе с тем… это платье кажется мне знакомым. Ты была на балу?

– Кто же меня пустит на бал в таком рванье, сэр? – простодушно спросила Элла.

– М-да, – протянул Эрцгерцог, продолжая с подозрением смотреть на Эллу. – Здесь на дороге была карета. В ней сидела принцесса… – он не договорил, но было ясно, что он имел в виду. Он хотел узнать, видела ли Элла карету, а еще лучше, если она знает и скажет, кто в ней был.

– У меня нет знакомых принцесс, милорд, – чистосердечно призналась Элла.

– Ну да, – кивнул Эрцгерцог. – Откуда… Но в тебе есть что-то такое…

Он наклонился ближе, и под холодным взглядом его глаз Элла невольно отступила назад. К счастью, раздался цокот копыт, и их неприятный разговор с Эрцгерцогом прервало появление Капитана. Вместе с ним подъехали гвардейцы. Эрцгерцог оставил Эллу в покое и отошел, покачивая головой.

– Нет, ты на нее не похожа, – сказал он. – Простая служанка. Немытая простолюдинка. От тебя воняет как от крысы. – Повернувшись, он сказал капитану гвардейцев: – Проводите девчонку до дома.

– В этом нет необходимости, – возразила Элла. – Я сама знаю дорогу.

И не дожидаясь ответа, она исчезла среди придорожных деревьев.

Убедившись, что никто не пошел за ней следом, Элла облегченно вздохнула, хотя успокаиваться ей было еще рано. Она должна попасть домой прежде, чем возвратятся ее «родственницы». Элла посадила в уцелевшую хрустальную туфельку крутившихся у нее под ногами мышек и понесла их к дому.

Начался мелкий дождик. Девушка прикрыла туфельку ладонью, чтобы мыши не промокли, и поспешила домой. Уже подходя к крыльцу, она услышала стук копыт и скрип колес кареты. Элла бегом обогнула дом, забежала с черного хода на кухню, и тут же хлопнула входная дверь. Послышались сварливые голоса сводных сестер, затем их приближающиеся шаги.

Элла быстренько высадила из хрустальной туфельки своих друзей, туфельку сунула в камин и присыпала золой, а сама легла рядом с камином и закрыла глаза.

Войдя на кухню, Анастасия и Дризелла нашли свою сводную сестру спящей и измазанной в золе. Не зря же они прозвали ее Золушкой!

– Взгляни, она так и уснула в этом своем… рванье, – презрительно хмыкнула Анастасия.

– Наверное, ей снится, что она попала на бал, – откликнулась Дризелла. – Разбуди ее, и мы расскажем ей, как там было на самом деле.

– Зачем? Ей же будет неприятно это слышать, – покачала головой Анастасия.

– Я знаю! Поэтому и хочу ее разбудить, – зло ответила Дризелла. Она наклонилась и громко крикнула прямо на ухо Элле: – Эй, поднимайся, лежебока!

Элла открыла глаза и потянулась, делая вид, что проспала несколько часов.

– Ты все пропустила! Все самое интересное! – радостно завопила Дризелла.

– Что? Что случилось? – спросила Элла.

– Ты даже не представляешь, – начала Анастасия, но младшая сестра прервала ее, приказав Элле принести печенье и подогреть чай.

Элла принялась готовить поздний ужин, а ее сводные сестры наперебой стали рассказывать о том, что было во дворце. Затем появилась их мать и приказала немедленно подать чай в гостиную. Не может же она допустить, чтобы ее дочери ели на кухне, как какие-нибудь судомойки… или Золушка. Когда все переместились в гостиную, Анастасия и Дризелла продолжили болтать, стремясь, как обычно, побольнее задеть при этом Эллу.

– Принц сразу обратил на меня внимание, – сказала Анастасия.

– А по-моему, внимания больше он уделил мне, – возразила Дризелла.

Элла не смогла сдержаться.

– И что же он вам сказал? – спросила она, точно зная, что Кит не перемолвился с ними ни единым словом.

Возникла пауза. Сестры переглянулись.

– Что ты имеешь в виду? – ответила наконец Анастасия.

– Не будь дурой, Золушка, – огрызнулась Дризелла. – Мы не разговаривали с принцем словами, мы общались с ним душами.

Наконец молчавшая до сих пор леди Тремейн потеряла терпение.

– Он вообще вас не замечал. И ни разу ни с одной не танцевал! – рявкнула она.

– Но это же не наша вина, мама! – захныкала Анастасия. – Та девица…

– Загадочная принцесса! – вставила Дризелла.

– Это была не принцесса, – сказала леди Тремейн, пристально глядя на Эллу. Что-то слишком уж спокойна и даже весела эта паршивка, несмотря на то, что ее заставили остаться дома. Это казалось леди Тремейн очень подозрительным. – Это была дешевая самозванка, которая устроила там спектакль. Вульгарная юная особа, неведомо как проникшая на бал и не дававшая принцу проходу.

– И принц действительно танцевал с этой уродиной, – добавила Анастасия.

Элла опустила глаза, стараясь сдержать улыбку. Забыв, что мачеха наблюдает за ней, она негромко напела несколько тактов мелодии, под которую они с Китом танцевали.

– В самом деле? – мечтательно сказала она.

– Да, – подтвердила Дризелла. – Проявил к ней жалость, не стал прогонять при всех, видишь ли. Правда, не желая, чтобы она продолжала мозолить всем глаза, отвел ее в сторонку…

– …и приказал ей убираться прочь! – прервала сестру Анастасия. – Но она отказывалась уходить, и тогда ее выставили из дворца стражники.

Элла с трудом сдерживала рвавшийся наружу смех. Забавно было наблюдать за тем, как быстро ее сводные сестры умеют все на свете переиначить. В свою пользу, разумеется.

Но взглянув на леди Тремейн, Элла заметила, что та, прищурившись, пристально наблюдает за ней. Элла быстро опустила глаза, опасаясь чем-нибудь выдать себя.

– Ладно, все это не имеет значения, – сказала наконец леди Тремейн. – Бал – это всего лишь развлечение, пустяк. За принца сватают принцессу Челину из Сарагосы. Мне сказал об этом сам Эрцгерцог. – Она повернула голову и добавила, специально для Эллы: – Ему не позволят жениться по любви.

Элла сидела на своем продуваемом насквозь чердаке и смотрела на хрустальную туфельку, которую держала в руке. Она вспоминала, как впервые увидела на балу Кита, вспоминала тепло его ладони, скрип качелей в заброшенном уголке сада. Мысли теснились в ее голове, стремительно сменяя друг друга. Мачеха сказала, что принц не сможет жениться по любви. Если это так, то у них с Китом нет общего будущего. Да она не была уверена в том, что Кит захочет связать с ней свою жизнь. А она с ним? Элла тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли прочь.

Вздыхая, девушка поднялась и направилась в дальний угол чердака. Опустившись там на колени, она приподняла неприбитую половицу, под которой хранила красивую игрушечную бабочку, подаренную ей отцом много лет назад. Элла осторожно положила рядом с ней хрустальную туфельку и опустила доску на место. Этого никто не видел, кроме Жаклин, Гаса и их детей. Элла улыбнулась. Она не встречалась с мышками с того самого вечера.

– Спасибо за вашу помощь, друзья, – сказала Элла. – Это правда было как сон. Лучше чем сон, – она расправила плечи и грустно добавила: – Но теперь он закончился.

Жаклин и Гас встали на задние лапки, пытаясь изобразить, что танцуют. Тронутая до глубины души, Элла рассмеялась. Однако мыши правы – бал и все, что на нем случилось, не сон. Все это было на самом деле. А те чувства, которые она испытывала, находясь рядом с Китом? Да, они тоже были настоящими.

Элла подумала о Ките, его смелости, его доброте. О том, что она чувствовала в его объятиях, когда танцевала с ним.

Ей нравилось разговаривать с Китом. Но еще рядом с ним ей было легко молчать. Он был одним из тех редких людей, с которыми ей было хорошо всегда.

И вот, оказывается, он должен будет жениться на другой. Сердце Эллы разрывалось при мысли о том, что Кит не имеет права самостоятельно сделать этот самый важный в жизни выбор. Ах, если бы она могла хоть чем-то ему помочь!

Вздохнув еще раз, Элла расправила складки на своем фартуке. Что ж, по крайней мере, у нее до конца жизни останутся воспоминания о прекрасном вечере, который она провела во дворце на балу.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒